Если твоя вторая половина – Джин

Светлана Слепова

Рядом с нами находится много параллельных миров. Они могут быть похожими на нашу Землю, а могут быть совсем иными. Иногда, чтобы попасть в другой мир, нужно просто закрыть глаза. Это сказка, просто сказка для взрослых и не очень взрослых детей. Для всех людей, кто не утратил способность мечтать и верить в чудеса.

3 ЧАСТЬ. ВЕДЛЕНД

1 глава

Они проснулись серым утром, но комната была залита ровным жёлтым светом, будто от керосиновой лампы. Источник света находился где-то внизу за окном, освещая ярче всего потолок.

Странный свет — неяркий и неподвижный — был не похож на солнечный. Это «светили» жёлтые цветы местного вида лимонника, кусты которого раскинулись прямо под окном.

За ветреную и долгую ночь сад словно встрепенулся. С рассветом распустились цветы. Они облепили, гудящими от пчел гроздями, ветви кустарника и распространили странное тёплое сияние. От которого лица казались золотистыми, а страницы старинных книг, лежащих на столе в библиотеке Кирилла, выглядели так, будто покрылись тончайшим слоем воска.

Если эти книги брали в руки, они источали едва уловимый аромат старины. Не плесени и дряхлости, а именно старины. Таковым является, скорей всего, запах ушедшего безвозвратно времени. Или это аромат мудрости, хранимой книгами?

Кирилл любил почитать старые, умные книги. Так что пара-тройка книг всегда лежали раскрытыми, то тут, то там в его убежище. Мир людей, да и джинов уже достаточно компьютеризирован, каждый может в любой момент почитать электронную книгу, и это не только люди, но и джины. Но держать в руках фолиант, от которого исходит тепло человеческих рук, которые когда-то делали её, читали, — это особое чувство. Ни с чем не сравнимое и неповторимое. Чувство моментального обладания сокровищем цивилизации.

Между ветвей лимонника порхали весенние птицы. Их щебет доносился и внутрь. Люба, слушала их и любовалась цветами кустарника, смотря в окно, наслаждаясь природой и покоем.

Так началось утро в местности Загорья Ведленда, такое же обыкновенное утро, как и в мире людей. Только не падал снег. И было зябко, но уже совсем по-весеннему.

На уютной, сделанной из дерева, кухоньке Кирилл накрывал на стол. Он мог бы в секунду сделать всё это при помощи волшебства, но тогда не было бы прелести утренних хлопот. А так — в пригоревшей гречке и корявой яичнице с колбасой просто ощущались его старание, его любовь и даже нежность, правда попахивающая дымком.

Люба зашла на цыпочках, чтоб подольше насладиться трепетной картиной.

Кирилл, краем глаза заметил крадущуюся жену, обернулся к ней, обнял и приподнял над холодным полом.

— Зябко?

— Да. Ты бы мне что-нибудь тепленькое дал. Наколдуй.

— А сама?

— Сама?! Как? Без «штуковины»?

— Так же, как я, — объяснил Кирилл.

Люба решила, что ей нужен халатик. Щёлкнула пальчиками и…ничего не произошло.

— Ну вот, а у меня ничего не получается! — И сделала такую умилительную обиженную рожицу, что Кирилл не смог сдержать улыбки!

— И совсем не смешно. И мне холодно!

— Любаш, но это же так просто. Мысленно вообрази то, что ты хочешь, желательно поподробней. Как только «картинка» в голове станет чёткой, щёлкай пальцами и лови задуманное.

Неопытная джинна закрыла глаза, чтобы поотчётливей представить халатик, щёлкнула пальчиками и… у неё всё получилось.

— Ура! Ура! Ура! — «пищала» от радости Любаша.

Мужу была забавна и смешна такая реакция на столь обыденные для джина вещи.

— Теперь ты, как я… и никто нам ничего не сделает.

— А что, до этого с нами что-то хотели сделать? — удивилась побледневшая Люба.

Кирилл молча кивнул.

— Сергей Сергеевич погиб из-за нас? Мы навлекли беду на неповинного человека! — Ужаснулась она.

— Я точно не знаю, но скорей всего да. Садись, я тебе всё расскажу. Нам пора поговорить теперь обо всем.

Люба уселась на стул напротив мужа и внимательно смотрела ему в лицо. И Кирилл начал этот непростой разговор.

— Конечно, я должен был поговорить с тобой до бракосочетания и дать тебе выбор, но, честно говоря, я смалодушничал, боясь потерять тебя.

Пей свой обожаемый кофе, ешь, а я буду постепенно рассказывать.

2 глава

Мир джинов — Ведленд, казался нетронутым, чистым, точно сошедшим с прекраснейших холстов художников.

Все строения в Ведленде были высотными и сооружены из белого камня. Купола и крыши на них, серебряные или голубые, тонули высоко в небесах среди облаков. Весеннее небо отражалось в серебре куполов и ещё больше давало ощущение, что города сияют своим внутренним светом, освещая и небольшие поселения, и одинокие башни-дома, расположенные в районе Загорья.

Дома в городах сообщались висячими мостами и мостиками, по движущим дорожкам которых передвигались жители, не ступая на изумрудные газоны, поля, лужайки, покрывающие землю. Сады разрослись, цвели и благоухали. Во всём Ведленде наконец пришла весна.

Прошло два месяца со дня бракосочетания Любы и Кирилла. И все два месяца молодожёны прожили в Загорье. Дом-башенка давно стал приютом для повзрослевшего Кирилла, а теперь приютил и «новоиспечённую» семью.

На стульчике в кухне сидела Люба, обхватив руками голову и раскачиваясь из стороны в сторону. Она глубоко задумалась, не зная: радоваться или плакать от того, что она больше не человек, а джин. Она ещё не знала — осталось ли там, среди людей что-то важное, чего здесь уже ничем не заместить.

Выросла Люба без отца. А когда ей «стукнуло» двадцать лет умерла мама. И девушка, оставшись одна, вела жизнь тихой серой мышки, до тех пор пока с ней не стали происходить странные события. И ведь эти происшествия нравились ей. Очень нравились!

Так что же она потеряла? И потеряла ли она так много, что не переживёт? Как ей жить здесь? Ведь в Ведленде неизвестно что можно ждать от семьи Кирилла. Если их просто не примут, то — ладно… А если… Она перестала раскачиваться и спросила:

— А нас не убьют здесь?

В ответ Кирилл посмотрел на неё исподлобья. Закусил губу, отвернулся к окну и, уже не глядя на жену, ответил:

— Пусть рискнут.

— А если рискнут? Ты что, собираешься сидеть и гадать: то ли будет, то ли — нет? Прибьют, или не прибьют? Неужели нельзя что-нибудь предпринять, чтобы наверняка знать, что нас ждёт?

— Вот что, мы не будем сидеть и ждать. Давай собирайся и пойдем нарываться на неприятности.

— Что?

— В гости идём, жена! К родителям моим домой идём. Ты — права, лучший способ защиты — это нападение. Всё равно станут искать, если даже не станут, то своё негативное отношение покажут на всю катушку. А мы придём сами и, глядя прямо в глаза, объявим о нашей свадьбе. Представлю тебя маме, отцу, родне. Единственное о чем прошу-тебя: не пугайся. Держи себя в руках, что бы ни произошло, что бы ты не увидела. В мире джинов всё возможно. Привыкай, если хочешь выжить.

— Другого выхода нет?

— Есть. Вернуться в мир людей, прожить ещё пятьдесят лет, состариться и умереть. Но… Ещё не факт, что джины нас не станут преследовать и там. Нас… Но, вообще-то, я могу остаться здесь, а ты вернёшься, аннулируем брак и…

Люба перебила его:

— Прекрати. Может, ещё истерику закатишь?

— Я?

— Ну, не я же, — уже совсем серьёзно ответила ему Люба. — Как одеваться? В чём соизволяют ходить ваши дамы в таких случаях?

Кирилл щёлкнул пальцами и у ног его жены упали несколько дамских журналов местного издания.

— Надо же! У вас те же заморочки.

Люба подняла журналы с пола и пошлёпала босыми ногами в спальню.

— Ты бы все же поела!

Кирилл глянул на приготовленный им завтрак и засмеялся, потому что в миг одна порция и чашка с кофе исчезли со стола. Кирилл подошёл к дверям спальни и заглянул в щель: на полу, усевшись в смешной позе, рассматривая журналы, сидела его жена и поедала с большим аппетитом начавший остывать завтрак.

Кирилл подумал: «Она быстро осваивается. Моя Любаша ещё покажет всем, что может быть такой джинной, что врождённые местные дамы и в подмётки ей годиться не будут!

И тут он вспомнил о Свете и Бориславе.

Если ещё и они успеют все сделать как нужно, то такая парочка новоиспеченных джинн, как Люба и Света, затмят всех! Особенно Светка со своим характером!

При мысли о последней Кирилл улыбнулся. В голове всплыла ещё та сцена с бульдогом в квартире Светы.

— То ли ещё будет? То ли ещё будет? Ой-йой-йой.» — пропел не спеша Кирюша и отправился поедать уже совсем холодные яйца.

3 глава

Передвижение по Ведленду, особенно в городах, происходило при помощи своеобразных лодок-гондол, парящих в воздухе, лавирующих между мостами и мостиками, между домами и башенками. Управлялись они веслом-рулем, которым отталкивались от балконов, оконных рам и подоконников, мостиков, куполов и крыш в общем от всего, что попадалось по пути, Если же ничего не было на пути открывали парус и парили с ветром наперегонки.

Таким перемещением джины наслаждались в хорошую погоду, а вот в плохую или зимой приходилось перемещаться по дорогам, проложенным внутри центральных домов, подземными дорогами и пользоваться совсем банальными видами транспорта: экипажами, машинами, миниавтобусами, даже простыми мотоциклами и мопедами. Это уж кто, что предпочитает.

Или, как чаще всего делает молодежь, телепортируют туда, куда им необходимо попасть. Ещё в жаргоне молодых людей этот процесс чаще всего называется «флипаньем».

Да, если быть честным, то в последнее время все джины только и делали, что флипали куда им вздумается, поэтому в пространстве иногда случались казусы: флипающие сталкивались друг с другом и разлетались куда попало. Из-за таких случаев Совет Староджинов убедительно настаивал на строгом ограничении телепортации в пределах Ведленда, но молодёжь всё равно флипала, когда вздумается.

По поверхности земли обитатели Ведленда ходили лишь тогда, когда отдыхали, гуляли, подпитывали свои силы энергией природы. Природа считается в мире джинов самым большим богатством и роскошью. Ею не злоупотребляют, а лелеют, как малое, легкоранимое дитя. Чаще всего потери в окружающей среде безвозвратны. И кто-кто, а джины знали это прекрасно.

Почему-то люди никак не могут научиться такому отношению к окружающему их миру, живому и такому ранимому… Почему?

Скорее всего опять же по той же самой причине: ненасытность и алчность! Им всегда и всего мало! Даже зная, что это последние особи определённого вида животных, находится такой негодяй, который убьёт, уничтожит их, просто ради прихоти, или денег. Сожжет последнее реликтовое дерево, которому может быть более сотни лет. Которое пережило ни одно поколение людей. Было свидетелем трагедий и процветания человечества. Это дерево не сломило ни войнами, ни природными катаклизмами. А теперь, маленький человечек, обыватель выносит ему приговор.

Зачем? Просто, чтобы поставить там своё убогое жилище, которое рано или поздно станет трухой. Жилище, которое можно было поставить где угодно, в любом месте, там, где ничего нет, ничего и никому не мешает.

А ещё хуже, если построят вонючую фабрику, уничтожающую своими выбросами полноценную жизнь на километры в округе.

В мире джинов такого не могло быть.

4 глава

Домой вернулся уставший и грязный как бездомный пёс, Рочестер Болид, отец Кирилла. От него воняло табаком и ещё какой-то гадостью. Душа Рочестера негодовала, тело болело от сна на чём попало, а сердце боялось биться в груди своего хозяина, чтоб не навлечь на себя гнев владельца.

Он долго искал сына, но так и не нашёл. И все же — дело принципа: как же он — старый джин, проиграл сыну.

Резким щелчком пальцев правой руки он растворил ворота своей усадьбы. Навстречу мчался верный пёс Гром. Но подбежав поближе и учуяв вонь исходящую от хозяина, он залился звонким лаем.

— Сам знаю… Гром, не шуми! Тут и так зла не хватает.

Но пёс никак не унимался. И мужчина, переступая через хвост, лапы, путающегося под ногами питомца, направился ко входу в свой дом.

Дом был мрачен. Утро не принесло радостного света в комнаты. Окна казались серыми, давно немытыми от нерадостного неба заглядывавшего через них в помещение. Только библиотека с разожжённым камином и выдавала, что это строение жилое, а не старинный склеп с гробами в подвале.

— Кто-то в доме ещё жив? — заорал Рочестер, — Или здесь за два месяца вымерло всё, кроме моей собаки?

–?

— Джада! Люсиль! Кто-нибудь!

Двери библиотеки отворились, и из них показалась заплаканная Джада Болид, мать Кирилла, которая уже несчитанное количество ночей не смыкала глаз совсем.

— Радуйся! Чего ревёшь?! Твой сын женился!

— На ком?

Рочестер рассмеялся злым театральным смехом и произнёс:

— На красотке по имени Любовь.

— Красивое имя…

— Человеческое.

— Понимаю.

— Что ты понимаешь?!

— То и понимаю: что кричи, не кричи — свершилось.

— Вот то-тоже…«Свершилось!» Я чуть не сошёл с ума, ища его! Надеясь предотвратить трагедию! Я сбился с ног… А они… Ещё и пропали где-то. Сейчас я думаю лишь об одном: только бы живы остались!

Джада подошла к мужу и прижалась лицом к его плечу. Она была на целую голову ниже Рочестера, да и не удивительно, ведь отец Кирилла был высоким, около двух метров, мужчиной. Сын, кстати, пошёл в него.

Мать Кирилла на диво была милой женщиной. А в молодости точно блистала красотой, которая и сейчас не поблекла.

Они поженились две тысячи лет назад, после того, как Рочестер Болид вернулся из похода в район Ведленда под названием Приозёрье. Он привёз с собой невесту неизвестного роду-племени и женился по любви. Кто по рождению его Джада, об этом Рочестер хранил тайну, свирепея даже от намёка на эту тему.

Конец ознакомительного фрагмента.