Антибомба

Сергей Зверев, 2016

Руководству ФСБ становится известно, что на территорию России тайно завезены компоненты «грязной» атомной бомбы. Но куда именно? Свидетель, знавший подробности предстоящего теракта, погиб при задержании. Оперативники разрабатывают план «Фукусима», целью которого является захват террориста Марида Бешеного. По данным разведки, именно у него находится микрочип управления взрывателем бомбы. Осуществить захват поручено майору спецназа Сергею Гончаренко. В ходе операции он не только выясняет, где находится бомба, но и узнает, кто скрывается под именем Марида Бешеного.

Глава 10

Кузьма Долгоносов сделал несколько жадных глотков, и пол-литровая кружка опустела.

— Доброе пиво, — оценил он, переведя дыхание.

— Сами варят, как написано в меню, — сказал я. — По рецептам швейцарских гномов.

— Правда, что ли? — удивился Кузьма.

— Думаю, врут. Гномы это не подтверждают.

— А, — понимающе кивнул Кузьма и взмахом руки подозвал молоденькую официантку в национальной, щедро вышитой узорами одежде швейцарских крестьян в понимании рестораторов. — Ласточка, повтори еще разок.

Миловидная официантка упорхнула за заказом.

Кафе «Линдерхоф», название которого, скорее всего, содрали с аналогичной забегаловки в Москве, по провинциальным меркам было не из дешевых. Бизнес-ланч давно кончился, вечерний кутеж еще не начался, так что в зале из посетителей были только мы вдвоем. Нам выделили огороженный деревянными панелями закуток с круглым столом, стены были завешаны старыми фотографиями с заснеженными горными вершинами и казавшимися на их фоне игрушечными швейцарскими городками. Здесь мы могли спокойно поговорить с глазу на глаз.

— Не думал, что ты так быстро выйдешь, — сказал Кузьма.

— Я тебе говорил — все под контролем. — Я отхлебнул пиво — действительно, самодельное и очень неплохое. — Все здесь прикормлены и с рук едят. Мелкие недоразумения не в счет.

— Получается, не врал ты, что твоя братва город держит.

— Зачем мне город? Кого надо — тех держу. А остальные горожане пусть спят спокойно и не знают, что я есть на белом свете… Ты-то как, любезный, настолько быстро откинулся?

— Да ничего у них на меня конкретного не было. Прокуратура следователей образумила — нечего героя войны за замком держать.

— Оковы рухнут, и свобода нас встретит радостно у входа… Знакомо… И чего, думаешь полицаи тебя просто так в покое оставят?

— Не такие они дураки. — Кузьма сделал глоток пива и блаженно зажмурил глаза. — Когда вышел из изолятора, понял, что за мной следят.

— И что?

— Стряхнул их с хвоста. В жизни кое-что повидал, и меня просто так не возьмешь.

— Молодец, что скажешь. Теперь опера тебя держат за профессионального бандита.

— Да и бог им судья. С меня взятки гладки. Не был. Не виноват. Не знаю. Не до них мне. Дел полно накопилось.

— Бизнес, — сочувственно кивнул я.

— Не собираюсь я тут развивать бизнес, — возразил Кузьма. — Меня в Кручегорск куда более важные дела привели.

— Припоминаю, ты мне еще в изоляторе обещал открыть жгучие тайны. И что-то предложить. Так я тебя внимательно слушаю.

— Смотри, какая ситуация. Я по Интернету переписываюсь с бывшими вояками, кто Вторую Ичкерскую на своем горбу вытащил. Лично никого с той поры и не видел — быт заел. Но так, по сети, часто вспоминаем былую жизнь. Форум есть такой для узкого круга, «Кавказский ветеран». Пару месяцев назад узнал потрясающую историю. Один из ветеранов опознал в Кручегорске Мустафу Юсупова, полевого командира времен Второй войны. При захвате бандит был убит вместе со своими подельниками.

— Слышал что-то об этой истории, — кивнул я. — Ну и что? Воздух чище стал.

— Эти ваххабитские черти здесь появились не просто так. Они как тараканы — если заведутся где-то, потом никаким дустом не выведешь.

— Это ты к чему?

— Они здесь свили гнездо. И готовят грандиозный шухер.

— И?

— У меня раньше был с этим городом кое-какой бизнес. Под предлогом его развития я и приехал сюда. Но мне не нужны те копейки, которые я здесь заработаю. Мне нужны они. Я их должен остановить.

— Смешной ты, — хмыкнул я, с любопытством разглядывая его, как забавную зверушку. — Этим что, некому заниматься? Тебе зачем снова лезть во всю эту трясину?

— Зачем? — Кузьма постучал ногтем по кружке с логотипом заведения. — Чуть больше пятнадцати лет назад бойцы Мустафы Юсупова взяли меня в плен. Мы в передовом дозоре были. Нарвались на засаду. Врезали по нам из подствольников и пулемета. Моих ребят скосило сразу. А я выжил. И меня, как барана, продали Бешеному Мариду.

— Ты в плену был у муслимов? — изумился я, стараясь, чтобы удивление выглядело как можно искреннее.

— Был.

— Ох как давно это было, Кузьма, — покачал я головой. — Пора перестать париться.

— Как будто вчера. — Он помолчал, потом потребовал третью кружку и продолжил: — Думаешь, меня эта камера в ИВС испугала? Да она как дом отдыха. Вот зиндан в банде Марида, в который меня кинули, — это действительно дно. Кладбище надежд.

Он опять замолчал, ушел в глубь себя. Я его не тревожил и терпеливо ждал продолжения разговора.

Официантка принесла пиво. Кузьма очнулся, сделал глоток, со стуком оставил кружку на стол. И произнес:

— Сергей, ад — это не тот свет. Ад — это наш свет в ожидании отправки на тот. Это когда тебя через день водят на расстрел под гогот и пинки жизнерадостных душманов. Потом дают очередь поверх головы, и это стадо успокаивается. Ад — это когда на твоих глазах убивают солдатика-пехотинца, у которого молоко на губах не обсохло. Стоя на коленях, он шепчет себе под нос плохо заученную молитву, а потом ему отрезают голову мясницким ножом. Ад — это когда тебе суют в руку автомат и заставляют убивать тех, с кем ты сидел в зиндане. И перед тобой чудовищный выбор между инстинктом самосохранения вперемешку с диким желанием жить и осознанием того, что после такого предательства такая жизнь тебе вовсе и не нужна будет, поскольку ты уже будешь не человек, а тля. И когда ты отказываешься и ждешь несколько секунд выстрел в затылок — это тоже свой маленький ад.

— Да, дружище, досталось тебе.

— Я хочу посчитаться. Я хочу, чтобы их не было. Нечисть не должна ходить по земле.

— Понятно. Старые счеты — это святое… Народный мститель. Человек-паук против мистера Зло. Благородно, но глупо.

— Глупо? Наверное. Но ты не представляешь, что значит просыпаться ночами в бессилии оттого, что ничего не можешь сделать с ними. И вот появилась возможность посчитаться…

— Ты не молчи, продолжай.

— В общем, по прибытии сюда походил я кругами. Не спрашивай, как. Подключил кое-какие связи среди братвы. И почти случайно наткнулся на него.

— На кого?

— На Вакиля, правую руку Бешеного Марида.

— И замочил?

— Нет… Прилип к нему. Проследил. На окраине в промзоне заброшенный завод. Довел его дотуда. Там у него была какая-то стрелка. Долго его не было. Я решил осторожно посмотреть, куда он делся. И увидел эту тварь в луже крови.

— И что?

— Он был еще жив. Ему пропороли бок и оставили умирать. Так бы и истек кровью, но тут я… Может, у него бред был. Или чего померещилось. Или еще из каких-то своих соображений — не знаю. Но факт остается фактом — он кое-что сказал мне перед смертью.

— Что?

— В Кручегорск прибыла террористическая бригада. Что-то готовят, как я и думал.

— Вывод?

— Мне нужна помощь.

— Моя?

— Твоя.

— Вообще в России имеются специально обученные люди для отлова этих зверей.

— Со спецслужбами свяжешься, потом не развяжешься. И долго доказывать придется, что ты не верблюд. И поверят ли…

— Ха, — улыбнулся я. — Понимаю твой порыв. Хочешь самолично взять и убить всех плохих человеков. Я тоже таким был. Лет в десять от роду. В одиннадцать лет у меня уже появился здоровый цинизм.

— Ты же воевал. Ты знаешь, кто они.

— Знаю… Но убить всех нехороших человеков у меня не хватит ресурсов. И даже если я окончательно сойду с ума и объявлю крестовый поход против сарацинов, замышляющих недоброе, мои ребята бесплатно не работают.

— Речь не идет о бесплатно. — Кузьма замялся.

— Ну что ты замкнулся на самом интересном месте?

— Я растормошил Вакиля перед смертью. Он сказал, что в его бригаде осталось четыре человека. И еще общак в полмиллиона долларов. Половина — ваша.

— Триста пятьдесят наши, сто пятьдесят — твои, — тут же перекалькулировал я.

— Годится.

— Уже теплее. А этот Вакиль тебе не сказал, где их искать?

— В Кручегорске или в области. Где-то здесь.

— Самое главное ты не спросил.

— Эта тварь не вовремя истекла кровью… А потом меня повязали недалеко от трупа…

— Твоя помощь в чем будет?

— Понимаешь, я единственный остался, кто может опознать этих людей. Я помню каждого из них. И Вакиля. И самого Марида. И других, кто смеялся, когда меня водили на расстрел. Если ты покажешь их мне, я узнаю…

— Веселое дело — искать иголку в стоге сена.

— Поэтому и обращаюсь к тебе.

— Все-таки очень мало информации.

— Знаешь, Чухонец такой есть?

— Авторитет с Южнозаводского района, — кивнул я.

— Он самый. Спелся с этими моджахедами. И выполняет для них какую-то работу. Только не спрашивай, откуда мне это известно. Знаю — и все.

— Многие знания — многие печали… Значит, говоришь, Чухонец. И через него можно выйти на этих воинов джихада.

— Можно попытаться.

— Уже что-то.

— Узнаю больше — скажу тебе сразу. А я узнаю…

— Только не затягивай, — предупредил я. — А я тем временем посоветуюсь с братвой… Триста пятьдесят тонн грина — это сумма. Особенно по нынешним депрессивным временам.

— Когда о решении скажешь? — напряженно осведомился Кузьма.

— Как только, так сразу… Я позвоню…