Убийство на вилле «Афродита»

Сергей Изуграфов

Алекс Смолев переезжает из Санкт-Петербурга на греческий остров Наксос, где Алекс покупает виллу и виноградник. Загадочные убийства постояльцев виллы и жителей острова заставляют Смолева принять активное участие в расследовании преступлений. Ему помогают его друзья, работники виллы, инспектор уголовной полиции острова и даже Бюро Интерпола в Греции. И вот снова очередное преступление ставит полицию в тупик…

Часть первая

В свете ж вот какое чудо:

Остров на море лежит,

Град на острове стоит.

А. С. Пушкин. «Сказка о царе Салтане».

Высадка на берег прошла без особых приключений. Пассажиры скоростного парома группами радостно покидали борт, ступая на гостеприимный берег Наксоса.

Остров встретил приезжих свежим ветром и группой ожидающих с табличками.

Да, Виктор так и говорил, что весь остров — практически одно небольшое семейное предприятие. Островитяне очень радушны, гостеприимны и рады приезжим: и с парома встретят, и поселят, и накормят, и на паром проводят.

Среди множества картонок с фамилиями приезжих и «Rooms to let»⁴ Алекс заметил фамилию «Mr. Smoleff», начертанную красным фломастером на куске фанеры, что держал высоко над головой молодой грек в белоснежной футболке и выгоревших добела джинсах, и направился прямо к нему.

— Добрый день, Смолев — это я. А вы Костас, сын Никоса? — спросил он, встав напротив парня и протягивая тому руку для рукопожатия после того, как поставил саквояж на песок, а трость аккуратно положил сверху.

— Кали мера!⁵ Добро пожаловать на Наксос! — сверкнул белоснежной улыбкой на загорелом лице юноша и ожидаемо удивился, увидев скромный саквояж гостя. — Как? Это весь ваш багаж? Но мне сказали, что вы останетесь минимум на две недели.

Молодой грек говорил на сносном университетском английском, с характерным твердым греческим акцентом.

Ну что ж, пора и мне начать учить греческий, подумал Алекс, раз уж у меня такие грандиозные планы.

— Мне хватит, Костас, у меня скромные запросы. На острове есть магазины, если что-то потребуется. Ну что, как мы, пройдемся пешком до виллы?

— Как вам захочется! — снова улыбнулся Костас. — У нас заказано такси, но и пешком от порта до виллы всего минут пятнадцать быстрым шагом.

— Я бы с удовольствием неспешно прогулялся и поглазел по сторонам, а вы пока мне подробно расскажете об острове, вилле и её хозяевах, — идет? За это с меня угощение для вас и вашей девушки в любом ресторане острова на ваш выбор. Конечно, только вы двое, без меня. Трое в этом случае — это уже толпа! — перефразировал Алекс английскую поговорку. — И чтобы таксист не держал на нас обиды, вот, передайте ему, пожалуйста, двадцать евро и отпустите с Богом!

Молодой грек весело рассмеялся, с довольным видом покивал и убежал отправить такси.

Смолев видел, как Костас что-то объяснял водителю «Мерседеса», стоявшему рядом со своим автомобилем на парковке, показывая рукой в сторону Алекса; водитель сначала разочаровано покачал головой, но, когда Костас протянул ему купюру — радостно схватил ее, весело похлопал Костаса по плечу, помахал рукой Смолеву, прокричал: «Эвхаристо!»⁶, вытащил табличку из салона и поспешил к толпе приезжих, желая закрепить неожиданную удачу.

И ему вновь повезло: итальянское семейство — Луиза, Фабрицио и маленькая Агата немедленно загрузили его множеством чемоданов, сумок и свертков, включая корзинку с кошкой, совершенно очумевшей от новых впечатлений и запахов.

Стайка итальянских студентов, весело перебивая друг друга, расселась на скутеры и квадроциклы и с восторженными криками понеслась в сторону Хоры. Пара пожилых испанцев взяла такси. Постепенно толпа, разбираемая встречающими, редела. Костас вернулся с бутылкой холодной воды для гостя, подхватил его саквояж, и они отправились в путь.

Столица острова — Хора, она же — Наксос, раскинулась на холме прямо перед ними. Запутанный многоярусный лабиринт из белоснежных домиков с живописными арками, лестничными пролетами, увитыми зеленью и цветами. А над ним — бастионы полуразрушенной венецианской крепости.

— Это Бурго, старый город, — проследив взгляд Смолева, сказал Костас. — Он действительно очень старый, с непривычки там легко заблудиться. Настоящий лабиринт! А какие названия улочек! Вам очень понравится. Моя девушка, например, живет на перекрестке улочек Аполлона и Диониса!

— Прелесть какая. А крепость на холме? — поинтересовался Алекс.

— Это Кастро, венецианская крепость, основана рыцарями, что вернулись из крестовых походов. Когда-то венецианцы правили островом. Туда можно подняться, оттуда отличный вид на бухту и на Портару. Там археологический музей и винные погреба, стоит посетить! Вон, кстати, справа, — юноша показал рукой в направлении небольшого островка-сателлита, к которому вела узкая насыпь. — Видите огромную квадратную арку? Это и есть знаменитые ворота храма Аполлона.

— А где же сам храм? — поинтересовался Смолев.

— То ли разрушен, то ли попросту не достроен, — никто точно не знает! — весело и безмятежно рассмеялся Костас, снова сверкнув белоснежной улыбкой. — Зная характер островитян, оба варианта возможны. Но ворота есть, и влюбленным парочкам этого достаточно!

Приятный парень, подумал Алекс. Повезло с провожатым. Да и остров произвел на него, по крайней мере — пока, самое благоприятное впечатление — безмятежностью своей, что ли, спокойствием…

Но я отвлекся, он, кажется, что-то рассказывает.

— Вид с холма и на море замечательный, но тут отовсюду вид на море. Остров же! Отдельно доплачивать не нужно, — снова рассмеялся грек. — А Портару все ходят смотреть на закате, наблюдать, как садится солнце в арке древних ворот — это у местных любимое романтическое развлечение: считается, что, если юноша пригласил девушку встретить закат у Портары, это и объяснение в любви, и предложение руки и сердца. Раньше только местные ходили, а теперь и туристы не отстают. Хотя туристов здесь никогда не было много, а после кризиса — вообще никого нет. Так что, Ирини — хозяйка «Афродиты» — вам будет очень рада. Вилла-то полупустая.

По мере удаления от причала спутникам становилась лучше видна бухта, где всё еще мерно качался на волнах доставивший Смолева паром, ожидая погрузки и отплытия в обратный путь.

Живописная дамба соединяла берег с небольшим островом-сателлитом Палатия, где и находился разрушенный храм Аполлона, который так мечтала посетить бойкая итальянская студентка.

За разговорами они неспешно двигались вдоль пляжа Айос Георгиос. Смолев с вполне понятным интересом рассматривал кафе и таверны, выходящие своими террасами на пляж.

— Чем это так вкусно пахнет? — покрутив носом, поинтересовался он у своего спутника, проходя мимо очередной таверны.

— О! Это таверна старого Леонидоса. Готовит фирменное блюдо — астакомакаронадо, — бойко выговорил Костас. — Это паста, спагетти, с омаром. Еще у него потрясающий росто, пальчики оближешь!

— Росто? Это что? — поинтересовался Смолев, чувствуя, как у него уже начинает подсасывать под ложечкой.

— Это петух, тушеный в вине. Древний островной рецепт. А вон, чуть дальше, видите? Это таверна матушки Софии. Мой отец уже сорок лет привозит ей свежую рыбу, кальмаров и каракатиц. Ее сын жарит их на гриле. На праздники они готовят патудо — это фаршированный барашек, — Костас забавно закатил глаза и сочно причмокнул губами. — Его запивают местным вином и ракомело. А какие у нее сыры! Все местные сорта!

Смолев представил себе барашка, сыры, вино и решил, что если не поменять тему разговора, то до виллы он точно не дойдет: засядет, и надолго, в таверне на пляже. Свежий ветерок с моря, ласковое солнце, восхитительные запахи из таверн сделали свое дело — аппетит разыгрался не на шутку!

Тем не менее, он поинтересовался:

— Ракомело?

— Здесь ракию предпочитают пить с медом — мело, добавляя его в напиток. И сладко, и крепко! — рассмеялся Костас. — Местные любят жизнь во всех ее проявлениях. Кстати, у матушки Ирини на вилле тоже неплохо готовят, но до кухни таверны Софии ее повару далеко.

— Зайду обязательно. Кстати, насчет виллы. Почему вы говорите, что хозяйка виллы — Ирини? Мне рассказывали, что хозяина зовут Георгиос?

— Так вы же ничего не знаете, — расстроился Костас. — Старый Георгиос умер три недели назад от инфаркта. Слава богу, ему было крепко за семьдесят. Да и надо сказать, последние годы он хозяйством не слишком и занимался: любил пить кофе и отдыхать. Много кофе, очень много. Ну и ракомело, конечно… Вот сердце, похоже, и не выдержало. Хозяйка до сих пор ходит в трауре, сами увидите. Поговаривают — а у нас слухи разносятся очень быстро — что этот сезон для нее последний, потом она продает виллу и уезжает на Пелопоннес к родне. Все местные жалеют. У них еще таверна была, так и называлась «Ирини», на самом берегу, в очень хорошем месте, люди всегда ходили. Свое вино со своего виноградника в долине. Но виноградник был продан еще три месяца назад. Таверна сейчас закрыта, выставлена на продажу. И две лодки старого Георгиоса тоже продаются. Одна, правда, совсем рассохлась, но побольше которая — в хорошем состоянии, отремонтировать — и в море! Но кто купит? У местных нет денег. А приезжих практически раз-два и обчелся.

Они свернули от моря на одну из улочек белоснежного лабиринта и очутились в самой старой части города, сразу попав в тень и прохладу узких улиц.

Поднявшись по каменным ступеням и сделав бесчисленное количество поворотов, они наконец вышли на улочку Апиранто, где и находилась вилла «Афродита» — небольшой отель, расположенный в историческом здании с толстыми белеными стенами, ярко-синими ставнями и дверями номеров для постояльцев.

Войдя через калитку на тенистую нижнюю террасу, всю заросшую виноградом, Смолев поднял голову и к вящей своей радости обнаружил огромные гроздья, свисавшие с реечного потолка террасы.

Боже мой, именно об этом я и мечтал! Пока все идет как надо, подумал он.

В который раз поднявшись по ступеням, они вышли на галерею, откуда можно было попасть в любой из номеров, хозяйские апартаменты и верхнюю террасу-ресторан, где питались постояльцы, с видом на море и на бухту Наксоса.

У входа на верхнюю террасу их ждала пожилая хозяйка, одетая в траур. Она тепло улыбнулась Алексу, сердечно пожав ему руку сухой, маленькой, но крепкой ладонью.

Увидев в руках Костаса саквояж Алекса, она удивленно и тревожно проговорила что-то на греческом. Костас снова рассмеялся.

— Матушка Ирини удивляется, что багажа у вас так мало. Надеется, не потому, что вы скоро уезжаете? Она очень расстроится.

— Нет, нет, — поспешил заверить Алекс, — напротив, скажите ей, что мне здесь все понравилось: и остров, и ее вилла. Пожалуй, я задержусь здесь даже дольше, чем планировал.

Костас перевел хозяйке его слова, лицо ее разгладилось и просветлело.

Она взяла Смолева за руку своей цепкой ручкой и повела по галерее к его номеру. Открыв дверь ключом, она впустила его вперед, отвесив шутливый подзатыльник Костасу, мол, не лезь, куда не просят. Тот весело рассмеялся, быстро увернувшись, поставил саквояж Смолева на пол номера и выскочил за дверь.

Хозяйка провела Алекса по комнате, оказавшейся просторной и уютной одновременно, показала жестом на кровать и удобства, распахнула дверь на балкон, заросший цветами и вьющимся виноградом.

На балконе он обнаружил два удобных кресла, столик и застыл, зачарованный видом на бухту.

Ирини, видя его тихий искренний восторг, снова улыбнулась, похлопала его по спине и что-то произнесла. Смолев беспомощно смотрел на нее, улыбаясь в ответ. Срочно учить греческий!

— Костас, — наконец сообразил он, — куда же вы пропали, идите сюда! Будете переводчиком.

Юноша заглянул в номер, поймал неодобрительный взгляд хозяйки и благоразумно остался за порогом комнаты, готовый перевести слова Ирини, обращенные к гостю.

Она снова что-то произнесла, Смолев вопросительно взглянул на молодого грека.

— Ирини надеется, что комната вам нравится, это одна из лучших в отеле. Приглашает вас на общий ужин сегодня. Она познакомит вас с постояльцами и персоналом отеля. Хозяйка специально приглашает повара сегодня вечером, будут готовить фаршированного барашка…

— Патудо? — с восторгом вспомнил Смолев гастрономическую лекцию, что прочел ему Костас по дороге на виллу.

— Патудо, патудо, — подтвердила, улыбаясь, хозяйка и снова похлопала Алекса по спине.

— А пока отдыхайте: вино, вода и сыр в холодильнике, фрукты на столе. Ужин на верхней террасе через три часа, — переводил Костас. — Добро пожаловать на виллу «Афродита»!

Хозяйка ушла, за ней и Костас, весело насвистывая.

Помимо купюры в двадцать евро за помощь, Смолев подтвердил свое обещание оплатить юноше ужин на двоих в любом ресторане острова на его выбор. Парень толковый, и еще сможет быть очень полезен.

Алекс прикрыл дверь, разобрал вещи и принял душ, смыв с себя усталость после парома. Открыл бутылку местного белого вина, налил себе в бокал и вышел на балкон.

Море расстилалось перед ним до самого горизонта. Алекс вдруг почувствовал себя дома — и очень удивился… Задумчиво рассматривая в бухте белоснежные яхты и рыбацкие лодки с ярко-голубыми линиями вдоль бортов, он переводил взгляд на крыши домов и вилл, вдыхая запах моря полной грудью.

Алекс закрыл глаза и прислушался к себе. Спокойствие и безмятежность?..

Может, он и в самом деле нашел то, что искал?

Примечания

4

«комнаты в аренду» — англ. (прим. автора)

5

«Доброе утро!» — греч. (прим. автора)

6

«Спасибо!» — греч. (прим. автора)