Месть – это блюдо, от которого не толстеешь

Светлана Головина, 2021

Меня зовут Евсеева Юлия, я работаю в агентстве недвижимости. Недавно несколько незнакомых людей завещают все свое имущество в мою пользу. Полиция не верит в мою непричастность к их смерти, одновременно на меня ведет кто-то охоту. Новая книга от номинанта на премию "Писатель года" 2020.

1.

Сегодня она проснулась рано, впрочем, как обычно, в последние три месяца. Спокойно умылась, позавтракала и села перед зеркалом, чтобы нанести необходимый грим. Грим каждый день был разный: иногда она была модной девицей с волосами ниже плеч, курносым носом и ярким макияжем, а иногда это была тетка с носом с горбинкой и черными жгучими волосами, но никогда образы не повторялись. Среди её образов были женщины разной комплекции, она всегда следила за своим весом, поэтому могла изобразить и худощавого подростка, и полную даму. Одежда подбиралась соответствующая возрасту и социальному статусу. Единственным, что оставалось неизменным, были очки. Кассандра знала, что глаза могут многое сказать о человеке, а ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь заглянул в этот омут.

Когда окончательно приняла решение сделать это, она определила для себя основной принцип: «Без спешки, но четко», поэтому прорабатывала каждую мелочь. Несколько раз ей казалось: «Ну, вот этот миг, пора!», но холодный рассудок трезво оценивал ситуацию и если замечал какую — то мелочь, которая не вписывалась в заранее определенный сценарий, она без сожаления отступала, чтобы завтра всё начать сначала.

Сегодня Кассандра была сорокалетней женщиной, слегка полноватой, среднего достатка, спешащей на опостылевшую работу в офис: одета в пальто — пуховик темно серого цвета, черная сумка, черные сапоги, темный парик, сверху вязаная шапка. Под пальто пришлось еще надеть куртку, поэтому в метро будет жарковато, но она уже давно привыкла не обращать внимания на такие мелкие неудобства, запретив себе даже думать об этом.

Кассандра вошла в метро, села в вагон, проехала одну лишнюю станцию, пересела во встречный состав и вышла на нужной станции. Ждать долго нельзя, если он не появится в течение ближайших пяти минут, то её ожидание станет заметным и тогда лучше не рисковать, а отложить задуманное. Она подошла к перрону, рассчитав остановку последнего вагона, народу было много, первый состав она пропустила. И тут в толпе она увидела его, того за кем она охотилась последние три месяца. Он, как обычно, отталкивая всех, пробирался к краю платформы, чтобы сесть в прибывающий поезд. За спиной у него болтался рюкзак. Это знак свыше, поняла Кассандра. Она пристроилась сзади него, но не точно, а как бы сбоку. А теперь нужно превратиться в слух и каждой клеточкой слушать приближение поезда. У неё есть всего лишь доля секунды, чтобы сделать резкий и сильный толчок, ну а напирающая толпа поможет довершить начатое.

Шум нарастает, сейчас покажется состав. Кассандра точным, выверенным движением делает выпад руки вперед, он поворачивается, но толпа напирает, рюкзак тянет его вперед. Доли секунды и его нет на платформе. Тишина, в ушах громко стучит кровь. Вдруг, сквозь вату глухоты до неё доносится жуткий крик. Она кричит вместе со всеми. Визжат тормоза, машинист пытается остановить состав, но это невозможно сделать быстро. Толпа мечется по платформе, она тоже какое — то время изображает страх и ужас, тем более всё это давно отрепетировано, чтобы выглядело натурально.

Она переходит на другую сторону платформы и уезжает в противоположном направлении. Так делают многие пассажиры, все торопятся на работу, эту станцию теперь закроют надолго и проще будет уехать от соседней на наземном транспорте.

Добравшись до дома, Кассандра сняла грим, приняла душ и легла спать. Через два часа она проснулась, собрала в разные пакеты все вещи, которые использовала для слежки в последние месяцы, всё это отнесла в мусорные баки. Сделала свой обычный макияж, взяла машину и поехала на работу.

2.

Обычное субботнее утро. Я выглянула в окно. За окном светит солнышко, на легком ветерке шелестят листья тополя, растущего напротив моего окна. Лето в Москве в этом году выдалось теплое и горожане спешат насладиться хорошей погодой. Почти все разъехались по дачам, а я собираюсь на работу. Нормальные люди в субботу стараются подольше поваляться в постели, ведь впереди два выходных дня, а у меня всё наоборот, суббота и воскресенье самые напряженные рабочие дни. Я работаю риэлтером. Представителей этой профессии довольно много, но государство, как бы их не замечает. Работодатели не оформляют их по трудовым книжкам, не платят за них взносы в пенсионный фонд. Подразумевается, что их судьба, в их руках. Поговорку «Волка ноги кормят» придумали первобытные риэлторы.

Вот и я, год назад крепко поссорившись с очередным работодателем, крупный разговор с которым закончился моим увольнением, решила на время поиска новой перспективной работы, потрудиться в качестве риэлтера. Дело в том, что недавно я купила квартиру, вернее квартиры ещё не было, она только строилась, а вот ипотека у меня появилась. Платежи в банк надо отправлять каждый месяц. Когда была постоянная работа, платежи делать было не трудно, пришла зарплата, перевела в банк нужную сумму и «дело в шляпе», а когда работы не стало, вопрос оплаты встал в полный свой огромный рост. Подошло время очередного платежа, из банка звонят, угрожают процентами, а денег нет и взять их негде. Здесь и подвернулось небольшое агентство недвижимости, расположенное в соседнем дворе. Как — то утром, собираясь на пробежку, я увидела вложенное за ручку моей двери объявление, что агентство недвижимости ищет сотрудников. Опыт работы не обязателен. «Время у меня есть. Попробую», — решила я.

Предполагалось что работа временная, но меня всё больше и больше затягивает. Я уже отказалась от нескольких вполне приличных предложений по работе под какими — то надуманными предлогами. Если честно, то просто не хочу уходить из агентства, в котором работаю. Даже себе не хочется признаваться, что мне нравится ненормированный рабочий день, нравится общаться с живыми людьми, нравиться решать проблемы, которые возникают при оформлении недвижимости, ну и ещё кое — что, но об этом пока не буду, чтобы не спугнуть.

Вот и сегодня у меня день показов. Договорились с семейством, которое хочет приобрести новую квартиру, что посмотрим несколько интересных вариантов и если им что — то понравиться внесем аванс.

Я накрасила один глаз, замахнулась на следующий, зазвонил мобильник. Пришлось отвлечься:

— Я вас слушаю, — мягко сказала я и постаралась, как нас учат в агентстве, добавить в голос оптимизма.

— Евсеева Юлия? — раздался из трубки неприятный голос.

Мы риэлторы, люди привычные, должны уметь работать с разными людьми и не все такие уж приятные, поэтому постаралась добавить теплоты в голос и ответила:

— Да, это я. Что вы хотели?

— Я хочу предложить вам сегодня подъехать в Ноябрьское отделение полиции, — заявил неприятный голос в трубке.

В Ноябрьском районе города знакомых и родственников не имею, была там очень давно по служебным делам, ничего не нарушала. С какого это перепугу я должна всё бросить и нестись в полицию. Люди ждут, просмотры согласованы с владельцами квартир. Продолжая, по инерции, сохранять доброжелательность, я сказала:

–Извините, сегодня я не смогу подъехать, если вы хотите, о чем-нибудь меня спросить — пожалуйста, я вас слушаю.

Противный голос не унимался:

— Я вас жду сегодня, моя фамилия Никифоров, 125 кабинет. У нас к вам есть вопросы и вы обязаны на них ответить.

«Зачем я с ним разговариваю? — подумала я, — наверное, это какой — то придурок меня разыгрывает? Настоящий полицейский вызвал бы повесткой. Надо прекращать этот разговор.»

— Знаете, что, ищите дурочек в другом месте, а сюда больше не звоните, — сказала я и отключила телефон.

Вечно попадаю в какие — то глупые ситуации, а всё потому, что, доверчивая. Пора уже повзрослеть.

Я поехала работать. Ещё несколько раз звонили с того же номера, но я трубку не брала, а потом и вовсе заблокировала номер.

День выдался муторным. Семейство, с которым я поехала выбирать квартиру состоит из трёх человек: мать, отец и их великовозрастная дочь. Просмотрев первые три квартиры, я поняла, что это лебедь, рак и щука. В том смысле, что у каждого в голове сложились разные потребности, но они их друг другу не озвучивают. Каждый хочет протолкнуть своё, но так, чтобы двое других об этом не догадались. Мать хочет, чтобы близко было метро, магазины и поликлиника, отец, чтобы было подешевле, а дочь, чтобы место было постатуснее. Выбор квартиры — это всегда лотерея, никогда нельзя заранее предугадать, где через несколько лет может пройти автотрасса или построят пересадочный узел и как следствие жилье потеряет в цене, а где-то наоборот построят метро, разобьют парк, и цена на недвижимость повысится.

Отсмотрев множество квартир, неоднократно поссорившись и помирившись, семейство решило ещё раз посмотреть ту, которую я им предложила самой первой, неожиданно они пришли к выводу, что: «Да вот же она, квартира нашей мечты! Как же мы сразу этого не поняли.»

Уже поздно вечером оформили договор аванса и уставшие, но довольные разъехались по домам.

3.

На следующий день в воскресенье за окном накрапывал дождик. Показов квартир в этот день у меня не запланировано. Посплю подольше, займусь оформление документов, размещу рекламу, как говорится «подчищу хвосты». Но на «подчистку хвостов» мне было отпущено очень немного времени. Позвонил мой друг Герман и голосом, не терпящим возражений, предупредил, что будет у меня через час.

Герка мой друг детства. Дружим мы с пяти лет, с того самого дня, когда встретились в одной песочнице и начали совместно строить город. Строительство шло успешно, я набирала песок в ведёрко и переворачивала его, а Гера придавал ему форму дома. Мы даже успели между домами сделать дороги, но тут пришел какой — то рыжий пацан и с разбегу прыгнул в песочницу, растоптав, созданный таким кропотливым трудом город. Сначала я хотела зареветь, но потом услышала, что Герман стоит и объясняет противному мальчишке, что он не прав, что так делать нельзя, а мальчишка замахивается, чтобы ударить его палкой. У меня в руках, как раз было очередное ведерко полное песка, поэтому плакать я раздумала, а подошла к мальчишке сзади и одела ему ведерко вместе с песком на голову. Не ожидавший такого поворота, хулиган громко заревел. Прибежали взрослые и развели нас в разные стороны, но после этого случая мы с Герой стали друзьями. Как выяснилось позже, проживали мы в соседних подъездах. Мы в этот дом только что переехали, и я там никого не знала, но придя в детский сад, обнаружила, что вместе со мной в группу ходят и Гера, и Костик. Так звали мальчика, пытавшегося разрушить город в песочнице. С Герой я сразу стала играть, а Костик, как ни странно, тоже попытался со мной подружиться, но я делала вид, что его не замечаю.

Папа Геры из далёкой теперь Прибалтики, поэтому отчество и фамилия для неподготовленного человека почти не произносимы. Бытует мнение, что выходцы из прибалтийских стран спокойные флегматики, но это к моему другу это не относится. Более жизнерадостного и деятельного человека я в своей жизни не встречала.

Начну с того, что мой друг пребывает в постоянном поиске своей второй половины. Счет кандидаткам на вакантное место его жены я давно уже потеряла. Каждую он со мной знакомит и требует дать оценку по десяти бальной шкале. Я уже устала ему объяснять, что объективной в этом вопросе быть не могу, ведь я люблю его, как брата, а брату жену не выбирают, потому, что любая претендентка будет казаться недостойной. Кстати, сейчас он встречается с девушкой Олесей, но последние события говорят о том, что расставание не за горами. Вот и сегодня, едва переступив порог моей квартиры, Гера начала громко жаловаться, активно жестикулируя руками:

— Ты представляешь, что вытворила эта Олеся? Вчера я пошел на работу, а она в это время притащила домой здоровенного угря. Какой — то партнёр, якобы, ей презентовал. Угорь был замороженный, но в морозилку не помещался. Морозилка, ты же знаешь, у неё вечно под завязку забита. Олеся положила его на нижнюю полку и уехала на работу. Я пришёл из офиса, зашёл на кухню, вдруг дверца холодильника открывается, оттуда вываливается огромная змеюка и начинает извиваться. Я мужик не пугливый, но тут я так заорал, что штукатурка с потолка посыпалась. Выскочил на лестничную площадку и стал биться в соседские двери. Хорошо, что сосед Иван Васильевич был дома и согласился посмотреть, что там извивается у нас на кухне. Он обулся в рыбацкие сапоги, взял лыжную палку и пошёл к нам. Вытащил этого гада из-под стола, он рыбак и сразу понял, что это рыба, а не змея. Угорь был живой, он спал, а потом согрелся на нижней полке, проснулся и решил, видимо, поискать свой водоём. Я закрыл в кухню дверь и стал звонить этой идиотке, а она трубку не берет. Видите ли, у неё совещание. Ну ты представляешь, как вечером жестко мы поговорили, до сих пор не разговариваем. Сам не понимаю и какого черта я продолжаю с ней жить. Понятно же, что это бесполезное занятие. Люди на грабли наступают поперек, я же иду по ним вдоль и не каюсь, — закручинился друг.

— Ну и где? — спросила я.

— Что где? — удивился Герман.

— Угорь, — облизнулась я.

— А, забыл. Я же за этим к тебе и приехал. Олеся поехала на дачу, угря коптить, а мне велела тебя забрать и ехать к ней. Собирайся.

— А откуда ты это всё узнал? Ты же с ней не разговариваешь.

— Разговаривать не разговариваем, а смс перебрасываемся, — вздохнул друг и посмотрела на пиликающий телефон.

— Вот Олеся, прекрасная жена была бы тебе. Хозяйственная, не ревнивая и готовит хорошо.

— Сколько баллов?

— Ну, не знаю, — подумала я и выдала, — балов так шесть — семь.

— Не понял, а что так мало, при таких — то достоинствах?

— Кроме достоинств есть же ещё и недостатки, — не зная, что сказать тянула я время.

— Озвучь, — Герка, развалившись в кресле потягивал через трубочку минералку.

«Что я вечно иду у него на поводу, расселся здесь и тянет через трубку минералку. Гадость какая. И Олеся его гадость. Не знаю, правда, почему», — злясь думала я, а вслух пафосно сказала:

— Недостатки её слишком очевидны, чтобы говорить о них вслух.

Герман посмотрел на меня, как на дурочку, но промолчал.

Я пошла собираться, а друг засел за телефон. Он у нас бизнесмен. Герман из тех людей, которым интересно сразу и всё. Имея, крепкий, уже хорошо налаженный бизнес, он продолжает пробовать себя всё в новых и новых областях. Он всегда говорит мне: «Нельзя иметь один источник дохода, чтобы крепко стоять на ногах надо постоянно ими двигать».

Сейчас Гера бьется над очередной, самим себе поставленной задачей — организация бизнеса по проведению эксклюзивных свадеб. Свадьбы у его коллектива получаются необычными, весёлыми, динамичными, а главное душевными. Но как говорит она сама: «Хороший экспромт — хорошо подготовленный экспромт».

Каждая деталь должна быть хорошо подготовлена и отрепетирована, вот тогда всё выглядит так, как будто всё движется само собой, все только радуются и получают удовольствие.

Иногда он приглашает меня посмотреть на творение рук своих. Последний раз это была свадьба в стиле фильма «Аватар». Я никогда не думала, что в нашей стране столько сумасшедших людей. Кто смотрел этот фильм, тот меня поймет. Оформление зала в виде Дерева — матери мне даже понравилось, но, когда стали появляться гости в костюмах и макияже похожем на героев фильма, я честно скажу, картина не для слабонервных. А дальше весь сюжет был разработан по мотивам фильма. В целом получилось здорово! Такого уж точно ни у кого не будет. Молодые остались довольны.

Сейчас Гера стал самым модным организатором, к нему даже очередь образовалась, но его непостоянство проявилось и тут. Этот бизнес он называет «девчачьим» и говорит, что создал его специально для меня, чтобы я приучалась работать на себя. И вот теперь он потихоньку пытается передать мне своё детище. Я пока сопротивляюсь.

4.

Мы с Герой уже стояли в прихожей, когда раздался звонок в дверь.

— Надо было быстрее выходить, кого там к тебе принесло? — ворчал друг.

— Вам кого? — спросила я, увидев на экране домофона двух незнакомых мужчин.

— Откройте, полиция, — сказал один из пришедших и развернул перед камерой своё удостоверение.

— Проходите, — открыла я дверь.

Через минуту на пороге стояли двое мужчин в гражданском, но предъявившие документы в развернутом виде.

— Вы Евсеева Юлия? — обратился ко мне один из них.

— Я.

— Моя фамилия Никифоров, вчера я вам звонил целый день. Вы не брали трубку. В следующий раз, если будете себя так вести, я вышлю за вами наряд. И обещаю: вас доставят в отдел в наручниках и под конвоем. — Сказал тучный лысеющий дядька с брезгливым выражением лица.

— Я ничего противозаконного не сделала и, если я так уж вам нужна, вы могли бы вызвать меня повесткой, — сказала я, — ну раз уж вы пришли, задайте свой вопрос, и мы пойдем.

— Я думаю вам не понравится если свидетелями нашего разговора будут все ваши соседи, — сказал второй полицейский и показал на слегка приоткрытую соседнюю дверь.

–Проходите, — вздохнула я, и шире распахнула входную дверь, пропуская непрошенных гостей.

Всё это время Герман стояла молча, о чем — то напряженно размышляя, движение мысли проступало на его лице:

— Юлька, если что за тобой есть, ты лучше мне сразу скажи. Я быстренько позвоню знакомому адвокату. Без адвоката ни в чем не признавайся, — шептал он мне по пути в комнату.

— Можешь успокоиться, я чиста как слеза младенца, — также шепотом ответила я.

В комнате мы все расселись и полицейский задал мне вопрос:

— Скажите, Юлия Алексеевна, кем приходится вам Скачко Петр Олегович?

Я подумала, но никого с такой фамилией не припомнила. Поэтому я пожала плечами и ответила:

— Ни кем, среди моих знакомых человека с такими данными нет, а родственников я не имею.

— Как так, совсем не имеете? — удивился полицейский.

— Не имею. Я сирота, — ответила я.

— Я при исполнении служебных обязанностей, поэтому должен поинтересоваться: куда же делись ваши родители? — спросил полицейский.

— Умерли, когда я была ещё совсем маленькой. Вырастили меня дедушка и бабушка по отцовской линии, сначала умерла бабушка, а пять лет назад умер и дед. Других родственников не имею, по крайней мере я о них ничего не знаю. В гости к нам никто из родственников не приезжал, мы тоже ни к кому не ездили, — объяснила я.

Мне не хотелось первому попавшемуся полицейскому рассказывать свою грустную историю, которую я знаю со слов моей бабушки. Мои родители в браке никогда не состояли, моя мать в роддоме написала отказ от меня и сбежала в неизвестном направлении. Отец, через месяц после моего рождения, признался своей маме — моей бабушке, что у него родилась дочь. Дед с бабушкой приложили невероятные усилия, чтобы забрать меня домой. Отец моим воспитанием себя не утруждал, продолжая вести свободный образ жизни. Когда мне было пять лет, однажды ночью я проснулась от крика. Кричала бабушка, ей позвонил друг отца и сообщил, что мой отец погиб, покоряя очередную горную вершину. Он занимался альпинизмом и во время очередного подъема сорвался в ущелье. Его так и не достали, поэтому даже могилы его нет. Бабушка и дед стали моими опекунами. Они вырастили меня, помогли получить образование, а потом неожиданно умерла бабушка, мы с дедом остались одни на всем белом свете. Теперь нет и его, я иду по жизни сама.

Дед и бабушка, как я теперь понимаю, относились ко мне своеобразно. Нет, меня не обижали, но как бы правильно выразиться, они были ко мне равнодушны. Со мной никогда не разговаривали по душам, не целовали на ночь, если я прибегала с улицы со слезами, то единственное, что я могла услышать: «значит сама виновата, нечего себя жалеть, до свадьбы заживет», поэтому лет с пяти, если разбивала коленку, то неслась к Геркиной маме, которая и попричитает, и пожалеет, обработает ранку и при этом подует на неё, чтобы не было так больно. В то же время одевали меня очень хорошо, денег явно не жалели. Любые игрушки, а позже и гаджеты покупались по первому моему требованию. Мне были доступны любые поездки на отдых за границу, любые кружки и курсы. За это я очень благодарна своим старикам, но того, что называется семьей я не имела, поэтому я хочу выйти замуж и создать нормальную семью. Но помня горький опыт моих родителей, ищу надежного человека, который будет для меня опорой.

Воспоминания увели меня далековато от реальности, я задумалась и не сразу поняла последнюю фразу Никифорова:

— Наследство конечно значительное, но вступить в свои права вы сможете только через шесть месяцев.

Стоп. Похоже я что — то пропустила:

— Не поняла. Какое наследство?

— Несколько квартир, земельные участки ещё что — то. Я всего не помню. Вы можете обратиться к нотариусу и там вам выдадут все необходимые документы, — ответил полицейский.

Сказать, что я удивилась — это не сказать ничего. Я была ошеломлена. Посидев с глупым видом некоторое время до меня дошло — меня разыгрывают. У меня скоро день рождения и, наверное, мои друзья прибегли к услугам Геры. Он ещё тот мастер на розыгрыши. Программу «Розыгрыш» видели все. Хотя конечно жестоко так разыгрывать, я погрозила пальцем Герке, засмеялась и сказала:

— Я всё поняла! Ты здорово придумал, я почти поверила, — потом повернулась к полицейским и заявила, — я вас сразу раскусила, ну что там у вас дальше. Тащите свой букет.

Все трое молчали. Тем более цветы не вносили и продолжения не было.

Первым отмер Гера:

— Я здесь не причем. Никаких розыгрышей я не планировал. Я их не знаю, — показал он на полицейских.

Здесь прорвало второго полицейского. Он начал так заразительно смеяться, что у него даже выступили слёзы. Никифоров надулся и произнёс:

— Девушка присядьте. У вас что от счастья крышу снесло? Я же вам объяснил, что погиб человек. Мы проводим проверку. В ходе проверки выяснилось, что единственной наследницей покойного являетесь вы. Ответьте на вопрос: Где вы были 14 мая в восемь часов утра?

Я достала свой рабочий блокнот. Посмотрела чистую страничку двухнедельной давности и произнесла:

— Я была дома и в это время, если нет никаких дел, обычно ещё сплю.

— Кто может это подтвердить? — вдруг ожил второй полицейский.

— Никто, — пожала я плечами, — я сплю одна.

— Это плохо, — сказал полицейский.

— Да уж чего хорошего: ни мужика, ни алиби, — печально вздохнул Гера.

— Слушайте, это какая — то ерунда. Никого я не убивала. Наследство получать мне не от кого. Не морочьте мне голову. У меня и так забот полон рот, — разозлилась я.

Полицейские встали и уже выходя, Никифоров сказал, обращаясь ко мне:

— К нотариусу вам всё же следовало бы обратиться. Таким добром не разбрасываются, пробросаетесь.

5.

На даче других разговоров, кроме свалившегося на меня наследства, почти и не было. Все семейные разборки были отложены до следующего раза, тем более, что копчёный угорь был сверх всяческих похвал. После вкусного и сытного обеда мы втроем устроились на веранде и стали обсуждать новость.

— Юлька, на твоем месте я не стала бы торопиться и забирать это наследство, — сказала Олеся, — бесплатный сыр только в мышеловке.

«Кто тебя спрашивает? Без тебя разберусь» — подумала я.

— Не морочь ей голову, — вставил Гера, — это наследство для неё более, чем кстати.

— Наследство — это конечно хорошо, но я до сих пор не могу поверить, что это правда, — сказала я.

— Вот завтра съездишь к нотариусу и поймёшь: правда это или обман, — ответила Олеся, — да наверняка тебя с кем ни будь перепутали.

«Вот гадюка, ты бы очень была рада, чтобы меня перепутали».

— Гера, ты же знаешь меня с песочницы, знаешь, что никогда у нас не было никаких родственников. Некому оставлять мне имущество.

— А ты подумай: может быть у твоей бабушки в молодости был поклонник, но вместе быть им было не суждено, в память о ней он завещал всё своё имущество тебе — её внучке, или у деда был благодарный ученик, который решил отблагодарить его таким образом, а ещё, например, у твоего отца был друг, которого он спас ценой своей жизни и он — друг, в память о твоем отце, завещал всё тебе? — балагурила Оксана.

— Не слушай ты эту сказочницу. Она тебе нарисует сейчас миллион картинок. Это у неё профессиональное. Буйная фантазия, как перебродившее тесто из кастрюли: так и прет, так и прет, — попытался охладить свою подружку Герка.

— Ну конечно. Ты бы от всего отказался. Как бы чего не вышло. Осторожность наше всё! — Начала заводиться Олеся. — Может быть твоя блудная мать хочет таким образом устроить твою жизнь? — обратилась она ко мне.

Её баллы стремительно падали, уже не шесть — семь, я просто два, да и тех много.

— Не забывай, чтобы появилось наследство кто — то должен умереть, а если пришла ко мне полиция, то, наверное, у них имеются подозрения, что умер этот человек не своей смертью, — охладила я её пыл, — я думаю, что, наверное, это простое совпадение. Я не везучая, даже никогда лотерейных билетов не покупаю, чтобы попусту не надеяться.

— Олеся, если тебе завидно, то ты так и скажи, — обратился Гера к Олесе, — а от чего мне отказываться я сам решу.

— Ребята, не ссорьтесь. Лучше давайте подумаем, куда мы потратим полученные в наследство деньги, — обратилась я к ним.

Постепенно обстановка разрядилась и вечер пошел веселее, мы представляли, как на вырученные от продажи наследственной квартиры купим яхту и поплывем по океану до самого Карибского моря, а там будем плавать от острова к острову, наслаждаться купанием в голубых лагунах, есть морских гадов и запивать кокосовым молоком. Здорово!

6.

Кассандра подготовила все необходимые ингредиенты, чтобы составить раствор, который вызывает остановку сердечной деятельности в считанные секунды, а в течении часа полностью растворяется в организме. Этот состав она разработала сама. Её наивная бабушка всегда повторяла, что природа должна только лечить, а внучке говорила: «Главное в нашем деле — не навреди!». «Прости бабушка!»

Ещё месяц назад она вытащила на вокзале паспорт у пожилой таджички. Полностью скопировала её внешность. Получилось очень даже натурально. Нужный ей человек имел свой небольшой бизнес. Охраны и видеонаблюдения в его офисе не было, поэтому большой сложности, чтобы подобраться к нему поближе нет. Кассандра легко устроилась к нему уборщицей, сыграв на человеческой жадности. Она пришла к нему загримированной и попросила за свои услуги оплату в два раза ниже рыночной. Он согласился. Она изучила график его работы, привычки и теперь просто выжидала, когда он останется один, чтобы никто не пострадал из посторонних.

В этот день она, как обычно пришла в офис к семи утра, чтобы сделать уборку до прихода сотрудников, таким было её условие. Она протерла столы и подоконники и уже хотела приступать к мойке пола, когда услышала скрип открываемой двери. Он вошел в комнату и сказал, обращаясь к Кассандре:

— Я сегодня пораньше, надо успеть подготовить все документы, к восьми утра подъедет курьер. Вы работайте, не обращайте на меня внимания.

Она поняла — час настал. Не зря она вчера провела весь вечер за приготовлением снадобья, как предчувствовала, что понадобится.

— Может быть сварить вам кофейку, — предложила Кассандра, — я раньше работала в кафе у турок, так они научили меня варить такой вкусный кофе, что потом сами просили, чтобы я им сварила.

–Ну если вас это не затруднит, то, пожалуй, можно, — ответил он.

Остальное было как говорится «делом техники».

Последнее, что успел сказать этот человек, умирая на глазах Кассандры:

— За что?

«На том свете черти тебе объяснят», — подумала Кассандра, быстро убирая все следы своего присутствия.

7.

Утро понедельника в Ноябрьском отделе полиции выдалось суматошное. Сначала начальник провел планерку где, как он выражается «раздал всем сестрам по серьгам», потом позвонил следователь и потребовал срочно отчитаться о выполненной работе по его запросам, потом пришел свидетель по делу о краже из магазина и долго рассказывал не относящиеся к делу сведения. Никифоров измучился пока составил протокол его допроса. Отпустив свидетеля, Никифоров откинулся на стуле, развязал узел галстука и посмотрел в окно: «быстрей бы в отпуск».

Но, дверь открылась, на пороге стоял следователь. В паспорте у следователя было записано Черепнин Василий Андреевич, но прозвище Черепок приклеилось к нему ещё со школьных времен. И куда бы Вася не приходил, везде примерно через месяц он опять становился Черепком. Правда иногда, за умение быстро собрать нужную информацию, проанализировать её и выдать точный результат друзья называют его Черепище.

— Всё. Больше не могу. Через неделю иду в отпуск. Дожить бы, — сказал Никифоров.

— Хорошо тебе — отпуск, а у меня отпуск только в сентябре. Да, пока ты тут маялся с этим ненормальным свидетелем, я залез в реестр нотариальных завещаний и обнаружил там кое-что интересное.

— Это ты вспомнил ту вчерашнюю дамочку, к которой вчера заезжали?

— Ну да. У той сиротки — Юлии образовалось ещё имущество. И опять по завещанию. Я позвонил нотариусу. За оформлением наследства она не обращалась. — Сказал Вася

— А кто же наследодатель?

— Некий Саблин Игорь Иванович. И что самое интересное, что оба наследодателя умерли с интервалом в один месяц.

— Ох, чует моё сердце, что что — то здесь не чисто. А ты случайно не поинтересовался как скончался этот Саблин: сам или кто помог? — спросил Никифоров.

— Поинтересовался. Вроде бы сам, от сердечного приступа на рабочем месте, но там у его жены, вернее теперь уже вдовы, большие связи и соседний отдел ведет тщательную проверку.

— Ну раз соседи ведут тщательную проверку, а дела похоже пересекаются, надо и нам подсуетиться. Надо допросить эту дамочку Юлию с пристрастием. Вдруг сама признается. Выйду из отпуска, а меня здесь премия ждет, — размечтался Никифоров.

— Мне кажется, она не при делах, — возразил Вася.

— Эх, наивный ты Василий, молодо — зелено. Увидел голубые глазки, белые кудряшки и поверил. Такие женщины самые опасные, ты уж мне поверь.

«Что б ты понимал в женщинах. Они от тебя как от чумы шарахаются» — подумал Вася, но возражать не стал.

— Пойдем пообедаем, а потом ещё раз просмотрим запись о случае в метро. Может быть, что — то пропустили, — Никифоров встал из — за стола и направился в сторону двери.

8.

Понедельник. Сегодня я собиралась выбрать время, чтобы посетить нотариуса. На среду у меня запланирована сделка. Я её готовила уже две недели. Все шло по плану, без сучка, без задоринки. Документы собраны, проверки проведены, условия согласованы. Не сделка, а мечта риэлтора. И как это бывает, когда всё так хорошо начинается, вдруг откуда не возьмись возникает проблема. Да не проблема, а проблемища.

Мой клиент неожиданно понимает, что, если он покупает, ту квартиру за которую внес аванс, денег на её ремонт у него не остается. Это всё он понимает в понедельник утром и звонит, чтобы сказать, что нужно срочно найти квартиру подешевле, так как те люди, которые покупают его квартиру начали уже делать в ней ремонт. Он разрешил им это, потому что у них вот — вот должен родиться ребенок и они боятся, что не успеют до его рождения.

Нервы на пределе, найти и проверить новую квартиру не успеть. Я звоню своей палочке — выручалочке Марине. Марина — это моя наставница, подруга и директор нашего агентства. Да, вот так совпало. Все в одном лице. Когда я пришла работать в агенство недвижимости мне казалось: подумаешь сложность — подбирай по базам квартиры кому какие нравятся, оформляй договоры и считай комиссионные. Оказалось, что всё намного сложнее. И обучать меня всем премудростям риэлторского дела стала Марина. Не сосчитать сколько раз она помогала мне, казалось бы, в безвыходных ситуациях. Вот и теперь я позвонила ей и сказала:

— Марина, извини за ранний звонок, но у меня опять дело «труба». Когда ты сможешь подъехать.

— Приходи в агенство. Я уже на месте. Жду тебя, — ответила Марина.

Я быстро собралась и побежала на работу.

— Марина, что мне делать? Ситуация вышла из — под контроля, — убитым голосом произнесла я и рассказала ей, что произошло сегодня утром.

— Спокойствие, только спокойствие. Безвыходных ситуаций нет, просто иногда выход не устраивает нас. Сейчас мы обзвоним всех знакомых коллег и если у кого — то обнаружатся в продаже проверенные квартиры, ты их все объедешь, просмотришь и доведешь сделку до конца, улыбнулась Марина.

Любимое выражение Марины: «Не надо падать раньше выстрела». Она боец, всегда сражается до конца. Мы с ней засели за телефоны и после обеда я поехала вместе со своим клиентом смотреть квартиры.

В среду сделка состоялась. Вечером, уставшая, но довольная я возвращалась домой. Подходя к своему подъезду, увидела, что навстречу мне из припаркованной у подъезда машины вышли две знакомые фигуры.

9.

— Добрый вечер, Юлия Алексеевна, — обратился ко мне капитан Никифоров, сегодня он был в форме, — ну как, вы уже были у нотариуса?

— Нет. У нотариуса я не была. У меня было очень много работы, — ответила я.

— Ну ты, девушка, даешь! Что за водкой некогда стакан вина выпить? — развязно захохотал Никифоров.

— Я вас не понимаю. И в таком тоне прошу со мной не разговаривать, — ледяным голосом произнесла я и повернулась в сторону подъездной двери.

— А вы не торопитесь. Давайте поднимемся к вам и поговорим. В вашем деле появились новые обстоятельства, — чуть более миролюбиво произнес полицейский.

Пришлось пригласить нежданных гостей в квартиру. Опять разместившись в комнате, мы сидели и молчали. В юности я увлекалась театром, и художественный руководитель нашего кружка всегда приводил нам слова Уильяма Сомерсет Моэма «Никогда не делай паузу без нужды! А уж если взяла паузу, то тяни её сколько сможешь! Чем больше артист — тем больше у него пауза!!!» Вот я сидела и молчала. Первым не выдержал капитан Никифоров:

— Хватит играть в молчанку. Мы при исполнении. Я думаю, что вы уже в курсе, что ещё один человек, недавно покинувший этот мир, оставил вам немаленькое наследство?

— Подождите, вы уже в воскресение приходили сюда и рассказывали мне про какое — то наследство. Я просто не успела сходить к нотариусу, если надо я завтра обязательно схожу, но это скорее всего не имеет ко мне никакого отношения.

— Смотри, — обратился Никифоров ко второму полицейскому, — как девушка умеет прикидываться овечкой.

Потом резко повернулся ко мне и резко спросил:

— Кто такой Саблин? Кем он вам приходится?

— Какой ещё Саблин? Вы же вроде бы называли другую фамилию? — удивилась я, — но если вам интересно, то среди моих знакомых Саблиных тоже нет.

— Я не собираюсь играть с вами в кошки — мышки, поэтому прямо скажу: с интервалом в один месяц умирают два, как вы утверждаете, неизвестных человека. Заметьте, не бедных человека и оставляют вам наследство, которое вам позволит не то что не работать до конца жизни, а жить очень даже комфортно.

— Даже если кто — то что — то мне и завещал, то я — то здесь причем? Что вы от меня хотите? — воскликнула я.

— А вот здесь всё понятно. Мы сейчас проводим проверку и всё больше и больше склоняемся к тому, что умирали ваши наследодатели не своей смертью. Кто — то им помог. А чтобы найти преступника, нужно всего лишь понять кому выгодно.

— И что? Получается выгодно только мне?

— Получается, что только вам. Если будет установлена насильственная смерть граждан, то вы будете единственной подозреваемой. Предлагаю, не тратить своё и наше время, а написать чистосердечное признание. Мы оформим вам явку с повинной. Суд это учтёт.

Если полицейский рассчитывал, что я испугаюсь и начну плакать и каяться, то он очень ошибся. Плакать мне хотелось, а вот каяться было не в чем. Ну не убивала я никого.

— Чистосердечное признание облегчает наказание, но продлевает срок, — неожиданно произнес второй полицейский.

Никифоров встал с дивана, на котором сидел и произнес:

— Наше дело предложить, ваше дело отказаться. Погуляйте ещё немного на свободе, пока не придут данные экспертизы, а потом милости прошу на нары.

И хотя я понимала, что он блефует, но под ложечкой неприятно засосало.

— Я ухожу в отпуск, а вами займется следователь Василий Андреевич Черепков, — сказал Никифоров, указывая рукой на своего товарища.

Я внимательнее посмотрела на лейтенанта и мне реально стало страшно. Он был молодой и вполне симпатичный, но вдруг ему в отсутствии старшего по званию захочется выслужиться, продвинуться по карьерной лестнице, или как там у них в полиции это называется, и он любой ценой постарается обвинить меня во всех смертных грехах.

10.

На следующее утро я первая встречала нотариуса на его рабочем месте, причем пришла я к конторе за полтора часа до начала рабочего времени.

В нотариальной конторе меня ждал большой сюрприз, оказалось, что в завещаниях граждан Скачко и Саблина я была обозначена как наследник. Фамилия, имя и отчество указаны правильно и даже данные моего паспорта были указаны. Я долго рассматривала завещания, потом не выдержала и спросила:

— Подделка исключена?

— Что вы такое говорите? — возмутилась нотариус, — я двадцать лет работаю нотариусом. Меня все знают. Стану я ещё пачкать своё доброе имя.

Я пригорюнилась:

— А что же мне делать?

— Вы можете принять наследство или отказаться от него. На принятие решения у вас есть ещё несколько месяцев. А сейчас, чтобы не пропустить срок, я советовала бы вам написать заявление о признании вас наследницей, — ответила нотариус.

Я так и сделала. Помощник нотариуса выдала мне перечень документов, которые надо собрать, объяснила какие сборы и пошлины мне предстоит оплатить в случае принятия наследства.

Получилось так, что мне, чтобы получить завещанное мне имущество, сначала нужно полностью разориться, а, чтобы собрать все документы надо бросить работу.

Точное количество квартир, домов и земельных участков я не узнала, но поняла, что довольно-таки много, потому что нотариус сказала:

— Чтобы оформить ваше наследство мне придется целый день выделять. Ошеломлённая, я поехала на работу к Гере.

11.

Друг занимался организацией следующей свадьбы. Когда я пришла к нему в офис, он с какой — то тёткой рассматривала платки и шали, которые были горой навалены на его столе.

— Берите, не пожалеете. Отдаю себе в убыток. Я на фабрике официальный дистрибьютор. Мне они отдают по цене ниже, чем сами торгуют, а я сделаю вам минимальную накрутку, как родным, вы ещё долго будете меня благодарить, — тараторила тетка, набрасывая себе на плечи платки.

— Ты что к зиме готовишься? Решил запас платков прикупить? Вроде бы рано. Лето только началось, — удивилась я.

— Это я не для себя, — ответил Гера, — это клиенты заказали свадьбу в стиле «Русская деревня середины двадцатого века». Вот я и подбираю костюмы.

— Так вы для свадьбы? Так я вам ещё скидочку сделаю, — воскликнула тетка, — и советом добрым помогу.

— Каким советом? — заинтересовалась я.

— Для большего реализма нужно как можно больше самогону нагнать, гармониста, не пьющего пригласить, ну и драку хорошую организовать. Без этого никак, — развела руками тётка.

— Ну вот, программу тебе человек уже составил. Осталось только воплотить. А кто тебе такую странную тематику заказал? — удивилась я.

— Не поверишь. Жених немец, невеста из новых русских мажоров. Им кажется, что при социализме в СССР все люди в стране были страшно счастливы. Насмотрелись фильмов и вот подавай им теперь счастливых людей из русской деревни, — вздохнул Гера.

— Да, у меня работа не легкая, но у вас тоже не сахар, — покачала головой тетка, — невесту ещё понять можно всё-таки корни русские, а вот с немцем сложнее, может он хочет увидеть русскую деревню начала сороковых?

— Ага, проведем свадьбу во взорванном фашистском штабе, а жениха к загсу подвезем связанным на броне Т — 34, — засмеялся организатор. — Таня, — позвал он свою помощницу, — оформи покупку платков и шалей, я здесь отобрал несколько штук.

Мы распрощались с женщиной — представителем фирмы по продаже платков, и пошли пить чай.

— Колись, подруга, велико ли наследство? Что-то лица на тебе нет. Наверное, от счастья, — веселился Гера.

— Наследство не маленькое и я даже больше тебе скажу: их два, — сказала я.

— Любишь ты говорить загадками. Кого два?

— Их. Наследств.

— Ничего не понимаю, но два лучше, чем одно. Это факт. Две квартиры что ли?

— Нет, два наследодателя.

— Всё. Я ничего не понимаю. Садись и рассказывай, — велел друг.

Я поудобнее устроилась за столом и повела рассказ о том, как ко мне второй раз приходила полиция, как я побывала у нотариуса и в заключение сказала:

— Наследство у меня то ли будет, то ли нет, а вот судимость похоже будет точно. Понимаешь, я не трус, но я боюсь. Ненормально это всё. Какие — то неизвестные люди оставляют мне кучу имущества. Такое количество квартир, домов, земельных участков честным трудом нажить очень сложно. Если это одни бандиты убивают других бандитов, а имущество их вешают на меня, то им теперь нужно будет это имущество забрать у меня. А как нас учили в фильме, что забрать имущество проще всего с мертвого тела.

— Какую — то ерунду ты, мать, несешь. У тебя что есть наследники? Да и наследство ты можешь просто не принимать, и делу конец, — сказал Гера.

— Сначала я тоже так думала, а потом чем дальше, тем больше я привыкаю к мысли: «а вдруг, это добрые люди и желали мне добра, а я сейчас вот так возьму и откажусь». Вот так возьму и плюну людям в душу, — загрустила я.

— Ты уж как — то определись то ли это бандиты, то ли добрые люди.

Мы ещё выпили по чашечке чая.

— Знаешь, что? Мне тут всё равно нужно делать эту «Русскую» свадьбу, и я вот подумал: а что если ты возьмешь отпуск и мне немножко поможешь?

— Да я в принципе не против, но разобраться бы со своей ситуацией, а помочь я всегда готова.

— А мы совместим свадьбу и разбор с наследством. Я вот, что придумал: мои заказчики хотят, чтобы свадьба проходила в настоящей русской деревне, чтобы всё было по — русски, по — настоящему, а тебе сейчас лучше в Москве не отсвечивать, ну то есть лучше спрятаться. У Костиных родителей есть дом в деревне. Та деревня неописуемой красоты. Она находится в Тверской области на берегу Волги, рядом леса, поля, а какие люди душевные, — друг прикрыл глаза, углубившись в свои воспоминания.

Кстати, Костя — это наш товарищ Костик из песочницы. Если сначала в садике, мы с ним старались не общаться, то постепенно он стал третьим в нашей маленькой компании. Он у нас товарищ брутальный, если что не так, может и стукнуть. Костик всегда защищал нас с Герой, а мы безропотно давали ему списывать. В старших классах он взялся за ум, перестал списывать и неожиданно для всех закончил школу с приличным результатом. Сейчас он работает в какой — то крутой международной компании, иногда мы втроем куда ни будь выбираемся вместе, но чаще они вдвоем с Герой ездят на рыбалку. Я рыбалку не люблю, она навевает на меня сон. Зато я люблю уху. Я люблю её сваренную в котелке с рюмкой водки и головней, которую опускают в конце готовки, чтобы появился привкус дымка.

— Ну, и причём тут я?

— Я позвоню Косте, договорюсь, что ты там поживешь. Всё разузнаешь: какой двор для свадьбы выбрать, как да что, список заданий тебе набросаю, а я пока попробую что ни будь разузнать про твоих наследодателей. Ну как согласна?

— Идея конечно так себе, но других у меня всё равно нет. Хоть отдохну, в Волге накупаюсь, — размечталась я.

12.

На следующий день я выехала в деревню. Чтобы запутать следы, на всякий случай, было решено, что я поеду общественным транспортом. Может быть и дольше, чем на своей машине, но безопаснее: всё время на глазах у людей.

К восьми утра я добралась до автостанции, купила билет до города Кашина и встала в гущу людей, поджидающих автобус. Давненько я не путешествовала по России — матушке, все больше на заграничные курорты, но ничего, по телевизору показывают, что дороги теперь у нас не хуже, чем за рубежом, да и вообще Тверская область — это как ни как Центральный административный округ. Ничего экстраординарного я не ожидала и с легким сердцем поднялась в салон подъехавшего автобуса.

Действительность не радовала. Автобус внутри оказался, мягко говоря, грязненьким. Шторки на окнах последний раз стирали, наверное, лет пять назад, а может быть и не стирали никогда. Пассажиров это не смущает, и, очевидно, они продолжают систематически и с удовольствием вытирать о них руки, после съеденных на остановках беляшей.

Подлокотники у большинства сидений давно отломаны, но это не беда, потому что на самих сидениях зачастую не работают фиксаторы положения, и многие пассажиры вынуждены ехать полулежа, на зло тем, кто сидит за ними. А вот эти, которые прижаты впереди сидящими всё равно никуда не вывалятся, зачем им подлокотники? Да и это не страшно, подумаешь три часа потерпеть, ведь те, кто едет в автобусе не баре, потерпят, хуже всего то. Что часть выхлопных газом почему — то идет в салон автобуса. Если у сидящих впереди ещё есть надежда доехать до места не подорвав здоровье, то для занявших последний ряд сидений спасения нет: «Оставь надежду, всяк сзади сидящий».

До Сергиева Посада мы ехали хорошо и спокойно, я смотрела окно, за которым светило солнышко, проплывали леса, дачи. Красота! Все самое интересное началось с того момента, когда мы свернули непосредственно на Кашин. Дорога стала более неровной, автобус потряхивало, но ничего, не растрясет. Я даже попробовала подремать, но внезапно автобус остановился. Оказывается, водитель решил заправиться и остановился у какой — то богом забытой заправки. По правилам пожарной безопасности, нас высадили из автобуса. «Девочки налево, мальчики направо», — весело объявил шофер, давая пассажирам понять, что это не только заправка автобуса, но и санитарная остановка. Так как мы уже были в пути более часа, то все обрадовались возможности удовлетворить естественные надобности. Рано радовались. Оказалось, что мужчинам удовлетворять надобности придется в небольшом лесочке около заправки, а для дам предназначена покосившаяся на одну сторону деревянная будка, расположенная метрах в тридцати от дороги.

Женщины, которые, очевидно, уже не первый раз путешествуют по этому маршруту быстро сориентировались и рысцой побежали в направлении этого чуда неизвестного мастера. Я замешкалась и прибыла к нужному объекту последней. То, что я там увидела, не то чтобы сильно меня напугало, видели и пострашнее, но интуиция подавала сигнал: «Вернись! Опасно для жизни!». Вот только жаль, что физиология в корне была не согласна с интуицией. Она ей сказала: «Заткнись!» и победила.

Накренённая будка распространяла по окрестностям в радиусе километра такой аромат, что всё живое давно должно уже вымереть, но заправщики работали как ни в чем не бывало. Удивительно, но факт.

Женщины по очереди заходили в это заведение, перед этим отдав свою сумку стоящей сзади, которая должна была держать сумки и придерживать рукой дверь, так как от перекоса в будке дверь провисла и теперь не закрывалась, как бы приглашая заходить всех желающих.

Уж сколько раз критиковали все эти местные удобства, юмористы со сцены рассказывали на всю страну про все эти ужасы, но вот мне повезло, и я не по телевизору, а наяву попала в эту дурацкую ситуацию.

Очередь уменьшалась. Водитель уже заправивший автобус, отогнал его поближе к проезжей части и стоял курил рядом. Я поняла, что за мной никого нет, а значит сумку отдать не кому и дверь никто не подержит. «А где наша не пропадала!» — сказала я сама себе и смело вошла в антисанитарное строение. Сумку пришлось повесить себе на шею, одной рукой за гвоздик, торчащий из неё держать дверь, а другой разоблачаться. Запах выедал глаза, пришлось их закрыть. Я не сдавалась, но проклятая будка была не так уж и проста. Зодчий, создавший её, видимо, запланировал так, что если ты присаживаешься, извиняюсь за подробности, то до гвоздика в двери уже не дотянуться. Он выскальзывает у тебя из пальцев, а с закрытыми глазами снова поймать его уже не вариант.

«Не на ту напали, — подумала я, — нас детей перестройки гвоздем не испугаешь». Я сняла с шеи сумку, зацепила ремнем гвоздь, а дальше как говорят «дело техники».

Победно выйдя из избушки, я увидела, что автобус уже тронулся и поехал. Давно я так громко не орала, одновременно руками изображая мельницу и с места беря разгон олимпийского спринта. Я сообразила, что увидеть и услышать меня может только водитель, так как на счастье сейчас лето и возможно у него открыто окно, поэтому я выскочила на встречную полосу и попыталась привлечь внимание водителя нашего автобуса. Правда водитель оказался не очень внимательный, но хорошо, что внимательными оказались водители, объезжающие меня по встречке. Метров через триста я всё же догнала свой автобус, водитель притормозил, и я благополучно вползла в салон.

Запыхавшаяся и злая я уселась на своё полулежачее место и решила, что надо немного подремать. Встала я сегодня рано, а день ещё предстоит длинный.

Дорога повернула ещё раз и спать расхотелось. Трясло так, что зубы стучали. Сорок минут тряски, и мы въехали в славный городок Кашин. Дальше до деревни мне предстояло добираться другим транспортом, автобус я искать не стала. Решила, что дальше поеду на такси. Для начала, надо поесть, а потом немного познакомиться с городом.

С городом знакомилась со священным трепетом и ужасом. Чтобы увидеть своими глазами такую красоту я бы ещё три часа тряслась по разбитым дорогам и дышала автобусными выхлопами. Я конечно и раньше слышала, что этот городок называют сердцем Росси, но не думала, что это настолько справедливо. Центр города огибает река Кашинка, образуя сердечко, а посредине холм, на холме храм. Зашла в храм помолилась о своём и поставила большую свечу за всех, кто управляет этим городом, потому что самим им такого греха не отмолить. Их будут жарить на самой раскаленной сковороде не меньше тысячи лет, это точно, тут и к бабке не ходи. Храмы почти разрушены, красивейшие дома позапрошлого века в таком виде, что без слёз смотреть невозможно, дорог нет — только направления.

В этот забытый всеми властями городок не приезжают президенты, премьеры и члены правительства. Здесь не увидишь китайцев с фотоаппаратами и дорого одетых европейцев, но у простого россиянина сердце сжимается от невероятной красоты этого места и сжимаются кулаки от такого запустения и разрухи.

Довелось мне в городе Стокгольме посетить музей, посвященный одному кораблю, который не участвовал в сражениях, даже от пристани не смог далеко уйти, но дотошные шведы подняли его, реставрировали и теперь там музей мирового значения. А как же иначе это их память, их культура. И сейчас, гуляя по маленькому городку в центре России, я думала, мы, наверное, ненормальные, если не понимаем, чем владеем.

Целый день я провела в городе, уезжать не хотелось, но солнце стало клониться к закату, я нашла такси и поехала в деревню.

13.

«Куда я еду? Зачем?», — размышляла я, трясясь в такси по очередной дороге Тверской области. Дорога была не широкая. С двух сторон её обступили высокие деревья, в приближающихся сумерках деревья выглядели темными недружественными великанами. Впереди неизвестность, но отступать поздно.

— Ну вот приехали, — сказал таксист, остановившись напротив бревенчатого дома. С одного конца дома над крыльцом висела вывеска «Почта России», с другого «Продукты».

«А жизнь здесь похоже есть», — подумала я.

— Мне нужна деревня Осокино дом 53, а здесь нет ни номера, ни названия. Куда вы меня привезли? — спросила я таксиста.

— Всё правильно, вон вывеска «Осокино», — и он указал на придорожную вывеску, которую я вначале не заметила, — а дома здесь наполовину заброшенные, а некоторые и совсем развалились, где же я буду вам искать пятьдесят третий номер. Вон видите, женщина идет, у неё и спросите.

Я перешла дорогу и обратилась к женщине, которая шла по дороге с пустым ведром.

— Добрый вечер. Подскажите, как мне пройти к дому номер 53? — спросила я.

— А так это, наверное, дом, который за лесом? Идите прямо по дороге, никуда не сворачивайте, дома закончатся, а там через лесок пройдете и увидите. Вы неправильно приехали. Это старое Осокино, а за лесочком новое. Вернее, деревня — то одна, но новые дома стали строить ближе к берегу, а здесь остались доживать, только те, кто ещё при социализме отстроился, да вот почта и магазин тут в бывшем барском доме. Дом хоть и старый, но крепкий, раньше строили на века.

Конец ознакомительного фрагмента.