Последняя осень: Неисполненная клятва

Сергей Алексеевич Савельев, 2022

Когда-то могущественный военный орден теперь вынужден скрываться в лесу и разбойничать. Не то чтобы это была хорошая и беззаботная жизнь – но и ей приходит конец. Отряду надо выжить, уцелеть – это их первоочередная задача. Смогут ли они обмануть смерть? Смогут ли они потом прозябать на задворках, ведя тихую и размеренную жизнь? Быть может, каждому их них предназначено что-то большее?

Глава 2

Западный Эруан был един — но очень давно. Даже Империя тогда была всего-навсего Восточным Эруаном.

Раскол, однако, произошел больше трехсот лет назад, а годы междоусобиц оставили некогда сильное государство в разрухе. Войны были столь ожесточенны, что даже сейчас можно было идти по старой мощеной дороге и не встретить ни одного поселения.

Казалось, земли обезлюдели, драться особо не за что, и на земли должен был прийти шаткий, но мир — да не тут-то было. Насколько живо у человека желание отнять, захватить, навредить — что дружинники и кнехты различных княжеств были готовы два дня идти до границы своего сюзерена, чтобы, буквально, кинуть «вражеской» деревне дохлую ворону в колодец или украсть нескольких коз! Страдали, правда, от этого крестьяне в первую очередь.

В этих мелких спорах, иногда перерастающих в стычки, осады и серьезные налеты участвовало несколько княжеств. Лагерь Ордена находился на территории Фахро. Оно имело номинально выход к морю, но нет — побережье они так и не освоили. Лишь редкие рыбаки решались попытать в соленых водах удачу. Чуть ниже от него находилось Южное Княжество — оно было довольно богатым, имело небольшую, но поддержку из-за моря — по сути, оно было небольшим анклавом Халифата на территории Эруана. Оно меньше всего вмешивалось в распри, но пыталось разорить соседей относительно мирно — грабительскими пошлинами, например. Самым сильным княжеством был Стюрангард — большая территория, которую всегда пытался расширить Теодорик. Сейчас оно умудрялось воевать на два фронта — с небольшим, но непокорным княжеством Грозд, где князь по прозвищу Ястреб стойко оберегал свои границы, и с гномами в горах, выход к которым был у каждого княжества. Часть гор завоевать так никто и не смог — там были загадочные люди, с ног до головы одетые в странные одежды и агрессивные ко всем пришельцам.

Арн-Дейл, граничивший с Фахро и Стюрангардом, единым был номинально — была Столица, которая находилась далеко на севере, а в пределах досягаемости для Ордена было два Маркграфа, каждый полагавший, что он прав. На их территории находились и эльфы, в основном они жили у себя в лесах, но иногда молодые выбирались в «люди». А там они могли дорого продать свое умение стрелять из лука… Либо сгинуть без следа.

Между этими княжествами и Империей были обширные Пустоши — там сами по себе жили отдельные города, деревни и хутора. О них было известно мало что — если на них отправляли рейд — то они либо запирались в древних крепостях, либо они бросали свои дома и уходили далеко в степи. А вот если кто вел через Пустоши караван — что ж, они тут как тут.

Еще выше к северу были острова, населенные еще более таинственными жителями — их, за неимением лучшего варианта, так и называли — северяне, которые не ленились совершать набеги на побережье — в том числе и на территории Империи. Были также и поморы, которые жили отдельными племенами и контактировали с кем-либо только для того, чтобы обменять тюленьи шкуры на инструменты и оружие.

Кевин предлагал двинуться к Арн-Дейлу — осесть в какой деревне и жить припеваючи. У бойцов имелись монеты да цацки по карманам, а девать их было особо некуда.

Хелдору такая мысль не казалась совсем уж пугающей — может, правда, остаться в деревне или городе, да жить себе… Было бы неплохо. В городе можно и непыльную работенку найти, чтобы особо никому в глаза не бросаться. Тем же стражником — это явно не тоже самое, что по лесу людей грабить.

Хотя он и дерзко сказал Кевину о том, что он станет Магистром — но эта роль его прельщала мало.

Продолжительных сборов не требовалось — каждый уже был облачен в доспехи, оставалось лишь собрать личные вещи. На ватных ногах Хелдор подошел к своей берлоге — видел он ее в последний раз.

Плед, жестяная кружка, фляга, глиняная миска. Потом он достал порядком измочаленное перо и чернильницу. Емкость призывно булькнула, но было не до нее. Он положил в котомку пухленькую тетрадь, она была сделана из желтой, грубой бумаги, но одним богам известно, сколько ей было лет. Нашел он ее случайно, порядком отсыревшей.

Все свое добро он сложил в котомку, завязал горлышко. Тяжеловата. Вспомнив о вчерашних трофеях, он со вздохом вытащил искромсанную кольчугу, оставив только кольчужный койф. Шлем отдал одному из учеников.

Бегло пересчитал все монеты, побрякушки — в основном из серебра, латуни и меди — и старательно припрятал.

Ровно посреди оставляемого лагеря он резко остановился. Посмотрел направо. Вкопанный флагшток, готовый рассыпаться в труху — об него иной раз спотыкались, но не решались убрать. На нем, всеми оставленный, висел Штандарт Ордена. Сейчас он был похож на вылинявшую тряпку. Хелдор прикоснулся к сухой древесине и понял — очень давно держал это знамя в руках.

Выжженная земля, небо окрашено кроваво-красным заревом, горы трупов, повсюду разлитая магическая сила. Он (или не он?) сжал рукой, защищенной латной перчаткой, уже скользкое от крови древко. Воздел голову вверх — там реяло красное знамя, а на нем — черный меч. Он чувствовал смерть, подступающую к нему. Он истекал кровью… Однако при этом знал, что победил, что спас всех… Рука сжала древко еще крепче.

…Раздался сухой треск, вновь над ними светило солнце, пробиваясь сквозь листву и лозу. Сломанное древко стало заваливаться на Хелдора, он ловко его перехватил, аккуратно снял полотнище. Вообще странно, что оно хоть и полиняло, но не истлело после стольких лет. Из чего же оно было соткано?

Так или иначе, знамени не помешает стирка. Оно было в каких-то жирных пятнах, саже и провоняло за столько лет дымом. Хелдор сам себе пообещал, что как только все уляжется — он им займется. Прежде чем покинуть лагерь, где уже начали собираться остальные, он заглянул к знахарю Серому.

— Вы с нами, почтенный?

— Нет, дружок, мне за вами никак не угнаться. Я буду обузой.

— Но люди князя…

— Да, они могут сюда вернуться. За вами или за своими вещичками. Вот, возьми — тут описаны все мои рецепты — я-то их наизусть помню. Тебе терпения не хватит этим заниматься, но как знать, передаришь кому-то. Хотя буду рад, если ты попробуешь.

— Спасибо тебе большое…

— Тебе спасибо. Всегда помогал немощному старику.

Он и правда в иной день не отходил от него ни на шаг — как только цвело или зрело то, что нужно было для его запасов, травник буквально молодел лет на двадцать — а еще становился очень разговорчивым, ну а знал он, понятное дело, немало.

Вслед за этим он, правда, приобрел дурную привычку всякую растительность пробовать на зуб. Впрочем, сам Серый жевание полыни считал полезным. Только знать, какой.

— Немощный старик уж больно резво швыряет во врагов кадильницу.

Старик весело и тихо рассмеялся:

— Да, я превзошел сам себя… Ах, да, чистая ветошь, кое-что из сборов. Полынь оставь товарищам, поможет от запущенных ран!

— Я люблю свежую — возразил Хелдор, укладывая в котомку все, что давал в дорогу Серый.

— Вот, кажется, и все. Давай дружок… Вряд ли свидимся, но тебе правда пора.

–…Стройся, стройся, стройся! — громко и зычно кричал Магистр. Воины перекликались друг с другом, поторапливая.

Сцена прощания резко сократилась, Хелдор, подвязав шлем к ремню и надев кожаные перчатки, положил Серому руку на плечо, после того подхватил прислоненную к дереву глефу и двинулся прочь. Серый сразу стал резво складывать свою сумку. Как знать, может, он вернется потом к своему дому, но определенно лучше будет выждать.

Бойцы быстро, почти трусцой, в походном порядке двинулись прочь от лагеря. Двигались осторожно, подлесками, пытаясь не показываться на открытых местах или, боги упаси, в поселках. Теперь никакой крестьянин им здесь не друг — потому что кто угодно из них мог ради денег или из страха сообщить об их передвижении. Если уж князь раскошелился на эльфа следопыта, то наверняка началась игра по-крупному.

Час, два. Стало немного припекать — для конца апреля выдалась довольно теплая погода. Кевин объявил привал, завел своих бойцов в тенек. Все поснимали шлемы, перчатки, котомки, чтобы ничего не мешало немного расслабиться. Стражу Кевин выставлять не стал — сам назначил себя часовым, встав немного поодаль от стоянки и посматривая вдаль, на дорогу и дальний хутор. Немного погодя он окликнул Бакха и Лекса, чтобы переговорить. Искать родников или колодцев не стали — потихоньку пили из фляжек, жуя сухари и вяленое мясо.

— А вот, значитца, как так это нас выследили? — спросил один из бойцов, который всегда держался подле Бакха. Он был весьма неприятный, как казалось Хелдору — но грубый и простоватый парень хорошо махал топором, а от боевого товарища особо больше и не требовалось.

— Эльфа нанял этот, как его… — Данас наморщил лоб… Хума! — это первое, что он сегодня сказал с момента стычки в лагере, потому что до сих пор горевал по тому, что одна бутылка так и не влезла в его мешок. Правда, судя по его лицу, он тишком отпил из нее половину, дабы не было так мучительно больно.

— Да ты видал тех ельфов? Я — ни разу. Брехня все это!

— Ну а если не эльф, то кто? — Прогудел здоровяк Фальд, поглаживая свой покрашенный (когда-то давно) в черный шлем.

— А я знаю, что случилось! — подпевала Бакха вдруг вскочил, поднимаясь. — Из-за Хелдора все.

— Не понял? — Юноша, звякнув кольчугой, вскочил, поворачиваясь к нему.

— Да все ты понял! Не дал ребятам с теми девками повозиться в кустах, так и на тебе.

— И что, князь услышал из своего замка, как они яйцами стучат по земле?

Поляна взорвалась смехом — даже сам заводила едва сдержался.

— Очень смешно! Да вот дело в том, что пока они и бежали за этими…, тогда их и сцапали.

— Опуская то, что наши горе — любовнички сами идиоты — так быстро до нас бы не дошли. — вмешалась Фиона — Даже если они все и выболтали, то сомнительно, что к нам наугад, наудачу, послали столько же людей, сколько было и нас. Это был один из многих отрядов, и он просто оказался рядом. Знай они наше местоположение точно — прислали бы сотню. Или даже полторы.

— А это значит — добавил Кевин, вернувшийся на поляну, что нас могут ждать где-то еще, и эта стычка далеко не последняя. Тем не менее, если вы перестали есть, пить, и уже начали болтать — то нам пора выдвигаться.

Бойцы безропотно поднялись, собрали снаряжение, взвалили на спины котомки и двинулись дальше. Теперь Кевин их не гнал — если их кто-то и преследовал, то уже безнадежно отстал. Однако, впереди могли быть еще противники, и необходимо было поберечь силы.

Они двигались к знакомой переправе — необходимо было пересечь реку. Там было довольно мелко благодаря бобрам, которые на славу потрудились над плотиной. Их там, к сожалению, ждали не только бобры, которые в это время года довольно опасны, но существа более агрессивные и упрямые — кнехты.

К броду они перегнали несколько телег — после чего их связали, а под колеса вбили клинья. На импровизированной заставе, стоящей у самой кромки воды, находилось человек двадцать, и лишь двое из них следили за бродом, остальные сидели либо на возах, либо за ними, сложив копья шалашиком. Обойти заставу нечего было и думать — пока ищут другой брод — сюда могут нагнать много больше людей. Посему, было необходимо прорываться через знакомый брод.

Кевин подал знак, приказывая выдвигаться ближе к противнику. Подкрасться к ним вплотную — не вариант, только если кнехты на заставе слепые и глухие. Магистр повел их через подлесок, там они ненадолго остановились, пригибаясь и озираясь. Кевин, отложив меч в сторону, развел руки так, как если бы он стрелял из лука — Норка и еще несколько лучников выдвинулись на край леса.

Подождав несколько мгновений, Кевин встал в полный рост. Меч, снятый с плеча, был всем знакомым сигналом к атаке. Без малого четыре десятка человек вывалились на дорогу, после чего бросились к броду.

Лучники Ордена, благо они были чуть больше чем в полусотне шагов, послали стрелы в кнехтов, сидящих на обозе. Дозорный, что поленился надеть шлем, получил стрелу в лицо. Второго спас шлем-капалин, стрела со звоном отлетела и он, недолго думая, спрыгнул с воза. Видимо, опытный служивый — молодой бы встал и начал зорко всматриваться вдаль… Сколько таких бестолковых и ответственных погибло — лишь богам войны известно.

Норка, пригибаясь, вышла из укрытия, посылая стрелы навесом, надеясь отвлечь тех, кто судорожно готовился к бою за обозом — ее поддержали и остальные лучники. Белка, темноволосая воительница, у которой из доспехов был лишь кожаный жилет и кожаный же шлем, бежала впереди всех, затем резко остановилась у воды, швырнув дротик — самый шустрый из лучников тут же завалился назад, хрипя. Затем она, давая дорогу остальным, сместилась в сторону. Ограждение у брода было подготовлено бездарно, так что она, теперь могла швырять дротики практически по прямой. Лучники хотели было ополчиться против нее, но бойцы с длинными мечами и древковым оружием уже с плеском вбежали в холодную воду.

Сначала на возы взгромоздилось несколько людей князя со щитами, принимая на них стрелы, а затем туда подтянулись лучники, стреляя по готовности, не целясь ни единого мгновения. Сразу следом за наиболее бронированными товарищами бежал Хелдор, ближе к нему по привычке держались Ивви и Оров. Хлоп! Оров вдруг замедлился, запнулся, и упал ничком. Стрела, пущеная наугад, пробила ему горло. Мгновения хватило Хелдору обернуться, чтобы запомнить эту картину.

Возы были достаточно высоки, но Данас подскочил к тележному колесу, одним ударом размолотив его широкой частью боевого молота. Воз накренился, его защитники едва не упали. Молотобоец повторил этот прием с колесом поблизости, и теперь атакующие без особых проблем могли на него взобраться. Хелдор, запомнив лучника, что убил Орова (или веря, что это был тот самый), прямо с земли ткнул его в низ живота, едва он высунулся из-за щитоносца для того, чтобы отпустить тетиву. Оставив застрявшую глефу, он увернулся от неловкого и бесполезного замаха щитоносца, стоявшего на возу. Ивви воспользовался тем, что тот наклонился вперед и нанес удар копьем.

Хелдор, не пытаясь высвободить оружие, выхватил меч из ножен и поспешил за остальными, на воз. На нем было так тесно, что Кевин бил гардой своего двуручного меча чаще, чем лезвием — впрочем, и этого хватало. Улучив момент, Магистр перехватил двуручный меч гардой к противнику и ударил одного из щитоносцев, словно клевцом. Шлем — сервельер с виду остался цел, но его хозяин мешком упал ему под ноги. Рядом с ним Бакх и Лекс раздавали скупые удары противникам, не забывая защищаться.

И вот, Хелдор на возу. Противников на нем уже не осталось, все уцелевшие испуганно толпились внизу, не пытаясь вернуть свои позиции. Один из копейщиков, завидев Хелдора, сделал робкий выпад, нанося укол в грудь. Он, сбивая удар, случайно подставил под копейный удар свое предплечье. Острие соскользнуло с кожаного наруча, угодив в зазор. Молодой воин одернул руку и спрыгнул с обоза прямо на своего соперника. Тот неловко попытался защититься копьем, подняв его над головой. Древко спасло от первого удара, но кнехт выронил копье из онемевших от удара рук. Не тратя время на замах, Хелдор уколол в горло снизу вверх. Укол короткого меча от бойца с луком за спиной он шутя отбил гардой, молниеносно нанеся ответный размашистый удар.

Тут же в бой рванули и остальные, сметая остатки вражеского строя. В плен уже брать никого не собирались — да те пощады и не ждали. Кажется, никому не дали уйти, но оставаться здесь долго было нельзя. Двоих погибших достали из реки, уложили на траву: в руки в последний раз вложили оружие, да прикрыли глаза. Это все, что было можно сделать.

Горжет жег Хелдора огнем. Если бы он не стал меняться с Оровом — то он сейчас был бы жив. Горько было ощущать, что стрела, которая, возможно, была предназначена именно тебе, теперь обломком торчала в горле твоего друга. Он сел подле него, собираясь подложить под голову его вещевой мешок. Там звякнуло — он развязал веревки, и достал небольшой кошелек с монетами. Покачав головой, он сунул его добро обратно. Надеясь, что тот, кто возьмет эти деньги, похоронит его со всеми почестями.

— Прощай, друг — вздохнул молодой воин. Прости, но книгу я, все же, заберу. Ты ведь… Ты ведь не возражаешь?

Глаза защипало, но тут его отвлекла Фиона:

— Покажи, что с рукой. — Хелдор, бросая на товарища последний взгляд, обернулся, нехотя расстегивая наруч.

— Не есть хорошо. Глаза закрой.

— Я не боюсь иглы.

— На это нет времени. Зажмурься.

Хелдор вздохнул, исполнив просьбу, тут же рану опалило жаром, а свет он увидел даже через веки. Открыв глаза, он увидел только красноватый, свежий шрам.

— Ты… Это…

— Тсс… — не говори никому. Просто от такой раны ты мог ослабеть, поэтому…

Хелдор молча поднялся, собираясь двигаться дальше. Второго павшего, с которым он почти не общался и даже не мог вспомнить его имя, удостоил лишь хлопком по плечу. Каждый по-своему попрощался с товарищами, порылся в вещах кнехтов — готово, пора снова в путь.

Двигался отряд теперь уже до раннего вечера без всяких проблем, путь их пролегал через бескрайние поля — лес оставался позади. Нужно было пройти через обитаемые земли. Они старались держаться не ввиду крепостей и городищ, но сейчас начался полевой сезон, и крестьяне были всюду.

Где-то поля возделывали и засевали, какие-то оставались под паром — в любом случае, повсюду сновали крестьяне. Те так и продолжали работать, засучив рукава и спустив раздельные шоссы. Казалось при виде такой толпы им бы бежать без оглядки, истошно крича, но на них лишь косились с опаской. К счастью, никаких «народных дружин» против них никто собирать не догадывался. В этих местах они почти не промышляли и их мало кто знал, но селяне были не так глупы и жадны, чтобы в открытую им противостоять. Но вот сказать об их отряде, кому следует, едва они пройдут мимо — запросто.

Чистое небо с редкими облачками подернулось красным, и тогда-то их все-таки настигли. Вдалеке, прямо по пашням, пылили небольшие отряды пехоты, которые двигались им наперерез. Поднимался дым сигнальных костров, а чуть позже стали слышны сигнальные рожки. Могучего хищника загоняли в ловушку.

Отряд ускорился, теперь идя быстрым шагом. Бежать в доспехах слишком долго — настигнут уставшими, и будет только хуже. Едва стали показываться всадники, как стало ясно, что схватки не избежать. Кевин стал осматриваться, ища место, где можно было дать бой. Ничего, кроме хутора неподалеку, в голову не приходило.

— Забираем вправо — Кевин указал направо.

— Командир, от тех домов идет десятка три… — Начал Бакх.

— Ну, если не уберутся вовремя с дороги — это их проблемы. — решительно сказал Магистр. Атакуем сходу, без разговоров.

— Постараюсь выбить их командира — судорожно вздохнув, пытаясь скрыть волнение, сказала Норка.

— Я подстрахую — согласился Лекс, убирая длинный меч в ножны и взводя арбалет.

Их маневр заметили. Те, кто шли к ним наперерез, резко остановились. Их сержанту, видимо, не понравилось, что правила игры вдруг поменялись. Мародеры должны были убегать от них, а не идти навстречу.

Кавалерия, насколько издалека можно было судить, легкая, стала сбиваться в небольшой эскадрон, чтобы вскоре атаковать их — но верховые были слишком рассредоточены по полю и съезжались к точке сбора, коей был вымпел, прилаженный к копью одного из конников.

— Разбились! Центр, со мной, остальные цепью! — громко скомандовал Кевин.

Напротив вражеского строя стал формироваться стальной кулак, остальные стали растягиваться, намереваясь оббежать строй противника. Полетели редкие стрелы от кнехтов, арбалетчиков, к счастью, у них не было, потому обстрел оказался бесполезен. Разгадав план бойцов Ордена, подал голос, себе на беду, командир отряда:

— Отряд! Построение шилт… — Едва он открыл рот, в него выстрелила Норка, Лекс и, хотя в этом уже не было необходимости, ему добавила Белка.

Воины князя удивились столь быстрой расправе над их командиром, и упустили момент атаки — тут же на них обрушились лучшие бойцы Кевина, раскалывая строй противника, а со всех сторон насели на строй и остальные. Сопротивление было сломлено, земля, расчищенная под пашню, была залита кровью, и среди кнехтов остались лишь убитые, раненые, да сбитые с ног.

Кавалерия рысью спешила, уже настигая Кевина и его отряд. Вдалеке собиралась отряды пехоты, шедшие наперерез. Рожки перекликались все чаще, с трех сторон от них.

— В круг! Отразить атаку! — С одной стороны кавалерии не давали взять разгон перебитые кнехты, в пятидесяти шагах уже был хутор, огороженный забором, поэтому они не могли разогнаться и атаковать с другой стороны. Бойцы встали кругом, чуть разомкнувшись и не мешая друг другу. В центре были только стрелки.

Выставив мечи, топоры, алебарды и копья бойцы стояли уступами. Сейчас Хелдор выдвинулся чуть вперед, с боков его прикрывали копья и Ивви и Фионы. У его названной матери копье было с массивным перекрестьем, направленным в противника, так что им можно легко отразить удар или даже выбить всадника из седла.

Две дюжины всадников попытались разогнать лошадей, и ударить разом, выставив копья. Их планами помещал завал из павших, и они разбились на два отряда, обходя беглецов с боков.

НАСКОК! Легкие кавалеристы атаковали строй, замахиваясь копьями сверху вниз, но не учли прыти своих противников. Двоих пеших удалось сразить наповал, но тут же послышалось ржание коней крики падающих всадников — их атаковали дерзко, на выпаде, целя в крупы лошадей.

Хелдор нанес удар, целясь во всадника, тот успел уклониться, чуть-чуть привстав в стременах, но копья Ивви и Фионы ему шансов не оставили — одно острие ранило лошадь в круп, второе попало в бедро всаднику. Животное взвизгнуло от боли и бросилось прочь — но всадник не пытался скакуна сдерживать, он бросил копье и пытался прижать рану.

Одного всадника убил дротик, ловко пущенный Белкой, он свалился с крупа лошади, да так и застрял ногой в стремени. Остальные всадники начали осторожничать, взяли в руки кожаные щиты, до этого беззаботно болтавшиеся у седел. Одна из лошадей упала, проехавшись по земле, и упав прямо на строй. Оборонительный порядок чуть нарушился, но стало ясно, что на испуг их не возьмешь, и всадники, потеряв восьмерых убитыми и выбитыми из седел, отступили, ожидая, когда бойцы Ордена допустят ошибку.

Однако они, все также, не теряя строя, откатились к хутору, который по недосмотру оказался с открытыми настежь воротами и укрылись за забором. Тот был довольно хлипким, потому баррикадировать ворота смысла не было — их просто закрыли на засов.

Всадники чуть притихли, топот стих, теперь они, ругаясь, помогали спешенным товарищам встать. Бойцы ордена не мешали им — рассредоточившись по хутору.

От пехоты уже было не оторваться — с ее поддержкой осмелеют и всадники. Необходимо было дать жесткий отпор, который бы заставил преследователей отступить. Забор, как было сказано, никуда не годился, но можно было воспользоваться амбаром и домом, да и телега, если подойти творчески…

Бойцы Ордена стали шарить по хутору, напугав до смерти хозяина с женой и стайкой детей, а также его работников. Последние, быстро похватав какие-то пожитки, были таковы, а все семейство укрылось в доме. Бакх и еще две его доверенных направились за ними — хлипкая дверь без проблем поддалась. Лекс и Хелдор, переглянувшись, отправились следом. Кевин продолжал командовать спешно выстраиваемой обороной.

Проскользнув через темные сени, они вошли во вторую дверь:

–… А я сказал — берите своих засранцев и проваливайте отсюда! Нечего путаться под ногами!

— Но это наш дом, вы вошли сюда без… — возразил глава семейства, сжимая в мозолистых руках топор — ручного труда он видимо и сам не гнушался. Жена молчала, пряча за собой стайку детей.

— Мы понимаем — вмешался Лекс — но сейчас тут будет опасно, вас могут ранить и убить… Возвращайтесь, как стихнет, мы готовы запла… — Лекс потянулся к кошелю на своем поясе.

— Мама, там солдатики… ой… — малец лет четырех вбежал в комнату со своей замечательной, как ему казалось, новостью, и осекся.

Бакх сгреб ребенка за шкирку, доставая нож.

— Я сказал, выметайтесь отсюда, или я прирежу вашего выбл…

Хозяин хутора неумело, но со всей яростью ударил обухом по шлему одного их подельников Бакха, тот рухнул на грубо оструганный пол, хватаясь за голову. Сержант Ордена подался назад, машинально бросив нож и хватаясь за меч, а другой его друг, что задирал Хелдора на привале, ударил бородатого мужчину древком топора — он с разбитым лицом упал, запнувшись об лавку. Женщина зарыдала, вместе с ней дети.

Лекс мгновенно выхватил левой рукой короткий меч и приставил его к горлу топорнику. Хелдор, начав действовать почти следом, ударил Бакха по локтю, вынуждая отпустить ребенка, после чего наподдал ему с левой по лицу.

Глава семейства со стоном поднялся, после чего коротко кивнул своим нежданным спасителям и побежал к выходу, выталкивая все свое потомство наружу. Лекс убрал меч, дав пинка подельнику Бакха. Второй только-только поднимался с пола — жить будет, но мужик врезал ему от души.

— Твою-то мать, Бакх, ты что творишь?

— Освобождаю помещение, как и велел Магистр, ты не слышал приказ?!

— Освобождать и пугать бабу с детьми не одно и тоже!

— А тебе не насрать ли на них, добряк?! — Спросил Бакх, вытирая кровь — нос был не сломан, но крови было порядочно.

— А в другой раз, когда кто-то не захочет уходить из СВОЕГО дома — ты его жену на столе разложишь и вылюбишь?

— Края то видь! — поддакнул Хелдор. — он уже был полноправным членом Ордена, но возражать кому-либо в открытую ему было еще непривычно.

— Тоже мне… — Прорычал Бакх.

Рожки зазвучали совсем близко, забегали по двору товарищи, а кнехтов было отлично видно из распахнутых окон избы — сюда бы лучников.

— Потом поговорим, добряки, буркнул Бакх, выходя во двор. Есть общее дельце. — Лекс кивнул, беспрепятственно пропуская сержанта и его помощников.

— Помоги, перевернем стол, Хелдор. Я тут немного постреляю из арбалета.

Тяжелая, добротно сколоченная столешница была приставлена к двум близко прорубленным окнам — вышло две неплохие бойницы.

— Позови сюда Норку и остальных с луками. Будь начеку. Вдруг Бакх что выкинет.

— Будет сделано, Лекс.

Хелдор пропустил стрелков, поднимающихся по крыльцу дома. С ними был Фальд, Тиарх и еще пара человек, которые взводили арбалеты — сейчас они были нужны как стрелки.

Двор был небольшим, с двух сторон его прикрывал хозяйский бревенчатый дом с пристроенным к нему сараем, а рядом был довольно вместительный амбар. Бойцы Ордена, однако, подготовили и первую линию обороны — у ворот, напротив, была подогнана телега. Забор был усилен жердями и досками, найденными во дворе и амбаре. Да, его неизбежно опрокинут, но через него по-прежнему будет непросто перелезть и тем более атаковать строем.

Хелдор встал рядом с Магистром, опершись на глефу.

— У тебя кровь на перчатке…

Молодой воин промолчал.

— А у моего сержанта разбит нос. Что произошло? — Воин, поправив седеющие волосы, надел шлем с носовой стрелкой. Говорит он спокойно, вкрадчиво — но проигнорировать его вопрос было невозможно.

— Он… Угрожал убить ребенка, если хозяева дома не уберутся. Мы с Лексом вмешались.

Кевин задумался, опираясь подбородком на свой огромный двуручный меч. Хелдору показалось, что он недоволен.

— Я, наверное, паршивый воин Ордена. За два дня уже…Уже два разбитых носа…, и я… я пошел был дальше, если бы в том была необходимость.

— Осела и Ревера еще можно простить… Не без труда. Но Бакх едва не переступил черту. Вы с Лексом сделали правильно, что остановили его. Это… было бы непоправимо. Для малыша, для матери, для Бакха… Для всех нас, как Ордена.

Послышался шум — кто-то пытался подойти к окнам и переговорить, но в него полетели стрелы. Стало слышно, как княжеские кнехты строятся перед воротами хутора.

— Если бы мы пошли на такое, то мы и правда недостойны ходить по этой земле — и не заслужить нам никогда прощения. Виселица была бы лучшим для нас исходом. К БОЮ! — крикнул он, подбадривая бойцов — покажи, чему ты научился у Лекса — вновь он обратился к Хелдору.

Кнехты атаковали с трех сторон. Большинству бойцов Ордена пришлось рассредоточиться по периметру, и только несколько человек остались у телеги.

— Будет им небольшой сюрприз — сказал Данас, переглядываясь с остальными. Он оперся о борт телеги, прислушиваясь.

Стрелки, закрепившиеся в избе, били по тем, кто строился перед воротами. Арбалетчики и лучники стреляли, сменяя друг друга, и воинам князя было не понять, сколько их было на самом деле.

Ответный залп почти не принес результатов — из-за импровизированной баррикады прицелиться не было никакой возможно, разве что подойдя ближе, но дураков и сорвиголов для этого не находилось. Завязались стычки вдоль забора хутора. Щитоносцам там драться было совершенно не с руки, потому как они могли подойти к забору почти вплотную и… Все на этом. Копейщики и алебардисты могли безнаказанно наносить по ним удары. Фиона и Ивви работали сейчас парой, как слаженный механизм — стоило воительнице ударить щитоносца по руке с мечом перекрестьем, как друг Хелдора наносил один удар за другим. Несколько щитоносцев пали бесславно, и на их место выдвинулись кнехты-копейщики и стрелки. Дело пошло чуть быстрее, и защитникам пришлось действовать с большей опаской, особенно после того, как один ушлый арбалетчик разрядил свое оружие почти в упор, сразив наповал одного из учеников Ордена.

Это стоило ему жизни, так как в него тут же швырнула дротик Белка. Дротиков при ней было немного — порядка пяти в колчане и еще несколько было в промасленной холстине, которую она перед боем сбросила наземь рядом с котомкой.

Основной удар планировалось нанести через ворота, и теперь воины с топорами, под прикрытием щитоносцев, пытались разбить створки. Доски были приколочены и скреплены грамотно, внахлест, потому одна, две, три треснувшие доски — не решали ровным счетом ничего.

К кнехтам приближалось подкрепление — кроме легких кавалеристов появились более опасные противники — это были два рыцаря в сопровождении оруженосцев. Те бойцами не выглядели, кажется, они везли с собой длинные кавалерийские копья для своих господ, да и только. На них самих не было особого защитного снаряжения, кроме стеганых доспехов под ливреями.

Кевин всмотрелся в четверку всадников:

— Вот тот, с рогами…. Кто-то из княжеской семьи — Кевин обратился к Хелдору, остальные в гвалте его услышать не могли. — У него цвета дома Фахро — смотри на щит:

— Какая-то мазня… — честно сказал Хелдор.

— Смотри, две «эмали»: на дексте… хм, слева красный — цвет Фахро. Справа синий — как гербовый цвет у того обоза. Рисунок общий, серебром.

— И что это значит?

— Как минимум это значит, что вчера мы замахнулись не на тех. Ирония в том, что если мы завалим этого рыцаря — кабы не стало хуже…

Помогая пехоте, два конных рыцаря подъехали к воротам, после чего проявили мастерство своей выездки — почти синхронно кони развернулись и ударили по створкам задними копытами. Засов треснул, теперь едва удерживая створки меж собой, рыцари ретировались, а пехота встретила этот фокус одобрительными криками — всем понравилось небольшое представление — кнехты, скандируя имена рыцарей и стуча мечами о щиты, стали строиться в колонну.

Их товарищи, сражающиеся по периметру забора, тоже воспряли духом, стали вести себя наглее, уверенней, начав попытки разрушить препятствие, которое отделяло их от защитников. С полсотни, а может и больше, кнехтов, встали компактной колонной напротив ворот, предчувствуя скорую победу.

— Штурм!!! — Крикнул голова княжьих кнехтов. Они хотели бегом ввалиться в ворота, распахнув их, сметая немногочисленных защитников. А там те, кто успели забиться в дом, уже сами сдадутся.

— Товсь! — Крикнул Кевин, уперлись… — кнехты были уже шагах в десяти и…

— Давай! — Восемь бойцов Ордена толкнули телегу вперед. Едва створки распахнулись, как по атакующей колонне ударила… Телега. Воз перегородил проход, две шеренги кнехтов сели от удара на задницу, удивленно тряся головами. Это и помогло выиграть время.

— Перестроение! Отходим к амбару! Раненых в дом!

Из избы выскочили трое: Лекс, Тиарх и Фальд, готовые к рукопашной схватке.

В статичном, сомкнутом строю смысла не было — противников было намного больше, а их оружие было больше приспособлено к сражению строем. Необходимо было драться так, чтобы противник не мог сбить строй, подавить их, не мог опомниться…

— Никого не жалеть — дал Хелдору наставление Лекс, берясь за два меча. — Руби насмерть.

— Как можно более кроваво — напоследок добавил Фальд. — Будь палачом, а не воином.

— Не сражайтесь с ними — убивайте — сказал Кевин, вставая в угрожающую позу, закинув меч на плечо — в «позу гнева».

У ворот все еще шла невнятная возня, но забор опрокинулся, и кнехты, опасливо посматривая на противника, перешагнули через него, ожидая команды, чтобы…

— ДАВАЙ! — Кевин бросился в бой впереди всех, но теперь никто, ни слева, ни справа, не мешал ему использовать двуручный меч во всю мощь. Его могучие замахи если не рубили противника — опрокидывали, обезоруживали, вселяли ужас.

Остальные без страха двинулись за ним — даже Белка, хоть ее доспехи были не для лютой сечи, оставив в правой руке последний дротик, а в левой — короткий меч атаковала наравне со всеми. Из избы вышли лучники, ведя по задним рядам стрельбу — теперь никто не мог быть в безопасности.

Щитоносцы и копейщики Фахро были практически беспомощны против длинных топоров, мечей, совен, алебард — бойцы Ордена быстро, на ходу, объединялись в пары, тройки, так же быстро разделяясь, если на них вдруг наседало сразу несколько кнехтов. Даже если пытаться сбить строй — было неясно, в какую сторону с ними воевать. Многие были перебиты без всякой пощады, прежде чем от ворот к ним подошло подкрепление — кто-то через расчищенные ворота, кто-то через опрокинутый забор. Кнехтов становилось все больше.

Численный перевес стал брать свое, некоторые бойцы Ордена, уставая, начали пропускать удары, ошибаться, или теряли инициативу, окруженные тремя и более противниками, Кевин издал тот клич, который никто, пожалуй, абсолютно никто не слышал сотни лет:

— Хуунре! — противники не знали, что это значит, но бойцы Ордена, подхватив этот клич, словно получили передышку, словно на разгоряченное чело каждого выплеснули ковш ледяной воды.

То было имя бога воинского отчаяния и безудержной отваги. Произнося его имя, воин вменял свою судьбу в его руки. Он не просил победы, или спасения его жизни — он просил, чтобы Хуунре направил его руку, и он сражался сегодня достойно и яростно.

У Хелдора в душе что-то екнуло, сердце забилось учащенно, разгоняя кровь по жилам. Была то божественная сила, или внушение — его удары глефой стали вновь легки и точны. Кнехты чуть потеснились под их отчаянным порывом, Кевин и вовсе словно впал в неистовство — шлем упал с его головы, кираса была помята, а кое-где и пробита, но он продолжал крушить. И вот — перелом. Под прикрытием своих самых лучших воинов, он прорвался к сотнику кнехтов и срубил ему голову размашистым горизонтальным ударом. Хелдор, находившийся чуть поодаль, подскочил к ошарашенному, залитому кровью знаменосцу и, сбив его с ног, вырвал из рук хоругвь отряда кнехтов, издавая такой страшный вопль, что могло показаться, будто он сошел с ума. Его подхватили и остальные, после чего кнехты, дрогнувшие, но еще не сломленные, откатились назад на добрую сотню шагов, соблюдая строгий порядок.

Отряд кнехтов заметно поредел, но и Орден заплатил страшную цену — на хутор их вошло с три дюжины, теперь сражаться могли едва ли двадцать человек.

Княжьи и королевские рати, бывало, отступали, теряя и меньше, но им отступать было некуда.

Горячка боя покинула и бойцов Ордена, и кнехтов — может, удастся их запугать людей князя и уйти подобру-поздорову. Судя по нервному шепоту и переглядываниями в рядах княжеских воинов — то было вполне возможно.

Перед строем показался рыцарь в цветах княжеского дома. Не давая кнехтам усомниться в их победе и праведности дела, которое они вершат, он проехал перед строем кнехтов, поддерживая их, обнадеживая и суля награду.

Кнехты уже хлебнули лиха — потеряв немало друзей, товарищей, а может быть, кого из родичей. Слова рыцаря их не взбодрили. Другой рыцарь приблизился к строю кнехтов — кажется, он был старше и рассудительней, чем его товарищ в княжеских цветах, и хотел с ним поговорить. В конце концов, пехотинцы открыто загомонили, зароптали, а после один из них, с сержантской лентой через плечо, покинул строй и выразил общее мнение:

— А вот знаете что, господин хороший? Тока опосля вас, ага! — Кнехт плюнул под копыта благородного скакуна. Ежели они хотят отседова уйти — так и пущай, нас**** на них! А то я токмо что половину своего отряда потерял, во как!

Рыцарь уже был в шлеме, так что невозможно было понять, какие эмоции были на его лице. Кивнув, он вырвал кавалерийскую пику из рук оруженосца, после чего двинул коня вперед, сначала шагом. Кнехты, чуть поворчав, пошли следом. Если уж господа рыцари по этим гадам вдарят — то добить их уже будет сподручнее. Второй рыцарь поравнялся со строем, ведя коня шагом. Княжий родич, не оглядываясь, послал коня рысью. Второй рыцарь что-то крикнул ему, но тот или не услышал, или не захотел услышать.

Кевин, чуть отдышавшись, вышел вперед, принимая бой:

— Этот мой. Всем назад, или стопчет всех. — Его люди отошли назад, с оружием наготове. Лекс подал знак Норке. Та, кивнув, наложила на тетиву стрелу. Рыцарь сорвался в галоп, держа перед собой длинное копье. Кевин стоял с мечом наготове — готовый отскочить в строну и нанести удар.

Пятьдесят… Сорок… Тридцать шагов. — Норка вскинула лук, натянула тетиву.

Двадцать… Десять…

Тетива щелкнула, упругие плечи лука послали стрелу вперед — та ударилась, гулко звякнув, в стальной налобник боевого коня. Скакун на мгновение одернул морду, чуть замедляя галоп, и Кевин успел отскочить в сторону, замахиваясь мечом. Он ударил по ногам скакуна, а рыцарь, судя по всему, был не промах, так как успел отвести копье и ударить Кевина. Копье сломалось о ворот нагрудника, Магистр Ордена упал, как подрубленный — а рыцарь вылетел через голову искалеченного коня, падая в нескольких шагах от бойцов Ордена.

Хелдору хватило мгновения, чтобы оценить происходящее — Кевин, последний Магистр, лежал на земле, из горла его торчала длинная щепка, пробившая ему трахею. Бойцы ордена были потрясены — Норка так и вовсе была готова разрыдаться. Никто из бойцов не шелохнулся, даже на княжеских воинов никто не обращал внимания. Их командир лежал бездыханный. Правая рука лежала на огромном мече, седые волосы разметались по молодой весенней траве. В горле торчал злосчастный обломок кавалерийского копья.

Рыцарь, словно гордый лев, стоял на четвереньках, пытаясь подняться. Кнехты приближались. Хелдор бросил глефу, выхватывая нож. Он рывком поднял оглушенного рыцаря, сорвал с него шлем и приставил оружие к его лицу.

— Замерли!!! Замерли все!!! — срываясь на крик, обратился к кнехтам молодой воин. — еще шаг — режу его мордашку, еще два — он остается без глаза… Дальше…

— Всем стоять! — слезая с лошади, крикнул второй рыцарь — это будущий зять нашего князя!

Хелдор повернулся к рыцарю:

— Ты зять кня… Кхм, привет, давно не виделись… — перед ним стоял бледный юноша, которому он вчера накостылял. Лицо было отекшее, но боевого духа он, судя по всему, не растерял. — На коне ты держишься лучше, чем в карете.

Будущий родственник князя бросил на него полный презрения взгляд.

— Ваши требования? — приблизившись, задал вопрос его собрат-рыцарь — это был мужчина средних лет, поверх доспехов была зеленая гербовая котта.

— Мы собираем свои шмотки-манатки и уходим отсюда так быстро, как можем. Потом его отпускаем.

— Что от нас требуется?

— Не дышать нам в затылок — придя в себя, сказал Лекс. Увидим на горизонте более двух всадников — мы отправляем вам его ухо. Для начала. Все ясно?

Лицо рыцаря побелело, но он сохранил самообладание.

— Вам повезло, господа разбойники, но будь по-вашему — попытался он сделать вид, что делает одолжение.

— Повезло вам. Иначе мы бы всех тут перерезали к чертовой матери за нашего командира — зло скаля зубы, сказал Бакх. — а теперь взял своих солдафонов и свалил за горизонт, понятно?

— Будет сделано — пожилой благородный воин, скрипя зубами, дал команду кнехтам отходить, а те были не особо против.

— Пора собираться в дорогу — сказал Лекс, глядя в спины кнехтам. А то еще сваляют дурака.

Отряд был обескровлен. Раненые держались молодцами и даже сейчас вышли из избы, готовые принять последний бой.

— Фиона? Фиона!

— Хелдор? — она как раз хотела обработать раны товарищей.

— Полынь в торбе. Кого-то уже давно поранило.

— Будет кстати — согласилась воительница.

Первым делом бойцы Ордена позаботились о своих павших — нашли масло, использовали сухие жерди, соорудили огромный костер.

— Хелдор — Лекс протянул веревку — посади этого породистого щенка на поводок. И обыщи, чтобы не кусался.

Молодой воин опутал рыцарю руки и шею. За этой экзекуцией наблюдал оруженосец, что стоял с конем на поводу шагах в тридцати от уцелевших бойцов отряда, стараясь заискивающе посмотреть в глаза своему господину. Пока Хелдор освобождал того от пояса с кинжалом и кожаной сумкой, он коротко, едва заметно кивнул оруженосцу.

— Ну звать то тебя как, ваше благородие? — с издевкой спросил Хелдор.

— Вивьен. Вивьен из до…

— Наплевать. — Жестко оборвал его юноша. — Имени хватит.

Бойцы открыли хозяйский погреб, справляя, сколь возможно, тризну по погибшим товарищам. Пили вино из кувшинов со взломанными печатями, заедая кругами колбасы.

Вернулся со своим семейством хозяин хутора — глядя на то, что тут устроили вояки с обеих сторон, он мог только судорожно мять в руках шапку да шмыгать носом. С молчаливого согласия остальных — кроме Бакха и его дружков, Лекс достал часть тех денег, что хранились у Кевина, и вручил безутешному главе семейства. При виде тех монет, что ему дали, лицо разоренного хуторянина просветлело, однако он все равно скромно покряхтел, говоря о том, что работы будет невпроворот. В ответ Лекс мрачно пошутил, предлагая тому открыть оружейную лавку — товара теперь на его земле полно.

Кажется, вира за порушенный хутор была большой, потому как женщина, загнав детей в дом, не поленилась принести воякам пару ведер воды и ковш. Сначала они напились, затем разлили себе воду по флягам.

Уходя, они собрали свои вещи, и кое-что из вещей кнехтов и павших боевых братьев, подбросили хвороста в погребальный костер и удалились. Лекс теперь был обременен мечом Кевина, который он заботливо замотал в холстину и по диагонали разместил за спиной. Конечно, быстро его достать нечего было и думать, но его клинки все еще были под рукой. Хелдору пришлось волочь на веревке Вивьена. Быстро идти он не желал, впрочем, ровно до того момента, как марширующий позади Ивви не угостил его затрещиной.

Теперь идти было можно не скрываясь — отряды, поднятые ранее для облавы, останавливались, провожая их взглядом — кажется, легкая кавалерия уже разнесла до всех неприятную новость о том, что беглецам чинить препятствий теперь нельзя.

Так отряд бодро шел до самого вечера, покуда не начало темнеть. Пришло время думать о ночлеге. Они добрались до перекрестка дорог, на котором располагался постоялый двор. В сумерках он манил своим теплом, обещая тепло, вино и горячее жаркое. Позади отряда волочился только оруженосец Вивьена, приглядывая за своим господином. С наступлением сумерек он исчез из виду — либо он все также прозябал в темноте, либо куда-то уехал…

Зал был битком — но, судя по всему, путешественников было немного, в основном завсегдатаи. Однако, увидев больше двадцати человек с рыцарем в княжьих цветах на привязи — решили, что у них есть более важные дела, чем просиживать шоссы и подштанники в трактире. Наиболее отважные остались пить по углам.

— Уважаемый — Лекс обратился к трактирщику. Тот даже не дрогнул, продолжая натирать кружку. — У вас ведь есть наверху зал, судя по всему.

— Ну есть… Там некоторые мои клиенты очень любят сидеть… А вас вот я в первый раз вижу.

— А столько денег ты в своем трактире видел?

Лекс высыпал на стол несколько серебряных монет.

— М-да… — Серебро тут водится редко. Вина бочонок? Поросят парочку? Девочек позвать?

— Вот это да. — Сказал Хелдор, пробиваясь к стойке. А все, наверное, потому, что с нами такая знатная особа путешествует! — Вивьен, ругаясь сквозь зубы, уперся, словно теленок, и не желал идти к стойке.

— Оу, и правда… — согласился трактирщик.

— Нам нужен зал наверху. — сказал Лекс, добавляя еще монету, чтобы трактирщик в алчной задумчивости не рассматривал пленного рыцаря столь пристально. — ну попить, поесть. Можно и поросенка.

— Будет сделано, господа. — Трактирщик легко поклонился, отчалив на кухню, начав раздавать там указания.

Для дорогих гостей, рассевшихся за столы, принесли кружки — кожаные, деревянные, также кубки из рога — кажется, выгребли почти всю посуду, что у них была. Рыцарю развязали руки, чтобы тот тоже мог напиться и перекусить. Сначала он морщил нос на местную «кислятину» но все же жажда взяла свое — мало-помалу, он осушил свой бокал.

Появились подносы — служки принесли ломти хлеба, сыра. Вскоре появилась каша, несколько пирогов, жаркое. Много позже принесли поросенка — его уже доедали из последних сил. Воины Ордена преимущественно ели, обмениваясь лишь общими, ничего не значившими фразами. Поздним вечером наверх поднялся уставший, но довольный хозяин заведения, спросив, не желают ли господа что-то еще. Ему вежливо отказали, не забыв поблагодарить.

— Ладно, сыто отдуваясь, сказал Лекс, вставая из-за стола. — Пора бы где-то встать на ночлег.

— Так тут и заночуем — беспечно сказал Бакх, — комнат предостаточно.

— Я бы не стал — Лекс возразил. Если нас ждут какие-то… Фокусы — Лекс многозначительно посмотрел на пленного рыцаря, — то в трактире будет слишком опасно.

— Твой страх уже пожирает тебя, Лекс.

— Станешь тут — обвел воин взглядом всех присутствующих, намекая, как мало их осталось.

— Никто не сунется. Все знают, что мы чуть что — прирежем этого щенка.

— После чего нас изрубят на куски — спокойно сказал Лекс.

— Я сержант Ордена. Я принимаю командование…

— Хрена с два — решился подать голос Хелдор. — а если ты скомандуешь убивать детей?

Бакх ударил кулаком по столу, злобно таращась на дерзкого юнца.

— Что ты сказал, говнюк?

— Что? Нос болеть перестал?

— ХВАТИТ! — тут уже не выдержала Фиона. — Как дети малые! Как бы то ни было, спать вообще сейчас опасно, но отдых нам необходим. Я считаю… — Фиона вздохнула, затем продолжила. — я думаю, что тот, кто считает это разумным, может переночевать снаружи, недалеко от трактира. Например, в сарае, конюшне или еще где. Остальные могут переночевать в комнатах.

Ее слова разрядили конфликт, но стала видна серьезная проблема осиротевшего Ордена — мнения разделились, практически поровну. Вылезли наружу все споры, ссоры, разногласия, кто кому наступил на ногу…

Лекс, Фиона, Фальд, Данас, Тиарх, Белка, Ивви, Норка и Хелдор с рыцарем на другом конце веревки отправились спать в ближайший амбар, сунув пару медных монет его владельцу. Остальные полтора десятка человек разместилась с большим комфортом.

Впрочем, в амбаре было полно соломы, а друзья Хелдора привыкли довольствоваться и меньшим. Вивьен, конечно, был не рад, но в трактире его тоже, скорее всего, ждало потрясение — кровати там были не очень то и роскошны.

Товарищи в сарае пытались отоспаться, насколько возможно. Предполагалась встать ближе к рассвету, когда петухи прокричат трижды, не позднее полудня следующего дня пересекут реку, ступив на территорию Арн-Дейла, и будут таковы. Где-нибудь по дороге, так и быть, отпустят Вивьена-как-его-там. Посреди ночи у трактира раздался шум, кажется его… Штурмовали!

Бакху сон все не шел — обеспокоенный словами Лекса, он выбрался в зал на втором этаже, подтащил поближе к камину резной стул и развлекал себя тем, что ворошил кочергой тлеющие угли. Придурочный Хелдор, который хотел остаться чистеньким. Параноик — Лекс… Сколько же можно. Раньше и не такое проворачивали. Ничего, свалят на новое место, наберут рекрутов, все будет по-старому. Это наверняка не единственный случай, когда половина Ордена складывала свои буйные головы… Работа уж такая — опасная.

Кто-то с грохотом выбил дверь, оказавшись внизу. Лекс, так тебя разэдак, накликал!

— Тревога! Подъем!

Открывая двери настежь, бойцы Ордена выбегали в зал, уже с оружием наготове, надевая шлемы. Службу знали — никто не то что сапог — доспехов на ночь не снял. Впотьмах уже топало по залу множество ног, кто-то поднимался по лестнице.

— А ну-ка, навались! — Вниз полетели сначала лавки, потом, поднатужившись, несколько бойцов спустили по лестнице стол, припечатав парочку особо ретивых на лестничном пролете. Пока внизу шла возня, воины стряхнули с себя остатки сна и изготовились к бою.

— Проклятье, кажется, я был прав, — сказал Лекс, вооружаясь. Остальные тоже готовились к бою.

— Или свалить по-тихому? — Вдруг озвучил свою мысль Данас.

— Бакх тот еще козел — согласился Фальд. Но остальные ребята ничего. Выручим. — Эй, стоять!

Вивьен, едва запахло свободой, вскочил и прямо со связанными руками побежал на шум, через легкомысленно открытые ворота амбара.

— Дерьмовые из нас похитители, честно говоря — не обвиняя никого конкретно, выразился Лекс. — Надо было его стреножить.

— Первый блин комом — пожал плечами Ивви, нахлобучивая шлем.

— Ты надеешься повторить?

— Ага, догоним и повторим.

— Предлагаю сломать колено, как поймаем — согласился Фальд.

Они выскочили во двор, готовые напасть на неизвестного противника с тыла…

В трактире разгорелся нешуточный бой, звенело железо о железо, было слышно, как бранится на своих противников Бакх. Кто-то, кажется, кубарем, бренча железом, полетел с лестницы.

На товарищей смотрел десяток взведенных арбалетов. Кто-то одиннадцатый наложил стрелу на лук. Его глаза поблескивали в темноте, словно то был гигантский кот…

— Дерьмо… Нас и правда выслеживал эльф. — первой догадалась Фиона.

— Именно — сейчас Вивьена освобождал от пут его верный оруженосец. — вы заглотили кусок, который не были способны прожевать, грязные мародеры. Но все кончится здесь. — Начал он патетично вещать, ощутив себя в безопасности. — Сейчас прикончат ваших дружков в трактире, потом займутся вами. Даже не пытайтесь бежать. Подохнете с болтами в спине. А последних из вас — Вивьен потирал запястья — загонят и убьют. Охотничьими рогатинами, как диких зверей.

Бой в трактире продолжался. А они стояли, замерев. Хелдор сделал едва заметный шаг вперед.

— Тебе я готов сохранить жизнь. Пусть ты и таскал меня на веревке без всякого почтения, но кажется, ты не так плох, как кажется. Мои сестренки смогли убежать, благодаря тебе. Их честь сохранена, и… я ценю это. Бросай оружие и иди сюда.

Хелдор сделал шаг вперед. Позади его обдало сдавленными проклятиями товарищей, но…

Еще шаг.

— Что ж… Тяжело решиться. Но может быть, сначала бросишь оружие? Только так я смогу принять твою капитуляцию. Подумай. Мой верный оруженосец станет начальником стражи. Тебя пристроим под его начало…

Еще шаг. Арбалетчики, чуя неладное, подняли арбалеты, но стрелять не решались. Его товарищи замолчали, начав догадываться, что…

Подойду, насколько смогу. Брошусь на них. Чтобы все болты вошли в меня. Если умру не сразу… Буду бить… Кромсать… Убивать… А мои товарищи подоспеют… И будут жить. Еще полшага…

— Положи свою глефу, дружок — нервно хихикнув, сказал Вивьен, иначе…

Шаг.

— Буду вынужден…

Шаг. Гулко забухало в ушах. Сердце зашлось бешеными толчками.

— приказать арбалетчикам…

Подобраться… и…

На освещенный двор выскочила тень. Некто в темно-зеленом плаще ударил мечом одного и арбалетчиков так быстро, что он не успел даже вскинуть арбалет навстречу новой угрозе. Девять болтов и одна стрела полетели в нежданного помощника, как минимум пять снарядов попали ему в грудь, но отскочили, словно от заговоренного. Еще один взмах мечом — и второй арбалетчик упал замертво.

Хелдор, опомнившись, сбил с ног эльфа, нанося размашистый удар по неудавшемуся «начальнику стражи». Вивьен вскрикнул от неожиданности, а Хелдор выбросил кулак вперед, ударив что есть сил рыцарю в нос, после чего развернулся к арбалетчикам. Их уже со всей яростью атаковали его друзья — и мало кто успел даже взяться за мечи. Эльф следопыт поднимался с земли, и молодой воин, схватив кинжал, которым оруженосец освобождал от пут своего господина, повалил остроухого, правой рукой сжимая ему горло, а левой нанося удар… А потом еще… И еще… За Орова. За Кевина, за всех остальных.

Бой уже стих, все столпились вокруг Хелдора, а нежданный спаситель, покуда ему не начали задавать вопросов, быстро ретировался обратно, во тьму. После двадцатого удара Лекс перехватил запястье своего бывшего ученика.

— Я думаю, достаточно. Негоже увечить врага. Ни мертвого, ни живого.

Хелдор бросил нож на землю, сплюнув от досады. В трактире было затишье, а кто-то бежал оттуда как можно быстрее, бросая все то, что помешает убраться оттуда подальше. Кажется, Бакх выиграл свою грандиозную битву за трактир.

— Ну парень, ну ты дал… — первым отозвался Тиарх. Я думал и правда, продался сволочам. Ты того… Предупреждай в другой раз.

— М… да, всенепременно.

Фальд ухватил за шиворот Вивьена, который уже даже не пытался сбежать — закрыв лицо руками, он всхлипывал.

— Что уж тебе, — отрывая руки княжеского родственника от лица, спросил Хелдор — почетным пленным было не побыть? Сбил парня с толку, решил спасти он тебя, как принцессу из заточения. Так вот, смотри. Руки убери! Вот он… Он хотел тебя спасти… А я выпотрошил его, как рыбу. Размазать бы тебя по всему трактиру, но нет. Смотри. И запоминай!

Вивьен судорожно всхлипывал, а Фальд, держа его за голову, заставлял для пущей убедительности смотреть в сторону, указанную Хелдором.

— А пока ты у нас в плену — подумай, что его матери с отцом скажешь, как только выпутаешься всего это дерьма. Знаешь… Глядя, как ты сражаешься на коне… На то, как ты… Как ты… — Хелдор совладал с дрожью в голосе. — На то как ты сразил нашего Магистра, я думал, что ты, как ни крути, воин. Избалованный. Изнеженный. Но со стальным стержнем за всем этим — и с твёрдой рукой. Но знаешь, кто ты? Ты принцесса. Принцесса, ради которой погибло двенадцать че… одиннадцать человек и один эльф.

— И еще десятка полтора порублено на куски в трактире. — Бакх и пятерка бойцов вышли на крыльцо — мы вам не мешаем?

— Немного размочили счет — Лекс попинал носком ближайшего к нему арбалетчика.

— А, ну…Да, неплохо. Я думаю вот что. Они нарушили соглашение. Убить бы этого засранца, что сейчас сопли на кулак наматывает. Но это слишком просто.

— Что ты предлагаешь, Бакх?

— Останемся поблизости. Отправим кого из крестьян с весточкой?

— С какой, позволь поинтересоваться, целью?

— С целью выкупа. После того, что он тут устроил, я думаю, тысячи полторы монет серебром его задница стоит.

— Я думаю, — вышел во двор чудом уцелевший трактирщик, — что князь еще мне должен за те разрушения, что его люди тут причинили. Сплошной убыток. Хотя бы монет сто, вот.

— Куда вам столько, уважаемый? Хотите в трактир постелить пару тигриных шкур?

— Может быть. Мои душевные терзания, знаете ли, должны быть оплачены.

— Заберем выкуп, тогда свалим в Арн-Дейл. Заживем хорошо. Может, деревеньку купим.

— Две — поддакнул его помощник.

— Или две.

— Бакх, ты слышал себя? — взвился Лекс — Какой выкуп? Какие деревни? Сваливаем отсюда подобру-поздорову. Как доберемся до приграничного столба — отпускаем это чучело, да только нас и видели!

— Как скучно и мелочно, Лекс. Не зря Кевин меня назначил сержантом.

— Нас осталось пятнадцать. ПЯТНАДЦАТЬ Человек. Вчера, за вычетом тех двух недоумков — было сорок четыре. Ты понимаешь? Нас проглотят и не заметят. Серебра тебе максимум в глотку зальют. Расплавленного.

— И что ты предлагаешь?

— В Арн-Дейл. Сейчас же. Остановимся в какой деревеньке. Оглядимся. Решим, что да как. Говорят, маркграфу Майсфельду нужны бойцы.

— Быть у кого-то на побегушках? Нет уж!

— Именно это ты нам и предлагаешь, Лекс. Быть на побегушках у тебя. Собираемся, парни.

— Стоять! — Бакх, пригрозил Лексу мечом. — Хватит смущать моих людей. Встать в строй. Пятерка бойцов, вышедших с ним, обратили оружие против Лекса.

— Ну, понеслась — философски смиренно выдохнул Хелдор и выхватил меч, вставая рядом с Лексом. Фиона и Ивви встали подле него, за ними потянулись Норка с луком наготове, а потом и Белка, приготовив дротик к броску.

Чуть поколебались Данас, Тиарх и Фальд, но через пару мгновений они встали возле Лекса, принимая его давнее неформальное лидерство в Ордене.

— Вот так, значит… Мятеж?

— Да, сержант Бакх, вы подняли мятеж против Ордена. На нашей стороне большинство, а еще знамя и меч Кевина. Вы поднимаете руки на орденские регалии — на полном серьезе сказала Фиона.

— Забирайте эту принцессу — сказал Хелдор, — и валите своей дорогой. А мы пойдем своей.

— Будь по-вашему. — процедил сквозь зубы Бакх. — только больше не вставайте у нас на пути…

Шестеро остались на месте, на разгромленном трактирном дворе.

Девять человек подобрали свои вещи в амбаре, удаляясь прочь так быстро, как могли. Зарю они встретили уже в дороге — на востоке стремительно светало, подсвечивая кроны дальнего леса.

… Больше Хелдора и его друзей никто не преследовал. Ближе к вечеру они пересекли богами забытый брод. Пограничный столб был старый и изъеденный короедами, но табличку на нем все еще было можно прочитать: ТЕРРИТОРИЯ АРН-ДЕЙЛА. Для пущей убедительности на ближайшей сосне висело два соломенных чучела в красных выцветших накидках.