Птица и череп

Светлана Соллей (2024)

На масштабном магическом турнире Шин Анвин знакомится с Ланой Минакс — участницей, чей безрассудный оптимизм скрывает больше, чем показывает, со временем появляются и трещины в ее веселом фасаде, намекая на прошлое, связанное с его собственным. Когда реальность начинает стремительно разваливаться, эта связь становится единственным, на что они могут расчитывать. Но в мире нарушенных обещаний и скрытых истин доверие — опасная игра. А когда все рухнет, что они выберут — себя или друг друга?

Глава 9

Шин проснулся с мыслью: “Найти источник”.

Едва открыв глаза, он понял, что находится там же, где засыпал. Ничего не изменилось, кроме небольшого беспорядка, но это было поправимо. Мысль в голове не успокаивалась, хотя он и не понимал, что именно она изначала. Это была даже не оформленная идея, а что-то вроде ощущения, некоего чувства притяжения к чему-то. Чувства, словно он должен быть не здесь, а где-то в другом месте. Вблизи от источника. И Шин понятия не имел, о каком источнике шла речь. Но мысль, едва сформировавшись, уже требовала от него действий, разве что он не понимал, каких именно, она требовала куда-то идти, но Шин не представлял, куда ей нужно. Стрелок направления в голове не складывалось, магические карты с точной прорисовкой объектов не разворачивались, и ничего нигде не подсвечивалось. Существовала только мысль и идея движения, следуя ей, Шин попытался подняться, но даже обыденные действия давались ему с трудом. Казалось, вчерашний ураган мелочь, сегодня стало только хуже — чуть успокоившийся озноб вернулся, голова словно бы превратилась в большой воздушный шар и ощущалась одновременно очень легкой и до невозможного пустой.

Кроме одной единственной мысли её ничего не занимало.

Шин последовал за идеей, ноги несли его вдоль улиц в неопределенном направлении, двигался он исключительно по наитию куда-то, где воображаемая цель могла находиться, существовать, присутствовать. Он не понимал ни одно из своих действий, просто двигался в каком-то направлении. В солнечном сплетении что-то давило, сжималось и словно бы распускало острые коготки, впиваясь в мягкие внутренности. Идея, которая хотела выбраться наружу. В какой момент, который Шин не особо заметил, светлая жаркая улица сменилась прохладным помещением — всё, что он мог понимать в окружающей реальности, цвета и формы. А первоначальная мысль окончательно заполнила собой всё и ничего больше, кроме идеи “найти источник” не существовало. Вся жизнь и смысл этой жизни сузились до одной простой идеи, практически первобытной мысли. Постепенно в ушах нарастал звон, что-то словно бы сжимало мышцы, но одновременно давило и распирало их изнутри. Шин запнулся на пустом месте, потому что ничего не видел, ноги ощущались словно бы мягкими, желеобразными и едва двигались, что он покачнулся в сторону, благо под рукой удачно оказалась стена. В последнее время ему везло. Стена ощущалась гладкой и холодной, к ней хотелось прислониться, что он и сделал, закрывая глаза. Но состоянию это не помогло — мир вокруг продолжил кружиться и шататься, словно пол под Шином был максимально неустойчив и колыхался от малейшего движения воздуха. Всё, что оставалось, сползти вниз и попытаться переждать этот приступ головокружения.

Неподалеку раздавались голоса, незнакомые или, может, смутно знакомые — из-за непонимания своего местоположения Шин мог только гадать. Громкие или тихие они существовали на фоне нарушенного восприятия окружающего мира, приближались, но смотреть не хотелось, ведь пытаться что-то разглядеть казалось Шину ещё глупее и абсурднее, чем сама по себе ситуация в целом. Голоса звучали близко, совсем рядом, но из-за непрекращающегося звона Шин не мог разобрать, о чем они говорят.

— Да, наверное, — донеслось до него высоким женским голосом, которого он никогда не слышал прежде.

За закрытыми веками плавали разноцветные пятна, не хотелось видеть их на фоне существующих в реальности пятен, потому Шин не пытался открыть глаза, пока состояние не станет хотя бы пародией на норму. Уже этого было слишком много для и без того помутненного сознания, для измученного, страдающего от постоянных проблем сознания. Хотелось, чтобы этот кошмар, наконец, прекратился. Чтобы всё стало как раньше — просто, понятно, хорошо. Стабильно. Ощущения напоминали карусель, которая никак не хотела останавливаться. Только в отличии от карусели, Шина не тянуло ни в какую сторону, чтобы предположить, где выход. И он не мог с неё сойти.

Шаги раздались совсем рядом. Осторожно Шин попытался поднять голову, но движение отзывалось только большей тошнотой, воображаемая карусель крутилась всё быстрее, словно не имела никакого запаса энергии, который мог был однажды остановить её бесконечный цикл нескончаемых страданий. Затем Шин ощутил прикосновение к плечу, медленно его потянули вверх, но встать с первой попытки не вышло, покачнувшись, он привалился к стене, едва не скатившись по ней обратно на пол, но что-то подхватило его с другой стороны. Что-то очень мало напоминающее прикосновения реальных людей. Воспоминание промелькнуло в голове, но тут же оказалось смыто очередным отвратительным ощущением кружащейся вокруг одной точки реальности. Шин даже не пытался открывать глаза, потому что под ними цветных кругов и пятен стало даже больше, словно бы они поселились внутри его головы навсегда. Что-то снова потянуло его, на этот раз вперед, он сделал шаг, затем услышал звук открывающейся двери и споткнулся о небольшой порожек. Стоило бы начать смотреть, куда ставить ноги, подумалось Шину без какого-либо желания эту мысль воплощать в реальность, но всё те же нечеловеческие прикосновения удержали его от падения. Это напоминало. паутину — сплетение из огромного количества тонких нитей, оплетающих каждый миллиметр его организма, словно кокон. По какой-то причине страха от этого сравнения у Шина совершенно не прибавилось, паутина даже показалась ему уютной. Затем дверь тихо зашуршала за его спиной, а помещение за ней оказалось светлее чем коридор, что легко различалось даже с закрытыми глазами — это было уже другое место, в которое вело его сознание, увлеченное одной-единственной идеей.

— Долго ты будешь так стоять? — спросил его мужской голос, но Шин не понял, так — это как? Попытавшись что-то сказать, он осознал, что не знает, что следует ответить. Оплетавшие его нити постепенно исчезали, словно растворяясь в воздухе, и равновесие, которое и держалось-то только на них, перестало существовать. Шин снова чуть не завалился на бок, ощущая внезапную слабость, однако на этот раз его поймало что-то теплое, толкнуло куда-то назад, он сделал рефлекторный шаг, чтобы не упасть, и уперся в стену. Почувствовав опору, Шин ощутил себя немного лучше. Стабильнее. Ему как раз не хватало этого ощущения в последнее время. Устойчивости было достаточно, чтобы открыть глаза, но что-то теплое так и держало его за предплечье. Было спокойно. Умиротворение заполняло каждый его уголок. Распространялось по телу, заменяя отрицательные чувства и эмоции, что существовали до этого. Поначалу он видел только яркий свет, но как только глаза привыкли, начали проступать силуэты. От осознания границ и линий, а также личностей, которые в них проглядывались, Шин дернулся в сторону, но его правую руку удерживали достаточно крепко, чтобы не вышло вырваться с одной попытки. В то же время, его сознание, наполненное мыслью о поиске источника, совершенно не хотело никуда уходить, так что вторую попытку он и вовсе не предпринял.

— Что ты делаешь? — едва слышно спросил Шин, полушепотом, словно бы боялся начинать диалог.

— Решаю последствия своих ошибок. Или создаю новые. Пока не знаю.

— Чего?..

— Не надо было помогать кому ни попадя, вот что, — злобно и раздраженно огрызнулся тот самый источник, до которого сознание Шина пыталось добраться с самого пробуждения. Ничего удивительного в том, что источник оказался источником буквально — Духом воздуха, от которого тянулась невидимая ниточка магической энергии к каждому претенденту в соответствующей стихии. Однако было кое-что, о чем Шин совершенно не хотел думать, потому что отчасти это не особо хотелось признавать: ему становилось лучше, спокойнее, приятнее, чем до этого. Словно бы он, наконец, вылечил неизлечимую болезнь или справился с огромными психологическими проблемами. Что было очень странным ощущением окончания страданий, которого Шин не мог понять, оно было, и это все, что он мог сказать о нем. И его раздражало, что он не мог понять, почему эта магия так работала, черт возьми? Почему она обязательно должна была работать через физический контакт, прикосновения? Почему ей просто не работать просто так, без вот этого дурацкого условия.

Но вопреки желаниям Шина и его раздосадованности ситуацией, головокружение постепенно отходило на второй план, в голове немного прояснилось, но оставалось это фантомное ощущение, словно бы шестеренки крутились недостаточно быстро. Может быть, так оно и было. Медленное и спокойное мышление, словно бы связь с источником погрузила его в первородный кокон, из которого он пришел, и в который теперь вернулся, напоминающее отчасти ощущение дома. Дух держал его за предплечье, ничего серьезного, просто одно единственное теплое прикосновение и немного прохладная стена за спиной приводили состояние Шина к норме. Он снова закрыл глаза, смирившись с обстоятельствами (хотя и не до конца) прислонился затылком к стене. Думать о чем-либо вообще не хотелось, сознание плыло в неге небытия, в голове оказалось совершенно пусто, ничего его не беспокоило, только движение мыслей и несколько вопросов внутри них.

— Что это вообще такое? — спросил Шин тихо, наконец, открывая глаза, чтобы видеть. Мир плыл, но плыл красиво. Приятно плыл, как волны.

— Побочные эффекты, — Дух пожал плечами, не стараясь особо объяснять, но затем, видимо, сжалился и добавил. — Притяжение, связь с источником, прочие магические штуки. Моя ошибка. Не надо было тебя трогать.

Очевидно, Дух злился. Но страха от ситуации внутри Шина не было, даже если он думал, что эта злость направлена на него, только необъяснимое спокойствие, словно туман окутывающее все существующие до этого проблемы. Проблемы прекращали свое существование, они плавали в омуте из пустоты и растворялись в ней. Но несколько вопросов плыли в этом омуте вместе с растворяющимися проблемами, ещё не успев до конца сформироваться: например, когда это Дух вообще его трогал? Затем он вспомнил про женский голос, который слышал рядом с собой, что вынудило его усмехнуться: забавная ситуация. Не было злости, необоснованного негодование или чего-либо ещё, что могла принести за собой идея об источнике. Шину хотелось задавать вопросы, потихоньку всплывающие из омута, тянуло разговаривать. Он, в конце концов, ничего не мог, кроме этого.

— А ту девушку трогать было можно, да? — он решил задать этот вопрос, хотя не понимал, почему тот в принципе возник в его голове, если он только слышал голос и не знал, что на самом деле происходило вокруг.

Хватка на руке сжалась чуть сильнее, Шин ощутил и увидел, как Дух приблизился к нему, практически оказываясь лицом к лицу, но единственное, что проскользнуло в этот момент в голове Шина — незначительное бесполезное замечание о том, что Дух был выше. Он не чувствовал ни страха, ни волнения, ни чего-либо вообще, кроме всепоглощающего спокойствия. Может, это было побочным эффектом от “магических штук”. Ещё Шин ощутил теплое дыхание на своем лице, и мысль о том, нужно ли духам в целом дышать или это тоже побочные эффекты, также незначительно проплыла в его омуте пустоты да там и утонула.

— Полагаю, это не твое дело, — прозвучало совсем близко и совершенно точно недоброжелательно. Шин практически ощущал тепло кожей лица, не до конца уверенный в его существовании, но это только вызывало у него улыбку, вместо того, что должно было быть на самом деле: неприязнь, страх, панику и желание скрыться как можно дальше — всё, что сопровождало его раньше в вопросах, касающихся Духа воздуха. Скрываться ему не хотелось. Ему хотелось быть здесь, и это желание точно не являлось рациональным.

— Вот, значит, как, — улыбаясь, продолжал Шин, сознание было ясным и спокойным как никогда, решительным, бесстрашным, и не слишком способным думать, прежде чем говорить. — Заманиваешь невинных девушек в свое логово незначительными прикосновениями, чтобы потом они возвращались снова и снова?

Он практически ощутил, как Дух оскалился от злости, словно на уровне энергии перенял его настрой, как его самого впечатало в стену. Удар об стену был немного болезненным, но не настолько, чтобы подавать виду, или давать повод для издевок. Но на губах Духа промелькнула короткая ухмылка, которую Шин не успел расценить как что-то обозначающую из-за того, как быстро та испарилась, превратившись в безразличное выражение, сам он отошел на шаг назад, отпуская, наконец, Шина. Жаждущая контакта с источником часть сознание взбунтовалась, Шин едва заметно подался чуть вперед и тут же замер, подавляя это спонтанное действие.

— Пока что возвращаешься только ты, — вздохнул Дух. — И это прямо противоположно тому, на что, в твоем представлении, я могу рассчитывать. Или это твой план?..

От вернувшейся, но совершенно иной, направленной на другое эмоциональное восприятие, ухмылки в конце фразы Шин вздрогнул, его нервозность и шлейф страха обрушились на него, как только Дух отпустил. Никакого недомогания он больше не ощущал, скорее всего, пока не ощущал, но всё то волнение и ощущение опасности, что, как ему казалось, больше не важны и существуют где-то вне, вернулись и заставляли нервную дрожь постепенно заполнять каждую клеточку организма.

— Никаких или! — резко ответил Шин, ощущая, что голос едва слушается его, он хрипел и часть звуков прозвучала слишком тихо, затем он позорно попятился к двери, но никто и не собирался с ним что-то делать.

— Хорошо, что мы пришли к соглашению, — кивнул ему Дух с натянутой и, очевидно, неискренней улыбкой. — Я бы предпочел не пересекаться с тобой больше, но… — он вздохнул так тяжело и несчастно, что Шин на секунду ощутил что-то, напоминающее жалость. Хотя, зачем было жалеть того, кто в ситуации даже не являлся жертвой. Дух был слишком… благосклонен для великого существа, тем более к такому простому парню, как Шин, и не было ни единой причины, почему он должен был быть таким. Ни единой. Шин знал это, а потому переспросил:

— Но?..

Дух поднял руки к лицу, надавил на глаза кончиками пальцев в этаком жесте окончательного отчаянья, чуть сжал переносицу, словно это могло ему помочь решить его проблемы. Подобные чисто человеческие жесты от Духа заставили Шина воспринимать его не как бессмертную энергетическую сущность, а как кого-то похожего на Лану. И это было абсурднее некуда. Затем Дух повернулся к Шину с таким обреченным выражением во взгляде, что тот остановился в своей попытке медленного отступления, замер на короткое мгновение, чтобы услышать что-то, что должен был дослушать хотя бы из вежливости. Но на деле Шин просто хотел узнать, что скрывается за этим отчаянием.

— Я не хочу этого делать, но придется, — сказал Дух. — И если… такое случится снова, приходи, потому что вряд ли ты хочешь умереть просто так.

— Не трогай других людей, — вырвалось у Шина вместо ответа.

Дух посмотрел на него удивленно, а после рассмеялся. Не весело, а практически обреченно. Нервно и натянуто.

— Да уж, мне хватит и одного примера.

Шин решил ничего больше не говорить, пока не испортил ситуацию окончательно, стремительно покинул кабинет, вылетел за дверь, едва не задевая её. Тот самый кабинет, с дурацким аквариумом и панорамным окном, которые не имели к его проблемам никакого отношения.

Думать ему хотелось ещё меньше, чем в тот момент, когда он находился под влиянием… этого. Шин понятия не имел, что это такое, кроме осознания того, что контакт с источником способствует нормализации состояния и, видимо, лучшей адаптации. А бонусом практически уничтожает отрицательные эмоции, и, по его субъективным ощущениям, напоминает форму наркотической зависимости. Адаптация Шину была бы очень кстати, а вот зависимость точно нет. Он представлял зависимости только в своем воображении и никогда не испытывал на себе, но в данный момент ему казалось, что ситуация была максимально близка к тому, чтобы легко вставать в один ряд с наркотиками. Спокойствие, умиротворение, ощущение счастья — да большинство было бы готово в очереди строиться ради подобной радости из ничего.

Помощь Шину тоже была бы очень кстати, только… не так и не от него. Потому что выглядело это… ужасно. Хотя ничего не происходило, но… Шин ощущал себя слишком странно, когда прокручивал воспоминания (потому что в самой ситуации он был близок к желанию остаться в ней навечно), чтобы воспринимать ситуацию как норму. Даже при том, что всё, что удалось запомнить — эмоции, и все сплошь положительные.

Дух тем более не выглядел как тот, кто был готов помогать всем подряд по поводу и без. Даже при наличии у него какой бы то ни было причины, неизвестной Шину, зачем было бы впадать в такой чистейший альтруизм? Самый главный вопрос, который Шину не давал покоя: нужен ли был Духу какой-то повод, или он просто был добряком, помогающим всем, или это акция разовая? Вернее, нет. Главный вопрос звучал иначе: Как Шин связан со всем этим? Зачем Духу влиять на его… адаптацию? Куда делся старый добрый естественный отбор? С одной стороны, Шин понимал, что дело было не в нем самом, а в чем-то, о чем он и знать не знал, в некой случайности, в стечении обстоятельств. Его рациональная сторона говорила именно об этом. Но, с другой стороны, ему хотелось думать, будто бы он что-то значит. Может быть, хотя бы немного и он достоин чего-то близкого с избранностью?

За этими размышлениями Шин не заметил, как добрался до выхода из главного корпуса и пронесся половину улицы, как не заметил людей, встречающихся ему по пути, что и привело к непредвиденным обстоятельствам. Незнакомая девушка вскрикнула, падая на землю. Шин замер на месте, словно не мог понять, что случилось, откуда возник звук и как он с ним связан. Однако, присмотревшись, он понял, что сбил незнакомку с ног. Девушка, насупившись, смотрела на него снизу вверх, опираясь на одну руку позади себя, второй они прижимала спереди подол ярко-желтого платья. Что-то черное проскользнуло мимо неё — Шин увидел движение краем глаза, едва успел сделать небольшой шаг в противоположную сторону, рефлекторно потянулся к браслету на левой руке с миниатюрным мечом. Тень прошла в нескольких сантиметрах от него, затем развернулась и, мгновенно изменив траекторию, снова направилась в сторону Шина.

— Нет! — вскрикнула девушка, стараясь как можно быстрее подняться, дернулась вперед, но заваливаясь на руки. — Эрн, нет!

Тень мгновенное застыла, её размытые края в статичной форме обрели более четкие контуры, превращаясь в силуэт большого черного волка. Полупрозрачного волка. Смотря на него, Шин запоздало ощутил, как сильно и громко бьется его собственное сердце, как оно стучит о внутреннюю поверхность грудной клетки, словно бы пытается выбраться наружу, что он замер с протянутой к оружию рукой, но так и не использовал его. Как ни кстати Шин осознал, что ни разу не был в реально опасных ситуациях, в которых можно пострадать или лишиться жизни. Это почти что озарение вызвало у него легкую дрожь.

— Это просто случайность, не нужно меня защищать от всего! — раздосадовано продолжала возмущаться девушка, смотря прямиком на волка. Границы ушей которого размывались в воздухе, когда он шевелил ими в ответ на звук, а затем прижал их к голове, словно бы ощущая свою вину за случившееся. Или делая вид.

— То-то же. Не нападай больше на прохожих. Это невежливо.

Затем она обернулась в сторону Шина, наконец, поднимаясь с земли, отряхнула платье. Чем-то эта девушка напомнила ему Фиму, возможно её небольшим ростом и короткими волосами, правда, у этой незнакомки они были куда более ровными и не завивались в колечки, как у Фимы, или интонациями её голоса — почти командными, но звучащими недостаточно серьезно и внушительно. Затем она мило и виновато улыбнулась, и Шин совсем не смог выбросить из головы это сравнение. Может быть, первое впечатление создавалось одинаковым.

— Эм, прошу прощения, — обратила она к Шину. — Он не всегда такой. Обычно не такой. Не знаю, что на него нашло.

Обернувшись на полупрозрачного волка, Шин поймал на себе довольно враждебный взгляд, волк скалился, показывая самый край острых длинных зубов, что Шин, смотря на него, всерьез задумался, а мог ли от укусить, будучи прозрачными и эфемерным, и будет ли это больно? И вообще-то Шин не имел ни малейшего представления, что этот волк такое из себя представляет. Он понимал, что в основе, базово, волк был духом, но не представлял, почему этот дух слушался незнакомки.

— Можно вопрос? — сказал Шин девушке, поглядывая на волка настороженно.

— Хм, можно? — ответила она с вопросительной интонацией довольно тихо.

Вопросов у Шина было в нескольких вариантов формулировок, начиная с “что это вообще такое?”, но решился в итоге он задать самый основной:

— Почему он тебя слушается?

— Ты не знаешь? — голос прозвучал так удивленно, будто бы вопрос Шина был чем-то сверхнеобычным. Как будто он действительно мог знать каждую мелочь, существующую в мире.

— А должен? — спросил он в итоге.

— Наверное, нет… — она пожала плечами. — Вообще это мой дух-хранитель, если можно это так назвать.

— На роль хранителя он подходит отлично, — усмехнулся Шин, всё так же следя за волком. Тот дернул хвостом, оставляя размытые темные линии, похожие на дым, после каждого движения, что выглядело, на самом деле, завораживающе. Дух-хранитель… Шин никогда их не видел, он слышал, что духи бывают разные — одни сидят и охраняют целые планеты, другие, вот, видимо, людей, но не слишком вдавался в подробности, как они выглядят и как называются. Удивительно, что этот волк так сильно отличался от Духов Совета, хотя, в основе своей, был с ними схожей формой жизни. Он банально выглядел куда менее материальным, чем они — с этими размытыми контурами и способностью оставаться незамеченным в движении, превращаясь в темное облако

— Меня, кстати, зовут Дора, — произнесла девушка чуть взволнованным голосом. Шин обернулся к ней, но она отвернулась и тоже смотрела на волка, может, в поисках поддержки. Волк решил медленно к ним приблизиться, осторожно переставлял лапы, прижавшись к земле, настороженно смотрел на Шина и не прекращал скалиться. Шин почему-то думал, что тот должен под землю провалиться из-за своей нематериальности. Но он спокойно занял место впереди Доры, словно бы стараясь отгородить её, закрыть, спрятать от Шина подальше. Это было даже ожидаемо, девушка ведь назвала его хранителем.

Шин тоже представился, но подойти поближе уже не мог — не решился. Волк зарычал на него. Дора по неизвестной причине, рассмеялась, наблюдая за поведением своего защитника.

— Он не всегда такой, — повторила она, смеясь.

— Охотно верю, — ответил ей Шин с легкой улыбкой. Полупрозрачный зверь вызывал у него непонятные чувства, потому что не было ясно, насколько он вообще мог быть опасен. Шин никогда не сталкивался с чьими-то личными духами, полагая, что духи в целом больше свободно существующие личности, чем чьи-то домашние питомцы. Видимо, это было не совсем правдой.

Да и волк совсем не выглядел как кто-то, кто следует за Дорой не по своей воле, судя по тому, как сильно рвался защищать её, как был к ней привязан. Это выглядело почти что очаровательно, если бы не кажущиеся острыми зубы, которые Шин рассматривал с точки зрения желания волка напасть на него.

Правда, у этой маленькой случайной встречи был плюс — проблемы из головы на короткое время словно улетучились.