Если баба не захочет…

Светлана Николаевна Костенко, 2023

Книга-антидепрессант, которая заставит вас смеяться и улыбаться после каждой главы. Здесь собраны истории про подруг, любовников, командировки. Вы познакомитесь с героинями, у которых уже много поклонников и обожателей на Дзен. Если у вас есть проблемы, они уже не будут казаться такими серьезными после прочтения этой книги. Комплексы перестанут беспокоить. Книга вдохновит на положительные перемены в любом возрасте и в любом весе. Это лучший подарок для родственников и друзей, которые нуждаются в позитивных эмоциях! Проверено и подтверждено сотнями отзывов!

ПРО ЭЛЬВИРУ

Женская солидарность

Как тут не ржать? Как конь ржу, соседи стучат в стенку.

Елена А./Яндекс.Дзен

Кризис среднего возраста не прошел у меня без последствий. Они выразились в остром и внезапном желании заняться фитнесом. За месяц до Нового года я купила безлимитный абонемент в солидный фитнес-клуб. Он занимал целый этаж огромного офисного здания. Чего там только не было: пилатес, йога, силовые упражнения, растяжки и много других видов занятий. Можно было кочевать из одного тренажерного зала в другой и заниматься всем подряд хоть с утра до вечера. Уже через пару дней фитнеса внутренние ресурсы моего организма взбунтовались и настойчиво намекали, что фитнес — это не мое. Тяжело, не особо интересно, я посетила целых два занятия, а сногсшибательных результатов так и не увидела. И только сумма, уплаченная за абонемент, служила сдерживающим фактором. Я решила доходить хотя бы оплаченный месяц.

В один из дней, проходя мимо зала, где шли тренировки группы «Латина соло», я с удивлением замерла в дверном проеме и залюбовалась на девушек, которые танцевали латиноамериканские танцы. Это было так красиво и вдохновляюще, что я тут же решила: буду ходить сюда! Правда, еще пару дней я сомневалась: как в свои 40+ впишусь в эту компанию молодых, красивых, эффектных девиц, которым вряд ли было больше 25 лет. Решилась. Подумала, ну, что такого, потанцую на заднем плане, никто и внимания на меня не обратит.

В первый день тренировки я, к своему неудовольствию, отметила, что задний план в группе «Латина соло» занят. Точнее, не занят, а плотно оккупирован. Там тусовалась какая-то бабуля. На вид ей было лет 70. Я-то купила специальные утягивающие трико, чтобы спрятать рожавший живот, и мешковатую футболку, чтобы она скрыла все, что не спрятало трико. А бабуля вообще не комплексовала. Пришла на занятие во всей красе: на голое тело надела черную обтягивающую маечку с тонкими лямками, на ногах — черные лосины с блестками.

Мне сначала вообще показалось, что это Верка Сердючка у нас сегодня будет на подтанцовке, уж очень похожи у них были фигуры. Подстрижена бабушка была тоже по последней молодежной моде — практически налысо. На ногах у нее, вместо полагающихся к танцам босоножек на невысоком каблуке, были огромные сандалии на толстой платформе. Дополняла образ белая юбочка из бантиков — такие шьют девочкам-пятилеткам, когда их отдают заниматься танцами.

Бабушка не особо стремилась в точности повторить движения, которые показывала девушка-тренер. Она танцевала в свое удовольствие, двигаясь невпопад, неумело виляя бедрами. Свою юбочку из бантиков она подбрасывала руками вверх и, похоже, больше, чем кто-либо на занятии, получала удовольствие от процесса. В конце тренировки она картинно вышла на передний план и лихо уселась на шпагат. Девчонки захлопали. Тренер поблагодарила всех за хорошую тренировку, бабушку отметила особо. Она была местной звездой!

В раздевалке бабуля первая подошла ко мне и представилась:

— Я Эльвира!

Я тоже представилась и не преминула восхититься:

— Имя-то какое у вас красивое!

— Так родители ж мои сразу хотели девочку, относились ко мне как к кукле-принцессе, имя по книжкам искали. Выбирали между Эльвирой и Элеонорой, — вот так запросто поделилась со мной бабушка.

Мы вместе с ней шли к выходу из фитнес-клуба, и Эльвира рассказывала, что она обожает спорт и активный образ жизни.

— Подвезти вас до дома? — предложила я ей.

— Нет, меня муж встречает! У нас традиция: каждый вечер гулять за ручку.

Я поймала себя на мысли, что бабушка какая-то суперская, я ею прям восхищаюсь. И тут она выдала:

— Федя меня как за гаражами в кустах нашел двадцать лет назад, так из рук до сих пор и не выпускает.

Я остановилась, как вкопанная.

— Как это? Как нашел за гаражами в кустах?

— Ну, он гараж свой закрыл вечером, по нужде отошел в кусты, а тут я лежу, сплю беспробудным сном, — Эльвира рассказывала это так, как будто речь шла о совершенно заурядном происшествии. — Я ж к своим пятидесяти годам тогда спилась совсем, алкашка была законченная. Меня где только добрые люди не находили! В ту ночь вообще могла бы замерзнуть, температуры уже минусовые стояли. Хорошо, что Феде тогда в туалет приспичило!

Я потеряла дар речи. Потом поняла, что Эльвира сейчас уйдет, и я не узнаю, что было дальше? Я перегородила ей путь к выходу и забросала вопросами.

— Ну, а что дальше?! Отогрел, отмыл, оставил у себя жить. Сначала он сам закодировался, потом меня закодировал. Вот и живем уже 20 лет душа в душу. Правда, кодироваться приходится постоянно, — Эльвира после каждого предложения использовала ненормативную лексику для связки, видимо, сказывалось подкустовно-гаражное прошлое.

Бабушка вышла из офисного здания, я направилась за ней. Перед входом, съежившись от холода, стоял маленький, невзрачный мужичонка, припорошенный декабрьским снежком. Видок такой, как будто он все-таки давно не кодировался. Помятый, потрепанный, с лицом, на котором был жирный отпечаток огромного количества жизненных трудностей, выпавших на его долю. Но все-таки было в нем что-то такое надежное, основательное. Ростом Федя доходил ровно до плеча Эльвиры, смотрел на нее снизу вверх, как на богиню, с плохо скрываемым обожанием. Они взялись за руки и пошли гулять. А я стояла на крыльце в полном шоке.

Я работала в разных женских коллективах и часто слышала, как женщины хвастаются своими мужьями и любовниками, докладывают, как те выражают свои чувства: дарят украшения, белье, одежду, берут на себя платежи по ипотеке. Но я никогда не слышала, чтобы женщина хвасталась тем, что ее нашли в кустах, отмыли и закодировали. «Вот это любовь! Та самая! Большая и чистая!» — внутренне восхищалась я и прямо представляла себе ту ночь, когда пятидесятилетнюю принцессу Эльвиру неведомыми путями занесло почивать в кусты за гаражами.

Когда мы встретились с Эльвирой в раздевалке фитнес-клуба в следующий раз, я опять стала выражать ей свое восхищение. Говорила, какая они с мужем замечательная пара, гуляют в старости за ручку, приятно посмотреть. В этот раз Эльвира была не в настроении и довольно резко ответила мне:

— А что мне еще с ним делать? Он же уже лет пять ни на что другое, как мужик, не способен!

Я в ступоре осмысливала эту информацию и не знала, как реагировать: то ли соболезнование надо выразить в этом случае, то ли ограничиться молчаливым сочувствием? В раздевалку тем временем впорхнули две молодые девицы. У одной были огромные, накаченные губы. Увеличила их она, наверное, недавно, потому что говорила с трудом, а смеяться вообще боялась. Эльвира сначала мельком взглянула на эту девицу, потом вдруг стала бесцеремонно пялиться на ее губы, а через минуту спросила:

— Слушай, а где такие процедуры делают? Что туда накачивают?

— А вам зачем? — удивилась девушка.

— А это только губы так можно накачать или любой другой орган тоже? — не унималась Эльвира.

Потом она просто плюнула на все сантименты, озвучила, какой именно орган ее интересовал, правда, использовала аллегорию — огородный овощ. Спросила, можно ли в этот мужской овощ закачать ту же самую жидкость для объема?

Девицы сначала офигели и забыли, зачем пришли в раздевалку. Потом к той, что с губами, вернулся дар речи, она прониклась проблемой Эльвиры и посоветовала:

— Так вы сходите к пластическому хирургу, там, скорее всего, имплантант или протез какой-то лучше будет поставить.

Эльвира, услышав про имплантанты, моментально заинтересовалась такой возможностью и стала спрашивать у всей женской раздевалки: нет ли у кого телефона пластического хирурга? Телефон общими усилиями нашли, и Эльвира заметно воспрянула духом.

*****

На следующую тренировку старушка Эльвира опять пришла недовольная, лицо мрачное, чернее тучи. Переодевалась молча, расспросы девчонок игнорировала. Потом немного оттаяла.

Сначала она с помощью языка жестов показывала, какого размера имплантанты предлагал хирург. Потом, тоже с помощью языка жестов, показала, куда они послали этого хирурга в итоге.

— Он же только в конце приема рассказал про побочные эффекты! Этот имплантант, оказывается, всегда находится в рабочем состоянии, — жаловалась она, и как-то сразу стало понятно, что она позарилась на не самый маленький из предложенных хирургом размеров. — И как с ним жить, скажите мне, пожалуйста, с этим имплантантом? Дома-то ладно, но мы же с мужем и на людях появляемся! Он на рыбалку ходит, в баню с мужиками, мы вечерами по парку гуляем, за ручки держимся!

Вся группа «Латина соло» сочувственно поддакивала. Все пытались найти какие-то слова поддержки и плюсы в ситуации. Баня, конечно, отпадает! Туда точно с мужиками не сходишь. Увидев, как топорщится имплантант, друзья, чего доброго, подумают, что Федя на старости лет переобулся и неправильно реагирует на мужчин. Побьют! С другой стороны, есть и плюсы! Выгуливать-то его по парку можно будет уже не за ручку. И на рыбалке тоже эту конструкцию можно как-то приспособить с пользой для дела. Сачок там подвешивать или как опору для удочки использовать. Плюсов, как ни крути, больше!

Но Эльвира и слушать больше ничего не хотела про имплантанты. И тут одна из девушек говорит:

— Да что вы паритесь на ровном месте! Купите специальные таблетки. Они мертвого подымут на ноги!

Эльвира живо заинтересовалась: что за таблетки? Девушка сказала название и даже сама полезла в Интернет, чтобы уточнить, где ближайшая аптека и сколько эти таблетки стоят. Когда она озвучила сумму, Эльвира выругалась отборным матом. Ее посыл на этот раз был адресован фармацевтической промышленности и, если перевести на литературный язык то, что она сказала, то получится, что вертела она их политику ценообразования на том самом имплантанте.

— А бесплатно эти таблетки не выдают? По льготе ветеранам труда? Точно они не входят в список обязательных, жизненно необходимых лекарств? А если принести рецепт от терапевта? — Эльвира долго не унималась, но, в конце концов, успокоилась и смирилась.

Она переоделась на тренировку и доложила дамам в раздевалке, что решила потратиться и сделать себе подарок на Новый год. Купит таблетки, упакует в красивую коробочку и положит под елочку.

— Себе подарок? Я думала, это будет подарок мужу, — удивилась одна из латинисток.

— Мужу в подарок будет танец — латина соло, — важно ответила 70-летняя Эльвира, поправила юбку из бантиков, затянула потуже ремни на сандалиях с толстой подошвой и направилась в зал для танцев.

Танцевала она в этот день с каким-то особым вдохновением. С заднего плана упорно перемещалась на передний, в центр внимания. А на шпагат села два раза: в середине занятия и в конце. От нахлынувших чувств, не иначе!

…Это была первая новогодняя ночь, когда я строгала салаты без энтузиазма, на автомате, и не вслушивалась в речь Президента. То и дело смотрела в телефон в надежде на то, что в чате фитнес-клуба появятся позитивные новости от Эльвиры. И я такая была не одна. Девочки, девушки и женщины всех возрастов переживали: как там Эльвира? Не забыла ли про свой подарок под елкой? Как Федя на него отреагировал? Была ли вообще какая-нибудь реакция?

Девчонки, время от времени, не справляясь с душевной тревогой и искренними переживаниями за Эльвиру, писали в чат вопросы: «Эльвира, ну как?», «С Новым годом! Получилось?», «Помощь нужна?» И все в таком духе. Желание под бой курантов весь фитнес-клуб загадывал только одно, как под копирку.

Но никакой информации от Эльвиры не поступало. Только к утру она стала слать в ответ на вопросы недовольные смайлики — такие красные рожицы с рогами. И мы все, сидя за новогодними столами, сходили с ума от предположений: что это значит? Почему Эльвира недовольна? Почему смайлы с рогами? Муж настолько разошелся, что уже наставил их Эльвире? Мы не могли дождаться 2 января. В этот день начинал работать фитнес-клуб. Явка на тренировку впервые за много лет была 100%. И это сразу после новогодней-то ночи и 1 января!

Эльвира успокоила нас одним своим видом. Она впорхнула в раздевалку с легкостью, несвойственной ее возрасту. И сразу доложила, что все получилось! Веселая, румяная, раскрасневшаяся на морозце, она излучала столько позитива, что мы все, наконец, тоже почувствовали радость праздника. Эльвира сообщила, что восемь остановок прошла пешком. Точнее, не прошла, а пролетела на крыльях любви. Мы окружили бабушку и потребовали подробностей.

Оказывается, Федя употребил первую таблетку под бой курантов. До этого он уже четыре часа провел за праздничным столом и наелся до отвала. Ждали час, эффекта не было. Федя выпил вторую таблетку. Ждали еще час. Тоже никакого эффекта. Третью таблетку Федя выпил, уже ни на что не надеясь.

К утру Эльвира, после многочисленных попыток дозвониться на «горячую линию» Минздрава с жалобами на фабрику-производителя таблеток, психанула и легла спать. И тут Федя почувствовал, что таблетки заработали. Потом уже, когда исполненный им супружеский долг превысил в численном выражении количество таблеток в упаковке, супруги догадались, что волшебное лекарство на сытый желудок не действует, точнее, действие его замедляется. Но они же первый раз! Не знали! Успокоились и посмеялись над ситуацией.

А уж как радовался фитнес-клуб! Тренировка группы «Латина соло» 2 января была похожа на закрытую вечеринку. Все танцевали, как хотели, по зову сердца, не обращая внимание на тренера. А Эльвира бессчетное количество раз садилась на шпагат на бис.

После тренировки девицы из нашей группы «Латина соло», одна за другой, выпархивали из здания, где находился фитнес-клуб. Все были вдохновлены историей со счастливым концом. На крыльце стоял все такой же нахохленный от мороза Федя в ожидании своей богини. Он не мог понять, почему пользуется сегодня такой популярностью? Девушки и женщины радостно приветствовали его, показывали жест с пальцем верх и лезли обниматься.

А Эльвира никуда не торопилась. Спокойно переодевалась в раздевалке и болтала с девчонками. Мы с ней шли к выходу вместе. Возле зала, где проходили занятия на пилоне, Эльвира остановилась и засмотрелась на то, как лихо молодые девицы крутят пируэты на шесте. Похоже, в тот момент она подумала, что жизнь-то налаживается, надо двигаться дальше и покорять новые вершины.

Видя ее решимость освоить новый вид фитнеса, я тоже почувствовала, что кризис среднего возраста отступает и надо продлить абонемент еще на месяц…

Смена имиджа

Читал и наслаждался. Блин, уморили! Автор, вы супер!

Коломенцы Коломна/Яндекс.Дзен

…Дело было в декабре, в провинциальном городе, традиционно демонстрирующем протестные настроения по отношению к действующей власти. Для снижения уровня протеста в город был направлен московский политтехнолог: парень лет 30, мешковатый, невысокий, с вьющимися кудрями до плеч. В его задачи входил инструктаж агитаторов, он должен был объяснить людям, как ходить по квартирам с агитацией и что отвечать протестно настроенному электорату.

«Московские замашки» заезжего политтехнолога сопровождались завышенными ожиданиями по поводу ведения отчетности. Он хотел, чтобы руководители агитаторов, так называемые бригадиры, вносили данные в таблицы Excel, Google-формы и прочее. Пока он излагал свои требования на расстоянии, его никто не слышал и отчетность не предоставлял. Политтехнолог рассчитывал, что его личное присутствие простимулирует и бригадиров, и агитаторов, поэтому сразу после приезда он собрал актив в предвыборном штабе кандидата.

Политтехнолог хотел провести в провинциальном городе день, максимум два, и с чувством исполненного долга отбыть в столицу. Однако его уверенность поколебалась в первые же пять минут знакомства с местными агитаторами. Это были женщины, давно перешагнувшие порог «бальзаковского возраста», закаленные попытками выжить на мизерную провинциальную зарплату и годами не просыхающие от семейных разборок. Дресс-код был соответствующим образу сильной провинциальной женщины: цветастые платья разной длины, дерматиновые сумки-кошёлки, вязаные кофты ручной работы и яркая помада — этакая вишенка на торте, демонстрирующая всем присутствующим, что жизнь у них насыщенная и играет всеми красками.

Одной из этих женщин была 70-летняя Эльвира. До 50 лет Эльвира вела разгульный образ жизни, работала на заводе и общалась исключительно на матерном языке. Потом в ее жизни случилась любовь, она остепенилась, другой язык учить не стала, но с удовольствием привлекалась к разной общественной работе, в том числе в предвыборных штабах.

Тетки внимательно выслушали инструктаж, с умным видом покивали головами на предложение политтехнолога вносить в таблицы Excel все данные по участкам. Политтехнолог предложил создать чат в Вацап для бригадиров. Одна из женщин достала кнопочный телефон, со знанием дела потыкала в несколько кнопок и уточнила, где тут этот самый чат может быть? Другие женщины разделили ее любопытство, тоже достали свои кнопочные телефоны и с явной заинтересованностью стали искать в своих средствах связи некий Вацап. Политтехнолог изумленно молчал. Он вцепился обеими руками в свои кудрявые волосы и мучительно соображал, что делать?

Эльвира, видя его замешательство, предложила другим бригадирам отвлечься от телефонов и заняться составлением таблиц с отчетностью. Одна из женщин деловито осведомилась, на какой бумаге чертить эти таблицы: на той, которую используют в печатных машинках, или лучше взять тетрадные листы в клетку? Политтехнолог прервал молчание и начал легко поскуливать. Он достал из рюкзака ноутбук, включил его и показал женщинам, что такое таблицы Excel. Если бы он снял штаны и продемонстрировал свои причиндалы, женщины бы оскорбились гораздо меньше, чем после демонстрации этих самых таблиц.

Парень был в шоке. Он понял, что парой дней в провинциальном городе не обойтись. Стал срочно искать секретаря в предвыборный штаб. Придумал организовать работу следующим образом: бригадиры приносят данные на бумаге, а секретарь уже вносит всё в таблицы на компьютере и отправляет отчетность в Москву. Надо отдать должное его организаторским способностям. Примерно через неделю процесс был худо-бедно отлажен, и дело сдвинулось. Но политтехнолог откладывал свой отъезд в столицу, потому что в предвыборном штабе провинциального города то и дело возникали какие-то проблемы, требующие его присутствия.

Через три дня одна сердобольная женщина-бригадир принесла в штаб пластиковый контейнер с борщом, понимая, что заезжий специалист питается чем попало и на полуфабрикатах долго не протянет. Подсунула ему этот контейнер, завернутый в потрепанное махровое полотенце и приказным тоном сказала, чтобы паренек все съел. Тот не стал сопротивляться. На следующий день другая женщина заскочила в штаб и передала московскому специалисту пакет с домашними пирожками, посетовав на то, что паренек совсем, наверное, оголодал, и с протестным электоратом ему не совладать.

Через неделю политтехнолог, смущаясь и краснея, подошел к Эльвире и спросил, где в этом городе находятся приличные магазины с мужской одеждой? У него с собой был только рюкзак с ноутбуком, и дорогой одеколон, который, впрочем, уже не спасал его одежду от специфического запаха давно нестиранных вещей. Эльвира сразу прониклась проблемой политтехнолога. Ничуть не стесняясь, она прямо в помещении предвыборного штаба достала сигарету, закинула ногу на ногу и закурила. При этом она оценивающе посматривала на политтехнолога, прикидывая, видимо, каким брендам отдать предпочтение в вопросе обновления гардероба. Докурив, скомандовала парню: «Собирайся, поехали!» Тот вызвал такси и очень напрягся, когда Эльвира сказала водителю ехать на центральный вещевой рынок.

На улице был легкий декабрьский морозец, пронизывающий зимний ветер гонял по территории вещевого рынка целлофановые пакеты и фривольно гулял между голых ног московского политтехнолога. Скрючившись в три погибели на куске картонной коробки, лежащей прямо на снегу, паренек примерял теплые джинсы. Под скептическим взором Эльвиры, которая зорко следила за тем, чтобы талия у штанов не была заниженной, и щиколотки были прикрыты. Ее представления о красоте мужской одежды радикально расходились с представлениями заезжего московского специалиста. Но возражать он не смел. Атмосфера провинциального вещевого рынка абсолютно не вписывалась в его «зону комфорта», поэтому он смиренно соглашался купить все, на что ткнула пальцем Эльвира. А она придирчиво ощупывала понравившиеся ей вещи, деловито осведомлялась у продавцов из дружественных стран ближнего зарубежья: кто производитель? На слово верила киргизам, что вещи пошиты в Италии.

Когда паренек натягивал штаны на пятую точку, Эльвира недовольно качала головой и, не стесняясь, пялилась на его нижнее белье. Без всяких сантиментов она спросила, нафига мужику эти «веревочки», когда существуют нормальные, годами проверенные модели? Пока политтехнолог, стоя на картонке, соображал, что ответить, Эльвира отошла на пару метров от прилавка с итальянскими джинсами к прилавку с развалами мужского белья. На свой вкус отобрала три варианта с яркими цветами, проверила прочность резинки, качество швов. Потом передумала насчет цветочного принта и взяла с другого развала модели с геометрическими фигурами, решив, видимо, что политтехнологу по статуту цветочная тема не положена. Нужно что-то более серьезное.

Когда политтехнолог, краснея и смущаясь, пытался возразить против такой радикальной смены имиджа, Эльвира пустила в ход главный козырь и договорилась с киргизами о 10% скидке на понравившиеся модели белья. Правда, купить пришлось уже не три экземпляра, а целых пять. Но политтехнолог понял, что сопротивление бесполезно, и деньги отдал.

На выходе с рынка, Эльвира приметила мужика, торгующего шапками-ушанками ручной работы. Взяла одну из шапок, напялила на голову политтехнологу и сказала:

— Вот нормальная шапка, а не та вязаная «пидорка», которую ты носишь!

Политтехнолог изумленно молчал и больше всего на свете боялся, что «уши» ушанки Эльвира сейчас завяжет ему под подбородком бантиком и заставит в таком виде идти в штаб.

…Через пару недель в городе состоялись выборы. Протестный электорат внял всем способам оказанного на него воздействия и проголосовал так, как нужно было московскому политтехнологу. На итоговом заседании штаба он искренне поблагодарил женщин за работу, за отчетность, за материнскую заботу о его питании и гардеробе. Он посчитал, что этого достаточно и можно, наконец, смыться в Москву. Но у женщин-бригадиров, приложивших поистине героические усилия, чтобы выиграть выборы, были свои планы. Они требовали, чтобы политтехнолог «проставился» и «накрыл поляну». Тот этих требований вообще не понимал. Он со всеми рассчитался, работу оплатил, все обязательства выполнил, какая поляна?

Однако сильные и смелые женщины, совладавшие с протестным электоратом, не хотели слушать никаких возражений. Они буквально загнали паренька в угол, в прямом и переносном смысле. Стрясли с него деньги и устроили в штабе пирушку.

Политтехнолог, не зная, как правильно поступить, сдался и даже разделил с женщинами трапезу и прилагающиеся к ней возлияния. К концу вечеринки он был уже в доску свой в этой компании. Каждая сердобольная женщина считала нужным приобнять его и поцеловать, оставляя на его лице следы своей яркой красной помады. Кто-то, натрапезничавшись, по лицу не попадал и целовал паренька, куда придется. Его новый свитер с вещевого рынка был весь угваздан женской помадой.

Вечером он отбыл в аэропорт, чтобы, наконец, вернуться в Москву. И, поскольку был нетрезв, совершенно не понимал, что его дома ждет еще один «протестный электорат» в лице жены. Вряд ли она отнесется с пониманием к радикальной смене имиджа, в которой явственно чувствовалась женская руку. И еще меньше понимания она продемонстрирует, когда увидит на его новой одежде следы многочисленных поцелуев!

Ненормативная лексика

Вот спасибо, вот порадовали, я обожаю Ваши рассказы!

Татьяна/Яндекс.Дзен

Эльвира однажды сказала мне, что очень хотела бы найти подработку, так как пенсии катастрофически не хватает. А в городе тогда как раз были выборы в местный Совет депутатов, мне нужны были люди для агитационной работы. Я подумала: почему бы и нет?! Женщине хоть и 70 лет, но она очень активная, позитивная, работы не боится.

Сразу в агитаторы, которые ходят по квартирам с листовками, я ее взять не решилась, все-таки тут требовался некоторый опыт. Предложила работу по так называемой «скрытой агитации». На дворе был сентябрь. В городе только-только начался отопительный сезон. Он, как водится, проходил со сбоями. Люди постоянно жаловались на холод в квартирах и отсутствие отопления. Этим было грех не воспользоваться во время предвыборной кампании.

Технология такая. Эльвира подходит к двери подъезда многоквартирного дома, звонит в домофон во все квартиры по очереди, представляется помощником кандидата в депутаты Иванова Ивана Ивановича и вежливо интересуется: есть ли в квартире отопление? На самом деле, неважно, есть ли оно там или нет. Важно, что люди чувствуют на себе заботу некого Иванова И.И. и проникаются к нему доверием.

Технология замечательная. Всегда повышала рейтинг кандидатов и усиливала желание избирателей проголосовать за человека, проявившего заботу и участие. Но в случае с Эльвирой я не учла один важный момент. В прошлом Эльвира вела весьма разгульный образ жизни. Круг ее общения абсолютно не включал приличных людей, умеющих выражаться без матов. Поэтому Эльвира даже не понимала различий в русском языке: какие слова относятся к бранной лексике, а какие к нормативной. Плюс она долгое время работала в цехе на машиностроительном заводе, и там окончательно подзабыла литературный русский. В обычной жизни ей это вообще не мешало. Но вот в агитационной работе сразу пошли сбои.

Диалоги возле домофонов выглядели примерно так:

— Добрый день! Меня зовут Эльвира. Я помощник кандидата в депутаты Иванова. Иван Иванович интересуется, есть ли у вас отопление?

— А не пошли бы вы на (туда!) со своим депутатом! Нет у нас отопления! Чтоб вы сдо..ли!

— Да идите вы сами на (туда!). Зачем вам вообще отопление, придуркам?! Натрясла матушка-природа своей манд… всяких муда… по белу свету, а я теперь стой тут с ними, разговаривай…

Следующий звонок в домофон:

— Здравствуйте! Кандидат в депутаты Иванов интересуется, есть ли у вас отопление?

— Вашему кандидату заняться нечем? Пусть идет вон двор нам подметет! Все хоть какая-то польза от него будет!

— Слышь, ты, придурок! Ты сам свою ж… бы поднял и пошел бы двор подмел. А то, смотри-ка, сидит среди бела дня дома, греет свои шарундулы на батарее, а во дворе конь не валялся.

— Иди на (туда), тетка! Я все равно на выборы не пойду!

— Да на (туда) ты кому нужен на этих выборах! Чтоб ты сдо…, г…вна кусок!

Иногда Эльвира нарывалась на приличных людей, но с ними у нее тоже не получалось выстроить нормальную агитационную работу. Эльвира звонила, представлялась, спрашивала про отопление. Приличные люди, офигев от такого участия кандидата в депутаты в их судьбе, не торопились односложно отвечать Эльвире на ее вопрос. Они начинали делать замеры во всех комнатах, щупали батареи и возвращались с ответом через несколько минут. Эльвира, стоя возле подъездной двери, теряла терпение, хотя изо всех сил старалась быть вежливой.

— Ну, вы, придурки, люди, то есть! Я же не председатель ЖЭКа! Можете просто ответить: холодно у вас или нет? Сам Иванов интересуется, чтоб он сдо…, бл!

— Понимаете, в одной комнате температура уже почти в пределах нормы, но вот в той, которая угловая, все еще батарея холодная…

— Слышь, ты, мерзлявый! Рейтузы с начесом надень и под одеяло залезь! Понарожали, блин, придурков! А ты стой тут с ними разговаривай! Чтоб на выборы пришел в следующее воскресенье, иначе я тебе самолично не только отопление, но еще и газ со светом отключу!

При этом у Эльвиры была четкая инструкция: как разговаривать с людьми. Были готовые скрипты ответов на всякие ругательства. Но Эльвира напрочь отказывалась следовать инструкциям и действовала исключительно на вдохновении. На что ее вдохновляли голоса жителей, то она им и говорила. Поэтому «скрытая агитация» выглядела как чистейшей воды матерная брань и, разумеется, рейтинг кандидата не повышала.

Жалобы на Эльвиру посыпались в предвыборный штаб с первых минут ее работы. Я сразу же пригласила ее на беседу и попыталась вразумить. Но Эльвира никак не хотела врубаться, что диалог с людьми надо строить по-другому. С честными глазами спрашивала: какого этого самого они вообще дома сидят среди бела дня и мерзнут?

Я поняла, что работа Эльвире не подходит, оплатила ей один день и хотела было вежливо с ней распрощаться. Но она вдруг стала всхлипывать, жаловаться на жизнь, на людей, на своего ненаглядного мужа Федю, который напрочь растерял все навыки по части исполнения супружеского долга. Эльвиру стало жалко, и я подумала, что надо предложить ей работу, соответствующую ее характеру. Как раз мне требовался такой человек для весьма необычного задания.

Засада для конкурентов

Аж слёзы на глазах от смеха. Не могу остановиться. Это что-то. Давно я так не смеялась. Спасибо!

Любите жить/Яндекс.Дзен

Выборы в местный городской Совет депутатов только со стороны могут показаться событием заурядным и не стоящим внимания. На самом деле именно на местах, в провинции, во время выборных кампаний разгораются нешуточные страсти. И очень важно проявлять бдительность во всем. Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорится.

Несколько лет назад на вверенном мне округе работы в небольшом провинциальном городе прошла информация о том, что в день выборов будет применяться технология «карусель». Это когда на участок подвозят толпу избирателей, проживающих на округе. Предварительно задабривают их алкоголем или деньгами, и те голосуют за нужного кандидата «оптом», ставят в бюллетенях галочки напротив нужной фамилии, потом так же быстро покидают участок на «служебном транспорте».

Один из избирательных участков на моем округе очень располагал к этой самой «карусели». Он находился в обычной жилой пятиэтажке, на первом этаже в помещении какого-то детского дворового клуба. Вход в него был только из подъезда. Сам дом стоял возле небольшой рощицы. Место тихое, плохо просматриваемое, подвезти сюда толпу людей на какой-нибудь ГАЗели труда не составит. Поди потом докажи, что выборы были сфальсифицированы!

Чтобы пресечь на корню технологию «карусель», требовалось пристальное наблюдение за участком извне. То есть, с улицы. И я сочла, что для этой работы идеально подойдет моя Эльвира.

Да, она несколько эксцентричная женщина, да, ругается матом. Но на такой ответственной работе эти качества ничуть не мешают, а, может быть, даже вполне уместны. Так думала я, когда предлагала Эльвире непростую работу наблюдателя за участком.

Эльвира инструктажу вняла, ответственностью прониклась и, видя ее решительный настрой, я была уверена, что в день выборов мышь не проскочит мимо избирательного участка, не то, что какие-то подкупленные деньгами и алкоголем избиратели, которым все равно на честные выборы.

Утром я приехала, чтобы убедиться: Эльвира на месте и участок под присмотром. Видок у бабули был более, чем впечатляющий. Она напялила на себя черные лосины, в которых ходила на танцы, какую-то нелепую клетчатую рубашку не по размеру, явно с мужева плеча, и бандану с черепами. Довершал образ огромный бинокль, висевший у нее на груди. Тут не то, что подкупленным избирателям, тут обычным людям хотелось обходить этот участок стороной, чтобы не сталкиваться со странной женщиной, у которой на уме может быть все, что угодно.

Эльвира тусовалась перед подъездом. Время от времени зачем-то залезала в клумбу в палисаднике и, затаившись, просматривала местность в окуляры бинокля из кустов.

Она с большим подозрением и недовольством отнеслась к появлению парня-социолога, который проводил на выходе из участка exit poll (опрос) у проголосовавших. Спрашивал, за кого люди отдали голоса и вносил данные в таблицу. Это на самом деле очень нужная работа, которая позволяет получить предварительные итоги голосования до начала подсчета бюллетеней. Но Эльвире парень явно мешал, потому что отвлекал на себя внимание. И еще из-за него Эльвира теряла веру в своего кандидата — несравненного Иванова И.И.

Большинство людей, выходивших из участка, сообщали социологу, что проголосовали за Петрова. Эльвиру все это расстраивало. Сначала она просто недовольно смотрела на проголосовавших, потом стала неодобрительно ухмыляться, а потом дошло и до комментариев.

Услышав очередной ответ социологу про то, что «проголосовал за Петрова», Эльвира как бы вскользь бросала в никуда такие фразы: «Ну, кто бы в вас, придурках, сомневался!», «Кто вам, идиотам, дал право голосовать? Моя бы воля, я бы вас из дома не выпускала». Ну, а когда ее терпение закончилось, она стала позволять себе и более искрометные выражения типа: «Да зачем нам этот х… Петров в депутатах?», «Выберут щас, бл, идиота, на свою голову, а ты потом пять лет мучайся».

Каждые 20 минут Эльвира отзванивалась мне и отчитывалась так, как будто служила в разведке. Голос был нордически спокойным, со стальными нотками, информацию чеканила строго по делу, без эмоциональных подробностей. Докладывала, что ничего не происходит, но она сердцем чувствует, что вот-вот произойдет, и ей понадобится подкрепление.

Избиратели стали звонить в полицию и жаловаться на Эльвиру. С периодичностью раз в час на участок приезжал полицейский патруль, но Эльвира была в состоянии повышенной бдительности. Завидев полицейскую машину, она укрывалась в кустах на клумбе и в бинокль следила за действиями полицейских.

У тех в день выборов происходило полное переосмысление важности своей профессии в голове. Они явно недоумевали: стоило столько лет учиться, чтобы их вот так гоняли по всяким пустякам и нелепым жалобам на избирательные участки?! Делать же им больше нечего, только искать невменяемых теток в лосинах и втолковывать им правила поведения в обществе.

Один раз Эльвира все-таки не успела укрыться от полицейского, она как раз высказывала свое недовольство очередному неправильно проголосовавшему избирателю, как вдруг из-за угла дома появился человек в форме. Он подошел к Эльвире и с ходу начал допрос:

— Вы кто? Откуда? По какому праву пристаете к людям возле избирательного участка?

— Все вопросы к Светлане Николаевне! Я здесь по ее распоряжению! — Эльвира быстро перевела стрелки на меня и предусмотрительно отбежала от участка на приличное расстояние.

Полицейский куда-то звонил, выяснял, что за Светлана Николаевна тут дает какие-то распоряжения. Но никто, конечно, ничего ему пояснить не мог, так как я работала простым бригадиром в штабе, и моя роль сводилась к организации работы агитаторов и наблюдателей на округе. Таких, как я, в штабе была пара десятков.

Дождавшись, пока полицейский уйдет, Эльвира снова заняла оборону в кустах на клумбе. По несчастливому стечению обстоятельств в том подъезде, где работал избирательный участок, находилась квартира одного мужика-предпринимателя, занимающегося частным извозом. Это была «холостяцкая берлога», где мужик прекрасно проводил выходные в компании друзей и девушек без комплексов, не обремененных семейным положением. Выборы проходили в воскресенье, и это было еще одно неудачное совпадение для мужика. Случилась «накладка» с его привычной организацией досуга выходного дня.

Мужик подъехал к подъезду на ГАЗели, в компании с ним было еще три товарища. В руках они держали трехлитровые пластиковые бутылки, наполненные пенным разливным напитком. С шутками и матами мужики вылезли из ГАЗели. Не имея абсолютно никаких порывов к голосованию на избирательном участке, они направились в «холостяцкую берлогу». Эльвира как раз сидела в кустах и бдила в бинокль. Она увидела толпу людей, приехавших на ГАЗели, алкоголь в их руках, и картинка в ее голове полностью сложилась: это же та самая «карусель» с купленными избирателями! Мигом оценив серьезность ситуации, Эльвира выпорхнула из кустов и преградила вход в подъезд четырем мужикам.

Те, естественно, смутились при виде пожилой женщины в бандане и с биноклем. А Эльвира сначала выразила свое отношение к этой встрече трехэтажным матом, потом с трудом подобрала приличные слова и торжествующе сказала мужикам:

— Попались, голубчики! Все, я звоню Светлане Николаевне!

Я к тому моменту уже устала от бесконечных звонков Эльвиры, которые не содержали никакую полезную информацию, а только нагнетали обстановку, поэтому трубку не взяла. Эльвира, недолго думая, вызвала полицию, сказав, что на избирательном участке по такому-то адресу происходит вопиющее безобразие: голосующие устроили «карусель», голосуют за деньги и спаивают друг друга. В полиции, которая уже заколебалась в этот день приезжать на данный участок, попытались вежливо отмазаться. Тогда Эльвира психанула, пригрозила пожаловаться Светлане Николаевне и сказала, что до приезда полиции никого на участок не впустит.

Мужики с пивом недоумевали и никак не могли врубиться, что происходит? Они вообще не знали ни про какие выборы, да если бы и знали, не пошли бы на них, потому что у них была запланирована другая культурная программа. Они сначала вежливо, потом с матами и размахиванием руками пытались прорвать оборону и войти в подъезд. Но Эльвира прочно застряла в дверном проеме. Она даже выпускала людей не очень охотно, а уж впускать кого-либо отказывалась вовсе. В итоге ни другие избиратели не могли попасть на участок, ни жильцы дома пройти в свои квартиры. У подъезда образовалась уже приличная толпа народу. Все кричали, жестикулировали. Эльвира, преисполненная ответственностью и переживаниями за своего Иванова И.И., непрестанно материлась, и люди боялись к ней близко подходить.

На шум из помещения избирательной комиссии вышла женщина — председатель избирательного участка. За спиной у Эльвиры она попыталась выяснить, что происходит и почему поток голосующих прекратился? Эльвира путано объясняла, что все эти проходимцы куплены конкурентами и их ни в коем случае нельзя подпускать к бюллетеням. Один из мужиков попытался возразить:

— Да мы вообще не прописаны на этом участке. Здесь только Анатолич проживает. Мы при всем желании не сможем ни за кого проголосовать.

— Мне Светлана Николаевна сказала никого не пускать, — упиралась Эльвира и продолжала держать оборону.

— А кто такая эта Светлана Николаевна? — попробовала выяснить председатель избирательной комиссии.

Для Эльвиры не существовало никаких вертикалей власти. Она не понимала, что выборный штаб кандидата, в котором я работала бригадиром, и избирательная комиссия — это совершенно разные структуры, никак не связанные между собой. Она уважала только того, кто напрямую платил ей деньги. Поэтому она презрительным тоном ответила женщине, что если она не знает Светлану Николаевну, то что она вообще забыла в избирательной комиссии? Надо поставить вопрос о ее соответствии должности! Бедная женщина чуть в обморок не упала. Потом немного пришла в себя и пошла звонить своему непосредственному руководству, чтобы прояснить ситуацию.

В этот момент к подъезду подъехало такси, из которого вышли четыре немолодые, но вполне себе привлекательные женщины с пакетами в руках. Мужики с пивом, увидев дам, обрадовались, стали обниматься, рассказывать, что не могут попасть в подъезд. Женщины никак не понимали, что происходит, смеялись, громко разговаривали, сообщили, что привезли много продуктов и сейчас забабахают шикарную вечеринку. Эльвира, наблюдая за всем этим в проеме подъездной двери, еще сильнее уверилась в своих подозрениях:

— Тааак! Подкрепление, значит, вызвали! Теперь еще эти шаболды хотят за Петрова проголосовать! Не пущу!

В этот момент к толпе перед подъездом подъехала полицейская машина. Молодой сотрудник, который сегодня уже…надцать раз бы на этом избирательном участке, вышел из машины с лицом, на котором жирным шрифтом отпечаталось его сожаление о выборе профессии. Он подошел к Эльвире и попытался выяснить, что происходит? Эльвира уже была на взводе и выражалась исключительно на матерном языке.

Из ее путанного объяснения полицейский понял, что каких-то мужиков подкупили пивом, и они хотят всей толпой проголосовать за кандидата в депутаты Петрова. Для усиления оппозиционных настроений они вызвали своих шаболд, и если не пресечь их попытку попасть на участок, то приедет Светлана Николаевна и тогда всем вообще капец.

Полицейский попросил Эльвиру пропустить его внутрь, в подъезд. Там он переговорил с председателем избирательной комиссии, которая, естественно, озвучила ему иную точку зрения на происходящее. В итоге полицейский вызвал еще одну машину и сказал, что мужикам, их дамам и Эльвире надо срочно проехать в полицейский участок.

…В маленьком тесном кабинете полицейского мужики и их женщины сидели и писали объяснительные на листочках, кое-как пристроив их на коленках, а Эльвира давала показания полицейскому под диктовку. Она по-прежнему с трудом подбирала слова из нормативной лексики, но полицейский матерный язык тоже хорошо знал, поэтому без труда переводил его и транслировал на бумагу.

Одна из женщин переспросила: «Так и писать, что мы не шаболды?» Полицейский, едва сдерживая смех, кивнул в знак согласия. Эльвира открыла было рот, чтобы возразить, но полицейский быстро пресек ее попытку, сказав, что род занятий этих женщин сейчас ему не интересен.

Когда полицейский закончил брать объяснительные, он милостиво всех отпустил, посоветовав разойтись по домам. Мужики и их женщины толпой вышли из полицейского участка и направились в сторону «холостяцкой берлоги», размахивая бутылями с теплым пивом и пакетами с едой. Эльвира немного остыла в процессе дачи показаний, плелась в хвосте этой компании и ныла о том, что потеряла кучу времени. Пока она была в полиции, конкуренты запросто могли организовать «карусель» и проголосовать за Петрова.

Хозяин «холостяцкой берлоги», Анатолич, тоже немного остыл и воспринимал ситуацию как приключение. Он великодушно пообещал, что сейчас зайдет на участок, поскольку он один к нему имеет отношение по прописке, и проголосует за Иванова И.И. Его друзья стали выражать недовольство по этому поводу. Анатолич подмигнул им, давая понять, что это он для Эльвиры говорит, чтобы она отстала, а сам проголосует за кого-нибудь другого. Толпа смеялась и шутила на тему выборов. И только у Эльвиры на душе было нехорошо.

Я в этот момент уже подъезжала к злополучному избирательному участку, потому что оттуда позвонили в штаб нашего кандидата и попросили приехать и объясниться с работниками избирательной комиссии. Я зашла туда как раз в тот момент, когда Анатолич взял бюллетень и внимательно изучал списки кандидатов, выбирая, за кого бы отдать голос.

— Здравствуйте! Я Светлана Николаевна из штаба Иванова Иван Ивановича, меня просили подъехать, — начала говорить я.

Анатолич вздрогнул, как-то испуганно на меня посмотрел. Быстро поставил галочку напротив фамилии Иванова, бросил бюллетень в урну. Он счел за лучшее быстрее покинуть избирательный участок и укрыться в своей «холостяцкой берлоге».

Когда я вышла из избирательного участка, где принесла извинения за поведения Эльвиры и клятвенно пообещала, что никаких инцидентов больше не будет, я увидела бабулю на посту. Она сидела в кустах, ко мне спиной, и, как ни в чем не бывало, смотрела в бинокль. Меня она не заметила. Я сочла за лучшее быстро свернуть за угол дома и, пока ехала в штаб, непрестанно корила себя за опрометчивые обещания насчет дальнейших инцидентов.