По ту сторону

Светлана Викторовна Бодрова, 2023

Алексей, недовольный своей работой, семьёй, да и жизнью в целом, встречает таинственную незнакомку. Она знает о нём слишком много, и предлагает помощь, хотя её об этом никто не просил. В результате, в одно далеко не прекрасное утро, он просыпается в другой реальности, на первый взгляд не сильно отличавшейся от настоящего мира. У него впереди долгий путь, пройдя который, он должен выяснить, что же с ним произошло, и вернуть всё на свои места. Помочь ему может только сопереживающий читатель, пройдя рядом, рука об руку. Так вперёд же, в нелёгкую, но захватывающую дух дорогу.

Глава вторая.

Роковая встреча.

Проснулся он от того, что длинные волосы щекотали ему лицо. Неосознанно, во сне, жена подползла ближе к нему, уткнувшись носом в его плечо. Она словно искала защиты, или безмолвно просила прощения за вчерашнее поведение за ужином. Так же неосознанно Алексей потянулся к ней, чтобы обнять. Но в последний момент рука, зависнув в воздухе, вновь опустилась на одеяло. Нет, получится, что он первый захотел мириться, а значит, был не прав. Пусть лучше она проявит немного изобретательности, и сделает не то, что он просит, а то, о чём думает, да и некогда уже было нежиться. За окном рассвело, а со стоянки слышались звуки заводящихся моторов. Начинался новый рабочий день.

На кухне его ожидал сюрприз. На плите стояла сковорода, полная жареной картошки с пенками. Именно такую он и любит. Вместо благодарности нахлынуло раздражение. Ну почему нельзя было наложить тарелочку, и принести ему в кровать? Тогда, глядишь, и глупая ссора была бы сразу же забыта, и вечер плавно перешёл бы в бурную ночь. Но нет, врождённая гордость, вперемешку с бестолковостью, не дают нам жить, как нормальным людям.

Картошку Алексей всё-таки съел. Он очень хотел оставить её нетронутой, и проучить жену, но даже холодная она издавала такой божественный аромат, что устоять было просто невозможно. Из-за собственной слабости он расстроился ещё больше, и, уходя, даже не заглянул к детям в спальню, хотя делал это каждое утро. Довольно нежностей, нужно настраиваться на рабочий лад.

В цеху всё шло своим, давно заведённым порядком. Каждый занимался определённым делом, изредка пересекаясь с остальными по какой-либо рабочей надобности. Везде понатыканные камеры не давали расслабиться, и лишь в курилке царило временное спокойствие и тишина. Вот только для Алексея сегодня спокойствия не было даже здесь.

Когда он в первый раз пошёл покурить, он не ожидал никакого подвоха. В маленькой комнатке, в дыму, который можно было резать ножом, сидело человек пятнадцать. Но первый, кого он заметил, был Владимир, и его осуждающе-скорбящий взгляд. Испугавшись, что при всех друг напомнит о вчерашнем разговоре, он пристроился как можно дальше от него. Но как он не старался балагурить и поддерживать непрекращающиеся шутки, ему постоянно казалось, что друг не сводит с него глаз. Минуты через две такого прессинга курить перехотелось совсем. Но и этим дело не закончилось.

Выйдя из курилки, и вдохнув полной грудью пусть и не такой уж и чистый, но всё же не спёртый воздух, он почувствовал, как его руку, чуть повыше локтя, обхватило стальное объятие. Сразу же догадавшись, кому принадлежат пленившие его крепкие пальцы, Алексей не оборачиваясь, буркнул:

— Ну, чего хотел-то? Мне некогда.

— Слышь, Лёх, ты и правда, какой-то сам не свой. Я только сейчас это заметил.

— Хотел чего? — Злясь и на себя и на Вовку, так и не обернувшись к нему, со злобой выкрикнул он.

— Да не злись ты. — Видя лишь затылок друга, Владимир, тем не менее, даже не пытался развернуть его к себе лицом. — Я же по-хорошему, по-человечески хочу.

Алексей молчал. Приняв его молчание за безмолвное согласие, Владимир предложил:

— Давай посидим сегодня вечером где-нибудь в кафе. Хряпнем пивка, отведём душу. Глядишь, и жизнь повеселее станет. Ты как? Ты не думай, я умничать не буду, просто не нравишься ты мне последнее время.

Алексей с раздражением громко выдохнул.

— Ладно, посмотрим, ближе к вечеру.

Дёрнув плечом, и получив свободу, он полез в кабину погрузчика. Оглянуться и посмотреть в лицо друга у него так и не хватило духу. Намного проще оказалось с головой погрузиться в работу. Выверенные, отточенные до механизма движения, отвлекали от мрачных мыслей, и настраивали на позитивный лад. Уже через полчаса он, сам того не замечая, начал напевать себе под нос что-то мелодично-навязчивое.

В очередной раз, заехав за партией поддонов в самый дальний угол склада, он получил хорошую встряску. Ловко подцепив груз и начав поднимать его на высоту, он с изумлением увидел мелькнувшую на стене чёткую тень. По инструкции, между понаставленными везде башнями из паллет и кирпичной кладкой, ходить было строго воспрещено. Если высокая конструкция случайно рухнет, то человека, сразу же придавит насмерть, поэтому даже самые отчаянные смельчаки неукоснительно соблюдали правила техники безопасности. И на какого-то дурака не повезло именно ему. От мысли, что случилось бы, зазевайся он хоть на минуту, Алексея прошиб холодный пот.

В паре метров от него, с олимпийским спокойствием на лице, вынырнула маленькая фигурка, и замерла на месте. На незнакомке была одета лёгкая синяя униформа, в которой щеголяли уборщицы, и такого же цвета кепка с большим козырьком. Маленькая, хрупкая, с иссиня-чёрными волосами, собранными в высокий хвост, девушка невозмутимо стояла, словно и не была в паре секунд от гибели. Всех уборщиц Алексей хорошо знал. Это были в основном женщины за сорок, крупного телосложения. А эту бесшабашную пигалицу он видел впервые. Выскочив из заглушенного погрузчика, он подошёл к ней.

— Ты совсем, что ли, идиотка? — Мужчина не сумел сдержать эмоций, видя, что девчонка даже ни капли не испугалась.

— Сам дурак! — Фыркнуло небесное создание.

Поначалу Алексей опешил от такой наглости. Ухоженностью и красотой девчонка могла посоперничать с любой из тех, кто работал на втором этаже, и даже не знал имён простых рабочих. К тому же она обладала огромными карими глазами, взгляд которых проникал прямо в душу. Но Алексей даже не заметил ничего этого. От пережитого страха его всё ещё трясло, а невозмутимость новенькой взбесила окончательно. Минут пять он орал на неё благим матом, посылая и по батюшке, и по матушке.

— На жену так орать будешь. — Тихо произнесла она, когда словесный поток иссяк. — А на меня не смей.

Это было сказано с таким спокойствием, что мужчина от неожиданности заткнулся на несколько секунд. Такой наглости он в своей жизни ещё не встречал.

— Ты понимаешь, что я мог тебя раздавить? — Поинтересовался он таким тоном, словно на него только что вылили ведро ледяной воды.

Девчонка скривила личико, и закатила глаза, парадоксальным образом от гримасы ставшие ещё больше.

— Ну не задавил же. Есть смысл поднимать кипиш из-за того, чего не было, и не могло быть? — Она оказалась здесь совсем по другому делу, но этот нахал просто вывел её из себя. — Все твои проблемы начинаются с того, что ты сам создаёшь их на пустом месте. Проще надо ко всему относиться, и жить станет намного легче. Хоть раз послушай умного человека.

Алексей недоумённо смотрел на пигалицу младше него почти в два раза, наглость которой перешла все границы.

— Ты охренела? Да когда я деньги начал зарабатывать, ты ещё под стол пешком ходила. — Ревел он, вспугивая гулкое эхо, отражавшееся от голых бетонных стен. — И что ты вообще можешь знать о человеке, которого встретила первый раз в жизни?

Глядя на его разъярённое лицо и летящие в разные стороны капельки слюны, незнакомка даже бровью не повела.

— Всё. — Лаконично бросила она, как только Алексей замолчал, переводя сбившееся дыхание.

— Тьфу, дура! — Плюнул он, и не желая больше слушать всякую чушь, полез в погрузчик.

— Жизнь тебе твоя не нравится. Жена плохая, дети тоже. Начальник идиот. — Раздался за его спиной звонкий громкий голос. — Всё тебе не так и не этак, как перед тобой не крутись. А ты ни разу не пробовал на себя любимого оглянуться? Может проблемы не в окружающих, а в тебе самом?

Алексей, не оглядываясь, замер в неудобной позе. Девчонка действительно знала его, как облупленного. Но откуда? Вовка не мог проболтаться, просто не успел бы. Да и не в его характере откровенничать с первым встречным. Он, лично, тоже больше никому не рассказывал. Вчера этой ненормальной здесь не было, так что подслушать их разговор, происходивший один на один, она тоже не могла. Так откуда же?

Чтобы не мучиться напрасными сомнениями, нужно было разъяснить этот вопрос прямо сейчас, даже если правду из незнакомки придётся вытрясать силой. Он вновь вылез из погрузчика, и неожиданно прыгнул в сторону девчонки, словно боясь, что та убежит. Но все его ухищрения оказались напрасны. Нахалка стояла на том же месте, вытянувшись, как струна. И хотя козырёк её кепки доставал ему только до плеча, создавалось впечатление, что смотрит она на него сверху вниз.

— Ну что? Скажешь я не права?

Эта ухоженная пигалица явно издевалась над ним. Над ним, уставшим, вымотанным, и порядочно повидавшим в этой жизни мужиком. Злость и ненависть клокотали в нём, и приходилось сдерживать себя, чтобы не натворить глупостей.

— Не скажу. — Раздражённо прошипел он. — А вот ты мне не скажешь, откуда ты взяла всю эту галиматью?

Нахалка закатила глаза, мимикой выказывая недовольство его тупостью.

— Дорогой мой, — эротичным, обволакивающим голосом промурлыкала она, — тут и знать ничего не надо. У тебя на лбу большими буквами написано — «Все вокруг сволочи, а мне, бедненькому и несчастненькому, приходится это терпеть».

В довершение ко всему, она протянула руку, и, довольно чувствительно, постучала ему по лбу, на котором никто никогда ничего не писал, длинным острым ногтём. От такой наглости Алексей впал в ступор. Все знакомые слова вылетели у него из головы, и он лишь открывал и закрывал рот, не в силах придумать достойный ответ. Пока он так мучился, настроение девчонки резко изменилось. Игривость покинула её, и недовольно нахмурившись, она впилась взглядом в лицо собеседника.

— Хотя я могла бы помочь тебе. — Произнесла она. — Только потом не передумай.

Словно со стороны Алексей видел, как брякнув эту несусветную глупость, и видимо устыдившись собственных слов, или того, что она за ними скрывала, новенькая развернулась, и пошла прочь. Быстро, словно её преследовали, она нырнула в боковой ряд, и оттуда звонко крикнула:

— А друга ты не обижай. Он хочет тебе только лучшего, уж поверь мне.

Эти слова вернули Алексею способность двигаться. Мысль о Вовкином предательстве вспыхнула с новой силой. Не могла новенькая знать о нём ничего подобного. Ни о нём, ни о его семье, ни о его опасениях в отношении лучшего друга. Не раздумывая, он рванул в ту сторону, где в последний раз мелькнула грива роскошных волос.

— Чёрт! — Удивлённый, и отчасти даже испуганный вскрик вернул его к действительности.

Торопясь за малолетней дурой, он лоб в лоб столкнулся с Борисычем. Вернее пострадал лоб Борисыча, ввиду его небольшого роста достававший Алексею лишь до подбородка.

— Думать надо, куда несёшься! — Шипел начальник, потирая намечавшуюся залысину. — А, так это вы, Алексей Батькович. Куда спешим? Неужели работа закончилась?

— Перекур у меня. — Буркнул Алексей, от неожиданности не придумавший ничего лучше.

— Ну-ну, — раздался насмешливый ответ, — вы только про работу не забывайте, а то слишком уж часто курить стали. Вас и на рабочем-то месте совсем не видно.

По дороге в курилку (а куда ему ещё теперь было идти, чтобы не показаться полным идиотом) он нервно оглядывался, ища взглядом хрупкую фигурку. Вокруг кипела работа. Каждый, занятый своим делом, просто не обращал на него внимания, что давало ему хорошее преимущество. Но, несмотря на это, он так и не нашёл её, хотя пару уборщиц всё же встретил. А вот подойти и поинтересоваться у них о новенькой, он не смог, гордость не позволила. Курилка оказалась почти пустой, лишь в углу, в одиночестве, сидел Вовка, словно ожидал именно его.

— Предложение ещё в силе? — Увидев его, брякнул Алексей.

— Спрашиваешь! — Просиял друг.

Ни тон его, ни вид, не говорили о том, что он замешан в чём-то постыдном. Он открыто смотрел на Алексея, не испытывая ни капли смущения. Зато у того, при виде такой неподкупной искренности, глубоко внутри зашевелилось чувство стыда. И пока оно до конца не проснулось, нужно было идти напролом.

— Ты новенькую видел?

— Новенькую? — Для подозрительного Алексея его удивление показалось немного наигранным.

— Ну да, новенькую уборщицу. — Невозмутимо ответил он, доставая из нагрудного кармана слегка помятую пачку сигарет.

— Нет. Вроде все те же, что и обычно.

Если Алексей и хотел поймать его на каком-то глупом несоответствии, то у него это не получилось.

— Грива — во! Глазищи — во! — Азартно жестикулировал Алексей. Увидев, что друг почти докурил, он предпринял последнюю попытку пошатнуть его невозмутимость. — Красавица!

Владимир, успевший за минуту тишины погрузиться в собственные мысли, вздрогнул от неожиданности.

— Кто? — Ошалело переспросил он.

— Да уборщица новенькая. — Скис Алексей, почувствовав себя идиотом. Судя по всему, друг не имел никакого отношения к девчонке. Они даже не были знакомы. По-другому объяснить его спокойствие и отчуждённость он не мог.

— Ну-ну, видимо, действительно, красивая, раз даже ты пришёл в такой ажиотаж. — Произнёс он, заканчивая показавшийся ему глупым разговор. — Ну хоть позови посмотреть на такое чудо. — Он выбросил бычок, и вышел из курилки, оставив смущённого Алексея в одиночестве.

Всю оставшуюся смену Алексей усиленно глазел по сторонам. Его подозрения на счёт Владимира почти рассеялись, но ему хотелось столкнуть этих двоих, и доказать, что он не дурак, и не фантазёр. Да и что там душой кривить, очень хотелось и самому ещё хоть раз полюбоваться на изящную фигурку. Но ни в цеху, ни в подсобных помещениях, и уж, тем более, в курилке, не было даже намёка на дерзкую красавицу. Его внимательность и вездесущесть сыграли ему же на руку. Нудная работа, которую он только с утра проклинал, оказалась легко сделана им одним, да ещё и за полчаса до окончания рабочей смены. Даже Борисыч, как всегда появившийся к вечеру, чтобы подтрунить над его нерасторопностью, ушёл с недовольным лицом, не произнеся ни слова.

Вечером друзья, как и договаривались, отправились в недорогую пиццерию, попить пивка. Владимиру не перед кем было отчитываться, а Алексей, всё ещё злившийся на жену, даже не удосужился позвонить ей, и сообщить, что задерживается. Татьяна же не звонила ему, справедливо считая, что скандалами мужа не удержать.

Уютно расположившись за угловым столиком на мягком диванчике, и водрузив на середину стола огромную пиццу, ребята откупорили по бутылочке пивка. Разговор как-то не клеился. Оба устали после рабочего дня, и думали каждый о своём, не желая делиться сокровенными мыслями. Алексей вообще же, витал где-то в облаках. Наглая девчонка никак не выходила у него из головы. Привлекла она его не только внешностью, но и непередаваемой харизмой, попросту говоря, той самой изюминкой, которой так не хватало его собственной жене. Но, как ни странно, дальше желания просто увидеть её, мечты даже и не шли.

Чем больше пустой тары скапливалось под столом, тем непринуждённее шёл разговор, и откровеннее мысли. Часа через два ребята уже веселились вовсю. Им с большим трудом удавалось оставаться в рамках приличия, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.

— Слушай, — ни с того, ни с сего воскликнул Вовка, — а за каким лешим ты днём ко мне привязался с какой-то выдуманной девчонкой? Думаешь, я не знаю, что у нас одни полубабки работают? Ты и на лаборанток-то не смотришь, хотя там тоже девчонки, о-го-го есть, а тут какая-то уборщица. — Владимир пьяненько фыркнул, показывая этим, что его не так-то легко обмануть.

Алексей, тоже немало принявший на грудь, стушевался. Та странная встреча уже и ему самому стала казаться нереальной. Всё говорило о том, что такого просто не могло быть. Даже если отбросить в сторону красоту девушки, ведь у каждого свой вкус, всё равно, ни один человек, тем более, незнакомый, не может знать о другом столько подробностей.

— Да я увидел, что ты не в своей тарелке, и решил тебя немного развеселить. — Выкрутился Алексей. — Ведь получилось же.

— А что, так заметно? — Владимир враз помрачнел, чем несказанно удивил друга, который ничего подобного никогда не замечал.

— Ну, есть немного.

Своей абсурдностью разговор стал напоминать Алексею беседу слепого с глухим, но отступать было уже как-то поздно.

— Всё из-за тебя! — С несвойственной ему озлобленностью вскрикнул Владимир.

— В смысле? Я-то тут при чём?

— А, — друг махнул рукой так, словно терять ему уже было нечего, — с девчонкой я встретился. Не красавица, конечно. Не то, что у тебя: глаза — во, грива — во. Он карикатурно передразнил жесты Алексея. Только она настоящая, в отличие от твоей выдумки. И мне с ней так хорошо, как уже лет десять ни с кем не было. Я даже подумывал её к себе пригласить пожить, а там, глядишь, и предложение сделать. Только ты мне всю малину обломал, вот и не знаю теперь — а стоит ли?

— А я-то тут при чём? — от неожиданного поворота Алексей недоумевающе вытаращился на друга. Его словно заклинило на этом вопросе.

Прежде чем ответить, Владимир наполовину опорожнил только что открытую бутылку пива.

— Я когда на вас с Танюхой смотрел, вы мне идеальной парой казались. Чего не коснись, всё у вас замечательно. — Наконец с горечью выдохнул он, вытерев губы рукавом. — Я вообще думал, таких баб не бывает. А тут Женьку повстречал. — Он ненадолго затих, и, судя по глазам, затуманенным не только алкоголем, вспоминал что-то приятное для себя. — Ну, а тут ты, вдогонку, со своими жалобами. — И снова затишье. — Вот я и думаю, если уж у вас такая фигня получилась, то мне и рыпаться некуда.

От этой исповеди Алексею стало дурно, и излишки алкоголя были совсем не причём. В первый раз он видел реальные страдания друга, обычно замкнутого и нелюдимого. Да ещё и почувствовал себя виноватым в сложившейся нелепой ситуации. Он — это он, и его жизнь сложилась так, что изменить ничего уже нельзя. Но Вовка-то! Вовка! У него всё только начинается, и вполне возможно, что ему повезёт намного больше. Ведь нельзя же так всё бросать, даже не попробовав.

Шутки за столом кончились сами по себе. Разговор пошёл хоть и пьяный, но более серьёзный. Битый час Алексей пытался объяснить другу его, к счастью ещё не совершённую, ошибку. В ход пошло всё. И уверения, что он сам виноват в сложившейся ситуации. И клятвы в том, что Танька совсем не такая хорошая, какой кажется на первый взгляд. И жалобы на тёщу, уже несколько лет подряд сосавшую из семьи деньги. И, наконец, дойдя до крайней меры, Алексей во всех неурядицах обвинил только себя. Сейчас он готов был обвинить себя во всех смертных грехах, лишь бы не видеть мучительного для глаз, обречённого выражения лица друга.

Из пиццерии выходили пошатываясь, и для большей устойчивости, приобняв друг друга за плечи. Жутко пьяные, но, тем не менее, довольные проведённым вечером. Алексей ещё и умудрялся придерживать в подмышке большую коробку с пиццей, к которой друзья так и не притронулись.

— А хочешь, я тебя провожу? — Предложил Владимир, с трудом фокусируя взгляд. — Пройдёмся, потрындим ещё. Чё нам мужикам ещё надо, как ни хорошая компания? — Ему хотелось продолжения. Весь его организм был настолько взвинчен, что он не мог стоять на месте, нелепо приплясывая.

Стараясь держать рот закрытым, чтобы не напугать редких прохожих мощной отрыжкой, Алексей отрицательно помотал головой. Днём на работе он полностью выложился физически. А сейчас, всеми силами уговаривая друга не совершать глупостей, он устал ещё больше, но уже морально. Как выяснилось, очень трудно признаваться в тех грехах, в которые ты и сам не верил никогда.

— Не, давай по домам. — Выдавил он, наконец, из себя, подавив икоту. — Завтра последняя дневная смена.

— Не последняя, а крайняя. — Указательный палец назидательно взметнулся к небу. — Последняя будет, когда….

— Всё, всё, я понял. Крайняя, так крайняя, только всё равно домой пора.

— Да, ты прав. — Сник Владимир. — Но мы с тобой ещё отдохнём также? — Тут же воспрянул он от вдохновляющей перспективы.

— Угу, непременно.

Прежде чем разойтись, они ещё какое-то время обнимались, братались, и клялись в вечной дружбе. И только весёлый хохот проходящей мимо парочки, заставил их, наконец-то, разойтись.

Алексей в одиночестве брёл сквозь старую часть парка. Он выбрал эту дорогу, как самую короткую и безлюдную, но фатально ошибся. Под его гадкое настроение сейчас больше подошла бы ярко освещённая улица, где попадались загулявшие компании, и припозднившееся парочки. Они смогли бы отвлечь его от мрачных мыслей. А так он оказался предоставлен сам себе, горько сожалея об этом.

К тому же парк, который он обычно пересекал минут за десять, всё никак не кончался. В пьяном угаре ему начало казаться, что он идёт целую вечность, и будет идти ещё столько же, пока не упадёт замертво. Чуть в стороне, в паре-тройке шагов влево, обрисовался силуэт старых двойных качелей. Это было именно то, что нужно: просто остановиться, и немного прийти в себя. Он сел на хлипкие досочки сиденья, и швырнул изрядно помятую коробку на соседнее. Она тоже стала его раздражать. Бесило всё вокруг, без исключения.

Приняв как можно более неудобную позу, чтобы не уснуть ненароком, Алексей, в полном смысле этого слова, пригорюнился, низко опустив голову. Казалось, ну расслабился, ну выговорился, ну должно же от этого полегчать, в конце концов. Но нет, по всем ощущениям стало только хуже. Намного хуже. Тоска никуда не делась, дополнившись горьким разочарованием. У кого-то нормальная жизнь, без постоянной нехватки денег, и семейных скандалов. У них всё хорошо, замечательно, а у него всё наперекосяк. Ни денег хороших, ни семьи нормальной, так, одни расстройства. Даже нелюдимый Вовка, и тот умудрился найти своё счастье, а ему, словно в насмешку, досталась какая-то пародия жизни, но не сама жизнь.

Неизвестно, сколько он так сидел бы и наслаждался собственным несчастьем, если бы тишину не нарушил звонкий девичий голос.

— Скучаем?

Дёрнувшись от неожиданности, и приведя шаткие качели в движение, Алексей сделал только хуже. К горлу подступила еле усмирённая тошнота, а выпитое пиво запросилось наружу, причём верхом. К тому же вокруг было темно, и он никак не мог понять, кто окликнул его. Слишком непредсказуемы бывают такие ночные встречи, даже если всё началось с невинного вопроса. С трудом сфокусировав расплывающийся взгляд, он, наконец, разглядел впереди себя маленькую хрупкую фигуру.

— Ты? — Выпалил он, всё ещё не веря собственным глазам.

В нескольких шагах от него стояла та самая дерзкая девушка уборщица. Тот же «конский хвост» на голове, то же насмешливое выражение лица. Даже брючный костюм, в который она была одета, оказался такого же колера, как и спецодежда.

— Я, — ответило видение, и испытывающе уставилось на него своими большими глазищами.

— Ты кто? Моё личное приведение? Ты чего ко мне прицепилась? Со свету сжить хочешь? — Алексей чувствовал, что несёт чушь, но остановиться уже не мог.

Девчонка задрала голову вверх, и её звонкий смех наполнил ночной воздух.

— Пшла отсюда, дура! — Не выдержал он.

Смех резко оборвался, и теперь она, не мигая, заглядывала ему в лицо.

— Значит я дура?

— Дура, конечно. Без тебя тошно, жить не хочется, а тут ещё и ты вечно откуда-то вылезаешь.

— Значит я дура, а ты умный? — Не унималась девчонка.

— Да. — Отрубил Алексей, желая покончить с этим бестолковым, каким-то детским разговором.

Девушка вновь задрала голову к небу, но на этот раз она не засмеялась. Её глаза выискивали что-то среди туч, а губы беззвучно шептали.

— Почти полночь. — Отрешённо обронила она. — Ну что ж, умник, я тебе всё же помогу. Получишь именно то, чего желаешь.

Настала очередь Алексея хохотать во всё горло. И пусть у него это получилось не так изящно, но зато от всей души. Слишком уж нелепо и напыщенно звучали слова.

— Держи! — Раздался неестественный визг.

Чисто по инерции он выкинул вперёд руки с раскрытыми ладонями и поймал маленький светящийся предмет. Это оказался небольшой шарик, диаметром примерно с десять рублей. Он весь светился изнутри, наполненный чем-то непонятным, явно химического происхождения. Свет был настолько ярким, что на мгновение ослепил его, отрезав от остального мира. Но это длилось не более пары секунд. В его ладонях шарик начал тускнеть и уменьшаться, пока не растаял окончательно. Переплетя пальцы и сцепив ладони между собой, Алексей понял, что они пусты. И рядом с ним тоже никого не было. Сразу стало тихо, темно и неуютно.