(Не) показалось

Сана Миллер, 2018

Как известно, самое интересное происходит там, где граница между снами и явью тоньше всего. Но прежде чем отправиться туда, надо задать себе всего один вопрос и ответить на него ещё до начала пути, и звучать он будет не «Как туда добраться?», а «Как оттуда выбраться?». Герои рассказов забыли про это правило, и теперь их жизнь – непрекращающееся лавирование между «показалось» и «не показалось». Но, может быть, оно того стоило?

ГЛАВА О ВОЙНЕ

Наибольшее количество американских баз расположено на островах Рюкю, а конкретнее на Окинаве. Военные объекты США занимают около 10,4 процента от общего объема пригодных для размещения территорий. Примерно 74,7 процента всех военных объектов США в Японии расположены на острове Окинава. (Википедия)

Окинава, Япония, март 2017 г.

Мартовское солнце греет совсем по-летнему. Можно оставить тёплую толстовку дома и выдвинуться за чем-нибудь вкусным (например, за куриным караагэ) в сторону ближайшего супермаркета, благо время как нельзя более обеденное. Городок Урума, в который меня занесло, как всегда, неподвижен, но это уже не настораживает — он просто такой, какой есть. Город-картина, город-фотография, он живёт своей жизнью, полностью автономной и самодостаточной.

Наверное, даже запасы в магазинах и стареньких уличных автоматах пополняются сами собой.

Кстати.

Для полного счастья остался последний штрих. 130 йен. Всего четыре монетки, четыре звонких металлических удара об дно автомата с напитками — и в твоих руках обжигающе ледяная бутылка вкуснейшего нектара. Сегодня это будет персиковая газировка.

Если Бога нет, то кто тогда создал эти напитки? Шах и мат, атеисты.

…

Сначала в тишину неспешно вливается приглушённый металлический рокот. За ним появляется неспешно проползающий мимо БТР. Судя по маркировкам — американский.

Его не должно быть здесь. Это одна из самых неправильных вещей на свете.

Он такой огромный среди этих маленьких разваливающихся построек, что ты сам чувствуешь, как уменьшаешься, ещё и ещё, и вот ты снова тот ребёнок в протёртых джинсах, растянутой футболке старшего брата, кепке набекрень, разбитыми коленками и сердцем, которое точно знает, что война — это худшее, что может случиться с миром. Ты смотришь на неторопливую громадину со смесью страха и любопытства, за которое даже немного стыдно. Война всегда была где-то далеко — в телевизоре да в чужих разговорах, а теперь — вот. Взрослые ничего толком не успели объяснить, и сейчас в этом пробеле в познаниях бесконтрольно вырисовывается самое ужасное, что только можно вообразить.

Никакой конкретики. Только Очень Плохие Вещи.

Большего и не надо. Чем проще ты мыслишь, тем яснее все становится. Если рассматривать ближе, то привыкнешь. Пусть Плохое остается просто Плохим, как в детстве.

За БТР трясётся грязно-зелёный грузовик, из окна которого щурится военный в форме песочного цвета. Он даже не смотрит на тебя. Если затаить дыхание и не шевелиться, то возможно, он тебя не заметит.

А если заметит? Что тогда?

Что-то очень Плохое. Наверное, он раздавит меня. А потом и весь этот город. Медленно, мысленно смакуя звуки каждого раскрошенного кирпичика. Терпеливо проедется от одного берега моря до другого, пока не останется ничего.

Кто вообще придумал эту странную схему? Люди строят огромные машины, под весом которых, кажется, прогибается и без того расплавленный солнцем асфальт, чтобы убивать друга, просто потому что… хотят быть главными? Так сказала бабушка, когда мне было пять лет, однако за последующие пятнадцать я так и не услышал ничего более ёмкого и логичного. Есть те, кто хочет быть главными, и те, кто не хочет, чтобы первые стали главными. Поэтому эти машины сейчас здесь. Поэтому где-то на другом краю света придумывают новые машины, которые смогут убить больше людей и показать, кто главнее всех. Поэтому на каком-нибудь ещё краю света точно такой же тихий городок охвачен огнём, а его улицы завалены телами тех, кому было, в общем-то, всё равно, кто правит этим миром, потому что какая разница, когда есть свой.

А бывает и по-другому. Как в тысяче километрах к северу отсюда, в двух городах на большой земле. Ты идешь по залитой солнцем улице, знакомой с детства, в полной уверенности, что будешь ходить по ней и завтра, и через десять лет, но пока не знаешь, что к тебе летит смерть весом в четыре тонны и длиной в триста сантиметров. Гладкая металлическая смерть, которая через несколько секунд засияет так, как что солнце покажется тусклой лампочкой в подвале. Короткая белая вспышка обратит весь твой мир в радиоактивный пепел, а ты так и не узнаешь, почему.

Потому что не ты тут главный. Знай свое место. И бойся.

Кажется, персиковая газировка — это всё-таки не показатель наличия Бога.

Сработало. Я стоял как вкопанный, и меня не заметили. Машины проезжают мимо и вскоре скрываются за поворотом.

Очевидно, война до поры до времени откладывается. И это лучшая новость за сегодня.