Кима

Саша Карин

Весь год мама и папа говорили Киме, что если она будет плохо себя вести, то ее заберут в школу для непослушных детей. Кима не верила, что такая школа существует на самом деле. Кима решила, что родители все выдумали. Но, как оказалось, ничего они не выдумали, и теперь Киме придется провести в школе для непослушных детей все лето. По ночам в старом доме творятся непонятные, даже пугающие дела, школьный директор скрывает какую-то тайну, а на уроках преподаватели учат детей странным вещам…

3

Столовая была на первом этаже, в небольшой пристройке к главному корпусу. Для того чтобы попасть туда из восточного крыла, где жили ученики, нужно было спуститься по лестнице и пройти длинный холл первого этажа до конца.

Когда Кима и Фекл проходили мимо большой лестницы напротив главного входа, девочка спросила:

— Интересно, куда ведут эти ступеньки?

— Наверно, по ним можно подняться в учебные классы и в башню директора Фуля Ломогоба, — предположил Фекл.

Услышав имя директора, Кима нахмурилась. Он ей сразу не понравился.

— Откуда ты знаешь, что кабинет директора находится в башне? — спросила Кима.

Фекл задумался.

— Когда родители привезли меня в школу, и папа помогал мне разгрузить багаж, я поднял голову и случайно увидел чью-то длинную фигуру в решетчатом окошке самой высокой башни, — сказал Фекл, нахмурившись. — Как только я посмотрел в окно, фигура исчезла, но мне кажется, что это директор следил за мной.

Кима кивнула. Она подумала, что Феклу тоже не понравился Фуль Ломогоб.

Они подошли к большим двойным дверям столовой, у которых их уже поджидал старичок с белым глазом. На этот раз в руках у него был толстенный журнал, переплетенный кожей. Старичок поворчал и отметил Киму и Фекла аккуратными галочками в столбце рядом с их именами. Потом открыл перед ними дверь и захлопнул сразу же, как только они вошли внутрь.

Кима и Фекл пришли на завтрак последними, поэтому в небольшой столовой почти все столы были уже заняты. Они нашли единственный свободный столик в темном углу, за покрытой трещинами каменной колонной.

Стол качался, одна ножка была короткой. Фекл не растерялся. Он достал из кармана носовой платок, громко высморкался, а потом сложил его несколько раз и подсунул под короткую ножку стола.

Кима пошла к стеллажам с едой. За прилавком стояла очень крупная и очень страшная тетушка в грязном переднике. Лицо у нее было круглое и маслянистое, похожее на блин. А вместо прически на голове лежало нечто вроде пучка соломы, из которой торчали две тоненькие серые косички, — они, как показалось Киме, смотрелись очень глупо.

Толстыми руками-клешнями тетушка молча поставила на поднос перед Кимой тарелку каши с зелеными бобами и стакан ярко-желтого лимонового сока.

— Мне нужна еще одна порция, — тихо сказала Кима, — для моего друга.

Тетушка грозно посмотрела на Киму и облизнулась.

— Что? — хрипло спросила повариха. — Хочешь добавки?

Кима зажмурилась и отступила на шаг назад. Кима вовсе не была трусихой, но все же испугалась, что вот сейчас грозная тетушка ее съест.

Но ничего такого не произошло. Когда она открыла глаза, то увидела на подносе две тарелки с кашей и два стакана с соком.

— Спасибо, — сказала Кима и поспешила обратно к столику.

Фекл ел кашу, а бобы оставлял. Кима делала совсем наоборот. Ей казалось, что бобы похожи на маленькие крысиные глазки. Ей не нравилось, что они будто следят за ней из густого манного тумана, собравшегося в глубокой тарелке. Она выковыривала их ложкой и отправляла в рот. Бобов было одиннадцать. Кима запила их лимоновым соком. Сок оказался очень кислым.

Потом Кима принялась смотреть по сторонам: некоторые ученики увлеченно жевали, склонившись над своими тарелками, а кое-кто испуганно озирался по сторонам.

Кима подумала, что не все ребята в школе для непослушных детей такие уж неприятные хулиганы. С кем-то из них можно даже подружиться.

«Разве это так уж плохо — быть непослушным? — раздумывала Кима. — Ведь даже взрослые иногда поступают неправильно. И взрослые тоже бывают хулиганами».

В противоположном углу столовой Кима заметила рыжую девочку — она тихонько плакала и закрывала лицо руками. Кима удивилась: «Неужели она не знает, что нельзя плакать у всех на виду? Ведь плакс всегда обижают в первую очередь!»

Киме захотелось подойти к рыжей девочке и сказать, чтобы она перестала плакать.

Вдруг двери столовой открылись, и на пороге появился Фуль Ломогоб.

Пригнувшись, согнув ноги в коленях и наклонив голову, он все равно чуть не ударился головой о притолоку, когда входил внутрь, настолько был высокий.

Ученики перестали жевать и повернулись к директору.

— Доброе утро, — сказал Фуль Ломогоб, оглядев зал. — Впервые я вижу вас всех вместе. Как вы уже, наверно, знаете, я директор этой школы, и я буду следить за вашим перевоспитанием. Через шесть недель, когда вернетесь домой, вы все станете такими хорошими мальчиками и девочками, что родители вас не узнают!

Фуль Ломогоб кашлянул и сделал паузу для аплодисментов. Но хлопать никто не стал. Тогда директор неприятно улыбнулся.

— Я пришел напомнить, — продолжал он, посматривая исподлобья на учеников, — что сегодня вечером в большом зале состоится торжественный приветственный вечер. Там вы познакомитесь с преподавателями, а они познакомятся с вами. А потом будет большой банкет со всякими вкусностями!

Дети, сидевшие за соседним столом с Кимой и Феклом, одобрительно закачали головами.

Внезапно улыбка сползла с лица Фуля Ломогоба. Он выпрямился во весь рост и поправил круглые очки на носу.

— Присутствие на торжественном вечере обязательно для всех. Неявка засчитывается за прогул. Отсутствующие будут отмечены в журнале как особо непослушные ученики. Если у ученика наберется три таких отметки, он будет наказан.

Кима и Фекл переглянулись.

Фуль Ломогоб замолчал и с интересом посмотрел на учеников — все они заерзали на своих местах, услышав о наказаниях.

Директор с довольным видом заложил руки за спину и повернулся к дверям. Он уже собирался уйти, когда из-за стола встал толстый мальчик в полосатой рубашке. Мальчик поднял в воздух руку. Рука немного дрожала, но взгляд у мальчика был уверенный.

— А какое будет наказание? — спросил мальчик в полосатой рубашке.

Фуль Ломогоб улыбнулся.

— Это секрет, — ответил директор. — Поверьте, вам всем лучше вести себя хорошо и слушаться меня и своих преподавателей!

Он потер руки — очень резко и беспокойно, и Кима почему-то вспомнила о большой зеленоглазой мухе, поселившейся у нее в комнате прошлым летом: та муха очень похоже потирала передние лапки, стоило за ней немного понаблюдать.

— Запомните, из школы для непослушных детей домой возвращаются только перевоспитанные мальчики и девочки! — сказал Фуль Ломогоб.

Он развернулся на носках и быстрым шагом направился к дверям.

В дверном проеме на мгновение мелькнуло угрюмое лицо старика с белым глазом. Директор скользнул в холл и исчез так же внезапно, как перед этим появился.

Двери закрылись, и по столовой прокатилась волна взволнованного шепота.

— Не нравится мне все это. — Фекл закачал головой. — Совсем не нравится!