Развод. Его вторая семья

Саяна Горская (2024)

Мой муж уже два года живёт на две семьи. У него есть другая женщина и маленький сын. И он готовится к разводу, решив оставить нас с дочерью ни с чем. Но я этого так не оставлю… Я отомщу и заберу то, что принадлежит мне.

Глава 6

Вера.

У родителей собственный домик недалеко от города. Небольшой, зато уютный, со своим участком, на котором мама разбила огород, а папа обустроил себе целую зону барбекю.

Мама, сидя в грядках клубники, собирает крупную красную ягоду в глубокую миску. Не слышит меня и поднимает голову лишь тогда, когда я закрываю яркое солнце, роняя на неё тень.

— Ой, Вер! Напугала! — Отряхивает от земли руки. — А чего не сказала, что приедешь?

— Замоталась что-то…

— Ну ладно, проходи давай в дом. Я чайник сейчас поставлю. Кушать будешь? У меня рагу со своими кабачками. — Суетится мама, забирая из моих рук пакеты с продуктами. Сует в них нос. — Чего опять придумала?

— В магазин забежала. Там папины пирожные любимые, придёт с работы — угостишь. И так, по мелочи…

— Ну зачем, Вер? Что мы, в магазин сами сходить не можем?

— Можете, всё вы у меня можете. Дайте мне хоть позаботиться о вас немного.

Проходим в дом.

Сую ноги в мягкие тапочки, шлёпаю на кухню.

Мама ставит чайник, в два стакана бросает чайные пакетики. Но делает это всё на автопилоте, не сводя с меня взгляда. И взгляд этот такой пристальный, словно она по одному лишь выражению моего лица пытается понять весь масштаб катастрофы.

— Вер, не томи. Вижу ведь, что-то случилось. Ариша не болеет?

— Нет, хорошо всё с Аришей. Развлекается в лагере, — отвожу глаза в сторону.

Мама вынимает чайные пакетики и бросает другие — с успокаивающим травяным сбором. Заливает крутым кипятком.

Мне уже стыдно за то, что вообще пришла сейчас.

Зачем?

Никто за нас так не переживает, как наши родители.

Я четвёртый десяток разменяла, а мама до сих пор видит во мне ту девчонку, что таскала домой блохастых уличных котов и вечно приходила с разбитыми коленками.

Мама тогда дула на ранки, и становилось лучше.

Наверное, я и сейчас пришла, чтобы мне «подули на ранку».

Чтобы мама вот так, как умеет только она, сказала: «Да нормально всё будет, Верушка. Справимся». А я бы обязательно в это поверила.

Потому что пока я не могу представить, что действительно вывезу на себе одной то, во что решила вляпаться.

Разрушить семью, одной воспитывать дочь, платить ипотеку.

Страшно.

Но ещё страшней ничего не менять и делать вид, что всё хорошо. Продолжать жить во лжи, лишь бы не принимать сложных решений.

Мои родители своим примером показали мне, какой должна быть настоящая семья. И то, что предлагает сейчас Глеб — дешёвый, не подходящий мне суррогат. Иллюзия.

— Вер, — мамина ладонь ложится поверх моей. Палец ласково гладит вдавленный след на коже от обручалки. — Ну что у вас опять стряслось? С Глебом поругались?

— Да нет, не ругались, — жму я плечами.

И ведь не вру даже, мы не ругались по факту.

— А чего тогда?

Я бы с радостью на мамины вопросы ответила, если бы мне самой кто объяснил, что такое происходит с моей жизнью…

— Мам, мы разводимся.

— Как? — резко оседает мама на стул.

— Вот так.

— Кто решил?

— Я.

— Вер, ты не горячись. Вы если поругались, так это ничего страшного! Со всеми бывает. Голова остынет, и помиритесь. А по каждому пустяку на развод подавать — это ж…

— У Глеба есть другая женщина, — перебиваю я. — И маленький сын.

Лицо мамы стремительно теряет краски, становясь белым, как полотно, но почти сразу она натягивает несмелую улыбку.

— Да ну тебя, Вер! — отмахивается.

— Думаешь, шучу? — провокационно смотрю ей в глаза.

Мама молча встаёт, выплёскивает в раковину наш травяной чай и лезет в шкаф над плитой. Извлекает на свет маленький бутылёк валерьянки и капает в чистые стаканы, разбавляя холодной водой.

Со стуком ставит стаканы на стол.

— Дожили… — отпивает немного из своего.

Я тоже пью, только залпом.

— Отцу пока не говори, пойдёт ведь сразу морду Глебу бить.

— А может и надо ему в морду, а? — стискивает зубы мама от злости. — И уши открутить!

Вздыхаю.

— Может и надо. Но не сейчас. Он пока не должен знать, что я в курсе.

— Ах, это ещё и не он рассказал?! — С возмущением подбоченивается мама. — Гад какой! Мы к нему как к сыну! Я ж ему на каждый праздник его любимый медовик пекла! А надо было говна на лопате! Давай-ка вещи свои и Аришины собирай, да к нам переезжайте.

— Мам, да не могу я пока. Боюсь, он что-нибудь с деньгами сделает. Не знаю что, но проверять не хочется. Я намерена с него вытрясти положенную мне долю.

— Как же ты с ним бок о бок жить собралась?

— Он на пару дней в командировку смылся, хотя, учитывая новые обстоятельства, что-то я сильно засомневалась, что в командировку… — Усилием воли давлю колючий ком в горле. — В общем, время побыть одной и взять себя в руки у меня будет. Я, пока к вам ехала, уже с адвокатом связалась. Он обещал помочь.

— Это хорошо. Это ты правильно. Нельзя ему своё отдавать, а то, надо же, умный какой! Настругал детей и спит спокойно! В голове не укладывается!

— Мам, я вообще-то к вам помощи попросить приехала. Знаю, что вы деньги на ремонт копите, но мне срочно нужна крупная сумма. Я всё отдам очень скоро, когда совместно нажитое разделим.

— Вер, да в чём вопрос? Поможем. Конечно, поможем. А зачем тебе крупная сумма?

— Я собираюсь нам с Аришей квартиру взять, раз уж Глеб нас морозит. Как только нас разведут, влезу в ипотеку. Понадобятся деньги на первоначальный взнос, а как скоро разделят наши средства — не знаю. Адвокат сказал, судебные разбирательства могут и на несколько месяцев затянуться. — Забираю из маминой ладони стакан и вливаю в себя ещё одну порцию валерьянки. — Вот так живёшь ты себе спокойно и искренне веришь в то, что у вас надёжная крепкая семья. А у твоего мужа тем временем роман трёхгодичной давности на стороне. Вторая семья, можно сказать. И вот он в шоколаде, а ты — одна…

Мама встревоженно поджимает губы.

— Не одна ты, дочур, не одна! Мы с папой всегда рядом. Нормально всё будет, Верушка. Справимся!