Дорога их жизни

Сергей Азарян

В основе романа «Дорога их жизни» Сергея Азаряна изложены события, основанные на исторических реалиях действий, происходящих вокруг стран Европы, Южной Америки, США и СССР. Излагаются «шифровые»войны между Советской контрразведкой, Абвера фашистской Германии и ЦРУ США.Роман построен на документальной основе. Главные герои романа – Миро и Старик – в одной операции заманивают в ловушку офицера особых поручений имперской безопасности рейха, гауптмана СС Виктора Хенеса,

История жизни Миграна и Старика

Ловушка и пленение

В городе Кархат земли Гардмана Армянского нагорья, в семье служащего родился маленький Сергей. Отец семейства — Мигран, уже два года как вернулся с долгосрочной ссылки.

Жена Миграна — София, в спальне кормила маленького Сергея, а семилетняя сестренка последнего в зале готовила свои уроки. Мигран подошел к дочурке, и начал нежно гладить ее волосы.

— Папа можно тебе задать один вопрос? — сказала Алиса.

— Конечно, доченька моя, — смеясь, сказал Мигран.

— Почему братика Сергеем назвали, это же русское имя?

— Во-первых, милая моя, твое имя тоже русское, и потом, что имя Сергей тебе не нравится?

— Нет папа, — сказала Алиса, — наоборот очень нравится, просто хотела узнать.

— Доченька моя, а если серьезно захочешь узнать, придет время, расскажу……

* * *

Впервые месяцы Великой Отечественной войны Мигран служил разведчиком в особой разведовательной роте N-ой армии Прибалтийского фронта. Рыжеволосатому голубоглазому Миграну 5-го сентября должен был исполниться-21год. В далеком селе Фиф (Заглик), расположенном возле реки Шамхор Земли Гардмана Армянского нагорья, его ждали дед Беглар, отец Арсен, мать Шогер, восемь братьев и сестры…..

* * *

(Время 7 часов 43 минуты). Шел 1941 год.

В одно августовское утро, командир роты капитан Буланов получил приказ, любой ценой привести «языка», чтобы разпознать дальнейшие планы врага. Он приказал адьютанту, срочно вызвать к себе лейтенанта Арсеняна. Через некоторое время, заходя в блиндаж командира, Мигран доложил:

— Товарищ капитан, лейтенант Арсенян, по Вашему приказанию прибыл.

— Вольно лейтенант Арсенян, подойди и садись.

— Слушаюсь, — сказал Мигран и подходя к стулу возле командирского стола, садясь, продолжил, — случилось что-то, товарищ капитан?

— Значит так, Арсенян, знаю, недавно вернулись с той стороны, — после недолгого молчания продолжил капитан Буланов, — но приготовьте своих ребят, чтобы в эту ночь

перешли линию фронта. Подойди к карте.

Мигран молча, подошел к карте, и со своими печальными голубыми глазами

посмотрев на командира, сказал;

— Товарищ капитан, я готов выполнить приказ, но из семи моих ребят остались двое.

— Пойдете четвером, — тихо сказал Буланов, — с госпиталя вернулся Старик.

— Когда, — весело крикнул Мигран, — а где он?

— Утром в шесть часов, — грустно ответил капитан Буланов и взглядом показал в угол блиндажа, где за занавесом была койка. Оттуда слышен было чей-то хрип. Мигран подошел к углу блиндажа и открывая занавесы, с тоской посмотрел на лицо старого друга. Через минуту Старик, открывая глаза, прыгнул с места и крепко обнял Миграна.

В один из июньских дней первого года Великой Отечественной войны, со своим отделением из девати бойцов, выполняли особое задание в тылу врага. После выполнения задания на обратной пути, они сталкиваются с эсесовцами, где ранят Старика и погибают четверо бойцов его отделения. С неимоверными усилиями им удается освободиться от преследования врага и возвратиться в расположение своей роты. Тяжелораненного Старика отправляют военный госпиталь города Иваново.

* * *

Закончивая в городе Гандза, машиностроительный техникум, 19-летнего Миграна Арсеняна призывают в общевойсковую дивизию 11-ой армии в/ч 195604, которая была расположена в городе Петрозаводске. После принятия военной присяги, Арсеняна отправляют на курсы разведчиков, где очень быстро востановливает немецкий язык, умело, повышает квалификацию в снайперском искустве и становится специалистом по метанию ножей. В разведшколе он был первым на стрелбище и в метании ножей. После окончания шестимесячных курсов в разведшколе, его отправляют на продолжении военной службы в столицу Советской Белорусии — город Минск, где и он знакомится со Стариком — Сергеем Владимировичом Стариковым, родившимся 20-го апреля 1908 года в селе Масканур Марийской АССР. Это знакомство превращается в большую дружбу, которые незадумываясь готовы были друг за друга жизнь отдать.

* * *

(Время 9 часов 45 минут 5-го ноября 1941 года).

Холодный ноябрь месяц 1941 года. После очередного рейда друзья отдыхали в блиндаже роты.

— Слушай брат, — к Старику обратился Мигран, — я тебе рассказал о моей семье — о моем деде Бегларе, об отце, о матери, о восьми братьях и сестрх. Ты конце — концов собираешься рассказать мне о своей семье, или эта государственная тайна?

— Ты уже мне надоел Миро, если настаиваешь, тогда слушай, — пошутил Старик, а мгновение, помолчав, спокойно подошел к деревянной кровати, расположенной в углу блиндажа, где лежал Мигран, он продолжил, — моя семья, не такая большая, как твоя, брат мой. Родители мои были революценерами и погибли в средней азии, борьясь против басмачев. Старшая сестра Наталия вышла замуж и с мужем Николаем, с двумя сыновями-Гришой и Мишой живут в городе Владимире. Остальную историю расскажу потом, — сказал Старик и замолчал со слезами в глазах.

— Что с тобой Старик, — заволновался Мигран?

— Ничего Миро, — сказал Старик, — просто воспоминания……

— Рассказывай, я тоже хочу грустить с тобой, — с серьезным лицом сказал Мигран.

— Тогда слушай, — сказал Старик, на некоторое время задумался, и продолжил, —

наше село Масканур, находится в растоянии 30 километров юго — восточнеее от столицы

Марийской АССР-города Йошкар-Олы. Там, меня ждут семидесятилетняя бабушка Валя и сестренка Алевтина.

* * *

(9 часов 15 минута, 17-го декабря 1941 года).

В декабре 1941 года немцы быстро передвигались к Москве.

— Привет брат мой, — весело крикнул Старик и несколько раз хлопнув по плечу Миграна, продолжил, — знаешь что, подумал, умру и мне….

— Глупости не говори, а то обратно отправим…

— Подожди Арсенян, не время для шуток, — сказал Буланов, — подойдите к карте.

Мигран и Старик подошли к столу, где лежала раскрытая карта.

— Возле села Сосна враг централизирует свои войска, — продолжил капитан Буланов. — Недалеко от села расположился ихний штаб объедененных войсковых частей. Задание следующее; «Язык-офицер, желательно из штабных». Для выполнения задания дано три дня. Глава деревни «Сосна» наш человек. При встрече с ним пароль следующий; «Дождь всегда идет неудобное время», ответ — «Зато, в солнечную погоду, радуга красивая».

* * *

На рассвете Мигран с ребятами своего отделения, без приключений приблизились к селу Сосна и расположились в маленькой роще возле села. Хорошо замаскировавшись в роще, он обратился к Старику;

— Ты оставайся с ребятами, я сам пойду в село, попытаюсь связаться с главой села. Если не вернусь через два часа, попытайся придумать другой вариант, чтобь выполнить задание.

— Понятно, но я уверен, что ты вернешься и мы вместе выполним, — сказал Старик.

— Ну, тогда я пошел, — сказал Мигран.

— Бог с тобой, командир, — единагласно пожелали ребята.

* * *

Через четверть часа Мигран стучал дверь дома главы села Сосна — Смирнова. Дверь открыл сам — глава села.

— Здравствуйте, — поздоровался Мигран, — могу поговорить с Василием Смирновым.

— Здравствуйте, — ответил глава села, — я Вас слушаю.

— Извените, но “ Дождь всегда идет неудобное время», — паролем обратился Мигран.

— Что поделаешь, но «Зато в солнечную погоду, радуга красивая», — паролем ответил Василий Смирнов, но затем, посмотрев налево и направо, испуганно продолжил, — так рано не ожидал. Пожалуйста, проходите, только быстро.

— Не волнуйтесь, — проговорил Мигран, — я очень осторожен. Когда подошел к Вашему дому, меня никто не заметил.

Глава села вел себя странно, все время смотрел в сторону двери, как будто кого-то

ждал. Мигран внимательно посмотрев на его испуганное лицо, спросил;

— Я прошу прощения, но мне показалось, Вы не так рады встрече со мной.

— Не понял, а Вы, разве, не один пришли — рассеянно спросил Смирнов?

— Конечно, я один прибыл, — осторожничил Мигран.

Прекрасная была погода.

В селе Сосна со своими семьями, в основном жили русские, белорусы, украиннцы и литовцы. Был полдень, но на улицах было пусто, только часто из разных сторон был слышен лай собак, и голоса других животных. Наблюдая через окно, Мигран обратился к Смирнову;

— А в селе есть немцы, и сколько их. Вы в курсе, какие войска в окрестностях?

— Сейчас я не готов ответит на Ваши вопросы, — растерянно поговорил, глава села, — для того, чтобы узнать точные данные, мне нужно время.

— Хорошо, а сколько времени Вам необходимо, — спросил Мигран?

— До завтрашнего дня, — ответил Смирнов.

— Извините, можно еще один вопрос?

— Слушаю.

— А где все население села? Мне кажется, в селе нет ни души.

— Коммунистов растреляли, а юношей и девушек отправили в Германию, — скорбно ответил Смирнов, а потом некоторое время, помолчав, продолжил, — тут остались дети, старики и женщины.

— А Вы и Ваша семья?

— Я беспартийный, — сказал Смирнов. — был заместителем директора по учебной части средней школы села и одновременно преподавал немецкий язык. О сыне нет никаких известий. Он учился на третьем курсе факультета экономики университета в Минске.

— Понятно, — задумчиво сказал Мигран, мыслями улетев свое родное село.

— А что понятно, — неуверенно спросил Смирнов?

— Просто, все нормально, — ответил Мигран, занятый своими мыслями, и посмотрел на часы. Почти больше часа, как он растался со своими ребятами. — Сейчас я пойду. Вернусь завтра утром к десяти часам. Уверен, что завтра я от Вас интересные новости получу, — продолжил Мигран и собирался уходить.

— Извините, я так растерялся, что Вас не угостил ни чем, — поспешно поговорил Смирнов, из шкафа достал и поставил на стол каструлю с варенной картошкой, соленые огурчики, хлеб, графин с домашней водкой.

— Спасибо за гостеприимство, но не нужно, — резко сказал Мигран и собирался выходить из дома.

— Вы меня обидите, если……, — с обидой проговорил Смирнов.

— Хорошо, чтобы не Вы обидились, я картошку возьму, — сказал Мигран, взяв из кастрюли картошку, потом продолжил, — просто тороплюсь.

— Как хотите, — сказал глава села, — но сделайте так, чтобы завтра не спешили.

Мигран молча, кивнул головой и быстро вышел из дома, посмотрев по сторонам, он осторожно шел по направлению рощи, где его с нетерпением ждали ребята отделения.

* * *

(Время 14 часов 19 минута). Погода вдруг изменилась, начался дождь.

Мигран медленно с осторожностью приблизился к роще, недалеко от села, где

спрятались ребята.

— Ну, как прошла встреча, — к Миграну обратился Старик, и не ожидая ответа, продолжил, — я очень переживал. Какое-то непонятное чувство было у меня, но какое, не знаю.

— Твое чувсто не обмануло тебя, — проговорил Мигран, — он себе вел очень странно. Каждую минуту мне показалось, что он кого-то ждет.

— Думаешь?

— Я уверень в этом, Старик, — сказал Мигран и задумался. — Значит сделаем так, товарищи, Епифанов, ты очень осторожно приблизишься к дому главы села, и по возможности будешь следить за ним.

— Понял, товарищ лейтенант, — по военному отдавая честь, сказал рядовой Епифанов,

уроженец станицы Сергиевская Краснодарского края.

— А ты, Старик, бери Филимонова, и двигайся по направлению железнодорожного узла Гродно. В 12.00 часов, нас подождете возле ателье ремонта обуви, которое находится недалеко от комендатуры, на улице Пушкина. Если нас до 12.30 часов не будет, то задание выполняйте самостоятельно.

— Понятно, — сказал Старик, и пожелав удачи, с Филимоновым двинулся в сторону железнодорожного узла Гродно.

* * *

Город Гродно был важным железнодорожным узлом. Недалеко от Гродно был расположен поселок Баля Сольная, где в основном, со своими семьями, жили разного профиля специалисты (машинисты, слесари, мотористы, наладчики и другие), которые занимались обслуживанием деятельности железнодорожного узла Гродно.

Немецкий батальон СС был расположен в бывшей школе поселка Баля Сольная, а недалеко от поселка, на участке с площадью 15 га и огороженной колючей проволокой, был расположено немецкое пехотное соединение N 80461-PS.

Возле ателье ремонта обуви, которое находилось недалеко от комендатуры, Старик и Филимонов спрятанные в кустах, ожидали сапожника, бывшего машиниста. В первые дни войны он был ранен, который после выздоровления, открыл в поселке ателье ремонта обуви и стал сапожником. Дядя Ваня, так звали сапожника, открывал ателье в 9.00 часов утра и работал до 20.00 часов вечера.

На часах Старика время показывало 12 часов 59 минута.

«Погода ожидалается быть холоднее и наверно будет снег, — задумался Старик, — а ребята не пришли на встречу».

Ровно в 13.00 часов к ателье подошел дядя Ваня, вынул ключи, и хотел открыть дверь, когда сзади услышал приветствие незнакомого человека;

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — резко повернувшись по направлению голоса, ответил дядя Ваня и с удивлением посмотрев на незнакомца, продолжил, — мы знакомы?

— Извените, — сказал Старик, — просто хотел спросить……

— Что спросить, — прервал Старика дадя Ваня?

— О погоде, спросить, — сказал Старик и с осторожностью посмотрев по сторонам, продолжил, — что «Дождь всегда идет в неудобное время».

Дядя Ваня, также посмотрев по сторонам, паролем ответил незнакомцу;

— Это так, но «Зато в солночную погоду радуга красивая».

— Мы можем поговорить, — спросил Старик?

— Да, но здесь опасно, — сказал дядя Ваня, — через час, я Вас жду в моем доме, по этой же улице, Пушкина, дом N 9.

— Хорошо, мы будем, — сказал Старик и, повернувшись, быстро удалился.

* * *

Мигран в мыслях улетел в свое родное село. В один миг перед глазами появились дед Беглар, отец, мать, брат и сестры. Воспоминания вели в горы и ущелья, окружающие родное село Фиф-Заглик, и до источников и холодных родников…..

Родник Биби….

Возле этого родника был построен дедовский дом, где 5-го сентября 1920 года родился сам Мигран, старший ребенок родителей….

Возвращаясь в обятия реальности, он начал медленно приближаться к дому главы села.

Напряженный день дал о себе знать, у него сильно болела голова. Мигран только сейчас понял, как он устал за эти несколько часов……

«Епифанов серезный парень, — подумал Мигран, — он выполнит взятое на себя….., но не понимаю, мне кажется, он должен быть поблизости….». Посмотрев на часы, Мигран в мыслях продолжил; «Через десять минут должен встретиться…, — на некоторое время он перестал думать. Начал крутиться вокруг дома главы села и продолжил свои мысли, — может убедившись, что опасности нет, он зашел домой».

В этот момент на велосипеде к дому подехал глава села и посмотрев по сторонам, зашел домой.

Через несколько минут после него, Мигран подошел к двери и без стука зашел во внутрь. Эта была одна из самых больших ошибок в его жизни.

Он не понял, каким образом неожиданно получил сильнейший удар по спине, и, потеряв сознание, рухнул на пол…..

Погода постепенно становилась холоднее.

* * *

(Время 16 часов 33 минута).

Сидья за столом, дядя Ваня и Старик молча смотрели друг на друга, а Филимонов из окна наблюдал за событиями ня улице. Вот, со скрипом прошел немецкий грузовой автомобиль по направлению вокзала, а трехколесный мотоцикл с двумя немецкими солдатами в обратную сторону. На противоположной стороне улицы две женщины разговаривали вокруг какой-то теме.

— Откуда эта информация, — прервал тишину Старик.

— Моя жена работает уборщицей в комендатуре, — сказал дядя Ваня, потом некоторое время подумав, продолжил, — одного убили, а с кавказской внешностью блондина в без сознательном тяжелом состоянии, доставили в лазарет.

— А как контролируется лазарет, — спросил Старик?

— Один с автоматом стоит против главного входа, другой крутиться по периметру вокруг лазарета. Смена через каждые два часа. Также по улицам крутится дежурная движущая охранная команда с двенадцати эсесовцев на бронетраспортере и трех

колесном мотоцикле, — ответил дядя Ваня. — кроме этого, — некоторое время помолчав, снова заговорил дядя Ваня, — мне кажется, внутри лазарета также будут несколько вооруженных солдат.

— Что посоветуете?

— Надо подумать, — задумчиво сказал дядя Ваня, — глава села Смирнов давно работает на немцев. Вы были неосторожны. Но, что поделаешь, как в пословице говорят;

«Прошлое не вернешь». Нужно подождать до вечера.

* * *

На небосклоне солнце свое место уступил королеве ночи — луне.

Вечер обещал быть приключениями….В 22.00 часов сменили часовых. Через десять минут Старик, дядя Ваня и Филимонов тихо убирая часовых, зашли в лазарет.

Там их ждали эсесовцы.

Поединок длился в течении 5—6 минут. Смертью героя пали Филимонов и дядя Ваня. Был взят в плен раненый Старик……

* * *

Здесь говорится о том, как полученное

задание приводит к спасению.

(Время 8 часов 15 минут 3-го марта 1942 года).

Концетрационный лагерь военнопленных находился в двенадцати километрах от Румынского города Магналия. На участке концентрационного лагеря, в глубине леса, немецкая контразведка создала школа диверсантов и разведчиков. В абвер школе за трех — четырех месячные курсы готовили агентов, диверсантов, и выбрасывали за линии фронта в Советский Союз, в Москву и другие города, а также промышленные районы, для выполнения диверсионных и шпионских заданий. В Абвер-школу пополняли военопленными из концетрационных лагерей.

Была Весна. Прекрасное солнечное мартовское утро.

В пяти бараках концетрационного лагеря N-7NV-997-324-56 былo размещенo более трех тысяч военнопленных — русских, армян, белорусов, украинцев и представителeй других народов. Среди жителей этих бараков, были и наши знакомые-Мигран и Старик. После неудачного побега, как наказание, их на три дня закрыли в специально — изготовленной камере.

Дверь камеры открылась, и на пороге появился начальник лагеря, оберст Шнитке, вместе с двумя солдатами вооруженными автоматами и переводчиком Костантином Андреевым. Оберст Шнитке по немеци обратился к пленным;

— В действительности, за организацию побега, мне приказано было расстрелять Вас, но я щедрый человек и обоим даю шанс, — слова немца перевел Андреев.

— А что за шанс, можно узнать, — проговорил Старик?

— Конечно можно. В лагере создана школа Абвера, где готовят агентов, — продолжал переводить слова оберста Шнитке, переводчик Андреев, — Ваш шанс стать курсантами

этой школы. В случае отказа, Вы будете расстреляны. Вам, чтобы подумать, дается время до завтрешнего утра.

— Это очень нтересно, — сказал Старик, — мы подумаем.

— Я подумал и отказываюсь, — сказал Мигран, — лучше умереть, чем на Вас работать.

— А, хочу сказать, что это тебя не касается, — не понимая что сказал Мигран, к нему обратился оберст Шнитке, — как еврея, тебя сегодня повесят.

— Слушай негодяй, я не боюсь смерти, понял, — крикнул Мигран, потом некоторое

время помолчав, на чисто немецком языке продолжил, — я не еврей, а армянин, так что не боюсь смерти, можете растрелять.

— Молчи Мигран, — полез в разговор Старик, а потом обратился к переводчику, —

скажите начальнику лагеря, что в действительности мой друг не еврей, мы подумаем о предложении и завтра утром дадим ответ.

Оберст Шнитке удивленно посмотрел на пленных, и с улыбкой сказал;

— Вот так удача, значит ты знаешь немецкий язык, это очень хорошо. Как раз я искал такого, как ты.

— Гер оберст Шнитке, — в разговор полез переводчик, — они говорят, что блондин не еврей, а армянин.

— Это хорошо, — сказал Шнитке, и молча несколько минут поразмыслив, приказал проводить Миграна и Старика в барак N 5 лагеря N-7NV-997-324-56.

После долгих размышлений, друзья решили дать согласие и стать курсантами Абвер — школы. Стать курсантом школы, по их мнению, увеличивает возможности осушествления плана побега из концентрационного лагеря.

* * *

Осень 1942 года.

В один из сентябрьских дней, почтальон Гукас грустно пешком шел с райцентра по направлению села Фиф-Заглик и задумался, каким образом он передаст черную бумагу Арсену. «Хороший был парень этот Мигран, — сам себе разговоривал почтальон Гукас, — жаль, упокой, Господи, его душу, царство ему небесное. Что это я наговариваю? Как-то не верится, что он погиб. В любом случае, лучше подойти к председателю сельсовета Григору Арсеняну. Как ни как, он брат Арсена, ему отдам, пусть он сам и передаст». Так, некоторое время, подумав, он останавился и еще раз собрав свои мысли, остался доволен своим решением, ускорив шаги, и под носом какую-ту мелодию свистнув, двинулся по направлению села.

Зайдя в село, он в скором порядке, направился в сторону сельсовета.

Перед кабинетом председателя собралось много крестьян. Почтальон Гукас поздоровавшись, обратился к одному из них;

— Ованес, почему тут собрались?

— Просто, — ответил Ованес, — собрание будет, на счет рабочих дней. Ты скажи, какие хорошие или плохие новости принес нам.

— А Арсенян на месте? — как будто не слуша последние слова Ованеса, спросил почтальон Гукас.

— Да, он на месте, — сказал Ованес, — у него какой-то чиновник из райцентра, должен подождать.

— Что поделаешь, других вариантов нет, значит, буду ждать.

Вдруг в этот момент, кто-то дотронулся до его руки и, он резко повернулся. Перед ним стояла красивая 12-летняя девчонка с длинными рыжими волосами, которая грустно посмотрев в лицо почтальона Гукаса, спросила;

— Дядя Гукас, от брата нет писем?

На мгновение посмотрев на девчонку, он узнал Айкануш, дочь Арсена, и покраснев, ответил;

— Нет доченька, нет писем.

— Извените, просто, долгое временя от брата нет известий, — сказала Айкануш.

В этот момент, открылась дверь кабинета председателя и вышел Арсенян вместе с

чиновником из райцентра. Увидев почтальона Гукаса, он поздоровался и спросил;

— Ну, что Гукас, для меня есть что-нибудь?

— Есть, товарищ Арсенян, — сказал почтальон Гукас, — но, если можно в кабинете…

— Понял, — сказал Арсенян, — подожди, провожу гостя и приду.

Через 10 минут, они молча сидели в кабинете друг против друга, и ни один из них, кажется не хотел первым нарушить молчание. Наконец первым заговорил Арсенян;

— Что поделаешь. Упокой, Господи, его душу, но у меня сердце очень спокойно, и не верю, что он погиб. Брату скажу сам, но как отцу сказать, не знаю.

— Товарищ Арсенян, Айкануш тут встретил, и она подошла ко мне…..

— Ты сказал ей, — прервал почтальона Арсенян?

— Нет конечно, я солгал девочке, — покраснел почтальон.

— В любом случае, ты правильно поступил, что ко мне пришел, — сказал Григор Арсенян, и немножко подумав, продолжил, — благодарю. Ты не переживай, я подумаю, каким образом эту печальную новость сообщить родным. Но еще раз хотел сказать, что я не могу поверить, что он погиб.

— Ну ладно, тогда я пойду, у меня еще много дел, — сказал Гукас и поднимаясь со стула, собирался уходить, — извените, если….

— Досвидания, — сказал Арсенян и, подав руку почтальону, проводил его до двери.

После ухода почтальона, он задумался; «Что делать, как сказать».

В дверь постучали.

— Заходите, — крикнул Арсенян, вернувшись с мира задумок.

В кабинет ворвались крестьяне. Началось собрание, и показалось, как-будто Арсенян в один миг забыл про черной бумагу-письма племянника, которая была положена на стол. Среди участников собрания была и племянница Айкануш, у которой взгляд был направлен на край стола, где лежала черная бумага-письмо. Арсенян заметил это, но уже было поздно, чтобы спрятать письмо;

— Дядя Григор, эта черная бумага Миграна, — со слезами на глазах спросила она?

Глубокое молчание воцарилось в кабинете. Григор Арсенян с печальным взглядом посмотрел на племянницу и не мог ничего сказать. Айкануш все поняла, отвернулась и со слезами на глазах выбежала из кабинета.

* * *

(Было время 17 часов 15 минута 30 сентября 1942 года).

В этот тихый солночный день, дед Беглар, 110-летнюю годовщину которого вся деревня с большим шиком отметили не так давно, своим глубоко — проницательным взглядом оглядел кругом собравшихся членов семьи, и самоуверенно сказал;

— Мой внук жив, поняли? Я запрещаю всех вас думать, что он погиб, слышите….

* * *

Уже два месяца, как Миро и Старик курсанты Абвер-школы.

По специальным программам они проходили курсы повышения квалификации

диверсантов. По всем показательям они считались лучшими курсантами Абвер-школы. Воспитатель гауптман Крамер при сопровождении двух автоматчиков заходья в казарму, обьявил;

— Курсанты, завтра утром в 10.00 часов в школе будет проводится соренование по

различным предметам — радиосвязь, рукопашный бой, стрельба из разных видов оружия,

знание языков, картография. Лучшие курсанты будут вознаграждены, а некоторым будут дана возможность служить рейху и отправлены за кордон выполнять важные задания в тылу врага. Те курсанты, которые успешно выполнят поставленные задачи в тылу врага, по возвращении отправяться в Берлин и станут свободными гражданами Великой Германии.

— А куда отправят, — послышался чей-то голос, на ломанным немецком языком?

— Время придет, узнаете, — резко сказал гауптман Крамер и со сопровождении солдат автоматчиков, вышел из казармы.

После ухода гауптмана Крамера и солдат, Старик посмотрел на Миграна и тихо прошептал;

— Миро, это для нас большой шанс…

— Какой шанс Старик, я тебе не понимаю, — с удивлением спросил Мигран?

— Так, теперь слушай, слушай братишка, — с серезным видом сказал Старик, — ты должен быть первым, и это приказ Родины нашей. В противном случае я тебе….

— Ты мне что, Старик, — посмеялся Мигран?

— Сломаю голову твою, — сказал с улыбкой Старик, — потому что, как мне кажется, она не хочет думать.

— А, потом?

— Потом то, молоток, что у меня есть один очень интересный план. Главное, чтобы осуществить этот задуманный план, нам необходимо будет завтра на соревновании по стрельбе, быть первых рядах в рукапашном бою, в картографии, а также диверсионных занятиях.

На следующее утро в 10.00 часов началось соревнование.

В турнире по рукопашному бою, Мигран за короткое время победил несколько своих сильных соперников и вышел в финал, где должен был драться с сербом Баатом Живойновичем. Серб на 10 кг перевешивал Миграна.

— Слушай Миро, — на ухо прошептал Старик, — будь внимательнее, не упускай его правый оперкот. Когда он будет собираться применять этот удар, ты резко отходишь на два шага назад, и правой ногой сильно бьешь в живот, а затем левой рукой в морду.

— Он выше меня Старик.

— Ну и что? С другой стороны он двигается как черепаха.

— Хорошо, уговорил. Ты не переживай, — сказал Мигран и вышел на арену.

Поединок длился две-три минуты. Бессознательного серба, со сломанным носом и с кровотечением, на носилках унесли в лазарет, а победитель Миро принимал бурные

поздравления от руководства и воспитателей Абвер-школы. В соревновании снайперов, вместе со Стариком, на стрельбище из разных типов оружия набрали 589 очков из 600 возможных, и заняли первое-второе места.

* * *

(Время 10 чаов 17 минут 2-го сентября).

Шел 1942 год. Был обычный осенний день.

Начальник Абвер-школы оберст Шнитке на своем кабинете по телефону беседовал с Берлином. Приблизительно три-четыре минуты послушав что говорили в трубку, оберст Шнитке ответил;

— Понял бригаденфюрер, можете не сомневаться. Приказ будет выполнен в срок.

После разговора с Берлином, примерно через час, оберст Шнитке к себе вызвал,

заместителя школы майора Кунца, воспитателя гауптмана Крамера, обер лейтенанта

Блантнера. Через двадцатьпять минут началось совещание. Некоторое время побывав

погруженный в мысли, оберст Шнитке, посмотрев на своих подчиненных, сидящих вокруг стола, проговорил;

— Пол часа назад, я разговаривал с Берлином. Нашей школе доверили весьма важное задание. Мы узнаем о деталях завтра от эмиссара, который командирован из Берлина в нашу школу. После завершения совещания, Вы, Крамер, готовите группу N 2313 с агентами N 2313—72 և N 2313—63. Эта группа должна выполнять то задание, которое перед нами поставил Берлин. Руководителем группы назначается обер лейтенант Блантнер. Вы майор Кунц, подготовливаете, все необходимые ресурсы для выполнения задачи. Сегодня пока это. Совещание продолжим завтра, после приезда эмиссара. А сейчас идите выполняйте Ваши обьязанности. Хайл, Гитлер, — с таким приветствием оберст Шнитке завершил совещание.

— Хайл Гитлер, — вместе отзывались подчиненные и вышли из кабинета.

Когда остался один, Шнитке опять задумался; «А почему бригаденфюрер ничего не намекнул на счет задания, а сказал, что обо всем узнаем от эмиссара? А кто этот эмиссар? Что поделаешь, подождем до завтра».

* * *

(Время 9 чаов 57 минут 2-го сентября).

Утром, встретив эмиссара, майор Кунц при сопровождени взвода эсесовцев, в 10.00 часов заехал на территорию Абвер-школы. Перед порогом административного здания, их встретил оберст Шнитке, с управлением школы. Когда из машины вышел эмиссар, оберст Шнитке радостно воскликнул,;

— Хайл Гитлер, штандартенфюрер Клозе, Я очень рад видеть Вас на наших краях.

— Хайл Гитлер, я также очень рад, дорогой оберст Шнитке, — сказал Фриц Клозе.

После обмена взаимных вежливых слов, как принято в немецких высших кругах, они направились в кабинет оберста Шнитке. В кабинете некоторое время тет а тет обсуждая разные вопросы, Шнитке вызвал адъютанта и сказал;

— Курт, в 12 часов 30 минут у нас совещание. Пригласите майора Кунца, гауптмана Крамера и обер лейтенанта Блантнера.

* * *

(Время 12 часов 30 минута 23-ого сентября 1942 года).

Школа АБвера. Совещание открыл оберст Шнитке.

— Господа офицеры, позвольте Вам представить штандартенфюрера Фрица Клозе,

личного представителя особых поручений райхсфюрера СС Генриха Гимлера, — через пару минут, после представления Клозе, он продолжил, — сейчас щтандартенфюрер Клозе, нам раскажет, с каким поручением приехал к нам. Прошу Вас, гер Клозе.

На несколько минут понаблюдав за участниками совещания, Клозе сказал;

— По сообщению нашего агента, который работает в штабе Иосипа Броз Тито, он приобрел очень важные документы и спрятал в надежном тайнике. Тайник находится недалеко от Югославского города Ниш. Координаты местонахождения тайника скажу чуть позже. Ваша задача — эти документы любыми путями срочно перевести в Берлин, а

также, если будет возможно, помочь нашему агенту, невредимым выйти из логова Тито.

— Извините штандартенфюрер Клозе, если мы правильно поняли, данный тайник находится на территории, которая под контролем партизан, — сказал майор Кунц.

— Вы правильно поняли майор, — сказал штандартенфюрер Клозе с улыбкой, а через минуту продолжил, — эти документы так важны для нас, что если они будут в наших руках, то вопрос Тито будет решен в нашу пользу. Я закончил, если есть вопросы, пожалуйста, слушаю…..

— Задание понятно, вопросов нет, — за всех ответил оберст Шнитке.

— Если понятно, то от Вас требуется организовать группу из четырех или пяти хорошо подготовленных курсантов, под руководством нашего офицера, для переброски на територию тайника. Желательно, чтобы эти курсанты были русские или хотя бы сербы. О миссии группы должен знать, только наш офицер.

— Двоих таких курсантов имеем, гер Клозе, — поговорил начальник абвер — школы оберст Шнитке, — которые готовы выполнить данное поручение, а что касается кандидата руководителя группы, — на миг подумав, и свой взгляд направив на обер лейтенанта Блантнера, он сказал, — я думаю…

— Извените гер оберст, — поймав взгляд своего начальника, сказал Блантнер, — если разрешите, то я готов руководить эту группу.

— Я не сомневался, что Вы обер лейтенант, высоко будете держать честь нашей школы и доверие ватерланда, — сказал оберст Шнитке.

— Прекрасно, — поговорил Клозе, — а могли познакомиться с другими членами группы?

— Проблем нет, — сказал Шнитке и нажал кнопку звонка, соединяющий с приемной.

Зашел адьютант и смирно стал в центре кабинета.

— Немедленно свяжитесь с ответственным офицером казармы N 3—7К, чтобы агенты N 2313—63 и N 2313—72 через десять минут были здесь.

* * *

В кабинете начальника абвер — школы продолжалось совещание. Дверь постучали.

— Зайдите, — сказал оберст Шнитке.

Войдя в кабинет, адъютант Курт доложил;

— Гер оберст, по Вашему приказу курсанты приведены и ждут в приемной.

— Просите, — сказал оберст Шнитке.

Через некоторое время курсанты N 2313—63 и N 2313—72 сидели в кабинете Шнитке и спокойно ожидали дальнейших действий. На несколько минут с головы до ног

изучив курсантов, Клозе проговорил на чисто русском языке;

— Курсант N 2313—72, расскажите о себе.

— Рассказать не о чем, только могу сказать, что я из кавказа, по национальности

армянин, и готов выполнить Ваши поручения, — неохотно сказал Мигран.

— Ты армянин? Что-то не верится, — проговорил Клозер, а потом продолжил, — неужели армяне бывают блондинами.

— Мои предки были светлые и голубоглазые, — ответил Мигран, на чисто немецком языке и с баварским акцентом.

— Вот это да, — улыбнулся Клозе, — а откуда немецкий язык знаешь?

— Немножко знал, а также изучал здесь в школе, — сказал Мигран.

— Это очень хорошо, курсант — с настроением сказал Клозе, и повернулся к курсанту N 2313—63, — а Вы какую историю раскажите нам?

— А, я простой голубоглазый русский мужик, — сказал Старик, — также готов выполнять

поручения Вашего командования и у меня нет ничего, чтобы добавить.

— Понятно, — сказал штандартенфюрер Клозе, — у меня больше к Вам нет вопросов. Я доволен. А сейчас можете идти и готовиться к выполнению задания, которое поручит руководство абвер-школы.

Мигран и Старик тихо встали и отдав честь, вышли из кабинета. После того, как ушли курсанты, Клозе обратился к присутствующим;

— Господа офицеры, кандидаты мне понравились. Если Вы не против, мне кажется можно позвонить в Берлин и доложить, что завтра вечером в 20.00 часов мы начинаем операцию под названием «Югославия» и для выполнения просим семь дней.

— Мы не против, — сказал оберст Шнитке.

— Тогда, уважаемый Шнитке, — сказал Клозе, — по завершении операции, через два дня в 10.00 часов Вы с докладом должны быть у рейхсфюрера Гимлера. Если нет вопросов, то можете перейти к выполнению поставленной задачи.

— Мне кажется все понятно, — с улыбкой сказал оберст Шнитке, — все свободны. А Вас обер лейтенант Блантнер, прошу задержаться еще на несколько минут.

Когда все сотрудники школы ушли, оберст Шнитке посмотрев прямо в глаза обер лейтенанта Блантнера, сказал;

— Думаю понятно, обер лейтенант, какое ответственное задание доверили Вам. Уверен, что вы не разочаруете нас.

— Можете не беспокоится, гер оберст.

* * *

(Время 20 часов 23 минуты).

Этот день, 24-ого сентября 1942 года, военный самолет летал по курсу юго-запад. В салоне самолета группа из абвер-школы, которая отправляется в Югославию для выполнения операции «Югославия». Членами этой группы были — Мигран, Старик, радистка Хильда и руководитель группы обер лейтенант Блантнер.

Был прохладный осенний день.

Вдруг в салоне самолета загорелась красная сигнальная лампочка, и через минуту был услышан голос пилота;

— Подготовьтесь к прыжку, мы находимся в нужном районе высадки.

— Встречаемся в квадрате (45—34), — поговорил обер лейтенант Блантнер, после

проверил парашют, а затем продолжил, — первым прыгает курсант N 2313—63, потом я, за мной — радистка Хильда и в конце Вы курсант N 2313—72. Понятно?

— Так точно, — единагласно крикнули Мигран, Старик и Хильда.

Через час, они уже спрятали парашюты и двигались по направлению населенного пункта Крушевац.

— Обер лейтенант, можете подсказать, где мы находимся и какое задание перед нами поставлено, — на немецком яаыке спросил Мигран?

— Это не важно, — резко ответил обер лейтенант Блантнер, — придет время узнаете.

— Тогда скажите хотя бы, когда придет это время, обер лейтенант, — на поломанном немецком языке спросил Старик?

— Пока только могу Вам сказать, — спокойно сказал обер лейтенант Блантнер, поняв, что со своей грубостью, может навредит себя, а может и сорвет выполнение задания, — что в настоящее время мы находимся в Югославии. В 8.00 часов утра мы должны быть в квадрате (23—51) возле деревни Милош, а потом через радоисвязь узнаем о наших

дальнейших действиях.

— Понятно, — сказал Старик и незаметно моргнул глазом Миграну.

Миро, понял Старика и молча, продолжил двигаться по курсу, указанному на карте.

Ночь медленно начала сдавать свои позиции.

Они уже раньше времени были на месте встречи недалеко от деревни Милош.

В квадрате (23—51), удобно расположившись под сосной, обер лейтенант быстро на бумаге написав несколько предложений, обратился Миграну;

— Курсант, быстро шифруй этот текст, — а затем на миг подумав, обратился к Хильде, — а Вы Хильда подготовьте передатчик, чтобы через несколько минут передать сообщение.

Текст сообщения был следующий;

«Оберсту Шнитке от обер лейтенанта Блантнера

Группа находится на указанном месте встречи и готов выполнить задание. Жду дальнейших указаний».

Шифрованный текст, сделанный Миграном, имел следующий вид;

«43711 45871 11387 32109 20981 34810 30988 78211 33376 28113 38376 18117 26654 36354 10009 35342 98165 36288 47773 22298 42350 46452 28199 30022 10087 24434 57767 21198»

После передачи шифрованного текста, уже через пять минут Хильда принимала следующую шифровку;

«11387 32109 43711 45871 39751 38374 30102 90132 56190 65400 10203 98721 09831 63342 87021 87309 11119 30987 26161 37365 23011 29811 21223 39998 78345 10975 25467 20981 47776 10987 32145 47321 82821 56473 21093 28765 37744 38765 37231 98723».

Некоторое время спустя, Мигран, расшифровав сообшение, получил следующий текст.

«Оберст Шнитке обер лейтенанту Блантнеру

Завтра утром в 9.00 часов резидент будет ждать в доме главы деревни Крушевац, с

сверхсекретными документами. От Вас требуется; портфель с документами перевезти в город Крагуевац, где Вас будет ожидать батальон СС во главе с штандартенфюрера СС Вильгемом Хубером».

После прочтения сообщения, обер-лейтенант Блантнер обратился к члемам своей группы;

— В 9.00 часов утра мы подойдем к дому главы деревни. Ты, Хильда, останешься тут, а Вы — курсанты N 2313—63 и N 2313—72, когда подойдем к дому, останитесь вне дома, и

будете контролировать по территорию, пока я зайду в дом главы деревни, там встречусь с резидентом. В случае опасности, молча, уходите по направлению к населенному пункту Карагуевац, где Вас будут ожидать наши. Все понятно, есть вопросы, — сказал обер лейтенант Блантнер?

— Так точно, обер лейтенант, вопросов нет, — от имени группы ответил Мигран.

* * *

Уже было светло. Деревня начала просыпаться. С утренней зарей, Мигран и Старик молча следили за домом главы деревни. Подозрительные явления не наблюдались. Посмотрев на часы, обер лейтенант Блантнер, обратился к Миграну;

— Уже время, я пошел. Еще раз хочу напомнить Вам, всякое может быть. Если через десять минут я не выйду, тогда как договоривались, молча уходите.

Было тихое утро. Только чаще был слышан лай собак, и голоса других домашных животных.

Обер лейтенант Блантнер подошел к дому главы села, мгновение подглядев вокруг себя, постучал в дверь. Через минуту открылась дверь и он вошел во внутрь.

Мигран смотрел на часы.

Через пять минут после входа Блантнера в дом, оттуда вышел высокий мужчина в возрасте около сорока-сорокадвух лет и быстрыми шагами двинулся по направлению к юго-западу, а после него сразу же вышли Блантнер и глава села. Обменявшись между собой несколькими словами, они попращались, и Блантнер с портфелем в руках побежал по направлению леса, где его ожидали Мигран и Старик.

— Что это за важные документы, обер лейтенант, из-за которых мы проделали такое трудное путешествие?, — на немецком языке к Блантнеру обратился Мигран.

— Это Вас не касается, понятно, — грубо ответил Блантнер?

— Все понятно, обер лейтенант, — сказал Мигран и свой холодный взглад направил на Старика. Тот понял Миграна, и на миг суровым взглядом посмотрев на Блантнера, с очень большой скоростью вытащил из кармана кинжал и бросил в немца. Кинжал до упора вошел в грудь Блантнера и его окровавленный труп распластался на земле.

— Смотри на этого негодяя, — иронически огрызнулся Старик, — как нас не касается?

— Спокойно, Старик, давай посмотрим, почему этот негодяй сказал, что это нас не

касается, — сказал Мигран и открыл портфель.

Рассмотрев документы, они молча посмотрели друг на друга. Немного подумав, Мигран еще раз посмотрев документы, обратился к Старику.

— Что будем делать с ними, брат?

— Во первых, не торопиться, — поговорил Старик, — а во вторых, нужно хорошенько подумать.

— Ясно одно, что наши считают нас мертвыми или пропавшими безвести, — сказал

Мигран, — мне кажется, это может стать для нас шансом для спасения, Старик. Сейчас я приготовлю зашифрованное сообщение и наша радистка Хильда отправит по нашему старому коду. Если поверят хорошо, а если нет, значит эта судьба, будем воевать тут, — грустно продолжил Мигран, — может быть, если останемся в живых, в конце войны нас оправдают.

— Мне кажется, это не плохая идея Миро, — сказал Старик, — давай попробуем, может быть поверят? С другой стороны, как говорит русская пословица; «Попытка не пытка».

— Согласен, — сказал Мигран.

После согласования текста сообщения со Стариком, Мигран взял бумагу, и через десять минут приготовил следующее зашифрованное сообщение;

«13509 44018 96201

11709 23221 09263 54018 90954 97111 61890 07109 17493 30912

33912 01233 78903 53478 10170 74430 99450 72018 81639 93801

19247 20008 93524 19874 43526 29801 68392 90132 29846 75610

20985 39485 57776 08756 58739 11223 09287 96543 93624 88654

39717 75645 24356 12218 13091 39828 10098 10203 12098 10002».

Закончив зашифровку сообщения, Мигран обратился к Старику;

— Ну, Старик, будем двигаться, или этого шакала спрячем под землей…..

— Я думаю, этого он не заслуживает, — сказал Старик, — но мы христиане, давай…

— Как скажешь, Старик, — сказал Миро и кинжалом начал копать яму.

Захоронив немца, они направились туда, где оставили Хильду. Через двадцать минут они троем сидели на лесной поляне, где ее оставили, и дружно беседовали;

— Знай Хильда, он заслужил смерть, — спокойно сказал Старик, — а это для нас троих, шанс на спасения. Решай сама, мы не заставляем.

— Я с вами, если конечно не возражаете, — твердо сказала Хильда.

— Мы так и думали со Стариком, что ты не только красивая, но и умная, — сказал Мигран с улыбкой.

Вдруг все замолчали. Каждый сам по себе попал в мир мыслей. Тишину нарушил Мигран.

— Хильда, я подготовил сообщение, которое нужно отправить, пожалуйста настрой передатчик на волну, которая написана на бумаге — сказал он, передав ей бумагу с частотой волны и зашифрованным текстом, — и попробуй отправить.

— Хорошо Миро, сейчас, — сказала Хильда и начала настраиваться на нужную частоту, которую дал Мигран. Через минуту она обратилась к нему, — Миро, я отправила.

* * *

(Время 10 часов 23 минута, 25-ое сентября 1942 года).

Москва. Площадь Дзержинского. Начальник главного управления контразведки

генерал лейтенант Борис Иванович Сафонов, внимательно повторно прочитал только-что полученное сообщение;

«Миро (Мигран Арсенян) и Сергей Стариков (Старик) Тихону

Мы в настоящее время находимся на территории Югославии в квадрате 38—43. От

немецкого резидента отняли сверхсекретные документы;

1.Карты размещения Югославских партизанских отрядов, сведения о командирах и их численности.

2.Сведения об агентурной сети партизан, а также об агентах работающих в различных областях Югославии.

3. Информация о профессоре Артуре Шнайдере, конструктора-оружейника, который

находится в плену у партизан.

Нащ код; 20041956—72 и 08041961—43. В данном квадратее будем ожидать три дня.

Ждем ответа по радиоэфиру завтра вечером в 20.00 часов».

Закончив чтение, он пару минут, подумав, обратился перед ним молча и смирно стоящему адьютанту капитану Иванову;

— Невероятно, что-то не верится, — сказал Сафонов, а через минуту, вставая с места, подошел к капитану Иванову, продолжил, — сынок, срочно свяжитесь с третьим управлением, и пригласите ко мне полковника Тихомирова.

— Слушаюсь, товарищ генерал лейтенант, разрешите выполнять?

— Только быстро, — громко сказал Сафонов.

* * *

(Время 11 часов 57 минута).

Были сумерки. Такая была тишина вокруг, что казалось, будто не было войны. Но эта тишина длилась недолго. Далеко, в северо-восточном направлении была слышна конанада артиллерийских залпов, которая длилась около двадцать-двадцатипяти минут. Чуть позже был услышан гул моторов немецких бомбордировщиков и взрыв бомб, которые были брошены с них.

— Старик, а вдруг не поверят, что будем делать с этим портфелем, — спросил Мигран?

— Не торопись, Миро, — сказал Старик, — других вариантов у нас нет. Мы должны подождать, если полковник Тихомиров жив, значит нам повезло.

— А, если вдруг……

— Советую о плохом не думать. А на счет полковника Тихомирова скажу, что он мужик честный и храбрый. Пятнадцать лет назад я с ним работал на дальном востоке.

— Извини, я просто подумал….

— Об этом много не думай, а то голова будет болеть, — пошутил Старик, а после более серьезно продолжил, — что скажешь, если этим эсесовцам, которые нас ожидают, неожиданный сюрприз сделать?

— Хорошая идея, но мне кажется, так как портфель у нас, пока нельзя рисковать. Давай подождем до вечера, может Бог поможет, и какой-нибудь ответ получим из центра.

— Ребята, Вы не проголодались, — вмешалась в разговор радистка Хильда.

— Простите, Хильда, но этоот невоспитанный кавалер не дает возможность думать об этом, — пошутил Старик.

— Это я невоспитанный, — как-будто не понял шутку, сказал Миро.

— Ну ладно ребята, давайте без ссор, — сказала Хильда и вещ-мешка вынула консервы, хлеб. Минуту спустья они мирно обедали.

* * *

(Время 12 часов 23 минута).

Москва. Площадь Дзержинского. Через сорокпять минут капитан Иванов зашел в кабинет Сафонова и доложил;

— Товарищ генерал лейтенант, полковник Тихомиров находится в деловой поездке, и в Москве будет через три дня.

— Очень плохо капитан, — сердито сказал Сафонов., — тогда свяжись с приемной

товарища Сталина, и попроси прием по очень важному вопросу.

— Слушаюсь товарищ генерал лейтенант, — сказал капитан Иванов и повернувшись вышел из кабинета. Связавшись с приемной товарища Сталина, он через десять минут заходья в кабинет Сафонова доложил;

— Товарищ генерал лейтенант, Вы должны быть в Кремле в 16.00 часов.

За пять минут до назначенного времени, генерал лейтенант Сафонов зашел в приемную Сталина. В приемной, молча сидели и ждали своей очереди где-то 10—12 офицеров в разных должностьях и званиях — от капитана до генерала полковника разных рода войск.

Адьютант, отметив данные Сафонова в журнале, обратился к нему;

— Товарищ генерал лейтенант, Вы можете зайти, Вас ждут.

Сафонов повесив фуражку на вешалке, подошел к двери кабинета Сталина и открыв, зашел во внутрь. Кроме Сталина, там находились Берия, Молотов и Ворошилов. Зайдя в кабинет, он доложил;

— Товарищ Сталин, сегодня утром получили очень важную радиограмму, где, кроме серезных развед новостей, сообщается, что у югославских партизан в плену находится известный немецкий оружейник-конструктор, профессор Артур Шнайдер.

На пару минут воцарилась тишина. Сталин на миг посмотрел в сторону Берии, затем встал с места, подошел к Сафонову.

— Это тот профессор Артур Шнайдер, конструктор-оружейник фау-снарядов, — спросил Сталин?

— Так точно, товарищ Сталин, — ответил Сафонов.

— Займитесь этим, и, сделайте все возможное, чтобы он посетил в Москву. Я слышал про Вас товарищ Сафонов, и знаю, что Вы ответственный человек, уверен справитесь с этим заданием, — сказал Сталин, затем несколько сикунд потянув курительную трубку, повернулся к Берии и сказал, — Лаврентий, по возможности, содействуйте и помогите товарищу Сафонову, чтобы избежать проблем выполнения этой очень важной задачи для нашей страны.

— Сделаем товарищ Коба, — сказал Лаврентий Берия.

— Товарищ Сафонов, мы ожидаем от Вас хороших новостей, — сказал Сталин, — Вы свободны, можете идти.

— Спасибо товарищ Сталин, за высокое доверие, будьте здоровы, — сказал Сафонов и вышел из кабинета.

* * *

Погода ухудшалась.

— Сколько времени, Старик? — спросил Мигран, — не знаю почему, но мои часы не работают.

— Уже 15 часов 48 минут, — ответил Старик.

— Хильда, включай передатчик и ставь координаты радиоэфира с Берлином.

— А что должна передать, — спросила Хильда?

— Вот это сообщение, — сказал Мигран и отдал Хильде, зашифрованный текст;

«23547 98702 20115 27945

23810 12099 36540 30900 00091 29998 26655 10911 39871 37610 29917 29019 12088 82877 78341 38291 81920 38291 03217 92234 71112 65382 71930 67345 94468 19923 85643 39201 39387 83927

87301 90231 63721 92234 20043 82213 01245 47281 64738 10928 72721 62626 20327 02234 09221 09873 46055 10008 36511 79654»

Через двадцать минут рейхсфюрер Гимлер читал в своем кабинете следующее расшифрованное сообщение;

«Оберсту Шнитке от обер-лейтенанта Блантнера

1.От главы деревни Крушевац получили портфель с документами. Завтра утром в 9.00

часов будем в населенном пункте Карагуевац.

2. По словам главы деревни Крушевац, от нашего резидента получена достоверная информация, что у партизан в плену находится некий профессор Артур Шнайдер».

— Вот так новость, значит жив наш без вести пропавший профессор Шнайдер, —

весело воскликнул Гимлер и невыразительным взглядом посмотрев на адьютанта, приказал, — срочно ко мне пригласи Шеленберга.

— Сию минуту, рейхсфюрер, — сказал адьютант и вышел из кабинета.

* * *

Вальтер Шелленберг родился в 1910 году в Саарбрюккене в семье фабриканта роялей Гвидо Шелленберга, где, кроме него, было ещё шестеро детей. В 1923 году его родители, в результате войны оказавшись в стеснённом материальном положении, переселились в Люксембург, где находился филиал фабрики отца. В 1929 году приступил к занятиям в Боннском университете. После некоторых колебаний — сначала поступил на медицинский факультет — молодой Шелленберг решил по настоянию отца, склонного к экономическим и гуманитарным наукам, заняться изучением права. Окончил в 1933 году юридический факультет Боннского университета. Один из преподавателей уговорил его вступить в НСДАП (билет №4504508) и СС (весна 1933, билет №124817), объяснив, что это откроет ему путь к карьере. Шелленбергу удалось

войти в доверие к Гиммлеру. Однажды Шелленберг спас ему жизнь, схватив его за руку, когда тот неосторожно прислонился в полёте к незапертой двери самолёта.С его именем связаны все крупнейшие разведывательные операции Третьего рейха. С 1 ноября 1939 по 1 июля 1941 года возглавлял отдел Е (контрразведка) в IV управлении РСХА (гестапо). Его непосредственным начальником был Мюллер, с которым у Шелленберга отношения не сложились. 2 июля 1941 года Шелленберг был переведён в VI управление РСХА (внешняя разведка) и с 24 февраля 1943 года был утверждён в должности начальника.

* * *

(Было время 16 часов 11 минут).

Москва. Площадь Дзержинского. Генерал лейтенант Сафонов проводил совещание в своем кабинете. Присуствовали — заместитель начальника управления контразведки генерал майор Заваров, заместитель начальника управления разведки полковник Миронов, начальник управления связи полковник Скляр, капитан Степан Алексеевич Павлов.

— Значит так, полковник Скляр, быстро ознокомтесь с этим текстом, — проговорил Сафонов и начальнику управления связи передал чисто написанный текст, — срочно зашифруйте и в 20.00 часов отправьте агенту (20041956—72).

Полковник Скляр, ознакомившись с текстом, посмотрел на Сафонова и сказал;

— Товарищ генерал лейтенант, все понятно, вопросов нет. Я могу идти?

— Минуточку полковник. Товарищи, — к участникам совещания обратился Сафонов, — есть кто-нибудь, кто не согласен с содержанием текста.

— Товарищ генерал лейтенант, — поговорил заместитель начальника управления разведки полковник Миронов, — я не верю этим агентам.

— Причина, товарищ полковник, — строго глядья на Миронова, спросил Сафонов?

— Причина простая, товарищ генерал лейтенант, — сказал Миронов, — тот разведчик, который попал плен к врагам, он предатель.

— Понятно, товарищ полковник, — сухо сказал Сафонов, — тогда, напишите подробный отчет о своих подозрениях и завтра утром представьте мне.

— Слушаюсь, товарищ генерал лейтенант.

— Вы свободны, — сказал Сафонов, и повернувшись к другим участникам продолжил, — есть еще другие комментарии.

Все молча сидели. Была гробовая тишина.

— Если нет вопросов, тогда свободны, — сказал Сафонов, — а Вы капитан Павлов, еще на несколько минут задержитесь.

После ухода участников совещания, Сафонов обратился к Павлову;

— Капитан, можешь рассказать об этих ребят?

— В школе разведки мы вместе были, товарищ генерал лейтенант, — сказал Павлов, — почти шесть месяцев. С Миро и со Стариком вместе, мы несколько сложных операций выполнили в тылу врага. Я им верю, они не могли стать предателями.

— Очень хорошо, капитан, — поговорил Сафонов, — тогда приготовь своих ребят для полета в Югославию.

— Я и мои ребята готовы, товарищ генерал лейтенант, — отдавая честь, весело

воскликнул капитан Павлов.

— Будь здоров, сынок, — сказал Сафонов, — а сейчас уже можешь идти.

* * *

(Время 17 часов 23 минут).

Берлин. Начальник шестого управления РСХА бригаденфюрер СС Шелленберг был на приеме у рейхсфюрера СС Гиммлера.

— Слушай Вальтер, — После долгого размышления, наконец, рейсфюрер обратился к Вальтеру Шеленбергу, — можешь обяснить, что каким образом этот профессор Шнайдер жив остался, за что я очень рад, и как он оказался в Югославии.

— Рейхсфюрер, — осторожно начал Шелленберг, — где-то месяц назад, он должен был присутствовать на испытаниях нового оружия, которые должны были проходить в румынском полигоне. Самолет, в котором он летал, был сбит югославском воздушном пространстве, — скороговоркой доложил Шелленберг, а через какое-то время подумав, продолжил, — если Вы помните, об этом случае я Вам подробно доложил.

— Да, я вспомнил, — сказал Гимлер, и нескольких минут поразмыслив, поговорил, — как ты думаешь, партизаны знают про него?

— Не думаю, — осторожно ответил Шелленберг.

— Вальтер, как можно быстрее, подумайте о том, как сделать так, чтобы через десять дней максимум, профессор был у меня в кабинете.

— Я Вас понял, рейхсфюрер, — сказал Шелленберг.

* * *

(Время 8 часов 12 минута, 26-ое сентября 1942 года).

Краков. Один из древнейших польских городов. В центре города, в одном из люкс номеров отеля Мариотт, спокойно спал штандартенфюрер СС Отто фон Штирьлиц. Позвонил телефон, который лежал на тумбочке возле кровати. Он лениво взял трубку;

— Штирьлиц у телефона.

— Хватит спать, дружище, — из трубки был слышан знакомый голос начальника 6-го управления РСХА, бригаденфюрера СС Вальтера Шелленберга.

— Хайл Гитлер, бригаденфюрер, — полностью проснувшись, весело приветствовал Штирьлиц.

— Хайл, — коротко приветствовав, Шеленберг продолжил, — поскорее посетите к начальнику гестапо Кракова. Там для Вас имеется важное сообщение, Штирьлиц.

— Слушаюсь, бригаденфюрер, — сказал Штирьлиц, — я мигом.

Через час, он уже был в кабинете начальника гестапо Кракова групенфюрера СС Крюгера. После взаимного приветствования, группенфюрер СС Ганс Крюгер передал штандартенфюреру СС Штирьлицу сообщение, полученное из Берлина. Сообщение было следующее;

«Штандартенфюреру СС Отто фон Штирьлицу

Исх. N 053-SD-234 от «25» сентября 1942 года,

Для инспекционной проверки, отправляетесь на служебную командировку в город Шабац Сербии. При необходимости оказать помощь штандартенфюреру СС Хуберу.

Начальник 6-го управления РСХА,

Бригаденфюрер СС (подпись, печать) Вальтер Шелленберг».

После прочтения сообщения, он обратился к Крюгеру;

— Группенфюрер, мне приказано, отправиться на командировку в город Шабац.

— Предписание дано, Штирлиц, — сказал Крюгер, — так что, приготовтесь, через час

можете улететь.

Перед отъездом в аэропорт, он заехал в центральную почту Кракова, и на имя Эрвина Кина послал следующую телеграмму;

«Берлин, Кепеник, Эрвину Кину

Из-за болезни, Ангела не может приехать. После выздороления отправлю скорым поездом Краков-Берлин через четыре дня. Прошу не беспокоится. Вилли».

* * *

Вальтер Шелленберг (продолжение). С осени 1941 года Шелленберг разрабатывал планы заключения сепаратного мира с западными союзниками. Ему было известно о контактах Сталфорта с Хасселем, которому он сообщил, что президент Рузвельт готов протянуть руку немцам при условии физического устранения Гитлера. В августе 1942 года Шелленберг сообщил о своих планах Гиммлеру. Тот сначала рассердился, но потом, успокоившись, поручил Шелленбергу заниматься этим вопросом. Получив «добро» рейхсфюрера, Шелленберг начал через посредников налаживать контакты с американской стороной, а также разрабатывать способы устранения Риббентропа. Одним из условий, выдвинутых американской стороной, была передача Гитлера в руки союзников живым; в противном случае становилась невозможной его десакрализация.

* * *

(Время 19 часов 31 минута).

Холодная была погода. Ожидался снег.

Наушники на ушах, Хильда жидала собщения как из Москвы, так и из Берлина. Вдруг она кликнула. Мигран, лежавший под деревом, на некотором растоянии от Хильды, и кажется, дремал, прыгнул с места и подбежал к ней. Старик, стоя молча, курил, и смотрел по сторонам. Приняв зашифрованный текст, она передала Миграну, а тот быстро расшифровав, получил следующий текст;

«Обер — лейтенанту Блантнеру!

Вам приказано, завтра утром с 10.00 до 11.00 часов быть в квадрате 33—42 возле

населенного пункта Карагуевац, где Вас встретит наш батальон СС, во главе командиром батальона штандартенфшрером СС Вильгемом Хубером

Оберст Георг Шнитке».

После повторного прочтения, Мигран расшифрованный текст отдал Старику. Некоторое время спустя, почувствовав на себя взгляд Старика, заметив, Миро спросил;

— Ну брат, что будем делать?

— Сейчас 19 часов 57 минут, — сказал Старик, — может наши, тоже свяжутся с нами, — проговорил Старик.

— Как скажешь брат, — сказал Мигран, — хотя не верится, что они…..

— Миро, Москва передает, — воскликнула Хильда.

Мигран со Стариком подбежали к ней. Из Москвы было получено следующее сообшение;

«Миро и Старику от Деда

Переданная Вами информация очень важна. Наиболее важным является более точная информация о профессоре Артуре Шнайдере.

Через три дня к Вам прилетит родственник, которого можете встретить в недалеко от города Валево в квадрате 38—43, после полуночи.

Дополнительно передадим каким образом отправить портфель с документами».

* * *

(Время 11 часов 17 минута, 27-ое сентября 1942 года).

Берлин. В столице рейха властвовала туманная погода. Улицы были переполнены. Военные грузовики, легковые автомобили, мотоциклы и другие виды военной техники, двигались по разным направлениям. Людей в штатском не часто можно было увидеть на улицах. Эрвин медленно, не оглядываясь, вошел в здание, поднялся по лестнице на второй этаж, перед квартирой N 5, вытащил из кармана ключ, открыл дверь и вошел. Войдя в комнату, быстро взял том Гейне, открыв какую-то страницу, начал расшифровывать телеграмму, полученную от Штирьлица. Был получен следующий текст;

«Юстас Жуку! Отправляюсь в командировку со специальным поручением в город Шабац Сербии. Передай Алексу. Буду ждать от Вас вестей через два дня в центральной почте города Шабац».

* * *

(Время 12 часов 29 минута).

Из далека, слышны были лай собак, голоса других домашных животных и птиц.

Село медленно начало просыпаться. На площади села, спокойно по периметру, шагал немецкий солдат-часовой.

— Что будем делать, — спросил Старик?

— Значит так. Вы останитесь тут, а в село пойду я сам один, — поговорил Мигран, — посмотрю вокруг, по возможности узнаю, что за батальон и того подобного. Если не

вернусь до 16.00 часов., то сами встречайте родственника. Уверен, что он прилетает сюда с определенным планом.

— Понятно Миро, — сказал Старик, — в любом случае будь осторожен, знай, мы ждем

тебя.

— Ну ладно, я пошел, — сказал Мигран, — не прощаюсь.

— Бог с тобой, — вместе сказали Старик и Хильда.

* * *

Поселок городского типа Крагуевац лежал на склоне горы. Мимо поселка протекал один из притоков реки Морава. Население поселка Крагуевац в основном были Сербы

и несколько семей хорватов.

Батальон СС поселился в школе поселка, а сам, командир штандартенфюрер Хубер в доме главы поселка. Последний, только хотел пообедать, когда зашел ефрейтор Ганс Гаммер и доложил;

— Штандартенфюрер, перед домом часовые задержали какого-то типа, который назвал Ваше имя, и сразу же хотел видеть Вас.

— Немедленно приведите его ко мне, — сказал штандартенфюрер СС Вильгем Хубер и незакончив обед, вышел в прихожую. Через несколько минут в прихожую привели задержанного Миграна. Последний увидев штандартенфюрера, стал по стойке смирно

и доложил;

— Хайл Гитлер, штандартенфюрер, я курсант N 2313—72. Мне приказано придти под Вашу распоряжение.

— Очень хорошо курсант N 2313—72, а где остальные члены группы, — спросил Хубер, — и какой нибудь документ есть при Вас?

— Конечно есть, штандартенфюрер, — сказал Мигран и отдал удостоверение Хуберу.

— Курсант N 2313—72. Понятно, а твое имя?

— Мое имя Мигран.

— Отлично разговариваешь по немецки, без акцента. Откуда родом курсант?

— Я армянин, штандартенфюрер, с Кавказа, — сказал Мигран.

— Понятно, я слышал про армян, Вы умный и измученный народ, — сказал Хубер, — ну ладно, перейдем к делу. Сейчас я бы хотел узнать, где находится Ваша группа, а скорее всего меня интересует портфель с документами.

— Штандартенфюрер, а можно карта местности?

— Прошу, — сказал Хубер и пригласил Миграна в гостевой зал, где в углу на столе лежала карта местности.

Минуту посмотрев на карту, Мигран сказал;

— Группа с портфелем, штандартенфюрер, находится в квадрате (38—45). Просто мы не могли рисковать, поэтому на встречу с Вами отправили меня. Я убедился, что все в порядке и готов идти за ними, чтобы привести их сюда.

— Хорошо, — сказал Хубер, — тогда для надежности возмите двух автоматчиков с собой, чтобы я был спокоен.

— Проблем не вижу, штандартенфюрер, только у меня небольшая просьба, — сказал Мигран, — сообщите руководству, что задание выполнено, нет потерь, кроме того, что в одной стычке с партизанами, легко ранен обер лейтенант Блантнер.

— Хорошо, все передадим, а Вы берите двух автоматчиков и вперед.

— Слушаюсь, — сказал Мигран и, посмотрев на часы, продолжил, — сейчас время 15 часов 21 минута. В 17.00 группа с портфелем будет здесь в Вашем распоряжении.

* * *

(Было время 15 часов 49 минут).

Распогодилось. Был яркий солнечный день. Старик бинокль направил к центру поселка. Появился Мигран, который в сопровождении двух эсесовцев с автоматами двигался в их сторону. В момент выхода из поселка, Мигран на миг остановился, снял шляпу, и смешивая волосы, опять надел ее на голову.

Это был знак, который означал; «Будьте внимательны, следите за мной».

— Хильда, — сказал Старик, — подожди нас тут, мы скоро.

— Хорошо, Старик, — сказала Хильда, — я переживаю за Миро.

— Не волнуйся, только прошу, никуда не отходи, — сказал Старик, и направился за Миграном и эсесовцами.

Вдруг, Старик заметил, когда они зашли на поляну в лесу, находящуюся где-то в пятнадцати метров от него, Мигран остановился, посмотрел вокруг себя, и правой рукой почесал ухо. Это был согласованный знак, который означал; «Старик ты убирай, эсесовца, правостоящего от меня, а я уберу левостоящего».

Старик с кинжалом в руках, ждал подходящего момента, который очень быстро

появился. Когда они находились на расстоянии семи метров от укрытия Старика, он выскочил из-за куста бросил кинжал, который до упора вошел в грудь эсесовца. Другой эсесовец не успел удивиться, как через несколько секунд позже кинжал Миграна вошел его горло и он трупом свалился на землю.

После завершения акта, они трупы эсесовцев накрыли ветками, и двинулись в сторону укрытия Хильды.

— Ну говори, Миро, что язык проглотил, — нарушил молчание Старик?

— Значит так, Старик, — сказал Мигран, — в поселке, вооруженные до зубов, батальон СС. Командир батальона, один самодовольный придурок штандартенфюрер СС, по нашему полковник, если не ошибаюсь. Я насчитал, три бронетранапортера, четыре грузовика, один легковой автомобиль, и пять трехколесных мотоциклов.

— Понятно, — сказал Старик.

— Что тебе понятно, брат мой, — поговорил Мигран, — для меня ничего не понятно. Мы имеем два, максимум три часа, после чего они тщательно начнут расчесывать лес и всюду нас искать.

Мигран и Старик быстрыми шагами приближались к укрытию Хильды. Увидев их, она выскочила из укрытия и с испугом спросила Миграна;

— Что случилось Миро? — побеспокоилась Хильда.

— Все нормально Хилья, — с улыбкой сказал Мигран, — приготовь передатчик, сейчас напишу зашифрованный текст, чтобы передала.

* * *

(Было время 18 часов 31 минута).

Москва. Площадь Дзержинского. В столице была осенная холодная погода. Был вечер. Генерал лейтенант Сафонов в своем кабинете проводил совещание. Тема обсуждения была недавно полученное сообщение из Югославии;

«Миро и Старик Деду

По причине изменения обстоятельств, сообщаем, что гостей мы можем встретить на 40-ом километре к северу-востоку от ранее упоминятого квадрата 38—43, то-есть в квадрате 53—11 недалеко от деревни Крушевац. После 17.00 часов, возможна погоня за нами со стороны Батальона СС специального назначения, под командованием штандартенфюрера СС Вильгема Хубера. В вышеуказанном квадрате 53—11 будем ожидать гостей ровно в полночь».

Генерал лейтенант Сафонов, еще раз прочитав сообщение, обратился к капитану

Павлову;

— Ну, что сынок, Ваша группа готова выполнить задание?

— Так точно, товарищ генерал лейтенант, — сказал Павлов.

— Сколько человек в отряде?

— Со мной, 27 человек.

— Может, добавишь еще десять человек, капитан, — спросил Сафонов?

— Товарищ генерал лейтенант, не переживайте, с этими ребятами мы выполним задание, — с уверенностью сказал капитан Павлов..

— Тогда, у меня все, — сказал Сафонов, — если вопросов нет, можете быть свободными.

В 20.00 часов советский самолет из военного аэродрома Ногинска под Москвой, с отрядом капитана Павлова, готовился к вылету по направлению Югославии.

* * *

Штандартенфюрер Вильгем Хубер посмотрел на часы. Стрелки часов показывали 17 часов 45 нинут. Встревоженный, он нажал на кнопку звонка, который связывал его с приемной. Зашел адьютант обер лейтенант Курт Шмайер.

— Курт, от этой группы Блантнера, есть новости?

— Новостей нет, штандартенфюрер, — коротко ответил Шмайер.

— Немедленно свяжитесь с Берлином.

— Сейчас свяжусь, штандартенфюрер, — отдавая честь сказал адьютант, повернулся и вышел, чтобы выполнить приказ Хубера.

Через минуту зазвонил телефон. Хубер быстро снял трубку.

— Шеленберг слушает, — это был голос начальника 6-го управления РСХА имперскпй безопасности рейха бригаденфюрера СС Вальтера Шеленберга.

— Хайл Гитлер, бригаденфюрер, — приветствовал Хубер, а потом продолжил, — почти сорокпять минут нет известий от группы Блантнера, а скорее всего, о портфеле с документами. Что посоветуете нам делать?

— Сразу обьвить тревогу, и, чтобы не случилось, из под земли найти этих свиней. — заорал Шеленберг, — завтра утром в 11 часов жду Вашего доклада.

— Слушаюсь, бригаденфюрер, — сказал Хубер, но на той стороне уже трубка была положена.

И сам положив трубку, он вытер пот с лица, затем пару минут подумав, нажал кнопку звонка приклепленную к углу стола. Зашел адьютант Шмайер;

— Курт, через пять минут обьявляешь тревогу, а после, ко мне пригласи гауптмана Шульца, обер лейтенанта Хайне, обер лейтенанта Волтера.

— Разрешите выполнить, штандартенфюрер.

— Только, быстро, — без настроения и восторга сказал Хубер.

* * *

(Было время 18 часов 27 минута).

Москва. Площадь Дзержинского. Генерал лейтенант Сафонов молча думал в своем кабинете. Внезапно вспомнив что-то, он взял трубку и к себе вызвал адъютанта. В кабинет вошел адьютант;

— Слушаюсь, товарищ генерал лейтенант.

— Ко мне пригласи начальника разведки, генерала майора Епифанова.

Двадцать минут спустя, генерал-майор Епифанов входя в кабинет Сафонова, приветствовал его, затем подошел, сел в кресло возле стола.

— Что-то случилось, Борис Иванич? — спросил Агафонов.

— Мне кажется да, Юрий Александрович, — задумчиво поговорил Сафонов.

— Очень внимательно слушаю.

— Как звали специального представителя по особым поручениям Шеленберга, о котором наш агент сообщил из Берлина? — спросил Сафонов.

— А для чего это нужно, Борис Иванич? — со своей стороны спросил Епифанов.

— Ну скажи, его фамилию. — на своем настаивал Сафонов.

— Если не ошибаюсь, Вильгем Хубер, — спокойно сказал Епифанов.

— А звание, Юрий Саныч, — уже с улыбкой спросил Сафонов?

— Штандартенфюрер СС, — твердо и уверенно сказал Епифанов.

— Точно, Юрий Александрович, — сказал Сафонов, а затем ему передав сообщение, которое отправили Мигран и Старик, продолжил, — пожалуйста прочитайте.

На минуту молча прочитав сообщения, Епифанов посмотрел на Сафонова и сказал;

— Невереятно, вот тебе на….

— Саныч, не торопись, давайте подумаем, что будем делать и как воспользоваться с этой ситуацией, — сказал Сафонов, Завтра отряд капитана Павлова будет в назначенном

квадрате. Я думаю, что это отличный шанс для нас с ним…..

— Минуточку, Борис Иваныч, — задумчиво поговорил Агафонов, — мне кажется, что на нашем разговоре должен присуствовать полковник Тихомиров.

На мгновение Сафонов задумался, а затем нажал кнопку звонка, приколенный на углу стола. В кабинет зашел адьютант и отдавая честь, сказал;

— Слушаюсь, товарищ генерал лейтенант.

— Немедленно, пригласи ко мне полковника Тихомирова, — приказном тоне сказал Сафонов.

Отдавая честь, адьютант быстро вышел из кабинета, чтобы выполнить приказ. Пять минут спустя, генерал лейтенант Сафонов, генерал майор Епифанов и полковник Тихомиров уже обсуждали вопросы, связанные с выполнением задач возникщим вокруг Югославской операции.

Почти полутора часового совещания, они пришли к следующему выводу;

«1.Немедленно отправить в Москву захваченный портфель с документами.

2.Провести переговоры с руководством обьеденных партизанцких отрядов Югославии, чтобы для безопасности в Москву перевести профессора Артура Шнайдера.

3.По возможности похитить и отправить в Москву штандартенфюрера СС

Вильгема Хубера».

Довольный результатом полученных выводов от совещания, Сафонов обратился к присутствующим;

— Что бы вы сказали, товарищи, если я предложу чай?

— С большим удовольствием выпил бы, Борис Иваныч, — сказал генерал Елизаров, а Тихомиров, в знак согласия, просто улыбнулся.

После того, как адьютант заносил чай на подносе и вышел из кабинета, зазвонил телефон. Сафонов спокойно взял трубку и сказал;

— Генерал Сафонов у телефона.

— Товарищ генерал лейтенант, получено сообщение от Юстаса, — с другой стороны, был слышан голос начальника управления связи, полковника Скляра.

— Давай к нам товарищ Скляр, — сказал Сафонов и положил трубку.

Через несколько минут, после того, как прочитал сообщение Эрвина, он обратился к полковнику Тихомирову;

— Вот тебе удача и совпадение, которые не всегда бывают в разведке, — с настроением сказал Сафонов и отдавал сообщение Юстаса полковнику Тихомирову.

После прочтения сообщения, полковник Тихомиров просветленным взглядом

посмотрев на Сафонова, воскликнул;

— Вы правы, товарищ генерал лейтенант, действительно, так не всегда бывает в нашей службе разведки.

— Ну тогда, товарищ полковник, учитывая это сообщение, приготовьте радиограмму для капитана Павлова.

— Понял, товарищ генерал лейтенант, сделаем, — сказал полковник Тихомиров.

— Если для выполнения задачи, нужны будут люди, подготовьте взвод Бойко.

— Слушаюсь.

— Тогда можете выпить Ваш чай и вперед, время собирать камни….

Генерал майор Елизаров, который тоже ознакомился с радиограммой Юстаса, вдруг заговорил;

— Я прошу прощения, Борис Иваныч, можно задавать один вопрос.

— Пожалуйста, Юрий Александрович, — спокойно сказал Сафонов.

— Вы меня извините, просто на душе не спокойно.

— Успокойтесь и высказывайте, посмотрим…..

— Вам не кажется, что мы рискуем насчет встречи Юстаса с…..

— Я вас понял, Юрий Александрович, Вы не волнуйтесь, мы это учтем.

* * *

Была лунная ночь.

Спрятанные в квадрате (53—11), недалеко от населенного пункта Крушевац, Мигран и Старик, разговаривали о чем-то, в то время радистка Хильда, в нескольких метрах от них, завернутая в солдатской шинели, тихо спала.

Мигран смотрел на часы. Стрелки показывали время 23 часа 55 минут.

— Зажги огни, Старик, время, — сказал Мигран.

Старик быстро собрал в кучу древесины собранную заранее на открытой лесной поляне, находящиеся недалеко от них и зажег. В этот момент, как раз из далека, был

слышан гул двигателя самолета, а спустя еще некоторое время, в воздухе появилось много белых парашютов. Через час отряд Павлова был уже построен на поляне, а перед отрядом Мигран, Старик и капитан Павлов крепко обнявшись друг с другом, стояли молча, и не один из них показалось, не хотел начать разговор первым.

Медленно растаяла ночь.

Капитан Павлов, после выяснения Миграном и Стариком положения дел на местности, к себе вызвал радиста отряда сержанта Алексея Климова и сказал;

— Алеша, быстро зашифруй и передай следующее;

«Павлов Деду

Встреча состоялась без проблем и потерь. Готовы выполнять задание»:

Минуту спустя, после зашифровки и отправки сообщения, Климов получил

ответную зашифрованную радиограмму, которую расшифруя, получился следующий текст;

«Дед Пуху

Выполнение задачи разделен на три части:

1.Портфель с документами передать через Миро резиденту в городе Шабац. Пароль

при встрече Миро-Юстас.

2.Встреча с командиром Югославского партизанского отряда «Сербия» в квадрате 29—38, недалеко от города Чачак. Пароль встречи; «Текущая погода будет дождливая», ответ; «Не думаю, в это же время, в прошлом году, мы с дедом ловили рыбу».

Задание — вести перговоры о том, каким образом безопасно, перевести профессора Артура Шнайдера в Москву.

3.Похищение птандартенфюрера СС Вильгема Хубера».

После прочтения сообщения, капитан Павлов отделился с Миграном и Стариком,

чтобы обсудить каким образом без потерь выполнить полученное задание. В это время,

рядовой Иванов, который сидел на сосне как дозор, дал сигнал опасности, и спустившись с дерева, доложил;

— Товарищ капитан, эсесовцы. Батальон будет. Две бронированных машины и пять трехколесных мотоциклов.

— Отряд, быстро занимайте оборонительные позиции, — приказал капитан Павлов, затем обратился к Миграну. — Вам приказано, довести портфель с документами до города Шабаца, вот сообщение. Прочитайте, и направляйтесь с Вашей группой в сторону севера. После передачи портфеля с документами, через пять дней, мы Вас будем ждать в квадрате (29—38) недалеко от города Чачака. Возьмите с Вами рядового Шакуна, а с этими шакалами, мы сами разберемся.

— Ясно, тогда не будем терять времени, — сказал Миро, а затем обратился к Старику, — брат, давай ты будешь идти с переди, потом Артем с передатчиком, после Хильда, а замыкать колонну буду я.

— Хорошо Миро, — сказал Старик, — ну что прощаться товарищ капитан?

— Будем, но не будем забывать о запланированной встрече, — сказал Павлов.

— Не забудим, — вместе хором сказали они.

Друзья обнялись и попращались, с надеждой, что еще встретятся.

* * *

Дождливая была погода. Показалось, как будто разорвало небо.

Капли дождя постучали в окна офиса, помешая штандартенфюреру СС Вильгему Хуберу, который сидья за столом, с бокалом коньяка в руке находился в мире илюзий и воспоминаний, когда зашел ефрейтор Ганс Крамер и доложил;

— Штандартенфюрер, из радиоузла сообщили, что в квадрате (38—43) работает передатчик. Как сказал начальник радиоузла обер лейтенант Ветольд Иргман, почерк

незнакомого радиста, это почерк радиста группы обер лейтенанта Блантнера.

В этот момент зазвонил телефон. Обеспокоенный и почуствовав что-то недоброе, Хубер взял трубку;

— Штандартенфюрер, докладывает оператор с радиоузла унтерофицер Герда Трант. Гауптман Шульц передает, что в квадрате (53—11) возле деревни Крушевац они ведут бои с вооруженный до зубов партизанским отрядом. С нашей стороны ранены четыре и погибли трое солдат. уничтожены бронетранспортер и два мотоцикла. С их стороны убиты два солдата и захвачен в плен один ранений.

Положив трубку, Хубер молча подошел к карте, висящий на стене. Примерно пять минут посмотрев на карту, он вызвал адьютанта и приказал;

— Срочно отправьте взвод обер лейтенанта Волтера на помощь.

Когда обер лейтенант Волтер со своим взводом на бронетранспортере подехал к месту расположения взвода гауптмана Шульца, уже было поздно, потому что след от партизанского отряда простыл. На поле боя партизаны оставили четырех убитых и одного раненого, а потери у гауптмана Шульца — девять убитых в том числе один офицер — обер лейтенант Хайне.

* * *

Провал операции «Погоня за портфелем с документами» привели Хубера в ярость. Пять минут назад он молча проглотил оскорбления и обвинения от бригаденфюрера СС Шелленберга, а именно; «Можете мне обяснить боров проклятый, как можно было поверить этому шакалу-агенту и просто так отпустить». После того, как в лесу нашли трупы двух эсесовских солдат, он понял, что наверное удача отвернется от него и операция провалится.

Так и получилось. Теперь необходомо исправить ситуацию и доказать, что каждый человек может ошибаться.

И Хубер вспомнил слова неизвестного философа; «Не ошибается тот, кто ничего не делает». На мгновение собрав свои мысли, он нажал кнопку звонка, укрепленную в углу стола. Зашел адьютант.

— Слушаю, штандартенфюрер, — отдавая честь сказал адьютант.

— Пригласи ко мне гауптмана Шульца и приведите пленного партизана.

Адьютант вышел, а Хубер вошел в мир воспоминаний; «Шел третий год власти Гитлера. Секретное 6-ое управление РСХА с особым поручением отправили его в Советский Союз, в центральные промышленные районы страны Советов для организации агентурной сети и диверсионных работ.

Отлично владея русским языком, он как свой, слился с местным населением и

успешно осущетвлял планы немецкой разведки по ущербу экономики и промышленности Советского Союза.

Неудачное покушение на главного конструктора Свердловского военного завода, заставило его бежать в Москву и по дипломатическим каналам, транзитом через Финландию, возвратиться в Германию.

Руководство достойно оценило его вклад в военную разведку Германии, наградив железным крестом и присвоив звание штандартенфюрера СС. С этого момента он стал офицером по особым поручениям начальника 6-го управления РСХА бригаденфюрера СС Вальтера Шеленберга».

Дверь открылась. Зашли гауптман Шульц и раненый партизан в сопровождении

двух эсесовских автоматчиков.

— Штандартенфюрер, — сказал Шульц, — пленный, это русский десантник, а у нас здесь не имеем переводчика.

— Как это, — удивился Хубер, а после по русски обратился к пленному, — ты русский?

— Я татарин, из Казани, — ослепленный и испуганный ответил пленник.

— Жить хочешь, — с улыбкой спросил Хубер?

— А разве это возможно, — едва слышно сказал пленник?

— Я по Вашему полковник разведки, и поэтому могу обещать тебе жизнь. Так что у тебя есть только один единственный вариант, поверить мне и рассказать мне всю правду, — вежливо и с улыбкой сказал Хубер.

— А что Вы хотите узнать, — спросил пленник?

— Подробно расскажи, кто, откуда и с каким заданием приехали.

— Нас высадили десантом в квадрате, где меня ранило. Нас сюда отправили с особым поручением, чтобы мы помогли агентам, которые каким-то образом захватили очень важный портфель с документами от Вашего агента, который работал в штабе партизан.

— И что потом, — спросил Хубер?

— Мы встретились с этими агентами, — продолжил свой рассказ пленник.

— Что значит с этими агентами, — прервал пленного Хубер, — а сколько их было?

— Их было трое — двое мужчин и одна женщина.

— Ну, а потом?

— Потом, когда они узнали о Вашем подходе, наш командир распорядился, чтобы они собрались и быстро ушли в северном направлении, а наш отряд столкнулся с Вами, где мне ранили.

— Все, хватит, — прервал пленного Хубер и по немецки приказал сопровождающим эсесовцам, — он нам больше не нужен.

После того, когда увели пленного, несколько минут подумав, Хубер обратился к Шульцу;

— Быстро организуйте погоню за двумя мужчинами и женщиной. Будьте осторожны. Видно, что они професионалы и нелегко будет задержать их. В любом случае не теряйте времени, возьмите взвод с бронетранспортером и вперед, — твердо сказал Хубер.

— Я Вас понял, штандартенфюрер, — сказал Шульц, — разрешите идти?

Хубер кивнул головой, в знак согласия. После ухода Шульца, он позвонил и к себе пригласил начальника радиоузла обер лейтенанта Фрица Иргмана.

Здесь речь идет о том, как друг спас друга

(Время было 10 часов 21 минута, 30-ого сентября 1942 года).

Берлин. Бригаденфюрер СС Шелленберг проводил совещание с сотрудниками восточного сектора управления, когда в кабинет вошел адьютант штумбанфюрер СС Брюнер.

— Бригаденфюрер, срочное сообщение от штандартенфюрера Хубера, — сказал он, и на стол положил папку. Открыв папку, Шеленберг прочитал следующее;

«Бригаденфюреру СС Вальтеру Шелленбергу!

Для оказании помощи агентам, которые похищали портфель с документами, русские

высадили десант в количестве 15 человек. Под руководством гауптмана Шульца были уничтожены 7 вражеских солдат и взят в плен ранений русской солдат. С нашей стороны убиты два солдата и обер лейтенант Хайне. Оставшиеся в живых 8 членов десантного отряда и агент двигаются по направлению к северу. За ними организована погоня. Убежден, что портфель с документами, а может быть и агент, будут в Берлине завтра в полдень. С уважением Ваш Хубер. «29» сентября 1942 года».

После прочтения сообщения, Шелленберг подошел к столу с телефонами, и снял

трубку телефона, соединяющий с рейхсфюрером СС Гиммлером.

— Слушаю Вальтер, — с другой сторны был услышан усталый голос Гиммлера.

— Рейхсфюрер, получена радиограмма от Хубера, где сообщается, что для окозания помощи агентам, которые похитили портфель с документами, русские высадили десант.

— Зайдите ко мне, Вальтер, — сказал Гиммлер и положил трубку.

* * *

Шелленберг (продолжение истории) принимал активное участие в ликвидации советской разведывательной сети «Красная тройка» — части «Красной капеллы» на территории Швейцарии, которой руководил Шандор Радо. Ему удалось наладить контакты с начальником швейцарской секретной службы бригадным полковником Роже Массоном. Германия поставила швейцарской полиции пеленгаторы ближнего действия. Однако уже шёл 1943 год, а швейцарцы не «спешили» выполнить свои обещания по ликвидации «Красной тройки». Чтобы «припугнуть» «нейтралов», был издан «бумажный приказ» о переброске в Швейцарию горнострелкового корпуса под командованием генерала Дитля. На самом деле к границам Швейцарии была на время перемещена только часть штаба генерала Дитля и проведена имитация передвижения воинских соединений к границам Конфедерации, только после этого швейцарская полиция вынуждена была принять активные действия, и «Красная тройка» к концу 1943 года фактически перестала существовать.

* * *

(Время 10 часов 42 минута).

Было осенное красивое утро. Группа, возглавляемая Миграном, двигалась вперед по направлению к северу. За ним шла радистка Хильда Вайкуле, потом — рядовой Артем Шакун с передатчиком и в конце замыкал группу Старик. Они приближались к автостраде, когда Мигран резко останаваясь, подал знак об опасности. Вся группа хором легли на землю. На автостраде, на растоянии 300 метров от их укрытия, стоял легковой автомобиль марки «Опель», а за ним — трехколесный мотоцикл, возле которых стоял немецкий часовой с автоматом и смотрел в сторону ущелья.

Мигран вызвал к себе Старика и тихо сказал;

— Старик, возьми бинокль и смотри по направлению, куда смотрит часовой.

Старик приложив бинокль к глазам, посмотрел по направлению, куда показал Миро.

— Вижу двух офицеров и двух солдат, которые кажется, устроили пикник на

открытом воздухе, — сказал Старик.

— Значит так, — спокойно сказал Мигран, — Хиля, вы с Артемом остаетесь тут, понятно?

— Да Миро, — улыбнулась Хильда.

— Очень хорошо, — со своей стороны улыбнулся Мигран, а затем подумав несколько

минут, с серезным видом обратился к Старику, — слушай, брат, вместе очень спокойно

приближаемся к машине двоем. Ты остаешься у часового, а я спускаюсь к этим офицерам. Солдаты и обер лейтенант нам не нужны.

— Понятно, Миро, — сказал Старик, — но прошу будь осторожнее.

— Не волнуйся, ну давай, пошли.

Мигран со Стариком тихо и спокойно подошли к часовому так, что последний не понял, откуда они появились.

— Хайл Гитлер, солдат, — по немецки приветствовал Мигран, — где Ваш офицер?

— Хайл Гитлер, — удивленно посмотрев на них, также приветствовал часовой и рукой показал вниз, где пировали гауптман и обер лейтенат, а возле них стояло два солдата с автоматами.

Мигран посмотрел в сторону, куда показал часовой, как будто только что их

заметил, и отдавая честь, обратился к старшему по званию;

— Хайл Гитлер, гер гауптман, я обер лейтенант Пауль Зауер из зондеркоманды. Мы возвращаемся с выполнения особого задания. Можно обратиться к Вам с одной просьбой?

— Хайл Гитлер, — с приветствием ответил гауптман, — сначала подойдите и предьявте Ваши документы, потом посмотрим.

— Конечно, гер гауптман, сейчас, — сказал Мигран и быстрыми шагами подошел к гауптману.

Подойдя к ним, Мигран с такой космической скоростью снял кинжал и нападал на

обер лейтенанта и солдат, что гауптман не успел понять, как они окровленные и мертвые свалились на землю. Со своей стороны Старик хладнокровно убрал часового.

Закончив свой акт, Мигран спокойно подошел к гауптману и сказал;

— Гауптман, без лишних шагов, если хотите остаться в живых.

— А что надо сделать, — с испугом спросил гауптман?

— Представтесь, — вежливо попросил Мигран.

— Офицер по особым поручениям инперской безопасности рейха, гауптман СС Виктор Хенес. Едем из города Приштина в город Шабац с особым заданием, но каким, будем узнаем по прибытии туда.

— Очень хорошо гауптман, — сказал по немецки, безупречно с баварским акцентом, Мигран, — я буду Вашим водителем, и если будете вести себя достойным образом, я обещаю, что Вы останитесь живы.

* * *

(Время 9 часов 27 минут 3-ого октября 1942 года).

Посмурная была погода.

Оберст Шнитке в спортзале абвер-школы следил за занятиями курсантов по курсу рукопашного боя, когда к ниму подошел начальник радиоузла обер лейтенант Статке, и передал радиограмму;

«Оберсту Шнитке от штандартенфюрера СС Хубера!

Встреча с группы Вашей абвер-школы, пока по непонятным причинам, не состоялась. Просьба, срочно данные о членах этой группы отправить в город Шабац, лично начальнику гестапо. «2» октября 1942 года».

Быстро войдя в свой кабинет, оберст Шнитке снял телефонную трубку и набрал номер архивариуса абвер-школы.

— Унтерофицер Марта Штенбергер, слушает, — с другой стороны был услышан голос архивариуса.

— Марта, срочно принеси ко мне в кабинет, личные дела обер лейтенанта Блантнера и членов его группы, — сказал Шнитке и не дождавшись ответа архивариуса положил трубку. Через минуту он опять снял трубку, набрав номер своего офицера по особым

поручениям обер лейтенанта Густава Ленца, пригласил к себе.

Через пять минут в кабинет зашел обер лейтенант Ленц и отдавая честь, смирно стоял, ожидая приказа своего непосредственного шефа. А оберст Шнитке внимательно на несолько секунд поглядев на Ленца, проговорил;

— Сегодня переборщил паршивец?

— Что Вы, гер оберст, просто плохо спал.

— Или Марта помешала, — улыбнулся Шнитке?

— Нет что Вы, гер оберст, у меня невеста ждет в Берлине, — оправдывался Ленц.

— Ладно-ладно, дружище, это твое личное дело, — Шнитке принял серезный вид, — ты улетаешь через полтора часа в Сербию. Так что иди приготовься, а перед самим вылетом получишь пакет, который должен передать лично начальнику гестапо города Шабаца штандартенфюреру СС Картеру.

— Понял гер оберст, — сказал обер лейтенант Ленц, — разрешите удалиться.

Как только обер лейтенант Ленц вышел из кабинета, оберст Шнитке задумался; «Я промахнулся и эта ошибка мне боком выйдет. Что делать? Может позвонить адмиралу Канарису или подождать. Ну, хорошо, отправлю Ленца, а может и обойдется».

* * *

(Время было 13 часов 42 минута).

Погода изменилась, стало еще холоднее.

По автостраде с небольшой скоростью, по направлению к городу Шабаца, двигался легковой автомобиль марки «Опель», за рулем которого в форме обер лейтенанта был Мигран, рядом спокойно сидел гауптман Хенес, а на заднем сидении располагалась радистка Хильда Вайкуле. Перед ними на трехколесном мотоцикле двигались Шакун за рулем, а Старик в коляске, оба в форме немецких солдат и вооруженные автоматами.

На горизонте появились силуэты города Валево.

Когда до города оставалось расстояние не менее одного километра, заметив контрольно — пропускной пункт немцев, Мигран убавил скорость автомобиля и дал знак Шакуну, чтобы он притормозил мотоцикл, а через минуту сам также остановился. После остановки Мигран по немецки обратился к гауптману Хенесу;

— Внимательно слушайте гауптман, еще раз хотел бы Вас предупредить, что нам терять нечего. Если вдруг какой-нибудь неосторожный шаг сделаете, я на месте

уничтожу Вас без колебаний и зазрения совести, даже не моргнув глазом. Но если Вы будете разумны, я обещаю и клянусь, что в городе мы растанемся с Вами. Вы будете свободны.

— Слово мужчины, — с испугом спросил Хенес?

— Слово мужчины, можете не сомневаться, — твердо с достоинством сказал Мигран, а затем выходья из машины маргмул глазом Хильде. Она поняла знак Миграна, что

нужно быть осторожной, и кивнула головой.

Старик и Шакун тоже останавились, и ждали к приближения Миграна, чтобы вместе посовещаться, как запланировать дальнейшие действия. Мигран подошел к ним и сказал;

— Артем, пойди и садись за руль автомобиля, сейчас я подойду. — Посмотрев как Шакун сел за руль автомобиля, Мигран обратился к Старику, — брат держи автомат на готове, всякое может случиться. Я сам буду вести мотоцикл.

Включив двигатель мотоцикла, Мигран подал знак Шакуну, чтобы он ехал за ними,

a сам сел за рулем, Старик в коляске, и, они направились в сторому Валево.

* * *

(Время 14 часов 31 минута).

Немецкий военный грузовой самолет приземлился в аэродроме города Шабаца. Сходя с трапа самолета, обер лейтенант Густав Ленц быстро подошел к выходу, где его встречал офицер гестапо.

— Хайл Гитлер, — приветствовал обер лейтенант Густав Ленц.

— Хайл Гитлер, — холодно приветствовал гестаповец в звании штумбанфюрера СС, — не будем терять времени, Вас ожидают.

Обер лейтенант Ленц и штумбанфюрер сели в автомобиль, который двинулся по направлению к центру города, где были расположены друг возле друга комендатура и гестапо. Войдя в кабинет начальника гестапо штандартенфюрера СС Ганса Картера, Ленц обратил внимания на человека в штатском, сидящим в кресле с рюмкой коньяка в руках. Ему покозалось, что он где-то видел этого человека, но никак не мог вспомнить.

Собираясь с мыслями, он приветствовал и доложил;

— Хайл Гитлер, штандартенфюрер, офицер по особым поручениям абвер-школы обер лейтенант Густав Ленц. Командирован к Вам по особому заданию.

— Хайл, обер лейтенант, — отрезал Картер, — я Вас слушаю.

— По поручению начальника абвер-школы оберста Шнитке, я привез личные дела обер лейтенанта Блантнера и членов его группы.

После доклада, он из сумки вынул пакет с личными делами и положил на стол начальника гестапо.

В этот момент к столу подошел человек в штатском и начал изучать личные дела агентов. Из личных дел забрав фотографию Миграна, он начал внимательно изучать лицо человека, который создал ему кучу неприятностей. После изучив личное дело Миграна, он обратился к обер лейтенанту Ленцу;

— Обер лейтенант, как хорошо Вы знали обер лейтенанта Блантнера и членов его группы?

— Обер лейтенанта Блантнера знаю года два, — сказал Ленц, — мы с ним служили во

Франции. А из членов группы знаю курсантов N 2313—72 и N 2313—63.

— А конкретно, что Вы можете сказать про этих курсантов, — спросил человек в штатском, он же штандартенфюрер СС Вильгем Хубер.

— Один из них армянин по национальности, который отлично знает немецкий язык, а второй курсант-русский, — сказал Ленц, — оба профессионалы высшего класса. Не дай Бог, если они будут воевать против нас.

— Хорошо обер лейтенант, пока Вы свободны. Для Вас забронирован номер в

гостинице, — сказал начальник гестапо штандартенфюрер СС Ганс Картер.

После ухода обер лейтенанта Густава Ленца, Хубер обратился к Картеру;

— Ганс, прошу Вас, не будем терять времени, прикажи, пусть умножат фотографии этих курсантов и распространят в городе и за пределами, — сказал Хубер и подумав минуту, продолжил, — и еще, пожалуйста, поручите начальнику радиоузла, чтобы он посадил радиста, для контроля и слежки по радиоэфиру на волнах КВ 100.1—101.5.

— Успокойся, Вильгем, сделаем как нужно, — сказал Картер.

— Понимаешь Ганс, у меня плохое причувствие. Из рассказов этого Ленца, я понял, что их поймать не так легко, как нам кажется.

* * *

(Время 14 часов 31 минута).

Было ранное утро. Отряд Павлова, почти одиннадцать часов без отдыха, двигался по направлению юго-востока. Останавясь на пару минут, он из офицерской сумки вытащил карту местности, и внимательно всматриваясь, сказал;

— Мы уже на месте. Сержант Видов, — обратился он к гиганту-сибиряку, — с Сомовым разведуйте окрестности, а остальные можете отдохнуть.

После чего, на месте дислокации отряда, сидя на одном большом камне, он вызвал к себе политрука отряда капитана Александра Спиридонова. Последний устало подошел к командиру и молча расположился возле него.

— Слушай, Саша, все пятеро точно погибли, — спросил Павлов?

— Командир, четверо 100 процентов погибли, а вот рядовой Нигматулин был ранен. Мне кажется он застрелился, чтобы в плен не попасть, — сказал Спиридонов.

— Ты точно уверен, что он застрелился, — неспокойным взглядом посмотрев на

политрука, спросил Павлов?

— По моему да, командир, — сказал неуверенно политрук, виня себе том, что не мог своим ответом успокоить командира.

— Ну ладно, что было, то было, — сказал капитан Павлов, а после продолжил, — скажи радисту пусть включит передатчик и ожидает радиосигнала от Миро или Старика.

— Сейчас товарищ командир, — сказал Спиридонов и с места поднимаясь, быстрыми шагами двинулся к радисту.

* * *

(Время 14 часов 57 минута).

Сербия. Прекрасная была дорога. На трассе движение не было много. Мотоцикл остановился перед контрольно-пропускным пунктом возле села Владимирци. Немного дальше затормозил легковой автомобиль марки «Опель». Дежурный офицер с часовым подошел к Миграну.

— Хайл Гитлер, — приветствовал дежурный офицер.

— Хайл Гитлер, — в ответ приветствовал Мигран.

— Ваши документы, — потребовал дежурный офицер.

В этот момент, из автомобиля вышел гауптман Хенес, и обратился к офицеру;

— Хайл Гитлер, обер лейтенант, документы у меня, прошу.

Обер лейтенант, молча подошел к гауптману Хенесу и забрав удостоверение, открыл и прочитал следующее;

Возвращая удостоверение гауптману Хенесу, обер лейтенант подал знак солдату, чтобы он открыл шлагбаун, а сам отдавая честь, сказал;

— Счастливого пути Вам, гер гауптман.

— Хайл, — приветствовал Хенес и быстро сел в машину.

Мотоцикл сдвинулся с места, а за ним автомобиль «Опель».

— Миро, как будто нам повезло, что скажешь, — с улыбкой сказал Старик.

— Слушай, Старик, пока мы вместе, всегда нам будет везти, — сказал Мигран, — но на всякий случай, ты проверил силу твоих глаз.

— В каком смысле, — смеялся Старик?

— Как в каком смысле, — также посмеялся Миро, — чтобы не сглазить.

— Ах ты паршивец, значит до сих пор не знаешь, что я добрый человек, — как будто сердился Старик.

— Ладно, знаю, не сердись, — с улыбкой сказал Мигран, а после серьезно продолжил, — когда будем подъезжать к городу Шабац, ты с Хильдой укроетесь недалеко от трассы. Мы с Шакуном на автомобиле поедем в город на встречу с резидентом, чтобы передать

портфель с документами. Если в течении пяти часов мы не вернемся, тогда Вы сами пойдете на встречу с капитаном Павловым.

— Голову не морочь, — начал сердиться Старик, — мы Вас подождем сколько нужно и

вместе встретим Павлова.

* * *

(Было время 15 часов 37 минут).

Входя в центральное почтовое отделение города Шабаца, к окну обслуживающих телеграммы, за которой сидела красивая черноглазая девушка, Штирьлиц обратился к ней;

— Добрый день фройлен.

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка, — я Вас слушаю.

— Прошу прощения, фройлен, я жду телеграмму из Берлина, — сказал Штирьлиц.

— Как Ваша фамилия?

— Моя фамилия Клайзер, вот мое удостоверение, — сказал Штирьлиц и отдал девушке

документ на имя Бруно Клайзера, но со своей фотографией.

Несколько минут поискав в ящике телеграмм, она нашла телеграмму и улыбаясь, отдала Штирьлицу. Не теряя времени, он поймал такси, и сказал водителю, чтобы его отвез в гестапо города Шабаца. Некоторое время спустя, он был в кабинете начальника гестапо и пил бренди с Картером и Хубером. После дегустации сделав пару глотков, он обратился к Хуберу;

— Слушайте дружище, мне командировали сюда, чтобы поддержать Вас. Так что я внимательно слушаю. Можете ли вы объяснить, какие есть проблемы?.

— Проблемы кое-какие есть, — сказал штандартенфюрер СС Хубер, — но мы с Картером сами решим. Так что……

— Я понял, что моя поддержка Вам не хужна, не правда ли?, — срезал его Штирьлиц, а затем выпив несколько капель бренди, на этот раз обратился к Картеру, — тогда я бы попросил Вас соединить с Берлином, в приемную бригаденфюрера СС Шелленберга.

— Нет проблем, — сказал Картер, и сняв трубку, приказал адьютанту, — срочно соедините Берлин с приемной бригаденфюрера СС Шелленберга.

Несколько минут спустя зазвонил телефон. Быстро взяв трубку телефона, Картер услышал приятный голос женщшны;

— Приемная бригаденфюрера СС Вальтера Шелленберга.

— Минуточку фрау, передаю трубку штандартенфюреру Штирьлицу, — сказал Картер и трубку передал Штирьлицу.

Забрав трубку, Штирьлиц сказал;

— Хайл Гитлер фрау Эльза, прошу Вас соедините меня с шефом.

— Хайл Гитлер штандартенфюрер, бригаденфюрер нет на месте, — сказала фрау Эльза.

— Тогда передайте бригаденфюреру, что я без проблем добрался до Сербии в город Шабац, разместился в гостинице и жду дальнеших указаний, — сказал Штирьлиц.

— Хорошо штандартенфюрер, я передам, — сказала фрау Эльза и положила трубку.

После разговора с Берлином, Штирьлиц попрощался с Хубером и Картером. Выйдя из здания гестапо, сел и приказал таксисту, чтобы он отвез его в отель. В номере отеля он прочитал расшифрованную телеграмму Эрвина;

«Алекс Юстасу через Жука! Портфель с документами резидент передаст в городе Шабаце. Встреча состоится в течении пяти дней с17.00 по 21.00 часов по Вашему указанному адресу. Пароль Миро — Юстас словосочетание».

После чего он сжег расшифрованную телеграмму в пепельнице, немного подумав, вышел из гостиницы. Быстро разбиравшиеся на улице, он подошел к газетному киоску. Купив газету, он открыл раздел объявлений. «Кажется эта квартира удобна, — подумал Штирьлиц и прочитал, — сдается в аренду двух комнатная квартира в доме N 7 на улице Князи Милошича». Оставаясь довольным содержанием прочитанного объявления, он заказал такси и подъехал к доме N 7 на улице Княза Милошича. Открывая входную дверь, он вошел в дом, и чуть не столкнулся с тяжеловесной 55—57 летней женщиной, которая оказалась хозяйкой дома.

— Прошу прощения, фрау, — сказал Штирьлиц, — здравствуйте.

— Здравствуйте, — поздоровалась женщина, — чем могу быть полезна господину?

— Хотел бы арендовать квартиру на неделю, фрау, — сказал Штирьлиц, — в газете прочитал объявление, что в этом доме сдается квартира.

— Вы правильно читали, господин, — сказала женщина, — это я подавала объявление. Квартира сдается, двух комнатная и находится на втором этаже. Пожалуйста, сейчас я покажу Вам, только возьму ключи.

Через минуту она вернулась с ключом и вместе со Штирьлицом поднялась на

второй этаж и зашли в квартиру N 9. Посмотрев квартиру, Штирьлиц сказал;

— Мне квартира нравится, фрау. Сколько я должень заплатить Вам?

— Я рада, что Вам понравилась, господин, — сказала домохозяйка, — с вас 35 немецких марок за неделю.

— Пожалуйста, — сказал Штирьлиц и посчитав 35 немецких марок, отдал женщине.

* * *

(Время 16 часов 23 минуты).

Берлин. На центральной почте Эрвин получил телеграмму с текстом;

«Берлин, центральная почта, Эрвину Кину!

Здоровье тети улучшилось. Спасибо за лекарства, которые Вы отправили. Наилучшие пожелания Вам от тети. Рудгер».

Час спустя в Москве получили следующее сообщение

«Юстас Алексу через Жука

Место встречи в квартире N 9 дома N 7 на улице Князя Милошича города Шабаца Сербии с 17.00 по 21.00 часов в течении пяти дней».

* * *

(Время 18 часов 42 минуты).

Было холодно, но день был ясный.

Политрук подошел к радисту в тот момент, когда он принимал зашифрованное сообщение из Москвы;

«72270 56709 31902 56734 11823 28273 01215 19017 21265 37362

87493 39874 32451 17340 99274 10875 73135 07654 24536 78001

43257 25183 87645 29761 65291 65471 19234 71230 45756 16215».

— Алеша, быстро расшифруй полученное сообщение, и к командиру, — сказал капитан Спиридонов.

— Слушаюсь, товарищ политрук, — сказал радист Алеша и начал быстро расшифровать сообщение.

— Алеша, а от Миро или Старика есть новости, — сказал политрук Спиридонов?

Радист Алеша отрицательно покачал голову.

* * *

(Время 18 часов 49 минута).Из далека появились силуэты домов города Шабаца.

Мигран притормозил мотоцикл, а несколько метров дальше остановился легковой автомобиль «Опель».

— Слушай Старик, — сказал Мигран, — по моему здесь удобное место и думаю за теми

кустами, найдете безопасное укрытие.

— Хорошо Миро, я сейчас пойду, пройдусь по тем местам, а ты поговори с Хильдой, —

сказал Старик и направился в сторону кустов, поискать безопасное укрытие. Мигран на минуту посмотрел на Старика, затем подошел к автомобилю и обратился к Хильде;

— Хильда выйди из машины и с Шакуном идите за Стариком.

— Хорошо, Миро, — сказала Хильда и вышла из машины, — а что нужно сделать.

— Необходимо связаться с отрядом Павлова.

— Поняла Миро, — грустно ответила Хильда, а затем обратилась к Шакуну, — Артем, возьми передатчик, и следуй за мной.

Немного спустя, после настройки передатчика, она принимала сообщение, которое Мигран расшифровав, получил следующий текст;

«Миро и Старику от Пуха

Резидент будет ожидать Вас в городе Шабаце по адресу; улица Князя Милошича, дом N 7 кв N 9 с 17.00 по 21.00 часов в течении пяти дней. Словосочетание Миро-Юстас».

После прочтения сообщения, Мигран попрощался с Хильдой и Стариком, быстро сел в машину и сказал Шакуну;

— Ну Артем, Бог с нами, газуй.

Полчаса спустя они подошли к контрольно-пропускному пункту (КПП) перед входом города Шабаца. К ним подошел дежурный офицер звании обера лейтенанта;

— Хайл Гитлер, Ваши документы.

— Хайл Гитлер, обер лейтенант, — поздороволся капитан Хенес и отдал ему свое удостоверение.

Обер-лейтенант посмотрел на фотографию в удостоверение, а затем на Хенеса. Убедившись, что все в порядке, он вернул последному документ, подал часовому знак, чтобы тот открыл шлагбаун, и сказал;

— Гер гауптман, желаю удачи.

— Спасибо обер лейтенант, хайл Гитлер, — сказал Хенес, сел в машину жестом показал

Шакуну, чтобы он двинулся с места. А Шакун с нетерпением как-раз ждал этого, нажав на педаль газа, они заехали в город.

* * *

(Время 19 часов 12 минута).

Радист радиоузла гестапо города Шабац подошел к дежурному офицеру и доложил;

— Гер обер лейтенант, в окрестностях города работает передатчик. Кажется этот почерк радиста мне знакомым. Могу ошибаться, но думаю это почерк радиста группы обер лейтенанта Блантнера.

— Что нибудь смог поймать?, — спросил дежурный офицер радиоузла.

— Да, вот оно, — сказал радист, и отдал дежурному офицеру принятое зашифрованное

сообщение.

Некоторое время спустя, зашифрованное сообщение было в руках у начальника гестапо штандартенфюрера СС Картера. Вызвав адьютанта, он приказал пригласить к себе начальника отдела шифровок. После ухода адьютанта, он подошел к Хуберу, который молча сидел в кресле и потягивал коньяк.

— О чем думаешь, дружище, — обратился к Хуберу Картер и, взяв бутылку, налил себе

коньяк.

— Мне кажется, что здесь вряд ли смогут расшифровать это сообщение, — сказал Хубер.

— Ну и что будем делать?, — спросил Картер.

— Чтобы не терять времени, нужно отправить в Берлин. И еще, желательно пригласить сюда Штирьлица и посоветоваться с ним.

— Да, ты прав, — согласился Картер.

Зашел адьютант и сказал, что начальник отдела шифровок ожидает в приемной.

— Пригласите, — сказал Картер, — а затем созвонитесь и соедините меня с штандартенфюрером СС Штирьлицом.

Выйдя из кабинета, адьютант обратился ожидающего в приемной начальнику отдела шифровок;

— Обер лейтенант, прошу, Вас ожидают, — затем сняв трубку телефона, он набрал номер телефона дежурного администратора гостиницы, где поселился Штирьлиц. После долгого ожидания, с другой стороны, был услышан ласковый голос женщины;

— Дежурный администратор отеля слушает.

— Здравствуйте фрау, — сказал адьютант, — будьте добры, соедините, пожалуйста, с номером штандартенфюрера СС Штирьлица.

— Минуточку, — сказала дежурный администратор, а немного позже ответила, — простите господин, ключ от номера лежит у дежурного по этажу. Господина Штирьлица нет в номере.

А Штирьлиц, как будто чувствовал, и попросил водителя такси, отвести его в гестапо. Пятнадцать минут спустя он заходил в приемную начальника гестапо именно тогда, когда минутой раньше адьютант закончил разговор с дежурным администратором гостиницы.

— Хайл Гитлер, дружище, Ваш шеф на месте?

— Хайл Гитлер, штандартенфюрер, он приказал позвонить в гостиницу и пригласить Вас, но там сказали, что Вы отсутствуете.

— Как видите, я почувствовал и сам лично подъехал, — сказал Штирьлиц.

— Прошу, штандартенфюрер, они ждут Вас.

Входя в кабинет, он увидел, как Хубер и Картер с удивлением посмотрели друг на друга.

— Что не ожидали меня?, — якобы обидевшись, спросил Штирьлиц и сделал вид, как будто хочет уходить.

— Что Вы говорите, дружище?, — первым откликнулся Картер, — просто мы так быстро

не ожидали Вас увидеть.

— Не понял, — более свою обиду показал Штирьлиц.

— Прошу Вас, проходите, садитесь дружище, сейчас все объясню, — сказал Картер, а

затем обратился к Хуберу, — дружище, налейте коньяк Штирьлицу.

— Да, сейчас, — как будто только Хубер проснулся, затем встал с кресла, взял бутылку коньяка, налил рюмку и угостил Штирлица.

Взяв рюмку, он сделал глоток и располажившись возле штандартенфюрера Хубера, вопросительным взглядом посмотрел на Картера;

— Очень нужен был Ваш совет, Штирьлиц, — серьезным видом сказал Картер, — и я приказал адьютанту, чтобы он позвонил в гостиницу и пригласил Вас.

— Хорошо, понятно, дружище, — улыбнулся Штирьлиц, — я Вас слушаю.

— В окрестностьях города работал передатчик и наш радист перехватил вот это зашифрованное сообщение, — сказал Картер и приближавшись к Штирьлицу, отдал ему радиограмму.

На бумаге Штирьлиц увидел следующая последовательность пятизначных чисел;

56709 13509 44018 18541 11232 29109 31227 60012 21354

07712 18909 59349 31072 14311 65369 18317 90530 76219

10941 72141 22934 10129 20566 97281 17872 73218 20912

94017 91311 21132 85461 38628 73557 84591 39024 24463

33912 01233 78903 12345 84621 70011 37541 10170 01251

91142 00117 62487 31271 31214 74120 64511 62134 53478

— Можете объяснить, что это за шифровка, — сказал Штирьлиц.

— Значит так, Штирьлиц, — наконец к разговору присоединился штандартенфюрер СС

Хубер, — наша проблема, эта группа из абвер-школы концентрационного лагеря (КЛ) N-7NV-997-324-56, которая находится возле Румынского города Магналия. Эту группу под руководством обер лейтенанта Блантнера высадили около города Чачака, чтобы помогли нашему резиденту, у которого был портфель с очень важными документами.

— И что дальше, — спросил Штирлиц?

— Эта группа забрала портфель с документами и пропала, — продолжил свою историю Хубер, — но вот сегодня случайно или просто может быть нам повезло, наш радист

перехватил эту шифровку.

— Теперь все понятно, — сказал Штирьлиц, — и Вы хотите сказать, что Ваши не могут расшифровать и хотели бы узнать, что я Вам посоветую?

— Именно так, — опять в разговор влез Картер.

— Местные шифровальчики пускай работают, но я думаю, что эту радиограмму, немедленно нужно отправить в Берлин, вот мой совет, — спокойно сказал Штирьлиц и еще раз взял в руки радиограмму.

Какое то время они молча пили коньяк. Первым заговорил Картер;

— Я согласен со Штирьлицем.

— Я тоже, — сказал Хубер, — прикажи, пусть отправят в Берлин.

* * *

(Время 20 часов 50 минут).

Автомобиль марки «Опель» больше часа, как стоял возле дома №10 на улице Князя Милошича. Мигран спокойно из машины следил за подъездом дома №7. Там не было ничего подозрительного. Ровно в 21.00 часов возле дома №7 остановилось такси, из

него вышел спортивного телосложения мужчина лет пятидесяти, посмотрев вокруг, вошел в подъезд дома. Через минут двадцать, забрав портфель с документами, Мигран по немецки обратился к гауптману Хенесу;

— Гауптман, я выйду через пол часа и мы растанемся. По этому….

— Не волнуйтесь, спокойно идите, я буду ждать.

— Я надеюсь, — сказал Мигран и вышел из машины, но при этом незаметно подал знак

Шакуну. Последний понял, что должен быть внимательным и кивнул головой.

Мигран быстро пересек улицу и вошел в подъезд дома №7. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он подошел к двери квартиры №9. Подумав мгновение он нажал на кнопку звонка. С другой стороны послышались шаги, а минуту спустя открылась дверь. Перед Миграном стоял мужчина, который подъехал к дому на такси двадцать минут назад.

— Простите пожалуйста, — с улыбкой сказал Мигран, — эта квартира Юстаса Джаича?

— А кто Вы, уважаемый?, — спросил мужчина.

— Он мой старый друг, — сказал Мигран.

— Он сейчас в отъезде. Но я его брат Миро, может я могу Вам помочь.

— Здравствуйте, разрешите войти?

— Прошу, — сказал мужчина, он же Штирьлиц, — я ждал Вас.

Входя в квартиру, Миро расположился на одном из двух кресел, в углу гостиной. На другое кресло присел Штирьлиц.

— Вы немец, — спросил Штирлиц?

— Нет, а почему спрашиваете?, — улыбнулся Мигран.

— Просто, отлично говорите по немецки, — сказал Штирьлиц, — и притом с баварским акцентом.

— А Вы, — со своей стороны спросил Мигран?

— Ну хорошо, давайте закроем эту тему, — сказал сулыбкой Штирьлиц, — что нибудь выпьете?

— У меня мало времени, по этому, что предложите, не откажусь.

— Я сейчас, — сказал Штирьлиц и направился на кухню. Немного спустя он вернулся с бутербродами на подносе и бутылкой коньяка со рюмками. Это все подставив на стол между креслами, Штирьлиц взял бутылку и налил в рюмки. Мигран взял один из рюмок и посмотрев на часы, сказал;

— Вы простите меня, просто меня ждут и я должен уйти. Давайте выпьем за встречу.

— Давайте выпьем за нас, — по русски сказал Штирьлиц.

— За нашу победу, — также на русский язык перешел Мигран, и выпил.

Перекусив бутербродами, он отдал портфель с документами Штирьлицу. Открыв портфель, Штирьлиц начал внимательно просматривать документы.

— Очень важные документы, молодцы, — сказал Штирьлиц, — можете быть спокойным, я через надежный канал отправлю в центр.

— Тогда я пойду, спасибо за знакомство, надеюсь, еще встретимся, — сказал Мигран и встал с кресла, чтобы попрощаться со Штирьлицом.

— Да, кстати, я сегодня в гестапо увидел одно зашифрованное сообщение, — сказал Штирьлиц, — вы не удевились?

— Нет, я прывык к таким вещам, — спокойно сказал Мигран.

— Я не имею права Вам это говорить, но я работаю в СД и просто случайно увидел это

сообщение. Я запомнил кое-что и записал пару строк из этого сообщения.

— А можете показать, — спросил Мигран?

— Конечно, — сказал Штирьлиц и сняв из кармана бумагу, отдал Миграну, на которой он узнал знакомые строчки их шифровки;

«56709 13509 44018 18541 11232 29109 21354 18909 59349 18317…….»

— Эта наша радиограмма, где указан этот адрес, — с грустью сказал Мигран.

— Тогда, скорее уходите, — сказал Штирьлиц, — за меня не переживайте. Я быстро уберу следы и тоже уйду. Насколько знаю, вряд ли они смогут так скоро расшифровать Вашу радиограмму. В любом случае будьте осторожны. Бог с Вами, — в конце по русски сказал Штирьлиц и обнявшись, попрощался с Миграном.

* * *

(Время 21 часов 12 минута).

Политрук капитан Спиридонов умывался на речке, когда к нему подошел капитан Павлов.

— Ну, товарищ политрук, что будем делать?

— В каком смысле, командир?, — спросил Спиридонов.

— Нет никаких известий от Миро и Старика, — сказал Павлов, — не знаю, что думать.

В этот момент к ним подошел радист Алеша.

— Товарищ командир, разрешите обратиться?

— Говори Алеша, — устало сказал Павлов.

— Я принял сообщение от сербов. Они готовы встретиться с нами в квадрате (29—38), завтра вечером с 18.00 по 19.00 часов.

— Хорошо, а других вестей, еще нет?

— К сожалению, пока ничего, товарищ командир, — сказал радист Алеша.

После ухода радиста, капитан Павлов задумался.

— Значит так, Спиридонов, — обратился к политруку Павлов, — на встречу с сербами пойду я с двумя бойцами. Без необходимости в бой не входить, чтобы немцы не могли обнаружить наше расположение.

— Не волнуйтесь, товарищ командир, — сказал политрук, — будьте спокойны.

— У меня в душе не спокойно, — сказал Павлов, — мне не нравится, что так долго нет известий. Поэтому контролируйте, чтобы Алеша все время был в эфире.

* * *

(Время 21 часов 27 минута).

Мигран вышел из подьезда дома N 7 и посмотрел по сторонам. Улица была пустая,

если не считать немецкого офицера в сопровождении двух автоматчиков,, которые подошли к автомобилю «Опель» и потребовали от водителя документы. Шакун посмотрел на гауптмана Хенеса, который вынул удостоверение и отдал офицеру. Посмотрев на удостоверение, он вернул Хенесу.

— Извините гер гауптман, на счет документов проблем нет, — сказал офицер, — но по приказу начальника гестапо, все автомобили должны пройти проверку.

— В чем вопрос обер лейтенант, — высказал свое недовольствие Хенес.

— Вопрос в том, гер гауптман, что сегодня утром с подобного типа автомобиля было совершено преступление.

— Слушайте, обер лейтенант, мне кажется Вы переходите все границы, — услышав позади голос Миграна, офицер повернулся к нему, а солдаты направили автоматы на него. Некоторое время офицер замешкаллся, но быстро пришел в себя и обратился к Миграну;

— А могу увидеть, Ваши документы?

— Мы вместе, обер лейтенант, — сказал гауптман Хенес.

— Извините гауптман, — грубо сказал офицер, — он мне не нравится, поэтому я должен проверить его документы.

— Обер лейтенант, — сказал Мигран, — Вы только что показали свое не уважение к высшему руководству СС и к тому документу, где они поставили свои подписи и печать. А, в добавок, хочу сказать Вам, что и Вы мне не понравились.

— Последний раз говорю, Ваши документы, — с сердитым тоном сказал офицер.

— Хорошо, обер лейтенант, как Вам будет угодно, — успокоился Мигран, — если хотите проверить мои документы, пожалуйста.

Засунув руку во внутренний карман, Мигран с такой скоростью снял кинжал, что офицер не успел понять, как солдаты, которые минуту назад держали на прицеле Миграна, лежали трупами на земле. Когда он пришел в себя, то уже было поздно, потому что он был на прицеле у Шакуна.

— Ну, что скажите, обер лейтенант, мои документы проверили и есть проблемы, — с иронией спросил Мигран?

Он не мог ничего ответить, потому что удар Артема, его свалил на землю.

* * *

Какой-то очевидец позвонил в комендатуру.

Пол часа спустя, следственная группа гестапо просматривала местность возле дома N 10 на улице Княза Милошича. Офицера с раненной головой и без сознания отвезли в госпиталь, а трупы солдат в морг.

Была объявлена тревога.

* * *

(Время 9 часов 39 минута 4-го октября).

В Берлине испортилась погода. Было холодно, но на улице люди как-будто не замечали это. Начальник шестого управления РСХА, бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг проводил совещание с сотрудниками восточного сектора. Обсуждаемой темой были новости, полученные из Югославии.

Зазвонил телефон. Сняв телефонную трубку, он услышал хриплый голос адъютанта;

— Бригаденфюрер, на линии штандартенфюрер Штирьлиц.

— Быстро, соединяй, — сказал Шелленберг.

— Хайл Гитлер, бригаденфюрер, — приветствовал Штирьлиц.

— Хайл дружище, чем можешь порадовать нас?

— Очень бы хотел, бригаденфюрер, — не много помолчив и собравшись мыслями, он

продолжил, — возле дома N 10 на улице Княза Милошича, со стороны неизвестных преступников были убиты два немецких солдата и ранен офицер. Преступники были в немецких формах и укрылись на автомобиле «Опель».

— Повторите дружище, что Вы сказали, — не дал договорить Штирьлицу Шеленберг, как талантливый разведчик, он что-то причувствовал, — еще раз повторите название улицы.

— Милошевич, бригаденфюрер, — сказал Штирьлиц.

— Будьте на линии, Штирьлиц, — сказал Шеленберг и положив трубку в сторонку, обратился к офицеру с погонами гауптмана, — слушайте Фриц, быстро идите в отдел шифровки, и им поручите, чтобы при расшифровке радиограммы Хубера, учитывали словосочетание улица Князя Милошича, дом N 10.

— Понял, Бригаденфюрер, — сказал Фриц и вышел из кабинета.

После ухода Фрица, Шеленберг, опять взял трубку телефона и продолжил разговор с Штирьлицом.

— А что было сделано по этому поводу, Штирьлиц.

— Следственная группа гестапо, под руководством штандартенфюрера Картера пытаются выяснить обстоятельства, бригаденфюрер, — сказал Штирьлиц.

— Значит так Штирьлиц, я бы не хотел Вас впутывать в эту проблему, которую они сами себе создали, — сказал Шеленберг, — и я чувствую, они не рады, что Вы там. По этому можешь возвращаться в Берлин.

— Хорошо бригаденфюрер, — сказал Штирьлиц.

— Как я понял, Вы звоните из кабинета Картера?

— Да, бригаденфюрер.

— Передайте трубку Картеру.

Штирьлиц, повернулся в сторону Картера, который вместе с Хубером с бесспокойным видом сидели на диване, ожидали окончания его разговора с Берлином. Увидев, что они сидят в растерянности, Штирьлиц обратился к Картеру;

— Штандартенфюрер Картер, бригаденфюрер хочет поговорить с Вами.

Причувствуя, что-то неладное, он взял трубку телефона от Штирьлица;

— Хайл Гитлер, бригаденфюрер, — дрожащим голосом поприветствовал Картер, — я слушаю Вас.

— Я сделал ошибку, отправив к Вам Штирьлица, — холодо проговорил Шелленберг, — Вы просто хотели все привелегия присвоить себе и Хуберу, и видно думали зачем Вам Штирьлиц. А зря, если бы по приезде Вы ему рассказали, то не было бы у нас этих

проблем.

— Бригаденфюрер, мы…

— Не перебивай меня свинья, — начал орать Шелленберг, — отправьте Штирьлица в

Берлин, а Вам даю неделю, ни дня больше, чтобы с портфелем были у меня.

— Слушаюсь, бригаденфюрер, — сказал Картер.

Шеленберг уже хотел положить трубку, когда в кабинет зашел гауптман Форман с расшифрованной радиограммой.

— Одну минуту, Картер, — сказал Шелленберг, а затем обратился к Форману, — ну как,

расшифровали?

— Так точно, бригаденфюрер, — сказал гауптман Форман и бумагу отдал Шелленбергу.

Прочитав расшифрованное сообщение, он взял трубку.

— Картер Вы меня слушаете, — спросил Шеленберг?

— Я Вас слушаю бригаденфюрер, — сказал Картер.

— Вот расшифрованное сообщение, — сказал Шеленберг и продиктовал текст, —

«Пух Миро и Старику! Резидент будет ожидать Вас в городе Шабаце по адресу; улица Князи Милошича, дом N 7 кв N 9 с 17.00 по 21.00 часов в течении пяти дней.

Словосочетание Миро-Юстас».

— Я принял, бригаденфюрер, — сказал Картер, — мы сделаем все, чтобы исправить эту ситуацию.

— Надеюсь, но у Вас мало времени, — сухо сказал Шеленберг и положил трубку.

* * *

(Время 10 часов 11 минута 4-го октября 1942 года).

Москва. Площадь Дзержинского. Осень приготовилась свои полномочия уступить зиме. В столице шел снег. Был холодный вечерь.

Уже два дня, как нет вестей из Югославии. Выглянув из окна своего кабинета, он почувствовал, что усталость побеждает его и решил хотя бы часик поспать. Он лег на диване, накрылся шинелью, закрыл глаза и собрался уснуть, как вошел адьютант;

— Товарищ генерал лейтенант, спите, — тихо спросил адьютант?

— Паршивец, разве ты дашь возможность, чтобы я хоть какое-то время отдохнул, — пошутил Сафонов, а через минуту, открыв глаза, спросил, — что-то случилось?

— Сообщение от Юстаса.

— Давай сюда быстро, — сказал Сафонов и встал с места.

«Юстас Алексу

Портфель с документами без проблем получил от Миро. Отправлю через Швейцарию. Немцы расшифровали сообщение, которое было отправлено Миро и Старику».

— А от капитана Павлова, есть новости, — после прочтения сообщения, спросил он?

— Пока ничего, товарищ генерал лейтенант, — сказал адьютант.

— Тогда свободен, но только, если принесешь стакан горячего чая.

* * *

(Время 11 часов 47 минута). Погода обещала быть солнечной. Стрятанные в укрытие, Старик с биноклем наблюдал за движением на шоссе. Вот два немецких грузовика в сопровождении трехколесного мотоцикла, за рулем которого сидел солдат вооруженный автоматом, а в коляске офицер в чине обер лейтенанта, двигаюся из города Шабац. В обратном направлени, в сторону города Шабаца, ехал легковой автомобиль марки «Мерседес», а за ним бронетраспортер.

Радистка Хильда в наушниках ждала эфира.

* * *

Рядовой Гаврилов вошел в мельницу, находящуюся на горной реке под названием

Зап-Морава. Спустя пять-шесть минут, из мельницы с Гавриловым вышел один человек с сружьем и осторожно посмотрел по сторонам. Убедившись, что нет ничего подозрительного, он мимикой показал Гаврилову, что нет опасности. Последний поняв мимику серба, два раза прокричал кукушкой.

Это был сигнал, который означал-все в порядке, можете подойти.

Из укрытия, находящегося на растоянии пятнадцати-семнадцати метров от

мельницы, вышел капитан Павлов, с рядовым Зубковым.

Немного погодя, в мельнице, состоялась их встреча с командиром партизанского

отряда «Сербия».

— Здравствуйте, — сказал капитан Павлов, а потом продолжил паролем, — «Я думаю, что

сегодня погода будет дождливая».

— Здравствуйте, — поздоровался командир партизанского отряда Джино Митич, подав руку Павлову, а затем также продолжил паролем, — «А я не думаю. В прошлом году в это время мы с дедом рыбу ловили».

Через некоторое время спустя, капитан Павлов с двумя его солдатами, а Джино Митич с двумя партизанами его отряда, молча ужинали. Молчание нарушил Павлов;

— Прошу прощения, но у нас мало времени.

— Свободно можете говорить, — сказал Митич, — у меня от своих ребят нет никаких тайн. Но, прежде чем Вы расскажите о причине нашей встречи, мы бы хотели узнать откуда Вы так хорошо разговариваете посербски.

— Очень просто, — улыбнулся Павлов, — моя мама по национальности сербка.

— У меня нет слов, земляк, — улыбнулся Джино Митич, — можете продолжить.

— Наши товарищи, при случайных обстоятельствах захватили портфель с важными сверхсекретными документами, от немецкого агента, который был внедрен и долго работал в одном Вашем партизанском отряде, — сказал Павлов.

— Интересно, — сказал Митич, — а потом?

— К сожалению не возможно было агента взять живым. Во время столкновения, он оказал сопротивление и был убит, а портфель с документами был отправлен в Москву.

— Продолжайте, товарищ Павлов.

— В этих документах была подробная информации о Ваших маленьких и больших партизанских отрядах, а на карте со скрупулезностью были отмечены выражены координаты мест расположения этих отрядов. Кроме того, документ, где отражены сети Вашей агентуры, работающие в различных ведомствах немцев.

— Товарищ Павлов, клянусь, я в шоке от этой информации, — сказал Митич, — скажите пожалуйста, что нужно делать? Насколько понимаю, Вы приехали, чтобы помочь нам.

— Вы правильно поняли, товарищ Митич, — сказал капитан Павлов, — первая часть задания была предупредить Вас. Необходимо немедленно связаться со генштабом товарища Тито.

— Понятно, товарищ Павлов, а можете нам сказать о второй части Вашего задания, —

спросил Митич?

— Значит так, товарищи, — сказал Павлов, — в одном из Ваших партизанских отрядов находится немецкий физик-конструктор, профессор Артур Шнайдер. Вторая часть нашего задания, провести перевогоры с командиванием объединеных партизанских отрядов, чтобы создать возможность для отправки немецкого физика в Москву.

— Мы Вас послушали, товарищ Павлов, — сказал Митич, — спасибо за эту встречу. Но я

все услушанное должен передать в наш штаб. Сейчас время 15 часов 54 минут, — на миг он посмотрел на часы, а затем продолжил, — Мне кажется через три часа мы можем еще раз встретиться, что скажите?

— Очень хорошо, товарищ Митич, а где, — спросил Павлов?

— Встретимся, вот в этом поселке, — открывая карту местности и показывая пальцем на Валево, сказал Митич.

— А там?

— Встретимся в доме нашего человека, по адресу; улица Владике Николая дом 18.

Хозяина зовут Костандин Карасевич. Пароль; «Здравствуйте, у меня привет от Изольды, она поправилась и отправила письмо для Джина Митича». Ответ; «Здравствуйте, но Джино с Драганом уехали на недельку в Чачак, так что можете передать письмо мне, я им передам».

* * *

— Ну, что Хиля, — удалив бинокль от глаз, к радистке обратился Старик, — ничего нет?

— Тишина, Старик, — сказала Хильда, — хотела бы знать, когда вернуться Миро и Артем. Я очень волнуюсь, у меня плохое причувствие.

Хильда только проговорила, как Старик направляя бинокль в сторону города Шабац, заметил знакомый легковой автомобиль марки «Опель».

— Хильда, кажется наши, — с улыбкой сказал Старик.

— Да, действительно наши, — посмотрев по направлению автострады, радостно сказала Хильда.

«Опель» остановился. Из автомобиля вышли Мигран, Артем и Хенес. Несколько минут, Мигран и Хенес, обменялись словами и, кажется, хотели уже попращаться, как вдруг возле них остановился немецкий бронетраспортер, из которого вышли семь эсесовцев с автоматами и направили на них оружия. Чуть позже из бронемашины вышел офицер в звании оберштумбанфюрера СС и медленными шагами подошел к ним. Эсесовцы готовы были в любое время выполнить приказ оберштумбанфюрера, а последний внимательно посмотрев на гауптмана Виктора Хенеса, с наглым видом сказал;

— Ваши документы, гауптман.

— Хайл Гитлер, оберштумбанфюрер, — приветствовал Виктор Хенес, и из внутренного кармана вынув удостоверение, отдал оберштумбанфюреру, а затем сказал, — воспитанные люди при встрече здоровяются.

— Ни Вам мне учить этики, гауптман, — сказал оберштумбанфюрер, отдавая гауптману Хенесу его удостоверение, и повернувшись, обратился к Миграну, — Ваши документы обер лейтенант.

— Оберштумбанфюрер, мы вместе, и с особым поручением едем в город Чачак.

— Понятно, гер гауптман, — спокойно и с иронией сказал оберштумбанфюрер, — сейчас мы вместе поедем в Горни-Млановац, где проясним некоторые вопросы, и если проблем не возникнет, то вы продолжите свой путь.

— Но, оберштумбанфюрер….

— Никаких но, — прервал Хенеса оберштумбанфюрер, затем приказал своим солдатам разместить Миграна и Артема в бронетранспортер, а сам, с одним солдатом и Хенесом, сел в «Опель» и рукой подал знак, чтобы последовали за ними.

Сопротивление было бы напрасно.

* * *

Убирая бинокль из глаз, Старик на мгновение окаменел. Вспомнил слова одного русского классика; «Что делать?». Подумав несколько минут, он посмотрел в сторону Хильды. Ошарашенная сценой, которая произошла на автотрассе, она плакала.

— Старик, они убьют их.

— Успокойся Хильда, — сказал Старик, и передай Павлову следующую.

— Сейчас возьму бумагу, — сказала девушка в слезах.

Минуту спустя, она отправила капитану Павлову следующее;

13509 56709 30021 50185 79112 41712 90532 20397 45109

67312 01227 60012 07712 89312 52390 59340 19 544 31072

19014 74311 50101 36927 21354 03747 66543 77310 56041

* * *(Время 15 часов 47 минута).

Начальник радиоузла гестапо города Шабаца, обер лейтенант Иргман заходя в кабинет штандартенфюрера СС Картера, положил перед ним расшифрованный текст сообщения;

«Старик Пуху

Не доезжая до деревни Горни-Милановац, эсесовцы задержали Миро и Шакуна. Постараюсь узнать, куда их поведут и сообщу через час по коду 494—37».

После прочтения, он быстро нажал на кнопку вызова соединяющую с приемной.

Зашел адьютант.

— Слушаюсь, штандартенфюрер.

— Срочно свяжитесь с комендатурой Горни-Милановаца, и узнай, есть ли для нас какие-то новости.

— Я как раз я хотел Вам доложить, штандартенфюрер, — сказал адьютант, — минуту назад звонили оттуда и сообщили, что патрульная команда привезла к ним в комендатуру двух офицеров и немого водителя на легковом автомобиле «Опель».

* * *

(Время 15 часов 47 минута).

Комендант Горни-Милановац, майор Стрингер, улаживая сложившиеся развязывая сомнения, хотел уже попрощаться с гауптманом Виктором Хенесом и его спутниками, когда зазвонил телефон. Взяв трубку он услышал;

— Хайл Гитлер, говорит начальник гестапо Шабаца, штандартенфюрер Картер.

— Хайл Гитлер, штандартенфюрер, майор Стрингер слушает, — сказал комендант.

— Майор, мы Вам отправили фотографии преступников, которые обьявлены на розыск. Скажите пожалуйста, мы хотели бы знать, вы сравнили фотографии с этими задержанными.

— Извините штандартенфюрер, мы обязательно это сделаем, и немного позже

свяжемся с Вами, — спокойно сказал майор Стрингер и положил трубку.

Немного подумав, он незаметно ногой нажал на кнопку тревоги под столом. В кабинет ворвались три охранника, вооруженные автоматами.

— Что это значит, майор?, — запротестовал гауптман Хенес.

— Сейчас выясним, — спокойно сказал майор Стрингер, открывая ящик стола.

Из 4-х фотографий, лежащих в ящике стола, он узнал голубоглазого обер лейтенанта Зауера. Еще раз внимательно посмотрев на фотографию, а затем на Мюллера, он убедился, что не ошибается.

— По подозрению в совершении тяжком преступления, вы арестованы господа, — с

улыбкой сказал майор Стрингер, затем приказал солдатам, — увести их.

* * *

(Время 21 час 27 минут).

В Шабаце шел снег. На улице стало холодно.

В своем кабинете, с трубкой в руках, начальник гестапо Шабаца штандартенфюрер СС Картер в настроении слушал доклад коменданта Горни-Милановаца, майора

Стрингера.

— Штандартенфюрер, на фотографиях, один из двух офицеров, задержанной нами, — сказал комендант, — обер лейтенант Пауль Зауер.

— А другой, — спросил Картер?

— Другой, штандартенфюрер, это гауптман Виктор Хенес, с удостоверением офицера особых поручений имперской безопасности, с его фотографией, заверенной печатью и подписью рейхсфюрера СС Генриха Гимлера.

— Значит так, майор, — заслушав доклад коменданта, сказал Картер, — хотел бы узнать, при задержании, какой нибудь портфель был у них?

— Да, штандартенфюрер, — сказал Стрингер, — у гауптмана Виктора Хенеса.

— Очень хорошо, майор, — обрадовался Картер, — а Вы открывали этот портфель?

— Просто не успели, штандартенфюрер, — сказал Стрингер, — с Вашего позволения, сейчас мы откроем и проверим.

— Нет, майор, нет необходимости, — заволновался Картер, — просто завтра утром, этого гауптмана Виктора Хенеса с портфелем и с усиленной охраной отправите в Шабац, понятно?

— Да штандартенфюрер, — сказал Стрингер, — а, что делать с этим обер лейтенантом и немым водителем?

— Этого немого водителя можете расстрелять, а обер лейтенанта, — немного подумав, он продолжил, — повесить на площади в Горни-Милановаца, как показательный урок для тех, кто попытается совершить преступления против Рейха.

— Слушаюсь, штандартенфюрер, — сказал Стрингер.

Положив трубку, Картер подошел к шкафу, достал бутылку коньяка, и налил один из фужеров стоящих на столе. Взяв фужер, он сделал несколько глотков, впал мир иллюзий. После блестящего выполнения задания, он ожидал награждения его железным крестом, и, возможно, также повышения в должности с переводом в более

тепленькое место, а может быть и в Берлин.

* * *

(Было время 21 часов 39 минута).

Старик медленными шагами с осторожностью приближался к комедатуре Горни — Милановаца. Вдруг, он заметил обьявление на стене одного из домов, находящегося недалеко от комендатуры. Обьявление, на котором была фотография Миграна, на немецком и сербском языках было написано следующее;

«Внимание всем

За совершенное тяжкое пресступление против Рейха, по приказу начальника гестапо Чачака штандартенфюрера СС Картера, 24 ноября 1942 года, в 10.00 часов утра,

перед комендатурой села Горни-Милановаца, будет приведен в исполнение смертный приговор Миграна Арсеняна чврез повешение.

Комендант Горни-Милановаца, майор Стрингер.

«23» ночбря 1942 года».

* * *

(Время было 22 часа 41 минут).

Хильда ждала ответного сообщения от капитана Павлова.

— Старик, — слезы в глазах поговорила Хильда, — а если они не успеют на помощь, что

будем делать?

— Что нибудь придумаем, — сказал Старик, — если они не успеют, я один пойду.

— Мы вместе пойдем, — вытерла слезы Хильда, — я тоже кое-что умею.

— Ну конечно, сестренка моя, — улыбнулся Старик, — ты так похожа на мою младшую сестру. Интересно, что она делает сейчас…

Как раз в этот момент, Хильда закричала от радости.

— Старик, это от Павлова, но кажется, другой шифр, — сказала Хильда.

— Знаю Хильда, дай сюда, сейчас скажу, что нужно делать.

Короткое было сообщение;

58432 01576 12458 28940 441867 91247 45315 04617 71579

Немного подумав, он обратился к Хильде;

— Вынь из мешка портфель Миро и дай мне.

Немного погодя, вытаскивая томик Пастернака из офицерского портфеля Миро, он выписал из сообщения два пятизначных числа 04617 и 71579, а затем открыл 4-ую и 71-ую страницы томика и начал расшифровать сообщение. Через десять минут он получил следующий текст; «Задача ясна, сообщи место и дата встречи».

* * *

(Время было 23 часа 47 минут).

Начальник радиоузла гестапо города Шабаца обер лейтенант Норберг зашел в кабинет штандартенфюрера СС Картера тогда, когда он собирался отдохнуть. Он был один из тех сотрудников гестапо, который в любое время дня и ночи, без проблем может побеспокоить Картера со своим визитом.

— Простите, штандартенфюрер, примерно двацать минут назад мы перехватили две сообщения радиста группы Блантнера, — сказал Норберг.

— Расшифровали, — спросил Картер, поднимаясь с дивана, приблизился к столу?

— Не получился, штандартенфюрер, они поменяли шифр.

— Срочно, это сообщение отправьте в Берлин, — приказал Картер.

После того, как обер лейтенант Норберг вышел из кабинета, спокойно собралшись

с мыслями, он нажал кнопку сигнала, соединяющую с приемной. С сонливым видом, зашел адьютант;

— Слушаю, штандартенфюрер.

— В 8.00 часов утра, отправьте дежурную машину за штандартенфюрером Хубером.

— Хорошо, штандартенфюрер, — сказал адьютант.

— Мне приготовьте кофе и можете отдыхать, — сказал Картер.

— Штандартенфюрер, а принести, что нибудь перекусить, — спросил адьютант?

— Нет, дружище, только кофе без сахара.

* * *

(Время 10 часов 19 минута 5-го октября 1942 года).

Берлин. Бригаденюрер СС Вальтер Шелленберг в бешенстве орал на сотрудников отдела шифровки. Сообщение, полученное в полночь из Сербского города Шабаца, ни как хе удавалось расшифровать.

— Слушайте, что Вам скажу, гауптман, — он сердито обратился к начальнику отдела шифровки, — сейчас время 10 часов 23 минут. В 11.00 часов расшифрованное сообщение должно быть у меня на столе. В противном случае, вся ваша команда будет отправлена

на восточный фронт. А сейчас вон отсюда.

* * *

(Время 4 часа 25 минута 6-го октября 1942 года).

Была прекрасная погода. Ранним утром, Старик и капитан Павлов в сопровождении пяти бойцов отряда, медленно и бесшумно приблизились к комендатуре деревни Горни-Милановаца. Перед входом комендатуры дежурили два немецких часовых с автоматами.

— Павлов, один часовой мой, а второй Ваш, — прошептал Старик.

— Пошли, — сказал Павлов и осторожно пошел в перед.

Спустя десять минут, вместо убитых немецких часовых, на постах стояли бойцы отряда капитана Павлова. В пятером входя в комендатуру, они уничтожили без единого

выстрела дежурного офицера, двух солдат и подошли к камере находящейся в подвале. Открывая дверь камеры, они увидели на коленях Миграна, бормотавшего что-то вроде молитвы, а рядом на полу лежало мертвое измученное тело Артема Шакуна.

— Миро, брат мой, — крикнул Старик.

— Почему так долго, брат, — еле слышно спросил Мигран?

* * *

(Время 8 часов 43 минута).

Утром, адьютант заходя в кабинет, тихо откашлялся, чтобы разбудить Картера, который спал на диване. Кашель адьютанта разбудил его.

— Что-то случилось, — открывая глаза спросил Картер?

— Да штандартенфюрер, — сказал адьютант, — около четырех часов назад, партизаны напали на комендатуру Горни-Милановаца и освободили арестованного.

— А гауптман и портфель с документами, — прервал адьютанта Картер?

— Гауптман Хенес с документами уже полчаса как здесь, штандартенфюрер, — шефа успокоил адьютант, — он находится в комнате дежурного под присмотром.

— Слава тебе Господи, — отдышался Картер, и уже с настроеним спросил адьютанта, — а

дежурную машину отправили за штандартенфюрером Хубером?

— Так точно, штандартенфюрер, — сказал адьютант.

— Хорошо, тогда можешь уйти, — сказал Картер, — но когда штандартенфюрер Хубер

приедет, сразу ко мне с этим гауптманом Хенесом.

— Понял, штандартенфюрер, — сказал адьютант.

Картер закрыл глаза и этим дал понять адьютанту, что он должен быстро выйти из

кабинета. Выходя из кабинета он позвонил в дежурную часть, чтобы точно узнать, они машину отправили за Хубером или нет? А также, предупредить дежурного офицера в том, что как подъедет штандартенфюрер Хубер, чтобы его с гауптманом Хенесом вместе сопроводили в кабинет начальнима гестапо.

* * *

Штандартенфюрер СС Вильгем Хубер, со своим батальоном СС, расположился на территории бывшей мебельной фабрики Шабаца. Завладев кабинетом директора фабрики, он сидя перед письменным столом завтракал, когда зазвонил телефон. Он поднял трубку и сказал;

— Штандартенфюрер Хубер слушает.

— Штандартенфюрер, Вас беспокоит дежурный офицер контрольно-пропускного пункта (КПП) обер лейтенант Брюге, Вас ожидает дежурная машина Гестапо.

— Выйду через пять минут, обер лейтенант, — сказал Хубер и положил трубку.

* * *

(Время было 9 часов 12 минут).

На лесной поляне, возле реки Колубара, недалеко от Валево расположился отряд Павлова. Старик лежал возле одного дерева, накрытой шинелью, и крепко спал, а Миро и Хильда, сидели возле реки Колубара и тихо разговаривали.

— Знаешь Миро, — с улыбкой сказала Хильда, — незнаю, чтобы я делала, если бы с

тобой, что-то случилось?

— Знаю Хиль, — пошутил Мигран, — поэтому ничего не случилось.

— Ах вот как, — показала Хильда будто обидилась, — значит еще смеешься надо мной. Я сейчас пойду и буду жаловаться Старику.

— Что ты Хиля, прошу тебя не делай этого, — стал серьезным Мигран, — во первых он устал, а во вторых он меня убьет.

— Не бойся, — уже начала шутить Хильда, — а лупить будем вместе.

— Тогда сдаюсь и больше не буду так шутить. Ты ведь знаешь, как я тебя обожаю.

— Правда, Миро?, — радостно крикнула Хильда.

* * *

(Время 9 часов 25 минута).

В кабинете начальника гестапо Шабаца, штандартенфюрер СС Хубер, сидящий на

диване, молча, наблюдал за гауптманом Виктором Хенесом, который с окравваленным лицом и в кандалах сидел на стуле перед ним. Штандартенфюрер СС Картер взял портфель, открыл и оттуда вынул толстый опечатанный пакет.

— Что это за пакет?, — обратился Картер к гауптману Хенесу.

— Прошу Вас, не трогайте и не открывайте пакет, — еле проговорил Хенес, — там сверх секретные документы государственной важности. Если мне ни верите, будьте любезны

просто звоните в Берлин, 6-ое управление РСХА имперской безопасности.

— Слушай Картер, дружище, — в разговор вмешался Хубер, — мы всегда успеем открыть этот пакет. Давайте позвоним в Берлин, как он говорит.

— Я тоже так думаю, Хубер, — согласился Картер и собрался связаться с Берлином,

когда зазвонил телефон. Он с неуверенностью поднял телефонную трубку;

— Штандартенфюрер Картер слушает.

— Картер, расшифровать то сообщение пока не удается, — он узнал голос Шеленберга.

— Бригаденфюрер, как раз мы с Хубером собрались позвонить и обрадовать Вас. Мы задержали членов группы Блантнера, которые у нашего агента прихватили портфель с документами.

— Молодцы, — обрадовался Шеленберг, — Вас с Хубером жду в Берлине. Не забудьте прихватить с собой портфель с документами, а что касается этих сволочей, можете их убрать.

— Бригаденфюрер, — неуверенно сказал Картер, — дело в том, что у нас есть маленькая проблема. Один из них, просил нас не открывать этот портфель и срочно связаться с Вашим управлением.

— Интересно, — удевился Шеленберг, — и что дальше?

— Дальше то, бригаденфюрер, — сказал Картер, — что он просит, чтобы мы сказали Вам,

что он благополучно вернулся и находится у нас.

— Кто он, Картер?, — начал беспокоится Шеленберг.

— Бригаденфюрер, он хотел убедить нас, что исполнял поручение рейхсфюрера СС. Он назвал себя Виктором Хенесом.

— Что?, — с другой стороны трубки так кричал Шеленберг, что Картер чуть не оглох.

— Гауптман СС Виктор Хенес, — едва слышно сказал Картер.

— Значит так, Картер, — успокоился Шеленберг, — я надеюсь гауптман Хенес здоров, а что касается портфеля с документами, я думаю Вы не октрывали.

— Клянусь не открыли, бригаденфюрер, — сказал Картер.

— Очень хорошо, тогда, с Вами полетит и этот гауптман Хенес, понятно, — спокойно сказал Шеленберг?

— Так точно, бригаденфюрер, — сказал Картер, но там уже трубка была положена.

Сам также положив трубку, он платком вытер пот с лица и обратился к гауптману Хенесу;

— Вы простите, гауптман, сейчас Вас устроят в гостиницу. Приведите себя в порядок, а через полтора часа мы заедем за Вами, чтобы улететь в Берлин.

— Спасибо штандартенфюрер, — сказал гауптман Хенес, — я рад, что Вы поверили меня.

Затем вызвав адьютанта, он приказал, чтобы Хенеса усроили в гостиницу и оказали всяческие услуги. После ухода гауптмана Хенеса, Картер обратился к Хуберу;

— Как думаешь дружище, у нас проблема или…..?

— Думаю обойдется, у меня хорошое причувствие, хотя кто знает, — сказал Хубер и из

шкафа достал бутылку коньяка и две фужеры, налил и продолжил, — давайте выпим и подождем.

* * *

(Время 10 часов 23 минута).

Берлин. Бригаденфюрер СС Вальтер Шеленберг снял трубку телефона соединяющую прямо с кабинетом рейхсфюрера СС Генриха Гимлера.

— Слушаю Вальтер, — устало откликнулся Гимлер.

— Рейхсфюрер, сегодня в 17.00 чаов встречаю Виктора Хенеса.

— Все нормально, — спросил Гимлер?

— Думааю да, рейхсфюрер, — сказал Шеленберг, — завтра утром он будет в Берлине.

* * *

(Время 10 часов 36 минута).

Москва. Площадь Дзержинского. Утром начальник управления контразведки генерал лейтенант Сафонов читал сообщение, полученное из Сербии;

«Центр, лично Деду

Первая часть операции «Сербия» выполнена. Смертью храбрых погиб рядовой Артем Шакун. Переходим к выполнению второй части операции.

Пух-Павлов, Миро-Арсенян, Старик-Стариков».

* * *

Конец первой главы