Кинодетективы. Восьмой выпуск

Сергей Глазков

В восьмом выпуске кинодетективов опубликованы сценарии сериалов «Чупакабра» («Деменция»), «Вариации на тему рококко» и первые две части сериала «Сильнее любви». («Гогланд» и «Маяк»). Последний сериал стал призёром международного фестиваля «Большая любовь. Санкт-Петербург. 2019 год».

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Кинодетективы. Восьмой выпуск предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

© Сергей Глазков, 2022

ISBN 978-5-4496-2996-8 (т. 8)

ISBN 978-5-4496-2870-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сергей Глазков в роли Шорникова

в сериале «Такая работа»

Чупакабра

Деменция

Восьмая история из жизни эксперта-криминалиста Аграфены Волиной

Первая серия

1

Оксана выходит из автобуса с букетом цветов и идет по улице вдоль забора, ограждающего строительную площадку. Оксана замечает, что за ней устремляется черная тень. Она ускоряет ход, но тень преследует её. Девушка роняет букет цветов и бежит.

Нога в грязном ботинке наступает на букет цветов. Тень продолжает преследование. Оксана прижимается к забору и роется в сумочке. Достает газовый баллончик, но воспользоваться им не успевает.

Мужская рука бьет девушку. Та теряет от удара сознание и сползает вниз. Мужская рука хватает Оксану за волосы и тащит на территорию стройки.

2

Клава завтракает за столом в кухне. Зоя Николаевна наблюдает за тем, как кушает внучка.

— Если мне ещё раз учительница скажет, что ты плохо ешь в столовой…

— То, что ты мне сделаешь? — Спрашивает Клава.

— Приду в школу и буду кормить тебя с ложки, — сообщает бабушка, — чтобы твои одноклассники увидели, что тебе нужно ходить в детский сад, а не в школу.

— Я не успеваю за перемену… — жалуется внучка.

— А ты разговаривай меньше, — советует Зоя Николаевна.

— А я не могу есть и не разговаривать.

— Почему?

— Это у меня наследственное, — объясняет внучка, — Должна же я выговориться. На уроке нельзя, а как хочется…

— Поднимай руку и говори, — предлагает бабушка.

— Учительница не вызывает, — вздыхает девочка, — Отвечает, что в классе не только Клава Волина есть. Другим детям тоже хочется блеснуть знаниями.

Клава размахивает ложкой, забыв о еде.

— Ешь! — Напоминает ей Зоя Николаевна.

Клава ест. Закончив с кашей, отодвигает тарелку и принимается за чай с бутербродом. Зоя Николаевна моет тарелку.

— Зоя, ты не знаешь, когда мама выйдет замуж за Захарова? — Спрашивает внучка.

Зоя Николаевна роняет тарелку. Та со звоном падает в мойку.

— Почему ты решила, что они обязательно должны жениться?

— Они подходят друг другу, — просто произносит Клава.

— А как же твой папашка Аркадий?

— Зоя, не начинай, — машет рукой девочка, — Это разные вещи. У Аркадия своя жизнь, у мамы — своя. Я, вообще, не понимаю, как они встретились…

— Я тоже, — соглашается с ней бабушка.

— Ко всему, у папы появилась женщина, — сообщает Клава.

— Да? — удивляется Зоя Николаевна, — Когда это он успел. Он же от компьютера даже ночью не отрывается.

— А он с ней в компьютере и познакомился. Теперь зависает с ней в «гугле».

— Где?

Клава смотрит на бабушку, словно на динозавра.

— Ладно, проехали. Где надо, там и зависает, — Клава отставляет пустую чашку, — Короче, Зоя, ты можешь поговорить с мамой, чтобы она вышла замуж за Захарова?

— Понимаешь, Клава, я, конечно, могу поговорить с ней, но… — говорит бабушка, — во-первых, это решение она должна принимать сама, без посторонней помощи. А во-вторых: она меня не послушается.

— Не послушается?

— И сделает, как всегда, все наоборот, — вздыхает Зоя Николаевна, — Мне назло.

— Зря, — мечтательно произносит внучка, — Захаров такой хороший.

— Я с тобой полностью согласна, — кивает бабушка, — Настоящий полковник!

3

За столом сидит Кречетова. Кашин выкладывает на стол бутерброды. Зырянов закрывает входную дверь на ключ и выставляет бутылки с вином, водкой и стаканы.

— Где Захаров, Величко? — Говорит он, — Где Волина?

— Задерживается Захаров, — сообщает Кречетова.

— А Волина, как всегда опаздывает, — произносит Кашин.

Кречетова останавливается и спрашивает скорее себя, чем присутствующих:

— Интересно, в чём она придёт?

— В будёновке и ботфортах, — отвечает Кашин.

— Не уверен, — качает головой генерал, — Всё-таки мой день рождения… Я намекнул ей, что хотел бы видеть её в… подобающем этому мероприятию виде.

— Зря вы намекали, Василий Иванович, — хмыкает Кашин, — Теперь она точно нацепит такое…

Зырянов понимает, что Кашин прав, вздыхает.

–…что ни в сказке сказать, ни пером описать!

4

Ранним утром пересечение двух улиц стоит машина ДПС. Два инспектора, облокотившись на крышу машины, сонно зевают. Один из них — бывший следователь Куприянов. Второй — бывший начальник отдела РУВД Борщов.

— Стой — не стой, а спать все равно хочется, — произносит последний.

— Слабенькие вы все какие-то — бывшие руководящие работники, — говорит второй.

— Куприянов, давай по очереди? — Предлагает Борщов.

— Нет, товарищ майор, — отказывается бывший опер, — Не положено. Вы как хотите, а я нарушать устав не буду. Хватит, один раз послушался вас.

— Причем здесь устав, капитан? — Майор делает вид, что не понимает то, о чем говорит Куприянов, — Мы с тобой уже два месяца в нарядах ходим, а ты всё меня попрекаешь.

— А как не попрекать? Из-за вас я вместо того, чтобы преступников гонять, палочкой на перекресте размахиваю.

— Ладно, оставим бессмысленный разговор, — миролюбиво просит майор, — Будем вдвоем мучиться, а могли бы по очереди поспать.

— Не канючьте, все равно не поведусь.

Борщов отходит в сторону и принимается делать зарядку.

— Так-то лучше, — иронично замечает Куприянов, — Глядишь, через время в спортивное общество «Динамо» запишетесь.

Раздается громкий грохот мотора, который отбивается от высоких домов, усиливается пустынными улицами и слышится со всех сторон. Борщов и Куприянов вертят головами в поисках источника звука.

Из-за поворота выезжает мокик, на котором сидит Волина. Одета она в подобие военной формы. На ногах надеты берцы на высокой платформе. На шее намотан длинный красный шарф, на голову надета каска кайзеровской армии периода войны 1914 года, а на глаза насунуты резиновые водолазные очки. Волина медленно проезжает мимо них.

— Привет, служивым! — Машет она им рукой.

Борщов и Куприянов, открыв рот, провожают её взглядами.

— Что это было? — Спрашивает майор.

— Не что, а кто, — сообщает Куприянов, — Это — Волина, товарищ майор. Её раз увидишь, никогда больше не забудешь.

— Та самая Волина?

— Ага.

— Действительно, на чупакабру похожа.

5

В коридоре Клава берет в руки портфель и целует Зою Николаевну в щеку.

— Ты как хочешь, Зоя, но я это так не оставлю.

— Что? — Интересуется бабушка.

— Что-что? Что мама — сама по себе, а Захаров — сам по себе.

— Клава, ты же знаешь свою маму, — говорит Зоя Николаевна, — Она ни за что не согласиться.

— Это мы ещё посмотрим, — решительно произносит девочка.

— Как бы хуже не сделать… — сомневается бабушка.

Внучка протягивает ей руку:

— На что спорим, что у меня получиться?

Зоя Николаевна улыбается, глядя на решительную внучку, затем пожимает руку.

— Спорим!

— Если я выиграю, ты мне разрешаешь на выходные есть, сколько я хочу, — высказывает условие пари внучка.

— Идет, — соглашается Зоя Николаевна, — А если ты проиграешь?

— Обещаю, есть столько, сколько ты скажешь.

— А ещё ты не подходишь к компьютеру две недели.

Клава вздыхает.

— Это ты круто загнула!

— Что? — Спрашивает бабушка, — Боишься проиграть?

В этот раз Зоя Николаевна протягивает руку.

— Нет, — говорит Клава и решительно пожимает руку Зое Николаевне, — Согласна!

Они пожимают руки, скрепляя этим условия спора.

6

На мост выезжает «lexus». На середине моста он останавливается.

Внутри машины за рулём сидит Манюня. Она тяжело вздыхает. По щекам у неё текут слёзы.

7

Волина выезжает на мокике на набережную и продолжает движение по ней. На тонкой длинной антенне, торчащей за её спиной, на ветру развивается маленький черный пиратский флажок, на котором изображены череп и кости.

8

Высморкавшись в кружевной носовой платок, Манюня бросает его на пол, открывает дверь и выходит из машины.

Выйдя из машины, Манюня осматривается, снова тяжело вздыхает и направляется к перилам.

На мост выезжает на мокике Волина.

Манюня подходит к перилам, перебирается через них на другую сторону.

Волина видит это, соскакивает с мокика и бежит к ней.

Девушка, продолжая горько плакать, смотрит на темную поверхность реки. Волина останавливается на небольшом расстоянии от неё.

— Красавица, ты куда?

Манюня печально смотрит на Волину, поворачивается и прыгает вниз.

— Дура! Что ты делаешь? — Кричит Волина, срывается с места, тоже перебирается через перила и прыгает в воду вслед за Манюней.

9

Волина хватает Манюню за волосы и вытаскивает на водную поверхность. Та, ничего не понимая, смотрит на свою спасительницу. Волина плывет к берегу, подхватив Манюню за шею. Манюня не сопротивляется.

10

Утром из вагончика выходит сторож Найденов с кастрюлькой в руках. Проходит к крану, торчащему прямо из земли, открывает воду и принимается мыть овощи. Видит за стопкой кирпичей босую женскую ногу. Найденов заинтересовывается и идет посмотреть.

За кирпичами в неестественной позе лежит Оксана. Найденов роняет кастрюльку, из которой выпадают овощи и катятся в разные стороны.

11

Волина вытаскивает на причал Манюню. Уставшая садится рядом. Манюня смотрит на неё, как на привидение. Во время ныряния Волина потеряла каску, поэтому мокрые дреды торчат в разные стороны. Тени на глазах потекли, образовав на щеках жирные черные полосы. Черная помада размазалась, расширив рот до безобразия.

— Ты кто? — Спрашивает Манюня.

— Человек, — отвечает Волина.

— Не похоже, — удивляется Манюня.

— Такая страшная? — Интересуется Волина.

Манюня кивает головой. Волина роется в карманах, потом обращается к Манюне:

— У тебя зеркало есть?

— В машине.

— Ладно, потом получу удовольствие, — машет рукой Волина, — Ты что устроила?

Манюня вдруг начинает плакать.

— Я жить не хочу-у-у!

— Ты? Молодая, красивая? Тогда что говорить мне?

— Он меня не лю-ю-юбит! — Продолжает Манюня.

— Кто? — Задает вопрос Волина.

— Дима! — Сообщает Манюня.

— Кто такой Дима?

— Мой охранник.

Волина кивает:

— Это он тебе сказал?

— Муж.

— А охранник и муж — это не одно и то же? — Пытается разобраться Волина.

— Нет, — произносит Манюня.

— Понятно. И ты решила из-за этого покончить жизнь самоубийством?

— Я больше не могу жить в этой золотой клетке, куда меня поместил муж, где всё фальшиво, неестественно, — жалуется Манюня, — Где меня воспринимают, как красивую куклу и не видят мою ранимую душу. Мне надоели эти красивые вещи, от которых ломятся все шкафы в доме. Где моментально исполняют все мои прихоти.

— А тебе это не нравиться?

Манюня вертит головой:

— Нет. Это бутафория! Это не настоящая жизнь. А я хочу жить простой жизнью. Хочу сама покупать продукты в магазине, из которых буду сама готовить обед.

— Ты когда-нибудь готовила? — Спрашивает Волина.

— Нет.

— А в магазине была?

Манюня на мгновение задумывается, а потом радостно сообщает:

— В Америке один раз и два раза в Португалии.

— А у нас? — Уточняет Волина.

— Нет.

— Ясно.

— Я хочу иметь детей, — продолжает Манюня, — за которыми буду ухаживать.

— Слушай, давай поменяемся местами, — предлагает Волина, — Я в твою золотую клетку, а ты на эту никчемную волю?

Манюня вздыхает:

— Я бы с радостью, но муж не позволит.

— Жаль. А так хотелось… — Волина поднимается, — Пошли?

— Куда?

— Со мной.

— Зачем? — Удивленно интересуется Манюня.

— Я покажу тебе настоящую жизнь, куда ты так яростно стремишься, — объясняет Волина, — Со всеми её прелестями.

12

В дверь кабинета стучат. Кашин открывает дверь. В кабинет протискивается Захаров. Все встречают его с улюлюканьем.

— Серёжа, не серьёзно с твоей стороны опаздывать, — пожимает плечами генерал Зырянов, — Что твои подчинённые о тебе могут подумать?

Захаров останавливается посередине помещения и поднимает руки.

— Простите меня, я только что с очень важной встречи.

— Извинения не принимаются, — возражает Кречетова, — если не скажите, на какой встрече вы были?

— Юра Юсов уезжал в командировку, — оправдывается Захаров, — Я его провожал. Самолет в 7—40 утра.

Кашив вскакивает из-за стола, начинает петь и танцевать:

— «В семь сорок он приедет,

В семь сорок он приедет

Наш старый, наш славный

Наш армейский самолёт…»

Кречетова радостно хлопает в ладоши:

— Правильно, давайте танцевать?

— Неудобно, Ольга Петровна, — говорит Кашин, — В кабинете-то…

— Плевать, — машет она рукой, — Сегодня выходной. Какое кому дело, чем генерал занимается по выходным…

Кашин вопросительно смотрит на Зырянова. Тот кивает.

— Можно, но только тихо.

Кашин включает спокойную музыку и приглашает к танцу Кречетову. Зырянов берёт Захарова под руку и отводит в сторону.

— С тобой говорил генерал Ярёменко?

— Говорил, — отвечает Захаров.

— Предлагал вернуться в армию?

— Предлагал.

— Что ты ему ответил?

Захаров улыбается:

— Что я подумаю.

— Ну, и правильно, — радостно выдыхает генерал, — Подумай, Серёжа. Я приму любое твоё решение. Конечно, мне не хотелось бы с тобой расставаться.

— Посмотрим, Василий Иванович.

13

Волина и Марина подходят к «Lexus».

— Это твоя машина? — Интересуется Волина.

— Да, — плаксиво сообщает Манюня, — Я хотела «Bentley», а он купил этот занюханный старый «Lexus».

— Нахал! — Хмыкает Волина, — Не понял твою тонкую натуру. Её духовные потребности…

— Ты иронизируешь? — Чувствуя подвох, спрашивает Манюня.

— Нисколько, — отвечает Волина, — Пытаюсь влезть в тебя целиком, чтобы до конца понять твою трагедию.

Манюня останавливается и изучающе смотрит на свою новую знакомую:

— Как тебя зовут?

— Александра, — отвечает Волина.

— Можно я буду называть тебя «Алекс»?

— Ни в коем случае! — Возражает Волина, — Тогда ты ранишь мою тонкую натуру.

— Хорошо, Александра. А меня можешь называть «Манюня».

— Как?

— Манюня.

— А настоящее имя у тебя есть? — Спрашивает Волина.

Манюня задумывается, потом с радостью кивает головой.

— Есть! Марина.

— Вот это имя звучит лучше.

— Мне тоже так кажется, — пожимает плечами Манюня, — Но я к нему не привыкла. Называй меня «Манюня».

— Как скажешь, — соглашается Волина, — Манюня, ты мне зеркало обещала?

— Я сейчас.

Манюня открывает машину, достает сумочку, лежащую на сидении, роется в ней, вынимает зеркальце и передает Волиной.

— Чтобы тебя привести в порядок, нужно очень постараться.

— Мне уже ничего не поможет, — вздыхает Волина и смотрит в зеркало, — Вот это да! Я на день рождения ехала. Как думаешь, гости очень обрадуются, когда меня увидят?

— День рождения — твой?

— Начальника.

— Смотря, как ты к нему относишься, — улыбается Манюня.

— С уважением.

— Тогда не нужно омрачать праздник.

14

За столом сидят Кашин, Кречетова и Захаров. В центре на почётном месте генерал Зырянов. Захаров поднимается из-за стола с бокалом в руках.

— Василий Иванович, подарки вы получили, все поздравления выслушали…

— Не все. От Волиной ничего не получил, — уточняет генерал.

— Да она сама — подарок, — бросает тихо Кашин, но так, чтобы все слышали.

— Это точно, — соглашается Зырянов.

— Но для этого торжественного момента Волина нам не нужна, — произносит Захаров и дает знак гостям.

— Что это за момент? — Спрашивает генерал.

— Торт, Василий Иванович! — Громко сообщает Кашин.

— Не просто торт, — говорит Захаров, — а именинный торт.

За столом начинается движение. Захаров гасит свет. Кашин включает музыку. Кречетова выставляет на стол торт со свечками. Зажигает свечки.

— Василий Иванович, быстро загадывайте желание.

Зырянов, улыбаясь, закрывает глаза. Задувает свечки.

— Ура! — Кричат все.

15

Волина и Манюня подходят к мокику, стоящему в стороне.

— А это мой транспорт. По секрету скажу: в пробках он не заменим.

— Да? — Искренне удивляется Манюня, — Возьму на заметку.

В сумке, висящей на руле, звонит телефон. Волина быстро достает его и отвечает на звонок.

— Слушаю?

— Александра Леонидовна, у нас труп, — слышится из трубки голос Величко, — Только что позвонил сторож со стройки на проспекте Луначарского и сообщил, что нашёл мертвую девушку.

— Захаров уже знает? — Спрашивает она.

— Я ему сейчас буду докладывать.

— Передай ему, что я скоро буду на месте, — просит Волина, прячет мобильник в карман и поворачивается к Манюне, — Едем на твоей первоклассной машине.

— Куда?

— Знакомиться с реальной жизнью, — сообщает Волина.

— Прямо сейчас? — Интересуется Манюня.

— А зачем откладывать на завтра?

— Я согласна, Александра.

Манюня грузится в машину, но обращает внимание на мокик и останавливается:

— А твой транспорт не украдут?

— Не посмеют, — говорит Волина, откатывает мокик к перилам моста и тросовым замком приковывает его к одной из стоек. Достает из сумочки черную помаду и пишет на стекле: «Не влезай, убьёт!»

— Я их предупредила. Теперь спокойно можем ехать. Я его потом заберу.

16

В дверь робко стучаться. В этот раз дверь открывает Захаров. Входит Величко.

— Вот ещё один опоздавший, — говорит Захаров, — Капитан, неудобно приходить позже своего руководителя.

— Товарищ полковник, у нас труп, — тихо сообщает Величко.

— Понятно, — вздыхает Захаров.

— Я уже позвонил Волиной, — докладывает капитан, — Она будет там с минуты на минуту.

Зырянов машет Величко рукой, приглашая к столу.

— Проходи, капитан!

Захаров поворачивается к генералу.

— Извините, Василий Иванович, но у нас убийство.

Кашин расстроенно поднимается из-за стола.

— Ну, вот! Весь праздник испортили!

— Кашин, не расстраивайся, — останавливает его Величко, — Волина уже на месте. Так что, можешь продолжать банкет.

— Нет уж… — произносит Зырянов, — Давайте закругляться раз такое дело.

17

На мост выезжает машина ДПС. Останавливается напротив мокика.

Борщов, опустив стекло на двери, смотрит на мокик.

— О! Знакомый транспорт!

— Товарищ майор, поехали! — Просит Куприянов.

— Вот чего он здесь стоит? — Не унимается Борщов.

— Пусть себе стоит, — говорит Куприянов, — Он вам не мешает.

— Это не порядок, — возмущается Борщов.

— Товарищ майор, наша смена закончилась, — напоминает капитан, — Пусть у других голова болит по этому поводу.

Борщов открывает двери, выходит наружу и направляется к мокику. Куприянов идет следом за ним.

— Товарищ майор, оставьте его в покое.

Но Борщов не слушает напарника. Он осматривает мокик, садится сверху. Куприянов видит надпись, оставленную Волиной.

— Товарищ майор, слезьте с него от греха подальше.

— Отойди, если боишься, — предлагает Борщов.

Куприянов следует совету Борщова и отходит на безопасное расстояние.

— Классная машина! — Говорит майор, поглаживая мокик рукой, — Я бы на таком с удовольствием покатался.

Борщов выжимает ручку газа. В это время раздается громкий хлопок. Куприянов от неожиданности подпрыгивает на месте, потом смотрит на Борщова. Тот сидит на мокике весь в красной краске.

— Ё!

— Что это было? — Спрашивает капитан.

— Я только ручку покрутил, — оправдывается Борщов, — а он на меня краской плюнул. Прямо в лицо.

— Я же вам говорил: не садитесь!

18

Выпроводив внучку, Зоя Николаевна звонит по телефону старому санитару дяде Коле.

— Дядя Коля, сегодня на десять вызывай Игоря Яковлевича и главврача в морг.

— Зачем, Зоя Николаевна? — Спрашивает тот, — Будем кого-то хоронить?

— Нет. Нужно провести экстренное совещание.

— На тему?

— Мне надоела братская дружба Аграфены и Захарова, — сообщает Зоя Николаевна, — Пора переводить их на другой уровень отношений.

— Понял, товарищ главнокомандующий, — радостно произносит старый санитар, — Группа поддержки соберется ровно в десять. За вами прислать машину?

— Доберусь сама.

— Ждем.

19

На стройплощадке следственная группа, в составе Величко, Захарова, Волиной и, примкнувшей к ним, Манюни, проводит расследование.

Захаров в стороне опрашивает Найденова.

— Я думаю, что она упала сверху, — высказывает предположение Величко.

— Тогда там должны остаться следы, — говорит Волина.

— Я пойду, посмотрю, — кивает Величко и заходит в строящееся здание.

Волина вместе с Манюней исследует территорию. Манюня с трудом ходит на высоких каблуках.

— Что здесь можно увидеть, Александра, если здесь ходить нельзя?

— Манюня, на этой стройке ещё и работают, — рассказывает Волина, — Бегают туда-сюда. Кирпичи таскают.

— Это же неудобно! — Удивляется та.

— Что поделаешь? — Пожимает плечами Волина, — Кушать захочешь — привыкнешь.

Они подходят к лежащей на земле Оксане. Манюня видит её и отступает назад.

— Что это?

— Это жизненные реалии, Манюня.

Манюня в ужасе смотрит на девушку. Волина опускается на колени и берёт её руку.

— А тебе не страшно? — Спрашивает Манюня.

— Страшно, — отвечает Волина и быстро вскакивает на ноги, — Ребята, она жива!

Величко и Захаров, услышав это, бегут к ней. Волина пытается поднять Оксану. Величко подхватывает раненную девушку.

— Быстро в машину! — Командует Волина.

20

Медбрат и ассистент быстро катят по коридору в сторону операционной тележку, на которой лежит Оксана. Волина, Манюня и главврач провожают их взглядами.

— Всегда поражает выносливость человеческого организма, — говорит главврач, — Казалось бы, всё, конец, а он сопротивляется. И этой малости иногда хватает, чтобы спасти жизнь.

— Не знала, что вы философ! — Хмыкает Волина.

— Работая в больнице скорой помощи, ты обязательно им становишься, Александра Леонидовна, — сообщает главврач.

— А в других? — Спрашивает она.

— Только здесь! — произносит он, — Потому что в эту больницу люди попадают тогда, когда уже что-то случается. В другие они ложатся добровольно. Здесь можно встретить такие экземпляры человеческих особей, что поневоле станешь философски смотреть на жизнь.

— Никогда бы не подумала, что в больнице встречу такого интересного человека, — удивляется Манюня.

— Смотри не влюбись, Манюня! — Предупреждает Волина, — У этой особи мужского вида, кроме работы, за душой ничего нет.

Главврач внимательно рассматривает Манюню.

— Александра Леонидовна, вы не познакомите меня с этой очаровательной женщиной?

— Это — Ма… рина, — выполняет просьбу главврача Волина, — Она… она практикантка. Изучает э… В общем, помогает мне.

Главврач целует Манюне руку.

— Рад с вами познакомиться.

— Ладно, — по деловому замечает Волина, — Вы тут поговорите о важности философии в жизни нашего общества, которое нескончаемым потоком прибывает в вашу больницу, а я пойду спасать очередную заблудшую душу.

— Мы вас не задерживаем, Александра Леонидовна, — кивает главврач.

— Между прочим, у Ма… рины есть муж! — Предупреждает его Волина.

— Не волнуйтесь, — улыбается главврач, — Мы будем говорить исключительно о духовном.

— Я не волнуюсь, — отвечает Волина, — Это вы должны волноваться. Мало того, что у него вот такие кулаки, у него ещё и очень длинные руки.

— Александра, не сгущай краски, — машет рукой Манюня.

Главврач смотрит на часы, потом на Волину.

— Ой, извините, совсем забыл! У меня же в десять совещание.

Манюня расстроено вздыхает.

— А так хорошо всё начиналось…

— Не волнуйтесь, 0 учтиво кланяется главврач, — У нас ещё будет время поговорить.

21

Зоя Николаевна, главврач, дядя Коля и Резников располагаются в «морозиловке» вокруг стола, на котором лежит покойник, накрытый простынёй. Но они не обращают на него внимания.

— Неужели все мужики такие нерешительные? — Спрашивает Зоя Николаевна.

— Это, смотря в каком вопросе, — говорит дядя Коля, — Вот у меня был один случай…

— Коля, не о тебе сейчас речь, — прерывает его Резников.

— Я не могу ничего советовать, — произносит Зоя Николаевна, — потому что ваша, извините, мужская логика мне не понятна. Любите одних, а женитесь на других…

— Не равняйте всех одной меркой, Зоя Николаевна, — возражает главврач, — Я, например, убежденный холостяк. Жениться не собираюсь по убеждению: в неволе не размножаюсь!

Резников упирается одной рукой в стол, а вторую опускает на лоб покойника и принимается перебирать пальцами. Никто на это не обращает внимания.

— Думайте, что делать будем?

— Предлагаю начать обработку сознания Захарова и Волиной, — вносит первое предложение дядя Коля.

— Каким образом? — Задает вопрос главврач.

Дядя Коля закидывает руки за спину и начинает ходить по «морозиловке» от стены к стене.

— Им нужно внушить, что они не могут жить друг без друга.

— Внушить? — Спрашивает Зоя Николаевна, — Для этого нам Вольф Мессинг нужен. И то я сомневаются, что на Аграфену подействует его гипноз.

— Вольф Мессинг — один, а нас четверо, — не сдается старый санитар, — Действовать надо не напролом, а ненавязчиво обращать внимание на их положительные качества. Тогда и они на них посмотрят.

— Знаете, а в этом что-то есть… — поддерживает его Резников.

— Согласен, — кивает главврач, — Вода камень точит.

— Мы с Игорем берем на себя Захарова, — продолжает дядя Коля, — А вы, Зоя Николаевна, — Аграфену.

— Она меня не послушает, — сомневается она.

— Вас? — Удивленно произносит санитар, — Зоя Николаевна, если вы захотите, то покойника поднимите.

Все сначала смотрят на Зою Николаевну, а потом переводят взгляд на покойника, лежащего на столе. Зоя Николаевна решительно потирает руки.

— Хорошо. Я попробую.

— Не надо! — Просит главврач.

— Вы не поняли, — успокаивает его она, — Я с Аграфеной попробую…

22

В свой кабинет входит Захаров и застает Клаву, которая сидит на его месте за столом. Захаров удивлен.

— Не понял? Клава, как ты сюда попала?

— Сказала, что я ваша дочка, — отвечает она, — Дяденька дежурный меня и пропустил.

Захаров хмыкает.

— Фантазии тебе не занимать.

— Почему фантазии? — Пожимает плечами Клава, — Если бы вы захотели, я могла бы быть вашей дочкой.

Захаров теряется от такого заявления, но быстро берет себя в руки:

— Одного моего желания мало. Надо чтобы этого же хотела твоя мама.

— А она хочет, — тихо сообщает девочка.

Захаров снова теряется и снова быстро берет себя в руки и заинтересовано спрашивает:

— Ты в этом уверена?

— Конечно, — уверенно говорит Клава, — Иначе, почему она плачет по ночам в подушку и повторяет ваше имя, как Анжелика — маркиза ангелов: «Жофрей! Жофрей!», то есть «Сергей!»

Захаров недоверчиво оценивает девочку:

— Клава, ты что-то путаешь. Твоя мама не может плакать. Она не такой человек.

— Это она для всех такая, а когда одна… — объясняет она, — Ходит по комнате и о вас вздыхает.

— Ты серьёзно?

— Конечно, дядя Захаров. Она мне сама сказала.

Захаров заинтересованно присаживается за стол.

— Так, Клава. А теперь давай подробнее. Когда говорила? Что говорила?

Клава складывает руки на груди:

— Два дня назад она спросила меня: «Как ты отнесешься к тому, если у тебя будет папой дядя Сережа Захаров?»

— Так и спросила?

— Угу.

Захаров не верит, но очень хочет, чтобы всё, что говорит Клава, оказалось правдой:

— А ты что ответила?

— Что я согласна.

Захаров нервно поднимается из-за стола и принимается быстро ходить по кабинету. Останавливается перед Клавой.

— Значит, если я ей предложу… я ей скажу… ну, это… то она мне не откажет?

— Наоборот, — успокаивает его девочка, — Она будет рада.

— Так это же совсем другая картина вырисовывается!

Захаров вдруг пугается перспективы семейной жизни. Мрачнеет и садится за стол.

— Я подумаю.

Клава поднимается и обнимает Захарова со спины.

— Подумай, дядя полковник Захаров. Только быстрее, а то за моей мамой начал ухаживать этот, как его… Величко.

— Не волнуйся, — улыбается Захаров, — Он мне не соперник.

— Кто знает, — пожимает она плечиками, — Мне он тоже нравится. Высокий, красивый. Как говорит моя бабушка: перспективный.

— Зоя Николаевна?

— Угу.

Захаров ещё больше мрачнее, понимая, что Зоя Николаевна знает, что говорит.

— Я попробую поговорить с твоей мамой, — обещает он.

Клава направляется к выходу, у двери останавливается.

— Ставлю вас в известность, что Аграфена любит только ирисы.

— Знаю.

Клава выходит. Захаров поднимается из-за стола и подходит к окну. Долго смотрит в одну точку. В кабинет заходит Величко.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Отвез?

— Так точно, — отвечает капитан, — Волина руководит операцией.

— Волина…

Захаров подходит к Величко и смотрит ему прямо в глаза:

— Скажи, капитан, как ты относишься к Волиной?

Величко удивлен вопросу полковника:

— Хорошо, а чего вы спрашиваете?

Захаров теряется, но быстро находится.

— Характеристику нужно составить… Для руководства.

— Не пойму, почему вам? — Спрашивает Величко, — Это у Кречетовой голова должна болеть.

Захаров понимает, что прокололся:

— Зырянову виднее.

— А-а! Ну, если Зырянову… — произносит Величко и иронично хмыкает.

— Ладно. Давай вернёмся к нашему делу, — говорит Захаров, возвращаясь за стол, — Что мы знаем о девушке?

Величко садится напротив него:

— Волина говорила, что ей предположительно восемнадцать — двадцать лет.

— Кто она и откуда? Как оказалась на стройке? Это Волина не сообщила?

— Нет.

— Жаль.

В кабинет без стука входит Зырянов. Захаров и Величко поднимаются со своих мест. Зырянов, будучи в прискорбном настроении, проходит по кабинету и садится рядом с Величко. Опера, молча, усаживаются на свои места. Ждут, когда генерал заговорит. Тот после паузы осматривает всех присутствующих.

— Вы уже слышали?

— Что? — Спрашивает Захаров.

— Откуда они все это узнают? — Качает головой генерал.

— Что, Василий Иванович?

— Уже по телевидению в криминальных новостях рассказали о происшествии на стройке, — рассказывает Зырянов, — Мне уже звонил депутат ЗАГСА и интересовался, как идёт расследование?

— Какое расследование? — Интересуется Захаров.

— Нам нужно разыскать того, кто впустил девушку на строительную площадку? — Задает вопрос Величко.

— Нет, — говорит полковник, — Того, кто на стройке отвечает за технику безопасности.

— Хватит умничать, — останавливает их генерал, — Если вы считаете, что девушка пыталась покончить с собой, предоставьте этому доказательства.

— Товарищ генерал, чтобы предпринимать какие-то шаги, нужно сначала дождаться выводов эксперта, — произносит полковник.

— А когда будут эти выводы? — Спрашивает Зырянов.

— Когда Волина закончит операцию.

23

Волина проводит операцию. Помогают ей ассистент и медбрат.

— Я такого не видел! — Говорит последний.

— Согласен с тобой, — вздыхает ассистент, — Ну, изнасиловали её, зачем убивать?

— Чтобы скрыть следы преступления, — высказывает предположение медбрат.

— А поджигали зачем?

— Хочу заметить, мальчики, — вмешивается в их разговор Волина, — чтобы ожоги достигли такой глубины, нужно долго лежать на углях.

— О чем это говорит? — Спрашивает медбрат.

— Что жертва была долгое время без сознания… — отвечает за Волину ассистент.

— Или в невменяемом состоянии, — добавляет она, — Тот, кто это сделал, очень болен.

— Чем? — Задает вопрос ассистент.

— Страшной болезнью, которая называется глобальная деменция, — отвечает Волина, — Приобретенное слабоумие, которое проявляется в ослаблении познавательной способности, обеднении чувств, изменении поведения, крайнем затруднении в общении. Больной деградирует как личность.

— О какой личности вы говорите, Александра Леонидовна? — Говорит медбрат, — Он же не человек. Он — зверь. Нет, хуже зверя. Звери не убивают себе подобных. А этот? Он представляет опасность для общества и должен быть изолирован от него.

— Хватит возмущаться, господа эскулапы, — останавливает их ассистент, — Пора приниматься за операцию.

— Что мы имеем? — Спрашивает медбрат, глядя на больную.

— Пятьдесят пять процентов обожженной поверхности тела, — сообщает Волина, — причём значительная часть ожогов — 3-й и 4-й степени.

— Уникальный случай, я вам скажу, — качает головой ассистент, — Люди при меньших ожогах умирают в течение 2—3 часов, а она до сих пор жива…

— Правую руку придётся тоже ампутировать, — произносит Волина.

— Это не ко мне, — сразу отказывается ассистент.

— А тебя никто и не просит, — успокаивает его медбрат.

Ассистент вводит Оксане наркоз. Больная моментально открывает глаза.

— Больно!

Ассистент роняет шприц:

— Она очнулась, Александра Леонидовна.

Волина бросается к ней.

— Кто ты? Как тебя зовут?

— Оксана… Макаренко… — произносит девушка, — Мне больно…

— Оксана, кто тебя бил? — Задает вопрос Волина.

Оксана закрывает глаза и входит в состояние медикаментозного сна.

— Подключаем искусственную вентиляцию лёгких, — распоряжается Волина.

24

В приёмный покой заходит съёмочная группа в составе журналистки Дроздовой, оператора, звукорежиссера и продюсера. Руководит съемочной группой журналистка Дроздова.

— Разворачиваемся. Мне сказали, что она здесь. Точно. Нужно кого-нибудь поймать из администрации.

Главврач с любопытством наблюдает за активными действиями телевизионщиков со стороны. Манюня, увидев съемочную группу, вынимает из сумочки зеркало, поправляет макияж и причёску.

Дроздова, видя их, направляется к ним.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! — Отвечает главврач.

— Я — тележурналистка Дроздова, — представляется она, — Мне нужно увидеть кого-нибудь из руководства?

— Я главврач больницы, — обреченно вздыхает главврач, понимая, почему приехало в больницу телевидение, — Вы по какому вопросу?

— Нам поступила информация, что у вас в больнице лежит девушка, которую нашли на стройке сегодня утром, — сообщает журналистка.

— Эти вопросы не ко мне, — пытается уйти от ответа главврач, — а к представителям следственных органов.

— Где я их могу увидеть? — Не отстает Дроздова.

— Вот, пожалуйста, — главврач показывает на Манюню.

Оператор моментально включает свет и камеру. Звукорежиссер направляет на Манюню микрофон.

— Дорогие друзья, мы находимся в больнице скорой медицинской помощи, — говорит Дроздова в камеру, — куда сегодня доставили девушку, которую нашли избитой и изнасилованной на одной из строительных площадок нашего города. Я беседую с представителем следственных органов, которое ведет расследование этого злодейского преступления.

Она поворачивается к Манюне:

— Представьтесь, пожалуйста?

Та теряется от неожиданной просьбы:

— Я? Э…

Видя растерянность Манюни, Дроздова начинает атаковать:

— Что вы можете сказать по поводу случившегося?

— Это ужасно! — Говорит Манюня, — Вместе с Александрой мы нашли эту бедняжку на стройке и привезли в тяжелом состоянии в больницу. Она вся была обожжена. Не дышала.

— Она вам что-нибудь говорила? — Спрашивает журналистка.

— Она не могла говорить, — рассказывает Манюня, — Она была без сознания.

— Кто над ней издевался? Кто её изнасиловал? — Интересуется Дроздова, — У вас уже есть ответы на эти вопросы?

— Подождите! — Останавливается Манюня, волнение у неё моментально проходит, — Откуда вы знаете, что над ней издевались?

— Как откуда? — Задает вопрос журналистка.

— Вот именно! Она никому ничего не рассказывала, а вы утверждаете, что её изнасиловали.

— Ну, да…

— Вы присутствовали при этом? — Произносит Манюня, — Видели, как всё это происходило?

— Нет, — отступает Дроздова.

— Странно! — Иронично хмыкает Манюня, — А откуда вы всё знаете? Если вы это видели и не предотвратили, значит, вы являетесь соучастницей этого кошмарного преступления.

Журналистка опускает микрофон:

— Я ничего не видела.

— А где вы были этой ночью с трёх до пяти? — Продолжает Манюня.

Дроздова выключает микрофон и начинает сматывать шнур.

— Нигде я не была. Дома.

Но Манюню уже нельзя остановить. Она хватает ха руку журналистку:

— Свидетели, которые могут подтвердить ваши слова, есть?

Дроздова вырывает руку, отступает, поворачивается к съемочной группе.

— Собираемся.

— Вы не уходите от ответа, госпожа Дроздова! — Требовательно говорит Манюня, — Вы, наверняка, что-то знаете и скрываете это от людей.

— Ничего я не знаю, — мямлит та в ответ.

— А, может, это вы организовали это злодейское преступление, — высказывает предположение Манюня, — чтобы прославиться?

Съемочная группа быстро ретируется из помещения приемного покоя.

Главврач с улыбкой наблюдает за этой сценой:

— Лихо вы разделались с нею.

— А что я такого сказала? — Пожимает плечиками Манюня, — Я же просто поинтересовалась, откуда у неё эта информация?

— Этого было достаточно. Всегда смотрю передачи с её участием, — сообщает главврач, — Стервозная особа!

— В обществе, в котором приходиться мне быть, таких называют «семимесячными», — объясняет она.

— «Семимесячными»? Почему?

— Потому что недоношенные.

— Ну, что вы? — Возражает главврач, — Дроздова считается одной из лучших телевизионных журналисток нашего города.

— Я такую не знаю, — разводит руки в стороны Манюня, — В моем кругу по телевизору смотрят передачи про здоровье и модную одежду.

25

Захаров кладет трубку на телефонный аппарат и поворачивается к генералу Зырянову.

— Нет, товарищ генерал, операция ещё не закончилась.

— Долго она её делает! — Вздыхает Зырянов.

— Чтобы вытащить человека с того света двух минут мало, — говорит Захаров.

— Знаю, полковник, — машет рукой генерал, — Телевидение официально заявило, что готово перевезти пострадавшую для лечения в какую-то элитную московскую клинику.

— Наша Волина не хуже московских специалистов управиться может, — с упреком произносит Захаров.

— Я им так и ответил, но они не унимаются, — сообщает Зырянов.

— Пиарятся, товарищ генерал.

— Ладно, держи меня в курсе, — поднимается с места Зырянов, прощается с Захаровым за руку и выходит из кабинета.

26

В морг входит Клава. По деловому ставит на стол ранец и поворачивается к дяде Коле.

— Добрый день, дядя Коля.

— Привет, солнышко! — Отвечает старый санитар, — А мамы нету.

— Она мне не нужна, — сообщает девочка, — Я пришла к вам.

— Что-то случилось? — Беспокоится дядя Коля.

— Случилось.

Дядя Коля моет руки и подходит к Клаве.

— Рассказывай?

— Я хочу, чтобы мама вышла замуж за Захарова, — заявляет Клава.

Дядя Коля присаживается на стул.

— И ты тоже?

Клава бросается на шею дяде Коле.

— Дядя Коля, я рада что вы тоже этого хотите! Давайте их поженим?

Дядя Коля, задумчиво, чешет затылок:

— Это не так просто…

— Я этого не говорю, — произносит Клава и присаживается рядом с дядей Колей, — Сегодня я встретилась с Захаровым и по секрету сказала, что мама его любит.

Дядя Коля удивленно открывает рот:

— Он тебе поверил?

— Уверена, дядя Коля.

— Теперь остается самая малость, — говорит старый санитар, — убедить в этом твою маму.

— Я кое-что придумала, — по-деловому говорит Клава, — но мне нужна ваша помощь.

— Можешь на меня рассчитывать.

27

В кабинет полковника Захарова забегает Величко.

— Сергей Алексеевич, только что звонила Волина.

— Что она сказала? — Спрашивает Захаров.

— Что девушка пришла в себя и успела назвать свое имя, — сообщает капитан.

— А больше ничего?

— И этого уже много, Сергей Алексеевич, — довольно улыбается Величко, — Теперь мы сможем выяснить, кто она и откуда?

28

Вокруг операционного стола располагаются Волина, медбрат и ассистент.

— Чем дальше в лес, тем больше новостей, — вздыхает медбрат, — Зачем он это делал?

— Не знаю, — отвечает Волина.

— У него действительно проблемы с головой, — замечает ассистент, — Он её изнасиловал, потом избил и поджог.

— Ты пропустил, ассистент, то, что он душил её, — вздыхает медбрат, — Посмотри, на шее видна небольшая странгуляционная борозда.

— Зачем он это делал? — Пожимает плечами ассистент.

29

В студии идет новостная передача. За столом сидит Дроздова. Вокруг съемочная группа: оператор, звукорежиссер и продюсер.

— Сегодня утром мы вам сообщили, что на одной из строек нашего города была найдена девушка в тяжелом состоянии, — вещает в эфир журналистка, — Я побеседовала со сторожем Найденовым, который её обнаружил.

Сторож Найденов стоит перед камерой. Возле него стоит Дроздова, направляя микрофон прямо в рот.

— Я проверял территорию, — рассказывает он, — Обычно в это время я всегда делаю обход. И обнаружил её за стопкой сложенных кирпичей.

— Вы находились на строительной площадке и не слышали криков о помощи? — Берет у него интервью Дроздова.

— Если бы я их услышал, то обязательно бросился помочь девушке. Я же мужчина, в самом деле, — говорит Найденов, — Но криков не было.

— Может быть, вы в это время спали?

— На работе я никогда не сплю, — обиженно отвечает он.

— Или телевизор смотрели? — Не унимается она.

— У меня нет телевизора.

— Большое спасибо за интервью, — разочаровано произносит она.

— Подождите! — Останавливает её Найденов, — Хочу добавить! Если я встречу этого выродка, я ему все отростки оторву, чтобы больше у него не возникало желания такое вытворять.

— Эта история не оставила равнодушным никого, — продолжает вещать из студии журналистка, — Пострадавшую доставили в больницу скорой медицинской помощи, где за её жизнь до сих пор борются врачи. Вот что мы узнали в больнице.

30

На экране появляется Манюня. Дроздова сует ей микрофон прямо в рот.

— Что вы можете сказать по поводу этого?

— Это ужасно! — Говорит Манюня, — Вместе с Александрой мы нашли эту бедняжку на стройке и привезли в тяжелом состоянии в больницу. Она вся была обожжена. Не дышала.

— Она вам что-нибудь говорила? — Спрашивает журналистка.

— Она не могла говорить. Она была без сознания.

— Мы узнали, что девушка потеряла много крови, — говорит Дроздова, — Поэтому призываем всех, кто не равнодушен к тому, что произошло, сдать кровь. Этим вы можете спасти жизнь невинно пострадавшей.

31

Кашин сидит за компьютером. Возле него располагаются Величко, Кречетова и Захаров.

— Посмотрите, сколько в Питере живёт людей с фамилией Макаренко, — показывает Кашин на экран монитора.

— Но с именем «Оксана» всего пятеро, — сообщает Величко, пробежав глазами по всему списку.

Кашин пробегает по клавиатуре пальцами, убирая из списка остальных.

— Из оставшихся — трое старше по возрасту.

— Эти сразу отпадают, — кивает капитан.

— Но наша может числиться и в пригороде, — высказывает предположение Захаров.

— Виктор Петрович, посмотрите близлежайшие районы, — просит Кречетова.

Кашин снова пробегает пальцами по клавиатуре. На экране монитора высвечиваются новые списки. Эксперт вздыхает:

— Здесь тоже не меньше.

— Чего и следовало ожидать, — говорит Величко.

— А по имени «Оксана»? — Интересуется Кречетова.

— Трое, — отвечает Кашин, — И все подходящего возраста. Одна живет в Зеленогорске, другая — в Коробицыно, а третья — в Ломоносове.

— Телефоны есть? — Задает вопрос Кречетова.

Кашин опять пробегает пальцами по клавишам. На экране остается пять строчек с фамилией и именем «Макаренко Оксана», напротив которых стоят цифры.

— Есть.

— Разбираем номера и садимся звонить! — Распоряжается Кречетова.

32

— С такими ранами она долго не протянет, — произносит медбрат, глядя на больную.

— Все в руках Всевышнего… — сообщает ассистент, — и Александры Леонидовны.

— Ты прав, — соглашается с ним медбрат, — Но ужас заключается в том, что была красивая девушка с великолепной фигурой, а теперь… Нет ноги и руки. Неизвестно, что будет с головой, когда она очнётся?

— Зато будет жива.

Волина отходит от стола, снимает перчатки и маску и бросает их в урну.

— Всё. На этом этапе всё. Везите её в реанимацию, — поворачивается к ассистенту, — Подготовь мне образцы крови и сделай мазки. Я сама хочу провести анализ ещё раз.

— Вы мне не доверяете, Александра Леонидовна? — Обиженно спрашивает медбрат.

— Не об этом речь, — отвечает она, — Мне нужно кое в чем разобраться.

33

Захаров кладет трубку на телефонный аппарат.

— У меня ничего. Что у вас?

— Одна учиться в Москве, — докладывает Величко, — Домой вот уже три месяца не приезжает. А вторая в командировке в Африке уже полгода.

— А моя подходит по всем параметрам, — сообщает Кречетова, — Живет недалеко от места, где произошла трагедия. Мать сказала, что дочь вчера ушла из дома и до сих пор не вернулась.

— А что у вас, Виктор Петрович? — Интересуется Величко у эксперта.

— Не работает, не учится, — отвечает тот, — Живет в деревне Коробицыно. Дома появляется редко. Еле вытянул эту информацию у матери.

— Я бы эту Оксану тоже проверил, — предлагает капитан, — На всякий случай.

— Обязательно, — соглашается Захаров, — Хотя бы для того, чтобы исключить из списка.

— Тогда разбежались? — Предлагает Кречетова.

34

В приемный покой заходит Волина. К ней подходит Манюня. Волина видит её.

— Ты ещё здесь?

— А где я должна быть? — Спрашивает Манюня.

— Я думала, что сбежала, — отвечает Волина.

— Куда?

— Ни куда, а откуда, — поправляет её Волина, — Из реальной жизни в свою золотую клетку.

— Туда я всегда успею, — машет рукой Манюня.

— Ну-ну.

— Я крайне удивлена тому, что ты врач, Александра, — признается Манюня.

— Почему?

— Врачей с такой внешностью, как у тебя, не бывает.

— А я уже не врач, — говорит Волина, — Была врачом, а теперь нет. Эксперт судебно-медицинской экспертизы.

— Называй себя, как тебе заблагорассудится, Александра, — хмыкает Манюня, — но сущность останется прежней. Это, как учитель. Думаешь: учитель — это профессия?

— Да, — кивает Волина.

— Ошибаешься, — уверенно произносит Манюня, — Это — национальность.

— Смешная ты, — улыбается Волина.

— Врачом и учителем нужно родиться. Ими невозможно стать. Выучиться.

— Честно говоря, я не ожидала от тебя таких глубоких сентенций, — удивляется Волина.

— Думаешь, я их от себя ожидала? Просто, глядя на тебя, я задала себе вопрос: а смогла бы я так, как Александра?

— И что ты себе ответила?

— Пока ничего, — пожимает плечами Манюня, — Я просто этого не знаю.

Волина протягивает ей белый халат.

— Надевай.

— Зачем?

— Ты не хочешь продлить эксперимент?

— Хочу.

35

Величко забирает у Кашина листок с адресами и телефонами:

— Я — в Коробицыно. Проверю Оксану Макаренко, которая живет в деревне и дома появляется редко.

— Наша помощь нужна? — Интересуется Кречетова.

— Конечно, Ольга Петровна, — говорит Захаров, — Как же мы без вас?

— Нам, наверняка, понадобиться информация, которую сможет найти Кашин, — сообщает Величко.

Кречетова поворачивается к эксперту.

— Виктор Петрович, вам всё понятно? Работаем в режиме «нон-стоп». Никто никуда не уходит до полного раскрытия дела.

— Понятно, Ольга Петровна, — разводит руки в стороны тот, — Это даже не обсуждается.

36

Оксана лежит на койке. К ней тянуться всевозможные проводки, трубочки. Рядом располагается аппаратура. На штативе установлена капельница. Возле неё на стуле дежурит Волина.

У стены на кушетке примостилась Манюня.

— Жила себе девушка, — говорит она, — Мечтала выйти замуж, нарожать кучу детишек, а какой-то урод вдруг влез в её жизнь и все перечеркнул.

— Страшно? — Спрашивает Волина.

— Обидно.

— Если ты начала задумываться об этом, Марина, значит, наметился определённый прогресс в твоих взглядах на жизнь.

Оксана начинает шевелиться. Волина и Манюня вскакивают с мест.

— Оксана? — Обращается к девушке Волина.

Та стонет и открывает глаза. Волина берёт шприц и наполняет его жидкостью.

— Больно, — тихо произносит Оксана, — Очень больно!

— Где болит, Оксана?

— Рука болит. Правая. И нога.

Волина делает инъекцию.

— У неё же нет правой руки? — Шепчет удивленно Манюня.

— Это болевой синдром, Марина, — объясняет Волина.

— Почему это происходит?

— Нарушение психического состояния человека.

Волина откладывает шприц в сторону, берёт ватный тампон, опускает в воду и промачивает Оксане губы. Манюня подсаживается ближе к койке.

— Расскажи, что вчера произошло? — Задает вопрос Волина.

Оксана облизывает воду.

— Я была в кафе «Кудесница» на «Просвете». Там… Там мы отмечали день рождения… с Женей и Артёмом…

— Что было потом?

— Больно! Мне больно!

Оксана начинает завывать от боли.

— Потерпи, я сделала укол, — говорит Волина, — Сейчас боль пройдет. Что было потом?

— Мы танцевали… — рассказывает девушка, — Они… такие весёлые… Все время шутили… Потом пошли домой к…

Оксана говорит все медленнее. Затем закрывает глаза и отключается.

37

Величко паркует машину у двухэтажного дома и сам выходит из неё. Оглядывается по сторонам в поисках того, кто может дать информацию. Но вокруг никого нет.

Он подходит к первому подъезду, пытаясь найти список жильцов. На двери на месте таблички торчат согнутые гвозди, а сама табличка отсутствует.

Величко идет ко второму подъезду. На второй двери табличка с фамилиями есть, но она закрашена такой же краской, что и двери. Потоптавшись на месте, Величко входит внутрь.

38

Величко звонит в первую дверь. Прислушивается. Ему не отвечают. Тогда он нажимает кнопки звонков трех оставшихся на этаже квартир. Через некоторое время одна из дверей открывается. На пороге появляется мужик, одетый в растянутую майку и спортивные штаны с вытянутыми коленками. Он выпивший.

— Вам кого?

— Подскажите, где квартира Оксаны Макаренко?

— Квартиры Оксаны Макаренко в доме нет, — отвечает мужик, — Есть квартира её матери и отца.

— Извините, если я не так выразился, — произносит Величко, — Где находится эта квартира?

— Здесь.

— Вы отец Оксаны?

— Да, — кивает мужик.

Величко показывает удостоверение.

— Капитан Величко из следственного отдела. Мне нужно с вами побеседовать.

— Беседуйте, — разводит руки в стороны мужик, — Я вам не запрещаю.

— Я могу зайти в квартиру? — Интересуется капитан.

— Можете, — говорит мужик, — Вы — власть. Вы всё можете.

Николаев отходит в сторону, пропуская Величко в квартиру. Величко заглядывает внутрь и останавливается на пороге. Затхлый запах сразу бьет его в нос. Капитан кривится.

— Давайте лучше пойдем на улицу. Поговорим на свежем воздухе.

— Можно и на свежем воздухе, — соглашается мужик, — Чего же нельзя?

39

В реанимацию заходит ассистент. Волина и Манюня поднимаются ему навстречу.

— Александра Леонидовна, я вам результаты расширенного анализа принес, — сообщает ассистент Волиной.

— А мазок? А кровь?

— Обижаете, Александра Леонидовна!

— Давайте.

Ассистент передает ей аккуратно упакованные образцы. Волина укладывает их в свою обширную сумку.

— Пришли сюда медбрата, чтобы он подежурил возле больной, пока я не приеду.

— Хорошо, Александра Леонидовна, — кивает ассистент, — Не волнуйтесь, все будет в порядке.

— Если она придет в себя, сразу звоните. Номер телефона вы знаете.

— Езжайте и спокойно делайте все свои дела. Мы управимся.

40

Величко и мужик выходят из подъезда и усаживаются на лавочке.

— Что ты от меня хотел услышать, мент? — Задает вопрос мужик.

— Хотел узнать, где ваша дочь? — Отвечает Величко, внимательно рассматривая отца девушки.

— Где-нибудь шляется, сучка долбанная, — сообщает мужик.

— Что это вы так сурово про свою дочь говорите?

— Потому что почтения к родителям нет, — пафосно произносит мужик, — Понимания, что, хоть и не родная она мне, но я её кормлю и одеваю.

— Она, по-моему, уже в таком возрасте, что сама может покушать и одеться, — делает замечание Величко.

— Всё равно должна уважать.

— Согласен, — говорит капитан, — Уважать она должна. Конечно, если есть за что.

— Не волнуйся, — он поднимает один палец вверх, — Я мужик видный. За себя и за семью всегда постоять смогу.

Величко окидывает Николаева взглядом с ног до головы.

— Где твоя жена? Тоже в отключке или бодрствует?

— Угадал, — кивает мужик, — Отдыхает от трудов праведных.

— И над чем она трудилась? — Иронизирует Величко, — Над поллитровкой?

— Угадал, — ржет мужик, — Думаешь, легко её без закуски ухрюкать?

— Думаю, нелегко, — соглашается капитан, — А Оксана дома бывает?

— Бывает, когда я её пускаю. Но больше в Питере у подружки околачивается.

— Она работает?

— Ага, — рассказывает мужик, — Передком деньги зашибает.

— Ночная бабочка?

Мужик ржет еще громче:

— Нет. Ночной бомбардировщик.

— Знаете, где подруга живет? — Спрашивает Величко.

— Нет, — отрицательно вертит головой мужик, — Не знаю и знать не хочу.

41

Кречетова и Татьяна сидят на кухне. Татьяна плачет.

— Оксана — девочка своенравная. Чуть что не так, хлопает дверью и уходит к тетке. Моей сестре. Будто медом ей там намазано.

— Вчера она тоже ушла к ней? — Спрашивает Кречетова.

— Да. Я попросила помыть посуду, а она начала мне грубить, — вспоминает мать.

— Часто это у вас происходит?

— Да почти каждый день. Раньше была девочка, как девочка. Что ни скажешь ей, всё выполняла, а сейчас, будто подменили её.

— Вы с ней живете вдвоём? — Продолжает опрос Кречетова.

— Да. С мужем мы развелись три года назад, — рассказывает Татьяна, — Когда ей четырнадцать исполнилось.

— Она встречается с кем-то?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду парня, — объясняет Кречетова.

— Рано ещё, — строго говорит мать, — А впрочем, не знаю. Наверное, встречается. У них в этом возрасте это быстро случается.

— А вы не знаете?

— Не знаю. Она мне ничего не рассказывает. Она вообще со мной в последнее время не говорит. Все больше с теткой. Сестрой моей.

— А сестра потом ничего не говорит? — Интересуется Кречетова.

— Молчит, как партизан, — признается Татьяна, — Я попыталась разузнать, так она мне посоветовала самой с Оксаной поговорить.

— А в эту ночь ваша дочь у неё не ночевала?

— В том то и дело, — вздыхает мать, — Мне сестра позвонила в двенадцать и сообщила, что Оксана к ней не пришла. Попросила приехать. Я приехала, и мы всю ночь по больницам и моргам звонили.

— Покажите мне её фотографию? — Просит Кречетова.

— Сейчас принесу, — произносит Татьяна и выходит из комнаты.

42

Захаров входит в приемный покой. Навстречу ему идут Волина и Манюня.

— Александра Леонидовна, есть новости? — Спрашивает он.

— Сергей Алексеевич, пострадавшая приходила в себя, — сообщает Волина, — Дольше, чем в прошлый раз.

— Что она успела сказать?

— Вчера она была в кафе «Кудесница» на проспекте Просвещения, где познакомилась с двумя парнями, — рассказывает Волина, — Одного звали Женя, а второго — Артём. Они немного повеселились, а потом отправились к кому-то домой.

— Это всё? — Уточняет он.

— Всё.

— Адрес назвала?

— Нет, — отвечает она.

— Если снова придет в себя, сразу звоните, — просит Захаров.

— Хорошо, Сергей Алексеевич, — говорит Волина, — Я сейчас поеду к дяде Коле. Мне нужно сделать несколько анализов, а потом вернусь сюда.

— Кто останется с Макаренко?

— Я попрошу главврача.

— Хорошо, — кивает полковник, — а я — на Просвещения. Поищу кафе «Кудесница».

Захаров убегает. Волина поворачивается к Манюне.

— Всё, поехали.

— Куда? — Интересуется та.

— Туда, где нет бедных и богатых, Манюня, — объясняет Волина, — Туда, где все равны.

— В коммунизм? — Удивляется Манюня.

— Нет, Марина. В морг.

Вторая серия

1

Волина и Манюня входят в морг. Им на встречу выходит дядя Коля.

— Здравствуйте, девочки! — Встречает их старый санитар, — Здравствуйте, красавицы!

— Знакомься, дядя Коля. Это моя новая подружка Манюня, — Волина представляет Манюню.

— Рад познакомиться! — Дядя Коля галантно склоняет голову.

— Я тоже, — говорит Манюня.

— Подружки Аграфены — мои подружки, — сообщает старый санитар.

— Какой Аграфены? — Спрашивает Манюня.

Дядя Коля кивает, с укоризной смотрит сначала на Волину, затем на Манюню:

— Значит, ты ещё не такая близкая, если не знаешь.

— Чего не знаю? — Удивленно вертит головой Манюня.

— Не имею права раскрывать секрет без особого разрешения, — разводит руки в стороны старый санитар.

— Дядя Коля, она не успела узнать потому, что мы знакомы с ней всего восемь часов, — говорит Волина.

— И вместе с тем, ты уже называешь её своей подругой.

— Скорее, она моя крёстная мама, — объясняет Манюня, — Александра вытащила меня из воды.

— Как золотую рыбку? — Иронично замечает дядя Коля.

— В отличие от рыбки, я тонула, — сознается Манюня, — Причем, добровольно.

— Не понял?

— Решила покончить жизнь самоубийством, — произносит Волина.

Дядя Коля качает головой:

— Для этого нужно иметь веские причины.

— О них мы поговорим позже, — говорит Волина.

2

Захаров стоит у стойки бара. Бармен протирает влажные бокалы белоснежным полотенцем, ставит на поднос и рассказывает:

— Я эту троицу знаю давно. Наверное, года два.

— Часто бывали у вас? — Спрашивает Захаров.

— Легче посчитать дни, когда их не было, — отвечает бармен.

— Хорошо зарабатывают, если позволяют себе бывать в таких заведениях, как ваше?

— Не знаю, как у девушки, а у парней деньги есть, — сообщает бармен, — И не потому, что они хорошо работают. Предки баблом своих чад снабжают. Что говорить? Мажоры!

— Кто?

— Дети богатых родителей, — объясняет бармен.

— Понятно.

— Но всегда вели себя прилично, — добавляет бармен, — Драк не устраивали.

— Знаете, где живут эти парни? — Интересуется полковник.

— Понятия не имею.

— Вам нужно будет проехать со мной в отделение, чтобы составить фотороботы, — предлагает Захаров.

— Зачем? — Пожимает плечами бармен, — У нас ведётся видеонаблюдение. Я могу дать вам видеозаписи вчерашнего дня. Там вы увидите их и вашу Оксану.

3

Татьяна показывает фотоальбом Кречетовой. На фотографии крупным планом на фотографии девушка. Кречетова видит, что она не похожа на потерпевшую.

— Это не она.

Татьяна обессилено опускается на стул.

— Господи! А где же моя?

В прихожей щелкает замок. Открывается дверь. Входит девушка с фотографии. Татьяна вскакивает со стула и бежит в коридор.

— Где ты была? Мы тебя с теткой по всем больницам и моргам искали!

Девушка снимает обувь и, молча, идет в свою комнату.

— Чего ты молчишь? — Кричит ей вслед мать, — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Не ори, — бросает девушка.

— Я не ору!

— Посторонних людей постеснялась бы!

— А мне все равно! — Продолжает кричать Татьяна, — Пусть знают, что моя дочь ни во что меня не ставит.

Дочь пытается закрыть дверь в комнату, но мать не дает это сделать.

— Не закрывай дверь, когда с тобой мать разговаривает!

Кречетова берет Татьяну за руку.

— Давайте я поговорю?

— Что с ней говорить? — Не унимается мать, — Лупить её надо и плакать не давать!

— Успокойтесь! — Решительно произносит Кречетова, — Идите в кухню. Я сама с ней поговорю.

Татьяна, громко рыдая, идет в кухню. Кречетова, постучав в дверь, заглядывает в комнату.

— Можно я войду?

— Уже вошли, — замечает девушка и с ногами залезает на кровать.

Кречетова проходит в комнату и бросает перед ней фотографии искалеченной Оксаны.

— Её тоже зовут Оксана. Она тоже Макаренко. Сегодня ночью её изнасиловали, избили и подожгли. Вот результат. И неизвестно, выживет ли она?

Девушка смотрит на фотографии. Потом отодвигает их от себя.

— Я не хожу, где попало, поэтому мне это не грозит.

— Она тоже так думала.

4

Волина проводит анализы. Манюня и дядя Коля, поглядывая на неё, пьют чай.

— В жизни не смогла бы подумать, что буду пить чай в морге, — говорит Манюня.

— Все в этом мире относительно, как утверждал мой друг Альберт Эйнштейн, — произносит старый санитар, — Сегодня вы пьете чай в этом мире, а завтра будете курить фимиам в потустороннем, чтобы вас определили в рай, а не в ад.

— Интересно вы живете, дядя Коля! — заявляет Манюня, — Вот у меня не жизнь, а сплошная каторга.

— И это тоже относительно, милая Манюня, — сообщает дядя Коля, — Вы, просто не знаете этой жизни. Вам повезло, что встретили на своем пути Аграфену, которая занялась вашим просвещением, а не отмахнулась, как от назойливой мухи.

— Я ей за это благодарна.

— Ей многие благодарны.

— Я болею, а она меня лечит, — подтверждает Манюня.

— Богатство — не болезнь, Манюня, оно не лечится, — не соглашается он, — Оно или есть, или нет. Но и среди богатых находятся порядочные люди. Правда, редко, но исключения бывают. Вы обратили внимание, что богатый человек, который честно заработал свои миллионы, немного стыдится своего богатства. А вот бедный всегда гордится своей бедностью и на всех углах хвастается своей нищетой.

— У меня муж такой скромный, — хвалится она, — Никогда не говорит, сколько он зарабатывает.

— Доказано статистикой, что бедные болеют сахарным диабетом, астмой, болезнью пищеварительного тракта, сердечнососудистыми и легочными заболеваниями, — продолжает старый санитар, — а богатые болеют в основном раком. Но тоже болеют!

Манюня вздыхает:

— Я об этом как-то не думала.

— Между богатыми и бедными много различий, но и много общего.

— Не может быть! — Удивляется она.

— Может, — утверждает дядя Коля, — И те, и другие не знают правил дорожного движения. Одни, потому что не имеют машин и это им не нужно, а вторые — потому что купили права и правил не учили. Но самое главное у богатых и бедных умирают близкие люди, и они оплакивают их одинаково, независимо от своего богатства. Горе одинаково для всех.

Волина отодвигает микроскоп в сторону.

— Закончила? — Спрашивает дядя Коля.

— Да, — отвечает она.

— Узнала то, что хотела?

— Да.

— Можно поинтересоваться результатами? — Интересуется Манюня.

— Её действительно изнасиловали.

5

Величко и мужик сидят на лавочке. Величко достает из кармана фотографию Оксаны и протягивает ему.

— Это она?

Тот видит окровавленную Оксану и его передёргивает. Он на мгновение закрывает глаза.

— Ух, ты, ёшкин кот! Я не ожидал, что такое будет. Да, это моя падчерица.

Величко забирает фотографию и прячет в карман.

— Мне нужен адрес её подружки.

— Подожди, — говорит мужик, — Сейчас пойду, узнаю у Риты.

6

Захаров входит в отдел экспертизы. Кречетова выглядывает из своего кабинета.

— Есть новости, товарищ полковник?

— По-моему, мы нашли тех, кто это сделал, — сообщает Захаров.

— Поймали? — Интересуется Кашин.

— Для этого я приехал к вам.

Кашин достает из стола пистолет.

— Я готов.

Захаров выкладывает перед Кашиным флешку.

— Для начала необходимо сделать их фотографии.

— Что в ней? — Спрашивает эксперт.

— Запись из камеры видеонаблюдения.

— Всего-то? Это мы быстро.

Кашин вставляет флешку в компьютер и пробегает пальцами по клавиатуре. Все внимательно смотрят на экран монитора.

На экране появляется ускоренное изображение. Оксана заходит в кафе. Ей навстречу поднимаются Женя и Артем. Женя вручает Оксане цветы, а Артем — пакет с подарками. Оксана целует парней по очереди и усаживается за стол. Женя и Артём садятся рядом. Оксана рассматривает подарки. Официантка накрывает стол. Артем и Женя произносят тосты. Они пьют, закусывают, смеются, по очереди танцуют. Собираются и уходят. Оксана забирает цветы и подарки. Артем связку воздушных шаров.

— Что-то не похожи они на насильников и убийц, — замечает Кашин.

— Виктор Петрович, Чикатило тоже был примерным семьянином, — говорит Кречетова, — и примерным работником.

— Может быть…

Кашин нажимает на паузу.

— Виктор Петрович, сделайте фотографии этих ребят. — Просит Захаров.

— Без проблем, — сообщает тот.

7

Волина звонит Захарову.

— Алло? Сергей Алексеевич, я только что закончила проводить анализы.

— Что скажете нового, Александра Леонидовна? — Спрашивает он.

— У неё в крови есть алкоголь, — сообщает Волина.

— Конечно, — соглашается Захаров, — ведь она вчера отмечала свой день рождения. Я сам видел, как она пила «шампанское».

— Где?

— В кафе. Там велась видеозапись.

— Может, и изнасилование там зафиксировали? — Задает вопрос Волина.

— Нет, — отвечает он, — Врать не буду. Этого не было.

— У неё был контакт с мужчиной.

— Одним?

— Да, — говорит Волина.

— На видео их было двое, — сообщает Захаров.

8

Во двор из дома выбегает Рита — мать Оксаны.

— О, горе какое! Где моё дитятко? Что вы с ней сделали?

Рита пытается припасть к груди Величко, но он от неё отстраняется.

— Вы мать Оксаны Макаренко?

— Я, — подтверждает Рита, — Где моя девочка?

— В больнице, — сообщает Величко, — Прооперирована и находится в тяжелом состоянии.

Рита усаживается на лавочку.

— Что сделали, ироды проклятые!

— Мне нужен адрес подружки, где жила ваша дочь? — Просит капитан.

— Я не помню, — говорит мать, — У меня он где-то записан.

— Так поищите!

— Я поищу, — соглашается она, — а ты пока сходи в магазин.

— Зачем? — Интересуется Величко.

— Мне опохмелиться надо, — признается Рита, — Без опохмелки ничего не вижу. Глаза застит.

Величко с удивлением смотрит на Риту.

— Ну, чего вылупился? — Произносит она, — Без пол-литры искать адрес не буду.

9

— Дядя Коля, вы на Аграфену посмотрите, — говорит Манюня, — У неё богатая, насыщенная жизнь.

— Согласен, — кивает старый санитар.

— А у меня серая, и неинтересная.

— Ты хочешь жить, как она? — Спрашивает дядя Коля.

— Да.

— Понятно. У богатых свои причуды. Как хочешь.

Он поднимается, походит по комнате от стены к стене, потом, что-то придумав, возвращается к Манюне:

— Где твой кошелёк?

Она достает из сумки кошелёк и показывает дяде Коле.

— Денег в нем много? — Спрашивает он.

— Не знаю, — отвечает она, — Я их никогда не считаю.

— А ты посчитай, — просит дядя Коля, — Считать ещё не разучилась?

— Нет, — кивает Манюня, открывает кошелёк и пересчитывает купюры, — Всего двадцать восемь штук.

— Чего?

— Денег.

— Рублей, долларов, тугриков? — Задает вопрос дядя Коля.

— Евро, — сообщает она, — Несколько купюр по сто, несколько по пятьдесят, остальные по двести.

Дядя Коля бьет себя руками по ляжкам:

— Ты мне что посчитала?

— Деньги.

— Мне нужно не количество, а сумма, — хмыкает он, а потом машет рукой, — А, всё равно. Оставь себе две сотни, остальное давай мне. Я их в банк положу под проценты. Вернее под банкира, который у нас в морозиловке лежит.

Манюня послушно передает ему деньги.

— А что с кредитками делать? — Интересуется она.

— Давай их тоже на базу, — распоряжается он.

Манюня отдает и кредитки.

— А теперь постарайся не брать у мужа деньги и прожить месяц на эти две сотни евро, — советует дядя Коля, выкладывая перед ней две сотенные купюры.

— Но это же невозможно! — Удивляется Манюня.

— Невозможно, но можно, — соглашается он, — Так все живут. По крайней мере, те, кого я знаю.

10

Рита, выпив залпом бутылку пива, довольно крякает.

— Хорошо. Вот теперь можно и адресок поискать, — она лезет в карман и достает бумажку, — Держи. Там все написано.

Величко качает головой и достает мобильник.

— Ты не уезжай пока, — просит она капитана, — Мы с тобой поедем.

— Куда?

Рита начинает голосить.

— В больницу. Проведать мою кровиночку!

Потом поднимается с лавочки и бежит в подъезд.

— Я только переобуюсь.

Величко набирает номер.

— Товарищ полковник. Я нашел адрес подруги, где жила Оксана Макаренко из Коробицыно. Записывайте.

11

Захаров берет ручку и готовится писать:

— Диктуй.

— Композиторов, 25, корпус 2 квартира 134, — сообщает адрес Величко.

— Записал, — говорит Захаров, отсоединяется и звонит Кречетовой, — Алло? Ольга Петровна?

— Слушаю, Сергей Алексеевич? — Отвечает она.

— Нужно встретиться с подружкой, у которой жила Макаренко, — просит её полковник, — Я думаю, что с вами она будет разговорчивей.

— Говорите адрес, Сергей Алексеевич.

— Композиторов, 25, корпус 2, квартира 134.

— Я позвоню, когда поговорю с ней, — сообщает Кречетова.

— Договорились, Ольга Петровна.

Захаров отсоединяется, кладет телефонную трубку на стол и поднимается. Ходит по кабинету, поглядывая на мобильник. Потом набирает номер. Ему отвечает дядя Коля.

— Слушаю, полковник?

— Дядя Коля, мне нужен ваш совет, — просит Захаров.

— Сергей Алексеевич, побойтесь Бога, — отвечает старый санитар, — я никогда не был Пинкертоном. Очки, если куда засуну, найти не могу.

— Я не по работе, — уточняет Захаров.

— А ежели не по работе, тогда: «пожалуйста», — облегченно выдыхает дядя Коля, — Советы давать — особливо бесплатные — это по моей части. Был у меня один случай…

— Дядя Коля, как вы относитесь к Волиной? — Перебивает его полковник.

Тот делает паузу, пытаясь понять причину вопроса.

— Люблю и обожаю. А вы?

— Я? — Теряется Захаров.

— Да.

— Ценю и уважаю, — отвечает полковник, — Как друга, товарища…

— Олух!

— Кто? — Уточняет Захаров.

Дядя Коля вздыхает.

— В зеркало посмотри.

Захаров, не задумываясь, смотрит в зеркало. Потом понимает, что хочет сказать дядя Коля.

— Дядя Коля, что делать?

— А ты сердце послушай и действуй, — советует старый санитар.

— Понял…

12

Бармен набирает номер на мобильнике и прикладывает его к уху. Абонент, которому звонит бармен, занят. Он набирает ещё раз и снова слушает. В этот раз ему отвечают.

— Полковник Захаров слушает?

Бармен оглядывается по сторонам и присаживается за барной стойкой, чтобы его не видели посетители кафе, говорит шепотом:

— Товарищ полковник, вчерашние посетители пришли.

— Какие посетители? — Спрашивает Захаров.

— Женя и Артём, — объясняет бармен, — Те, которые вчера с Оксаной были.

— Спасибо, что позвонили, — благодарит Захаров, — Я сейчас буду. Постарайтесь их задержать до моего приезда.

— Хорошо, товарищ полковник, — обещает бармен, — Только вы поторопитесь.

13

Захаров кладет трубку на стол и от возбуждения поднимается с места.

— Это же совсем другая картина вырисовывается.

Захаров хватает мобильник и набирает номер.

— Рота в ружьё! Командир, собирай своих бойцов.

14

Волина говорит по телефону.

— Как состояние?

— Стабильное, Александра Леонидовна, — докладывает ассистент.

— Моя помощь нужна? — Спрашивает она.

— Нет, — отвечает он, — Пока управляемся сами.

— Если возникнут проблемы, сразу звоните.

— Хорошо, Александра Леонидовна.

Волина прячет трубку в сумочку. Сумочку набрасывает на плечо и обращается к Манюне.

— Марина, едем обедать.

— В ресторан? — Радостно заявляет Манюня, — Я знаю замечательное место.

— Там дорого? — Интересуется Волина.

— Не знаю, — пожимает плечами Манюня, — Может быть.

— У меня нет денег, — сообщает Волина.

Манюня вспоминает, что отдала дяде Коле свой кошелек. Она вопросительно поворачивается к нему. Тот разводит руки в стороны и отрицательно качает головой. Манюня вздыхает.

— У меня тоже уже нет денег.

— Когда нет денег, — улыбается Волина, — нужно ехать к родителям. Они точно накормят и ещё с собой обязательно дадут.

— У меня родители далеко.

— Зато у меня близко. Едем в Зелик, — предлагает Волина, — Я тебя со своей мамой познакомлю.

— Обязательно передайте привет Зое Николаевне, — говорит, прощаясь, дядя Коля.

— Обязательно передам, дядя Коля, — обещает Волина.

— А с приветом вот эти грибочки. Я их сам собирал и мариновал.

Дядя Коля дает Волиной баночку, которую она прячет в сумку.

15

Бойцы спецназа выгружаются из автобуса и быстро окружают кафе. Руководит ими командир и Захаров.

16

Подружка Оксаны Макаренко — Яна и Ольга Кречетова стоят у окна в кухне малосемейного общежития. Яна курит. Кречетова пьёт кофе.

— Да она и не подруга мне вовсе, — рассказывает Яна, — Просто учились в одном классе. Встретились в Питере, разговорились. Она жаловалась, что мать и отчим достали её своим пьянством. Мне её жалко стало, и я предложила временно пожить у меня. Но временное оказалось постоянным. Да она меня и не стесняет вовсе.

— Чем она занимается? — Спрашивает Кречетова.

— Работает в какой-то рекламной компании, — отвечает подружка Оксаны, — Разносит листовки по домам.

— А в какой? Вы знаете?

— У неё было несколько агентств, где она работала. Она говорила, что так выгоднее.

— Спасибо, — благодарит Кречетова, отставляя в сторону пустую чашку из-под кофе, — А родители к ней приезжали?

— Нет, — сообщает Яна, — Хотя… недавно отчим появился, но она его быстро выставила за дверь.

— Оксана не рассказывала, чего он приходил?

— Мне и рассказывать не нужно, я все сама слышала, — говорит подружка, — Деньги требовал для лечения матери.

— А чем больна мать?

— Я же вам говорила. Алкоголизмом.

17

Волина и Манюня едут в Зеленогорск на «lexus». Манюня управляет машиной, а Волина сидит рядом.

— Аграфена, твой мокик не украдут? — Спрашивает Манюня.

— Нет, Манюня, — отвечает Волина, — Кому он нужен!

— А хочешь, я тебе такую машину, как у меня, подарю?

— Хочу, — говорит Волина, — Но у тебя таких денег нет, а от твоего мужа подарки я принимать не буду.

— А мы ему не скажем, — предлагает Манюня.

— Хватит того, что я об этом знаю, — вздыхает Волина.

18

Бойцы спецназа проводят штурм кафе «Кудесница». Врываются в помещение с центрального и служебного входа.

19

Бойцы спецназа под руководством командира и с участием Захарова задерживают всех, находящихся в помещении посетителей и работников, укладывая каждого на пол. Последними они захватывают Женю и Артёма.

20

Зоя Николаевна впускает Волину и Манюню в квартиру.

— Почему не позвонила?

— Некогда было, — отвечает дочь.

— Чего приехала?

— Есть хочется.

— А у меня ничего нет, — сухо сообщает мать.

— А я расхвасталась, что у тебя самый вкусный украинский борщ, — улыбается Волина.

— Борщ Семён Семёнович съел. Окрошка осталась, — говорит Зоя Николаевна.

— Будем есть окрошку, — произносит Волина, — Она у тебя тоже замечательная.

Они проходят в кухню. Волина и Манюня по очереди моют руки под краном и усаживаются за стол.

— На второе будет рис с говядиной, грибами и черносливом, — объявляет Зоя Николаевна.

— Царский обед! — Восклицает Манюня.

— Ты не хочешь меня познакомить со своей подружкой, — делает дочери замечание Зоя Николаевна, — Или это не входит в твои планы?

— Это Манюня, — представляет новую подружку Волина.

— Кто?

— Назвав меня Аграфеной, могла бы и не удивляться такому имени, — хмыкает Волина, — Ма-ню-ня!

Зоя Николаевна ставит перед ними тарелки с окрошкой.

— Приятного аппетита.

— Спасибо, — благодарит Манюня.

Волина и Манюня принимаются за еду. Зоя Николаевна смотрит, как они едят.

— Бог ты мой, да вы и едите одинаково! Это же надо. Где вы друг друга нашли?

— В воде, — отвечает дочь.

— Два сапога — пара, но оба на одну ногу, — качает головой Зоя Николаевна, — Только не пойму: на правую, или на левую?

— Правильно говорят: с кем поведёшься, от того и наберёшься, — сообщает Волина.

— Хотелось бы, чтобы ты у неё набралась, — вздыхает мать, — а не она у тебя.

21

В приемном покое главврач. Дроздова со съемочной группой в составе оператора, звукорежиссера и продюсера стоят вокруг него.

— Вы зря упираетесь и не хотите дать мне интервью, — уговаривает журналистка главврача.

— Во-первых, я не все знаю, — сопротивляется он, — а во-вторых, я никогда не давал интервью.

— Во-первых, я очень сомневаюсь в том, что главный врач не знает, что у него делается в больнице, — настаивает она, — А во-вторых, боятся вам нечего. Я буду задавать вопросы, а вы на них просто отвечайте. Ничего сложного. А хороший имидж вашей больнице не помешает.

Главврач вздыхает:

— Уговорили. Давайте попробуем. Но если у меня не получиться, вы обещаете не показывать мой позор на всю страну?

— Ради интервью, я вам всё, что угодно, пообещаю, — улыбается она ему в ответ.

— Включайте ваши камеры, — машет он рукой.

Дроздова дает команду съемочной группе. Оператор включает камеру, звукорежиссер подсовывает главврачу микрофон.

Мы находимся в больнице скорой помощи, — говорит Дроздова в камеру, — в которой лежит избитая неизвестным преступником Оксана Макаренко. Я беседую с главным врачом больницы.

Она поворачивается к главврачу и быстро задает вопросы, не давая ему расслабится:

— Несчастную девушку прооперировали?

— Да, — говорит он.

— Сколько длилась операция?

— Долго.

— Говорят, что ей удалили руку и ногу?

— Да.

— Вы лично видели её после операции?

— Да.

— Она вам что-нибудь говорила?

— Нет.

— Что думают следователи об этом?

— Это вы у них спросите.

— Спросим, обязательно спросим.

Она отворачивается от него и говорит в камеру:

— Я беседовала с главным врачом больницы, где спасают от смерти Оксану Макаренко.

Дроздова опускает микрофон и вопросительно смотрит на оператора:

— Снято?

Тот кивает. Журналистка пожимает руку главврачу:

— Спасибо. Вот видите. Ничего страшного нет.

— Страшное будет, когда вы смонтируете эту запись, — произносит главврач.

В приемный покой входит Величко. За ним, держась за руки, идут Рита и её муж. Величко подходит к главврачу.

— Я привез родителей Оксаны. Они могут подняться к ней?

— Пока нельзя, — отвечает главврач, — Пусть подождут здесь.

Дроздова слышит их разговор. Дает отмашку оператору. Тот быстро включает камеру.

— Только что в больницу скорой медицинской помощи приехали родители Оксаны, — говорит журналистка в камеру.

Оператор переводит камеру на Риту. Та видит направленную на неё камеру, падает на руки мужика и заходится в истерическом плаче.

— Ой, дитятко моё дорогое! Какой же ирод с тобой такое сделал? Ой, на кого же ты нас покидаешь?

Дроздова, улыбаясь, смотрит на Риту. Оператор снимает.

— Нужно немедленно прекратить этот концерт, — обращается главврач к Величко.

Тот растеряно разводит руки в стороны:

— Да. А как?

22

Захаров проводит допрос Жени.

— Мы выпили, потанцевали, — сообщает парень, — а потом пошли на квартиру к Егору.

— Кто такой Егор? — Интересуется Захаров.

— Знакомый, кто же ещё? — Пожимает плечами Женя, — Он недалеко от кафе живет.

— Что вы там делали?

— Продолжали банкет, — говорит парень, — Мы с собой ещё две бутылки «шампанского» притащили.

Захаров записывает показания подозреваемого, потом продолжает задавать вопросы:

— Оксана пила вместе с вами?

— Нет. Она, в принципе, вообще не пьет.

— Кто из вас занимался с ней сексом?

— Чем? — Удивленно спрашивает Женя.

— Сексом? — Повторяет Захаров.

— Никто.

23

Волина, Манюня и Зоя Николаевна за столом пьют чай с пирожками.

— Зоя Николаевна, зря вы меня пирожками соблазняете, — говорит Манюня, — От них поправляются.

— От моих худеют, — сообщает Зоя Николаевна, — Вы на меня посмотрите. Пирожки у меня заговорённые.

Зоя Николаевна демонстрирует свою фигуру. Манюня машет рукой:

— Не искушайте. Они так аппетитно выглядят. Не удержусь.

— Манюня, не кокетничай, — произносит Волина, — Хочется? Бери и жри. Что на них смотреть?

Манюня берет пирожок и с наслаждением откусывает и принимается жевать.

— Вот это жизнь!

— Вкусно? — Спрашивает Зоя Николаевна.

— Не то слово! — Стонет от удовольствия Манюня, — Домашние!

— А знаешь с чем эти пирожки? — Интересуется Зоя Николаевна.

— Мама, не говори! — Просит Волина, — Не порть кайфа.

— Аграфена, такую вкуснятину ничем не испортишь, — вступается за мать Манюня.

— Это у меня позапрошлогоднее черничное варенье взыграло, — рассказывает Зоя Николаевна, — так я его переварила и в пирожки положила. Чего добру пропадать?

Волина отставляет пустую чашку и поднимается из-за стола.

— Поели, пора и честь знать.

— Я думала, что вы до вечера пробудите, — обиженно произносит Зоя Николаевна.

— В следующий раз, — обещает дочь.

— Клава расстроится, что тебя не увидела, — сообщает мать.

— Кто такая Клава? — Задает вопрос Манюня.

— Дочь Аграфены, — объясняет Зоя Николаевна.

— Ух, ты! У Аграфены есть дочь! — Восторгается Манюня, — А где она?

— Пошла на залив вместе с подружками.

Манюня поворачивается к Волиной:

— А мы её с собой возьмем. Ты не возражаешь?

— Нет, — отвечает та.

— Я ей позвоню, — говорит Зоя Николаевна, вынимая из кармана мобильник, — Она на дорогу выйдет.

24

Главврач рассказывает Рите о состоянии дочери.

— Кризис миновал, она уже вне опасности, но предстоит ещё несколько операций.

— Предупреждаю: денег у меня нет, — обрывает она его.

— Разве я что-то сказал о деньгах? — Спрашивает он.

— Знаю я вас, — с вызовом сообщает мать Оксаны, — Укол без оплаты не сделаете. Подыхать на дороге буду — не остановитесь.

— Не нужны нам ваши деньги, — наморщив лоб, оправдывается главврач, — Лекарство для Оксаны закупил благотворительный фонд.

— Правда? — Рита недоверчиво смотрит на главврача, — А где он находится? Адрес не скажешь?

— Зачем он вам? — Интересуется тот.

Глаза у Риты загораются алчным огнем:

— Спасибо им сказать. Может, и мне какая копеечка перепадет.

25

Захаров допрашивает Артёма.

— Гражданин начальник, у нас с Оксаной исключительно дружеские отношения, которые в сексуальные — никогда не перейдут. — сообщает тот, — Я уважаю её стремление учиться и сделать карьеру в рекламном бизнесе.

— Значит, она ни с кем из вас не вступала в интимные отношения? — Спрашивает Захаров.

— Нет, гражданин начальник, — Артем отрицательно вертит головой.

— Вы в этом уверены? — Уточняет полковник.

Артем на мгновение задумывается, а потом отвечает:

— Уверен. Женька бы мне похвастался. Да и Егор тоже. Мы всегда делимся друг с другом такими победами. Но Оксана — не в счет. Она сильная, как пацан. Такую просто так не возьмешь.

— Кто провожал девушку домой? — Задает следующий вопрос Захаров.

— Не домой, а до остановки, — сообщает Артем, — Домой она запрещала провожать.

— Хорошо, до остановки?

— Я провожал.

— Она в автобус села? В маршрутку или такси?

— В автобус, — говорит Артем.

26

Командир СОБРа с бойцами врываются в квартиру Егора и проводят захват хозяина. Тот сидит за компьютером и не слышит, как в его комнату заскакивают бойцы. Они сдирают с него наушники и укладывают на пол.

27

В реанимацию входит главврач. Ассистент, который дежурит у постели больной, поднимается со стула.

— Как она? — Спрашивает главврач.

— Без сознания, — сообщает ассистент, — Я боюсь, что, когда придёт в себя, с головой будут проблемы.

— Что ты имеешь в виду? — Интересуется главврач.

— Ничего не будет помнить, — объясняет ассистент.

— Себя же она вспомнила, — возражает главврач.

— Это ничего не значит.

— Что говорит Волина по этому поводу?

— Тоже так считает.

Главврач сочувственно вздыхает:

— Когда к ней можно пустить мать?

— Сейчас, но что это даст? — Пожимает плечами ассистент.

— Ты бы видел эту мать! — Говорит главврач, — Мать её!

— Вы меня заинтриговали, — удивленно смотрит ассистент на главврача.

— «Дама с камелиями» — иронично хмыкает тот, — Пьет исключительно одеколон «Ландыш».

— Понятно, — кивает ассистент, — Тогда от посещений больной воздержимся. Помещение не проветривается.

28

Манюня останавливает машину на городской улице возле стоящей на тротуаре Клавы. Волина открывает дверь.

— Клава, садись!

Клава удивленно смотрит на машину, затем быстро садится на заднее сидение.

— Откуда такая тачка?

— Это моя собственность, — отвечает Манюня.

— А ты кто? — Спрашивает Клава.

— Манюня, — представляется Манюня, — Подружка твоей мамы.

— Привет, Манюня! — Говорит девочка.

— Салют, Клава! — Здоровается Манюня.

— Вот и познакомились, — заключает Волина.

— Куда едем? — Интересуется Клава.

— Ко мне, — сообщает Манюня.

— Зачем?

— Мириться с моим мужем. Он у меня, оказывается, замечательный.

— Откуда такие выводы? — Удивляется Волина.

— А кто такую дуру, как я, терпеть будет, — хмыкает Манюня, — Только ангел, как мой муж.

29

Захаров допрашивает Егора.

— Они пришли ко мне с Оксаной где-то около восьми, — рассказывает тот, — Я, как всегда, сидел за компом. Потом выпил с ними. Чуть-чуть за компанию. Терпеть не могу «Шампанского». Потом Артем чего-то с Женькой сцепились из-за того, кто будет Оксану провожать.

— Артем и Женя поругались из-за Оксаны? — Интересуется Захаров.

— Да они часто ругаются, — отвечает Егор, — Каждый хочет ей больше всего понравиться, но она на их ухаживания не ведется.

— Почему?

— Она девочка целеустремленная, а они… Если у них родительские деньги забрать, то из них круглые нули получаться. Оксане нужен совсем другой мужчина.

— Почему же она с ними водится? — Задает вопрос Захаров.

— Наверное, надеется, что через них найдет настоящего мужика, который сможет обеспечить ей безбедную жизнь, — говорит Егор, — Только она ошибается.

30

Манюня следит за дорогой, ловко обгоняя на быстром «lexus» впередиидущие машины. Клава, сидя на заднем сидении, исследовав все карманчики и защелки в машине, обращается к Волиной.

— Я сегодня заходила к дяде Коле.

Волина поворачивается к дочери.

— Как ты к нему попала?

— По дороге, когда из библиотеки шла.

— А он мне ничего не сказал, — удивляется Волина.

— Ещё бы! — Говорит девочка, — У него голова другим забита.

— Чем это? — Спрашивает Волина.

— Переживает, как бы Захаров ничего с собой не сделал, — как бы между прочим сообщает Клава.

Волина заметно начинает нервничать.

— А почему Захаров должен с собой что-то сделать?

— Захаров позвонил дяде Коле и сказал, что не может без тебя жить, — рассказывает дочь, — И, если ты не ответишь ему взаимностью, то застрелит себя из пистолета.

— Бред какой! — Хмыкает Волина.

— Если не веришь — можешь позвонить дяде Коле, — просит Клава, — Он тебе подтвердит.

В разговор вступает Мамюня.

— Захаров — это тот полковник, который с нами на стройке был?

— Он самый, — подтверждает Волина.

— Красивый мужчина…

Волина вначале колеблется, но потом звонит дяде Коле по мобильнику.

— Слушаю, Александра Леонидовна? — Слышится его голос из телефонной трубки.

Волина не знает, как начать разговор.

— Дядя Коля… э…

— Слушаю, Александра Леонидовна? — Повторяет он.

— Дядя Коля, вам сегодня звонил Захаров?

31

Дядя Коля доволен, что план Клавы осуществляется. Теперь ему предстоит сыграть свою роль.

— Звонил, — отвечает он.

— Клава сказала, что он вам что-то говорил?

— Говорил.

— Дядя Коля, вы долго будете надо мной издеваться? — Нервничает она, — Рассказывайте, что он вам говорил?

— Я не могу, Александра Леонидовна, — театрально отказывается старый санитар, — Это, как исповедь, которая предназначена не для посторонних ушей.

— Я не посторонняя!

Дядя Коля делает вид, что сдается под её натиском:

— Ну, речь шла… о вас.

— Обо мне?

— Ему нужен был совет по поводу ваших дружеских отношений, — продолжает рассказывать он.

— Наших отношений?

— Да, Александра Леонидовна.

— И какой совет вы ему дали? — Спрашивает Волина.

— Хороший, можете не сомневаться, — говорит он, — Это же ненормально, когда здоровый мужик и красивая баба изображают черти что!

— Спасибо, дядя Коля!

32

Волина прячет телефон и смотрит на дорогу.

— Ну, правду я тебе говорила? — Спрашивает дочь.

— Правду, но я не верю, — отвечает Волина, — Меня нельзя любить…

— Почему?

— Потому что я — ты же сама видишь — какая! — Вздыхает Волина.

— Красивая, — говорит Клава.

— Для детей все мамы красивые.

В разговор вмешивается Манюня.

— Позволь с тобой не согласиться. Каждая женщина красивая. По-своему. Нужно только раскрыться, а не прятаться, как улитка в раковину.

— Я — каракатица, — сообщает Волина, — которая прячется не в раковине, Манюня, а в унитазе.

— Поняла, — приходит к выводу Манюня, — У тебя не просто комплексы, а закоренелое убеждение, что ты хуже всех.

— А это не так?

— Не так, — утверждает Клава.

— Приедем ко мне, Аграфена, и постараемся сломать все твои неверные стереотипы, — обещает Манюня.

33

Рита и Николаев усаживаются на лавочке под стенкой, ожидая, когда их позовут, чтобы увидеть дочь. Величко, опираясь на стену, становиться рядом с ними.

34

Ворота во двор загородного дома открываются. Во двор въезжает «lexus», тормозит у въезда в гараж.

На крыльце дома появляется Гена. Он наблюдает, как из машины выгружаются Манюня, Клава и Волина. Манюня видит его и машет рукой.

— Здравствуй, муж!

— Здравствуй, жена! — Отвечает Гена.

Девочки подходят к нему. Манюня, будто ничего не случилось, целует его в щеку. Он вдыхает воздух от неожиданности и замирает.

— Знакомься, — говорит Манюня, — Это мои новые подружки: Аграфена и Клава. Девочки, а это мой самый дорогой мужчина на свете. Его зовут Гена.

Гена неотрывно смотрит на Волину.

— Аграфена, ты произвела впечатление на моего мужа, — улыбается Манюня.

— Конечно, — произносит Гена, — У тебя таких подружек никогда не было.

— Теперь будет, — сообщает Манюня. Аграфена работает в судебно-медицинской экспертизе.

— Где? — Ещё больше удивляется он.

— А ещё она великолепный хирург. При мне спасла жизнь человеку. Да и мне тоже.

— Это правда? — Окончательно изумляется Геннадий.

— Правда, — подтверждает Клава, — А ещё мама работает с дядей Колей в морге.

— Между прочим, замечательный человек этот дядя Коля, — рассказывает Манюня, — Тебе обязательно с ним нужно познакомиться.

— Как скажешь, Манюня, — соглашается он, — Ради тебя я готов познакомиться хоть с чёртом, хоть с дьяволом.

— А вот этого не нужно, — просит она.

— Манюня, у меня для тебя сюрприз, — торжественно говорит муж.

— Какой?

— Я купил тебе «Bentley».

— Молодец, — без восторга хвалит Манюня, — Его можно вернуть?

Геннадий обескуражен:

— Можно.

— Мы его завтра вернём в магазин, — предлагает Манюня, — а купим мне маленький салон красоты, где я буду работать.

Гена крайне удивлен. Волина с улыбкой смотрит на неё.

— Просто другого я не умею, — оправдывается Манюня, — А вот стричь и красить, делать маникюр и педикюр, я думаю, смогу. Для начала, конечно, нужно пригласить специалистов.

— Как скажешь, — соглашается муж.

— А сейчас мы займемся последний раз в моей жизни развратом, — с улыбкой сообщает Манюня.

— Не понял, — спрашивает Геннадий.

— Посмотри на нас, Гена! — Просит она, — Разве можно так выглядеть? Я вызвала парикмахера-визажиста и массажиста. Сейчас они займутся нами, любимыми.

35

Мужик поднимается с места.

— Я пошел.

— Куда? — Бросается к нему Рита.

— Это не по-людски с пустыми руками к больной в палату идти, — громко говорит он, чтобы слышали все, кто находится в приемном покое.

— Что ты предлагаешь?

— Сходить в магазин, — объясняет он, — Яблок там, апельсинов купить.

— А деньги где возьмёшь?

— А вот у мента возьму, — он показывает на Величко, — Он же нас сюда привез.

— Правильно, — подхватывает его Рита, — Это они не доглядели, что по улицам бандиты шастают. На простых людей кидаются.

— Слышь, мент, — он протягивает капитану руку, — ты уши не затыкай, не делай вид, что не слышишь. Деньги на яблоки и апельсины гони для нашей доченьки.

Величко отклеивается от стены и лезет в карман. Потом обращает внимание на «папашку», который алчно смотрит на кошелёк. Прячет кошелёк в карман.

— Вы тут посидите пока, а я сам схожу.

— Зачем утруждаться, мент, — делает мужик попытку выманить деньги у Величко, — Я быстро туда-сюда сбегаю.

— Не надо, — говорит он, — Лучше помоги безутешной матери. А то она не выдержит такого напряжения.

36

В павильоне телестудии Дроздова и съемочная группа. Журналистка ведет передачу:

— Я только что была в больнице, куда прибыли родители потерпевшей Оксаны Макаренко. Новость, что дочь избили и изнасиловали неизвестные, ошеломила мать.

На экране показывают Риту, которая падает на руки Николаева и заходится в истерическом плаче.

— Ой, дитятко моё дорогое! Какой же ирод с тобой такое сделал? Ой, на кого же ты нас покидаешь?

Дроздова продолжает репортаж:

— Многие молодые люди бросились сдавать кровь, для того чтобы спасти невинную девушку. Только в одном из Питерских институтов более трехсот студентов стали донорами. Благодаря им, Оксана пошла на поправку. Вот что сказал нам в интервью главный врач больницы скорой медицинской помощи.

На экране появляется главврач.

— Как вы считаете, сколько ещё люди будут терпеть бездействие полиции? — Спрашивает Дроздова у него.

— Долго.

Она снова задает вопрос, а он лаконично отвечает.

— Они допрашивали бедную девушку?

— Да.

— Говорят, что после допроса ей стало хуже?

— Да.

— Полиция уже нашла виновных в этом гнусном преступлении?

— Нет.

— Что они думают делать?

— Это вы у них спросите.

— Конечно, спросим… — многозначительно заканчивает она.

37

В кабинете сидит главврач, уставившись в экран телевизора. Он застывает на месте, широко открыв рот, от того, что только видит и слышит.

38

В кабинет Захарова входит генерал Зырянов.

— Серёжа, зачем ты отпустил их?

— Как «Зачем?», Василий Иванович? — Вопросом на вопрос отвечает Захаров, — Я же вижу, что они не виноваты в том, что произошло с Макаренко.

— Да кого это сейчас интересует? — Спрашивает генерал, — Ты хочешь, чтобы над ними совершили самосуд? Представь, если общественность узнает, что Егор, которого ты отпустил — сын главы администрации, а Евгений — сын бывшего прокурора города.

— Ну и что? — Интересуется полковник.

— Да толпе не объяснишь, что они никакого отношения к попытке убийства не имеют, — сообщает Зырянов, — Нас просто никто не будет слушать. Все будут орать, что мы специально выпустили сынков, потому что защищаем интересы высокопоставленных преступников.

— Но это же неправда!

— Это знаем только мы с тобой, — вздыхает генерал Зырянов, — а больше никто.

39

Устроившись у бассейна на шезлонгах, Волина, Манюня и Клава, подставив солнцу свои тела, загорают. У Волиной звонит мобильник. Она отвечает на звонок.

— Слушаю, мама?

— Аграфена, ты не будешь возражать, — спрашивает Зоя Николаевна, — если я на выходные приглашу Захарова.

Волина хмыкает.

— Зачем?

— Мне в кладовке нужно забить несколько гвоздей, — неумело врет мать.

— А Семен Семенович это сделать не может? — Интересуется Волина.

— Нет, — говорит Зоя Николаевна, — Он случайно потянул руку, когда… играл в бильярд.

— Что ж, тогда приглашай Захарова, — разрешает Волина.

— Спасибо.

Волина отсоединяется. К ним подходят визажист и массажист.

— А вот и наши ваятели! — Поднимается Манюня.

Волина и Клава садятся.

— Вы видите этих очаровательных созданий? — Спрашивает Манюня у визажиста и массажиста.

Те согласно кивают.

— Красоту испортить невозможно! — Продолжает она, — Но красоте всегда нужна соответствующая огранка. Мы в ваших руках. Делайте с нами все, что считаете нужным. Мы должны быть неотразимыми.

Визажист и массажист снова согласно кивают.

40

Главврач и ассистент стоят перед кроватью Оксаны.

— Тянуть нельзя, ей нужна пересадка кожи, — говорит ассистент.

— Значит, готовьте девушку к операции, — подводит итог беседы главврач.

— Кто будет делать операцию? — Спрашивает ассистент.

— Вы.

— Я? — Теряется ассистент, отрицательно вертит головой.

— Да, — говорит главврач, — Вы. Когда-то пора начинать. Вы прошли великолепную практику у замечательного врача.

41

В павильоне за столом сидят Дроздова и Найденов. Найденов со скорбным видом обращается к зрителям.

— Товарищи! Друзья! До каких пор мы будем терпеть издевательства? Сегодня ночью на стройке я нашел девушку из простой рабочей семьи. Её изнасиловали, избили и подожгли! Но она выжила. Врачи спасли её. Но я хочу сказать не об этом. Мы слышим, что наша полиция поменяла лицо, стала ближе к народу. Может быть. Не знаю. Но человеку и раньше, и теперь ходить по улице опасно. Ему все равно, как называются те, кто обязан защищать его от бандитов и убийц. Нужно менять не название, а сущность. Я решил выдвинуть свою кандидатуру на ближайшие выборы, чтобы, как депутат, бороться с несправедливостью. Чтобы преступники сидели в тюрьме, чтобы мы могли спокойно ходить по улицам и проспектам нашего славного города.

42

В руках визажиста Волина лишается своих легендарных афрокосичек. Клаве делают маникюр и педикюр. Манюня загорает у бассейна, поглядывая на них.

43

В операционной на столе лежит Оксана. Вокруг неё стоят ассистент, главврач и медбрат.

— Нет, — отказывается ассистент, — Я боюсь.

Медбрат передает ему мобильник.

— Держи, это Волина.

Ассистент удивленно прикладывает телефон к уху.

— Да, Александра Леонидовна?

— Слушай, ассистент, — слышится из трубки голос Волиной, — я тебе давно хотела сказать, хватит придуриваться! Ты все умеешь, все знаешь. Ты — хирург от Бога. Я это точно знаю. Бери скальпель и приступай к операции. Тобой ещё будут гордиться. После операции позвонишь.

— Хорошо, Александра Леонидовна, — отвечает ассистент и отдает трубку медбрату, — Чего стоим? Приступим.

— Что делаем? — Спрашивает главврач.

— Пересаживаем кожу с бедра на тазобедренный сустав.

44

Волиной и Клаве делают макияж. Визажист старательно работает карандашами разных цветов и кисточками разной величины. Манюня, улыбаясь, следит за процессом преображения Волиной.

45

Над операционным столом загорается свет.

— Ну, с Богом! — Крестится ассистент.

— Аминь! — Вторит главврач.

— Скальпель! — Распоряжается ассистент, вытягивая вперед руку.

Медбрат передает скальпель. Ассистент делает аккуратный надрез.

— Зажим!

— Есть зажим, — повторяет медбрат, передавая инструмент.

Ассистент зажимает срез. Главврач перехватывает зажим, но не удачно.

— Держи крепче! — Срывается ассистент, — У тебя что, руки из задницы выросли?

— Извини… те, — оправдывается главврач, — не удержал. Практики маловато.

— Гелевую повязку! — Командует ассистент.

— Держите, — говорит медбрат.

46

Величко возвращается с продуктами в приемный покой. Рита на лавочке сидит одна.

— А где ваш супруг?

— Принесли? — Спрашивает она, не слыша вопроса.

— Принёс.

— Давайте мне, — она протягивает к нему руки.

Величко прячет за спиной пакет с продуктами:

— Я спросил, где ваш супруг?

— Домой поехал.

— Зачем?

— Ему надоело здесь просто так торчать.

Величко хмыкает, глядя на трясущуюся мамашу:

— А вы же чего с ним не поехали?

— И я скоро чухну, — сообщает она, — если меня к дочери не пустят.

— Ей операцию делают, — говорит ей Величко.

— Сколько можно операций? — Возмущается Рита, — Специалистов нет, чтобы за раз сделать? Наверное, врачи плохие.

— Врачи хорошие, можете не сомневаться, — качает головой он.

47

Манюня затаскивает Волину и Клаву в гардеробную комнату, полностью заваленную разнообразными нарядами.

— Вау! — вырывается у Клавы.

— А теперь будем мерить наряды! — Хлопает в ладоши Манюня.

— А мне можно? — Спрашивает девочка.

— Не можно, а нужно! — Отвечает Манюня.

— Ура! — Кричит Клава и сразу пытается надеть туфли на высоком каблуке. Туфли на неё большие, но она меряет их с большим удовольствием.

48

Ассистент отходит от операционного стола.

— Обработайте раны раствором пеницилина.

— Слушаюсь, — отвечает главврач.

— Кажется, все! — Удовлетворенно произносит ассистент.

— Поздравляю! — Хлопает его по плечу медбрат.

— Вы посмотрите на эти швы, — хвалит главврач, — Это не швы, это произведения искусства!

— Молодец, ассис… — Говорит медбрат и тут же поправляется, — Простите: доктор.

Ассистент снимает маску, перчатки и бросает их в урну.

— А теперь можно и покурить!

— Ты же не куришь? — Спрашивает медбрат.

— Это я так. К слову, — отвечает ассистент и направляется к двери, — Везите её в реанимацию и давайте следующего.

Делает два шага и падает в обморок.

— Что это с ним? — Удивляется главврач.

— Обморок, — сообщает медбрат.

— Почему?

— Привычка — вторая натура. Это он еще долго продержался.

— Вколите ему что-нибудь, чтобы он в обморок не падал, — просит главврач.

— Такого лекарства ещё не придумали.

49

В студии перед работающими камерами располагаются журналистка Дроздова и свидетель Найденов.

— Мы не можем находиться в стороне от произвола полиции, которая выпустила насильников Оксаны Макаренко из-под стражи, — объявляет возмущенная Дроздова, — Я беседую с одним из активистов акции протеста Найденовым.

— Я уже говорил, что нельзя оставаться в стороне, когда народ принимается бороться против беззакония, — сообщает он, — Вы уже слышали, что они отпустили зарвавшихся сынков высокопоставленных чиновников? Может быть, некоторых продажных полицейских и можно купить, но в ответ они получат народный гнев и презрение.

— Для справки, — добавляет журналистка, — Мы выяснили, кто ведет это уголовное дело.

— Назовите их фамилии, звания и должности, — требует Найденов, — чтобы им стало стыдно за свой поступок.

Дроздова заглядывает в бумажку и читает телезрителям:

— Это следователь следственного отдела капитан Величко. Руководит отделом полковник Захаров, а прикрывает их деятельность генерал Зырянов.

Найденов вскакивает с места и декларирует:

— Позор им и наше презрение! Конечно, где тут простому человеку можно добиться справедливости? Они защищают только свои клановые интересы. Своих испорченных сыночков.

50

В гардеробной идет примерка нарядов. Волину одевает разные одежды, а Клава и Манюня выступают в этом действии придирчивыми зрителями.

51

Медбрат дежурит в реанимационной. Оксана приходит в себя.

— Я хочу пить.

Медбрат вмакивает тампон в воду и вытирает Оксане губы.

— Потерпи. Тебе пока пить нельзя.

Оксана облизывает влагу на губах.

— Расскажи, что с тобой случилось? — Просит он.

— Я была в гостях у друзей, — говорит пересохшими губами девушка, — По дороге на меня напал мой отчим. Николаев. Он всегда приставал ко мне с непристойными предложениями. Он обвинил меня в беспутстве и изнасиловал. Когда я сказала, что всё расскажу матери, он принялся меня душить. Что произошло потом, я не помню.

— Ты только не волнуйся, — просит медбрат, — Все самое страшное позади. Тебя нашли в ужасном состоянии на стройплощадке. Врачи сделали несколько операций. Теперь ты будешь жить, а это главное.

52

Волина звонит Захарову.

— Сергей Алексеевич?

— Можно просто — «Сережа», — говорит она.

— Сережа… — произносит она, — мне только что позвонили из больницы. Больная пришла в себя и рассказала, что с ней произошло.

— Она сказала, кто пытался её убить? — Спрашивает Захаров.

— Да, — отвечает Волина, — Отчим Николаев. Он поджидал её на остановке. Когда она вышла из гостей, он её изнасиловал, а потом избил и придушил. Думая, что она мертва, он решил избавиться от трупа, поджог её.

53

— Спасибо, Александра Леонидовна… — благодарит Захаров.

— Можно просто — «Аграфена», — разрешает она.

— Аграфена… — произносит он.

— Мать и отчим Оксаны Макаренко, по-моему, сейчас находятся в приёмном покое, — сообщает Волина.

Захаров отсоединяется и набирает новый номер.

— Командир, срочно собирай команду!

54

В приёмный покой заскакивают бойцы СОБРа во главе со своим командиром. За ними решительно входит Захаров. Величко идет ему навстречу.

— Где Николаев? — Спрашивает полковник.

— Ушел, — отвечает капитан.

— Давно?

— Не очень. Минут двадцать назад. А что случилось?

— Это он напал на свою падчерицу, изнасиловал и пытался убить, — сообщает Захаров.

— Вот паскудина! — В сердцах произносит Величко.

— Где её мать? — Интересуется полковник, — Она знает, куда он пошел?

— Наверняка, знает, — говорит капитан, указывая на Риту.

Захаров подходит к ней.

— Извините меня, пожалуйста, — вежливо интересуется он, — Вам, наверное, тяжело сейчас отвечать на наши вопросы…

— Что ты хочешь? — Бесцеремонно перебивает она его.

Захаров удивлен ответом матери. На помощь полковнику приходит Величко.

— С ней не так нужно, товарищ полковник. Она таких слов не понимает.

Величко подходит к Рите вплотную. Говорит угрожающе:

— Быстро сказала, где твой сожитель Николаев?

Рита начинает гундосить, изображая плач.

— Ах, несчастная я женщина, меня может каждый обидеть.

— Ещё раз пикнешь, я тебя по стенке размажу, — останавливает её капитан, — Повторяю, где Николаев?

Рита испугано подбирает губы.

— За водкой пошёл.

— Где деньги взял?

— Люди добрые помогли… на лекарство для дочери дали.

— Когда?

— Когда ты в магазин ходил, — объясняет она.

— Вот гнида! — Возмущается Величко, — Тебе деньги на лекарство дали, а ты за водкой его послала.

— Должна я за здоровье своей дочери выпить.

— Когда он придёт? — Уже спокойнее спрашивает капитан.

— Сейчас и придет, — рассказывает Рита, — Водку купит и придет.

Захаров поворачивается к командиру СОБРа.

— По местам! Капитан Величко вам даст команду.

Бойцы СОБРа прячутся в помещениях приемного покоя. Захаров надевает белый халат и становится у входа.

55

На крыльце стоит Гена. Манюня, Волина и Клава направляются к машине.

— Манюня, вы куда? — Интересуется Геннадий.

— Гена, мы ненадолго, — отвечает Манюня, — Наведём шорох своим внешним видом у Аграфены на работе и вернёмся.

Гена улыбается, оценивая преображенную Волину.

— Судя по её внешнему виду, ожидается немая сцена, за которой последует пара инфарктов и тройка случаев потери дара речи.

— Она врач, — смеется Манюня, — Она сразу им окажет первую медицинскую помощь.

— Как я понял, у нас сегодня торжественный ужин? — Говорит он.

— Правильно, Гена, — произносит Манюня, — Аграфена, сколько у нас сегодня гостей?

Волина останавливается, в уме подсчитывая количество человек, которых собираются пригласить на банкет:

— Приблизительно человек двадцать.

— Гена, ты слышал? — Спрашивает Манюня.

— Слышал, — отвечает Геннадий и заходит в дом.

— Девочки, по коням! — Командует Манюня.

56

В приёмный покой заходят дядя Коля и Резников. Видят Захарова.

— А вы чего здесь? — Спрашивает он.

— Александра Леонидовна позвонила и приказала срочно приехать сюда, — объясняет Резников.

— Зачем? — Удивляется Захаров.

— Мы не знаем, — пожимает плечами дядя Коля, — Сказала, что скоро подъедет.

В приемный покой заходит Николаев. Рита пытается встать, чтобы предупредить его, но Величко загораживает её и дает знак командиру СОБРа. Тот машет рукой. Со всех комнат и закутков выскакивают бойцы СОБРа и хватают Николаева. Рита принимается громко орать.

— Отпустите его! Что вы делаете? Ой, горе! Кормильца лишают, менты проклятые.

— Он дочь твою изнасиловал, — говорит Величко.

— Вот сволочь, — возмущается Рита, — увела-таки от матери мужика!

Захаров подходит к командиру СОБРа.

— Грузите его.

Бойцы подхватывают Николаева под руки и выводят на улицу. Рита бежит следом.

— Если тебя посадят, я тебя буду ждать, ты понял.

— Пошла ты! — Отвечает тот.

В открытую дверь приемного покоя влетают Манюня и Клава.

— Клава, где мама? — Спрашивает Захаров у девочки.

— Она приехала, — сообщает та.

— Приехала? Где? — Вертит головой по сторонам полковник.

— Сейчас увидишь! — Обещает Клава.

В дверном проёме вырисовывается на свету сначала бесформенный силуэт, который постепенно превращается в шикарную женщину, одетую в вечернее длинное платье, с завитыми, спадающими на голые плечи, золотыми волосами, в которых блестит заколка с бриллиантами, отбрасывая множество бликов.

Главврач, ассистент и медбрат, Величко и Резников, дядя Коля и Захаров, заворожено смотрят на неё.

— Аграфена… — открыв рот от удивления, шепчет Захаров.

— Привет! — Здоровается Волина, — Это я. Узнали?

— Нет, — отвечает Резников.

— А я узнал, — сообщает дядя Коля, — Ничего нового. Она всегда была такой, просто притворялась замарашкой.

Далее Волина на высоких каблуках идет по коридору, широко расставляя ноги, чтобы не упасть. Подходит к Захарову.

— Здравствуй, Серёжа.

— Здравствуй, Аграфена, — кивает тот.

57

Двор украшен воздушными шарами и светящимися гирляндами. Посередине двора стоит огромный стол, за которым сидят Зырянов и Величко, Манюня и Гена, Зоя Николаевна и Збарский, Кречетова и Кашин, дядя Коля и Резников, Клава и главврач, медбрат и ассистент. Возле Захарова одно пустое место.

— Серёжа, что ты решил по поводу работы? — Спрашивает генерал у Захарова.

— Остаюсь, Василий Иванович, — отвечает тот.

— Ну и правильно! — Улыбается Зырянов.

Захаров смотрит на часы, поднимается и идет к двери в загородный дом.

Дверь загородного дома открывается. На крыльце появляется Волина в своем фирменном наряде: в алой блузке, сверху которой болтаются массивные блестящие цепи. В юбку, представляющую собой разорванные полоски ткани разной длинны. Ноги сокрыты яркими полосатыми гетрами до колен. Обута в тяжелые туфли на высокой платформе. На голове заплетено множество афрокосичек, в ушах висят огромные кольца. Крупные губы подведены черной помадой.

Подойдя к Захарову, Волина случайно подворачивает ногу и падает на руки Захарова. Захаров держит её чуть больше обычного. Все с интересом наблюдают, чем закончится сцена.

Из-за стола поднимается Клава.

— Да поцелуйтесь вы уже!

Волина, как школьница, улыбается.

— Ты хочешь?

Захаров неловко кивает.

— Очень… По-дружески…

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Кинодетективы. Восьмой выпуск предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я