Пепля

Сергей Е.ДИНОВ (2023)

Фэнтази о дракоше Пепле, рожденного из пепла сожженных детских книг. Пепля пытается вызволить детей из разрушительной виртуальной реальности, помочь им определиться с собственным творческим путем. Соратником Пепля выбирает одинокого подростка по прозвищу Трэк, помогает ему преодолеть жизненные невзгоды, побуждает поверить в свои творческие способности, вдохновляет раскрыть фантазию для совместного путешествия по увлекательным сказочным мирам, побуждающими детей сделать мир вокруг добрее.

Звуки — глюки

В комнате прогремели раскаты грома.

Инвалидное кресло на колёсиках развернулось перед компьютерным столом, лёгкой танкеткой отъехало к окну. От дистанционного пульта в руке подростка раздвинулись шторы.

Над крышами домов в чистейшем, сером небе не было ни одного облачка.

В квартире вновь раздался треск. Затем прокатилось гулкое эхо грома, будто разряд молнии попал в вентиляцию дома. Под потолком заверещали, завизжали, зашуршали крыльями. По комнате заметалась тенью невидимая летучая мышь размером с собаку. Вся картонная декорация комнаты содрогнулась.

На тёмный паркет пола разбрызгалось светло-коричневое топлёное молоко.

— Чума-а-а! — испуганно просипел подросток-инвалид, прозвище которого, судя по «майлам», было Емеля. Он пошмыгал носом, принюхиваясь, проворчал:

— Воняет. Проводка. Каратит.

В комнате стало тихо, как после грозы перед ливнем. Похоже, гром был слышен из звуковых колонок компьютера.

Кресло вновь откатилось к столику с компьютером.

Детские пальчики уменьшили громкость, прикрутили регулятор на звуковой колонке.

Руки подростка устало легли на подлокотники кресла в ожидании продолжения галлюцинаций. Они не заставили себя ждать.

По экрану монитора сама по себе судорожно заметалась, забегала, задёргалась стрелочка. Начали загружаться многочисленные игровые программы, которыми был переполнен хард-диск компьютера. На экране возникла чудовищная мешанина из уродливых монстров, озверевших от стрельбы астронавтов, летающих, прыгающих, ползающих самых невероятных чудовищ и гадов, больших и малых размеров. В этом извивающемся щупальцами, огнедышащем гадюшнике пульсировала едва приметная радужная звёздочка.

Емеля терпеливо, с недоумением, сдержанно пояснил сам себе механическим голосом, продолжая игру в биоробота:

— Самозагруз. Поймал вирусняк! А-фи-геть!

Под пальцами подростка судорожно подёргалась на «коврике» компьютерная «мышка». Емеля попытался закрыть «бешеные» программы. Но чудовищный хаос на экране продолжался.

Вновь раздались далёкие раскаты грома.

Кресло на колёсиках откатилось к окну.

На чистом небе, за серыми коробками домов даже намёка на тучи и грозу не было видно.

— Глюки. От тоски и скуки, — пробормотал Емеля, по-взрослому, спокойно воспринимая любые недоразумения.

На затемнённом экране монитора по-прежнему мерцала, пульсировала радужная звёздочка, увеличивалась в размерах, поглощала мельтешащий хаос, словно летела навстречу из далёкого чёрного космоса.

Емеля попытался сохранить спокойствие.

— Издевалки. Хакеры грузят по сети. Ка-ра-ул.

Детская ручонка нервно поелозила компьютерной мышкой по резиновому коврику. Пальцы судорожно, неоднократно понажимали правую клавишу. Стрелочка на экране задёргалась и веером запустила на экран размноженный текст: «Выключить компьютер! Выключить компьютер!».

Наконец, на чёрном экране радужная звездочка остановилась, начала затухать, так и не «долетев» половины пути. Экран монитора потемнел.

— Чухня какая, — буркнул Емеля, успокаиваясь. Стул на колёсиках вновь откатился к окну.

На тёмном, рекламном, электронном табло высотного здания, фасад которого нависал над площадью напротив дома Емели, пульсировала лучиками радужная звёздочка, точно такая же, как только что была на экране монитора.

— Перегрев, — устало прошептал подросток. — Глюки! Третья серия.

В комнате вновь прогремел гром. С картонных сетей сорвалась крылатая тень и улетела… сквозь стекло окна.

Емеля вздрогнул, рукой сбил со столика стакан с молоком. На пол в рапиде, в замедленном движении упал стакан. Медленно разбился, разлетелся осколками в разные стороны. По серому паркету разлилась коричневая клякса топлёного молока. Клякса ожила, вобрала под себя множество ножек и уползла под стол.

— Ка-ра-ул, — прошептал в тихом ужасе Емеля. — Схожу с ума!

В дверь комнаты осторожно постучали. Из-за двери раздался голос матери:

— Еля, дорогуша, у тебя всё в порядке?

— Лучше некуда! — неприязненно отозвался Емеля.

— Можно войти?

— Нельзя! — крикнул Емеля злобно.