В постели сводного брата

Саша Найт (2024)

Неожиданно ворвавшийся в мою спокойную жизнь сводный брат, стремительно превращает её в ад, шантажируя тайной отца. Считая, что я его собственность и должна исполнять все прихоти и желания, беспрекословно подчиняясь. Он одержим своей местью. От него исходит аура презрения и тянет шлейфом табачного дыма. Он не умеет разговаривать без запугивания и угроз. Желает абсолютной власти. Никто не понимает, насколько сводный опасен. А меня пугает то, что формируется во мне с его появлением, и отзывается на любое его действие, слово, прикосновение. Он — вызов, который бросает мне жизнь. И воплощение тёмного соблазна, которого я боюсь. Я обязана держаться от него подальше, вопреки глупому сердцу, которое тянется к Марку Коршунову.

Глава 5.

Арина.

— Офигеть, какой новенький классный! — восторженно шепчет Таня, хватая меня под локоть. — Он и на фото ходячий секс, но в жизни ещё лучше!

— Н-новенький? — лепечу я.

— Общий чат курса ты не читаешь, но мы с Люськой вчера всё утро о нём писали в наш!

Так вот чем так были взбудоражены девочки. Чёртов Марк перевёлся именно в наш институт. А это значит, что он будет портить мою жизнь не только дома, но и на парах! Я-то по наивности считала, что он приехал погостить, и не более. Неужели решил остаться насовсем? Где ж я так согрешила?!

Не уверена, за что жизнь посылает мне испытание в виде этого наглеца. Единственное, в чём я уверена на все сто процентов, так в том, что Коршунов выглядит как боженька в своей чёрной кожаной куртке и серой футболке. Перевожу взгляд на его руки, которые держат чёрный мотоциклетный шлем. Так это был он!

— Пойдём, познакомимся, — просит Зарницкая, сощурившись глядя на Лику, которая уже на всех порах несётся в сторону Марка, стуча высоченными шпильками по полу.

На ней тоже чрезмерно короткая юбка. Теперь становится понятно, почему все девчонки сегодня вырядились, как на парад.

— Ты ослепла? Это же тот самый придурок на мотоцикле, который нас чуть не убил! — негромко возражаю я.

Но он слышит. Обходит Анжелику так, как будто она пустое место. Идёт в нашу сторону, останавливаясь напротив. Складывает руки на груди, вперив надменный взгляд в меня.

— Сестрёнка, разве так приветствуют старшего брата? — ухмыляется Марк. — Как некрасиво. Папочка тебя совсем не воспитывал. Но ничего, мы это исправим.

Ручка Люси падает, стукаясь о парту. А у меня ощущение, что землетрясение случилось и земля ушла из-под ног. Таня ошарашенно прикрывает рот рукой, а по аудитории проносится недовольный шёпот одногруппниц.

— Ты мне не брат! Я тебя даже не знаю! — негодую в ответ я. — А про воспитание, кто бы говорил! Судя по твоему поведению, с волками в лесу рос!

— Воробушек, тебе не кажется, что стало душно?

Этот ненормальный даже позволяет себе задрать футболку и помахать ей, как будто ему действительно душно, демонстрируя всей группе свой идеальный пресс.

— Сходи провертись, раз так жарко. Главное, людей не поубивай, когда снова решишь «эффектно» появиться в институте.

Мои слова выходят до жути детскими, но мне всё равно. Марк же снова издевательски усмехается.

— Прекрати быть настолько душной, Романова. И может быть, я прокачу тебя на байке, который так запал тебе в сердце.

— Ты меня не так понял!

— Единственное недопонимание между нами — это ты.

И я замираю на месте, долго не находясь, что ответить. В глубине души проскальзывает обида. Потому что я совсем не понимаю, чем заслужила к себе подобное отношение. Кто-то из группы уже откровенно хихикает за моей спиной.

Наконец-то в аудиторию входит преподаватель. Никогда так не радовалась появлению Филимонова. Учитель громогласно требует, чтобы все мигом расселись по местам, и Марк наконец-то отступает от меня, чтобы сесть с Давидом где-то на заднем ряду.

— Лучшая политика — это игнорировать болванов. Представлять, что их не существует и продолжать жить дальше, правда? — вздыхаю, удручённо качая головой, шёпотом обращаясь к Тане и Люсе, когда занимаю своё место рядом с девочками на первой парте.

— Кто он тебе? Откуда знакомы? Почему утверждает, что он твой брат? — требовательным шёпотом интересуется Зарницкая.

— Сын Нины.

— Нины, которая с твоим папой? У неё есть сын?!

— Сама узнала только вчера…

— Так, значит, новенький в чём-то прав. Он тебе почти брат. Точнее, некровный брат, а значит, сводный, — задумчиво тянет Ясенева, вертя свою ручку между пухлых пальцев.

Сводный брат. Совсем не подумала об этом. Когда отец возьмёт в жёны Нину, Марк на самом деле станет моим родственником. Какая несправедливость!

— Зарницкая, Романова и Ясенева, всё обсудили?! Или желаете продолжить в кабинете декана? — гневно выкрикивает Филимонов, замечая, как мы перешёптываемся.

— Георгий Эрнестович, прошу нас простить! Такого больше не повторится! — тут же оправдывается Люся перед преподавателем.

Филимонов у нас настоящий зверь. Не терпит оплошностей на своих лекциях. Даже своих любимчиков готов сослать в деканат из-за малейшего нарушения правил. Но как учитель он очень хорош. По крайней мере, так говорят студенты со старших курсов.

Всю пару я стараюсь не замечать взгляд, сверлящий мою спину, возбуждённое поведение Таньки, под партой, пишущей в общий чат, что-то о Марке, и косые взгляды Лики с Русланой в свою сторону. Оказывается, Коршунов теперь местная знаменитость. Мажор, который перевёлся в МГИМО из престижного американского ВУЗА. Кто-то считает его патриотом, другие просто радуются тому, что список красавчиков института пополнился новичком. А я, вместо того, чтобы записывать материалы лекции, думаю только о том, какие Марк на самом деле преследует цели.

И вот, когда пара заканчивается, я пулей вылетаю в коридор, даже не дожидаясь подруг. И дело не только в сводном, с которым я боюсь столкнуться. Мне нужно увидеть Толю — моего парня, который обещал на короткой перемене встретиться со мной.

С ним мы познакомились во время моей подготовки к ДВИ. Анатолий Титов тогда закончил второй курс, сейчас на третьем. Он учится на факультете международных экономических отношений, который проходит на английском языке. Это самый дорогой курс в МГИМО, по стоимости приличной однушки где-нибудь в Химках. Ещё он завидная партия для многих. А также живёт с родителями в одном коттеджном посёлке со мной. Но даже этот факт не помогает нам видеться чаще. Он весь в учёбе. У Титова даже обед между второй и третьей парой, а у меня между третьей и четвёртой.

Сразу завидев высокого красивого русоволосого парня, направляюсь к нему, оценив его образ: брендовая голубая рубашка, заправленная в тёмно-синие брюки. Ему идёт. Как будто уже руководитель крупной фирмы.

— А вот и похитительница моего сердца! — Толя обнимает и целует меня в щёку. Протягивает стаканчик с манговым смузи. — А это чтобы зарядить твой организм энергией до обеда, солнышко.

— Спасибо! Ты у меня такой заботливый, — нежно улыбаюсь я в ответ, забирая стаканчик.

— Пустяки, Арин. Всё ради твоей улыбки.

Настроение сразу поднимается. Всё-таки у меня идеальный парень. Умный, воспитанный, обходительный, всегда делает приятные вещи. Не то что некоторые!

Какие-то девчонки, пробегающие мимо, бросают в нашу сторону завистливые взгляды и, хихикая, продолжают свой путь по коридору.

— Ты сегодня снова занят?

— Занят. Но ради тебя освобожусь. Прогуляемся вечером по посёлку? У меня для тебя сюрприз.

— Конечно, Толь.

— Тогда до вечера, моя прекрасная леди.

Он нежно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Аккуратно берёт прядку волос, заправляя мне её за ухо. Хватает за руку, целуя пальцы, и отпускает. Как только Титов разворачивается и идёт в сторону своих друзей, которые его ждут, меня тут же подхватывают под руки подруги и уводят в другую сторону.

— Завидую-ю, — протягивает Танька, вгоняя меня в краску. — Толя у тебя такой крутой! Прям как из романтического фильма!

— Без обид, но он как будто переигрывает. Не доверяй ему слишком сильно, — еле слышно произносит Люся, потупив взгляд в пол.

— Да что ты понимаешь! У тебя даже парня никогда не было, — возмущается Таня. — Аринке свезло, отхватила старшекурсника.

— Тоже хочешь? — смеётся Люся.

— Нет. Я уже нашла свой идеал! — мечтательно говорит Зарницкая, резко останавливаясь и с мольбой глядя на меня. — Сведи меня с Коршуном?

— Что? С кем? — ошарашенно и, кажется, слишком громко спрашиваю я.

— Так все называют Марка. Пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Он же почти твой родственник. Разве не супер будет, если твоя лучшая подруга станет его девушкой, м?

— Если ты не заметила, Тань, мы не испытываем друг к другу симпатии.

— Ничего, вам всё равно придётся общаться. Ну хотя ради меня! Мы же родственные души с тобой!

— Шутишь? Не ты ли хотела ему колесо пробить?

— Это было давно. Я уже всё забыла. Уверена, он не хотел нас обидеть.

Хочется сказать, что определённо точно хотел. Я знаю Коршунова всего второй день, но уверена в этом. Такой уж отвратительный у него характер и огромное желание доставать меня.

— И вообще, как можно злиться на такого красавчика? — продолжает тараторить Танька. — Вы его вообще видели? Аполлон, сошедший с обложки журнала, не меньше!

— Тебе на испанский не пора? — интересуется Люся, по лицу которой видно, что ей уже надоел этот разговор.

— Точно… Надеюсь, Марк тоже выбрал испанский первым языком. Английский-то он хорошо должен знать… Ну всё, я побежала!

И я надеюсь, что углублённый английский ему ни к чему. Учил же он его в Америке в конце концов. Да и Давид ходит на другой язык. На первом курсе мы изучаем по два обязательных языка. Третий язык идёт за дополнительную плату. Я для себя выбрала основным английский, как и Люся. А вторым, конечно, испанский, потому что его грамматика во многом схожа с итальянским, который я знаю на среднем уровне. С третьим языком решила повременить. На втором курсе можно выбрать ещё из пятидесяти четырёх языков. И я пока в раздумьях между китайским и немецким.

В аудитории, в которой проходит английский уже почти все ученики сидят по местам. И даже учительница на месте. Садимся с Ясеневой на первую парту. Раскладываем все принадлежности. Я люблю, когда на столе всё красиво и аккуратно. А ещё всякие симпатичные мелочи. Ноутбук сейчас не понадобится, поэтому достаю красивую кожаную пастельно-розовую тетрадь, с забавными чёрными и белыми нарисованными котиками. Заказывала такие в специализированном шоуруме. У неё даже форзацы цветные, бежевые с белыми цветочками. У меня для каждой тетрадки свои стикеры есть. А ещё безумно милый комплект ручек. Сегодня выбираю жёлтую в белый горошек. У Люси с этим попроще: классическая зелёная тетрадь на кольцах, чёрная гелевая ручка, маркеры. Зато подчерк, которому любой позавидует.

Чувствую прожигающий взгляд сбоку. Оборачиваюсь на соседнюю первую парту и замечаю Лику, сверлящую меня недовольным взглядом. И что на этот раз? Эта яркая блондинка с каре, сощуривает зелёные глаза, недовольно надувает пухлые губки и отворачивается. Оттягивает кофточку, чтобы её декольте стало ещё больше. Прикладывает ко рту ручку со стразами «Сваровски», нервно покусывая её. Смотрит в сторону входа в аудиторию и томно вздыхает. Догадываюсь, кого она ждёт.

И он как по щелчку пальцев появляется. Вальяжной походкой заходит в класс. Удивляюсь, что гадкий тип позволяет себе наглость сесть рядом со мной, на пустующее место. Неужели хочет быть поближе к преподавательнице? Сомневаюсь, что Коршунов до первой сессии дотянет. Хорошо будет, если отчислится и уедет обратно.

Не хочу затевать конфликт на виду у одногруппников, и двигаю свой стул поближе к Люсе.

«Просто нужно пережить эту пару и игнорировать сводного», — думаю я, пока сын Нины небрежно не отодвигает мои учебные принадлежности в сторону.

— Да что ты себе позволяешь? — возмущаюсь я.

— Раздражают все эти детские штучки. Вроде взрослая, Воробушек, а как будто только из детского сада, — надменно отвечает Марк.

— Так отсядь куда-нибудь подальше. Вон, за соседней партой тебе будут рады!

— Уже ревнуешь, А-ри-ша? — противно растягивает Коршунов моё имя.

— Внимание, восьмая группа! — требовательный голос Аллы Леонидовны разносится по помещению. — Записываем тему семинара, а дальше проверка знаний.

Сводный, как я узнаю, после первой проверки, учится очень даже неплохо. Как минимум по английскому. На паре не строит из себя того самого самоуверенного болвана, каким он предстаёт передо мной обычно. И это сбивает с толку. Неужели он нормальный и только со мной такой? Или же, наоборот, при учителях строит себя того, кем не является?

В середине семинара, Анна Леонидовна просит Люсю сходить в библиотеку, за какими-то дополнительными материалами. Как только мы с Марком остаёмся за партой вдвоём, его ладонь вдруг оказывается на моём колене. Вздрагиваю и поворачиваюсь к нему. Коршунов нагло хмыкает в ответ.

— Не смей больше так прикасаться ко мне! — зло шиплю я, скидывая его руку и отодвигая стул ещё дальше.

— Как так? — его чёрные брови взлетают вверх, а на лице крайняя степень недоумения.

Каков наглец! Совсем из ума выжил?

— Не ври, что тебе не нравится, Воробушек.

Марк снова придвигается, кладёт руку мне на колено, почти невесомо ведёт пальцами вверх, по гладкой коже ноги, до края платья-блузы. Оглаживает ногу возле края, но не позволяет себе забраться дальше. Я призываю на помощь всё своё терпение, хватаю его за руку и гневно шепчу:

— Прекрати! Если ты считаешь, что я позволю так с собой обращаться, то…

Но договорить мне, как обычно не дают. Молчанова, услышав наш спор, обращает всё своё внимание на нас двоих:

— Романова и Коршунов, так не терпится получить дисциплинарное взыскание?

Теперь на нас обращены все взгляды одногруппников. Сводный нагло улыбается, а я краснею, виновато опуская голову в тетрадь. Понимая, что адекватного ответа она не дождётся, Алла Леонидовна продолжает урок, напоследок бросив на нас предупреждающий взгляд. Она зарекомендовала себя среди студентов, как лояльный преподаватель.

— Значит, только строишь из себя правильную, Романова. А на самом деле есть в тебе строптивость. Не зря так покраснела и сопротивлялась, м? — наклонившись к моему уху, почти касаясь мочки, шепчет Марк. — Ничего, ты ко мне привыкнешь. И придётся делать всё, что я скажу. Иначе, все узнают позорный секрет твоего папаши.

Застываю, вцепляясь пальцами в стол. Судорожно анализирую сказанное Коршуновым. Должно быть, я ослышалась. Не сдерживаюсь и снова поворачиваюсь к нему. И это моя ошибка. Марк очень близко, и я ощущаю умопомрачительный аромат его духов. Красивое лицо с притягивающими, как магнит губами, скрывающими ухмылку и глубокий взгляд карих глаз, которые должны быть тёплыми, но кажутся ледяными. И внешне я могу храбриться сколько угодно, но сама с собой обязана быть честной и прекрасно ощущаю, как под рёбрами протяжно скребётся страх.

— Что за ересь ты несёшь? — слегка охрипшим голосом переспрашиваю я.

— Так и быть, я расскажу тебе правду, Воробушек. Если ты пообещаешь, выполнять все мои желания, как дома, так и вне его. Откажешься, и ваша семейка опозорится. А ты и носу высунуть не сможешь из дома.

— Я…

— Даю тебе время до завтра подумать. Иначе, про твоего отца узнают все. Поняла меня?