Если твоя вторая половина – Джин

Светлана Слепова

Рядом с нами находится много параллельных миров. Они могут быть похожими на нашу Землю, а могут быть совсем иными. Иногда, чтобы попасть в другой мир, нужно просто закрыть глаза. Это сказка, просто сказка для взрослых и не очень взрослых детей. Для всех людей, кто не утратил способность мечтать и верить в чудеса.

© Светлана Слепова, 2020

ISBN 978-5-4498-5092-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1 часть. ШТУКОВИНА

1 глава

Проклятый насморк, он измучил её так, что даже во сне нос подёргивался. С него, с этого носа, текло всего пару дней, но текло так, словно прорвало трубу.

Люба заткнула ноздри ватными тампонами, чтобы только не капало, чтобы только не сморкаться. Это было уже больно делать. Под носом натёрлось красное раздражение. Показываться людям стало неприятно. А течь в носу ничем не удавалось прекратить. Тампоны менялись всё чаще. Жизнь казалась испорченной окончательно.

Брезгливо собрав промоченные кусочки ваты на бумажку, свернув и смяв всё это, Люба собиралась швырнуть их в мусорное ведро, но с ужасом констатировала факт, что ведро не помешало бы, несмотря ни на что, вынести.

Надев тапки, растрёпанная, с очередными тампонами в ноздрях, она, с ведром отходов в руках отправилась на свидание с мусоропроводом.

Едва открыв дверь, девушка вздрогнула от неожиданности и замерла. Напротив, стоял рыжий бульдог и, глядя вверх на дверной номер квартиры соседки, нервно переминался на всех четырёх лапах.

Она уже хотела ретироваться назад, когда собака обернулась, посмотрела на неё, подмигнула и улыбаясь пошагала на верхний этаж, быстро исчезнув из зоны видимости. Люба потрясла головой: «Брр! И привидится же такое?.. Улыбающаяся собака, к чему бы это?»

На улице природа всё гадала: то ли ещё зима, то ли уже весна? Первое апреля прошло, а погода зло шутила по сей день. Холод стоял отвратительнейший. В подъезде температура воздуха, стало быть, была не слишком располагающей к прогулкам в тапках, без носков.

Скорей, скорей продвигаться по ступенькам. И назад. Да, после этого её нос суше не станет. Это уж точно…

Вывернув мусор, захотелось как можно быстрей оказаться дома. Но вдруг в подъезде послышались чьи-то приближающиеся шаги. Любу сразу передёрнуло от одной мысли, что сейчас такую уродину с ведром кто-нибудь увидит. Она машинально отскочила в нишу за мусоропроводом, и прижавшись к стене, затаилась. Шаги прозвучали рядом и удалились куда-то вверх. «Девушка с ведром» облегчённо вздохнула.

В этот миг раздался щелчок двери на её площадке.

«Наверно», — подумала Люба, — «моё имя означает не любовь, а любопытство… Кто бы это мог быть?»

Обхватив двумя руками ведро, чтобы не гремело, Люба потихоньку пошлёпала к себе. В подъезде становилось невыносимо холодно и тампоны в носу окончательно промокли. Девушка раздраженно вынула их и сбросила в щель между перилами ниже.

Добравшись до своих дверей, Любаша с любопытством огляделась. Ей хотелось понять: к кому же были гости? Понять не удалось. И, вздохнув, с лёгким налётом грусти от того, что ей из-за своего носа приходиться сидеть дома в одиночестве, она протянула руку, чтоб открыть свою дверь, как та распахнулась сама и перед Любой оказался обладатель таинственных шагов.

— Ах, вот Вы где! — громко сказал непрошеный гость удивлённой хозяйке. — А я-то думаю: куда это Вы запропастились?..

— Какого чёрта Вы делаете в моей квартире? Я сейчас же позову соседей и вызову милицию!

Люба решительно направилась к соседским дверям, но за спиной раздался спокойный мужской голос:

— Ну, извините… Я просто подумал: вдруг кому-то плохо? Ведь никто не отвечал…

— А Вы спрашивали? Я бы и в подъезде услыхала…

— Спрашивал, но в квартире.

Сердце Любы оттаяло, да видимо так сильно, что захотелось в туалет, а может это от холода… Люба шмыгнула мимо мужчины в квартиру и захлопнула дверь перед его носом.

После «облегчения» метнулась по комнатам. Всё на первый взгляд цело. Она вздохнула опять и плюхнулась в кресло с очередным носовым платком «метр на метр». Едва соприкоснувшись с предметом мебели, её тело вздрогнуло от дверного звонка.

— Всё! Ты — покойник! — «шипя» и «пузырясь» Люба схватила всё то же ведро и понеслась убивать непрошеного гостя.

Это был действительно он.

— Фиг его знает, какая-то фирма предлагает… — пролепетал невнятно тот за дверью.

— Чего? — зашипела Люба.

— Это вам! — Мужчина сунул ей в руки коробку. Повернулся, быстро дошёл до лифта, нажал на кнопку, двери открылись. Он зашёл в кабину, двери закрылись. И всё. Лифт не поехал.

Люба, оставив коробку около порога, осторожно подошла к дверям лифта, приложила ухо к ним, прислушалась. Ни звука. И она прошептала:

— Эй, Вы, там… Застряли?

Тишина.

Вспомнив слова незваного гостя о том, что он зашёл в её квартиру подумав, что кому-то плохо, Люба вдруг представила себе, что гость, может, сам какой-то припадочный, и давай тарабанить в двери лифта и приговаривать:

— Эй, мужик, не помирай!

Вновь не услышав ответа, Люба машинально нажала на кнопку вызова. Дверь тут же спокойно открылась. Кабина была совершенно пуста.

2 глава

Возмущению Любы не было предела: «Что это за фокусы?!»

Она глянула на потолок кабинки лифта, но вопреки ожидаемому, люка не было, как это показывают в некоторых современных фильмах.

Двери плотно закрылись перед сопливым носом. Люба снова вызвала лифт. Двери открылись. Только в кабине было всё также пусто…

Пальцы оцепенели безотрывно нажимая кнопку вызова лифта вновь и вновь. Ей всё не верилось, что незнакомец исчез окончательно.

Из соседских дверей показалась Светка. С недовольным ворчанием она приоткрыла дверь своей квартиры и, посмотрев несколько мгновений на этот процесс «измывания» над лифтом, разразилась истерическим воплем.

— Эй! Я, сейчас, кому-то ручонки шаловливые поотрываю.

«Эта баба вечно лезет в каждую „дырку“. Сидит дома, не работает, и от нечего делать „гавкает“ на всех, кто попадает ей под руку». — Подумала Люба, сделав оборот на все 180 градусов, соображая, что ответить. Пускаться в полемику с «чудом в бигуди» не хотелось. И Любаша решила вопрос «одним махом»:

— Гав! — был её ответ одуревшей от неожиданности соседке и впихнув ногой коробку за порог, Любаша демонстративно плавно закрыла за собой дверь.

— Достало! Как же всё достало! Сопли, холод, соседка, этот самоликвидирующийся мужик, и это чёрти что…

Поддев вещь ногой, желая её зашвырнуть подальше, но это ей не удалось, так как внутри оказалось что-то увесистое.

— Вот же гад, решил булыжник продать. Прикололся! Мужик явно после первого апреля в летаргию вошёл, а сегодня — вышел.

Став на колени, начала раздирать упаковку. Приоткрыла. Внутри находился чёрный лакированный металлический квадратный предмет с щелями на трёх сторонах.

— Вот это фигня! Знала бы что внутри, с удовольствием это в Светку запустила. Специальная штуковина для затыкания чёрных щелей в головах у соседей. Ну и зачем она мне…? — Люба всхлипывала, всхлипывала и, наконец, зарыдала, с носа активно закапало на пол. — Ну и за что это всё мне?!

«Да-мм… А действительно, за что всё это именно мне? Почему этот фокусник поднимался аж на шестой этаж, а не презентовал свой „клад“ где-то пониже? И что это, вообще, за штуковенция?»

— Так… Похоже на почтовый ящик, но маленький. Или на приставку для игр, но… что-то не то. Рядом с одной щелью — стрелочка. Вот. Красненькая. Внутрь показывает. А тут — зелёненькая, туда же указывает. А с третьей стороны — рупорок, рядом с синей стрелкой, направленной тоже внутрь. О! А тут трубочка с четвёртой стороны и кнопочка. Может надо дунуть в неё? Не-е, страшновато И что это такое?

Люба отложила странную вещь в сторону и пошла приготовить кофе, но её любимые одноразовые стики закончились. Если жизнь не складывается, то уж во всём.

Включив телевизор, Люба опять стала крутить, изучая, в руках «подарок». Остановив его в положении зелёной стрелки в сторону телеэкрана, она решила нажать всё-таки эту единственную кнопку. На экране в это время рекламировали желанный кофе.

Кнопка вошла плавно…

Тут же из странной штуковины, из той самой трубочки выпорхнуло сиреневое облачко. В течение нескольких секунд оно повращалось, как микроторнадо, затем опустилось на край дивана и проявилось тем самым желанным пакетиком растворимого кофе.

Жуть! Люба осторожно положила штуковину на диван. Стала на колени и одним глазом заглянула в одну из щелей. Темнота, одна темнота.

Как это получилось? И настоящий ли пакетик?

Пошуршав им между пальцами, вскрыла его. По запаху — он самый, кофе. Поставила чайник на огонь и задумалась.

Мысли в голове метались, как мухи над мусором. Никакого порядка. Только жирным котом среди этого безобразия развалился один на весь мозг, на всю девичью голову — страх. Страх от того, какие возможности теперь открываются, если научиться пользоваться штуковиной. Страх, что рано или поздно эту вещь будут искать. Ведь здесь явная ошибка в доставке. И уже не страх, а настоящий ужас, да, да, именно ужас при мысли о том, кто будет это искать. В голове пронеслись монстры, инопланетяне, спецслужбы. На большее её фантазии уже не хватило, и она, тяжело вздохнув, отправилась спать.

3 глава

Утро, наконец, было добрым. Весна за окном сияла изумрудными, лазурными и золотыми красками. Слышно было, как радовались этой благодати птицы, насвистывая свои утренние песенки. Солнце ласкало сквозь стекло. Всё было бы прекрасно, если бы не всё тот же продолжающийся несносный насморк.

Вместо подушки Люба прикорнула на чёрном странном предмете, который грел её душу сильнее и приятнее всех весенних Солнц вместе взятых.

— Деточка, — ласково обратилась к ящику Любочка, — если бы ты ещё могла дать мне лекарство от этой напасти, чтобы я навсегда, навечно избавилась от насморка. И даже не вспоминать о нём больше!

За ночь Люба, наверно, раз сто ещё нажимала заветную кнопочку, поворачивая штуковину в руках и так и сяк. Удивительно, как та выдержала и не сломалась. Аппарат явно был сделан на совесть. Производитель точно предвидел специфику потребителя.

Но, не смотря на все старания Любы, только дважды ей что-то получалось довести до конца.

Один раз вдруг появилась двойная сковородка, также рекламируемая по телевизору. Люба внимательно оглядела и постаралась запомнить положение аппарата. А затем повторила эксперимент, когда на экране телевизора кто-то заказывал аппетитную пиццу с грибами. Всё получилось.

Конечно Люба понимала, что это, наверняка, не все возможности прибора, но и то, что выяснилось, было просто кладом!

Правда из носа всё продолжало течь.

Произнеся своё пожелание о лекарстве от насморка в «рупор», Любаша с надеждой нажала кнопку. Ничего не произошло.

Понимающе кивнув, Люба ещё раз на всякий случай ткнула кнопку и собралась идти в ванную. Как вдруг облачко всё же появилось. И на диване осталась лежать фляжечка с этикеткой, на которой задорно подмигивал тот самый курьер-фокусник, испарившийся в лифте.

Во фляжечке с золотистой пипеткой находилось немного жидкости. Но так мало, что создавалось впечатление, что её где-то украли.

Через десять минут после закапывания, от Любиного насморка не осталось и следа.

От такой великой радости у неё проснулся волчий аппетит. Девушка в общем-то уже усвоила технологию звукового заказа. Произнести в рупорок желаемое и нажать два раза на кнопку.

Спустя всего полчаса Люба уже сидела за столом, заваленным всеми вкусностями мира, и наслаждалась жизнью, объедаясь и запивая съеденное очередной чашкой кофе.

Плохие мысли отвалились сами собой, как изжившие себя атавизмы. На очереди желаний стояли наряды и… что-нибудь ещё такое-этакое. Что даже сформулировать пока не удавалось.

— Завтра закрою «больничный». И да здравствует весна, молодость, работа!!! Хотя… с работой, может, и погорячилась. На моей работе сильно не повеселишься.

Но главное, что сидеть взаперти уже точно не придётся.

Дома — не придётся. Но в магазинчике… Хоть бы в какой-то горшок корни не пустить.

Представляю, подумала Люба, как когда-нибудь соберусь идти домой, а ноги в горшке застряли. Так и поскачу домой по дорогам в цветочном горшке. Эх…

4 глава

За стеной жутко орала подобие песни Светка. Орала так, что соседи, то с нижнего, то с верхнего этажа колотили по батарее центрального отопления. Но Светлана просто наслаждалась какофонией, которую устраивала своими воплями.

— Наверно её когда-нибудь задушат. — Мелькнуло в голове у Любаши. Ей вдруг стало бесконечно жалко эту неминуемую жертву отсутствия то ли музыкального слуха, то ли человеческого голоса. И она, заказав у «деточки», как она теперь именовала ящик, десяток куриных яиц, отправилась в гости.

Дверь открыла Светлана, как всегда, с «размазанными» глазами, всклокоченными волосами а-ля вчерашний начёс, в коротком махровом халатике, который, наверно, не снимала даже в тридцатиградусную жару, и как всегда невозмутимо претензионным видом. На ногах у Светланы были ядовито зелёные шлёпанцы, которые идеально шли к ярко-розовому халату. И, между прочим, попробовал бы кто ей сказать, что это не так! Хотя… сама она прекрасно знала, что на ней полный треш. То бишь мусор. Но в данный период жизни душа требовала извращений! Одежда ими и была!

Люба, улыбаясь, без «задней» мысли, протянула ей яйца. На что тут же в ответ получила ими по башке. Яйца противно растеклись по волосам, лицу, капая на одежду Любаши. Дверь перед нею захлопнулась и, уже из-за двери, послышались вопли соседки:

— Видали таких ценителей таланта?! Голос ей мой не нравится! Маньячка лифтовая! Теперь сама свои яйца лопай ушами…

В другой день инцидент этим бы само собой никак не закончился. Но сейчас Любашу происшедшее почему-то совсем не задело, а даже показалось забавным.

Посмотрев на «гоголь-моголь», стекавший с неё, Люба разразилась хохотом. Ничто не могло испортить такого настроения, как было у неё. Но всё же, сделала вывод, с благими намерениями нужно быть поосторожней. И не только с ними.

— А не дай Бог, я бы ей бутылку шампанского принесла?

Но уже через пару минут, хихикая, Любаша устанавливала пару бутылок этого напитка соседке под дверью.

Звякнула в дверь и сбежала домой, чтобы понаблюдать в глазок за соседкой. Реакцию на звонок долго не пришлось ждать.

Дверь распахнулась с такой силой, словно ею собирались кого-то покалечить. Бутылки покатились по цементному полу общего коридора подъезда.

— Вот не живётся сегодня кому-то мирно! — заорала Светка. Но никого не увидев, тихонечко, по-быстренькому подобрала бутылки, высунула язык в сторону дверей Любиной квартиры, и… крадясь зашла к себе домой. Двери только прикрыла. Щелчка от замка Люба не услышала.

Обе девушки стояли каждая за своими дверями и хихикали.

Всё-таки странные мы — люди-человеки.

5 глава

На работе всё было так же и то же. В этом «тихом болоте» некому было оценить сказочное преображение Любы.

Магазинчик «Голландские цветы» практически являлся музеем растений, в который приходят полюбоваться ими чаще, чем купить. В день, если заглядывают человек десять — это уже людный день. Все же у нас заядлые цветоводы и сами размножают всё, что когда-то кому-то удавалось заполучить.

Покупают же единицы и то по мелочам: фиалку какую-то или папоротник подешевле. Крупный покупатель — это чаще всего представитель фирмы. А такая «большая рыба» «косяками» не ходит.

И вот, сидит так Люба целый день в своём магазинчике, и чувствует себя уже совсем как один из молчаливых экземпляров своего товара.

В 18 часов закрывает «лавочку» и идёт домой. Медленно и нехотя. Ведь дома её тоже никто не ждёт, кроме телека. Разве только в клубе может где-то со знакомыми погулять до полуночи.

Так было раньше.

Теперь же дома её ждала «деточка». И к ней Люба стремилась всеми душой и телом. Мысли были только о том, чтобы ещё себе заказать.

Проходили дни. Квартира Любочки превратилась в барахолку. Соседи стали считать её кем-то, вроде дорогой «девочки по вызову», так как на её официальной работе «таких» денег было не заработать.

Старые знакомые избегали встреч, сторонились. Новые же почему — то не заводились. А друзья… Настоящие друзья. Те, что «в беде не бросят, лишнего не спросят…» Как в детской песне поётся… Их в жизни Любы просто не случилось, не встретилось. Так оказывается тоже, бывает.

Она лежала на тигровой шкуре, пила шампанское, кофе уже просто не лез внутрь, и, не сводила глаз с лекарства от насморка, точнее с парня на этикетке.

От нечего делать подошла к окну и выглянула на улицу. Внизу на клумбе развалился рыжий, курящий сигару, бульдог.

— Эта скотина ещё и курит? — возмутилась Люба и вылила содержимое бокала на собаку. — Попала! С шестого-то этажа! Ух-ты! Чтоб не курил мне здесь больше… Это вредно, в конце концов…

Она, шатаясь отошла от окна, прислушалась к тишине в квартире, и произнесла:

— Эх! Даже Светка за стеной в последнее время перестала орать свои песни. Охрипла что ли окончательно?

Споткнувшись об тигровую шкуру на полу, Люба вспомнила о парне с этикетки, и тут же нашла в нём собеседника. А почему бы и нет? Но он нагло молчал. Подмигивал… И молчал.

Дальше — больше! Любе даже удалось с ним поссориться. Нафантазировав себе, как будто тот не желает смотреть с ней одну и ту же телепередачу, Она устроила ему целую «семейную» сцену.

Но в какой-то момент девушка вдруг осознала, что по-прежнему одна, как во время болезни. Одна, заваленная кучей никому не нужных вещей, о происхождении которых даже страшно кому-то поведать. Даже посплетничать, поболтать не с кем. Одна, одинока, как… Луна в небе. И совершенно пьяная. Со-вер-шен-но! Просто «дрова»!

Это было последнее, что промелькнуло в её голове перед тем, как погрузиться в глубокий сон.

А внизу под окнами чертыхался мокрый бульдог, раздосадованно дожёвывая погасшую сигару. И обещая кому-то откусить «руки с корнями».

Даже интересно… А как это…«руки с корнями»?

6 глава

И вот однажды в дверь осторожно постучали.

Люба сломя голову помчалась открывать, словно пришли долгожданные гости, хотя, никого не ждала.

На пороге стоял «испарившийся» курьер.

— Здравствуйте — сказал он — Извините, но я должен забрать у вас свою вещь!

— Проходите! — Люба отошла в сторону, пропуская гостя вглубь квартиры. — И давайте на ты.

Гость ничего не ответил, лишь слабенько кивнул.

— Ты знаешь, а я очень рада, что ты пришёл за этой штуковиной. У меня уже не квартира, а целый склад готовой продукции. Это как трясина… засасывает. Остановить процесс почти невозможно. И всё время что-то заказываешь. Иногда уже просто от нечего делать. Или из любопытства. Сможет ещё это или нет?

Потом я поняла, что эта ваша «штуковина» может всё…

Знаю, я могла бы попросить вторую такую же. И всю жизнь ловить кайф! Но вовремя поняла, что так вообще жить будет не интересно. Зачем работать? Зачем куда-то ходить? Что-то придумывать или изобретать уже не нужно. Только сообрази что конкретно тебе нужно и попроси.

Гость слегка улыбнулся.

— Ты же никуда не торопишься? — продолжала свой монолог девушка — мы можем поговорить?

Курьер вновь кивнул, и улыбнулся. Такое с ним было впервые. Обычно с ним ругаются, дерутся, прячутся от него, чтобы не отдавать то, что неожиданно попало в руки. Но принимать, как родного… Такого ещё не бывало. Всё-таки не зря ему сразу понравилась эта странная девушка.

— Тебя как зовут?

— Кирилл.

— А меня — Люба. Кофе хочешь?

И вновь кивок головой. Гость явно был неразговорчивый, но Любу это не остановило, после недавних злоключений из неё обрушился на Кирилла целый поток переживательных слов. Она рассказала ему всё, ну или почти всё, что с ней случилось за последнее время.

Кофе, уже давно, был выпит, когда она, наконец, замолчала.

Воспользовавшись паузой, Кирилл взял чёрную штуковину, повернулся и собрался уходить. Спокойно, так спокойно, что казалось, что этот парень вообще не способен на эмоции.

— Слышишь, а может отнесешь коробку и придёшь? Просто так… сам.

Курьер повернулся и недоумённо спросил: — Зачем?

Люба пожала плечами и ответила: — Так… Просто… Пить кофе. Телек смотреть. Поболтать можем… Придёшь?

— Ещё поболтать?

В ответ Люба виновато пожала плечами и улыбнулась такой улыбкой, что Кириллу показалось, будто взошло солнце. На душе у него стало тепло-тепло и самому не захотелось вообще никуда идти.

Кирилл долго стоял, опустив глаза, рассматривая носки своих туфель, пока не задал неожиданный вопрос:

— А можно я не уйду? Только минуточку…

Он вышел в коридор подъезда, нажал кнопку дверного звонка Светы. И зашёл назад. Было слышно, как открылась соседская дверь, а затем закрылась…

А утром, ругаясь на чём стоит белый свет, в помойном ведре Светлана выносила раздолбанные куски «штуковины». Что она с ней делала, даже страшно представить.

Встретившись на площадке со счастливой Любой, идущей под руку с красавцем мужчиной, соседка неожиданно поделилась мыслью о том, какую дрянь только не подсовывают под двери с целью рекламы.

— Я так и не поняла, что это за была дрянь? Знаете, она же не работала совершенно. Да и в середине — пусто. Вот, консервный нож попортила из-за неё. — Пожаловалась соседка, показывая покорёженную открывалку.

И тут Кирилл первый раз улыбнулся. Спокойно и беззаботно. Глянув на свою спутницу, он сказал Любочке: «Вот и ещё одна сказка в вашем мире о джине закончилась…»

— О каком джине?

— Джина, которого можно назвать, ну, хотя бы джином чёрной штуковины.

Они нажали кнопку вызова лифта. Двери открылись. Кирилл и Люба зашли в кабинку на глазах у соседки. Двери закрылись. И всё. Лифт никуда не двинулся.

Светлана, недоумевая, подошла к лифту и, выждав пару секунд, постучала кулаком в дверь.

— Что? Застряли?

Ответа не последовало.

Тогда она нажала кнопку вызова. Двери спокойно открылись, и перед ней оказалась пустая кабина.

Ещё несколько минут в подъезде на шестом этаже открывались и закрывались двери лифта.

Обессилев, ничего не понявшая Света села прямо на пол. С седьмого этажа спускался пёс породы бульдог, как положено в ошейнике, но без хозяина. Подойдя к женщине, он очень внимательно посмотрел ей в лицо и членораздельно произнёс:

— Иди ты уж домой…

И она пошла…

Всю ночь на ступеньках, ведущих на седьмой этаж, сидел и нервно курил… да, тот самый рыжий бульдог.

Но это уже почти совсем другая история. Хотя… Все истории, если разобраться, только продолжение предыдущей.