Как появилась школа

Светлана Славная, 2015

Первобытные люди были очень заняты: целыми днями они добывали пищу, которой все равно никому не хватало. Больше они ничего не умели в те далекие, первобытные времена. Но потом все изменилось, потому что появилась… ШКОЛА! Как хитрец Одноглазый Хорек превратился в учителя математики, и для чего Голодный Бизон изобрел столько грамматических правил? Кто сумеет справиться с кознями шепелявого шамана? Почему двоечники называются двоечниками, и кто же, наконец, придумал каникулы? Эта веселая книга расскажет о приключениях доисторических школьников в те далекие, первобытные времена. О дружбе, верности и стремлении найти свой жизненный путь.

© Славная С.В., 2015

Как Бегум получил свое имя

Первобытный мальчик Бо рос ужасно любопытным. Он постоянно приставал к взрослым с вопросами, и взрослые, конечно, постоянно гнали его прочь. Ведь первобытные люди были очень заняты: целыми днями они добывали пищу, которой все равно никому не хватало. Больше они ничего не умели в те далекие, первобытные времена…

— Мама! — канючил маленький Бо. — Я так хочу что-нибудь узнать!

— Ну, так знай, — отвечала ему мама, Нежная Лилия, — что мне и без тебя забот хватает.

И лишь отец смотрел на него грустными глазами и никогда не ругал. Впрочем, ему некогда было ругаться: Нежная Лилия была строгой хозяйкой и не позволяла своему мужу тратить попусту время, которое нужно проводить в добывании пищи.

Как и у всех малышей племени Соленой Звезды, имя, данное Бо при рождении, было временным. Старейшины образовали его от имени отца. Лишь позже, когда подрастающие дети успевали проявить себя, им давали настоящие — собственные! — имена.

Отца маленького Бо звали необычно и очень красиво: Бо Таник! В племени Соленой Звезды он был единственным чужаком, пришедшим со стороны. В переводе с родного ему языка «Бо Таник» означало «Великий-Знаток-Следов-И-Повадок-Всех-Существ-На-Земле». Но кто ж согласится произносить каждый раз такое длинное имя? Вот и привыкли Соленые Звезды пользоваться чужеродным словом.

Впрочем, Нежная Лилия иногда размышляла, насколько правдив этот перевод, ведь сделал его сам Бо Таник, а проверить его слова никто не мог.

Супругом своим Нежная Лилия была не довольна. В самом деле: уйдет на охоту, пропадает несколько дней, а потом возвращается с… сусликами!

— Другие охотники саблезубых тигров домой приносят, а он — СУСЛИКОВ! — негодовала Нежная Лилия. — Седая Олениха ходит в шубе из пещерного медведя, Крикливая Брусничка хвастается мехом пятнистого леопарда, а мне опять придется шкурки сусликов оленьими жилами скреплять?

— Моя Нежная Лилия… — пытался успокоить жену Бо Таник, но та распалялась еще больше:

— Как же, Лилия! А ты не забыл, что до свадьбы меня называли Бойкой Антилопой?

В такие моменты маленький Бо живо представлял, как мелькают в воздухе острые копытца, и горе тому, кто окажется у них на пути.

— Конечно, конечно, моя Бойкая Лилия… — лепетал его расстроенный папа.

— Что?!

— Я хотел сказать, моя Нежная Антилопа…

— Ну, хватит, — каменным голосом обрывала беднягу жена. — Отправляйся в путь, и чтобы на этот раз без тигра не возвращался.

— Недотепа, — посмеивались над Бо Таником старейшины. — Не такой, как все. Чужак!

И никто в племени Соленой Звезды не догадывался, что у этого «недотепы» есть секрет, который тот скрывает даже от собственной жены.

Бо Таник интересовался растениями!

Узнай это Нежная Лилия, она пришла бы в ужас. Не мужское это дело — стебельками любоваться! Мужчины первобытного племени должны охотиться, чтобы приносить пищу старикам, женщинам и детям. Это женщины целыми днями выкапывают корешки — опять же, чтобы их сесть, а не чтобы рассматривать!

Если бы кто-то сказал Нежной Лилии, что на языке племени Могучего Кедра, в котором родился Бо Таник, его имя означает «Понимающий Травы», она никогда бы не стала его женой. Позор для мужчины — иметь такой имя!

Но печальный Бо Таник очень любил свою Нежную Лилию. И маленького сына. И вовсе не хотел с ними расставаться. А потому тщательно хранил свою тайну.

В отличие от отца, маленький Бо интереса ко всему окружающему никогда не скрывал. И потому приставал с вопросами к каждому встречному, от собственной мамы до могучего вождя. Только шамана немного побаивался. Неприветлив с детьми был шаман племени Соленой Звезды.

Вопросы у Бо возникали самые разные. Почему облака не садятся на ветки, как птицы, чтобы отдохнуть после долгого перелета? Куда звезды прячутся утром? Кто грызет Луну за бок до тех пор, пока та не исчезнет, и как ей удается вырасти снова?

— Вот ведь, Бегающий Ум! — качали головами старейшины. — Под ноги надо смотреть, а не на небо. С неба еда не посыплется.

— Бегающий Ум, — презрительно соглашались и могучие охотники, и их не менее могучие жены (в те первобытные времена слабые просто не выживали, трудная была эпоха). И только папа смотрел на Бо все печальнее, и ничего не говорил.

— Пусть Бегающий, зато Ум! — горячился лучший друг Бо, Премудрый Сурок. Сурком его прозвали за то, что очень любил поспать, а Премудрым — за то, что умудрялся это делать, несмотря на все старания взрослых заставить его трудиться (то есть, добывать пропитание). — Глупцы эти взрослые. Если бы удалось выяснить, почему съеденная Луна заново вырастает, мы могли бы научить заново вырастать съеденную антилопу, и даже съеденного буйвола! И не пришлось бы охотникам бегать целыми днями, чтобы загнать в ловушку кого-то еще.

Да, Премудрый Сурок умел помечтать…

А беспокойный ум Бо ставил перед ним все новые вопросы. И чем старше становился мальчик, тем настойчивее старался найти ответы на них.

— Почему бизоны едят только траву, но вырастают огромными и могучими, а люди едят бизонов, но такими большими не становятся? — удивлялся он, сидя на полу тесной, сырой пещеры и глядя, как женщины обжаривают на костре мясо принесенного охотниками зверя.

— Может, люди просто не пробовали съедать столько травы, сколько съедают бизоны? — шепнул ему на ухо Одноглазый Хорек, известный хитрец. Он был еще не таким старым, чтобы считаться старейшиной, но и не таким молодым, чтобы держаться наравне с охотниками, и очень страдал от неопределенности своего положения. — Иди на лужок и запихивай в себя траву до тех пор, пока не покажется, что в животе не осталось места даже для лепестка незабудки. Но и тогда не позволяй себе остановиться, будь настойчив, как настоящий бизон!

И вот в то время, когда все племя Соленой Звезды пировало у костра, Бо лежал под кустом, мучаясь сильнейшими болями в набитом травой животе.

— Бегающий Ум опять покинул голову бедного Бо! — потешался Одноглазый Хорек, рассказывая о том, как мальчик решил последовать примеру бизона. И все взрослые, уплетая сочное мясо за обе щеки, смеялись над Бо вместе с ним.

А Премудрый Сурок, прячась после обеда в высокой траве — такой высокой, что ни один взрослый не смог бы его заметить и помешать сладко вздремнуть — говорил своему приятелю, самому сильному мальчику племени по имени Мамонтенок Без-Кулака:

— Жаль, что у Бо ничего не вышло. Только представь, как было бы здорово, если бы мы могли питаться травой! Жевали бы целыми днями, и навсегда позабыли, что такое голод. Нет, когда-нибудь Бегающий Ум станет великим человеком!

— Ага, — соглашался силач Мамонтенок. Ему очень хотелось вырасти таким же огромным, как бизон, а лучше — как настоящий мамонт. — Пусть станет великим. А если кто-нибудь попробует дать ему в лоб, то останется…

— Без кулака, — довольно закончил Премудрый Сурок. Все знали, что мирный Мамонтенок первым никогда не нападает, но помнили его любимую фразу: «Дашь в лоб — останешься без кулака». Мамонтенок умел за себя постоять. Одно время его даже так называли: Дашь-В-Лоб-Останешься-Без-Кулака. Но потом сократили имя, оставив лишь хвостик: Без-Кулака. Каждый и так понимал, о чем идет речь.

Неудачи и насмешки не могли остановить подрастающего Бо в стремлении познать мир. Любопытство жгло его ум, и очередные вопросы не могли удержаться на языке:

— Зачем птицам перья? — спрашивал мальчик, глядя, как мудрый вождь Большая Вода ощипывает пойманную на завтрак первобытную куропатку.

— Чтобы летать, — рассудительно отвечал мудрый вождь Большая Вода. Не зря же его называли мудрым.

— А где они эти перья берут? — загорались азартом глаза пытливого Бо, но продолжать разговор Большая Вода уже не мог: засунув в рот куропатку (прямо в оставшихся перышках), он смачно хрустел ее косточками.

И тогда Бо уходил в лес, и смутные идеи заставляли его позабыть даже о том, что пора на обед.

— Если я сумею воткнуть в тело перья, я тоже смогу полететь! — делился мыслями Бо с Премудрым Сурком и Мамонтенком Без-Кулака.

— Зачем тебе летать? — удивлялся, позевывая, Премудрый Сурок. А Мамонтенок в недоумении пожимал широкими плечами.

Ответить друзьям на вопрос Бо не мог, но желание взвиться в небо не становилось от этого меньше. И вот однажды, набрав вокруг пещеры старых перьев, оставшихся от многочисленных завтраков родного племени, Бо укрылся на невысокой скале.

Затаив дыхание, Премудрый Сурок и Мамонтенок Без-Кулака смотрели, как Бо втыкает в руку перо из хвоста куропатки.

— Больно? — сочувственно пропыхтел Мамонтенок.

— Больно, — мрачно ответил за друга Премудрый Сурок.

— Ой, у него кровь! — раздался за спинами мальчиков испуганный голос.

Обернувшись, они увидели Задумчивое Облачко — самую умную и серьезную девочку племени. Рядом, стиснув в волнении руки, стояла ее подруга, Звенящий Ручей. Это имя ей дали старейшины за нежный и звонкий голосок, но родители называли свою дочь не иначе, как Красотулей. Всем известно, что родители — хоть первобытные, хоть современные — считают своего ребенка самым лучшим (красивым, талантливым), но это был редкий случай, когда окружающие с ними полностью соглашались. И тоже звали девочку Красотулей, позабыв данное старейшинами имя.

— Что вы здесь делаете? — потребовала ответа Задумчивое Облачко.

— Я хочу покрыть себя перьями и взлететь в небо, — отвечал Бо. Он не любил хитрить и обманывать.

— Бегающий Ум! У тебя ничего не получится, — заявила самая умная девочка племени. — Человек НИКОГДА не поднимется в небо!

— Но это было бы так красиво… — мечтательно протянула Красотуля, возводя к небу голубые глаза — единственные голубые на все кареглазое племя Соленой Звезды.

— Я не позволю тебе делать глупости, — решительно сказала Облачко и попыталась пустить по ветру собранные мальчиком перья. Спорить Бо не хотелось:

— Не могли бы вы увести девчонок отсюда? — попросил он друзей.

Без-Кулака понятливо кивнул и легким движением перекинул Облачко через плечо. Девочка взвизгнула и замолотила кулачками по его крепкой спине, но Мамонтенок лишь засмеялся.

— Сама пойдешь, или тебя тоже понести? — обратился Сурок к Красотуле.

— Сама, — гордо вздернула подбородок красавица и зашагала по тропинке впереди Мамонтенка.

А Бо снова взялся за перья. Задавака Облачко бросила ему вызов… Сдаваться нельзя!

Но птичьи перья держаться на теле мальчика не желали. Раны Бо кровоточили, он готов был заплакать от боли, но продолжал свой эксперимент. Бо был не только любопытным, но и очень упорным. Он взлетит, непременно взлетит!

Неизвестно, чем бы закончилось дело — может, Бо прыгнул бы со скалы, держа перья в руках — но его обнаружил Зоркий Репей. Строго говоря, этого мальчика звали Зоркий Глаз, и он своим именем очень гордился. Но так любил за всеми подглядывать, что на него постоянно ругались:

— Что ты цепляешься, будто репей? Лучше бы своими делами занялся!

Зоркий Репей тут же рассказал взрослым о том, что от Бо снова сбежал его разум, и Нежная Лилия, обливаясь слезами, заставила сына пойти домой.

Лечить раны мальчика позвали шамана. Говорящий-С-Ветром потребовал, чтобы для обряда лечения отловили свежую куропатку, и отправился читать заклинания в строгом уединении, под звуки своего магического бубна, в надежде умилостивить дух птицы и выпросить прощение для глупца, пытавшегося присвоить себе ее перья.

Шаман племени Соленой Звезды с детства был шепеляв. Однако заклинания читать очень любил. Более того: все считали, что беседовать с ветром его шепелявость лишь помогает. Ведь ветер и сам любит шелестеть да посвистывать: ф-ш-ш… ф-с-с…

За время обряда целебная куропатка исчезла полностью — ни духа не осталось витать, ни перышка. Однако раны мальчика лишь воспалились.

— Не пвостил его дуф кувопатки, — изрек шепелявый шаман и удалился, держа в руке бубен. Наверно, беседовать с ветром.

— Бегающий ум до добра никого не доводит, — мрачно вздыхали старейшины. И все были с ними согласны, потому что считали их очень мудрыми (и впрямь, только мудрый человек мог дотянуть до старости в те тяжелые первобытные времена).

Нежная Лилия снова заплакала. А Бо Таник, печально вздохнув, отправился в лес и принес целый букет душистых растений, пряча их под накинутой на плечи шкурой шерстистого носорога от любопытных взглядов соплеменников.

Нежная Лилия очень удивилась, когда Бо Таник обернул листьями израненные руки сына. Но согласилась менять листья дважды в день (не возиться же с ними мужчине!) Вскоре раны Бо затянулись. Мальчик снова повеселел, а Нежная Лилия впервые за долгое время взглянула на мужа с большим уважением.

— Кувопатка певедумала! Я смог ее угововить! — торжественно возвестил шепелявый шаман, заметив как-то здорового Бо на площадке перед пещерой. И старейшины почтительно восславили его могущество.

После случая с перьями имя Бегающий Ум окончательно закрепилось за подрастающим Бо. Так его теперь называли все взрослые. Но Премудрый Сурок и Мамонтенок Без-Кулака решили звать друга немного иначе: Бегум! Это имя казалось им очень внушительным. Мужественным. И достойным того, кто когда-нибудь станет великим человеком.