Бальзам на душу

Светлана Алешина, 2003

От своего принципа – идти навстречу опасности – Ольга Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель», не отступала никогда. Согласившись выполнить просьбу вдовы кладоискателя найти убийц ее мужа, Ольга делает безрассудный шаг. Несчастный заплатил жизнью за свою тайну – карту городка и план места в его окрестностях, где спрятан клад. Получив ценнейшие бумаги от вдовы, Бойкова принимает рискованное решение – спровоцировать их кражу с расчетом на то, что убийцы кладоискателя, получив ориентиры, отправятся за сокровищем. Теперь Ольге и ее коллегам надо добраться до преступников раньше, чем они сумеют отыскать ценности и скрыться с ними…

Глава 5

Машину я остановила метрах в десяти от табачного киоска. Замысел был не ахти какой, но, в конце концов, я же не резидент, чтобы просчитывать каждый шаг с точностью до миллиметра. Это было бы даже подозрительно. Нормальная деловая женщина, не авантюристка, не кладоискатель какой-нибудь. К документам, попавшим ко мне в руки, отношусь с интересом, но не более того. В какую-то необычайную ценность их ни капельки не верю. Поэтому и чемоданчик оставила на переднем сиденье. Разумеется, я бы не поступила так легкомысленно, не будь со мной в машине семнадцатилетнего курьера, которому я могу полностью доверять. А то, что он тоже вздумал на секунду отлучиться, чтобы купить бутылочку «Спрайта», так ведь всего не предусмотришь.

Одним словом, едва я успела приобрести в киоске пачку своих любимых сигарет «Русский стиль», как наша ловушка сработала. Я только краем глаза видела, как возле моей «Лады» на секунду притормозила серая «Волга» и почти тут же опять сорвалась с места. Из прохожих, кажется, никто ничего даже не понял.

Я неторопливо направилась к машине. Суетиться не было никакого смысла. Серая «Волга» уже скрылась за углом. Однако в погоню за ней тут же пустилась черная «Лада» Виктора, который осуществлял в нашем плане функцию наружного наблюдения. Он должен был проследить, куда направятся похитители, и постараться определить их местонахождение. Определенный риск в этом был, потому что те могли попытаться сразу же уйти из города. Но я все-таки думала, что им захочется сначала убедиться, что они не ошиблись, а для этого им надлежит уединиться и просмотреть похищенные документы.

Когда я села за руль, в машину запрыгнул до предела возбужденный Ромка. Он со священным ужасом посмотрел на переднее сиденье, где только что стоял чемоданчик с документами, и быстро спросил:

— Вы видели, Ольга Юрьевна? Вы их разглядели? Сколько их было?

— Спокойно! — сказала я. — По сценарию, я не должна была обращать на происходящее никакого внимания. Я и не обращала. Не стану же я нарушать собственные инструкции! Кстати, и ты должен был проявить себя лопухом, чтобы у наших конкурентов не возникло никаких подозрений, будто все подстроено. Надеюсь, ты не обратил на себя их внимание?

— Вряд ли, — нетерпеливо сказал Ромка. — Да я на них, честно говоря, и не смотрел. Хотя очень хотелось. Зато я смотрел в другую сторону, и знаете, что я там увидел?

— Ну и что же ты там увидел? — с улыбкой спросила я.

— А за нами тоже кто-то следил, — объявил Ромка.

Я вытаращила на него глаза.

— Что ты такое говоришь? Ты ничего не перепутал? С чего ты это взял?

— Ну вот еще! — обиделся Ромка. — Вы меня как будто первый день знаете, Ольга Юрьевна! У меня глаз наметан. Было сказано — на машине внимания не сосредотачивать. Я и не сосредотачивал. Зато вон за тем сквером еще одна машина стояла — я ее хорошо разглядел. Голубая «Нива» — мужик в ней сидел. Он, по-моему, все видел. По крайней мере, когда все кончилось, он сразу отвалил. Правда, он мог догадаться, что я за ним наблюдаю — ведь до меня не сразу дошло… Наверное, он их подстраховывал, как вы думаете? Виктор-то за «Волгой» двинул, а этого мужика не заметил…

— А ты? А ты номер запомнил? — разволновалась я.

Ромка махнул рукой.

— В том-то и дело, что не запомнил, — виновато сказал он. — То есть далековато было, не рассмотрел я…

— Плохо! — заключила я. — Теперь, если они заодно, Виктора запросто вычислить могут. Надо срочно ему позвонить!

Достав мобильник, я связалась с Виктором. Из его односложных ответов удалось понять, что серая «Волга» все еще находится у него под контролем и в данный момент направляется в Заводской район. Сообщение о голубой «Ниве» он воспринял без особого интереса, мол, похожей машины нигде не видит. Это меня немного успокоило. Я предупредила, чтобы Виктор ставил нас в известность обо всех изменениях ситуации, и отключилась.

Теперь начиналась, пожалуй, самая сложная и наименее надежная часть моего плана. Мы должны были вычислить тех людей, что похитили документы, выяснить, что они намерены предпринять далее, и отправиться за ними следом, когда они вознамерятся покинуть наш город. Разумеется, сами мы не должны себя при этом обнаруживать.

Выполнимость этого условия уже оказалась под большим вопросом. Если сегодня за нами действительно следили, весь план мог с самого начала рухнуть. Вопрос в том, насколько подозрительным показалось наше поведение наблюдателям. Кажется, ничего особенного мы не натворили, однако же в таких делах любая мелочь может иметь решающее значение. Повлиять ни на что мы уже не могли — нам оставалось только ждать.

Вообще же, у нас все было готово к дальней поездке — деньги, зарубежные паспорта. Разумеется, мы не получали никаких виз, но надеялись, что наше путешествие ограничится теми краями, куда виза не требуется.

В мобильную группу должны были войти двое — я и Виктор. В мое отсутствие Кряжимский будет руководить газетой. Должна сказать, что полностью одобрял план только один человек — это я сама. Маринке он категорически не нравился — она была уверена, что из нашей поездки вообще ничего хорошего не выйдет. Ромка, наоборот, был уверен, что поездка получится на редкость увлекательной, а он, как всегда, останется в стороне. Кряжимский занимал промежуточную позицию, а что думает Виктор, понять было, конечно же, невозможно.

Но отступать я не собиралась. У нас с Виктором в машинах уже лежали дорожные сумки с предметами первой необходимости, и мы могли пуститься в дорогу в любую минуту. Мы только ждали, когда нам сообщат маршрут.

Примерно через четверть часа от Виктора поступил звонок. Он сообщил, что преследуемые им люди бросили «Волгу» возле авиационного завода и спешно пересели на автобус, идущий в противоположную сторону — то есть в центр города. Поскольку Виктор за ними не успевал, он решил продолжить наблюдение в автомобиле, хотя это не слишком удобно, можно легко упустить похитителей. На мой вопрос, как эти люди выглядят, Виктор кратко ответствовал: «Как хасиды». Мне оставалось гадать, что под этим подразумевалось, — возможно, юмор такой?

Прошло еще минут пятнадцать. Пожалуй, можно было сказать, что я начинала потихоньку нервничать. Мне уже самой переставал нравиться собственный план. Теперь я усматривала в нем кучу принципиальных недостатков. По всей видимости, мы просто ни за грош отдали в чужие руки важные документы, а сами остались ни с чем. Почему-то теперь я склонялась к мысли, что нам не удастся перехитрить конкурентов. Единственным утешением могла служить надежда, что наконец-то прекратятся убийства, но, что там говорить, утешение было весьма слабым.

Негромкий звонок телефона встряхнул меня точно электрический разряд. Я поспешно прижала трубку к уху и услышала долгожданный голос Виктора. Он сообщил, что обнаружил убежище похитителей. Мне нужно подъехать к главному почтамту. Виктор ждал меня там.

Перекресток, где стоял почтамт, был, пожалуй, самым оживленным местом в городе. Бесконечным потоком двигались автобусы, троллейбусы, десятки машин. Поток прохожих, толпы ожидающих транспорт на остановках. Множество магазинчиков, разноцветных киосков, суетливые молодые люди возле пункта обмена валют — жизнь била ключом.

Я подъехала к условленному месту — в переулок за почтамтом. Виктор ждал меня — сосредоточенный и серьезный. Он показал, куда скрылись те, за кем он следил. Старый дворик на противоположной стороне улицы. Туда вела узкая кирпичная арка между старыми двухэтажными, еще купеческой постройки домами. Во дворе на веревках сохло белье и маленькие дети возились на куче песка. В дальнем углу стоял еще один старый дом с деревянным крылечком. Виктор незаметно кивнул в ту сторону.

Мне решительно не понравилось это место. Из окон дома прекрасно просматривался весь двор, а за домом имелся проход в соседний двор. При желании обитатели дома могли улизнуть из него незаметно, и мы никак бы им не помешали. Посовещавшись с Виктором, мы пришли к выводу, что один из нас должен пойти на разведку. Естественно, это был разведчик, я же осталась наблюдать за ситуацией в подворотне. Ромку мы с самого начала с собой не взяли, несмотря на все его протесты, и он остался в машине.

Виктор отсутствовал минут десять. Я не то чтобы беспокоилась — все-таки был день, и Виктор вполне мог постоять за себя, — но на душе у меня скребли кошки. Я нутром чуяла недоброе.

Наконец Виктор появился. Он не спешил и, как всегда, был очень сдержан. Из его лаконичных объяснений я поняла, что ему удалось выяснить очень интересную вещь — он нашел хозяина квартиры, которую снимали двое приезжих. Попутно он узнал, что этих двоих ежедневно навещал третий, по-видимому, местный. Согласно логике и словам хозяина, вся троица должна была сейчас находиться здесь, но по некоторым интонациям и жестам Виктора я поняла, что он в это не очень верит и убежден — птичка улетела.

Как настоящий профессионал, Виктор умел смиряться с поражением. Зато меня вся эта история привела почти в бешенство. Забыв об осторожности, я предложила немедленно проверить подозрительную квартиру. Виктор неожиданно легко согласился, и это, собственно, лишний раз говорило о том, как мало он верит в то, что нам удастся кого-то обнаружить.

Пока мы совещались, на деревянное крыльцо вышел неопределенного возраста лохматый мужик. В линялой ковбойке и просторных застиранных джинсах. И еще от него за версту разило спиртным. Виктор сказал, что это и есть хозяин. Я решила сама с ним побеседовать.

Хозяин квартиры был в настроении. Виктору он кивнул как своему, а мне с чувством пожал руку, представился Анатолием и предложил присесть — прямо на ступеньки крыльца. От подобной чести я отказалась и сразу попросила рассказать о постояльцах.

— Баламуты! — кратко ответствовал Анатолий, презрительно взмахнув рукой. — Хотя плотют аккуратно — ничего не скажу. Сразу за месяц отвалили и так, по мелочам, не отказывают. На опохмел всегда подбросят — грех жаловаться.

— Ну а что за люди? — спросила я.

— Темные люди, — убежденно заявил Анатолий. — Вот не доверяю я им, красавица, что ты хошь! Ни словечка лишнего не скажут, только глазами все зырь-зырь! И в комнату к им упаси бог заходить — насчет этого они строго! А мне чего заходить? Деньги заплочены, и ладно, а чужого я отродясь не брал. Обидно, конечно, — своя вроде помещения, — ну да не навек же они тут. Съедут когда-нибудь, верно?

Видимо, его действительно ничуть не обременяли странные гости — в его мутных глазах читалось абсолютное спокойствие и удовлетворенность жизнью.

— Сейчас они дома? — поинтересовалась я.

— Где ж им быть? — хладнокровно ответил Анатолий. — Недавно примчались как заполошные и заперлись опять. Я для порядку постучал — они мне полтинник сунули, чтоб не мешал, значит, и заседают теперь.

— А чем они вообще занимаются, не знаете? — попыталась я направить его мысли в нужном направлении.

— Так рази скажут! — покачал головой Анатолий. — Только я думаю — артисты! Одеваются чисто и в наружности стать такая… А сегодня, видишь, вообще в бородах пришли! — хихикнул он.

— В бородах? — удивилась я. — Как это понимать?

— Так и понимать, — заявил хозяин. — Бороды у них. Черные. Утром еще без бороды были, а к обеду — на тебе, выросла! — Похоже, его здорово забавлял этот факт.

— Выходит, маскировались они? — уточнила я. — А вам не приходило в голову, что это могут быть преступники? Вы хотя бы документы у них спрашивали? Как зовут, знаете?

Анатолий казался озадаченным.

— Какие ж документы? — растерянно спросил он. — Когда я тебе говорю — враз уплатили за месяц, а живут всего ничего… А зовут… — Он задумался. — Рыжего Артуром зовут, это точно. Не наше имя. А второго Мишкой. Нет, постой, Мишкой того зовут, который их привел! А как же второго тогда, а? — Он с удивлением уставился на меня.

Виктор потянул меня за рукав и незаметно кивнул, давая понять, что мы теряем время.

— Нам очень нужно увидеть ваших постояльцев! — сказала я Анатолию. — Вы уж не сочтите за труд еще раз к ним постучаться, ладно? В случае чего, все претензии к нам…

Хозяин квартиры некоторое время колебался. Но что-то в конце концов сработало в его мозгу в нашу пользу, и он согласно кивнул.

— Никаких проблем, красавица! — объявил он. — Наша жилплощадь, имеем полное право! Ступай за мной, свидетелем будешь!

Мы прошли за ним в холодный сырой коридор, наполненный запахами готовящейся пищи, стирального порошка и ветхого жилья. Здесь было темновато, и я все время натыкалась на какие-то ящики. Наконец хозяин доставил нас до нужной двери, которая оказалась, разумеется, запертой. Предварительное прослушивание ничего не дало — из-за двери не доносилось ни звука.

Этот факт не произвел на Виктора никакого впечатления — похоже, он с ним уже давно смирился. Зато теперь я расстроилась вконец — действительно, подобная тишина настораживала. Птичка, кажется, и в самом деле улетела.

Анатолий по моей просьбе побарабанил в дверь. Этот грохот ничего не изменил. За дверью по-прежнему царила тишина.

— Вроде не выходили же, — неуверенно пробормотал хозяин. — Не выходили же, точно? А вроде как никого нет… Не в окно же… Солидные люди…

Выяснилось, что у скромного Анатолия все-таки имеется запасной ключ от комнаты, и после недолгих уговоров и обещания оплатить издержки он согласился его применить. Правда, пришлось сходить за ключом в другую комнату и некоторое время потратить на его поиски. В общем, приготовления затянулись, и мое настроение от этого, конечно, не улучшилось.

Все-таки дверь была отперта, и Анатолий решительным жестом сильно пьяного человека распахнул ее. Затем на лице его отразилось что-то вроде удивления, и он издал горлом какой-то нечленораздельный звук, дававший понять, что хозяин квартиры находится в большом затруднении. Он даже споткнулся, шагая через порог.

Войдя следом за ним, мы увидели скромно, если не сказать нищенски, обставленную комнату с единственным окном, выходившим на соседний двор. Оно было распахнуто. В комнате же не оказалось никого.

Зато возле стены, вытянув руки по швам, лицом к потолку лежал мертвец. В груди у него торчал нож.