Галактика мозга

Сергей Бакшеев, 2013

Детектив-триллер о гениальном ученом. Ему мешает завистник-конкурент и тайный, но очень опасный враг. Ученый теряет работу и семью, но продолжает идти к цели. Сумеет ли он пробиться через непонимание и предательство? «Ты провел чудовищный эксперимент и до сих пор не объяснил его суть». «Чудовище происходит от слова «чудо». Это чудо, которое боятся, потому что не понимают». «Наука для того и существует, чтобы развенчивать чудеса».

10

— Антон! Антон!

Стеклянная перегородка заглушала звук, но по отчаянной мимике Елены Репиной Шувалов понял, что случилось нечто ужасное.

Он быстро вернулся в бокс, где лежала Людмила. Пару минут назад он видел, как открылись ее глаза, а зрачки сдвинулись и сфокусировались на нем. Он дотронулся до ее руки и почувствовал, как шевельнулись ее пальцы. Он был счастлив, что Люда пришла в себя, узнает окружающих и понимает происходящее. Тогда он вышел, чтобы позвонить и обрадовать ее мужа, Бориса Вербицкого. Он был уверен, что рискованный эксперимент прошел удачно, и через два-три дня Людмила полностью восстановится.

А сейчас на каталке вновь покоилось бледное безжизненное тело молодой красивой женщины. Около нее суетилась Елена Репина.

— Всё плохо. Нет пульса, дыхание остановилось, зрачки не реагируют, — по-деловому доложила нейрохирург.

— Но она же только что…

— Я ничего не могу сделать.

— Сергей, подключай оборудование. Еще один импульс.

— У меня готово.

— Отойди. — Шувалов включил прибор и напряженно следил за Людмилой. Ничего не происходило. Ровным счетом ничего. — Я повторю.

Вновь задергались стрелки и побежали синусоиды на электронных индикаторах. Антон увеличил время воздействия, но это опять не принесло результата.

— Почему? Где я ошибся? Покажи расчеты, — обратился он к Задорину.

— Вот. Всё по вашим формулам, Антон Викторович. Но, я предупреждал, это базовый расчет. Каждый мозг индивидуален. Необходима полная томография пациентки, чтобы гарантированно вычислить нужные нейроны.

Шувалов отошел, рухнул в офисное кресло, облокотился о стол и уткнулся лбом в сцепленные кулаки. Его пальцы нервно двигались, лицо морщилось от досады.

— Я еще раз попробую. Уменьшу частоту и увеличу амплитуду, — вскочил он со стула.

— Нельзя! — Елена перехватила его руку, метнувшуюся к приборам. — Нельзя действовать наугад. Мы имеем дело с человеком.

Шувалов посмотрел на бездыханное тело, перевел вопросительный взгляд на Задорина.

— Ты тоже так думаешь?

— Вы всегда нас учили, что ученый руководствуется разумом, а не эмоциями. Одна простая точная теория лучше тысячи сложных экспериментов. Это ваши слова.

— Теория у меня уже есть!

— Надо ее проверить.

— И мы будем спокойно смотреть, как Люда умирает?

Елена Репина сжала руки Антона и бережно развернула его так, чтобы каталка не попадала в поле его зрения. Она поймала его болезненный взгляд и тихо произнесла:

— Это уже произошло. И твоей вины здесь нет.

Шувалов стиснул веки. Ресницы увлажнились. Он отдернул руки и выскочил из бокса. Загремели дверцы рабочих шкафов.

— У нас что, ничего нет?! — как раненный зверь ревел ученый и метался по лаборатории.

— Что вам надо?

— Водка! Коньяк! Спирт, наконец!

— Есть! — выкрикнул Задорин.

Нейропрограммист появился с бутылкой водки. Шувалов, усевшийся за свой стол в торце комнаты, сдвинул бумаги и шмякнул на центр обычную кружку.

— Может, поискать рюмки? — предложил Задорин.

— Не надо. Ты вот что, помоги Елене. Отсоедини всё… Приведите Люду в порядок.

— Мы сделаем.

— И еще… Надо, наверное, сообщить мужу…

Задорин понимающе кивнул и удалился.

Шувалов выпил. Его застывший взгляд упирался в отключенный экран компьютера, а видел он озорную улыбку Людмилы и слышал ее зажигательный смех.

С шумом распахнулась дверь. В лабораторию ворвался Борис Вербицкий. Мгновенно оценив обстановку, он направился в бокс. На пути к каталке его перехватила Елена Репина.

— Боря. Мы ничего не смогли сделать.

— Что?

— Люды больше нет.

— Но… Он звонил… Он говорил, что она ожила. — Тыкал руками Вербицкий. — Он уверял, что вы запустили мозг!

— Это так. Антону удалось вернуть ее сознание, но только на две минуты.

— Та она была жива, была?

— Когда ее привезли, нет. Врачи скорой ничего не смогли сделать. А Антон, он же не такой, как все. Он настаивал, что сможет ее спасти. Хотя я не верила.

— Рассказывай.

— Антон сделал это. Она вернулась. Только ненадолго. К сожалению.

— Ты уверена? Уверена, что она возвращалась? Ведь она утонула. Я видел, в каком состоянии ее увозили.

— Люда открыла глаза, шевелила пальцем, двигала зрачками. Она понимала нас.

— Значит, ее мозг работал. — Борис глубоко задумался, и было не ясно, рад он или огорчен услышанным. После паузы Вербицкий посмотрел на приборы рядом с телом и метнулся к Задорину. — Как? Как ему это удалось?

— Недавно Антон Викторович разработал теорию, что смерть мозга не происходит мгновенно. Это процесс. Шувалов понял, как повернуть его вспять.

— Ты можешь говорить четко?

— Я знаю только часть. Он познакомил меня с формулами. Как он их вывел, я не представляю, но я видел, как они действуют. Это совершенно потрясающе. Ваша жена была мертвой, и — ожила.

— Что вы делали?

— Если бы у нас было больше времени для точной локации нужной зоны, возможно, всё прошло бы удачно.

— Что он делал? Расскажи подробно.

— Антон Викторович обещал подготовить развернутый доклад по своей теории. Лучше спросить у него.

— Я хочу знать сейчас. Ты можешь мне рассказать?

Сергей Задорин покачал головой.

— Я что-нибудь напутаю.

Сузившиеся глаза Вербицкого с ожесточением пожирали нейропрограммиста сквозь прямоугольные очки «хамелеоны». Казалось, не будь этой преграды, Вербицкий прожег бы дырки на лбу Задорина.

Стремительно развернувшись, Борис подошел к телу жены. Он следил, как Елена Репина поправляет роскошные белые кудри Людмилы, чтобы прикрыть выстриженную макушку и наспех уложенную заплатку на выпиленном отверстии.

— Значит, вы тут проводите опыты на живых людях, — процедил Вербицкий.

— Борис, я сожалею. Но врачи тоже были бессильны. Да, мы ухватились за соломинку, но…

— Это всё он, он! — Вербицкий уже смотрел на Шувалова. — Сначала прыгнул на Люду, чтобы утопить, а когда она выжила, воткнул ей гвоздь в голову.

— Что ты несешь!

— Я видел, как он пялился на ее грудь. Он завидовал мне!

— Борис, опомнись! Антон хотел ее спасти!

— Он утопил Люду, чтобы проверить свою теорию!

— Сядь, пожалуйста. Я тебе дам лекарство. У меня в сумочке есть таблетки.

— Убийца! Изощренный маньяк! Это ему с рук не сойдет!

Застучали шаги. Вербицкий выбежал в лабораторию. Он устремился к Шувалову. Казалось, еще мгновение — и последует драка. Но по пути Вербицкий свернул к выходу. Хлопнула входная дверь. Репина и Задорин растерянно переглянулись.

Застывший за столом Шувалов, похоже, ничего не видел и не слышал. По крайней мере, до тех пор, пока в лаборатории не появились бесцеремонные сотрудники милиции.