Рокофрения

Сергей Лямин, 2023

Сколько телевизоров нужно выкинуть из окна отеля, чтобы выступить в Олимпийском? Ты уверен, что когда-нибудь увидишь свою фотографию на билборде, будешь раздавать автографы, а во время выступления из зала на сцену обязательно кинут лифчик. Однажды. Для исполнения мечты мало одного желания. Годы репетиций, смены групп, расставания, встречи, случайные совпадения – для запуска цепочки нужно взять в руку медиатор и сделать первый шаг в неизвестность.

Тем, кто решил избрать нелёгкий путь музыканта, и ещё не успел повзрослеть, посвящается.

Глава 1

Вся наша жизнь — это череда приключений, и не важно кто чем занимается по жизни, приключения всегда случаются. Мимолетные и запоминающиеся, веселые и грустные, классные и отстойные. По распространенному мнению, больше всего приключений переживают люди творческие, например музыканты. Хоть это и близко к истине, но все же не совсем так. Почти вся жизнь музыканта это круговорот репетиций, концертов и записей. На пьянки, оргии и вечеринки порой не остаётся ни сил, ни времени, ни желания. Это если речь идет о состоявшихся музыкантах. Молодым же ребятам всегда охота поиграть и постонать с молодыми девчонками пока хватает сил. Спросите любого начинающего и не очень музыканта из любого города, как правило, провинции, истории будут похожи. Также было и у нас. Мы были не первой и не последней рок-группой небольшого города N, недалеко от столицы, и грезили о больших стадионах. А началось всё с одного оболдуя, которого с малых лет воспитывали с дисках Deep Purple и ELO, то есть с меня. Лет в 12 мне подарили мою первую гитару, просто притащили большой чемодан странной формы, и как только я его открыл, тут и понеслось. Первые попытки собрать группу, как и у всех, начались еще в школе, но они настолько незначительны и смехотворны, что я о них даже рассказывать не буду. Всё из-за того, что в таких, казалось бы, таких небольших городах всегда есть большие неформальные сообщества, разнообразные, как куски лоскутного одеяла. И хиппари, металлюги, и панки, и готы, и эмо. Да, где-то они до сих пор остались. И в таком калейдоскопе неформальности родилась группа Sunrise House. Как-то раз, на вписке, знакомый моего знакомого спросил у меня:

— Вась, ты ведь группу собираешь? А Одуванчика знаешь?

— Нет, впервые слышу.

— Ну, он такой же как ты, тоже нефор, тащится по «Операции Пластилин», «Нирване», «Энимал Джазу». Он типа хипарь. За мир, дружбу, жвачку, цветочки в волосах носит, фенечки плетёт, песни про облачка пишет, с гитарой вечно ходит.

— Понятно..

В силу возраста, а было мне тогда около шестнадцати, я четко делил неформалов на своих и чужих. Да, в нашей необъятной всегда было полно «не таких как все», но единого неформального движения не было. Металлисты грызлись с панками, растаманы и хиппи сторонились металлистов и панков, все они дружно ненавидели ска и эмо. В любому случае, тогда у меня не было выбора, да и почему бы не познакомится еще одной творческой снежинкой.

Снежинка обитала либо в городских скверах, либо на крышах, на одной из которых я его и нашел.

— Слышал, ты музыкантов ищешь?

— Ну да, почему бы не поиграть вместе. Я про тебя слышал, ты весь такой металлюга, в черной коже, с цепями. Думаю из нас получится интересный симбиоз. У меня есть один знакомый чувачок, я вас познакомлю, может он захочет с нами. — Целым монологом ответил мне высокий кудрявый парень, одетый в клетчатую рубашку поверх майки и в рваных джинсах.

Он развлекал окружающих его девчонок лёгким треньканьем своей акустики, и протяжными монологами о жизни и судьбе, время от времени откидывая свисающие над глазами средней длины волосы. В каждый из этих моментов девчонки начинали млеть. Мне он сразу не понравился. Однако чувачок, про которого он рассказал, мне наоборот очень даже понравился. Он пришел через полчаса после меня, с ямайским барабаном подмышкой и пальмой дредов на голове. И вместе с этим ромашкой они начали наигрывать что-то невразумительное, но при этом манящее и цепляющее. Этого растамана все ласково звали Марли, хотя его настоящее имя я никогда не узнаю.

— Василий, давай соберемся у меня, попробуем что-нибудь сыграть.

Меня покоробило от слов этого одуванчика, ведь я еще не успел ему сказать про то, как меня бесит обращение ко мне полным именем. Я сквозь зубы прошипел:

— Да, давай.

Так уж вышло, что первая репетиция в доме ромашки оказалась и последней, так как его мать была немножко долбанутой в плане чистоты и тишины. И как только она вошла в свой родной дом, где намеревалась отдохнуть после тяжелого рабочего дня, с кружечкой вина и телеканалом для домохозяек, она охерела. Дом ходил ходуном, хрустальная посуда звенела в такт барабану, гитарный перегруз, вырывавшийся из усилителя, подаренного мне на день рождения, вот-вот бы вынес окна, завывания ромашки были похожи на крики трахающихся гиен.

— Артур! Какого хера тут творится? А ну пошли все вон!

— А вашим рыбкам в аквариуме понравилось. — ехидно ответил я.

Лучшие полтора часа моей жизни на тот момент.

После этого начался долгий период застоя, без места для репетиций. Но нет худа без добра, за это время мы поняли, что нам нужен басист. Мы, как обычно, играли на улице с акустиками, не обращая внимания на прохожих, и тут к нам подошел парень, с которым мы учились в параллельных классах.

— Здорова, Вась.

— Олежа, здравствуй, сколько световых лет.

— Че, играете?

— Как видишь. Кстати, нам басист нужен, хочешь с нами?

— Так яж не умею

— А это не важно, главное желание.

— Ну ок.

Так мы стали свидетелями рождения типичного басиста. Через неделю он купил себе потрепанную бас-гитару на авито, и присоединился к коллективу. По счастливому совпадению, на нас в тот же день обратил внимание художественный руководитель местного ДК, и подошел к нам с вопросом, когда мы также играли на улице.

— Хорошо играете, ребят, как называетесь?

— Мы пока сами не знаем. — ответил я.

— Вот что, придумывайте название, и давайте к нам в Дом культуры. Я там худрук, и руководитель ансамбля, приписанного ДК. Помогу-подскажу, чем смогу. У нас и барабаны, и аудиосистема есть, можете играть по выходным, а взамен будете играть на мероприятиях. Меня Борис кстати звать.

Предложение звучало как приглашение в машину к незнакомцу поесть конфет, но мы, как истинные малолетние дурачки тут же согласились.

Итак, состав был собран, место было найдено. Мы почти сразу же сдружились с местным звукорежиссером Наилем, пятидесятидвухлетним дядькой, от которого вечно разило перегаром. Но мы терпели, потому что от него веяло той самой рок-н-рольной магией. По его рассказам, он повидал немало групп, многих сопровождал в гастролях и нередко сам поигрывал, так что в плане музыки он был более чем грамотным. На репетициях он часто старался нами дирижировать, и перед каждой песней, активно жестикулируя, заставлял нас “поймать тишину”. Дядька был немножко не от мира сего.

Наш первый концерт произошел на сейшене местных групп, где нам выпала честь разогревать именитых в узких кругах, опытнейших и прошаренных в музыкальном плане дядек. Мелкие телята, которые выползли на сцену, словно на убой, имея в арсенале только несколько каверов любимых песен. Сказать, что это было фиаско, ничего не сказать. Хотя тогда нам казалось, что мы нагнули и отымели этот мир, выйдя на сцену меньше, чем на восемь минут. Не по плану пошло всё, что могло пойти. Свет софитов бил в глаза, инструменты были не отстроены по громкости, Одуванчик еле еле блеял английские слова, с жутким русским акцентом, у моей гитары оторвался ремень посреди песни, и соло пришлось доигрывать сидя на коленях. Наверное, со стороны это смотрелось эпично. Но всё это меркло где-то на заднем фоне бытия, так как тогда на первом ряду, из темноты мне на глаза попалась она. Мы были во власти друг друга еще со первого курса, сходились, расходились, ссорились, мирились, смеялись и плакали, и вот она здесь, душой и сердцем рядом со мной, на этой сцене. И ей, как и мне сейчас, было плевать на то, как мы отыграли свой первый, но далеко не последний концерт. Он на то и первый, чтобы знатно обосраться. Суть в том, что ты перестаешь бояться, и на другие сцены ты будешь выходить не как затравленный зверек, а как исполнитель. Есть много способов побороть боязнь сцены, и некоторым меня пытались научить. Построить прямо на рампе, между сценой и залом стену, относиться к концерту как к очередной репетиции, только открытой, представить зрителей голыми, тоже не самый плохой способ, особенно если зал переполнен молоденькими девчонками. Каждый находит способ себе по душе. Мой нашел меня сам, в тот самый вечер, когда меня силком выпихнули на сцену, и отступать было уже поздно. И вся прелесть в том, что я после этого ни о чем не жалел.

Внезапно нас со всего размаху скинули с небес на землю. На очередной репетиции к нам подошел Борис:

— Пацаны, для вас плохая новость.

— В смысле “для нас”?

— Меня только что отчитала директриса ДК, и, в общем, в ваших услугах мы более не нуждаемся.

— Как? За что?

— Кратко говоря, за то, что вы свиньи. После вас всегда натоптано, в гримерке накурено, инструменты всегда валяются где попало..

— Так после вас тоже самое!

— В общем, доигрывайте сегодня, и освобождайте помещение.

Эффект был ошеломляющим. Знали бы мы еще тогда, что это один из первых ударов судьбы, завязали бы с музыкой навсегда. По крайней мере, часть из нас в будущем так и сделала.

Краеугольным камнем для любого начинающего коллектива, помимо поиска барабанщика, всегда являлось и является поиск помещения для репетиций. Возвращаться в прекрасно обставленную квартиру Артура было просто опасно, несмотря на то, что нас там ждали наши верные слушатели в аквариумах. Оставался один вариант — снять гараж. Наш первый гараж нашелся довольно быстро. В сообществе, где он был, репетировало много групп, талантливых и не очень, поэтому мы были несказанно счастливы. Однако это вовсе не означало, что нам повезло с соседями. В первый же день, после того, как мы договорились с арендодательницей и привезли оборудование в свою новую обитель, к нам подошел мужик из соседнего гаража:

— Опять сраные музыканты. Значит вот. Я тут по вторникам и четвергам, чтоб не шумели.

Мы слегка опешили от такой напористости, и только у меня прорезался голосок:

— Во-первых здрасьте. Во-вторых мы тут только появились, не думаю, что от нас будут проблемы. А если будут, думаю, мы все сможем решить.

Мужик не унимался:

— Ты тут не выёбывайся. Для вас же лучше, если их не будет, я свои условия сказал,

Артур, который был воплощением пацифизма и всей хиппарской философии, внезапно встрял в наш разговор:

— Послушайте, мы мирные и культурные люди, мы все, в том числе и вы. и я..

— Вашу культуру в другом месте делайте!

— Ладно, пошли в гараж.. — шепнул я Артуру. — Нехер с ним возиться, будем играть, когда захотим. Пусть пишет жалобы, если хочет.

Мы довольно быстро отошли от напряженной беседы, и начали оглядывать свои новые владения. Типичный гараж в 24 квадрата с голыми стенами. на полу валялись вещи хозяев вперемешку с мусором.

— Мда.. тут придется немного прибраться.

Под “прибраться” имелось ввиду выкинуть весь мусор, вычистить пыль и постелить ковры. Тогда этого казалось достаточно. С того момента в том гараже уборка больше ни разу не проводилась.

В гараж стали тащить всё подряд, нужное и ненужное. Марли притащил части своей самодельной барабанной установки, Артур с помощью своего отца привез часть ненужной в доме мебели, пару кресел, компьютерный стол, стеллаж, на который обычно вешают образцы обуви в обувных магазинах. Я довольно быстро превратил его в стойку для гитар, выпилив держатели из фанеры. Стены были моментально разрисованы разноцветными красками с пацифистскими лозунгами, которые меня дико бесили, но создававшие непередаваемую гаражную атмосферу. Также, с подачи Артура, на компьютерном столе появились принадлежности для медитации: крохотный Будда и подставка для ароматических палочек. Вкупе с моим сигаретным дымом, атмосфера была похожа на концертную, не хватало только лазерных установок и прожекторов. Однажды Олег притащил старенький синтезатор, который пылился у него дома, чтобы теперь он пылился здесь.

— Ну и на кой он нам? — недоумевал я.

— А чтоб был. И мало ли, мы еще кого пригласим.

Слова Олежика подействовали на Артура, словно призыв к действию. Он тут же оживился и выпалил:

— Да! Нам срочно нужна клавишница!

— Зачем? — снова недоумевал я.

— Чтобы расширить возможности нашего звучания! Это же будет так круто! Твои гитарные запилы, барабанная линия, мощный бас, и всё это подчеркивается чувственными нотками клавишных!

Я спорить не стал. В целом, я был согласен с его словами, в музыке должно быть разнообразие. Единственное, что смущало, это то, что Артур посчитал необходимым найти клавишниЦУ. В голове мелькнула мысль, что это всё неспроста. И я оказался прав.

Первой и единственной кандидаткой на роль клавишницы в нашем великом коллективе стала давняя знакомая Артура, выпускница музыкальной школы с отличием, умница и красавица, для некоторых людей, по имени Арина. Артур, не затыкаясь, перечислял мне её достоинства, пока мы сидели на фудкорте.

— Она с красным дипломом музыкалку окончила! И петь умеет! И чувство стиля у нее есть, так что проблем со сценическим образом не будет! А еще..

— Ты как-то слишком за нее ратуешь. Ты часом не темнишь, Артурчик? — перебил я его, не отрываясь от поедания бургера.

— Да нет, я же для группы.. — слегка смутился Артур.

— Ладно, пусть придет попробуется. Но мою позицию тоже пойми, мне это не нравится. У нас сосисочный клуб, девчонкам там не место.

— Какой же ты упертый… Нормально всё будет, я тебе говорю.

Арина действительно представляла из себя красавицу, и очень исполнительного музыканта. На первой репетиции она, конечно, воротила нос, и с нашего места, и с нашего уровня музыкального развития. Но, тем не менее, в тусовку она влилась довольно быстро. Единственное, на чем мы сцепились, это на ее английском произношении. Если с Артуром все было более-менее понятно, он работал над собой, и его предки вложили немало денег в его репетиторов, то с Ариной ещё пришлось пободаться. Ее видение правильного произношения резко отличалось от моего.

Через неделю продуктивной работы с нашим единственным кавером, на репетицию пришел сияющий Артур:

— Я написал песню!

— Ну охренеть. — сострил я.

Песня была довольно простой, на четырех аккордах, нам оставалось только нанизывать на нее всяческие украшения в виде гитарных переборчиков, клавишных нот и акцентов на тарелках. Пока мы работали, я то и дело поглядывал на сияющего Артура, никогда его таким не видел. А он все время поглядывал на Арину со значением.

Пришло время нового концерта, на этот раз на открытии бара-ресторана. Это, конечно, не то, на что мы рассчитывали, но для начала сойдет и такой уровень. Тем более. что по странному совпадению, хозяином этого бара-ресторана был папа Артура.

Ничем не примечательный день, просто вышли на улицу, поиграли для толпы зевак, за одним исключением. В толпе появился какой-то мутный хер, в дрова пьяный, и выкрикивал в нашу сторону, как бы помягче сказать, непристойности. Он прошелся по музыке, отметил какое говнище мы играем, лучше бы играли что-нибудь душевное, на уровне Басты или Любэ. Очень странное сочетание. Потом прошелся по внешности, моей, Артура, по дредам Марли, даже по внешности Арины. Она, безусловно, была красавицей на любителя, и в чем-то я с тем хером был согласен, но конкретно в тот момент меня выбесила его бестактность, и я, уже не отдавая себе отчет, бросился в толпу на этого чёрта. Возможно, меня вывело из себя его неуважительное поведение, или его чрезмерное опьянение, или всему виной общий накопившийся негатив, а этот синяк лишь послужил триггером. В любом случае, в себя пришел я уже в отделе. Алкаш начал потихоньку отходить, и не помнил ничего, из того, что было, как и я, Поэтому через полчаса неловкостей я уже был на улице в окружении согруппников. Хорошо, что у Артура есть такой чудесный папа.

К слову об Артуровой семье. С его папой мы как-то быстро нашли общий язык. Он не сильно поощрял увлечение сына, но на воспитание у него не было времени, поэтому номинально он поддерживал любые начинания своего наследника, лишь бы наследник чем-нибудь тешился. Неважно, чем ребенок занимался: боевыми искусствами, скрипкой, фортепиано, коллекционированием конструкторов лего, пивоварением, — отец всегда даст денег, пару формальных напутственных слов, и счастливый малолетний балбес с головой погружался в новое увлечение.

С матерью Артура было несколько сложнее. Она как раз не разделяла увлечения сына вовсе. И так как частью одного из увлечений сына был я, меня она тоже не сильно жаловала. Ушло много времени, усилий, задушевных разговоров в их семейном кругу с моим участием, чтобы убедить эту женщину, что я достаточно воспитан и эрудирован чтобы быть в компании её сына. Несмотря на то, что иногда мы можем дать слабину и подурачиться. Она долго не сдавалась, но когда узнала, что я из приличной и интеллигентной семьи, с творческими наклонностями, она сдалась. Тем более, для меня, как и для Артура, родители подготовили успешное будущее. Правда, Артура хотели отдать в бизнес-вуз, а меня на юриста, но всё равно этот факт его мать успокаивал.

Я стал частым гостем в их респектабельном доме. Это было прекрасной возможностью продегустировать блюда со змеиным мясом, запить их редкими сортами вин и коньяка, посмотреть кино по кабельному на огромном телевизоре, ну и помузицировать. Несложно догадаться, что в гостях у Артура я старался быть как можно чаще.

В один из таких дней, я как обычно постучался в дверь Артура. Он, с присущей ему детской улыбкой распахнул передо мной дверь, и приветствовал меня:

— Вась, очень хорошо, ты пришел. я уже сам хотел тебе звонить.

— Всегда к твоим услугам, а что…

— Я уже не знаю, что делать, ну, в смысле, я знаю. но не знаю. получится ли.. — Его речь казалась мне бессвязной.

— Да в чём дело-то?

— Ты пойми, я давно хотел признаться, но момента не было, а сейчас самое время. — Я был готов услышать самое страшное.

— Так, выдохни, и объясни, в чем дело.

— Это всё Арина. Я не могу нормально дышать, когда она рядом, я все время о ней думаю..

Тут я взорвался:

— Ах ты говнюк, я так и знал, ты позвал ее в группу, чтобы потом склеить.

— Ну да, то есть, нет, не совсем. Она мне давно нравится, в общем, ты поможешь мне?

— А я тут причем? Чем я тебе могу помочь?

— Ну, ты опытней меня в этих делах, мне нужен твой совет. Мы гуляли вместе на той неделе, просто гуляли, болтали ни о чем. Но из ее речи я понял, что тоже ей вроде нравлюсь. Хотя я не уверен. Она должна прийти сегодня. Я задумал выложить свечами на полу “Я тебя люблю”, вручить ей букет роз, и признаться в своих чувствах. Как думаешь? Сработает?

— Как бы мне это не казалось банальным, но попробуй, чем черт не шутит. Не узнаешь, если не попробуешь. Только смотри, чтобы это не навредило группе.

— Не навредит, успокойся. Группа это группа. Обещаю, все будет нормально.

— Ну смотри.

Не успел я договорить эти слова, Артурка, осыпая меня благодарностями, выпихнул меня за дверь, и сказал зайти через час-два. Какое-то время я стоял под дверью, переваривая услышанное. Чтобы не мешать, и не вызвать подозрений, я поспешил удалиться из подъезда, и вообще с района, где стоял Артуров дом. Не придумав, чем себя занять, я позвонил Марку, своему корешу, с которым тогда вместе учились в училище. Он быстро придумал нам занятие в вечер пятницы — сходить в бар"Химера". Точнее, это было что-то среднее, между обычной рыгаловкой и рок-клубом, куда мечтали попасть все начинающие местные группы. Мне это показалось вполне хорошей идеей, послушать музыку, выпить, а заодно и разведать обстановку, возможно, даже договориться о концерте.

Бар представлял из себя классический, и в чём-то даже стереотипный “Дом у дороги”. Стены завешаны фотографиями, плакатами, деталями от мотоциклов, барная стойка заставлена пивными кружками, и забита грозными дядьками в кожаных жилетках, барменша была высокой блондинкой в обтягивающем топике с логотипом Guns N Roses. В общем, это место всегда вызывало у меня тёплые чувства.

Я протиснулся между здорвенными байкерами и мелкими девчонками, на вид лет 15-ти, в рваных футболках Nirvana и Metallica, и плюхнулся за стол напротив Марка.

— Эх, видела бы меня сейчас математичка, она бы сказала, куда же ты, Марк, скатился, таким хорошим мальчиком рос.. — не здороваясь, сразу выпалил Марк.

— Ты о чем? Ты всегда был опездулом. Не могла она такого сказать.

— Но могла бы. — ухмыльнулся Марк.

Я снова бросил взгляд на малолеток в рваных футболках, которые клеились к парням, явно собравшимся сегодня играть. “Позёрки” — с презрением промелькнуло у меня в голове.

— Че, завидно? Ну так иди, на тебя вон та блондиночка поглядывает. Или ты еще хочешь наладить старые отношения?

— С этим все сложно. И вообще, отъебись.

— Хо-хо-хо, мы не в духе. Ну рассказывай, че случилось.

Я вкратце поведал ему историю о своем безнадежно влюбленном балбесе, и поделился опасениями, что это может плохо сказаться на отношениях внутри коллектива. Он лишь кивал в ответ, изредка повторяя за мной. иногда мне казалось, что он не сильно шевелит мозгами в обычной жизни, и во всех разговорах со мной лишь повторяет какие-то здравые слова, чтобы самому казаться умнее. А может, он уже был достаточно накурен и пьян, и поэтому не мог соображать.

— Забей на всё, и давай нажремся, сегодня играют бринги, надо оторваться.

Я с ним согласился, взял в руки кружку, а дальше все как в тумане. Не знаю, сколько времени прошло, но осознал себя я только в подъезде, причем не своем, а в Артуровом. Я без задней мысли позвонил в дверь, потом постучал, потом подергал за ручку, и обнаружил, что дверь не заперта.

Перешагнув порог, слегка пошатываясь, я почувствовал стойкий запах ароматических свечей, и какого-то напряжения. Я завернул в гостиную, и увидел сидящего на полу Артура, который чуть ли не плакал:

— Она отказала… Вась, она отказала мне…

— Ну а чего ты хотел.. — Спокойно ответил я, направляясь к мини-бару. — Что она бросится к тебе в объятия со словами “о да, я так долго этого ждала”?

— Нет, просто…я так старался…

— Эх дружок, молод ты,.. так много ты еще не понимаешь.. — старательно язвил я, хотя он на самом деле был на полгода старше меня, я все равно всячески поучал его, пародируя мудрого старца.

— Я не знаю, как дальше жить, мне будет трудно писать, будет трудно петь…

Я достал бутылку бурбона и два стакана. Разлил целебного снадобья на две персоны, и пошел поднимать с пола пациента:

— Сейчас мы тебя подлечим, а завтра, когда я буду трезвым, я буду тебя очень долго ругать. — промурчал я, вкладывая Артурке в руку стакан.

— Не, я же не пью,.ты знаешь..

— Доктор сказал, надо, доктор тут один, это я. Значит слушайся. Вот так.

В доме Артура в ту ночь долго играла музыка, был слышен звон бьющейся посуды и пустых бутылок. Веселье продолжалось.

На следующий день мы проснулись с диким похмельем, но, тем не менее, побрели на репетицию.

В гараже нас уже ждали. Атмосфера была, скажем так, напряженной. Арина ни слова не сказала Артуру, и даже не смотрела в его сторону. Сам Артур был мрачнее тучи. Только Марли с Олегом пинали балду, смеялись, и словно не замечали напряжения, витающего в воздухе. С горем пополам мы разобрали мою свежеиспечённую песню, и разбрелись по домам. Как это все некстати, думал я, у нас намечался очередной концерт, как раз в баре"Химера".

— Я тебя предупреждал.

— Ладно, я попробую как-нибудь сыграть, но не факт что я останусь в группе после всего этого, мне уже ничего не доставляет удовольствия

— Ты чё, опух? На кого ты нас оставишь? А на кой тогда было начинать?

— Не знаю, Вась, я просто не знаю..

Я решил дать ему отдохнуть от всего и оставил дома, прихватив с собой бутылку отборного вина.