Велосипедные братья

Сергей Куликов (2024)

Маленькие рассказы про путешествия братьев сквозь музыку и время на велосипеде. Иллюстрация создана автором с помощью нейросети Midjourney.

Клятва

— А ты неплох, — говорит Бикенбауэр, встречая на велосипеде уже успевшего спуститься с горки брата.

2 минуты 49, нет, 48 секунд от песочного замка, построенного соседским приятелем Тимом, до восторженной площади оваций в центре города с огромным фонтаном, где плиты расчерчены на шоколадные оттенки, и птицы с карнизов указывают путь.

— Было бы быстрее, если бы не почтальон, — говорит с одышкой Бикендорф, — со своей сумкой преградил мне дорогу. Пришлось обскочить его по канаве. Еле удержался в седле.

— Бумаги при тебе?

В кармане каждого из великих братьев лежит договор. Подписан в северных и южных координатах с наложением штангель-циркулем особых точек и радиусов действия договора.

Вот этот договор:

"Мы, велосипедные братья, Бикенбауэр и Бикендорф, клянемся на этом отрезке суши, который у нас под ногами, всегда уважать маршрут каждого из нас. Неважно, какой дорогой отправился участник договора, если спицы его в порядке и воздух в шине достаточно прочен, значит, нет смысла и любой другой головной иллюзии мешать другому катиться так, как ему вздумается. Если случилась травма — разбито колено, слетела цепь, или любое другое доказательство несостоятельности, значит, стоит остановиться. И оценив обстановку, флагом своего желания и окружающими возможностями обозначить желание помощи. Все это моментально утверждено, задакументировано (в этом слове ошибка) совместно и сомнению не подлежит. Подпись слева, подпись справа".

Чтобы документ действительно принадлежал творчеству свободной скорости, а не просто"бумаговорчательству", герои поставили большую печать. Ее одолжили на время у работника аптеки, который был подслеповат и вряд ли уяснил просьбу настоящих братьев по скорости.

— Вечером вернете, — пробормотал он.

Счастливые участники дорожного движения быстро составили пакт, подписали и заверили его у всего окружающего мира в правдивости. Но уже через пару минут открылась дыра с вопросами.

Как же быть с теми, кто не участвует в договоре? Или не захочет участвовать в этом? Как, например, почтальон, или домашние животное, или простое, необрамленное течение жизни, у каждого из которых свое направление. Что делать, если есть препятствие?

Дома, открыв карту движений, было предложено следовать определенным маршрутам. Через сквер только по темной стороне в тени деревьев, к школе только по улице 37-го марта параллельно линии, прочерченной автомобилем с широкой продольной полосой на боку, в гости через парк, к сладостям через Мисс Денвер, и так далее.

— Утопия, — мыслит взрослыми категориями Бикенбауэр.

Как быть? Все правы и неправы одновременно. Но правила как будто определены. Клятва дана. Договор подписан. Бикенбауэр крутит вымышленный ус и щурит правый глаз.

— Правила наши, а дальше будет как будет. Главное, чтобы нами соблюдались. А Вселенная, надеюсь, подстроится.

— А, — возражает Бикендорф.

— Ну, а если"А", тогда мы будем"Б".

Последний пункт немедленно поправкой вносится в основной текст договора и теперь документируется невидимой печатью — кулаком, который резко опускается тыльной стороной на братский контракт.

Песочные часы в тот же момент закончили свой бег, последние песчинки упали на дно, и молоко с песочным печеньем отправилось в рот каждого путешественника.