Кавказский транзит

Сергей Зверев, 2009

Майору ВДВ Андрею Лаврову по прозвищу Батяня приказано укрепить своим батальоном границу с непризнанной кавказской республикой, чтобы перекрыть поток контрабанды. Батяня неподкупен, и вскоре контрабандисты понимают, что с его приходом потеряли удобный транзитный канал. На границе стали происходить странные и жуткие события, а вскоре был безжалостно вырезан караул десантников. Батяня знает, кому выгодна прозрачность рубежа, но конкретный исполнитель кровавой акции ему неизвестен. Найти виновных и расправиться с ними – его святой долг… Книга также выходила под названием «Граница на замке».

Глава 6

После тяжелой и кровопролитной войны, стоившей жизни тысячам людей и подорванной экономики, в крае воцарилось хрупкое равновесие. Республике Артви хоть и не удалось добиться официального признания от мирового сообщества и своих ближайших соседей де-юре, то хотя бы в некоторой степени удалось сделать это де-факто. Точка зрения на этот вопрос резко отличалась у двух сторон конфликта. Бывшая метрополия Каверда считала, что ни о какой самостоятельности не может быть и речи. Там были твердо уверены в том, что все это — явление временное и о какой бы то ни было законности правительства республики говорить не приходится. Но после неудачной для Каверды войны, когда небольшая по площади республика наголову разбила войска бывшего центра и очистила от них свою территорию, о решении конфликта военным путем надолго можно было забыть. Так что теперь подобные рассуждения перешли в плоскость дипломатическую, пропагандистскую и информационную.

Республика тоже была уверена, но только в своей правоте. Дорвавшись до независимости, полученной в результате тяжелых испытаний, огромных материальных утрат и многочисленных людских жертв, отказываться от нее Артви, естественно, не собиралась. Таким образом, баланс был установлен. Впрочем, равновесие это недаром часто называлось хрупким, поскольку что-либо гарантировать в таких условиях было невозможно. Республика считала себя теперь самостоятельной, однако Каверда придерживалась совершенно другого мнения, считая, что эта проблема — всего лишь временное досадное недоразумение. Политики не находили общего языка, военные желали воевать, а мирные люди мечтали о спокойной жизни — все, как всегда и происходит в этом мире.

Главным достижением этой спорной ситуации при всей ее сложности было то, что окончилась сама война, уносившая столько людских жизней, не разбирая, где молодой, старик, женщина или ребенок. Каким бы он ни был — это мир, и этим все сказано.

Великолепная природа края, ласковое теплое море словно бы сами удивлялись тому, что на этой земле, где всем хватит места, происходит столько несчастий и невзгод в последнее время. Удивлялись тому, что люди, еще совсем недавно жившие бок о бок в близком соседстве, не задумываясь о том, кто из них какой веры, национальности, подняли оружие друг на друга. Разоренная в войну местность постепенно возвращалась к жизни. Люди прилагали все усилия к тому, чтобы поднять страну не только в своих глазах, но и в глазах соседей, всех тех, кто мог бы стать здесь желанным гостем.

Местность неподалеку от границы с Россией представляла собой живописный ландшафт. Впрочем, чего-чего, а живописности здесь повсюду хватало с избытком. На горе почти правильной геометрической формы высился особняк. С первого взгляда на него любому становилось понятно, что живет здесь человек очень небедный. Два этажа с мансардами, огромный двор с хозяйственными постройками, высокий каменный забор делал этот дом целой крепостью. Вообще, дом на Кавказе — это паспорт хозяина. По нему сразу же можно определить, какое место в жизни занимает его владелец. Традиция, складывавшаяся на протяжении многих столетий, оставалась практически неизменной. Среди основных позиций, которые должны были демонстрировать успешность, состоятельность мужчины, были жена, дом и конь. Времена менялись, однако все оставалось почти таким же. Вот только коня сменила машина. А важность дома — как и прежде. В данном случае было нетрудно догадаться, что его владелец занимал в обществе явно не последнее место. Толстые стены, большие окна, высокая крыша из красной черепицы, выраставшая из-за высокой каменной стены, выглядели внушительно и солидно.

Во дворе, выложенном дорогой плиткой, бродили два огромных черных дога, придавая дому респектабельность. Высокие ступеньки вели в «крепость», где в зале первого этажа собралось около десятка мужчин. Среди этих холеных персонажей, явно не работающих на пыльных работах, были и кавердинцы, и артвинцы, и русские. Там, где есть бизнес — легальный или криминальный, там, где есть деньги, причем большие, национальная вражда обычно отходит на второй план, поскольку на первый выходят гораздо более важные вещи, ради которых можно забыть о таких мелочах.

В данном случае всех связывал бизнес, как раз тот, который находится под обозначением «криминальный». Если говорить проще, то все присутствующие были тем или иным образом завязаны на контрабанде. Близость границы делала этот, с позволения сказать, бизнес самым выгодным.

Артвинцев в этой интернациональной компании представляли двое. Одним из них был военный атташе непризнанной республики в России. Об этой должности следует сказать особо. Естественно, Артви не могла при всем желании иметь в России официального военного атташе, так как по международным нормам страны просто-напросто не существовало. Однако военный, исполняющий подобную функцию, действовал в своей должности, причем весьма успешно. Высокого роста, черноволосый, с тонкими усиками, под которыми витала неуловимая усмешка, — в Романе Карда чувствовалась неуемная энергия.

Вторым уроженцем солнечного края был глава управления спецслужб в приграничном с Россией районе — Алхан Харс. Сегодня он был особенно активным в разговорах и обсуждениях.

Все смешалось в этом мире… В данном случае известные слова относились к тому, чем стало сегодняшнее собрание. Публика здесь поистине собралась «разнокалиберная»: можно было наблюдать и представителей власти всех трех соседних государств, и тех, кто владел «заметной» недвижимостью, и просто тех, у кого с законом всегда были трения. Поскольку последних было большинство, то сегодняшнее собрание напоминало скорей криминальную сходку.

Криминал криминалом, однако ситуации от этого менее серьезными не становились, скорее, даже наоборот. Сегодня у «авторитетов» на повестке дня стояло несколько вопросов, требующих немедленных действий. Первым из них была контрабанда вина. Торговые эмбарго на вино бывшей метрополии оказались очень на руку сепаратистам. То, что в других условиях повлекло бы и для них неминуемые убытки и проблемы, сейчас стало грандиозным источником обогащения. Дельцы подпольного бизнеса чувствовали себя здесь как рыба в воде. Они за бесценок скупали вино у кавердинских бизнесменов. Естественно, никакая война не могла помешать ни тем, ни другим делать деньги. И взаимопонимание у них было близким к идеальному. Технология была проста, но очень действенна: приобретенное вино разливалось по бутылкам, на них лепились этикетки «болгарского» или «украинского», и этот продукт продавался через оптовиков в Россию.

Вторым пунктом стала продажа чачи — очень крепкого виноградного спирта. Конечно, не была обойдена вниманием контрабанда поддельных сигарет из Турции. Много времени заняло обсуждение приближающегося мандаринового сезона. Семь десятилетий республика была одним из главных производителей этих фруктов в Советском Союзе. Прошедшая война сильно нарушила этот взаимовыгодный для обеих сторон процесс. Много садов погибло, но, несмотря на все потери и разрушения, и на сегодня республика могла конкурировать с кем угодно в этом деле. Предметом разговора стало и «пятое», и «шестое»… Все сферы криминального бизнеса были поделены, так что ничего из того, что могло бы принести прибыль, не осталось за сферой интересов этих предприимчивых и деловитых людей. В общем, тем сегодня было поднято много. Но это было еще не все.

— Теперь еще об одном, — низким голосом сказал атташе. — На горных дорогах усиливается контроль.

— А что, кому-то засвербело в заднице? — прищелкнул языком заросший черной бородой с проседью «коммерсант».

— Да, можно сказать и так.

— Ну, вопросы с таможней и погранцами всегда решались положительно, — сверкнул в улыбке золотыми зубами собеседник, — повсюду работают живые люди. Каждому надо как-то жить, кормить семью и так далее. Что, разве не так?

— В Москве посчитали, что граница недостаточно прикрыта, вдобавок пограничники и таможенники морально разложились, и там начальство сменили, — не отвечая на вопрос, продолжил излагать информацию Карда, — а вдобавок поставили для усиления подразделение ВДВ на последнем «проходимом» участке — заброшенном полигоне.

— А я-то думал, виной всему эскалация напряженности и серия зверских убийств! — проронил с конца стола ухмыляющийся Алхан Харс.

— Ситуация такая: если кому-то непонятно, то я объясню популярно. Так что послушайте меня внимательно. Знаете такую поговорку: чем хуже — тем лучше? Ну, так вот — любая эскалация выгодна нашему непризнанному режиму. Чем больше накаляются отношения между Москвой и столицей бывшей метрополии, тем увереннее чувствует себя местная власть.

— Это ты в Москве понял?

— Да, в Москве. Я там вообще много чего понял, поэтому рассказываю всем вам, что к чему. Россия для нас, особенно сегодня, — это все. Это и союзник, заинтересованный в нас, это и деньги, и многое другое. Одним словом, десять в одном, — говорил атташе. — За спиной у русских всегда можно спокойно обделывать свои дела — прикроют. Москва «своих» не сдает.

— Так ты говоришь, что в ближайшее время все будет перекрыто? — спросил один из «элиты», что-то прикидывая.

— Не в ближайшее, а уже со вчерашнего дня граница на замке.

— Да, веселые новости, — задумчиво произнес тот. — Ну, так надо что-то придумать. Мы же не можем жить с перекрытым кислородом.

— Вот и придумай! — повысил голос Карда. — Я же вам это говорю не для того, чтобы услышать переживания и увидеть слезы от трудной и беспросветной жизни. Давайте решать.

Последующие несколько минут прошли в бурных обсуждениях того, что следует предпринять в сложившейся ситуации.

— Надо будет новоприбывших десантников уболтать, — вынес резюме Харс, останавливая дальнейшие рассуждения.

Он удобно расположился в мягком кресле и потягивал коньяк.

— Если есть проблема, то будем ее решать. Знаю я русских прекрасно, и их вкусы мне тоже известны, — пренебрежительно махнул он рукой. — Что любят русские? Баню, водку и баб. Ну, еще деньги.

— А кто же их не любит? — оскалился сидевший напротив человек со шрамом на щеке.

По внешности этого «делового человека» было прекрасно видно, что в своей жизни он успел испытать многое, в том числе и жизнь за решеткой.

— Покажите мне такого человека, и я скажу, что он либо полный идиот, либо делает вид.

Присутствующие расхохотались.

— Ладно, смеяться будем потом. Я о десантниках: если людей ставят на такое место — естественно, у них будет желание использовать свою должность. Артурчик, организуй! — Харс кивнул на полного мужчину лет сорока, вытиравшего платком шею.

Артур Даратол владел одним из крутых пансионатов и тоже был «в доле».

— Это все? — спросил тот. — Я-то сделаю. Это не проблема, но подействует ли?

— Подействует, — заверил Харс. — А потом мы их «замажем», и тогда им придется на все закрывать глаза.

— А если не купятся? — послышался голос сидевшего у окна.

— Задействуем объект номер тринадцать, — прозвучала загадочная фраза из уст Харса.

— Отлично! За этот вариант я не беспокоюсь, — хмыкнул Даратол.

— Ну, вот видите, — довольно потер руки атташе, — если напрячься, то ведь придумаете.

Основные вопросы были решены, и теперь можно было немного расслабиться. Голоса зазвучали громче, а в бокалы полились дорогие напитки.