Ёж Люсьен в городе странных людей

Светлана Игоревна Коломникова (2020)

Школьника Артёма Бабакина предал друг, с которым они были неразлучны. Расстроенный, мальчик решает сходить искупаться в водоеме и зовет с собой младшую сестру Дашу. Май, жара под сорок градусов, и водичка должна быть что надо. Уже на месте брат с сестрой обнаруживают, что в озере больше никто не купается, несмотря на то, что это единственный водоем в округе. А все потому, что в камышах не так давно умер необычной смертью мужчина. После этого герои встречают говорящего ежа, и он сразу начинает подозревать, что в городке творится что-то странное…

Глава 5. Записка

Вернувшись в комнату, дети увидели, что еж с потерянным видом сидит на полу.

— Это нельзя так оставить. Нужно что-то сделать, — сказал он им и опустил мордочку.

Фраза прозвучала закончено и глубокомысленно, как будто все время, которое брат с сестрой провели в обществе надменной девчонки, зверек старательно продумывал и заучивал каждое слово. Артёму даже пришло на ум, что высказывание похоже на рекламный слоган.

Брат и сестра опустились на пол перед ежом.

— Только что… — тихо произнесла Дашка. Ее душу бередили мысли о понедельнике, в тот день ей придется увидеться в школе с Настькой, а она никогда не оставляла угрозы неисполненными.

Но Тёмке расплывчатого призыва к действию оказалось недостаточно.

— Ты про что? — спросил он ежа.

Дашка закусила губу, покосилась на брата.

— Про эту девочку, разумеется! — Люсьен явно такого вопроса не ждал.

Ответ зверька Артёму также ничего не прояснил. Он, занервничав, повертелся, ища, на чем остановить взгляд. «Ну не могу я понять эти афоризмы, не все же догадливые! Надо было лучше на уроках Иру Станиславну слушать, может, такого и не было». В этот момент Тёмке было неважно, что из Станиславны такой же учитель, как из боящегося высоты пассажира самолета пилот.

— А что с ней не так? Я, в самом деле, не понимаю… — промямлил он, изучая глазами подушку.

Ёж промолчал. Тёмка перевел взгляд на Дашку, понадеявшись, что она все объяснит. Сестра освободила его от тяжести неизвестности.

— Она всем разболтает! Это ты понимаешь? — с укоризной проговорила она.

На лице Артёма расплылась улыбка.

— Да ну и пусть болтает! Нам-то что?

Даша с Люсьеном его не поддержали.

— Вот в том-то и дело, что поверят. Все. Она неизвестно что наплетет своей матери, а так и по всей школе и всему городу разойдется! Представляешь, что будет? Это я все виновата… — проговорила Даша.

Артёма распирало ободрить сестру — не все так плохо. Он задумался, подбирая правильные слова, но крутящиеся в голове не подходили. Разозлился на собственную нерасторопность и невольно произнес первое, что пришло на ум.

— Ты не в том месте, чтобы каяться.

Дашка наградила брата неприязненным взглядом. Тёмка уставился в пол. «Я не виноват. Это все поганый язык и тупой мозг!» Попросить прощения у сестры он тоже не мог — съесть миску кошачьего корма казалось более легким, чем выдавить из себя извинение. Мальчик поднялся и заходил по комнате, с нервозным видом озираясь то на стол, то на кровать, то на стены. Ёж удрученно наблюдал за ним. В конце концов, Тёмка заставил себя остановиться. Он прислонился спиной к столу, вцепился ладонями в края полки с пластилином и, глядя прямо перед собой, с претензией заявил:

— Но она же ничего не видела!

Приложив ко лбу ладонь, Даша потупила голову.

— Ей не надо было видеть. Ей хватит и услышать, — сказала она, потерев лицо рукой.

— А память ей стереть ты не можешь? — Тёмка скользнул взглядом по ежу.

— Нет, заклинание не помню.

Негласно был устроен мозговой штурм. Не прошло и минуты, как губы Артёма расползлись в плутовской улыбке.

— А почему бы, в таком случае, просто её не заколдовать? Ты же можешь, ну, каким-нибудь заклинанием? Что-нибудь с ней сделать?

В голове Тёмки пронеслось несколько безумных сцен, но он предпочел их не озвучивать. В первой у Насти убежал рот. Отлепился от лица, как наклейка и вприпрыжку удрал. Во второй сестрина одноклассница устремилась в небо, как шарик, наполненный гелием. Поднималась все выше, беспомощно бултыхая ногами и руками и визжа от испуга. А в последней у Настьки был интеллект уровня сковородки — позерка передвигалась на четвереньках, жуя клевер с коровами и козами.

— Ты совсем? — злобно прошипела Дашка на брата, и он помрачнел.

— Нельзя из-за одного секрета калечить человека, — покачал головкой Люсьен, словно каким-то образом узрев представленное Темой.

— Так что нужно сделать? Пойти к ней и заставить никому не рассказывать, да? — спросил Артём ежа.

— Ха! И как ты себе это представляешь? — не сдержавшись, ухмыльнулась Дашка.

Тёмка не стал отвечать.

— Эта девочка весьма впечатлительна, верно? — чуть помолчав, осведомился зверек у девочки.

— Не то слово.

— Думается мне, если бы ее отвлечь на что-либо исключительное в ее понимании, она про услышанное здесь и не вспомнит, — предположил ёж.

— Знаю, что надо! — сразу вставил Тёмка. — Нашаманить ей дыру посреди двора до самого центра земли! («Заколебал!» — отразилось на лице Дашки.) Или написать анонимно записку, насочинять там что-нить, типа «в твоем доме клад запрятан». И ей подкинуть. С таким посланием она собственное имя забудет!

Ёж немного подумал и сказал:

— Замысел с посланием жесток, но, ты прав, должен быть действенен. На нем давайте и остановимся.

— А ты состарить записку можешь, чтоб подостоверней было, похоже на то, что она лежит с позапрошлого века, например? — спросил Артём. Чувствуя себя уверенней, он опустился в кресло, положил руки на подлокотники. Спинка подалась назад и мучительно заскрипела.

— Могу. Дай мне лист бумаги.

— Любой?

— Да.

Тёмка, порывшись в ящике, вытащил чистую тетрадку, вырвал первый листок и положил его перед зверьком. Сам сел рядом на пол.

— Скажите мне адрес этой девочки, — попросил зверек.

— Теневая, 48. — сообщила Даша.

Ёж коснулся листа пальчиками передней лапы.

— Лиропс!

От бумаги потянуло холодом. Поля и клеточные разметки расплылись и исчезли. Лист пожелтел, погрубел на глазах, края его стали неровными. Затем на нем появился написанный черными чернилами и красивым каллиграфическим почерком текст:

«Монеты золотые надёжно спрятал на чердаке, адрес: Теневая 48.

Дома никого не было, я прокрался по дворам, незамеченным.»

— Готово! Остается только отнести. Я бы сам отнес, если б знал, где эта девочка живет. Придется кому-то из вас. Но нужно сделать так, чтобы никто вас, особенно эта девочка, не увидел.

— Ну, мы не супергерои, как мы можем быть незаметными? И мантии-невидимки у нас тоже нет! — лицо Тёмки выражало недоумение. Заметив, что одна ладошка перепачкалась в пластилине, мальчик вытер ее об майку.

— Знаю я одно заклинание, оно делает невидимым. Но голоса не убирает, напротив, делает громче.

Артём разогнулся. Вернувшаяся на место спинка кресла облегченно скрипнула.

— Да зачем нам голоса-то убирать? Невидимки разве бывают немыми? Или бесшумными? Это же совсем разное! — сказал он воодушевленно, уже представляя себя невидимым.

— Голос становится много громче. Это заклинание, оно такое… Видимость уменьшает, а голос усиливает, — разъяснил ёж.

— А если не это заклинание, а другое? Есть что-нибудь похожее? — поинтересовалась Даша, вытянув затекшие ноги.

— Есть еще одно. Но оно тем более не подойдет. Оно не затрагивает голос. Вместо того увеличивает тело, примерно в десять раз.

— Это ж еще круче! — воскликнул Артём и вопросительно посмотрел на ежа: — А у тебя все заклинания с подковыркой что ли? С побочными эффектами?

— Нет, не все. Таких немного, — сдержанно улыбнулся Люсьен.

— А сильно громче становится? Если нам то, первое, попробовать? — спросила Даша.

— Достаточно. Шепот, к примеру, превращается в крик.

Девочка покачала головой.

— Тогда это не подойдет. Не получится. Ну вот, подумай: ну, станем мы невидимками. А вдруг какое-нибудь словечко вырвется. И что тогда? Катастрофа!

— Верно, — согласился ёж.

«Да, громкость может помешать, но не настолько, чтобы совсем оставить затею», — подумал Тёмка, но промолчал.

— А если кто-то небольшой станет невидимым, у него голос будет ведь тише, чем у того, кто размером с человека? — уточнила Дашка немного погодя.

— Разумеется.

— Сейчас бы кого-нибудь небольшого отправить туда, размером с кота. Вот бы, в самом деле, котов послать. Как-нибудь принудить их отнести письмо. — Даша, кажется, и сама не верила, что говорит такое.

— Это сделать нельзя. Можно только попросить их. Но сомневаюсь, что на них можно возложить подобную миссию, — ответил Даше Люсьен.

— Попросить… — произнесла Даша, переваривая ответ.

Тёмка насуплено глянул на сестру. «Ну и лицемерка! Настьку, значит, заколдовывать нельзя, а котов всегда пожалуйста!» — про себя возмутился он и сказал ей:

— Думаешь, от них может быть толк? Они же лентяи. Да и как они поймут, что нужно делать? Как им объяснить? Бред это какой-то.

Как же ему самому хотелось самому стать невидимкой!

— Очень просто на самом деле, — мягко возразил зверек Артёму. — Их можно сделать не только невидимыми, но и говорящими и понимающими речь, соответственно. Однако, повторюсь, я не считаю идею доверить им отнести послание удачной.

— Говорящими, правда? — удивилась Дашка.

Артём повеселел:

— Хе-хе! Говорящими? Серьезно, этих обалдуев говорящими?

— Да.

Даша развела руками.

— Может, правда, их отправить? Других идей все равно нет. А время идет, — просительно проговорила она, глядя зверьку в глаза.

— Ведите котов сюда, — без особого желания велел ёж.

«Ну ладно, коты так коты. Потом попрошу Люсьена меня тоже невидимым сделать. Когда Дашки поблизости не будет» — решил Артём и вышел за сестрой. Спускаясь, он не переставал изумляться: — Коты будут говорящими! Хе-хе! Это надо же придумать такое…

— Да, смешно, — бросила ему на ходу Даша.

Фокса дети заметили еще с лестницы: кот обедал, неизвестно, правда, какой по счету раз. Он макал морду в миске перед зеркалом, причмокивал и посвистывал. Полосатый, растянувшийся во всю длину на полу кухни, наблюдал за серым братом.

Тёмка поднял Фокса. Мордочка кота от шейки и до глаз была перепачкана в желейном корме.

— Ну, ты просмотри на него! — показал Артём кота Даше. — Чушка!

Та иронично хмыкнула:

— Фокс, ну ты и чучундрик! — Затем покосилась на полосу влажного корма на полу и сказала брату: — Здесь убрать надо. Ты посмотри, что есть!

— А разве нам сейчас до этого? Есть дела поважнее… Вот, когда с этим закончим, тогда и уберешь, — не замедлил с ответом брат.

— Я думала, вместе уберем…

— Я на такое не способен, ты ж знаешь.

Сестра смерила Тёмку долгим сердитым взглядом, затем сказала:

— Ладно, тащи его, а я второго возьму.

— Ага, ладно, — ответил Артём, вытерев мордочку Фокса своей майкой. Серый чихнул и стал облизываться. Шлепая голыми ногами по ступенькам, Артём с отвращением выкрикнул: — Бе! Какой противный!

Дашка присела перед полосатым:

— Ну что, пойдем?

Кот поднял на нее глаза и понимающе промурлыкал. Девочка подняла его, прижала к груди рукой и направилась вверх по ступеням. Расслабленный Матвей болтался в ее руках, как сохнущий на уличной веревке носок на ветру.

Возвратившись в братину комнату, Дашка увидела, что подготовка к ритуалу идет полным ходом и немного растерялась. Артём сторожил забившегося в угол у шкафа и испуганно озирающегося серого кота. Люсьен ходил кругами по комнате. То оценивал действия Тёмки (Да, да, хорошо, пусть так сидит, ты только не отходи!), то бурчал непонятно что и закатывал глаза, то порицал пушистых братьев за невоспитанность. Рисунки монстров кучкой лежали у стены — видимо, Тёмка отгреб их, чтоб не мешались, а собрать поленился. Заколдованный листок был на столе.

— Закрой дверь и давай Матвея сюда, — сказал Артём сестре.

Дашка молча отдала брату полосатого и уселась на пол возле кровати.

Ёж обратился к детям:

— Наперво сделаю их говорящими. Приступаем?

Артём выкрикнул «Да!» уверенно, а сестра его произнесла то же самое, но с сомнением.

— Немного подвинься, — попросил Люсьен Тёму. — Мне нужно стоять прямо перед заколдовываемыми.

Тёмка послушался. Ёж посмотрел в упор на котов, плавно поднял лапку и направил на их морды. Взгляды у пушистых стали поистине безумным.

Артём с дьявольской улыбкой наблюдал за Фоксом и Матвеем, а вот Даша тревожилась за них. А если ёж запнется, и заклинание подействует неправильно? Или вдруг он часть слов забудет? А то ли заклинание произносит, не перепутал чего?

— Погоди! — воскликнула она, приподнявшись.

Артём нахмурился. Пушистые братики посмотрели на хозяйку с благодарностью и с мольбой о помощи одновременно.

— Почему? — искренне удивился зверек, обернувшись на Дашу.

— Я… Если что пойдет не так…

— Милая девочка, тебе не стоит переживать. С ними все будет отлично. Не забывай, перед тобой один из лучших учеников Леонарда. А это многое значит, — спокойным и уверенным голоском уверил ёж.

— Точно с ними все будет в порядке?

— Несомненно.

— Ну, раз так… Я просто подумала… — извиняющим тоном объяснилась Дашка. — А эти заклинания, они какие, временные? Коты не навсегда же такими останутся?

— Разумеется, временные. Продолжаем?

Дашка застенчиво кивнула, опустилась на пол. Люсьен обернулся к котам и вновь направил на них лапу, прошептал длинное слово на неизвестном языке с диковинным произношением. Опустил голову, а лапку оставил в том же положении. Спустя мгновенье из его коготка вырвался крохотный белоснежный шарик. Он раздвоился, и оба шарика метнулись в мордочки застывших в ужасе питомцев, врезались им промеж глаз, заставив зрачки обоих собраться в кучу, и исчезли. Казалось, они проникли внутрь голов, минуя шерсть и кожу.

Коты с ревом вылетели из угла, Тёмка с ежом еле успели откачнуться. Оба пушистых начали трясти головами, шипеть и визжать, как ополоумевшие. Можно было подумать, что засевшие внутри шарики света ежесекундно причиняют питомцам дикую боль. Даже вечно расслабленный Матвей не был похож на себя прежнего. Раньше он демонстрировал безумство разве что при купании. Как-то раз даже так рьяно задолбил лапами по крану, что тот отвалился.

Артём с сестрой отползли к стене, Люсьен присоединился к ним.

Сердце Даши сжалось.

— Плохо им, видишь? — сказала она зверьку опечаленно.

— Не может быть им плохо. Они норов свой показывают! — ответил Люсьен.

Пушистые замахали головами, стреляя глазами по комнате, не останавливаясь ни на чем дольше секунды.

— Хе! Были бы у них вместо глаз лазеры, жили б мы на улице, — усмехнулся Артём.

Не оставив в комнате ничего незамеченным, Фокс с Матвеем повернули головы на ежа. Вперившись в него, зашлепали ртами, как крышками кастрюль, открывая их и сразу закрывая. У обоих ручьем потекли слюни. Подбородки намокли; слюни свисали, как сталактиты, капали на пол. Хлопанье пастями стало происходить реже, однако открывались они шире. Из ртов начали раздаваться первые звуки, отличные от мурлыканья или мяуканья, но напоминали они почему-то очищение горла перед плевком.

— Б-р-р…и-хи-х-х-х-и-и-к….

— К-к-к-ф-р…ит-й-й-ф…

Промежутки между открываниями и захлопываниями становились дольше, раздающиеся звуки звучали все четче и различимей. Потом хлопанье прекратилось, рты котов закрылись, а глаза их загорелись ненавистью. Сорвавшись с места как по команде, оба кота бросились на ежа. Артём загородил зверька рукой и гаркнул:

— Стоять!

Фокс и Матвей резко затормозили перед ладонью младшего хозяина, чуть не перевернувшись.

–Теперь вижу, какие они добрые! — произнес Люсьен. Пушистых братиков он уже совсем не страшился.

Дашка смущенно попыталась оправдать Фокса и Матвея:

— Да это они так, кривляются.

Коты, пожирая ежа глазами, вновь захлопали пастями, на этот раз самостоятельно.

— К-ре-х-т… Хар… Т-ты!… ме… ме… Ммеш-ш-ок! Кол-л-л-лю-чий! — насилу выговорил серый.

— Бр-тан… в-выл… Чуд…чуд… Чуд-д-д-ище!…иголь… игольча-т-т-тое! — выдавил из себя полосатый.

Люсьен наставил на пушистых братьев лапу и твердо заявил:

— Так вести себя недопустимо.

Коты запрыгнули на кровать, улеглись ко всем спиной. Бурчать не перестали, но обзываться больше не осмеливались.

— Хен-н-н…Бро-о-о…Нао-о-к-к!

— Е-к-о-о-т-т… Фе-е-е!

— Ну, как всегда… — с осуждением сказала Дашка.

— Вы чего завалились-то? — накинулся на пушистых Артём.

— Повернитесь, пожалуйста! — обратился к ним ёж.

Пушистые подчинились зверьку. Фокс выглядел озлобленным, а полосатый — растерянным. Не оставалось сомнений, что они понимают все, что говорят, и ответить тоже могут.

— Вы знаете эту девочку, что приходила сегодня? — спросил их Люсьен.

— М-м-можжет, и зна-й-ем. А ш-што? — пробурчал серый.

Артём усмехнулся и пододвинулся к сестре.

— Как думаешь, они все время так, как попугаи, говорить будут?

— Не знаю, — кротко улыбнулась Даша, не глядя на брата.

— Да, пока заклинание не перестанет действовать, — обернувшись, сказал Артёму Люсьен, и продолжил излагать котам: — А то, что мы хотим поручить вам одно задание.

Матвей полюбопытствовал у него:

— И кка-как-кое зад-да-н-ние?

— Нужно будет отнести эту записку одной девочке. — Указал ёж лапкой на письмо. Коты глянули на листок, он их не заинтересовал.

— С-с чего ты-ы реш-шил, шито м-мы соглас-с-с-имся? Займ-м-мись этимм с-сам! — сказал Серый. Встал и принялся расхаживать по кровати, высокомерно задрав голову.

Матвей поднялся и подошел к брату, посмотрел ему в глаза. Фокс остановился, не понимая, что у Полосатого на уме. Матвей поднял лапу и шлепнул брата по мордочке.

— Не в-вып-пе-ндри-в-вайся! — И прилег где стоял.

Глаза Фокса округлели. Ёж ойкнул, брат с сестрой переглянулись с улыбками на губах: такого им наблюдать еще не приходилось. Хоть это и было забавно, Артём решил вмешаться. Кто знает, что котам вздумается, возьмут еще и передерутся. Какие тогда из них будут шпионы? Агенты должны быть спокойны и рассудительны, враждующих и психованных на задание посылать нельзя, хорошим не окончится. Тёмка прекрасно знал это из мультиков.

— Послушайте! Я вам объясню. Настька, эта девчонка, узнала кое-что, что знать не положено…

— Т-то что у-у нас дом-ма этот? — не дал хозяину договорить полосатый, указав на Люсьена лапкой.

Ёж сказанное котом воспринял с достоинством.

— У меня есть имя, — сказал он. Приблизился к Дашке, и она погладила его пальчиками по спинке.

— Да, именно. Ей знать это нельзя, но с этим никак ничего не поделать. Но категорически нельзя допустить, чтобы она всем все разболтала. Для этого вы отнесете ей письмо, и так она отвлечется.

— Што он-н-а тр-р-рещать л-люббит, ммы зннаем-м-м. Онна и на н-нас жало-в-в-валлась. Гов-ворилла, как-к-кие м-мы тупыйе! — прокудахтал Матвей.

— Ну вот, видишь, — Артём ему кивнул.

Фокс же соглашаться не спешил.

— Фсё р-равно. Л-лично м-меня етто не кас-с-саеттсся. Йя в еттом нне уччасттвуйю!

Под взглядами Матвея, младших хозяев и Люсьена серому коту стало неловко. Он поджал под себя лапки, но от решения отказываться не собирался.

— Что ж, придется придумать что-нибудь другое… — нерадостно вымолвил ёж.

— А Мотьку одного отправить нельзя? — спросил Артём у Люсьена.

— Йа один-н н-не п-по-йдуу! — воспротивился полосатый.

— Лучше не стоит, — ответил ёж.

Артём опустился на пол возле сестры и Люсьена.

Даша плавала в своих мыслях. «Быть может, они уже опоздали, и Настька успела все рассказать, и теперь телефоны мамы с папой уже возмущенно пиликают, спеша сообщить интересные новости. И все же еще одна попытка уломать строптивого кота лишней не будет» — придя к этому выводу, девочка поднялась, подошла к кровати и стала, подбоченилась. Серый с удивленным испугом поднял на нее голову. Он считал, все просто — выскажет свое мнение, единственное правильное, и все согласятся. Но не тут-то было.

— Можешь не идти, раз ты так решил, — проговорила ему девочка. — Но хочу тебя предупредить: больше убирать за тобой корм с пола я не буду. Вот и подумай, что будет с тобой, когда наша мама будет не два раза в неделю в жижу наступать, а по пять раз на дню!

«Неужели Дашка и правда так часто за Серым пол протирает?» — про себя изумился Артём. Ёж с интересом наблюдал за разыгрывающейся сценой. Один Фокс расстроился, представляя, как старшая хозяйка до хрипоты орет на него и грозит тряпкой. Не желая слушать ругань, Серый удирает со всех ног, скользя на поворотах, но человеческая особь с воплями догоняет. Хватает его, тычет мордой в размазанный корм. Фокс изворачивается, и за это получает тряпкой по спине. Потом хозяйка выносит кота на порог, дает ему под зад ногой. Пару раз перекрутившись в воздухе, серый улетает в траву.

— Нн-е-чест-н-но… — жалобно пробормотал Фокс.

— Честно, честно! — передразнила его Даша.

— Н-н-у лад-н-н-но… — подчинился Серый, смотря куда угодно, только не на возвышавшуюся над ним суровую личность. — Т-только м-м-можн-но н-нам взять с с-собой п-покушать? В-вдр-р-руг зад-д-дер-ржимся, пр-р-роголодайеммся?

Артём засмеялся.

— А куда ты еду-то положишь? В рот набьешь, как хомяк?

Даша села на краешек кровати и нежно погладила пушистых братьев, словно это не она только что ставила условия, а кто-то другой.

Люсьен присеменил к кровати, вспрыгнул девочке на колени.

— Сейчас я сделаю вас невидимыми, — сказал он котам.

— Н-невидим-м-мыми? — Фокс с огорошенным видом поднялся. — Н-на этто м-мы нне доггов-вар-риваллись!

— Ты же согласился, — напомнил ему Люсьен.

— К-ак ссоглассил-лся, т-такк и от-ткажус-сь!

Артем подполз к постели на коленях.

— Тихо ты! — прикрикнул он на серого кота. — Забыл, что тебе хозяйка сказала?

— П-помн-нню…

— Тогда я добавлю от себя. Если наша мама узнает о Люсьене, а так оно и будет, я уверен, то даже представить невозможно, что потом произойдет. И только ты мешаешь избежать этого, а, значит, виноват в этом тоже будешь ты! Вас попросили только один раз! И что в итоге? — произнес Артём с выражением, строго и четко.

— Е-ессли вссег-го оддин-н р-рааз… ессл-ли б-большше н-ниччег-го засстав-ввлят-ть н-не б-буд-дитте… — Кот смотрел на Дашку, как хитрая лиса в ловушке на толпу охотников.

— Да. Только один раз, — подтвердила Даша, проводя подушечками пальцев по бежевым иголкам.

Фокс покорно опустил голову. Люсьен, сияя, запрыгнул на стол. Достал бурн, положил перед собой. Из вещицы послышалась забавная песенка. Ёж поднял состаренный листок и начал пританцовывать, держа его обоими лапками над головой.

Я прыгаю по лугу,

Я нюхаю траву.

Я буду петь стрекозам

И взвою на луну!

Дети в стороне не остались. Артём схватил сестру за руки и закружил по комнате, прыгая с ноги на ногу:

— Ура! Ура!

Фокс был польщен. Все так рады его согласию — видно, оно дорогого стоит. Повернулся мордой к Матвею, желая убедиться, что тот тоже доволен. Но во взгляде брата увидел лишь холод и недовольство, и почувствовал себя не в своей тарелке.

Люсьен угомонился, убрал бурн. Вдоволь напрыгавшись, Тёмка с Дашей разлеглись на полу.

— Приступаем? — спросил ёж у детей.

— Ага, — согласился Артём, вытер майкой пот со лба. — Какая же духота здесь…

— Так открой окно, пока еще можно, — предложила сестра.

— Да там тоже жарко, парилка!

— Парилка, но все равно не такая, как здесь.

Тёмка поднялся, подошел к окну и распахнул створку. Легкий теплый ветерок ворвался в комнату.

Ёж, держа заколдованный лист в лапке, в один прыжок очутился на кровати перед котами.

— Прежде выслушайте задание, которое вам поручается. Вы знаете, где живет эта девочка?

— Да-а. — быстро ответил Матвей.

Фокс остановил на брате прищуренный взор:

— П-п-поччем-му тты зн-наешшь, а йя н-н-нетт?

Полосатый стушевался:

— Зн-найешь л-ли… Ттак-к…

— Это вы обсудите потом, — твердо прервал его Артём.

— Л-л-ладнно, ссллушаемм-м, — безропотно повиновался серый кот.

— Хорошо. Вам нужно подойти к дому этой девочки, тихо, чтобы никто вас не заметил, — продолжил Люсьен.

— Как мышки! — подсказала Даша.

— Ф-фу, ммыш-кки… — скривился Серый. — Н-не напом-м-минай м-н-не прро м-мыш-шекк!

— Ой, хорошо, хорошо… — ответила Дашка со снисходительной улыбкой. — Я забыла, вы не любите мышек…

Люсьен добавил:

— И говорить вам тоже ничего нельзя. Голоса ваши очень громкими станут.

— Это ин-н-нтере-ресно… — промолвил Фокс, воображая, как пугает слоняющихся по улицам собак.

— А к-какк м-мы пер-р-регов-вариваться ббудем-м? Ессл-ии н-надоо ббуд-детт? — обескуражено поинтересовался Матвей у незваного гостя.

— Вам это не понадобится. Когда придете, оставите вот это письмо, — Люсьен вручил полосатому состаренный лист, и кот зажал его за краешек в зубах, — где-нибудь на видном месте во дворе, но только не на пороге дома, чтобы эта девочка не подумала, что его только сейчас подложили. Нужно, чтобы она решила, что он долго лежал, и она нашла его случайно. Но в дом к ней не заходите! И все, можете возвращаться.

— З-звучит нес-с-сложно, — произнес Фокс.

— Тогда начнем, — ответил Люсьен, поднял лапку.

— Погоди, — прервала его Даша и сказала Матвею: — Положи листок пока, а то он тоже невидимым станет.

— Нет, не нужно выпускать записку, я специально так задумал, чтобы они донесли письмо невидимым, — сказал ёж, подморгнул девочке. — Видимость к нему вернется, когда они его оставят.

— А-а, ладно, — сказала Даша.

Люсьен наставил лапу на котов.

Фокс оцепенел с расширенными глазами.

— С-сейчас бу-уддет бол-льн-н-но? — Матвей свернулся, спрятав голову.

— Нисколько. Как и с предыдущим заклинанием, — ответил ему ёж.

Потом он замер и почти неслышно что-то прошептал. Дети лишь по шевельнувшемуся ротику и дергающимся усикам догадались, что зверек не просто так застыл.

Затем вокруг пушистых братиков буквально из ниоткуда образовалась белесая пелена. Сначала еле заметная, она на глазах становилась все непроглядней. Коты пробовали коснуться ее лапками, но как можно дотронуться до чего-то, что как туман? Достигнув полной непрозрачности, пелена стремительно рассеялась. Кровать опустела, питомцы исчезли, словно их и не было.

— Они здесь, да? — тихо полюбопытствовал Артём у зверька.

— А где же… — ответил ёж и обвел глазами комнату. — Давайте, подайте нам знак или…

Договорить Люсьену не удалось: громогласное «Ккак-кой?» ураганом пронеслось по спальне, сотрясая стены и мебель. Пыль со шкафа и с верхней полки стола взметнулась, повисла в воздухе. Плафон потолочного светильника закружился, как пропеллер. Рисунки с монстрами, собранные кучей у стены, разлетелись по комнате. Ежа отбросило в стену, как шайбу в ворота. Плюхнувшись на пол, он распластался. Зажмурившиеся дети, прикрыв уши ладошками, отшатнулись в центр комнаты и врезались спинами.

Шквал оставил после себя беспорядок и тошнотворный запах кошачьих консервов. Похоже, «ароматы» из ртов Фокса и Матвея усилились наравне с голосами.

Люсьен поднялся.

— Ну вот, теперь все в порядке, — проговорил он, ковыряя коготками в ушах. — А теперь вам пора. Поспешите. И не забывайте про молчание! — дал наказ он в воздух, не имея понятия, куда смотреть.

«Ххоорош-шо. Ввып-ппусститте ннас» — раздалось у самой двери. Эти слова прозвучали чуть тише и затронули только кровать. Простыня и пододеяльник на ней воспарили на секунду, как парус, поймавший попутный ветер, а подушка спрыгнула с постели к дашкиным ногам.

— Сейчас выпущу! — выкрикнул Тёмка, открыв глаза. — Только не говорите больше ничего!

— Агга, — согласился громоподобный голос, заставив затрепетать листки с рисунками, валявшиеся везде.

Артём открыл дверь и помчался вниз.

— Я не думала, что настолько громко будет, — произнесла Даша, убрав руки от ушей. — И как только коты сами не оглохли?

— Кажется, я немного ошибся в сравнении, — признался ёж. — А оглохнуть они не могут. Им их голоса кажутся нормальными.

Артём вернулся и, с чувством выпалив: «Все, ушли!», кинулся собирать с пола рисунки.

–Ну что ж, будем ждать. Надеюсь, они не натворят чего, — сказал ёж.