Проклятие пустыни

Сергей Бакшеев, 2008

Таинственные события разворачиваются в степи рядом с юртой аксакала, которого считают колдуном. Современные преступления оказываются связанными с древней легендой о белогорбой верблюдице Шихе. Где грань между мистикой и реальностью? Хватит ли у обычного студента смелости, чтобы дойти до истины. Это второй роман серии «Опасные тайны Тихона Заколова».

Глава 7. Сбор у института

Первого сентября около института был общий сбор студентов. Тихон Заколов и Александр Евтушенко пришли вместе с разношерстной толпой ребят из общаги. Они только вчера вернулись в город и, как все студенты, оживленно перешептывались с однокурсниками, делясь впечатлениями о прошедших каникулах.

Проректор института поздравил первокурсников с поступлением и дальше уделил внимание значению космических полетов для общего прогресса человечества. Он говорил запальчиво и быстро:

— Темпы ускорения скорости развития космических полетов достигли небывалых масштабов. Мы сейчас стоим здесь, — ткнул он пальцем в землю, — а над нами летает большая космическая станция, состоящая из трех независимых модулей с четырьмя космонавтами на борту!

Палец оратора теперь указывал вверх, и многие задрали головы в чистое небо, ожидая воочию лицезреть подтверждение слов проректора.

— Во, старикан, дает! Четвертую производную в речь ввернул, — прокомментировал слова проректора Тихон Заколов, потирая маленький шрам над губой.

— Что? — не понял Борис Махоров, прилетевший вчера из Москвы. С ним Тихон и Александр вновь поселились в одной комнате.

— Скорость — производная первого порядка, ускорение — второго, темп — по сути та же скорость. Получается, что «темпы ускорения скорости» — это производная четвертого порядка, — пояснил слова друга Саша Евтушенко.

— Вы, мужики, опять в своем репертуаре! — искренне подивился такой логике Борис. — Может вы в его словах еще и интеграл найдете?

— Это логично, — невозмутимо согласился Тихон. — Его он употребил в самом начале Помнишь: «ваша молодость открывает перед вами сотни путей». Это типичный неопределенный интеграл по времени, где в качестве функции используется человек. Если раскрыть такой интеграл и подставить конкретные параметры, то получим судьбу человека.

— Слишком много индивидуальных коэффициентов у такой функции, — подхватил тему Сашка. — Да и интеграл как минимум должен быть двойным — по времени и по месту. Место я понимаю, как комплексную функцию среды и эпохи. Хотя, не совсем так, дай подумать…

Заколов и Евтушенко увлеклись развитием теории математического описания судьбы человека. Махоров, уже привыкший к их страсти все формулировать языком точных наук, лишь покачал головой и придвинулся поближе к Боне. С ним можно было обсудить более интересную тему: как изменились девчонки за лето?

Проректор, заканчивая эмоциональную речь, объявил то, о чем и так все догадывались. Первый и старшие курсы начинают учебу с сегодняшнего дня, второй курс — как обычно, едет в колхоз оказывать шефскую помощь, а третий — участвует в отделочных работах в институтском спортзале, который, наконец, возвели под крышу. Колхозы в области были рисоводческие, поэтому студенты второго курса, как принято было говорить, — ехали «на риса».

Ребята, многие из которых не виделись два летних месяца, дружески похлопывали друг друга по плечу, толкались и шутили.

— Будущие инженеры и ученые должны уметь три главные вещи, — бодро декларировал Боня, — работать в колхозе, на стройке и на овощной базе. Без этого опыта советский инженер получается неполноценным и не может считаться настоящим строителем коммунизма.

— Как нас учили, — язвил Борис, — интеллигенция — это прослойка между рабочими и колхозниками. В любой момент по приказу партии мы должны уметь отслоиться в ту или другую сторону и прилипнуть к настоящим трудягам.

Тихон Заколов и Александр Евтушенко слушали с одобрительной, хотя и грустной улыбкой. Им больше всего хотелось после длительного отдыха вернуться в аудитории, услышать лекции преподавателей, читать учебники, постигая новые вершины достижений человеческого разума. Если бы они сказали об этом вслух, их бы засмеяли. Большинство студентов давно настроились на поездку в колхоз, рассчитывая весело провести время, покуролесить и закадрить девчонок вдали от родительского пригляда.

Саша и Тихон до последнего момента надеялись, что в этом году их курса каким-то чудом не коснется всесоюзная традиция поездок «на картошку», «на риса», «на хлопок». Но жизнь оказалась обыденной, нерадостной и предсказуемой. На ближайший месяц в их функции жизни основные параметры уже подставили.

Тут же выяснилось, что общий отъезд предстоит завтра, но уже сегодня надо послать в колхоз троих квартирьеров. Они подготовят место для приезда остальных студентов. Командиром отряда назначили Влада Перегудова. Он вместе с братом близнецом Стасом тоже жил в общежитии. Оба уже отслужили в армии и в институт поступили после подготовительного отделения.

Влад серьезно отнесся к новой должности и заявил, что сам вместе с братом выезжает на объект. Тихон представил, что вечером в общежитии по случаю окончания каникул будет очередная бестолковая пьянка, и тоже вызвался в квартирьеры. Сашка, словно оправдываясь, сказал, что ему надо обязательно посетить библиотеку и посмотреть книги по теории графов. В последнее время им овладел нестерпимый зуд — доказать неприступную гипотезу о четырех красках.

Когда Заколов и Евтушенко отделились от галдящей толпы к ним подошел, терпеливо поджидавший этого момента, Анатолий Колесников.

Перед свадьбой Анатолий несколько месяцев жил в общежитии вместе с ребятами в одной комнате. Бориса в тот период за некорректное поведение с девушкой выселили из общаги. После сильного подпития он очень нагло приставал к миловидной студентке. Дошло до криков, порванной одежды, и девушка пожаловалась коменданту общежития.

Борис тогда перебрался к знакомому из Москвы Игорю Лисицину, который учился на курс старше. Игорь жил в соседнем здании, в офицерском общежитии в отдельной комнате. Его отец служил в этом городе, но год назад перевелся в Москву. Перед отъездом он временно пристроил сына в офицерское общежитие. Игорь там прижился и даже, когда появились места в студенческом общежитии, не захотел переезжать.

Дело в том, что он пристрастился играть в преферанс, изучил все тонкости игры и стал признанным мастером. Игра всегда шла на деньги, и среди офицеров с их неплохими зарплатами Игорь Лисицин всегда находил много денежных партнеров. Хотя игра чаще шла по копеечке, Игорь за месяц выигрывал, как правило, неплохую сумму, в несколько раз большую стипендии. Он приплачивал комендантше офицерского общежития за право и дальше жить в относительном порядке и благополучии. В студенческом общежитии комнаты были переполнены, да и неугомонный стиль жизни слишком шебутных студентов расчетливого Игоря не устраивал.

Тихон Заколов приобрел авторитет в глазах Анатолия Колесникова не благодаря уникальной способности к быстрому счету — абстрактные числа Анатолия не интересовали — а после сугубо прикладного случая.

Колесников торговал в общежитии дефицитными болгарскими сигаретами. Он получал от знакомого метрдотеля центрального ресторана по три блока сигарет «БТ» и «Опал». Чтобы не возиться с мелочью, Анатолий продавал «БТ» за 1 рубль 2 пачки, а «Опал» за 1 рубль 3 пачки. Торговля шла хорошо. За 30 пачек «БТ» он получал 15 рублей, а за 30 пачек «Опала» 10 рублей. В итоге выручка составляла 25 рублей.

Однажды Толик решил оптимизировать торговлю. Он рассудил: если 30 пачек я продаю по 1 рублю за 2 штуки и 30 пачек по 1 рублю за 3 штуки, не лучше ли продавать сразу за 2 рубля 5 пачек?

Сказано — сделано. Распродав товар по новой схеме, Толик пересчитал выручку и обнаружил вместо 25 рублей, всего 24!

Украли — было первой мыслью. Толик подозрительно посмотрел на Заколова и Евтушенко. Полчаса он дулся, а потом напрямик высказал свое недовольство.

Заколов рассмеялся:

— Толик, раздели 60 пачек на 5 и умножь на 2 рубля. Сколько получается?

— 24.

— Так что же ты хочешь?

— А куда же делся рубль? — недоумевал Колесников.

Некурящий Заколов рассмеялся еще больше и посоветовал:

— Следующий раз возьми 30 пачек «БТ» и 60 пачек «Опала». И рубль к тебе вернется!

— Как это?

— При обычной схеме продажи за 30 пачек «БТ» ты получишь 15 рублей, а за 60 пачек «Опала» 20 рублей. Итого: 35 рублей. А ты попробуй продать всю партию по 2 рубля за 5 пачек.

Анатолий попробовал. И вместо 35 рублей получил 36!

— В чем же дело? — пристал он к Заколову.

— Толик, а почему бы тебе не вспомнить алгебру? Так как ты усредняешь, делать нельзя. Вот, смотри, — Тихон быстро изложил на бумаге его ошибку. — Если уж хочешь торговать по-новому, то бери 30 пачек «БТ» и 45 пачек «Опала». При обоих способах продажи получишь 30 рублей.

Колесников убедился, что математика в коммерции отнюдь не лишняя штука, и с тех пор думал о Заколове с уважением.

Хотя полковник Тимофеев просил никому не рассказывать о загадочном происшествии, Толик не вытерпел и коротко, не упоминая имени и увиденного клада, поведал Тихону о том, что приключилось с одним из летчиков. Он надеялся, что толковый нестандартно мыслящий парень поможет извлечь пользу из данной информации.

— Это логично! Я так и думал! — воскликнул Тихон, едва выслушав Анатолия.