Была у Егора «Красавица»

Светлана Гершанова, 2018

В тихой донской станице случилось страшное – пытали и ограбили старика, Героя Советского Союза, прошедшего войну и безмерно уважаемого станичниками. Подозревают подростков…

Глава 10

Варя зашла и разволновалась:

— Ты зачем встал, Егор, врач ведь велел полежать хоть недельку!

— Знаешь, так можно и совсем не встать. Понравится! Ты лежишь, Варя вокруг хлопочет…

— Смеёшься! Давай всё же — походил немного, полежи. Походил — полежи. Я так боюсь, что ты упадёшь, не дай Бог!

Боится она! Только она и боится…

Как Варя появилась в его жизни?

Соседский дом долго пустовал после смерти старушки Тихоновны. Сын её жил на Севере, даже на похоронах не был. И вдруг приехал с женой и ребёнком.

Егор познакомился сначала с главой семьи, вышли одновременно из дома. Сосед был крепкий краснолицый мужик лет сорока.

Какое-то время шли рядом, Егор спросил:

— На работу устраиваетесь?

— Надо обжиться сначала, дом в порядок привести.

— По специальности кто?

— На Севере нужно быть на все руки, я и шофёр, и механик, и плотник, и каменщик.

— Такие люди везде нужны. Осмотритесь, приходите к нам на Консервный. Завод огромный, работа всегда найдётся.

— Наработался я, по правде говоря. Но спасибо, надумаю, приду.

— И если нужно что, заходите по-соседски. Не заходил. И на завод не пришёл.

Соседка была почти ровесница их Антону, светловолосая, глаза светлые, то ли зелёные, то ли светло-карие.

Их с Тоней спокойная жизнь на этом закончилась. Пил Тимофей, как говорится, по-чёрному. Дружки завелись, приехал с деньгами, угощал.

В каждом селе, наверно, есть свои праведники, свои грешники, свои хулиганы и пьяницы тоже свои.

До Тимофея самым заядлым был Петро. Найдёт какую-никакую работёнку, в станице всегда можно. На бутылку заработает или заплатят самогоном, местной валютой, и готово!

И свела же их судьба с Тимофеем! Сдружились — ближе некуда. Теперь Петру даже работу искать не приходилось, денег на выпивку хватало у Тимофея. Начинали пить с утра, и к вечеру едва стояли на ногах.

Петро после выпивки добрел, лез ко всем обниматься, а Тимофей будто вливал в себя дополнительную дозу злости. Варвара пыталась говорить с ним, пока был трезв:

— Ты же обещал, когда уезжали, хозяйство будет, корову купим! Где та корова? И в доме — ни за холодную воду!

От пьяного пряталась, но находил, бил смертным боем.

Егора дома не бывало допоздна — то на заводе, то на рыбалке. Тоня места себе не находила. Однажды, осенью уже, глянула — дверь в их дом закрыта, а на порожке Вася, мальчишка лет девяти. В одной рубашонке, дрожит, обнял себя за плечики.

Увела к себе, за стол посадила. Осматривался светлыми серыми глазами.

— Васенька, чаю налить? Или, может, борщ?

Молчит, смотрит волчонком.

Налила борщ, из тарелки пар поднимается, сметана плавает. Взял всё же ложку. Тут соседка прибежала:

— Вот ты где. А я смотрю… Спасибо вам, но мы пойдём. Заснул он уже, не бойся!

Лет двенадцать было Васе, когда утонул Тимофей по пьяному делу. Как — никто не видел. Пропал мужик, как не было. А через несколько дней нашли рыбаки, вынесло на отмель.

Варя старалась, завела какое-никакое хозяйство. Но корову так и не купила. Тоня жалела её, ставила на крыльцо и молоко, и творожок со сметанкой.

— Зачем вы, тётя Тоня, я же работаю, могу взять в магазине.

— В магазине чего другого возьмёшь.

А так — и огород, и птица, даже кабанчик.

Васька без отца совсем от рук отбился. На мать кричал не хуже отца. Звали его теперь Воробей, и друзья были, Игнат с Пашкой. Ни учиться не хотел, ни работать.

Однажды увидел Егор — замахнулся на мать. Прибежал, скрутил мальчишку.

— Не имеете права! — кричал Васька. — Вы мне никто!

Вот уж, правда — и бандиты свои в каждой станице. Шли по улице втроём, встречные станичники на другую сторону переходили. А если по проезжей части, ни мотоциклу, ни редкому автомобилю дорогу не уступят — казаки идут!

Какие казаки, бандиты малолетние. В любую драку ввязывались. Воробей первым кричал:

— Шашки наголо! — Шашки, как же! Кулаки одни.

Но в одной драке появились ножички, и загремели все трое по малолетке.

Ездила Варя к сыну в колонию. Вернулась, Тоня спросила:

— Как он там?

— Как здесь, так и там. Нет на него управы, срок добавили.

Освободились — Игнат с Павлом пораньше, Василий на полгода позже. Правда, недолго побыли вольными казаками. Ограбили магазин в соседней станице, и опять осталась Варя одна.

Помогал ей Егор по-соседски то забор починить, то крышу у сарая, то крыльцо — без мужика дом не стоит, рушится.

Тоня молчала. А иногда увидит, что Варя не может расколоть полено — сама скажет:

— Егор, подсоби.

Егору за шестьдесят, но ему это полено — на раз! Завидовала Варя Тоне, за таким мужиком — что не жить, не петь да не смеяться! И внуки приезжают городские, чистенькие, спокойные. Бабуля да бабуля, да дедушка Егор…