Истинная история царевны-лягушки

Сергей Гришин, 2022

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и было у него три сына. И пришло время им выбирать невест. Ведь лотерею «Добры молодцы» никто не отменял. И всё бы было как обычно, если бы не странная невеста младшего царевича.

7

Только к ночи мы добрели до палат. Отовсюду доносились звуки веселья, распития, а кое-где и мордобития. Весь этот праздник прошёл мимо нас. С трудом переставляя ноги под грузом ослиной тушки, я с громом упёрся лбом в дверь кухни. По крайней мере, мне именно так показалось. Но за шумом празднования гром, видимо, никто не услышал. Василиса, видя, что дверь не открывают, подошла к окошку и постучалась. Через томительных полминуты дверь открылась. Внутрь. Туда-то я ввалился, как безбашенный ныряльщик. Ницше сделал невероятный кульбит, встал на лапы и невозмутимо отправился на конюшню.

— Нигилист! — почему-то пробурчал я.

— Ах ты ж, батюшки! Ванюша, солнышко, что с тобой? — забегала вокруг меня Жанна.

— Спокойно, мамаша! — остановила её Василиса. — Отставить панику! Баньку прынцу, да поживее!

— Да, точно, баньку! — Жанна собралась было бежать, но подозрительно глянула на командующее чучело: — А ты кто такая?

–Невеста я. ЖИВО!!!

Такого рёва от этой мелкой замарашки я не ожидал. Жанна тоже. Кухарка сорвалась с места и помчалась за банщиком, по пути поняла, что он гуляет вместе с челядью царевичей, промчалась в зал, через минуту вернулась с ним под мышкой.

— Спит, сволочь. Нахрюкался, — проворчала она и бросила свою ношу под кустик акации. — Ну-ка, милочка… давай помогай.

Вдвоём с Василисой они натаскали дров, воды. Вскоре вместо бани я отмокал в большом ушате. Сквозь марево пара и усталости мне померещилась прекрасная русоволосая и ясноглазая девушка, подносящая мне изящный бокал вина…

— Отварчику хлебни, прынц, — донёсся квакающий голос, и видение растаяло. — Бодрит.

Отвар действительно бодрил. Изысканным это питьё назвать было нельзя, но зелье было достаточно приятным, с кислинкой. Кружка в руках тряслась и стучала о зубы. Мышцы после таскания вредного осла ныли.

Спустя полчаса вода остыла, отвар был выпит, и никакого смысла дольше сидеть не было. Больше никто возле меня не хлопотал, не жалел, не пробовал накормить или напоить. А перекусить бы не мешало. Завернувшись в лежащую на лавке простыню, я вышел из комнаты кухарки, в которой принимал ванну, на кухню. Обе дамы сидели за столом и ревели.

— Что-то случилось? — тревожно спросил я.

— Эх, доля наша бабская, — промычала сквозь слёзы кухарка. — Как девочка настрадалась… А мачеха-то какова!? Зимой, да за подснежниками! Да на упряжке из мышей! — я подозрительно уставился на Жанну, однако она не обратила на мой взгляд никакого внимания. — И правильно, что сбежала, девочка! Береги её, Вань. Вы, конечно, мужики, козлы непонимающие. Ничего не смыслите в наших проблемах. Но ты, Ванюш, ведь не такой! — и тут же, обернувшись к Василисе: — А если обидит — приходи, сковородку дам.

— Жан, поесть бы…

— Ох ты ж, батюшки! Ребёнок не кормленный! Заболтались бабы! — засуетилась кухарка и помчалась к печи.

— Смотрю, нашли общий язык, — улыбнулся я, обращаясь к невесте. — Жанна добрая. Главное, не хозяйничай при ней на кухне — может зашибить.

— Это правильно, — Василиса смачно зевнула и шмыгнула носом. — Мне бы прилечь.

— Пойдём, отведу тебя, пока Жанна готовит.

Мы прошли по тёмному коридору до моей двери.

— Не представляю пока, как буду делить с кем-то своё жилище, — честно сказал я. — Заходи, располагайся. Но слишком тут не командуй. Не забывай, что муж — голова.

— А жена шея. Куда хочет, туда и вертит, — проявила неожиданную осведомлённость Василиса. И тут же заговорщицки подмигнула. — Не боись, прынц! Повернём куда надо!

— Кому надо? — с подозрением спросил я, не ожидая, впрочем, ответа. — Ты б это, тоже помылась, что ли… Чернее чёрта…

— Ваня, всё готово! — донеслось с кухни. Я махнул рукой и отправился подкрепляться.

Жанна, как всегда, порадовала. Прошёл час, прежде чем я справился с борщом, пельменями и квасом с блинами. Пророкотав сытое «спасибо», я с трудом встал из-за стола.

— Ты уж девочку не обижай и никому в обиду не давай, — ещё раз напутствовала меня кухарка. — Она столько перенесла, столько выстрадала… Мачеха эта, дочки её вредные… Тыква, опять же, гнилая попалась… Короче, тебе, царскому сынуле, и не снилось. Ты уж будь ей защитой и опорой.

— Жан, ну ты ж меня знаешь.

— Знаю-знаю. Но предупреждаю. А то сироту всякий обидеть норовит. Ну, ступай, — она обняла меня, будто прощаясь, и смахнула слезу.

Эк её проняло. Интересно, чего ей Василиса наплела? Какие подснежники? Какие тыквы?

Я потихонечку, стараясь не шуметь, отворил дверь в свою опочивальню. Кровать была пуста. Под письменным столом похрюкивала, похрапывала и посапывала Василиса. Хмыкнув, я разделся и лёг под одеяло. Вопреки ожиданиям, похрапывание девушки подействовало убаюкивающе. Уже через пару минут я заснул.