Охота. Наши дни
20
После очередной отвратительной ночи в доме Танкреда Франческа ворвалась в контору невыспавшейся и во вчерашней одежде: если бы она заехала к себе в квартиру, у нее не хватило бы сил выйти оттуда. В ее отдельном туалете на работе имелся маленький гардероб как раз для таких чрезвычайных случаев, и она собиралась переодеться там.
Франческа зигзагами пронеслась между столами в open space[21], кивая в ответ каждому, кто хотел с ней поговорить, и направилась прямо к столу Самуэле, который с обведенными усталостью глазами стучал по клавиатуре.
— Ты что, спал здесь? — удивилась она.
— Доброе утро, госпожа адвокат. Нет, я всю ночь работал у себя дома.
— Чем вызван такой похоронный тон? Ты что-то нашел или не нашел ничего?
— К сожалению, первое.
Желудок Франчески сжался.
— Зайди ко мне минут через десять.
Когда Самуэле явился в кабинет, она уже переоделась в чистое и сидела за письменным столом, добавляя в чай капельку коньяка. Кипа документов, ожидающих ее рассмотрения, настолько выросла, что отбрасывала тень.
— Хочешь? — спросила Франческа, покачивая бутылкой.
— Рановато для меня.
— В обычных обстоятельствах и для меня тоже, но, знаешь ли, у меня был дерьмовый день. Очень долгий дерьмовый день, хотя еще всего десять утра.
— Есть новости о вашей племяннице?
— Нет. Итак, я слушаю. Кто эта жертва?
— Возможная жертва.
— Возможная жертва. Ясно, продолжай!
— Ее зовут — или звали — София Вулло. На момент исчезновения ей было семнадцать лет.
— Когда она пропала?
— Чуть больше года назад. Но странность в том, что это случилось ровно через тридцать три года после похищения Кристины Мадзини, которую тогда считали третьей жертвой Контини.
— Девушки пропадают почти каждый день.
— Вулло — особый случай. Она жила в Понте-дель-Олио, в провинции Пьяченца.
— Я знаю, где это. Я здесь родилась.
«…А переродилась в Англии», — всегда добавляла она, рассказывая о себе лондонским друзьям. Теперь она начала задаваться вопросом, было ли это когда-нибудь правдой.
— Простите. — Самуэле потянулся к очкам, но одернул себя. — Не знаю, что случилось с ее родителями, но жила она в приюте для несовершеннолетних. И училась в одной школе с вашей племянницей.
На этот раз Франческа слегка вздрогнула.
— И ты говоришь мне это в последнюю очередь?
— Вы приводите меня в замешательство. По сути, как и вся эта история.
— Как ты узнал, что они вместе учились?
— Помните, старшеклассники из школы Амалы приходили на экскурсию к нам в контору? Вы тогда как раз вернулись в Италию.
— Сколько там было ребят, человек сто?
— Чуть меньше. Среди них была и София.
— И ты запомнил ее? Ты, случайно, не андроид?
— Нет, но меня посадили проверять пропуска. И эта девушка особо подчеркнула, что она тезка Софи Лорен. «Только я красивее», — заявила она. В общем, она мне запомнилась.
— Если бы такие замечания о несовершеннолетней девочке отпускал кто-то другой, я бы забеспокоилась. Но ты — это ты.
— Вы ведь в курсе, что я гей? — ответил Самуэле, покраснев. — Да и вообще с тех пор я ни разу о ней не думал, пока не наткнулся на ее имя в архиве.
— У тебя хорошая память.
— Вы сообщите об этом окружному прокурору Металли?
Франческа понюхала остатки чая и пришла к выводу, что, приправленный алкоголем, он ей не нравится.
— Мне все еще кажется, что этого маловато, чтобы его убедить.
— Вы могли бы попытаться…
— Если ты уверен, я позвоню ему. Я знаю, что ты не станешь меня обманывать: ты уверен, Самуэле? — Парень не ответил, и Франческа устало кивнула. — Вот видишь. Найди мне приют, где жила эта бедняжка.
21
Джерри проснулся еще до рассвета, и собаки вскочили вместе с ним, за исключением Заина, трехлапого метиса, который лениво наблюдал за хозяином с кровати. Взгляд у пса был немного мутным.
Джерри принял душ под струей воды, которая скорее капала, чем текла, и надел старый мятый халат, найденный в доме. Потом позавтракал вместе со стаей — воздушный рис для всех, кофе американо только для него — и полистал новости на айпаде. Наконец проверил, не пропадали ли в окрестностях девушки, чьи инициалы совпадали с инициалами, обнаруженными им в фургоне. Вскоре он наткнулся на имя семнадцатилетней девушки, пропавшей немногим больше года назад: София Вулло.
Заина вырвало воздушным рисом. Джерри вытер лужу, погрузил стаю в машину, надел кипу и нанес очередной визит ювелирам. Иммануил, похоже, не удивился при виде него, но утратил самообладание, когда Джерри положил на верстак фильтр.
— Я благословляю твое присутствие, брат, но рядом есть автосервис.
— Да благословит Господь тебя и твою семью, но мне нужны вы. Мне необходимо узнать, что внутри: частицы, семена, земля… И если получится, также датирование находок.
— Какое датирование? Радиоуглеродное?
— Геологическая эпоха меня не интересует — только очередность попадания в фильтр.
Иммануил натянул перчатки и повертел коробку в руках.
— Если фильтр внутри такой, как я полагаю, то он состоит из слоев волокна с электростатическим зарядом. Когда один слой переполняется, новые осадки оседают поверх него и так далее.
— Значит, в центре находятся самые старые.
— К сожалению, это зависит также от размеров частиц, потому что самые мелкие обычно повторяют контуры волокон, а крупные остаются на поверхности. Если Господь мне поможет, возможно, я смогу дать тебе какие-то существенные сведения, но не слишком на это рассчитывай.
— Да направит Бог твои руки.
— Тебе нужно что-то еще?
— Как добраться до Понте-дель-Олио?
Путь оказался недальним. Приют для несовершеннолетних, где жила София Вулло, походил на одну из тех пригородных вилл, которые строят как по шаблону — с крыльцом, небольшим садиком и ярко-красной крышей. Впрочем, это здание в три раза превышало размер подобной виллы и обладало налетом госучреждения, гасившим всю радость.
Собрав волосы на затылке и расчесав бороду, Джерри гулял перед входом с Алеф на поводке, пока ему не удалось завязать разговор с одной из воспитанниц. Несмотря на слегка бродяжническую внешность, он был привлекательным мужчиной, и его стиль в духе «Into the Wild»[22] производил впечатление, особенно на юных девушек — в данном случае на изящную семнадцатилетнюю брюнетку по имени Патриция, с большими глазами, подведенными карандашом, и следами прыщей, замазанными тональным кремом. Джерри повел ее угоститься пиццей в закусочную неподалеку от приюта, усадив под зонт с рекламой мороженого и представившись журналистом израильского общественного телеканала «Кан».
— Я ищу интересные сюжеты, — сказал он. — По справедливой цене.
— А твои представительские расходы включают напитки? — спросила Патриция.
— Be my guest[23].
— Тогда я возьму спритц[24].
Джерри заказал себе пива. Пицца, жирная и поэтому аппетитная, прибыла сразу после напитков. Половину съела Алеф.
— Какие сюжеты тебя интересуют? — спросила Патриция, потягивая через соломинку коктейль.
— Например, история Софии Вулло.
Она окинула его не по годам взрослым взглядом:
— А ты точно журналист? Потому что я не знаю, кому может быть не наплевать на Софию.
Джерри положил под салфетницу четыре купюры по пятьдесят евро.
— Мне. Что тебе известно о ее побеге?
Девушка уставилась на деньги:
— Я могу их взять?
— Если ответишь.
— София сбежала в прошлом году. Она уже не раз удирала, но раньше никогда не пропадала надолго.
— Куда, по-твоему, она отправилась?
— Мне она ничего не говорила. Может, пришлет мне открытку, чтобы я к ней приехала. Как в «Побеге из Шоушенка»[25].
— Она забрала с собой свои вещи?
— Только то, что было у нее в сумочке. Но тут нет ничего странного. Когда ты сбегаешь, твое барахло убирают на чердак, а когда возвращаешься — отдают обратно. Лично я думаю, что она вернется, когда ей исполнится восемнадцать, чтобы ее не могли здесь удержать. Я имею в виду, не то чтобы нас привязывали к кровати, но мы все находимся здесь по предписанию какого-нибудь судьи… и случается всякая фигня.
Джерри бросил Алеф последний кусок пиццы.
— Расскажи, как это случилось.
— Да особо и рассказывать нечего. Она ушла и не вернулась.
— В котором часу?
— Разве ж я помню…
Джерри забрал деньги и сунул обратно в карман.
— Если ты ничего не знаешь, ты мне не нужна. Считай, что я просто угостил тебя обедом.
— Черт, да погоди ты. Об этом никто не должен узнать, и, если что, я ничего тебе не говорила.
— Я уже забыл, кто ты такая. — Джерри снова выложил деньги на стол.
— Ночью можно выйти, не потревожив сигнализацию. Когда меняют код, кому-нибудь из нас всегда удается его заполучить.
— И София это сделала.
— Да, и улизнула около полуночи.
— У нее было назначено свидание?
Патриция смущенно поерзала на стуле, затем отошла, чтобы попросить у официанта сигарету, и снова села.
Конец ознакомительного фрагмента.
