Игрок

Селина Аллен (2024)

Рэй. Когда-то младшая сестренка моей девушки очаровала меня с первого взгляда. Она казалась мне особенной, завоевала мое доверие, но затем предала меня. Все эти годы я ненавидел ее и хотел отомстить. Но что, если теперь она тоже любит игры? И как быть, если вместо того, чтобы разбить сердце Ледяной принцессы, я позволю ей растопить лед в собственном? Кирби. Когда-то я была влюблена в Рэя Уилсона, но он воспользовался этим и уничтожил меня, а теперь вдруг снова появился в моей жизни. Я знала, что он любит играть с девушками, и позволила ему думать, что и я играю по его правилам. От ненависти к друзьям с привилегиями — я следовала четкому плану и хотела сравнять счет. Но что, если давно забытые чувства снова настигнут меня? И что будет, когда он узнает о моих истинных мотивах?

Глава 9

Рэй

Каждый удар шайбы о поля настольного хоккея отдавался в голове тупой болью. Вчерашний день неплохо проехался по мне дорожным катком. Ванкуверские амбалы вели слишком агрессивную игру, три раза я влетел в плексиглас, раза четыре меня сбивал с ног Оуэн Шмид, и я даже знал почему. К концу прошлого сезона его цыпочка — начинающая поп-певица из Нэшвилла — бросила Оуи, а через несколько дней мы с ней неплохо провели вечер, а затем и ночь. Каким-то образом он узнал об этом, и теперь двухметровый Шмид хотел размазать меня по льду.

Я потер саднящее плечо и поморщился, когда Джек забил еще один гол Беллу и заорал так, что в комнате отдыха замигал свет.

— Твою мать, Джек, заткнись, пока тебя не заткнул я! — зарычал я, бросая в Блэквуда старого плюшевого льва в короне, который был символом нашего клуба.

Тот увернулся и пропустил гол. Даллас довольно ухмыльнулся, что моментально привело Джека в бешенство.

— Что за дерьмо, Уилсон?

— Поплачь, надеюсь, твоя вагина не пострадала.

— Смотри, Джек, что случится, если последуешь примеру капитана и будешь трахать все без разбора, — фыркнул Даллас, опускаясь рядом. Первым моим желание было заехать ему в надменную физиономию, но я пожалел плечо, да и потом, он был прав.

Конечно, каждый раз, когда Шмид опрокидывал меня, рядом появлялся Даллас или Марино — еще один наш защитник — и вдавливал ублюдка в лед, но ни Даллас, ни Марино не могли избавить меня от безумно обидчивого Оуи.

Дерьмо!

— С «Бизонами» завтра нужно быть крайне осторожными, — сказал Блэквуд, вытягивая из холодильника банку содовой и бросая ее мне.

— Не думаю, — отозвался Мэйфилд. — Они сильно рискуют, делая передачи к синей линии, надеясь пробить нашу оборону, но с такими приемчиками они выглядят как отряд принцесс. Предлагаю после игры отослать им розовые пачки и по вибратору.

Комната потонула в смехе.

— Кроме того, у них самих дерьмовая защита, — раздался голос Пауэлла.

Зверь сидел в самом дальнем углу комнаты и перематывал клюшку. Он делал это как самый настоящий извращенец, ведь лепил на кончик два слоя ленты, утяжеляя клюшку, чего не делали остальные парни.

— Как насчет тусовки в субботу? — спросил я Макса.

— Ты на диете, — напомнил Даллас.

— Вы моя страховка. Рэй Уилсон просто решил зависнуть в клубе со своей командой. Никаких скандалов, ни одного повода для статьи.

Я звучал убедительно, однако с лица Далласа не сходила ухмылка, и в какой-то момент я решил, что с выбитым зубом ему было бы лучше.

— Если у Перри нет других планов, — сказал Макс.

— У Перри? А без нее ты не можешь выбраться из квартиры?

— Могу, но мне куда больше нравится весь вечер видеть ее лицо, а не ваши помятые рожи.

— Так ты теперь будешь подстраиваться под ее планы? — с отвращением в голосе спросил я.

— Первое правило женатых: ее планы — теперь ваши планы, разве ты не знал? Именно поэтому я предпочитаю держаться в одиночестве, — с видом важной задницы сказал Дикарь.

— Ты держишься в одиночестве не поэтому, — подловил его я, но заметив его угрожающий взгляд, заткнулся. Не все знали секреты Далласа, на самом деле в этой команде было только два обладающих информацией человека: я и Пауэлл, пусть так и остается. Я обратился к Зверю: — А ты стал ее песиком, окончательно и бесповоротно. Пора проверить, на месте ли твои яйца. Что-то подсказывает мне, что Митчелл носит их в своей сумочке.

Зверь выпрямился и схватился за член через спортивные брюки:

— Проверь, если дотянешься.

Парни заржали как стадо коней.

— Да пошел ты!

— Знаешь, для человека, который с июня не может забыть одну конкретную задницу, ты слишком высокопарно рассуждаешь о чужих яйцах, — уколол меня Даллас, и придурок попал в самую цель, за исключением июня. Стоун была в моих мыслях задолго до свадьбы и ее выходки.

В моем салоне все еще чувствовался запах персиков — неизменного парфюма Кирби. И этот запах, словно насмехаясь, заставлял мой мозг воспроизводить картинки прошлого. Мне так и не удалось понять ее тогда, ведь Бабочка была одной из самых загадочных девушек, что я встречал на пути. Она та самая головоломка, которая заставляет напрягаться, спотыкаться, но почему-то по-прежнему провоцирует желание узнать ее. Добраться до того самого, к чему она никого не подпускала.

Кирби была другой, именно поэтому в прошлом я позволил ей подойти так близко.

Девушка, которую я заметил в первый же день ее появления в школе, девушка, из-за которой я стал чаще захаживать к Трейси, и девушка, которая понимала Рэя Уилсона гораздо лучше остальных.

Ее образ постоянно всплывал в моей голове. Длинные светлые волосы, легкими волнами спадающие на ее плечи и грудь. Прямой нос с вздернутым, закругленным кончиком, холодные голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц, на которых стало больше туши, чем было раньше. И очерченные пухлые губы, покрытые полупрозрачным розовым блеском.

Я готов поклясться, что он был со вкусом персика, поставил бы свою новую тачку на это. И внезапно возжелал этого до тоскливого скрипа в груди. Я хотел вернуться в прошлое и снова ощутить этот вкус на губах.

Нет.

Не хотел бы.

Подавив огонь, который снова вспыхнул в моей груди, я отодвинул ногой спортивную сумку и попытался вспомнить, что там говорил Даллас.

Мне просто нужно довести до конца то, что я не смог сделать тогда, ведь ей было всего семнадцать, а у меня за спиной висел багаж из проблем, которых накопилось слишком много для девятнадцати лет. И это напряжение в животе при одном лишь взгляде на нее пройдут.

Просто желание. Самое примитивное. В этом не было чего-то особенного.

Я всегда быстро терял интерес даже к самым дорогим игрушкам.

Пора заканчивать с этим дерьмом, ставить галочку в списке и переходить к следующей девушке.

— Она кое-что задолжала мне.

— Не сказала, в какие кусты выбросила твои трусы? — изумился Мэйфилд.

Кретин.

Снова вспышка смеха.

— Ха-ха, я о сексе. Я должен трахнуть ее, чтобы закрыть для себя главу. Секс все решит, расставит по местам.

— Однажды у меня была подобная проблема, и я тоже думал, что секс все решит, — поделился Макс.

— И чем это кончилось?

Пауэлл вскинул руку, показывая обручальное кольцо и улыбаясь уголком губ. Боже, да он выглядел как сбежавший из психиатрической клиники извращенец.

Раньше Макс был машиной для убийств, а теперь строит свою жизнь вокруг девчонки, которая без конца мелькает в программе спортивных новостей. И это вовсе не попытка задеть Митчелл. Она умная, смешная и интересная. Но что может быть ценнее свободы? Отношения, а брак тем более — это кандалы на лодыжках, это постоянные ограничения и необходимость мириться с желаниями другого человека. Это постоянная кража персонального пространства. А я не любил, когда нарушались мои личные границы, именно поэтому никогда не оставался на ночь, даже когда кувыркался с Блу.

— Мне это не грозит. Просто нужно найти к ней подход и покончить со всем этим.

— Можешь спеть для нее, — предложил Даллас.

— Шутишь?

— Серьезно, многие цыпочки тают от этого. Исполни ее любимую песню.

— Я не хочу выглядеть идиотом. Это же полнейшая тупость.

— Это не тупость! — вдруг возразил Макс, и все уставились на него.

Блэквуд пропустил гол от Мэйфилда, но даже не поморщился, ведь смотрел на Пауэлла.

— Ты… делал такое дерьмо? — спросил он.

— Черт, Зверь…

— Пел для Перри?

Макс дернул подбородком, и этого было достаточно, чтобы игровая едва не взорвалась от хохота.

— Придурки, — бросил он и направился в раздевалку за спортивной сумкой, ведь уже собирался уходить.

Парни поспешили за ним. Я взял свои вещи и тоже пошел к выходу, посмеиваясь над другом.

— И что это было, Зверь?

— Ничего, забейте.

— А сопровождение ты нанимал или без музыки?

— Нет, он взял гитару!

— Представляю лицо Митчелл. Интересно, как долго она ходила к психологу после этого?

— Кретины, — буркнул он.

Я попрощался с Максом и Далласом и сел в машину. Улыбка не покидала моего лица, пока «Ровер» Пауэлла не скрылся из виду.

И только я собирался выезжать, зазвонил телефон.

Звонок был по фейстайму, и я просто не мог не принять его. Сердце моментально оттаяло, но вместе с тем в груди возникла тяжесть.

Я увидел большие синие глаза, светлые кудри, разбросанные по плечам и спадающие на лоб, широкую улыбку и не мог не улыбнуться в ответ.

— Привет, Ласточка.