Кажется, я беременна. Анжелика с сюрпризом

Светлана Анатольевна Сертакова, 2021

Мне почти удалось перестать думать об этой взбалмошной девчонке, с которой мы провели вместе одну единственную ночь. Но тут она снова появляется в моей жизни и говорит, что, кажется, беременна от меня. Допустим, я ей верю, даже спасаю ее из лап бандитов, а у нее оказывается есть жених. Так был ли на самом деле ребенок, и кто она на самом деле? А здесь меня ждет сюрприз и, кажется, не один.

Глава 4. Оружие иногда стреляет

Меня привели в кабинет начальника юридического отдела и по совместительству заместителя генерального директора Тарнаруцкого Антона Сергеевича, что было, в общем-то, ожидаемо. Мне пришлось соврать Аркадию Как-его-там, прикрывшись биг-боссом, который на самом деле сегодня утром для всех срочно вылетел в краснодарский филиал. Аркадий проглотил мою ложь, поскольку, видимо, еще ничего не знал. Я просто не хотела, чтобы он стал меня разыскивать и спутал нам все карты. А так, даже если и сунется к генеральному, услышит, что тот в отъезде, подумает, что бультерьеры меня отпустили. К Тарнаруцкому вряд ли додумается пойти. Все знают, что они друг друга недолюбливают.

Антон Сергеевич поднялся мне на встречу и растянул губы в притворно-приветливой улыбке. Не смотря на правильные черты лица, внешность его была скорее отталкивающей, чем притягательной. Из более-менее запоминающегося у него были тонкие волосы цвета соломы и безликие рыбьи глаза мутного зеленого оттенка с желтыми прожилками.

А вот и вы, Анжелика! — протянул он своим надтрестнутым, как старый рояль, голосом, — Ну и заставили же вы нас поволноваться.

Не стоило, — нахально заявила я и без приглашения плюхнулась в кресло, — поберегите сердце, Антон Сергеевич. А то так и до инфаркта недалеко.

Улыбка сползла с лица Тарнаруцкого и теперь его глаза излучали неприкрытую злость.

Где документы, девочка? — рявкнул он, больше не церемонясь.

Какие документы, Антон Сергеевич? — я состроила непонимающую моську, даже глаза выпучила как можно шире.

Не надо со мной играть, детка. Обыщите ее рюкзак!

Последнее было сказано бультерьерам, которые все это время стояли позади меня. Один из них тут же выдернул у меня рюкзак, открыл его и вытряхнул на пол все его содержимое. И даже когда он опустел, продолжал его трясти, чтобы уж наверняка от всех невидимых чертей избавиться. Надо сказать, содержимое рюкзака было весьма интересным. Даже я удивилась, чего там только не было — Жека явно угорал, когда делал эту подборку. Кто-то из бультерьеров даже хмыкнул пару, разгребая мои сокровища. Кроме бесконечной косметики и мобильного телефона в розовом чехле с кошачьими ушами, на полу оказалась горстка гигиенических тампонов без упаковки, несколько пакетиков с прокладками, стринги, при чем, кажется, мужские, использованный презерватив, шоколадный батончик со следами от зубов и бутерброд с сыром, завернутый в прозрачный пакет.

Тарнаруцкий даже подошел ближе, чтобы получше рассмотреть каждый предмет.

Это все? — спросил он у того бультерьера, что вытряхивал содержимое рюкзака.

Все, — кивнул тот.

Тарнаруцкий повернулся ко мне и прошипел, указывая ногой в ботинке на кучку добра:

Это что?

Я проследила за носком его ботинка и заметила, что он упирается прямо в использованный презерватив.

Ну, приспичило нам с Эндрю, а выбросить некуда было, — буркнула я, — маленький что ли, не понимаете, как это бывает?

Тарнаруцкий не сразу понял, что я имею ввиду и, только скосив глаза вниз, уяснил смысл услышанного. С яростью пнул мои вещи и, уже не сдерживаясь, заорал:

Разденьте ее догола, обыщите каждую шмотку, загляните во все ее щели, но чтобы нашли мне эти чертовы документы.

Не глупите, Антон Сергеевич, — сказала я, постаравшись придать своему голосу ледяную твердость и тем самым остановив бультерьеров от выполнения указаний, — Во-первых, документы не ваши, вы их сами украли у организации, в которой трудитесь, а во-вторых, не советую вам даже пальцем прикасаться ко мне. Эндрю все еще мой жених, мы легко помиримся, как говориться «милые бранятся…», а когда он узнает, что вы сделали с его невестой, никакой сделки не будет. Остаток своих денег вы никогда не получите.

Тарнаруцкому понадобилось несколько секунд на размышление, без его повторной команды никто из бультерьеров не смел приблизиться ко мне.

Хорошо, — наконец кивнул он, — как только все это завертелось, твой Эндрю смылся из ресторана. Поэтому сейчас мы поедем к нему, и пусть он сам обыскивает свою невесту, но в моем присутствии. Кто знает, может вы с ним на пару все это замутили, чтобы кинуть меня. Вот там все и выясним. Но предупреждаю, пока ты добровольно идешь с нами до машины, с тобой ничего не случится. Но если начнешь привлекать к себе ненужное внимание, я за себя не ручаюсь, поняла?

С этими словами Тарнаруцкий продемонстрировал мне рукоять пистолета, оттопырив внутренний карман пиджака.

Вы бы поосторожнее с оружием, Антон Сергеевич, — посоветовала я, — оно иногда стреляет.

Я спрашиваю, ты поняла меня? — прорычал Тарнаруцкий, едва сдерживая злость.

Поняла, — сдержанно ответила я.

Я поднялась с кресла, переступила через содержимое своего рюкзака, которое, естественно, никто не стал подбирать, и вслед за двумя бультерьерами двинулась к выходу. Позади меня шел Тарнаруцкий в компании третьего бультерьера. Приемная была пуста, видимо Антон Сергеевич заранее позаботился об отсутствии своей секретарши и возможных непрошенных визитеров. По дороге к лифту нам встретилась парочка-другая сотрудников фирмы, которые здоровались с Тарнаруцким и тут же исчезали за дверями своих кабинетов. С нашей стороны все было чинно, мирно, я, как и просили не выпендривалась, но не потому что испугалась оружия, а потому что все самое интересное начнется именно в гараже и мне нужно было до него добраться чего бы мне это не стоило.