Холодная ярость

Сергей Зверев (2008)

Над обледенелой Гренландией терпит катастрофу пассажирский «Боинг». На его бору коррумпированный российский чиновник, нагревший руки на государственном нафтяном бизнесе, перевозил награбленные миллионы и компромат на подельников. В район падения самолета направлена группа российского спецназа, в которой по контракту служит сержант Володя Локис. Выйдя на след выжившего в авиакатастрофе «особого» пассажира, бойцы еще не знают, что в предстоящей погоне противостоять им будут не только дикие свирепые хищники, но и агенты конкурирующей спецслужбы…

Глава 4

Позади Локиса раздался шумный всплеск, заставивший его оглянуться. Зацепившись за какую-то подводную корягу, Кондратьев плюхнулся в болотную жижу и теперь, устало поднявшись, отплевывался от попавшей в рот грязи и тины.

Володя глянул на часы. Судя по тяжелому дыханию Кондратьева, в норматив этой части «допуска» его друг явно не укладывался. С парашютом Сашка прыгнул — это для бывшего десантника не проблема, а вот на марш-броске затормозил. А впереди еще стрельбы да разминирование, где дыхание должно быть ровным, а пальцы гибкими и уверенными, а не трясущимися. И кроме этого, в «допуск» входит еще спарринг с тремя «свежими» спецназовцами. Это, так сказать, на закуску.

И все нормативы идут чередой, один за одним, без привалов, перекуров и отдыха. Таковы условия сдачи «допуска на спецназовца». Он-то, Локис, к этому уже привык. Такие нормативы они в обязательном порядке сдают раз в три месяца, а вот его бывший армейский дружок, видимо, подрастерял былые навыки, пока крутил перед бабами задницей.

— Что, братишка, подустал? — крикнул Володя, шагая по пояс в болоте к другу. Кондратьев только молча закивал головой, стараясь отдышаться. — Давай-ка помогу, — предложил Локис, закидывая на свое плечо увесистый вещмешок сослуживца. — Ничего-ничего, — ответил он на молчаливый протест друга, — силенки у меня пока еще есть. Пошли… — И бывшие десантники затопали дальше, увязая ногами в тяжелом илистом грунте неглубокого болота.

— В горах… легче… было… — просипел Кондратьев, рассекая грудью мутную воду.

— Суше было, — ответил Локис, чтобы поддержать товарища еще и беседой, — а легче не было. Помнишь, сколько «снаряги» с собой таскали? Полцентнера! Эта полегче…

Кондратьев снова ушел под воду, но на сей раз вещмешок не тащил ко дну, и вынырнул он быстро.

— Привыкнешь, — успокоил друга Володька.

— Нырять? — поинтересовался бывший сослуживец, снимая с лица ошметки ряски.

— Не, к снаряжению, — пояснил Локис, — а то, что еще шутишь, — это хорошо. Значит, силенки еще есть. Давай сюда автомат. — Володя потянулся к товарищу. — Надо поднажать, а то не уложимся.

— Оружие не дам, — коротко ответил Кондратьев, сделал несколько глубоких вдохов и рванул вперед. — До берега недалеко осталось, — сообщил он другу, который едва поспевал за ним, — на берегу я у тебя возьму вещмешок обратно. Мне надо совсем немного передохнуть…

— Давай вперед, — посоветовал бывшему сослуживцу Локис, — отдышись пару секунд на берегу. Я догоню.

Сашка рванул вперед. «Ничего, — подумал про себя Володя, — сейчас переведет дух, оклемается. Дальше почти весь маршрут с горочки бежать. Должны успеть. Лишь бы Сашка уложился».

За себя Локис не переживал. К таким испытаниям на выносливость он уже привык и реагировал спокойно. Как-никак, а служба в элитном подразделении спецназа парашютистов медом никак нельзя было назвать. Гоняли тут до седьмого пота. Только в отличие от армейской службы, где все эти бесконечные кроссы и марш-броски кажутся ненужной дурью дяденек со звездочками на погонах, здесь Володя уже не раз убеждался на личном опыте, что от таких физических нагрузок и тренировок на полигонах зачастую зависит, выживешь ли ты в боевых условиях. И если сравнивать с теми же десантниками, которые за всю службу боевыми патронами стреляют разве что в тире, — их подразделению спецназа, созданному, кстати, по договоренности Министерства обороны и ФСБ России, приходилось частенько применять оружие по прямому его назначению…

Володя снова посмотрел на часы. Хоть идти по грудь в болотной воде, увязая ногами в тине, да еще тащить на себе два вещмешка весом почти под полцентнера было очень тяжело, Локис все-таки прибавил шагу. Он заметил на уже близком берегу рядом с Сашкой офицера-наблюдателя и, зная характер Кондратьева, поспешил на нечаянное рандеву, которое для его сослуживца могло закончиться очень даже печально.

Так оно, в общем-то, и случилось. Еще только продираясь сквозь прибрежные камыши к берегу, Володя услышал суровый вопрос офицера, обращенный к Башке:

— Где ваш вещмешок, товарищ младший сержант?

— Здесь-здесь, — отозвался из зарослей Локис, заступаясь за друга перед невидимым куратором. — Все на месте, товарищ капитан.

Тяжело дыша, он наконец ступил на твердую землю и протянул «сидор» Кондратьеву. Не обращая внимания на офицера, друзья поправили амуницию, готовясь продолжить марш-бросок, однако старший по званию остановил их:

— Это что еще за фортели такие? — Капитан сурово смотрел на сослуживцев. — Как это называется?

— Это называется взаимовыручка, товарищ капитан, — спокойно ответил за себя и за товарища Локис, пошевелил плечами, проверяя, насколько удобно лежит за спиной рюкзак, и товарищи было припустили трусцой, но их снова остановил суровый окрик офицера:

— Отставить!

— Товарищ капитан, — Володя с раздражением глянул на старшего по званию, — нормативы никто не отменял, а мы и так впритирочку укладываемся…

— Кондратьев, вперед, бегом марш! — скомандовал капитан, и Александр послушно засеменил по маршруту. — Локис — со мной, — снова распорядился офицер и бодро затрусил рядом со спецназовцем, метрах в двадцати позади Кондратьева.

— Вот что, сержант, — обратился к Володе контролирующий, приминая сапогами хвою, — кто тебе позволил тащить за Кондратьева вещмешок?

— Так без взаимовыручки… нигде не обойтись… товарищ капитан… — После семи километров марш-броска с полной выкладкой Локис выглядел не так свежо, как бегущий рядом офицер.

— Ты мне эти штуки брось, — отрезал старший по званию. — Если ты его порекомендовал в нашу часть — это не значит, что ты за него отвечаешь. Или ты с ним нянчиться собираешься?

Локис молчал, тяжело перебирая мокрой обувью.

— Так вот, — сурово продолжал офицер, — здесь — спецназ, а не Красный Крест и не товарищество взаимовыручки. Мне надо знать, на что способен в данную минуту каждый боец. Каждый! — Капитан на бегу снял фуражку и вытер рукавом гимнастерки со лба пот. — В бою помогать будешь, а не здесь. Сегодня ты за него вещмешок тащил, потом норматив по стрельбе за него сдашь, послезавтра — с парашютом прыгнешь…

— С парашютом Сашка… и сам может… Легко… — вступился за друга Локис.

— Ты все прекрасно понимаешь, — отрезал капитан. — Мне в подразделении нужны два полноценных бойца, на которых я могу положиться и которые в боевой обстановке четко и грамотно выполнят поставленные им задачи. Или ты собираешься выполнять одновременно две?

— Не получится, товарищ капитан… — До конца маршрута оставалось всего ничего, километр-полтора, и на Володю навалилась страшная усталость. Единственное, что радовало, так это то, что Сашка не сбавлял темпа, а так и держался метрах в двадцати впереди них. Володя глянул на часы.

— Уложитесь, — успокоил его офицер. — Но чтобы это было в последний раз. Расходного материала, мечтающего служить в нашей части, у нас много. Обученного и подготовленного не хуже Кондратьева. Еще раз увижу такую самодеятельность…

— Понятно, товарищ капитан. — Локис на бегу кивнул головой.

— Надеюсь, — ответил старший по званию. — Догоняй своего недоделка. — Он кивнул в сторону Кондратьева и остановился.

Володя поднажал, и финишную черту товарищи пересекли вместе.

— Норма… — хрипло произнес Сашка, запрокинув назад голову и тяжело глотая воздух пересохшим ртом. Перед нормативами по стрельбе была минутка-другая свободная: выйти на исходную, подготовить и проверить оружие, немного восстановить дыхание, и Кондратьев не преминул воспользоваться ею.

— Что это за перец такой? — озабоченно спросил он у Локиса. — Капитан, а форсу, как у генерала.

— Нормальный мужик. — Локис достал из подсумка снаряженный боевыми патронами магазин и пристегнул рожок к автомату. — Несколько ранений, в том числе и тяжелые, медаль «ЗБЗ», две «Красные Звездочки».

— Такое ощущение, что штабист какой-то…

— Он по делу говорил, — немного жестко ответил Володя. — Ты не болтай, а сосредоточься на стрельбе. Вопросы потом задавать будешь, после спарринга, — и с иронией добавил: — Если дойдешь до него.

— Я дойду, — пообещал Кондратьев, — мне эти игры снова начинают нравиться.

— Ну, давай, братан, держи слово, — подбодрил друга Локис. — Я знаю, что ты можешь. А вечером мы с тобой это дело и отметим. Приглашаю ко мне в гости.

— Заметано, — откликнулся Кондратьев, поудобнее прилаживая щеку к твердой древесине автоматного приклада.