Живая вода

Сергей Алексеев, 2014

В книгу Сергея Алексеева "Живая вода" вошли шесть ранее не издававшихся произведений, однако часть из них уже была поставлена силами Вологодского Драматического театра и Русской Антрепризы. Душевным метаниям русских солдат, оказавшихся весной 1945 года перед труднейшим моральным выбором, посвящена трагедия "Жертва вечерняя". В центре комедии абсурда "Свадебное путешествие" героиня, обладающая главным женским талантом – любить. Драматические перипетии судьбы боярыни Морозовой воссоздаёт трагедия "Молился Богу сатана". В комедии "Верните бабушке ружьё" тесно переплетаются быт и нравы русских и украинцев, разделённых границей и пытающихся обрести свою национальную идентичность. Трагедия "Живая вода" основана на невероятной истории любви русского офицера и литовской снайперши, встретившихся в "горячей точке". Завершает сборник потеха "Клин клином" – о курьёзных взаимоотношениях мужчин и женщин.

Свадебное путешествие

Комедия абсурда в двух действиях

Действующие лица

МУРОМЕЦ, президент компании, 55 лет.

МОНИКА, его жена, бывшая секретарша, 22 года.

ПАНИ ЯДВИГА, его тёща, неопределённого возраста.

КВАСНИКОВ, начальник службы безопасности, 33 года.

Действие первое

Картина первая

Двухкомнатная «хрущёвка» на первом этаже. Часто пушечным выстрелом хлопает подъездная дверь, на что никто из домашних не обращает внимания. В передней огромный вазон — то ли пепельница, поскольку сюда стряхивают пепел, то ли ваза для цветов по семейным праздникам. Пока из него торчит ложка для обуви, чей-то ботинок и засохшая ветка.

Входит МУРОМЕЦ с матрацем под мышкой. Открыл дверь своим ключом, разулся, достал из пакета тапочки. ПАНИ ЯДВИГА с привычками старой барыни, но по-воровски, примеряет шорты, майку и прочие тряпки, красуется перед зеркалом и одновременно смотрит телевизор, который постоянно включён. Рядом — два огромных полураспотрошённых чемодана. Бельё, зонтик от солнца, пляжные шляпки — будто бы собирается в жаркие страны. Иногда плохо слышит, но видит сквозь стены — это её нормальное состояние. МУРОМЕЦ гасит окурок в вазоне, крадётся мимо её двери к комнате, где МОНИКА пылесосит полы. Мама с дочкой примерно одинакового телосложения. Стучит.

МОНИКА (устало). Не заперто, входите…

ПАНИ ЯДВИГА (громким шёпотом, через дверь). Вы бы прислугу из отпуска вызвали! Жена с утра до вечера в грязной работе, не стыдно? А ещё президент! В каких условиях содержите мою дочь? Она что вам, рабыня Изаура? Женились на молоденькой, так будьте добры обеспечить быт! И не только быт… Жалоба на вас, ничего не можете… обеспечить!

МУРОМЕЦ. Я все могу… обеспечить!

ПАНИ ЯДВИГА. Тогда входите ко мне, я посмотрю! Что вы можете…

МУРОМЕЦ (стучит). Между прочим, у нас с женой есть семейные тайны! Которые вас не касаются!

ПАНИ ЯДВИГА. Меня всё касается! Что касается… моей дочери!

МУРОМЕЦ (себе). Ведьма. Чтоб ты сдохла… Что ты можешь понимать в любви?

ПАНИ ЯДВИГА. О, в любви я всё понимаю! Можно сказать, век свой коротаю во имя любви!.. Кстати, я собираюсь на приём в посольство Гвинеи Бисау. Не посоветуете, что мне надеть?

МУРОМЕЦ. Набедренную повязку!

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, это бы замечательно!.. Но боюсь, будет выглядеть несколько экстравагантно… Посмотрите, вот такой наряд подойдёт?

МУРОМЕЦ (в негодовании, толкает дверь плечом). Открой, дорогая! Это я! Пожалуйста, поскорее. Иначе я твою маму…

МОНИКА. Кто там? Ну что ломитесь?

ПАНИ ЯДВИГА (всё через дверь, вдруг как часовой). Что у вас в руках? Отвечайте!

МУРОМЕЦ. Это?.. Это мои личные вещи!

ПАНИ ЯДВИГА. Я вижу: у вас матрац! Который пора выбросить на помойку!

МУРОМЕЦ. Да, матрасишко поношенный, но двуспальный. И обладает ортопедическими свойствами.

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, вы ещё и инвалид?

МУРОМЕЦ. Поясницу ломит… Как говорят, если утром проснулись, и у вас ничего не болит, значит вы умерли.

ПАНИ ЯДВИГА. Только покойников в доме не хватало…

МУРОМЕЦ. Пока вилла в ремонте, буду жить у вас. Мы так с Моникой договорились. Она мне дала ключ.

ПАНИ ЯДВИГА. И это все ваши вещи?

МУРОМЕЦ. А зачем их туда-сюда таскать? Взял свой любимый матрасишко, тапочки вот…

ПАНИ ЯДВИГА. Что у вас в кармане?

МУРОМЕЦ. В каком? (Хлопает себя.)

ПАНИ ЯДВИГА. Во внутреннем, во внутреннем…

МУРОМЕЦ. Сюрприз для вашей дочки, пани Ядвига!

ПАНИ ЯДВИГА (себе). Сюрприз… Будто я не вижу, какой там сюрприз… (Громко.) Я просила вас, не называйте меня так!

МУРОМЕЦ. Хорошо, баронесса, а как?

ПАНИ ЯДВИГА. Мама!

МУРОМЕЦ. Мама?..

ПАНИ ЯДВИГА. Так что у вас в кармане?

МУРОМЕЦ. Билеты, турпутевки… мама! У нас свадебное путешествие!

Моника услышала, вылетает из комнаты, виснет на шее Муромца. Тот подхватывает её на руки, кряхтит — спина болит. Пани Ядвига снова переодевается, швыряет вещи в чемодан.

МОНИКА. Мой президент! Мой император! Всемогущий!.. Как я счастлива! Наконец-то мы едем в свадебное путешествие! Я так долго ждала этого часа!.. (Шёпотом.) И заставила маму собирать вещи! Две недели укладывает чемоданы!

ПАНИ ЯДВИГА (громко). Император!.. Полюбуйтесь на него!.. Нашла императора… Да разве нынче есть императоры? Мыльные пузыри! Вот я помню настоящих! И президентов, и императоров…

МОНИКА. Мама, ты собрала вещи?

ПАНИ ЯДВИГА. Собрала!.. Когда мне исполнилось двадцать два!.. И я отправилась в круиз, на пароходе «Титаник»… Вот там был настоящий… президент!

МОНИКА (ласкаясь к мужу). Мама, но он же утонул!

ПАНИ ЯДВИГА. Кто утонул?

МОНИКА. «Титаник»!

МУРОМЕЦ (шёпотом). Она раньше просила, чтоб называл её пани Ядвигой, теперь требует, чтобы мамой. Но ты пойми, Моника, я не могу…

МОНИКА. Дорогой мой… Не обращай внимания!

МУРОМЕЦ. А почему её так зовут — пани Ядвига? Она что, полячка?

МОНИКА. Да что ты, милый!.. Она всю жизнь ходит на посольские приёмы, а туда простых смертных не пускают. Она и назвалась польской баронессой. А сама языка не знает, зато великолепно говорит с акцентом. И меня назвала на польский манер — Моника! Своё имя терпеть не могу… Впрочем, может, и правда баронесса, не знаю. Прошлое моей мамы покрыто мраком.

ПАНИ ЯДВИГА. Да-да, я вспомнила! Это был не «Титаник»! Пароход назывался «Атлантик»!.. Но тоже утонул!.. На нём был один мужчина! Да… Ах, какой это был мужчина!.. Сначала плыл впереди меня, потом стал отставать… Обессилел, бедный. Я ему кричала — не опускайтесь на дно! Вы столько уже проплыли! Вон уже скоро берег!.. Он не слышал. Или не понимал — я же кричала на английском. Видела только его прощально поднятую руку над волнами!.. А на «Титанике» был совсем другой мужчина, капитан. Его звали сэр Эдвард Джон… (Плачет.) Сэр Джон, моя первая и страстная любовь… Много мировых тайн и загадок унесли мы с сэром Джоном на дно океана!..

МУРОМЕЦ. Сколько же ей лет, если она плавала на «Титанике»?

МОНИКА. Этого никто не знает… Не обращай внимания на её возраст, она телевизора насмотрелась и теперь заговаривается. Всё в голове смешалось… И всё-таки, дорогой, чтобы не ссориться, зови мамой.

МУРОМЕЦ. Как скажешь, моё сокровище!.. Надо же, два парохода утонули, а ей хоть бы что!

ПАНИ ЯДВИГА. Конечно же «Атлантик»! И не спорьте со мной… Большой такой, белый! И затонул в Индийском океане! Сел на рифы!.. И «Титаник» отлично помню!.. Говорят, сейчас хотят новый построить. Как только на воду спустят, обязательно поплыву!.. Да… А на «Атлантике» даже один президент находился, звали пан Станкевич! Бедный, утонул! Что-то тяжёлое вёз с собой, а чемодана бросить не захотел. Я ему кричала: «Пан Станкевич! Бросьте этот проклятый чемодан!»… Потом узнала, это был ядерный чемоданчик.

МОНИКА. А у нас какой теплоход? Мы не утонем? (Смеётся.)

МУРОМЕЦ. Что ты, дорогая! Совсем новенький лайнер! Небольшой и очень уютный. Команда в белых робах, официанты во фраках, сервис… «Милиционер Гвоздев».

МОНИКА. Мама, ты опять всё перепутала! Станкевич был депутат! Потом что-то украл и убежал в Польшу! (Мужу.) Какой милиционер?

МУРОМЕЦ. «Гвоздев», слышала?

ПАНИ ЯДВИГА (барственно). Не знаю, не знаю… Потом его по телевизору часто показывали. Генерал!… (Себе.) А я была такая… очаровательная! Он увидел меня на палубе. Я стояла, держась за леера… Белые перчатки, белый шарф вьётся… Он подошёл ко мне, поклонился и представился… Генерал Пиночет!

МОНИКА. Дорогой, а при чём здесь этот милиционер?

МУРОМЕЦ. Так лайнер называется.

Моника спрыгивает с рук, выхватывает конверт с путёвками и билетами.

МОНИКА. Это что? Наш теплоход?

МУРОМЕЦ. Наш, но где построен! На каких верфях!

МОНИКА. А визы? Ты сделал визы?

МУРОМЕЦ. Нам они не нужны, милая! (Пытается привлечь к себе.) Для нас с тобой открыли весь мир…

МОНИКА. Ничего не понимаю!.. Почему здесь написана глупость — «Беломороканал»? У нас же кругосветка?..

МУРОМЕЦ. Есть Суэцкий канал, Панамский… А есть Беломоро-Балтийский.

ПАНИ ЯДВИГА. Да!.. Мой милый генерал!.. А я опустила глазки и очень скромно ему — пани Ядвига… Он загорелся, страстно так схватил мою ручку и говорит: «О, пани Ядвига! Какое у вас имя!.. Ядвига!.. Оно мне что-то напоминает!..

МОНИКА. Мама! Ты только посмотри, какой он круиз устроил!

МУРОМЕЦ. Но дорогая! Какая там природа! Какой климат!

МОНИКА. Природа?.. Климат?.. Мама! Он издевается надо мной! Вместо обещанного кругосветного путешествия — двухдневная поездка по Беломору! На выходные!

МУРОМЕЦ (вдруг начальственно). Моника! Сейчас очень много дел! И путешествовать несвоевременно!

МОНИКА. Но ты же обещал! Что ты мне говорил?

МУРОМЕЦ. Обещал, когда ты была секретаршей. А теперь, дорогая, ты — жена! И должна понимать, муж занимается очень важными делами!

МОНИКА. А-а! Секретарш можно таскать по круизам! Этим стервам хоть Канары, хоть Сейшелы, хоть сафари в Африке! Ненавижу этих твоих сучек! (Плачет.) А бедной, несчастной жене… Сидеть в этих стенах… Стоять у плиты… Когда починят крышу нашей виллы?

МУРОМЕЦ. Обещали через месяц… Нет в наличии настоящей английской черепицы.

МОНИКА. Вилла в ремонте, машина в ремонте, прислуга в отпуске! И ещё вместо кругосветного — досуг выходного дня! (Вдруг.) Мама, иди сюда! Посмотри на своего зятя! Кто им восхищался?! Выйди, полюбуйся ещё!.. Мама?!

ПАНИ ЯДВИГА (всё слышит, но себе). И тут я спрашиваю: «Скажите мне, пан Валенса, а отчего киты выбрасываются из океана на сушу? Это самоубийство, да?» А он: «О, Боже! Пани Ядвига! Неужели вас интересуют такие серьезные вопросы? Вы же созданы для любви!». Я ему: «Пан Луначарский, я просто очень люблю китов. Это такие огромные… животные…»

МОНИКА. Мама, не прикидывайся! Ты едешь с зятем в круиз!

МУРОМЕЦ. Что?!. Я еду с этим Ядом… С этой… мамой в круиз?

ПАНИ ЯДВИГА (появляясь c чемоданами, на груди уже георгиевский крест). С мамой, зять. С мамой! По Беломоро-Балтийскому каналу. По каналу моей молодости! Я же его строила! Ах, какая грандиозная была стройка! С каким размахом!.. Это для меня возвращение в молодость. Я так вам благодарна, милый мой зять!.. Там такая природа, такой климат… Я же много путешествовала по советскому Заполярью, особенно после того, как заказали пана… Ах, простите, товарища Воровского!

МУРОМЕЦ (Монике). Но это же… свадебное путешествие! Медовый месяц с тёщей?

ПАНИ ЯДВИГА. Не смейте называть меня этим гадким прозвищем! Я же этого не достойна!

МОНИКА. Всего два дня, а не месяц! Два медовых дня! И не смей называть маму Ядом! Она этого не достойна!

МУРОМЕЦ вырывает бумаги у Моники, пихает их в вазон — та отнимает.

ПАНИ ЯДВИГА. Так и быть, позволяю! Зовите как раньше, просто пани Ядвига! Это меня молодит. Чемоданы собраны, сударь! Нас ждёт «Милиционер Гвоздев»!

Мама с дочкой впихивают ему в руки по чемодану. МУРОМЕЦ в негодовании и замешательстве, уводят под конвоем. Громко хлопает подъездная дверь. Затемнение.

Поздний вечер. Моника в квартире одна, в халате, часто выглядывает в окно, пытается кому-то позвонить — не отвечают — скучает. Ложится на постель, потягивается. С оглядкой к входной двери подходит КВАСНИКОВ: короткая стрижка, цепь на шее, сотовый телефон — эдакий «новый русский». Вскрывает замок отмычкой, крадётся по квартире, заглядывает в спальню Моники, затем стучит.

МОНИКА (тоскующе). Входите, не заперто…

КВАСНИКОВ (входит). Привет, киска.

Моника зажимается в угол, ужас.

КВАСНИКОВ. Ну чего ты, девочка?.. Не узнала?.. Короче, где шеф?

МОНИКА. Я не девочка, я жена президента!

КВАСНИКОВ. Ладно дуру валять… Где?

МОНИКА. Как вы себя ведёте? (Отступает под напором.) Убирайтесь отсюда! Хам!

Квасников пинком открывает одну дверь, другую — пусто…

КВАСНИКОВ. Мне нужен император.

МОНИКА. Его нет… Уехал, уплыл в свадебное путешествие! Вокруг света! Ещё утром, на «Милиционере Гвоздеве»!

КВАСНИКОВ. С кем?

МОНИКА. С мамой… Со своей тёщей!

КВАСНИКОВ. Оригинально… Когда обещал вернуться?

МОНИКА. Через два дня.

КВАСНИКОВ. За два дня вокруг света?.. Книга Гиннеса… Жалко, опоздал!… (Осматривается.) Не квартира — берлога какая-то! Бедный старик! А такими деньгами ворочал! Мог бы не только виллу за городом — замок выстроить… Хоть бы заначку сделал, на похороны.

МОНИКА (возмущённо). Что это значит? Что вы… себе позволяете?!

КВАСНИКОВ. Чего это ты меня на вы-то? Мы же вроде на ты были…

МОНИКА. Наглец! Я Моника МУРОМЕЦ!

КВАСНИКОВ. Да, забыл… Теперь жена, светская дама, императрица… Пошли в оперу?

МОНИКА. В какую оперу?!

КВАСНИКОВ. Не знаю в какую… Ни разу не был. А ты, конечно, была?

МОНИКА. Была!.. Со своим мужем!

КВАСНИКОВ. Тогда скажи, киска, чего они там все поют? И не поймёшь ни слова!

МОНИКА. С суконным рылом и в калашный ряд!..

КВАСНИКОВ. Ну-ну! А кто тебе дорогу открыл? (Лёг на постель, покачался.) Удобный матрац!.. Кто к императорскому телу допустил?.. С суконным рылом…

МОНИКА. Не забывайтесь!

КВАСНИКОВ (пытается приласкать). Вижу, ты скучаешь, киска…

МОНИКА (в недоумении и гневе). Это кошмар! Какое неуважение! Какая киска?!.. Ворвались в дом самого президента!.. Где его жена в полном одиночестве!..

КВАСНИКОВ. Да будет тебе… Жена президента… Твой муж давно не президент!

МОНИКА. Как — не президент? А кто?

КВАСНИКОВ. Теперь уж покойник! (Крестится.) Царство Небесное!

МОНИКА. Мой муж президент!

КВАСНИКОВ (утешает). Крепись, ты теперь не киска и даже не девочка. Ты теперь называешься хорошим русским словом — вдова! Такова жизнь. Компания вылетела в трубу — не страшно. Долги, наезды, стрелки… (Вздыхает.) Тоже ничего, обычная текучка. Но когда его заказали…

МОНИКА. Что значит — заказали!?

КВАСНИКОВ. Эх, не успел… Теперь поздно. Всё-таки не плохой был мужик, бессребреник, лох, а их всегда жалко… Может, мы его помянем? Выпить есть?

МОНИКА. Как это — заказали?!

КВАСНИКОВ. Будто не знаешь!.. Пиф-паф, и нет больше старика. А в морском круизе мочить клиентов очень даже удобно. Концы в воду…

МОНИКА. Его убьют?!

КВАСНИКОВ. Обязательно.

МОНИКА (взволнованно). Нет, не может быть! Вы гнусный шантажист! Мой муж занимался честным бизнесом! Ни разу никого не кинул! Не подставил! Не сдал!

КВАСНИКОВ. Потому и разорился!

МОНИКА. Он даже меня не кинул и женился!

КВАСНИКОВ. Потому и женился, что дело — труба!..

МОНИКА (после паузы). Пока я была… его референтом, компания процветала! Всё было замечательно! Стоило выйти замуж, выпустить из рук, отвлечься… Но это же невозможно — жена и секретарша в одном лице! Я сделала выбор…

КВАСНИКОВ. Неудачный выбор!.. Хотя, при тебе всё и началось!

МОНИКА. При мне?!. Да как вы посмели?!

КВАСНИКОВ. Он же в тебя… влюбился, как пацан. Голову потерял! Готов был компанию разорить… Подарки преподносил! Автомобили, дачи… Это то, что я знаю… Была империя Муромца. Империя! Министры перед ним, как шестёрки. Потому что император!.. А сейчас где всё?

МОНИКА (угрожающе). Считаете, из-за меня нельзя голову потерять?

КВАСНИКОВ. Ну и что ты получила?!. Осталась в этой берлоге? С шишом в кармане? А завтра ещё и труп получишь! Знаешь, сколько стоят нынче похороны?

МОНИКА. Сколько?

КВАСНИКОВ. Во много раз дороже, чем заказать и грохнуть. Один гроб сорок тысяч баксов! Хоронить-то придётся, как императора… Сидела бы у него в предбаннике, куда я тебя посадил. Получала подарки… Нет, всё хапнуть захотелось! Выбор она сделала…. Ну что, плохо тебе было? Помнишь, как мы с тобой отдыхали на Мёртвом море?.. Император даже и не знал…

МОНИКА. Не смейте! Замолчите!

КВАСНИКОВ (после паузы). Киска, у тебя есть мечта?

МОНИКА. Прекратите хамить! Я выставлю вас из дома!

КВАСНИКОВ. А у меня есть… Хочу стать прокурором. Грозный голос!.. Обвинительный и бесстрастный!

МОНИКА. С вашим прошлым — в прокуроры?.. Если это когда-нибудь исполнится…

КВАСНИКОВ. Когда твоя мечта исполнилась, и шеф на тебе женился, я так же подумал. Это звездец нашей конторе.

МОНИКА. Но почему?

КВАСНИКОВ. Иначе на секретаршах не женятся. Их просто меняют, меняют, как автомобили, мебель, дизайн…

МОНИКА. Это жестоко! Это!.. Это!..

КВАСНИКОВ. Жестоко, но необходимо. Иначе получается такой финал, как у тебя, киска.

МОНИКА. Нет, как он жестоко обманул меня!

КВАСНИКОВ. Ну да, лучше бы поменял…

МОНИКА (себе). Двухдневный круиз… Дела важные… Подлая ложь! (Квасникову.) Кстати, что с его загородной виллой? Сказал, строители подвели, крыша обвалилась, поэтому придётся пожить здесь…

КВАСНИКОВ. Крыша и в самом деле обвалилась… А виллу за долги забрали. Твою дачу тоже, киска. И «Мерседесы», и даже «Линкольн». Прислуга уволена, счета в банках под арестом…

МОНИКА. За долги? Когда же Муромец успел наделать долгов?!

КВАСНИКОВ. Когда! Будто не знаешь… На такие бабки попал — ужас! На его месте стреляться надо, а он женился.

МОНИКА. Подлец!.. И между прочим, на молодой девушке!.. Чтобы сделать её несчастной, одинокой… (Плачет, вдруг.) Коля… Ты же начальник службы безопасности мужа, можно сказать, друг семьи… Скажи, а счета в зарубежных банках? Недвижимость? Тоже за долги?..

КВАСНИКОВ. Что?.. Это ты о чём?.. У него есть счета и недвижимость за рубежом? Я не ослышался?

МОНИКА (не сразу). Есть. А ты разве ничего не знаешь?

КВАСНИКОВ. С дуба падают листья ясеня… Ты от кого такую информацию получила? Сама видела? Слухи? Или… император проговорился?

МОНИКА. Он проговорится, как раз… Однажды ночью я взяла ключ и заглянула в его секретный сейф… Это ещё до замужества… Счета в швейцарском банке, в Соединённых Штатах, вилла на Мальте, дом в Париже он купил для меня, но молчит!.. Ещё какой-то лыжный домик в Альпах… Неужели всё пропало?

КВАСНИКОВ. Обалдеть! Вот тебе и лох! Бессребреник!.. И ведь ни звука! Ни намека!..

МОНИКА. Не арестовали? Нет?.. Ну, говори, Коля! Что с тобой?

КВАСНИКОВ. Ничего… Ну, император! Кто бы мог подумать?

МОНИКА. Неужели я осталась… без всяких средств? (Плачет.)

КВАСНИКОВ (жалеет). Бедная жена! Такая юная, а уже вдова… Нет, там всё цело! Если он перебросил своё состояние за кордон, там надёжно. Это я говорю, как юрист и друг семьи!

МОНИКА. Послушай, Коля…

Хлопает дверь. Квасников выхватывает пистолет, прыгает к окну, водит стволом.

МОНИКА (спокойно). Это дверь хлопнула, не бойся… Коля, его обязательно убьют?

КВАСНИКОВ. Сто процентов. Там с предоплатой работают… Надо же, ну, старик!..

МОНИКА. Но он поехал с мамой! То есть, со своей тёщей!

КВАСНИКОВ. Если бы со взводом телохранителей, а то с тёщей…

МОНИКА. Да ты мою маму не знаешь! Она такой телохранитель!..

КВАСНИКОВ. Если заказали, уже ничто не спасёт. (Включает телевизор.) Садись, посмотрим. Обычно передают, информация для заказчика…

МОНИКА. С мамой его не убьют!

КВАСНИКОВ (утешает). Мужайся, девочка. Зуб даю — уже грохнули. И контрольный выстрел в затылок. Завтра надо гроб купить приличный, место на кладбище. Всё-таки экс-президент… Забот теперь! Я, как друг семьи, обязан похлопотать.

МОНИКА. Коля, ты в школе учился?

КВАСНИКОВ. Ну.

МОНИКА. Помнишь, был такой лорд Керзон?

КВАСНИКОВ (подумал). Кликуху Лорд помню, но фамилия у него была другая… И не в школе.

МОНИКА. Да по истории учили! Еще ультиматум выдвинул!

КВАСНИКОВ (не вспомнил). Ну…

МОНИКА. Думаешь, куда он потом делся?

КВАСНИКОВ. Куда?

МОНИКА. С мамой познакомился.

КВАСНИКОВ. Что она с этим Керзоном сделала?

МОНИКА. А слышал про Карибский кризис?

КВАСНИКОВ. Чёрный понедельник? Это когда американские баксы полезли?..

МОНИКА. Не баксы, а ихний президент Кеннеди стал наезжать… И знаешь, почему не наехал?

КВАСНИКОВ. А, это тот, которого заказали и грохнули? Слыхал!..

МОНИКА. Это потом заказали. А сначала он с мамой познакомился, в овальном кабинете.

КВАСНИКОВ. Нет, ты не расстраивайся. Тут мама не поможет. Если заказ есть, исполнение гарантировано. Пиф-паф… Там бизнес серьезный, не кидают… Давай смотреть! Сейчас передадут, может даже покажут.

МОНИКА (вдруг). Что, если и маму?.. Как свидетеля?..

КВАСНИКОВ. На маму заказ не поступал. У нас бесплатно никого не мочат, не профессионально…

МОНИКА (прижимается). Я боюсь!

КВАСНИКОВ. Правильно, бойся. Ты теперь жена, могут взять заложницей… Выколачивать долги, пытать, например, утюг сюда вот, на живот, на попку… Счета в Швейцарии и Штатах, недвижимость, это серьезно.

МОНИКА. Не трогай меня!

КВАСНИКОВ. Я как друг семьи потрогал!

МОНИКА. С чего ты решил, что друг семьи?

КВАСНИКОВ. Сама сказала — друг семьи. Не могу же я бросить в скорбный час жену императора?

МОНИКА. Оставь меня… Буду оплакивать одна…

КВАСНИКОВ. Мы оплачем его вместе.

МОНИКА. Убирайся!

КВАСНИКОВ. Не теряй голову. Крепись! Они того и ждут, чтобы ты осталась одна.

МОНИКА. Кто — они?..

КВАСНИКОВ. Кто-кто… Заказчики! Ворвутся и… Не за это место, и не за это… Пакет на голову! А паяльник!.. Знаешь, куда вставят паяльник?! Если бы знала, куда… Ладно, ухожу! Оплакивай!.. Потом я тебя… оплачу… Так же, в одиночестве…

Собирается, проверяет пистолет.

МОНИКА. Коля… Ты настоящий друг… семьи… Мне кажется, ты даже… больше, чем друг.

Квасников прячет лицо, машет рукой, потом крутит ручку замка — в обратную сторону.

МОНИКА. Это правда?.. Правда!.. Я не знала… Ты меня любишь, я чувствую.

КВАСНИКОВ. Это кощунство… Не имею права! Тело твоего мужа ещё не остыло…

МОНИКА. Коля… Не уходи! Я боюсь!

КВАСНИКОВ Не могу… Я буду охранять тебя, возле дома. Услышишь выстрелы — ложись на пол… А я буду драться до последнего патрона!

МОНИКА. Ты должен остаться со мной! Пока мама не вернётся! Или пока… Неужели ты оставишь в беде несчастную юную вдову? А если меня схватят? И начнут пытать? Утюгом — сюда… или сюда… Ты обязан охранять моё тело!

Квасников замирает у двери. Затемнение.

Картина вторая

Раннее утро. По улице бредут МУРОМЕЦ с тёщей. Он — в драных шортах и рваной тельняшке, голова перевязана, едва тащит чемоданы. ПАНИ ЯДВИГА тоже в шортах и пёстрой майке, на груди — георгиевский крест, на шее — гипсовый воротник, лицо в заплатках пластыря — плетётся сзади.

МУРОМЕЦ. Мама! Вы можете побыстрее двигать вашими… ногами?! И вообще, что наложили в эти чемоданы? У меня руки вытянулись ниже колен, как у гориллы! Мамочка…

ПАНИ ЯДВИГА. О, мой рыцарь! Я от вас в восторге!.. Вы напоминаете мне того мужчину с «Атлантика»… Он был таким же благородным человеком и плыл всё время впереди!.. Или капитана с «Титаника»! Его звали сэр Эдвард Джон!.. Я стояла с ним рядом, на мостике, когда мы тонули! Ах, как мы тонули!.. Медленно, печально, и в этом была такая эротика!..

МУРОМЕЦ. Из-за вас, мама, и потонул «Милиционер Гвоздев»! Стоит вам ступить на палубу!..

ПАНИ ЯДВИГА. О, да! Из-за меня! Я должна признаться! Восстановить историческую справедливость! Из-за меня!.. Сэр Джон ласкал мою шейку! (Показывает гипс.) Вот так!.. Потом вот так!.. Мы не заметили айсберг!.. Потому что он был скрыт под волнами любви!..

МУРОМЕЦ. Я говорю — «Милиционер Гвоздев»!

ПАНИ ЯДВИГА. О, а как милиционер ласкал!..

МУРОМЕЦ. Тьфу, ты!.. Уши мыть надо!

ПАНИ ЯДВИГА. Да-да, уши!.. Признаться вам, сударь, уши — эрогенная зона. (Догоняет спутника.) Прикоснитесь к ушам, к мочкам… Какой восторг!.. Сэр Джон прикоснулся, и мы забыли отдать команду. О, мы забыли обо всём!.. И в этот миг раздался оглушающий треск! «Титаник» переломился пополам!.. А тот мужчина с «Атлантика» даже не прикасался ко мне!..

МУРОМЕЦ хватает чемоданы, переносит на несколько метров — бросает. ПАНИ ЯДВИГА падает.

МУРОМЕЦ. Нет больше сил!.. Ну что можно положить в эти чемоданы?!. Эй, пани Яд… Мама! Какого чёрта вы разлеглись! (Ставит её на ноги и озирается.) Какой позор! Подумают ещё, пьяную старуху тащу… Не Моника, так я б тебя — в мусорный бак и крышкой сверху!..

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, сударь! Я так вам благодарна! Нет, всё было замечательно! Столько впечатлений!.. (Пытается приласкать.) Вы такой мужчина, такой внимательный… Если бы ещё взяли извозчика!..

МУРОМЕЦ. Может, карету вам, сударыня?..

ПАНИ ЯДВИГА. Да, простите, такси! Я всё ещё витаю в прошлом веке!.. Ещё бы такси!..

МУРОМЕЦ (в сторону). Чучело! Старая вешалка! Посмотри на себя, кто остановится?.. И вот крест? Крест зачем напялили? Это же не украшение!.. Тебе бы другой крест. Или кол осиновый…

ПАНИ ЯДВИГА (гордо). Вам нравится, да? Моя первая награда… Вы думаете, прогуливаетесь просто… с очаровательной женщиной? Нет, с георгиевским кавалером!

МУРОМЕЦ (хватается за голову, тоскливо). Мама, нам нужно идти! Я не спал и валюсь с ног!

ПАНИ ЯДВИГА. Постойте, мой спутник! Вы спрячьтесь, а я остановлю машину! Водители, они такие… Они всегда хотят… снять женщину с бордюра! Я их знаю! Они специально выезжают снимать и рыщут в поисках удачи, как охотники. Особенно после бани!..

МУРОМЕЦ. Какой бани, мама?!

ПАНИ ЯДВИГА. Да обыкновенной русской бани или сауны!.. Однажды у меня было великолепное приключение!.. Едет кортеж, такие большие, чёрные машины, эскорт…

МУРОМЕЦ. Если ты сейчас не пойдёшь!.. (Озирается.) Тебя после этого всю в гипс закатают! Ты у меня в печёнках сидишь! Ты уже таких глубин достала!..

ПАНИ ЯДВИГА. Что я слышу?.. (Тоже озирается.) Вы с ума сошли!.. Это так неожиданно… Молчите! Вы просто находитесь под впечатлением путешествия, скупой северной природы, повышенная чувствительность!.. Вижу, молчите! Я в вашем сердце!.. Нет, не признавайтесь, несолидно на улице… Да, милый мой мальчик, с мужчинами это часто бывает. Право же, не знаю, что ответить!

МУРОМЕЦ в бешенстве хватает чемоданы, прёт их без оглядки — ПАНИ ЯДВИГА настигает.

МУРОМЕЦ. О, боже!.. А вдруг и дочка её к старости такая же будет?

ПАНИ ЯДВИГА. Я тоже вспомнила о ней! Вы женились на моей дочери! Вы женатый мужчина!.. Разве можно так по-юношески, пылко, безответственно… Нет, я не осуждаю вас! Ах, сердце! Разве ему прикажешь?.. Но что теперь будет с бедной маленькой Моникой?!.

Оглядываясь, МУРОМЕЦ пробует на вес зонтик, ищет, что потяжелее. Не находит, задушить готов, надвигается.

МУРОМЕЦ. Я тебя сейчас!.. О, что я с тобой сделаю!

ПАНИ ЯДВИГА. Мавр! Истинный!.. Но со мной нельзя так страстно… (Показывает на гипс.) И не здесь!.. Какой нетерпеливый… Нас увидят! Туда! Там есть очень уютный сквер!

ПАНИ ЯДВИГА хватает чемоданы, громким шёпотом. За мной!.. Ну идите, идите же, дурачок… Ах, какой вы темпераментный мужчина!

Рассвирепевший зять бросается за тёщей. Оба исчезают.

То же раннее утро. Моника встаёт с постели, набрасывает халат, сладко потягивается. Квасников спит беспробудно. Треплет его за нос, за уши.

МОНИКА. Эй, служба безопасности? Во спит! Всю ночь бдел, служил… Коля?.. Всё равно вставай! Как друг семьи, ты должен гробик купить, местечко на кладбище… Вставай!.. Ну, просыпайся!

КВАСНИКОВ (мычит). Гробик… Закажу… (Достаёт из-под подушки сотовый телефон.) Сейчас… Люкс-президент, сорок тысяч баксов…

МОНИКА (включает телевизор, уходя). Вставай и приходи на кухню. Я сварю кофе… У нас ещё впереди целые сутки!

Уходит. Квасников тут же засыпает. Моника открывает окно на кухне, поёт, потягивается и вдруг в ужасе отшатывается. На улице появляются МУРОМЕЦ с тёщей: она едет верхом на зяте, чемоданы в руках. Моника бросается в спальню, трясёт Квасникова. Тот лежит трупом.

КВАСНИКОВ (мычит). Гроб заказал… Ну что ещё?.. Всю ночь ни минуты… И сейчас… Бедный старик… Сочувствую…

МОНИКА (пытается стащить с постели). Вставай! Прыгай в окно! Да вставай же ты!

Бесполезно! Тут хлопает дверь и почти сразу звонок в дверь. Моника выскакивает в коридор. ПАНИ ЯДВИГА сидя верхом, давит кнопку. Всё, не спрятать! Делает заспанный вид, открывает дверь. Отшатывается.

ПАНИ ЯДВИГА. Почему так долго не открывала?

МОНИКА. Боже, что с вами?! Что всё это значит?.. Мамочка!

МУРОМЕЦ. Получи свою маму! И чтобы я больше!..

ПАНИ ЯДВИГА. Несите меня сразу в койку! У меня шея!

МОНИКА. Неси в комнату! Сюда, сюда! (Увлекает в тёщину комнату.) Только осторожнее!..

ПАНИ ЯДВИГА. Хочу в койку!

МОНИКА. Клади на кровать! Да что ты её, как мешок! Это же мама!

МУРОМЕЦ. Кому мама, а кому и… Фу! Верхом на мне ещё не ездили!

МОНИКА. Что случилось? Что всё это значит?! Почему раньше срока? В таком виде?..

ПАНИ ЯДВИГА (радостно). «Милиционер Гвоздев» сел на мель! О, как он на неё сел!.. Получил о-огромную пробоину и тут же затонул! Как «Атлантик»!

МУРОМЕЦ. Моника, вот твоя мама… И всё! Я иду спать!

МОНИКА (заслоняет дверь в спальню, где Квасников). Нет! Сначала говори, что стряслось? Не пущу. Говори! Бедная мамочка. Почему она вся в гипсе? Стреляли?!.

ПАНИ ЯДВИГА. Он на меня упал! Когда «Милиционер» ударился о рифы. Он упал!.. Нет, это было восхитительно! Он закрыл меня своим телом. А что оставалось делать? Мы могли все погибнуть, в последний момент, перед смертью, лучше всего упасть на женщину!

МОНИКА. Какие рифы? В вас стреляли!.. И ты? И ты закрыл своим телом тёщу?!

МУРОМЕЦ. Ну да, закрыл… Наоборот, подставил, если бы стреляли! Нашли телохранителя…

ПАНИ ЯДВИГА. Когда на тебя падает такой энергичный и страстный мужчина, забываешь, что он тебе зять, что тонет судно!..

МОНИКА. Кто упал на тебя, мамочка? (Мужу.) Ты упал? Почему ты упал на маму в тот решительный час?

МУРОМЕЦ. Я случайно упал! Не удержался. Сила инерции, закон физики. Когда «Атлантик» сел на рифы!.. Тьфу!.. «Гвоздев»!

ПАНИ ЯДВИГА. «Милиционер Гвоздев» сел на мель! И мы упали. Эта всемогущая сила инерции! О, как это замечательно, когда на тебя падает мужчина. Моника, неужели на тебя до сих пор никто не упал?

МУРОМЕЦ. Она всё расскажет, а я пошёл спать!

МОНИКА. Милый!.. Единственный мой! А что у тебя с головой?

ПАНИ ЯДВИГА. На него упала рубка!

МОНИКА. Господи… Какая рубка?

ПАНИ ЯДВИГА. Капитанская. Вместе с капитаном и штурвалом. Нет, это было превосходно! Мы стоим на палубе и любуемся красотами скупой северной природы, и тут!.. Грандиозно! Падает рубка! Капитан сразу наповал. Голова, как орех, надвое. Судно — надвое!..

МУРОМЕЦ. Довольно! Не могу больше. Я валюсь с ног. Скоро сутки, как я вожусь с этим Ядом. Я отравлен!.. Всё, хочу на свой волшебный матрац. Пусти! Или упаду прямо здесь… Ну, пусти! Не с этой же… мамочкой мне ложиться в постель?

МОНИКА. Если не можешь идти, дорогой, ложись с мамочкой. Я позволяю. Она тебе родственница!

МУРОМЕЦ. Да нет уж, я дойду до своей спальни. До нашей! Доползу.

ПАНИ ЯДВИГА. И тут страшный треск и грохот! Мы все падаем! Нас сметает волной, горячим знойным ветром. Ах, как это приятно!..

МОНИКА. Это был взрыв?! Они заложили бомбу?!

МУРОМЕЦ. Какую бомбу, дорогая? Сели на мель! Канал обмелел, давно не чистили… Ну, пусти меня! Пожалуйста, дорогая… Ноги не держат. Или пойдём вместе?.. Ну?

ПАНИ ЯДВИГА. И я ощутила на себе… вес! Живой, энергичный груз. Сто килограммов мужской красоты! Ощущения несравненные, ностальгические…

МОНИКА (хватает телефон). Ни шагу! Скорую! Я вызову скорую. Вас нужно немедленно госпитализировать!

МУРОМЕЦ (на тёщу). Её! Её необходимо! У неё и так было с головой… А тут вообще. Как она меня достала!..

МОНИКА. Дорогой, несравненный муж! Мне сейчас важнее твоя голова. (Набирает номер.) С этим шутить нельзя. Если у тебя сотрясение мозга?! Тебе нужен полный покой! Ложись на пол. И не двигайся!

МУРОМЕЦ. Не хочу на пол! Я что, бомж? Хочу на свой любимый матрац!.. И скорой не нужно. Ты не волнуйся, милая, голова, конечно, гудит, но это от Яда… Высплюсь и пройдёт!

МОНИКА (трагично). Нет, это не пройдет. Когда человеку на голову падает рубка с капитаном начинаются необратимые процессы. Нужна реанимация.

МУРОМЕЦ. Но я жив! Не мама твоя, так вообще бы чувствовал себя великолепно.

ПАНИ ЯДВИГА. Я так и обмерла! Во всём теле сладкая истома… А так пошевелиться хочется. Потрогала его — вроде жив, и тоже как-то странно шевелится… Спрашиваю по-английски — кто ты, незнакомец? А он мне отвечает: «Несравненная пани Ядвига! Это же я, Уинстон. Уинстон Черчилль…»

МОНИКА. Мама, прекрати! Я вызываю скорую.

МУРОМЕЦ. Извини, дорогая, не хочу в реанимацию. Не поеду!

МОНИКА (сурово). Посмотри на мою маму? Посмотри!

МУРОМЕЦ. Посмотрел, ну и что?

МОНИКА (скорбно). Неужели ты хочешь стать таким же, как она?.. На маму падали рубки, капитаны и президенты. И вот результат… Ты этого хочешь?

ПАНИ ЯДВИГА. А я ему: «Мистер Уинстон, мне конечно, приятно, да только от вашей сигары загорелся подол моего вечернего платья. Не потрудитесь ли погасить огонь?»

МУРОМЕЦ. Но я совершенно нормально воспринимаю реальность. Вот ты, моя жена Моника, а вот на постели лежит моя… (Кровожадно.) О, глаза бы не видели!

МОНИКА. Вот! Вот! Уже началось!

МУРОМЕЦ. Что — началось?

МОНИКА. Неадекватное поведение! Первые признаки. Потом — галлюцинации… У мамы было так же.

МУРОМЕЦ. Какие галлюцинации? Я в твёрдой памяти, себя контролирую. Иначе бы не возился с Ядом…

МОНИКА. Дорогой, у тебя уже навязчивые идеи. Нужен доктор! Реанимация.

МУРОМЕЦ. Самая лучшая реанимация — ты, дорогая. Пойдём в спальню?

Вдруг отталкивает жену, указывает рукой на дверь, хлопает ртом. Сонный Квасников, завёрнутый в простыню, идёт по коридору.

МОНИКА. Что? Что с тобой?

МУРОМЕЦ. Там… Гляди!.. Там! Идёт…

МОНИКА. Кто идёт?.. Никого нет!

МУРОМЕЦ. Да вон же, вон!.. Это же… мой начальник службы безопасности… Почти голый!

МОНИКА (кричит). Нет никого, нет! Смотри — вот! (Машет руками под носом Квасникова.) Воздух! Один только душный воздух! Пусто!..

Квасников заходит, трёт глаза, застывает в изумлении. Эдакий патриций.

МОНИКА. Началось! Галлюцинации! (В трубку.) Скорая? Скорая! Срочно врача! У мужа сумеречное состояние… Да нет, не с перепоя! От свадебного путешествия!..

МУРОМЕЦ медленно оседает, валится на пол без сознания. Затемнение.

Голос Моники в трубку.

Да-да, это наследственное. У его тёщи точно такой же диагноз. Они вместе отправились в свадебное, на милиционере… А почему нет-то, Господи? Всё возможно! И там потерпели катастрофу, сели на рифы!..

ГОЛОС ТЁЩИ. А мистер Уинстон хлопает ладошкой, вроде бы подол тушит! А сам, проказник, всё по другому месту. Так нахлопал!.. От моего платья тогда на этом линкоре и пожар начался. От морячков одни ленточки по морю долго ещё плыли…

Хлопает подъездная дверь. Затемнение.

Поздний вечер. Моника у постели больного. МУРОМЕЦ лежит с компрессом на голове, на том самом месте, где утром спал Квасников.

МУРОМЕЦ (ощупывает матрац). Мне стало хорошо, так мягко и уютно. Спасибо, дорогая… (Тянется рукой.) Я так по тебе соскучился…

МОНИКА (меняет компресс). Лежи спокойно! Врач сказал, никаких больше стрессов, нервных перегрузок и острых ощущений.

МУРОМЕЦ. Я чувствую себя отлично. Тело невесомое и в голове совершенно светло!

МОНИКА. И ничего больше не чудится? Например, твой начальник службы безопасности? Как его фамилия? Не помню…

МУРОМЕЦ (озирается). Квасников… Нет, не вижу… Не чудится. Только знаешь… Странно. (Принюхивается.)

МОНИКА. Что — странно?

МУРОМЕЦ. Иногда запах его чую. Будто ветерком наносит… У него такой специфический мускусный запах. Как от козла.

МОНИКА. Никогда не нюхала козлов. Это плохо.

МУРОМЕЦ. Что — плохо?..

МОНИКА. Продолжаются обонятельные галлюцинации. Остаточные явления от травмы. Бывает после сотрясения, доктор сказал, пройдёт. Но я всё равно так волнуюсь! Ты зря отказался от госпитализации.

МУРОМЕЦ. Но прогресс на лицо! Утром вообще было…

МОНИКА. Я так переживала, дорогой… Лучше бы вместо мамы поехала по этому дурацкому каналу!

МУРОМЕЦ. Прости, что доставил тебе столько неприятных минут. Знаешь, когда такое случается, жизнь действительно становится простой, ясной и понятной. И я решил… посвятить её тебе.

МОНИКА. Мне?.. А разве до этого не мне посвящал?

МУРОМЕЦ. Только её часть, остальное отнимала работа, важные дела. Теперь мы ни на минуту не будем расставаться.

МОНИКА. Что ты хочешь сказать?

МУРОМЕЦ. Должен открыть свои тайные замыслы. Я решил ликвидировать компанию. Без тебя там стало пусто… И отправиться в путешествие! На всю жизнь. Мы будем переезжать из города в город, из страны в страну, жить в богатых апартаментах, развлекаться… Ты же этого достойна?

МОНИКА. Я-то достойна, но позволь спросить, дорогой, на какие шиши? Если закроешь компанию?

МУРОМЕЦ. Продам виллу, офисы, мебель, автомобили ну и прочий хлам. Кое-что наскребём…

МОНИКА (целует мужа). Муромец, это замечательно… Но маму придётся взять с собой.

МУРОМЕЦ (подскакивает). Что? Маму?!. Боже мой! Сейчас опять начнётся. Вот, точно!.. Уже запахло козлом.

МОНИКА. Но милый! Нельзя же её оставить здесь одну?

МУРОМЕЦ. Когда она помрёт? Когда черти приберут? Она же древняя, как динозавр!

МОНИКА. Не смей так говорить о маме!

МУРОМЕЦ. Да, прости… Фу, как воняет!

МОНИКА (меняет компресс). Успокойся, дорогой. Его здесь нет. И никогда не было. Телефон я отключила, звонок на двери тоже. Теперь расслабься, прикрой глаза. Тебе хорошо, тепло… Я сейчас схожу в ванную и вернусь к тебе. Сделаю легкий, эротический массаж, сниму все остаточные явления. И рожки перестанут расти…

МУРОМЕЦ. Что? Какие рожки?

МОНИКА. Ну вот, ещё и слуховые галлюцинации! Всё, ложись, закрывай глаза и жди. Откроешь, когда позволю… Я приду к тебе свежая, обнажённая и влажная. Ты же любишь, когда я прихожу из ванной.

МУРОМЕЦ. Чтобы кожа в пупырышках, как огурец… И скрипит, как кочан капусты…

МОНИКА (уходя, себе). Да… Ты же когда-то был директором плодоовощной базы…

МУРОМЕЦ (себе). Действительно! Я тоже думаю: при чём здесь рожки?

Моника выходит на цыпочках. Муромец некоторое время лежит с закрытыми глазами. Потом начинает принюхиваться. Запах всё сильнее. Вскакивает, разгоняет воздух полотенцем. Всё равно есть… Достаёт дезодорант, опыляет комнату, нюхает и счастливый, ложится, закрывает глаза.

В это время открывается окно, в спальню забирается Квасников. Крадётся к кровати.

МУРОМЕЦ. Я слышу, дорогая… Это ты… От тебя исходит благоухание. (Тянет руки.) Иди ко мне скорее… Я уже в отличной форме! Можно открыть глаза? Хочу увидеть тебя, сияющая…

КВАСНИКОВ (шёпотом). Это я, шеф. Тихо, не поднимайте шума…

Муромец открывает глаза, пауза, наполненная назревающим ужасом. Сползает с кровати вместе с одеялом, забивается в угол. Квасников делает знаки — тихо! — и приближается.

МУРОМЕЦ. Не подходи!.. Чур! Чур меня!

КВАСНИКОВ. Не бойтесь, шеф… Это не глюки…

МУРОМЕЦ. Знаю!.. Так всё и начинается!.. Отравленное ядом сознание…

КВАСНИКОВ. Да я натуральный! Вот, пощупайте руками. Не призрак.

МУРОМЕЦ. Нет, не верю… Потом будет, как у тёщи, у баронессы…

КВАСНИКОВ. Император! Успокойтесь! (Озирается.) Срочное дело! Нельзя входить в двери… Извините, что в окно… У вас телефон отключён…

МУРОМЕЦ. Сгинь! Сгинь-пропади! (Неумело крестит, швыряет посудину.) Иди, иди к тёще! Ты окном ошибся. Вам вдвоём будет как раз…

КВАСНИКОВ. Ну что, в самом деле, шеф! Нате вот, посмотрите мой паспорт!

МУРОМЕЦ. Паспорт?..

КВАСНИКОВ. У приведений же нет паспортов! (Бросает паспорт.)

МУРОМЕЦ (боязливо берёт, смотрит). Верно… Паспорт натуральный… Квасников, мой начальник службы, холост… прописан…

КВАСНИКОВ (показывается со всех сторон). А вот и я. Смотрите. Совсем и не призрачный!

МУРОМЕЦ (строго). А ну, подойди сюда.

КВАСНИКОВ. Зачем?

МУРОМЕЦ. Я сказал — подойди!

КВАСНИКОВ (трусит). Не понимаю, шеф… И так видно… Вот же, стою!

МУРОМЕЦ. Не бойся! Я тебя понюхаю.

КВАСНИКОВ. А чего… Чего меня нюхать? Я сегодня не пил!

МУРОМЕЦ. Настоящий Квасников пахнет… Африкой.

КВАСНИКОВ. Африкой? (Обнюхивает себя.). Вроде я… не пахну. Ничем…

МУРОМЕЦ. Ничем не пахнут только деньги. Подойди!

КВАСНИКОВ (осторожно подходит). Пожалуйста, шеф… Только не понимаю, отчего я должен чем-то пахнуть? Я и в Африке-то не был…

МУРОМЕЦ. Вот теперь чую — натуральный… Фу!.. Натуральный козёл. Пожалуй, даже козлы лучше пахнут. И как только женщины тебя терпят?

КВАСНИКОВ. Попрошу не оскорблять, шеф…

МУРОМЕЦ. Докладывай, зачем явился! И таким способом.

КВАСНИКОВ. Надо один оргвопрос решить. Относительно безопасности. Вы не хотите прогуляться, шеф? А то у вас тут душно…

МУРОМЕЦ. Прогуляться? Прямо сейчас?

КВАСНИКОВ. Перед сном воздухом подышать. У подъезда, в своём дворе. И вопрос утрясём.

МУРОМЕЦ (подумал). Нет, не хочу. Давай, что у тебя, выкладывай!

КВАСНИКОВ (озирает стены). Здесь нельзя… (Шепчет.) В ваше отсутствие тут наследили.

МУРОМЕЦ. Как это — наследили? Кто?

КВАСНИКОВ. Кто-кто… Конкуренты! Клопов в стены насадили, электронику! Всё пишут!

МУРОМЕЦ. А что же ты?!. Почему был не на месте?

КВАСНИКОВ. Я всегда на месте. Потому и знаю. Выходите на улицу через дверь, а я через окно. У подъезда встретимся.

МУРОМЕЦ (делает движение пойти — снова ложится). Нет… Не хочу! Завтра! Приходи завтра.

КВАСНИКОВ. Безотлагательное дело! Можно опять на крупные бабки налететь!

МУРОМЕЦ нехотя встаёт, ищет тапочки. Квасников достаёт ему костюм, рубашку, галстук.

КВАСНИКОВ. Надо переодеться! В пижаме гулять не солидно, шеф. Что соседи подумают, милиция? Почему это человек выскочил как на пожар? Положение обязывает, имидж…

МУРОМЕЦ. Да не хочу я переодеваться! Кто ночью увидит?

КВАСНИКОВ. Император, вы слишком заметная фигура! И есть это великое слово — надо!

МУРОМЕЦ вяло начинает переодеваться, но вдруг всё бросает и ложится под одеяло.

МУРОМЕЦ. Эх, молодо-зелено… Не в бабках счастье, Коля! А в чём-то другом. Сейчас ко мне придёт молодая жена… Из ванны… Влажная, прохладная, вся в пупырышках… И я этот огурчик… Ты скажи мне, Коля: почему до сих пор не женат? А ведь пора!

КВАСНИКОВ. Я на этих тёлок смотреть не могу! Шкуры они все…

МУРОМЕЦ. У тебя что… другая ориентация?

КВАСНИКОВ. Обижаете, император. Если в вашей квартире козлом пахнет, это ещё ничего не значит.

МУРОМЕЦ. Надо тебе невесту найти. Сам займусь. Какая понравится — на той женю.

КВАСНИКОВ. Гиблое дело, шеф. Говорю же, тёлки надоели. Мне бы зрелую женщину, в возрасте, с положением. Можно даже без пенсии… Ласковую, заботливую, нежную и ещё крепенькую… женщину.

МУРОМЕЦ. Так женись на моей тёще!

КВАСНИКОВ (машет). Император!.. Вы что, вы за кого меня?!. Если у неё дочка такая, можно представить какая мамаша!

МУРОМЕЦ. Чего? Что ты сказал про дочку? То есть, про мою жену?

КВАСНИКОВ (трусит). Нет! Ничего. Я про неё ничего. Говорю, дочка такая! Такой цветочек… Я про тёщу. А тёща!.. Монстр. Гидра. Чернобыль!

МУРОМЕЦ. Смотри у меня!.. (Вдруг.) Пошёл вон. Исчез. Растворился! Ко мне придёт обнажённая жена.

КВАСНИКОВ (опомнился). Шеф, ну на минуту выйди? Даже на полминуты. На пять секунд!

МУРОМЕЦ. Что можно успеть за пять секунд? Глупости… Сгинь! Я сегодня не принимаю. Я жду женщину.

КВАСНИКОВ. Завтра будет поздно!.. Шеф, ну…

Муромец хватает вазу с цветами — Квасников с сожалением открывает окно, закидывает ногу. Вдруг.

МУРОМЕЦ. Стой! Назад. Ко мне.

Квасников с готовностью возвращается, подаёт костюм, но Муромец не спеша встаёт, включает телевизор на большую громкость. Прогуливается задумчиво.

Если уж ты пришёл, сейчас получишь задание. Особой секретности и важности. Записей не делать, запоминай.

КВАСНИКОВ. Я весь во внимании, император.

МУРОМЕЦ. Квасников, ты же имеешь дела какие-то с этим… с криминалитетом? Ну, эти, жертвы рыночного аборта? Бандиты, рекетиры, киллеры.

КВАСНИКОВ. Только с охранными структурами, шеф.

МУРОМЕЦ. Ну, так назови — разницы нет… Есть у тебя среди этой сволочи надёжные?

КВАСНИКОВ. Всё зависит от задачи, бабок и формы оплаты.

МУРОМЕЦ. Фу, надо же, как воняет!.. (Прыскает дезодорант.) Форма оплаты любая, а за ценой не постоим.

КВАСНИКОВ. Задача?

МУРОМЕЦ. Я тебе доверяю, Коля. Ты не просто служишь у меня, а уже как друг семьи…

КВАСНИКОВ. Можно сказать, брат. Младший брат…

МУРОМЕЦ (чешет лоб). Можно и так… Понимаешь, есть человек, который… отравляет мою жизнь. И жизнь моей семьи. Вяжет мне руки, ноги… Нам с женой.

КВАСНИКОВ. Я понял, шеф!

МУРОМЕЦ. Что ты понял? Может, ты не так понял?

КВАСНИКОВ. Закажем отравителя жизни. Сумма в баксах, телефон, адрес и фотография.

МУРОМЕЦ. И всё?

КВАСНИКОВ. Император, я службу знаю. Сколько?

МУРОМЕЦ. А сколько надо? Ты же понимаешь, я никогда не занимался, не сталкивался…

КВАСНИКОВ. Ну, нынче цены на этом рынке поднялись, работы невпроворот… Опять же, надо ствол купить, автомобиль… Затраты большие.

МУРОМЕЦ. Автомобиль, может, и не понадобится… Кусок верёвки!

КВАСНИКОВ. Это не профессионально.

МУРОМЕЦ. Так сколько? Конкретно?

КВАСНИКОВ. Для вас, шеф, можно организовать по льготной цене… За восемь тысяч. Половина — вперед.

МУРОМЕЦ. Даю десять! Но чтобы легко, безболезненно и быстро. Чтобы как мимолётный сон… Гуманно!

КВАСНИКОВ. За десять я и сам бы…

МУРОМЕЦ. Что?.. Мало?

КВАСНИКОВ. Нет, спросил телефон и адрес.

МУРОМЕЦ (мнётся). Самое сложное… Да, не предполагал… В общем, мой телефон и мой адрес.

Квасников отскочил, заслонился рукой, замахал, как от наваждения. Испуганно, жалобно.

КВАСНИКОВ. С ума!.. С ума сошли, император. Нет! Ни за что… Вам нездоровится!.. Ничего себе? Нашли способ! Это вместо самоубийства? Оригинально! Нет. У вас молодая красивая жена. В пупырышках!.. А какая страстная… Нет!

МУРОМЕЦ. Кретин! И этому человеку я плачу деньги? За мою безопасность. За спокойствие компании и семьи… Тёщу надо грохнуть, идиот! Кто ещё может отравлять жизнь?!. Жениться не хочешь, значит, мочи её. Всё с вами… открытым текстом… Быстро, гуманно и… нежно.

КВАСНИКОВ. Так бы сразу и сказали… Тёщ часто заказывают. Нет проблем. В лучшем виде. Фу!.. Здесь и правда козлом пахнет. Ну и вонища!

МУРОМЕЦ. Всё, иди!

Квасников мнётся, не уходит. Муромец озирается на дверь, шёпотом.

Ну, иди, иди! Сейчас жена придёт. Обнажённая.

КВАСНИКОВ (спокойно). Шеф, задаток. Предоплату. Это рынок!.. Исполнители должны купить ствол, бросить на месте, чтоб милиция знала, кто работал, и не искала… Извините, там свой почерк, нравы, традиции…

МУРОМЕЦ достаёт из-под матраца деньги, отворачиваясь, отсчитывает. Подаёт. Квасников пересчитывает.

МУРОМЕЦ. Что ты, в самом деле? Я никогда не обманываю. Смывайся!

КВАСНИКОВ. Лишний стольник… (Протягивает.) Я привык работать честно. И советую не сорить деньгами, брат… Теперь садитесь и смотрите ящик. Обязательно передадут. Там у… охранных структур оплаченная реклама.

Исчезает за окном. Муромец торопливо освежает спальню, ложится под одеяло. Пауза.

МУРОМЕЦ. Нет, ну, сколько можно?.. Каждый день вот так, уйдёт в ванную — не дождёшься. Плевать бы на пупырышки. Дорога ложка к обеду… Тут и… душа упадёт, пока придёт. Стоит под душем или в ванне плавает, в пене… И уже скрипит, как кочан. Как молодой, налитой кочан, по шесть копеек за килограмм по отпускной цене… Нет, ну это невозможно! Её мама!.. То есть моя тёща, этот смертельный Яд, и то энергичнее. В таком возрасте!.. Откуда что и берётся. Затащила утром в сквер — едва отбился. (Вспоминает, передёргивается.) Уедем, говорит, в Бангладеш. Там президент знакомый, всё устроит. На слонах будем кататься!.. Послушать, так у неё знакомых президентов полмира!.. Ну, теперь всё. Прости, Господи! Ты же видел, что творит твоя рабыня. Ни в какие ворота… Пошли ей смерть легкую! Прими в свои кущи…

Заглядывает под одеяло, удивлён. Лезет рукой, что-то ищет. Вытаскивает грушу-клизму, швыряет.

Нет, наша медицина почище китайской будет! У них хоть иголки в пятки, а тут голова болит — клизму ставят… Какая связь?.. Нет, ну сколько можно? Уже и спать хочется… Пойти за ней, что ли? Опять увлеклась… водными процедурами… Заодно и спинку намылить…

Встаёт, осторожно крадётся тёмным коридором к ванной комнате, откуда падает свет. Открывает дверь… За пластиковой ширмой — театр теней. Женщина, склонившись, моется… Муромец слушает, затем озирается и заходит в ванную. Пауза. Потом женские восклицания, игривые повизгивания. И сытое, довольное урчание котяры.

Из кухни появляется Моника с маской из свежей клубники на лице, заглядывает в ванную. Не сразу.

МОНИКА. Вот как?!. Ах ты, старый кобель!

Из ванной выходит МУРОМЕЦ с намыленной мочалкой в руке. Сталкивается с женой — шарахается, кричит.

Муромец в ужасе смотрит то в ванную, то на Монику, машет руками, хлопает ртом. Из ванной выглядывает ПАНИ ЯДВИГА.

ПАНИ ЯДВИГА (безвинно). Ой, а кто это был?.. Моника, это ты была? Кто мне спинку тёр? Ах, какие нежные руки, а какая… мочалка!

МОНИКА. Твой зять! Видишь, стоит с… мочалкой… Извращенец!

ПАНИ ЯДВИГА. Зять?.. Неужели это вы, сударь?.. Не узнала! Но тёрли хорошо, со вкусом… Сударь, а вы блудник!

МОНИКА (грозно). Он, развратник!

МУРОМЕЦ (пришёл в себя, бросил мочалку). Я думал — ты!.. Я ошибся!

МОНИКА. Он ошибся! Теперь ясно, почему на маму упал.

МУРОМЕЦ. Упал? Я не падал! Я обознался!

МОНИКА. На теплоходе упал! В круизе!

МУРОМЕЦ. Я там случайно! Сила инерции. «Милиционер Гвоздев» сел на рифы!

ПАНИ ЯДВИГА. Сел на мель! А он упал! Совершенно случайно. Ах, вы, баловник!

МОНИКА. А здесь кто сел… на рифы?

МУРОМЕЦ. Моника! Я тебя ждал. Терял… надежды!.. И пошёл за тобой.

МОНИКА. И перепутал с мамой?

МУРОМЕЦ. Вы же одинаковые, посмотри! Две капли воды!

МОНИКА. Мы — одинаковые?! Это мы одинаковые?.. Для тебя все женщины одинаковые! Маньяк!

МУРОМЕЦ. На тебе только гипса нет. А если надеть и ещё намылить, так по телосложению, по формам… Не отличить…

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, какой маньяк! Меня вот за эти места ка-ак схватил! Спинку потру! А ручонки шаловливые…

МОНИКА (плачет). Не отличить… Променял меня, молодую девушку, на старуху. Перепутал он!.. Я заметила, после круиза ты сильно изменился… Чтобы позволять себе такие банные шалости, надо быть… Ну хотя бы министром юстиции! А ты кто?.. Ты теперь никто…

ПАНИ ЯДВИГА. А вы кто, сударь?..

МУРОМЕЦ. Ты должна быть в ванной… А ты в маске!.. И ещё там вода лилась! А она же искажает действительность. Она же как лупа! Закон физики. Преломление лучей.

МОНИКА. Тем более, если лупа! Должен был рассмотреть… У него молоденькая жена, а он к тёще пристаёт!

ПАНИ ЯДВИГА. Пристаёт! Ах, как он пристаёт. Как банный лист!

МУРОМЕЦ (в крайнем отчаянии). Да не приставал я! Моника! Жена моя! (Становится на колени.) Ну, как я могу к этой… с этим Ядом? Побаловать хотел, подурачиться… С тобой! С тобой! Спинку потереть… Ну, не отличаю я намыленных женщин! Сорок штук поставь — не узнаю, все скользкие, как змеи. Да ещё мыло-то — хозяйственное! В глаза попало, дерёт — ничего не вижу!

МОНИКА. Мылишь чем попало! И вообще, живём за чертой бедности. За рубеж поедем! В апартаменты!.. У самого на приличное мыло средств не хватает!

МУРОМЕЦ. Ещё бы я тёщу мылил дорогим мылом!

ПАНИ ЯДВИГА. Ещё бы! Тёщу мылил. Только дорогим!

МУРОМЕЦ. Замолчите, мама! Какой вас чёрт занёс в ванную?! И ещё там пены напустили, пару! Моника, я как увидел, меня сразу в пот бросило, в жар. Ну как в бане!

МОНИКА. С лёгким паром, дорогой! (Даёт пощёчину, убегает.)

ПАНИ ЯДВИГА. Соблазнитель вы мой! (Трепетно бьёт по второй щеке.) В следующий раз не делайте таких глупостей. Дон Жуан! Казанова! Ах, вы мой растлитель!

Исчезает следом за дочерью. Муромец в состоянии шока бредёт в одну сторону, в другую, потом заскакивает в спальню, запирается, переводит дух, сползает по стене. Затемнение.

Картина третья

ПАНИ ЯДВИГА в своей постели. Глубокая ночь. Медленно отворяется окно, влезает КВАСНИКОВ в маске-чулке, крадётся к кровати. Надевает перчатки, достаёт пистолет, заметно волнуется. Приставляет к голове тёщи, отворачивается, затыкает одно ухо… Нет, выстрелить не может, да и нельзя. Переводит дух, вытирает пот. Озирается — чем? Несёт торшер, выбирает позицию, размахивается, готов нанести удар, но попадает по люстре. Звон и грохот. Отскакивает в угол. Торшер висит на люстре, а Квасников лежит на полу, озирается — нет, всё тихо. Отрывает шнур от торшера, идёт к постели, крестится и набрасывает петлю на шею тёщи. Душит изо всех сил, пыхтит — вроде готова…

Пятится к стене, переводит дух, убирает следы преступления. Затем на четвереньках возвращается к постели, смотрит — отшатывается, страшно. Крадётся к окну, но замечает иконы в углу. Набожно становится на колени, крестится. Шёпотом, пальцы веером.

КВАСНИКОВ. Господи, прости! В натуре… Первый раз в жизни… И последний! Гадом буду… Ну я тебе потом в церкви баксов отстегну! Без балды… Свечей наставлю — только прости! Она старая была. Скоро сама бы загнулась. В чём и душа-то держалась у неё, Господи? Божий одуванчик. Ну, век воли не видать! Ну?.. Ты же не прокурор, Бог! Помилуй, а? И воздам! Нормально воздам, без обиды.

На этой молитве пани Ядвига медленно встаёт с постели, в белом рубище, идёт к Квасникову как привидение. Кладёт руки на плечи, ощупывает, стягивает маску с головы. Тот замирает с поднятой для креста рукой.

ПАНИ ЯДВИГА. Мужчина… Настоящий… Думала, приснилось. Так жарко обнимал! Ах, как обнимал… Чуть гипс не изломал…

Квасников медленно оборачивается к ней, кричит дурниной, отползает, заслоняясь руками. Пани Ядвига завлекающе.

Что вы кричите, дурачок? Напугались? Так обнимали, теперь кричите… Я же вас узнала. Узнала! Вы мне сегодня спинку терли. Ах, шалун! Теперь я вам потру!

КВАСНИКОВ (кричит). Нет! Не забирай меня. Я ещё молод!.. Прочь, старуха! Господи! Ну не сдавай меня. Не сдавай! Если такой базар — все баксы отдам! Десять тысяч…

ПАНИ ЯДВИГА. Не поднимайте шума, обнимите ещё. Какие сильные руки!.. И мы оба замрём в жарких объятьях. (Лезет к нему в руки.)

КВАСНИКОВ (отталкивает, уползает). Не хочу… Не прикасайся ко мне!…

На шум вбегает МОНИКА.

МОНИКА. Что здесь происходит? Мама?..

КВАСНИКОВ (бросаясь к ней). Защити меня! Спрячь! Она хочет взять с собой!..

МОНИКА. А ты как здесь оказался?

ПАНИ ЯДВИГА. Никак! Он здесь не оказался!.. Здесь никого нет. Эй, тут есть кто-нибудь?.. Никого! Это тебе кажется.

МОНИКА. Замолчи, мама! Мне не кажется… У тебя в спальне мужчина! (Квасникову.) Что ты здесь делал?

КВАСНИКОВ. Охранял… Покой семьи…

МОНИКА. В спальне моей мамы?

ПАНИ ЯДВИГА. Мужчина?!. Какой ужас! В спальне?!. Натуральный мужчина?!. (Тянется руками.) Дай, пощупаю. Дай!

КВАСНИКОВ. Не давай. Не давай щупать!

МОНИКА. Пошёл вон, извращенец!.. Мама, прекрати! У тебя постельный режим. Тебе прописан абсолютный покой. Иначе не срастутся шейные позвонки. (Укладывает.)

КВАСНИКОВ (подбирается к окну). Ведьма! Ведьма!.. Господи, пронеси! Всё отдам, братву подключу… Помилуй, избавь!

МОНИКА (угрожающе). Это кто ведьма? Я ведьма?

КВАСНИКОВ. Вы… Нет, она… Вы! Вы. Обе… Оборотни! Ведьмы!

Прыгает в окно, убегает. Моника бросается к окну.

МОНИКА. Куда? Стой! Стой!.. Убежал, подонок!.. Мама! Что ты делаешь с мужчинами? Вечером застаю со своим мужем. Ночью к тебе в спальню забирается мой… начальник службы безопасности. И всё будто по роковой случайности, по ошибке.

ПАНИ ЯДВИГА. Я их притягиваю.

МОНИКА. Чем ты их притягиваешь? Гипсовым ошейником?

ПАНИ ЯДВИГА (кокетливо). Чем, чем… Своими чарами.

МОНИКА. Чарами?.. Кошмар! Где, они, твои чары? В чём? Совсем из ума выжила.

ПАНИ ЯДВИГА. Я их люблю.

МОНИКА. Кого? Мужчин? Этих… маньяков и подлецов, которые обманывают на каждом шагу?

ПАНИ ЯДВИГА. А ты их прощай! О, прощённые мужчины такие обходительные, такие ласковые…

МОНИКА. Нет, я бы простила, что муж к тебе в ванную забрался. Пусть бы каждый день там спинку тёр… Но у меня закралось сомнение…

ПАНИ ЯДВИГА. Естественно. И чем больше сомнений, тем слаще любовь. Это как пирог с начинкой…

МОНИКА. Я не о том, мама! Сегодня он предложил… сменить образ жизни, поехать за рубеж. А про секретный сейф — ни слова. Как будто его не существует!.. Так может, счета в иностранных банках тоже арестованы?.. Перестал делать мне подарки, обедаем не в ресторане, а дома… Пока без сознания лежал, залезла к нему… ну, в общем, ключа от этого сейфа нет. Или в другое место прячет, или… что-то скрывает. Мама, а если он нищий? Ты всё видишь. Ты всё знаешь о нём! Говори, он нищий?

ПАНИ ЯДВИГА. Нищий. А разве не заметно? С одним матрацем пришёл!.. А зачем тебе нищий мужчина? Для такой красавицы, как ты, нужен солидный, состоятельный и известный человек.

МОНИКА. Да где его взять? К солидным близко не подпускают. Я к этому пробивалась через такие… (хлопает постель) тернии…

ПАНИ ЯДВИГА. Моника, дочь моя. Сядь вот сюда, рядом. И я тебя научу, как покорять настоящих, больших мужчин. Иначе ты всё время будешь сомневаться и выше бизнесмена никогда не поднимешься. А какое это счастье — любить знаменитых! Королей, шейхов, президентов… Садись, садись. Слушай, пока я жива… Самое первое правило: никогда не говори мужчинам «нет». В каждом следует отыскать то, что тебе нравится, что тебя притягивает к нему. И тут увидишь, как все недостатки начинают растворяться… Расскажу одну поучительную историю! Однажды я была на посольском приёме государства Зелёная Ботвиния. Всё чинно, благородно — поклоны, улыбки, платья шуршат, бокалы звенят… У нас были братские отношения между странами. Но король этой страны — натуральный людоед. Каннибал! В холодильнике одна человечина. Клыки, ноздри, а сам чернее ночи и злобный — чуть ли не на цепи водят. А самое замечательное — ходит совершенно голый!.. И вот вывели его к нам. Я немедленно подхожу, делаю книксен и говорю: «Вы прекрасны, ваше величество! Какой у вас страстный и одинокий взгляд…»

На её монологе свет и звук микшируются. Затемнение.

Утро. Мама с дочкой спят на одной кровати. МУРОМЕЦ по-прежнему сидит в своей комнате у стены без движения.

КВАСНИКОВ отпирает отмычкой дверь, осматривает квартиру, шарахается от тёщиной двери, открывает спальню. Муромец не реагирует.

КВАСНИКОВ. Шеф?.. Что с вами, шеф?.. Вам плохо? Почему вы на полу?

МУРОМЕЦ. Я мёртв. И умер не в собственной постели, как всякий страстный человек.

КВАСНИКОВ. Не валяйте дурака, император. Вы живы! Теперь я живых от мёртвых отличаю. (Пытается усадить в кресло.) Вставайте! Нельзя же, чтобы президенты валялись как бомжи…

МУРОМЕЦ. Коля… Я должен тебе признаться… Наша компания вылетела в трубу, и я больше не президент.

КВАСНИКОВ. Я знаю, шеф… Знаю, что всё забрали за долги. (Усадил.) Больше того, знаю, что вас заказали. (Становится в позу кающегося.) И пришёл к вам с повинной головой…

МУРОМЕЦ. Заказали?.. Но почему я жив? Почему меня до сих пор не застрелили? У собственного подъезда? Как они отвратительно работают!

КВАСНИКОВ. Наверное, это невозможно сделать… На вас было столько покушений! Взорвали «Милиционера Гвоздева», прорву народа сгубили — вам с тёщей хоть бы что!.. Потом под видом скорой помощи приехали жуткие профессионалы! Вкачали вам смертельный яд, даже ядовитую клизму поставили!.. Хоть бы прохватило или стошнило.

МУРОМЕЦ. Это всё от того, что я адаптировался. Знал бы ты мою тёщу…

КВАСНИКОВ (после горькой паузы). Я её теперь знаю, шеф. Она ведьма… И потому ваш заказ остался не исполненным. Профессионалы за неё не берутся, а у меня… В общем, аванс возвращаю. Тут не всё: сто баксов сегодня на заутрене Богу отстегнул. И полтинник на свечи потратил… Полный отчет… И ещё, шеф… Простите меня! Вчера вечером я подрядился за тысячу баксов вытащить вас из квартиры к подъезду. Чтоб профессионалы сработали…

МУРОМЕЦ. А вот это не прощаю. И никогда не прощу! Почему не вытащили? Тысяча баксов! За такую сумму можно было и постараться… Я хочу умереть под пулями киллеров!

КВАСНИКОВ. Но вчера вы не хотели… Вы ждали жену…

МУРОМЕЦ. А сегодня хочу! Убийцы ещё у подъезда?

КВАСНИКОВ. Сейчас шёл — стояли. С пулемётами и базукой.

МУРОМЕЦ (вскакивает, надевает костюм). Замечательно! Пойди и задержи. Пусть не уходят. И готовятся!

КВАСНИКОВ. Не пущу, император! Вы всегда были такой жизнерадостный… Женились на молодой… девушке!.. С чего это вдруг решили с жизнью завязать?

МУРОМЕЦ. Только тебе, как брату, Коля. Боюсь сойти с ума! Не хочу жить в этом сумасшедшем мире. Да, у меня юная, красивая жена. И я женился на ней без всякого расчёта, по любви. О, как любил её! Боготворил!

КВАСНИКОВ. Это было заметно… Потому и фирма разорилась.

МУРОМЕЦ. Да плевать на фирму, Коля. Какое это чудо — любовь! Когда она есть, можно всё положить к ногам возлюбленной.

КВАСНИКОВ. Шеф, не понимаю вас… Что вы мне мозги пудрите? Будто я не знаю, что такое любовь. Да я столько раз любил — со счёту сбился!.. И должен покаяться, раз такой базар… Вашу жену тоже любил, позавчера. Всю ночь, до утра, и так измучился. Даже вас пожалел…

МУРОМЕЦ. Всего одну ночь? И измучился?.. Коля, Коля… Я люблю её уже два года, день и ночь. И был счастлив, не испытывал никаких мук!

КВАСНИКОВ. Всегда подозревал, шеф, вы гигант. Но не до такой же степени!.. Я моложе вас, но мне одной ночи хватило.

МУРОМЕЦ. Значит, ты её не любил…

КВАСНИКОВ. Да как же не любил? Ещё как любил! Но это же полный беспредел.

МУРОМЕЦ. Любовь, Коля, она всегда беспредельна. Для неё нет ни границ, ни возраста… Иное дело, как твоя возлюбленная любит тебя.

КВАСНИКОВ. Да и она любила! Могу побожиться. Да ещё как любила…

МУРОМЕЦ. Нет, я хотел сказать, за что. За какие качества. Или просто так, ни за что.

КВАСНИКОВ. Ну, известно за что! Хоть за баксы, хоть за наши… А просто так, шеф, знаете, кто любит?

МУРОМЕЦ. И вот вчера… Только вчера я будто проснулся. И обнаружил… Нет, почувствовал, за что она меня любит…

КВАСНИКОВ. Говорю же — за баксы. Ну а ещё-то за что любить вас, шеф?

МУРОМЕЦ. Я считал, есть за что…

КВАСНИКОВ. Это само собой… Но это же не профессионально, любить только за мужские качества.

МУРОМЕЦ (оделся). Потому я и не хочу больше жить в этом гнусном мире. (Смотрится в зеркало.) И сейчас выйду навстречу собственной судьбе.

КВАСНИКОВ. Когда баксы есть, он вовсе и не кажется гнусным… Даже наоборот… Шеф, может, у вас… нет счетов, недвижимости?

МУРОМЕЦ. Как брату, Коля… Нет у меня ни гроша за душой. И никогда не было! Я и в тёщин дом пришёл с матрацем, пижамой и тапочками…

КВАСНИКОВ. Простите, император… А секретный сейф? Чековые книжки зарубежных банков, документы на недвижимость?.. Каюсь! Каюсь! Ваша жена сказала!

МУРОМЕЦ. Знаешь, Коля, ради своей возлюбленной готов на всё. Я чувствовал, Монике очень хочется, чтоб у меня были эти счета, бумаги… Каприз такой, веяние моды. С нынешней оргтехникой долго ли всё это слепить? Слепил и положил в сейф…

КВАСНИКОВ. Каюсь, мы с ней губы раскатали…

МУРОМЕЦ. Всё это милая, безобидная шутка…

КВАСНИКОВ. Тогда об чём базар, шеф? Дайте мне тысячу баксов срубить?

МУРОМЕЦ (морщится). Коля, я столько бился с тобой, учил языку, манерам… Говори по-русски!

КВАСНИКОВ. Вы же решили умирать, так оставьте добрую память? Это будет по-царски!.. Дайте денег заработать? Всё равно же… застрелят. А я с киллеров штуку сниму, за подставу. Стольник отдам в жертву, а полтинник, чтоб поминали целый год. Там есть такая услуга.

МУРОМЕЦ. Ладно, подставляй меня…

КВАСНИКОВ. Идите в двери! И скорее, а то мужики там продрогли, дождь всю ночь хлестал. Как бы заряды не подмокли.

МУРОМЕЦ. Бог не выдаст — свинья не съест.

КВАСНИКОВ. Это вы к чему?

МУРОМЕЦ. Да чтоб порох оставался сухим.

КВАСНИКОВ. Я в окно. А то там саданут из базуки — подъезд разнесут вдребезги. Извините, но вас, шеф, иначе не завалить.

МУРОМЕЦ. А ты проследи, чтоб профессионально. Контрольный выстрел в затылок.

КВАСНИКОВ. Всё в лучшем виде! Им же заплачено.

МУРОМЕЦ. Ладно, прощай, Коль. Я пошёл. (Идёт к двери — возвращается.) Слушай, брат… О Монике позаботься. Ну, мало ли чего… Чтоб не сгинула. Пусть поживёт ещё, может, ей повезёт.

КВАСНИКОВ. Шеф, само собой! Идите спокойно, в обиду не дам.

МУРОМЕЦ. И ещё знаешь… Говорить неловко. Вчера заказывал, а сегодня… (Достаёт деньги.) Тёще моей отдай. Пусть дождётся, когда новый «Титаник» построят… И купит билет на первый рейс.

КВАСНИКОВ. Не понял… Это когда ещё будет? Она и так старая, не доживёт.

МУРОМЕЦ. Она доживёт.

КВАСНИКОВ. Ничего себе, клёвый подарочек! (Считает деньги.) Жене любимой не оставили, а тёще… У вас с ней что-то было? Может, она беременна?

МУРОМЕЦ. За что я тебе зарплату платил?..

КВАСНИКОВ. Извините, император, понимаю царскую натуру, но это странно…

МУРОМЕЦ. Это не подарок, Коля — жестокая необходимость.

КВАСНИКОВ. Не понял, шеф… Нет, я вник, предсмертные наказы, но вы же в здравом уме и твёрдой памяти.

МУРОМЕЦ. «Титаник» должен утонуть.

КВАСНИКОВ. То есть, как должен?

МУРОМЕЦ. О, Боже!.. Если «Титаник» поплывёт — всё рухнет! Всё утонет! Уйдёт на дно морское! Плавать можно лишь на лодке, вдвоём. На маленькой вёсельной лодке. Ну, или на яхте, под парусом. И только вдвоём! Нельзя сажать на борт более двоих. А в наше время почему-то и двоим тесно в одной лодке…

КВАСНИКОВ. Но при чём здесь ваша тёща? И такие баксы?

МУРОМЕЦ. Да при том, что едва баронесса ступит на палубу, всякий пароход непременно пойдёт ко дну!

КВАСНИКОВ. А-а! Понял! Сразу бы сказали, теракт. Тёща вместо бомбы!

МУРОМЕЦ (отмахивается, сворачивает матрац). Пусть будет так. Я иду!

КВАСНИКОВ. Матрац-то вам зачем, император? Теперь он не пригодится.

МУРОМЕЦ. И верно, зачем мне этот матрац на том свете?.. (Снова расстилает.) Сила привычки, любимый матрасишко…

КВАСНИКОВ. Насчёт похорон не волнуйтесь, всё сделаю в лучшем виде.

МУРОМЕЦ. Да уж постарайся.

Идёт к двери, открывает замок, после чего поправляет галстук, вздымает голову и открывает дверь. Квасников лезет через окно.

КВАСНИКОВ. Ну вы и монстр, шеф. Конечно, избавиться от этой ведьмы не просто, но всё равно вы, полный беспредельщик! Тучу народа сгубить из-за тёщи…

МУРОМЕЦ выходит из подъезда. Хлопает дверь. Стоит с высоко поднятой головой. Долгая пауза, тишина. Из-за угла киоска появляется Квасников, кому-то машет рукой — огонь! — а сам зажимает лицо руками, отворачивается…

Полная тишина. Пауза. МУРОМЕЦ выставляет ногу, делает грудь колесом — эдакий коммунист перед расстрелом.

МУРОМЕЦ. Прошу вас, господа! Я готов, пожалуйста!

Квасников не выдерживает, грозит кулаком в зал — киллеры там.

КВАСНИКОВ. Что вы ждете, профессионалы, мать вашу!.. Огонь!

Зажимает уши, ждёт — тишина.

МУРОМЕЦ. Стреляйте же, господа!

КВАСНИКОВ (кому-то). Эй, вы куда? Куда?! Козлы вонючие… Я же его подставил!.. Куда вы, стой! Бляха — муха, и это профессионалы?!.

МУРОМЕЦ (в зал). Эй, господа киллеры! Чего же вы? Стреляйте!

Конец ознакомительного фрагмента.