Крестный. Шестерка бьет туза

Сергей Зверев, 2003

Наемный убийца Валет работает с гарантией. Он убил главаря дагестанской группировки Рустика, после чего убрал своих подручных. А для полной гарантии подставил под это убийство вора в законе Крестного. Дагестанцы начали на него настоящую охоту. Теперь только успевай уворачиваться от пуль. Но Крестный понял, что за всем этим беспределом стоит олигарх, который хочет его убрать. И тогда он сделал олигарху «выгодное» предложение…

Глава 1

— Пистолет — это пукалка, а настоящее оружие — это автомат, — сказал мужчина, который сидел на заднем сиденье автомобиля. И передернул затвор автомата Калашникова, лежащего у него на коленях. Поставив автомат на предохранитель, мужчина положил его рядом с собой.

Говорящий был невысок ростом, худощав, но спортивного телосложения. Одет в черные джинсы и в такую же черную кожаную куртку. На голове по самые брови натянута черная вязаная шапочка. Человеку в черном на вид было лет тридцать пять — сорок.

Помимо описанного мужчины в автомобиле было еще двое. Вишневые «Жигули» девятой модели стояли во дворе одного из домов, расположенных в центральной части города. За рулем сидел парень лет двадцати пяти; рядом с ним находился молодой человек несколько старше шофера, одетый в джинсовую куртку и вооруженный автоматом. Его автомат был без оптического прицела в отличие от оружия мужчины в черном, и молодой человек поставил его на пол между коленями, дулом вверх.

Гораздо больше внимания он оказывал телефонной трубке, которую держал в правой руке. Это была обычная трубка радиотелефона «Панасоник».

— Если уж пошел такой базар, — сказал парень в джинсовой куртке, — то еще лучше это дело можно было бы провернуть с помощью снайперской винтовки. Шуму меньше, а результат тот же.

— Ладно, Трефил, не умничай, — ответил мужчина в черном. — Винтарь с оптикой тоже стопроцентной гарантии не дает. Думаешь, легко в охраняемого человека метров с двухсот точно попасть!

— Ты что, Валет, сомневаешься в себе, думаешь, что не попадешь? — усмехнувшись, спросил Трефил, обернувшись к мужчине на заднем сиденье.

— Не сомневаюсь, — ответил тот, — но вашему шефу требуется гарантия. Поэтому мы и избрали другой вариант… более надежный. Главное, чтобы ты не подвел.

— Не волнуйся, — успокоил Трефил, — машинка сработает как надо. Я свое дело знаю. — Он бросил долгий, пристальный взгляд в сторону подъезда, недалеко от которого стояла «девятка».

— Если все пройдет, как задумали, Рустика мы сегодня завалим, — подытожил Валет. Он посмотрел на наручные часы: шел первый час ночи.

Заметив его жест, Трефил сказал:

— Интересно, сколько нам еще его ждать?..

— Не знаю, — ответил Валет. — С другой стороны, чем позже он приедет, тем лучше. Меньше народу — меньше свидетелей, да и случайных жертв не хотелось бы.

— Ты что, Валет, гуманистом заделался, что ли? — заметил шофер, молчавший до этого.

— Плевать я хотел на гуманизм! — зло проговорил Валет. — Просто, когда случайно вместе с клиентом заваливаешь каких-нибудь бабулек, менты особенно стараются пошустрить. Ментов ихнее начальство в таких случаях сильно гоняет. Начнутся облавы, обыски, усиленный патруль на дорогах — нам это сейчас не надо. Так что пусть сидит себе, играет в своем казино хоть до поздней ночи… Ничего, мы подождем.

— Ждать да догонять — это хуже всего, — изрек банальную истину шофер. — В кого ты такой терпеливый, Валет? — Он бросил взгляд в зеркало на мужчину в черном.

— Ни в кого, — огрызнулся тот, — профессия обязывает. Нетерпеливые в нашем деле, Пашка, долго не живут.

— В нашем деле вообще долго не живут, — хмуро заметил Трефил, по-прежнему глядя в сторону подъезда.

— Разговорились вы что-то, пацаны, — проговорил Валет. Он взял автомат в руки и, слегка опустив тонированное дверное стекло автомобиля, нацелился в сторону подъезда, оглядывая его окрестности через оптический прицел.

Из подъезда вышел пожилой мужчина в спортивном трико и футболке, держащий на поводке собаку. Юркий, подвижный коккер-спаниель, быстро передвигаясь, обнюхивал бетонные ступеньки крыльца. Волоча по земле длинные уши и фыркая, спаниель остановился возле двух кирпичей, лежащих у деревянной двери подъезда.

— Черт, не хватало еще, чтобы собака машинку обнаружила! Надеюсь, эта сучка не натаскана на обнаружение тротила, — злобно выругался Трефил.

— Это кобель, — возразил Валет, наблюдая через оптический прицел, как собака, задрав ногу, стала брызгать прямо на кирпичи…

Он поднял перекрестье прицела и вгляделся в лицо хозяина собаки. В свете фонаря, горящего над подъездом, мужчина был хорошо виден. Лет под шестьдесят, большие залысины, мешки под глазами, аккуратно подстриженная бородка-испанка.

Хозяин равнодушно наблюдал за тем, как его псина справляла нужду, после чего устремился вслед за собакой, резво потянувшей его к выходу со двора. Увлекаемый спаниелем, он даже не взглянул на припаркованную метрах в пятидесяти от подъезда «девятку». Они гуляли…

Сейчас, в конце мая, когда летняя жара еще не наступила, а весенная распутица уже позади, желание прогуляться вечером может возникнуть даже у самых равнодушных к этому людей.

Валет еще несколько секунд держал собаковода в перекрестье оптического прицела, затем, положив автомат на сиденье рядом с собой, поднял с помощью электроподъемника автомобильное стекло.

Заметив, что шофер потянулся за сигаретами, он резко бросил:

— Я уже говорил тебе — не курить в машине!

— Да ладно, Валет, брось ты, не нервничай. Одну-то можно, — попросил Пашка.

— Нет, — отрезал Валет. — Струйки дыма будут видны через вентиляционный люк!

Шофер, взявший было с панели управления пачку «LM», бросил ее обратно и, обхватив руками руль, нервно забарабанил по нему пальцами.

В машине снова воцарилась тревожная тишина. Нервное напряжение было вызвано серьезностью и опасностью дела, которое находящимся в «девятке» предстояло выполнить.

Их целью был весьма влиятельный в городе человек, авторитет Джафар Рустамов, возглавлявший крупную дагестанскую криминальную группировку. В своих кругах известен по кличке Рустик. Он контролировал в городе немалую часть бизнеса и на этой почве конфликтовал с другими криминальными авторитетами. Поэтому берегся, в любой поездке его сопровождала машина охранников…

Было уже почти два часа ночи, когда во двор въехал «шестисотый» «Мерседес» серебристого цвета. За ним следовал темно-синий «БМВ-725» с охраной.

Тараня темноту дальним светом фар, «Мерседес» сделал небольшой круг, объезжая клумбу в центре двора, и остановился напротив подъезда. За ним припарковалась охрана. Из «БМВ» выскочило трое, двое — из «Мерседеса».

Трое охранников сразу вошли в подъезд. Один поднялся на нужный им пятый этаж на лифте, двое прошли весь этот путь пешком, обследуя лестничные клетки.

Когда охрана убедилась, что в подъезде все спокойно и ничего необычного не обнаружено, она дала знак, что путь свободен. Один из оставшихся внизу охранников подошел к «Мерседесу» и открыл заднюю дверь.

Из машины вылез высокий худой мужчина. Он был темноволос, кучеряв, одет в дорогой светлый костюм и темную водолазку. В сопровождении охранников мужчина направился к дверям подъезда. Это был Рустик.

В тот момент, когда он вылезал из машины, оба боковых стекла «девятки» опустились.

— Давай! — скомандовал Валет, интуитивно пригибаясь.

Услышав команду, Трефил нажал на одну из кнопок на телефонной трубке. У подъезда раздался взрыв. Пространство осветила яркая вспышка.

Подходивших к подъезду мужчин взрывной волной отбросило к «Мерседесу», из которого они только что вышли. Шедший впереди Рустика охранник упал замертво с развороченным осколком лицом. Рустика и второго охранника ранило и контузило.

С трудом ориентируясь в пространстве и истекая кровью от полученных ран, они пытались подняться, чтобы укрыться в машине. Но это им не удалось…

Согласно плану, Трефил должен был обрушить автоматный огонь на стоящие во дворе иномарки, чтобы не дать оставшимся в них шоферам — они наверняка будут вооружены — прикрыть своего шефа. Трефил неплохо справлялся со своими обязанностями: почти высунувшись из окна, «поливал» очередями лобовые стекла и корпуса иномарок.

Валету, чей автомат оснащен оптическим прицелом, предстояло непосредственное уничтожение Рустика. Сразу же после взрыва Валет, высунув из окна машины ствол, поймал в оптический прицел Рустика, силящегося подняться, прошил его короткой очередью. Удовлетворенно сплюнув, занялся охранником убитого.

Тот, выхватив из заплечной кобуры пистолет, пытался прикрыть своего шефа… Сделав пару выстрелов по «девятке», из которой велся огонь, он упал замертво, сраженный автоматной очередью…

Рустик же не спешил оставлять этот мир! Валет хладнокровно наблюдал, как тот корчился в конвульсиях… Наконец он затих.

«Кажется, готов», — подумал Валет и для верности дал еще одну очередь, целясь в голову Рустика. Тот завалился на бок…

В следующий момент послышались пистолетные хлопки, и по крыше «девятки» забарабанили пули. Это были выстрелы охранников, стрелявших из окон подъезда.

— Сматываемся отсюда! — заорал Валет.

Вся операция от взрыва до отхода заняла секунд двадцать. Все это время водила «девятки», жутко нервничая, постоянно давил на педаль газа, заставляя машину рычать, как зверь.

Едва услышав команду Валета, он тут же плавно отпустил выжатую педаль сцепления, и «девятка», взвизгнув шинами, сорвалась с места и помчалась со двора на большой скорости.

Машина вырвалась из арки, чуть не сбив возвращавшегося с прогулки бородатого мужчину с собачкой.

Повернувшись к Валету, Трефил поинтересовался:

— Как Рустик?

— Исполнен, — коротко ответил тот.

Помчавшись по улице Соляной — на ней располагался дом, во дворе которого только что велась стрельба, — «девятка» свернула в переулок и вылетела на Ленинский проспект. На большой скорости проехав около километра, она свернула на улицу Малиновского и, углубившись в квартал, остановилась.

Здесь киллеры действовали быстро: вынув из карманов носовые платки, они тщательно протерли оружие, убрав с него отпечатки пальцев, а также дверные ручки. Шофер протер руль и рычаг скоростей, забрал пачку сигарет «LM».

Бросив оружие в машине, все трое покинули ее и, дойдя до перекрестка, свернули на соседнюю улицу, где их ждал другой автомобиль — белые «Жигули» шестой модели. Троица уселась в него и продолжила свой путь в сторону Заводского района, где один из частных одноэтажных домов стал конечным пунктом их назначения в эту ночь.

Около трех ночи, когда киллеры находились в означенном месте — дом располагался на улице Буровой, на окраине города, — Валет, сняв телефонную трубку, набрал нужный номер.

— Алло, шеф, это Валет. Наш кавказский друг скоропостижно скончался…

* * *

— Нет, мужики, я не согласен, — сказал Потапов и, хлопнув по листку бумаги, лежащему перед ним, отодвинул его от себя.

— Ну почему? — спросил один из двух мужчин, сидящих напротив.

Это был молодой человек возраста Потапова, лет тридцати — тридцати пяти, высокий, худощавый, с коротко стриженными светлыми вьющимися волосами. На его красивом, несколько высокомерном лице отразилось удивление.

Рядом с ним сидел мужчина гораздо старше его. На вид ему было лет пятьдесят. Это был невысокий, плотный, слегка раздавшийся с годами человек, в котором все же угадывалось спортивное прошлое.

— Потому что, Андрюша, под такую филькину грамоту я денег не даю, — проговорил Потапов. — Это не бизнес-план, это даже не подобие бизнес-проекта, это какие-то дешевые бизнес-фантазии, изложенные на бумаге.

— А что ты от меня хочешь? — проговорил парень, которого назвали Андреем. — Я же не бухгалтер. Я спортивный функционер.

— Ты Андрей Голиков — директор спортивного клуба «Большой ринг», в твои обязанности входит не только организация спортивных мероприятий, но и предпринимательство. Я, как президент этого клуба и главный финансист его, хочу, чтобы ты, как директор, не только тратил деньги, но еще и зарабатывал их.

— А я что тебе предлагаю? Здесь же написано, — Голиков ткнул пальцем в бумажку, лежащую перед Потаповым, — что после реконструкции спортивного комплекса, в котором расположен клуб, у нас будет кафе, платная автостоянка, платный тренажерный зал. Сергей, ты, ей-богу, становишься занудой, как твой банкир, этот самый Ламберт. Тот с меня стал за каждую копейку отчет требовать.

— И правильно делает, — жестким тоном проговорил Потапов. — Что ты мне здесь написал?

Потапов снова подвинул к себе бумагу.

— Кафе — одна строчка, сумма, тренажерный зал — опять одной строчкой, сумма. Какой нормальный человек даст под это деньги? — спросил он. — Мне нужна точная смета, где указано конкретно, куда и на что пойдут деньги. Я уж не говорю о реконструкции самого здания. Здесь просто необходимы строительные чертежи и документы. Мы уже достаточно давали вам денег по первому вашему требованию, больше такого не будет. За последний год мы потратили на вас немало!

— Но есть же и результаты, — вмешался пожилой мужчина. — Ребята сколько наград завоевали! Трое наших боксеров — реальные кандидаты в сборную.

— К тебе, Василий Леонидович, претензий нет, — ответил Потапов. — Молодец, хорошо работаешь. Я видел твоих парней, крепкие ребята, перспективные. — Он снова посмотрел на Голикова и сказал: — Все, о чем я говорил, касается в основном тебя, Андрей. Кстати, о Ламберте. Он мне вчера снова звонил и жаловался, что ты до сих пор не дал ему отчета о потраченных деньгах за прошедший год.

По лицу Голикова пробежала тень.

— Говорят, теперь ты разъезжаешь на «седьмом» «БМВ», — произнес Потапов, пристально глядя на Андрея. — И у тебя в кабинете сделали евроремонт, обставили его итальянской мебелью.

— Я же не могу ездить на «Запорожце», — оправдывался Голиков, — и сидеть на табуретках. Мои партнеры меня не поймут…

— Я думаю, кто тебя точно не поймет, — произнес Потапов, — так это твои дружки, с которыми ты по баням и ресторанам шастаешь. Это правда, что ребята Леонидыча на соревнованиях в Берлине питались бутербродами и чай с помощью кипятильников себе готовили? Экономили каждый доллар, хотя денег на эту поездку мы выделили достаточно.

— Это была случайность, техническая неполадка. Ты что, теперь за мной следишь, что ли? — В голосе Голикова звучала обида.

— Смотри, Андрюша, — хмурясь, предупредил Потапов, — за каждую копейку отчитаешься. Если вскрою серьезные растраты — пеняй на себя.

Потапов перевел взгляд на сидевшего молча Леонидыча, который медленными сильными движениями потирал свои большие руки с выбитыми фалангами пальцев.

— А ты что молчишь, Леонидыч? — спросил Потапов.

— А что мне говорить-то, — угрюмо произнес тренер, — мое дело — ребят тренировать и чемпионов готовить, а бабки считать — это ваша забота…

— Дело у нас с тобой одно, — не согласился Потапов.

— А я и стараюсь, — сказал Леонидыч, — по мере своих сил. Всю жизнь этим занимаюсь, из вас вот мастеров спорта сделал. А вы выбились в люди и теперь помогаете мне. А в бухгалтерии я никогда силен не был.

На столе у Потапова зазвонил телефон. Сергей потянулся к трубке:

— Да, слушаю.

— Сергей Владимирович, с вами хочет говорить некто Лепешев Павел Николаевич, — сообщила секретарша.

— Лепешев, — нахмурился Потапов, вспоминая, кто бы это мог быть. — Павел Николаевич… Это случайно не директор Боровиковского карьера?

— Он самый, — подтвердила Вера.

На лице Потапова появилось напряженно-задумчивое выражение.

— Он сказал, что хочет?

— Нет, сказал, что надо с вами поговорить.

— Хорошо, соедини меня, — приказал Потапов.

Через секунду в трубке послышался твердый глухой голос мужчины средних лет.

— Здравствуйте, Сергей Владимирович, — начал Лепешев.

— Здравствуйте, Павел Николаевич…

Потапов нахмурил лоб, вспоминая, когда в последний раз видел этого высокого грузного мужчину со слегка одутловатым красным лицом, пышной седой шевелюрой, зачесанной назад, и маленькими, синего цвета, пронзительными глазками. Они встречались всего несколько раз на каких-то областных экономических совещаниях.

— Сергей Владимирович, у меня к вам есть деловое предложение, — сказал Лепешев, — но мне не хотелось бы обсуждать этот вопрос по телефону. Возможна ли личная встреча сегодня?

— Именно сегодня?

— Да, дело срочное, — подтвердил Лепешев. — И еще, желательно встретиться на нейтральной территории.

— Даже так? — удивился Потапов.

— Думаю, так будет лучше, — настаивал Лепешев.

— Хорошо, — согласился Потапов после нескольких секунд размышления. — Давайте встретимся сегодня в семь вечера в баре «Монарх» на Глинской. Там есть подходящие кабинки, и никто не помешает разговору.

— Договорились, — сказал Лепешев и положил трубку.

Потапов тоже положил трубку на аппарат и несколько секунд задумчиво смотрел на него, осмысливая полученную информацию. Потом вспомнил о своих собеседниках:

— Ну что, господа, я думаю, наш разговор закончен. Мою точку зрения вы знаете.

— На финал турнира ты придешь? — спросил его Василий Леонидович.

— Постараюсь, — ответил Потапов, — сделаю все возможное, чтобы прийти.

Его гости поднялись и, попрощавшись, покинули кабинет. Потапов нажал на кнопку селектора и приказал:

— Вера, вызови мне немедленно Дегтярева и Титова.

…Через полчаса Дегтярев и Титов, директора охранных агентств «Легион» и «Омега», входящих в ассоциацию «Корвет», сидели в кабинете Потапова, президента ассоциации.

Директор охранного агентства «Легион» Иван Дегтярев, высокий широкоплечий мужчина сорока лет от роду, молчаливый, с вечно угрюмым выражением лица, заметно отличался от своего коллеги Титова.

Константин был значительно моложе Ивана, ему еще не было и тридцати. Он был невысок, коренаст, фигурой походил на борца-средневеса. В противоположность Ивану он почти постоянно улыбался, шутил.

Поздоровавшись за руку с Потаповым, оба уселись за стол, после чего Титов сообщил:

— Я звонил нашим людям в ментовку и выяснил информацию насчет Рустика. Собственно, особой-то информации нет: менты подтвердили, что Рустика действительно сегодня ночью завалили. Киллеры поджидали его у подъезда. Похоже, ребята готовились давно, изучили работу охраны и спланировали все, как по нотам. Сначала рванули перед ними заложенную у подъезда бомбу, а потом расстреляли их, оглушенных и контуженных, из автоматов с оптическим прицелом. Когда уцелевшие охранники открыли ответную пальбу, достаточно беспорядочную, как показали исследования местности, киллеры скрылись на «девятке», из которой стреляли. Машину потом нашли с брошенным в ней оружием. Бомба была, естественно, радиоуправляемая. Для изготовления бомбы использовали обычную трубку радиотелефона.

— Версии есть? — спросил Потапов. — Кто его грохнуть мог?

Титов пожал плечами:

— Рустик со своей бригадой дагестанцев со многими конфликтовал. Славянские братки «пиковых» вообще не очень жалуют. Пришлые они и беспредельщики. Вот кто-то и «подкосил» бедного Рустика.

— Ну, не такого уж и бедного, — произнес Дегтярев. — Его бригада большинство городских рынков держала. Они даже на наш, Родниковский наезжали, который мы давно уже выкупили. Директор рынка перевел «стрелки» на меня, а уже на встрече мы с Костей объяснили ему, что свою собственность мы сами можем охранять. На всякий случай, чтобы миром дело завершилось, мы предложили его землякам арендовать у нас овощные ряды, на общих условиях, разумеется.

— Как же, помню, — проговорил Потапов, — они до сих пор там торгуют.

— Ходят слухи, что Эрик и Хасан — ближайшие подручные Рустика — поклялись голову отпилить каждому, кто хоть как-то причастен к убийству их шефа.

— Ну, если «черные» клянутся, значит, мстить будут. Похоже, спокойная жизнь в городе закончилась, — хмуро сказал Потапов. — На всякий случай хотелось бы узнать, на кого пиковые косяки кидают… Ладно, я вас по другому вопросу вызвал…

Потапов посмотрел на обоих «силовиков» и сказал:

— У меня сегодня деловая встреча с неким Лепешевым — директором щебеночного карьера. Честно говоря, никогда с ним дела не имел, знаю только, что он мужик старой закваски, из бывших директоров. Одно время это предприятие гремело, было одним из крупнейших карьеров в европейской части России, но сейчас что-то заглохло. Так вот, этот господин изъявил срочное желание встретиться со мной, причем на нейтральной территории. Понятия не имею, что ему надо, но к встрече надо подготовиться. В баре «Монарх», где сегодня в семь часов мы встречаемся, выставьте охрану на всякий случай и наблюдателей. Неожиданно уже само предложение встречи, так что других неожиданностей мне не надо. Посадите пару охранников в зале, пару на улице в машинах, сами сидите в зале, в разговор не вмешивайтесь, только внимательно наблюдайте.

— Хорошо, — кивнул Дегтярев, — только вот какая зацепка. Я слыхал, что этот Лепешев со своим карьером находился под «крышей» у Рустика. Сто процентов дать за это не могу, но информация из весьма надежных источников.

Потапов нахмурился и произнес:

— Вот это новость! Хорошо, что ты мне сказал. Странная связь получается: Рустика еще не похоронили, а его подопечный уже зачем-то звонит мне с просьбой о срочной встрече.

Потапов несколько раз провел рукой по коротко стриженным черным волосам, раздумывая, и наконец сказал:

— Здесь связи, конечно, может и не быть, но все же лучше подстраховаться. Вот что, Иван, помимо охраны установи-ка ты в одной из кабин, где я буду сидеть, скрытую камеру. Разговор наш надо записать и на видео, и на аудио. Подстрахуемся на случай подставы.

— Сделаю, — сказал Иван.

— Директор «Монарха» — наш человек, и все же его в эти дела лучше не посвящать.

— Я все понял, — ответил Дегтярев.

Он посмотрел на часы: до встречи оставалось два часа.

— Пожалуй, мы пойдем, чтобы успеть. — Иван встал.

Когда Титов и Дегтярев ушли, Потапов набрал номер телефона:

— Алло, Юля… Это я.

— Здравствуйте, Сергей Владимирович, — проговорила официальным голосом Юля Королева. — Что заставило вас позвонить мне?

— Ну зачем же так официально? — усмехнулся Потапов.

— Ну вы же знаете, — кокетничала она, — что я на работе. К тому же вы самый большой над нами начальник… Ты зачем звонишь?

— Совесть заела, — ответил Потапов. — Ты все время меня упрекаешь, что мало уделяю тебе времени. Вот решил сегодня исправиться и пригласить в бар. Но сам не смогу заехать, пришлю машину к половине восьмого.

— Во-первых, я уже давно не упрекаю, — возразила Юля. — А во-вторых, я не верю, что ты полностью исправился. Наверняка, судя по твоим словам, ты решил сочетать приятное с полезным, и в этом баре у тебя скорее всего, как у вас говорят, деловая «стрелка». Увы, сегодня я, пожалуй, не смогу составить тебе компанию. — При последних словах голос Юли едва заметно напрягся. — Подозреваю, что ты сейчас запрыгал от радости.

— С какой это стати? — угрюмо проговорил Потапов.

— Ну как же, проведешь целый вечер в деловых переговорах с партнерами. По-моему, тебе это куда более близко, чем трепаться с женщиной весь вечер неизвестно о чем.

— Не делай из меня робота, — усталым голосом проговорил Потапов. — Куда это ты сегодня намылилась?

— Мы с подругой решили навестить свою старую приятельницу.

— Понятно, — произнес Потапов, — слетелись сороки на ярмарку тщеславия.

— Понимай как знаешь, — последовал ответ.

— А может, я все-таки заеду вечерком?

— Да нет, пожалуй, не стоит, — после некоторой паузы отказалась Юля. — Ты же знаешь женщин, мы как зацепимся языками, так до самой ночи проговорим.

— Жаль. — Потапов не скрывал огорчения. — Ну, ничего не поделаешь. Однако, если мне не изменяет память, это уже второй раз за последний месяц, когда ты, находя какие-нибудь причины, отказываешь мне. Прошлый раз, по-моему, это была большая загрузка на работе.

— До этого отговорки придумывал ты, ссылаясь на занятость. Как видишь, времена меняются, — парировала Юля.

— Ты что же это, решила проучить меня и подержать в черном теле? — суровым голосом спросил Потапов.

— Тебя удержишь… как же, — усмехнулась Юля. — Однако после этого смягчилась и добавила: — Извини, в следующий раз все будет иначе.

— Очень на это надеюсь, — сказал Потапов и, попрощавшись, положил трубку.

* * *

Потапов приехал в бар «Монарх» за полчаса до назначенной встречи с Лепешевым. Он уселся в заранее приготовленную для него кабинку, отгороженную от основного зала тяжелыми портьерами, и, не дожидаясь приезда своего партнера, заказал себе плотный ужин.

Бар «Монарх» был дорогим, респектабельным заведением. Здесь, как правило, собирались состоятельные люди, доходы которых позволяли провести вечер в этом недоступном для среднего класса заведении. Помимо зала, оборудованного столиками, несколькими кабинками, здесь находились еще две комнаты — бильярдные.

Как акционер этого заведения Потапов имел десять процентов дохода. Кроме того, его люди из агентства «Легион» обеспечивали охрану. Именно поэтому Сергей часто использовал бар как место встречи с партнерами.

Лепешев появился минут за десять до условленного времени. Грузной походкой вошел в зал и, остановившись, стал оглядываться. К нему тут же подошел предупрежденный заранее охранник и поинтересовался его фамилией. Получив нужный ответ, провел его в кабинку к Потапову, после чего прикрыл тяжелые портьеры.

Еще раз поздоровавшись с Потаповым, Лепешев уселся за стол.

— Что-нибудь закажете? — спросил Сергей своего собеседника.

— Нет, спасибо, — ответил тот и сразу перешел к делу: — Вы, наверно, очень удивлены, Сергей Владимирович, и моим звонком, и срочностью встречи.

— Не особенно, — ответил Потапов. — Бывали в моей жизни случаи и поудивительней. Однако я готов вас выслушать.

Лепешев тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, и, взглянув на Потапова своими маленькими синими глазками, сказал:

— Мне нужна ваша помощь.

— Какого характера? — тут же спросил Потапов.

— В основном финансового.

— Странно, — сказал Потапов, — вы директор богатого перспективного предприятия. Я полагаю, любой банк даст вам кредит.

— В том-то и дело. — Лепешев грустно вздохнул. — Обычной кредитной линией мои проблемы сейчас не решить. Нужны серьезные финансовые вливания. Все инвестиции окупятся, и очень быстро. У меня динамично развивающееся предприятие. Мне нужно лишь время, а его-то у меня как раз нет.

Лепешев положил перед собой папку, с которой он пришел и которую все время держал на коленях.

— Я много размышлял над создавшейся ситуацией и пришел к двум выводам: первое, мне нужен стратегический инвестор, новый партнер в моем бизнесе. Для того чтобы сохранить предприятие, я готов поделиться частью акций. И второй вывод, который я сделал: партнером должны быть вы, лучшей кандидатуры я не нашел.

— Приятно слышать, — сказал Потапов, усмехнувшись, — хотя я не совсем понял, о чем идет речь. Поэтому, если можно, изложите яснее суть.

— Дело в том, что в финансовую яму, в которой находится мое предприятие, оно попало не сразу и не случайно. Приблизительно год назад до меня дошла информация, что тот пакет акций нашего открытого акционерного общества, который был продан на рынке, активно скупается какими-то брокерскими конторами. Тогда я не придал этому большого значения. Наше предприятие шло в гору, и неудивительно, что акции его росли. К тому моменту мы уже окончательно выкупили предприятие у государства и принялись проводить его модернизацию. В банке были взяты кредиты, закуплено оборудование, крупнотоннажные машины.

Лепешев сделал передышку и, вынув из кармана пачку сигарет, закурил. Потапов последовал его примеру.

— Но неожиданно появились сложности. Несколько наших потребителей почти одновременно прекратили платежи за отгруженную продукцию. Перебои в платежах бывали и раньше, но в этот раз момент был выбран самый неудачный, поскольку подошел срок расплачиваться по банковскому кредиту. Покрыв эту задолженность, мы оказались практически без оборотных средств. И тогда вынуждены были расплачиваться векселями и долговыми расписками. Денег не хватало даже на то, чтобы расплатиться за «крышу».

— С Рустиком? — спросил Потапов, прищурившись и при этом глубоко затягиваясь сигаретой.

— Да.

— А почему вы не обратились к нему за помощью? Ведь он был заинтересован в ваших финансовых успехах.

— Да, я платил ему десять процентов от прибыли, — ответил Лепешев. — Ну, вы знаете, я человек старой закалки и не очень-то привык к общению с бандитами, поэтому старался по минимуму ограничить наши с ним контакты, тем более до этого момента особой необходимости в его вмешательстве не возникало. Многие знали, что я имею дело с ним, и старались не иметь со мной проблем. Но тут был особый случай, поэтому я обратился к нему. К этому моменту до меня дошли слухи, что какая-то малоизвестная фирма через брокерскую контору скупает долги нашего карьера. Я понял, что все это отнюдь не случайно, все это походило на заранее спланированную акцию, и довел это до сведения Рустика. Он обещал во всем разобраться. Через три дня после нашего разговора его застрелили у собственного подъезда.

— И вы считаете его смерть логичным звеном в той цепочке? — спросил Потапов.

— Я просто убежден в этом!

Потапов молчал, размышляя над словами своего собеседника.

— Ну что ж, может, вы и правы, — сказал он наконец, загасив окурок сигареты в пепельнице. — Однако вы не ответили на мой вопрос: почему именно я тот человек, к которому вы обратились за помощью?

Лепешев, секунду-другую поколебавшись, признался:

— Я навел справки, и то, что я услышал о вас, меня устраивает.

— Что же вам обо мне сказали такого?

— У вас репутация надежного делового партнера. Кроме этого, — Лепешев несколько замялся, подбирая слова, — кроме этого, о вас говорят как о человеке, который может защитить себя и свои интересы. Говорят, вы не раз подтверждали это на деле.

Лепешев снова сделал паузу, взглянув на Потапова, но тот молчал.

— Поймите меня правильно, — сказал Лепешев с легкой горячностью, — я не хочу и не могу брать откровенных бандитов в свое дело. Как показывает опыт, они заинтересованы лишь в выкачивании денег с предприятий, а отнюдь не в том, чтобы сделать их конкурентоспособными и процветающими. Рустик с его дагестанцами — это слишком примитивный уровень, партнером должен быть человек более солидный и… так сказать, авторитетный…

Слушая собеседника, Потапов бросил внимательный взгляд на черную папку, лежащую перед ним.

— Если вы в принципе согласны с моим предложением, — продолжал Лепешев, — я передам вам эту папку. Здесь предполагаемые проекты соглашений и договоров, а также расчеты, подтверждающие обоснованность наших финансовых запросов. Кроме того, здесь есть перечень документов, которые характеризуют экономическое положение предприятия.

— А если я откажусь? — спросил Потапов.

— Ну что ж, — тяжело вздохнул Лепешев, — в таком случае я попрошу забыть вас об этом разговоре и буду искать другого партнера. И, поверьте мне, буду искренне сожалеть.

Потапов загасил сигарету в пепельнице и, посмотрев на Лепешева, сказал:

— Вы посчитали бы меня безответственным человеком, если бы я сейчас, с ходу, согласился с тем, что вы предлагаете. Для окончательного решения я должен изучить все документы, которые находятся в этой папке. Я должен знать, о какой сумме идет речь, и вообще я должен знать все о людях, которые решили вас преследовать, если такие на самом деле существуют.

— Я уверен, что существуют, — с жаром проговорил Лепешев. — Причем я уверен в том, что эти люди хотят разорить карьер, обанкротить мое предприятие, с тем чтобы полностью подмять его под себя. Они хотят за копейки купить то, что стоит миллионы.

— Почему вы так думаете? — спросил Потапов. — Может, в их лице вы как раз найдете тех стратегических инвесторов, которых ищете.

— Нет, я уверен, что они хотят обанкротить меня, — категорически заверил Потапова Лепешев. — В противном случае они давно бы вышли на меня со своими предложениями. Но они не сделали этого, продолжая тайно скупать долги моей фирмы, чтобы предъявить их к оплате все разом. В создавшемся положении это неминуемо приведет к банкротству и продаже предприятия с молотка. Его купят по бросовой цене.

— Ну что ж, — сказал Потапов. — Дня через два-три я дам ответ.

Лепешев подвинул папку к Потапову:

— Вы понимаете, что эти документы не для широкого пользования. Я надеюсь на вашу порядочность. И постарайтесь не затягивать с ответом.

— Хорошо, — сказал Потапов, раскрывая папку. — Надеюсь, что и вы были со мной абсолютно искренним.

При этих словах Лепешев встал и протянул Потапову руку.

— До свидания, — попрощался он. — Думаю, что мы скоро увидимся.

— Я позвоню вам сразу же, как только приду к окончательному выводу, — ответил Потапов.

Лепешев вышел из кабинки и, оглядевшись по сторонам, отправился к стойке бара, где попросил у бармена стакан минеральной воды. Получив его, он с жадностью осушил стакан и, поставив его на стойку бара, отправился к выходу. Сидевший за стойкой Костя Титов проводил его взглядом.

— Во, мужик угорел, — произнес сидящий рядом с Костей черноволосый сухощавый мужчина в черном свитере. — С бодуна, наверное, — выдвинул версию сосед Кости.

— А может быть, с расстройства, — задумчиво проговорил Костя, наблюдая, как за Лепешевым закрылась входная дверь.