Беспечность волхвов. Часть 2

Сергей Максимович Ермаков, 2023

Истинный смысл сделанных предсказаний становится ясным людям лишь по прошествии некоторого времени. Зачастую предсказания становятся откровением и для самих прорицателей. Ведь они часто невольно бывают вовлечены в перипетии своих клиентов и эти события дают им повод задуматься о двусмысленности их роли в судьбах людей. У них все острее становится потребность покончить с предсказаниями.

Сон Богданова.

Этот сон снился Леониду Михайловичу с завидным постоянством. Скорее всего психика его бы пришла в упадок, но организм нашел простое и действенное средство защиты от нахлынувших неприятности. Каждое утро лишь только Богданов открывал глаза, чья-то невидимая рука стирала в памяти все, что ему снилось. Так стирают мокрой тряпкой мел со школьной доски. На доске после этого остаются только разводы, напоминающие о том, что на доске что-то писали. То же самое было с памятью Богданова, Единственное, что он мог констатировать, это то, что ему что-то снилось. Возможно, причина этого явления была банальна. Сюжеты сна представляли из себя сумбурное варево, плохо укладывающееся в сознании здорового человека. В них фигурировали картины здания с изощренной архитектурой, перемежающиеся плакатами с хитроумными таблицами, и картинами цветных линий графиков на экране компьютера. Но обо всем по порядку. С архитектурой здания, присутствовавшей во сне, Леониду Михайловичу в жизни точно не приходилось сталкиваться. Это были то ли зрительные залы, то ли институтские аудитории, по периметру снаружи охваченные замысловатой сетью лестничных пролетов. Подъемы и спуски этих лестниц вне всякой логики обрывались площадками, после которых спуски переходили в подъемы и наоборот. В здании было несколько этажей, передвигаться между которыми, в связи с замысловатым устройством лестниц, была целая проблема. Возможно, конструкция здания в разных снах трансформировалась, но по своей архитектурной сути, так и оставалась головоломкой для передвижения в нем.

Сюжет этой фантасмагории обычно проявлялся в снах Богданов после того, как он подготавливал очередной прогноз по фондовому рынку для Олега. Происходило это обычно вечером после его возвращения с работы. Начинал свой анализ Леонид с ленты новостей в мире. Его многопроцессорный компьютер по специальной методике оценивал значимость в мире выделенных им событий и формировал первую группу начальных значений для аналоговой вычислительной машины (АВМ). Далее Богданов запускал программу анализа фондовых индексов. По результатам анализа автоматически формировалась вторая группа начальных данных для АВМ. Леонид тщательно контролировал эти процессы и вносил коррективы вручную. Попутно он пытался контролировать и собственные предыдущие коррективы по их результативности и эффективности. Одержимость идеей автоматизировать все рутинные процессы вынуждала Богданова автоматизировать и формирование собственных гипотез. Пока это удавались ему с трудом. За основу он взял оценку влияния на точность прогноза информационной избыточности. Результат работы вылился в алгоритм вычисления синдрома эффективности избыточности исходных данных. Алгоритм каждый раз оказывался недостаточно несовершенен. Размышляя над этой проблемой, Богданов и погружался незаметно в сон. Но сны имели видимо и положительную сторону. Решения по усовершенствованию, как аппаратной части, так и ее программной составляющей прогнозирующего вычислительного комплекса Богданова рождались в его голове неожиданно и без видимых причин. Также неожиданно к нему пришла идея по моделированию триггерной социализации на своем вычислительном комплексе. Процессы в его террариуме нашли довольно быстрое подтверждение полученной им модели. Попытка же моделирования триггерной социализации людского социума повергла Богданова в глубокое раздумье. Он остро почувствовал раздвоенность своих оценок в зависимости от уровня гомеостаза. Если он представлял себя просто человеком, как вполне самодостаточным организмом, то основным фактором влияющим на его оценки происходящего были морально-нравственные нормы, привитые ему с детства. Стоило Леониду Михайловичу представить социум, как самостоятельный организм, где отдельный человек был всего лишь одной из многих составляющих этого организма, все становилось иначе. Первое что приходило на ум, это то, что, смерть людей никакая ни трагедия, а закономерная необходимость. Она вела к обновлению и совершенствованию социума, и служила основным фактором поддержания его гомеостаза. Это было неожиданно, непривычно, и плохо укладывалось в сознании. Мозг сразу приступал к поиску ошибок и ложных допущений в модели. А вот проверка логических построений подтверждала правильность модели. Эта дилемма вышибали почву из-под ног Богданова. Отсутствие уверенности в полученных результатах служило веской причиной, не делиться этими результатами с окружающими. С другой стороны потребность разобраться в сути вопроса требовала обратиться за помощью к другим людям. Разобраться с этой собственной психологической проблемой Богданов особого выбора не было. Оставался один традиционный способ. Оценивать правильность полученные им результатов по реакции на них своих друзей.