Парни из Манчестера. Чувствуй себя как хочешь

Саммер Холланд (2024)

Джека Эдвардса не зря называют Факбоем: он переспал с доброй половиной Нью-Йорка. Его стиль — легкие выходные. фееричные ночи и полное отсутствие ожиданий и претензий. Единственная девушка, устоявшая перед его обаянием. — стерва Флоренс Мендоса, девушка его брата… Теперь уже бывшая девушка. После того как Джек вытаскивает разбитую расставанием Флоренс с арены, где собрались отбросы города, он не планирует больше с ней видеться. Почему тогда он не может забыть эти грустные темные глаза и снова едет в Бруклин проверить, не встряла ли она в очередную историю? У Флоренс тоже есть вопросы — например, почему в огромном городе, куда бы ни пошла, краем глаза она всегда видит этого напыщенного павлина Джека Эдвардса? Что именно сталкивает их — судьба, ошибка или сам Нью-Йорк?

Глава 13

Факбой

Блэкпул, 2011

Из ворот «Мюррей Авто» неторопливо выходит грузный мужчина в возрасте, который оглядывает их всех и останавливается на Леоне.

— Милорд, — кивает он. — Беда какая случилась?

— Билл, — морщится Леон, — просил ведь не называть меня так.

— Как скажете, — Билл сдвигает брови. — Чем помочь-то?

— Есть вакуумный упор?

За те восемь лет, которые Джек знает Леона, он впервые слышит, как кто-то обращается к нему «милорд». Легко забыть, что ты дружишь с будущим виконтом, если приходилось покупать пиво, пока тому восемнадцать не стукнуло. Голубая кровь с тройкой по английской литературе.

Леон велит им остаться и заходит внутрь. Сейчас так точно виконт — они ведь с места не двигаются, стоит ему пальцами пошевелить.

Джек почти не думает об аристократии и всем таком. Есть они, и этого хватает. Даже на королевскую свадьбу так-то насрать — ну женится драгоценный принц на своей давней подружке, чего по этому поводу флаги на каждом сортире вешать? Но сейчас, когда Леон шагает в сервис, как на получение рыцарства, невольно задумаешься.

Совпадение: с первого дня он стал среди них лидером. Даже не обсуждалось, само вышло. Пришел Тыковка, привел Леона, и тот незаметно начал командовать. Почему они даже не сопротивлялись? Особенно Гэри, тот вообще против контроля, еще и заводится с пол-оборота.

— Зверюга, — доносится голос изнутри, — загоняй машину.

Спустя пару минут Билл выходит из проема и, коротко кивнув, сворачивает к дому слева. Что ему сказал Леон? Что он такого всем говорит?

Гэри садится в тачку и неторопливо заезжает в ворота, как будто нет у них никакой задержки. Тыковка заползает за ним — теперь им двоим нужно сотворить чудо, чтобы вмятина исчезла. Ебаная коза, как Джек ее не заметил? Сейчас бы уже к Ланкастеру подъезжали.

Каждая лишняя минута, которую они проводят с угнанной тачкой, прибавляет шанса, что их возьмут. Как бы Джек ни верил в Леона, эта херня все равно нервирует до дрожи в пальцах. Может, оно и хорошо, что Гэри теперь за рулем — он лучше умеет справляться с тревогой. Это же не гнев.

— Факбой, — Леон вырастает рядом с ним, — ты как?

— Я? — Джек поворачивает голову и утыкается взглядом в его обеспокоенное лицо. — Да в порядке, в целом, а с чего ты решил, будто нет?

— Ты на нервах, — сообщает тот, — при угоне что-то пошло не по плану?

— Нет, все было чисто, даже подозрительно. Сигналка уже не мигала, я быстро прошелся отмычкой, открыл окно и завелся. Вообще никакой загвоздки, понимаешь?

Признание вылетает из Джека против воли, и от этого даже зубы сводит. Вот можно же помолчать? Конечно нет, надо вывалить все свои тревоги при первом вопросе.

— Я предупреждал, что нам в Ливерпуле помогут, — напоминает Леон. — Это оно и было, не стоит накручивать себя из-за гаража. Прошло чисто, как планировали.

— Да помню я, — отмахивается он, — все равно слишком хорошо.

— Джек, — тот кладет ему руку на плечо, — ты отличный угонщик, но нервы тебя погубят. Попробуй успокоиться, ладно?

— Не нужно меня уговаривать, я сам понимаю. Дышать поглубже, думать поменьше.

— Если что, мы вас сменим.

— Да хватит, — Джек сбрасывает его руку с плеча, — сюсюкаешь, как с ребенком. Есть работа, мы ее сделаем. Как договаривались.

Нью-Йорк, 2018

Кортни заваливается в кабинет без стука с ноутбуком наперевес. У них была назначена встреча, но все равно ее появление выглядит так, словно она собирается его стукнуть, причем этим самым ноутбуком.

Порой он жалеет о том, что пошел на поводу у остальных и забрал учетников в свою дирекцию. Еще когда Кортни Симмонс устраивалась на работу, то уже звенела яйцами на весь коридор. Ее отдел обычно не слышно и не видно: сидят уткнувшись в компьютер, боятся пошевелиться. Нет, тоже полезно — к результатам не подкопаешься, — но совсем не стиль Джека.

Он не нравится Кортни. Было бы странно, если бы нравился — она влюблена в Чеда давно и совершенно безнадежно. Но хорошо бы это не мешало работе, по крайней мере сейчас.

— Мистер Эдвардс, — бросает она, без разрешения усаживаясь в кресло напротив и укладывая ноутбук себе на колени.

— Привет, солнышко, — улыбается он, с удовольствием замечая, как на ее лице отражается смятение. — По чьим вопросам пройдемся сначала, по твоим или по моим?

— По вашим, — тут же собирается она и фокусируется на экране.

— Тогда разберем результаты инвентаризации на складе. Вернее, письмо Келли, которое их оспаривает.

Больше всего Кортни ненавидит, когда кто-то в ней сомневается. Малейший косяк в сличительной ведомости — недавно детали задвоились — и в соседнем кабинете становится тихо. Настолько, что Джек даже побаивается, не будет ли следующим звуком выстрел.

Вот и теперь они разбирают пункты, которые оспаривает склад в Денвере, и лицо Кортни становится все жестче. Джек даже не собирается с ней ругаться — она сама справляется. Леон рассказывал, когда они отправили ее на завод, чтобы помочь разгрести накопившийся бардак, в итоге трое уволились, а половина офиса рыдала в туалете.

Кажется, это был единственный раз в том году, когда Леон смеялся до слез.

— Поняла, — кивает она. Их вопросы заканчиваются. — У меня все.

— Знаешь… — Джек вспоминает о заводе удивительно вовремя. — А давай-ка мы с тобой еще одну тему обсудим.

Кортни поднимает на него напряженный взгляд.

— Я поняла, что наш процесс инвентаризации нужно обновить, — произносит она деревянным голосом.

— Ой, да к черту его! — Джек захлопывает крышку ноутбука и садится поудобнее. — Помнишь, ты на завод ездила?

— Да, — напрягается она еще больше. — Что-то не так? Это же было давно.

— Все так, расслабься. У меня к тебе творческий вопрос.

В глазах Кортни появляется настоящая паника. Она неловко ерзает на стуле, мечется взглядом между экраном своего ноутбука и Джеком.

— Да, мистер Эдвардс? — осторожно произносит она.

— Солнышко, — улыбается он, стараясь снять ее тревогу, — мы ведь с тобой друзья?

Он готов поставить сотку, что больше всего она хотела бы услышать это от Чеда. У Кортни краснеют уши и опускается подбородок.

— Вот скажи по-дружески, что видела на заводе? Как у них все устроено?

— Были ошибки в учете, — механически отвечает она, — некоторые — критичные.

— Это я знаю. — Джек подается чуть вперед, ловит ее взгляд. — Расскажи свои впечатления в целом.

Она могла бы быть красивой. Нужно-то немного — расправить строгие складки между бровей, поднять уголки губ, чтобы улыбались. А если еще добавить в глаза той любви, с которой Кортни смотрит только на Чеда, и мужики в барах не отходили бы.

— Мистер Эдвардс, это не мое дело, — спорит она, — все, что меня касалось, я написала в отчете.

— Поэтому прошу по-дружески, между нами. Я же вижу, что тебе там что-то не понравилось.

— Там… — Она как будто мучительно подбирает слова.

— Выражения можешь не фильтровать. — Джек решает сделать первый шаг сам. — Там пиздец?

— Полный, — вдруг улыбается Кортни. На секунду она становится обычной девчонкой, но тут же снова суровеет. — Такое ощущение, что всем… насрать. На свою работу, на нас, на производство. Я бы своих убила, если бы у нас были такие ошибки.

Ее прорывает. Гэри и Тыковка попали в точку: как минимум с Ченгом нужно прощаться. Если Кортни говорит правду — а у Джека нет причин ей не доверять, — то дальше процент брака будет только расти.

И одним системным решением это не исправишь.

— Так и думал, — кивает он, когда она заканчивает. — Спасибо, солнышко. И знаешь, еще кое-что хочу сказать.

— Да?

— У тебя чудесная улыбка. Буду очень рад видеть ее чаще.

Кортни густо краснеет и неловко поднимается с места. Кажется, сегодня они сделали первый шаг к тому, чтобы наладить свои непростые отношения. Еще пара таких встреч, Джек раскроет живую девчонку в ней, и тогда ему точно станет проще.

Телефон мигает сообщением, отвлекая от мыслей о заводе.

«Не хочешь заехать? Нашел тебе интересного бойца».

Рендалл. Его не было слышно с того дня, когда Джек заглянул на час разобраться с Пепито, а уехал с Флоренс. Он вовремя: пора бы обновить адреналин в крови.

«Сегодня в восемь?» — отвечает Джек.

Получив подтверждение, он с куда большим удовольствием возвращается к работе. Остаток дня проходит быстрее: предвкушение боя заставляет кровь бурлить не меньше, чем он сам. Что у Рендалла за боец? Лишь бы не еще один громила: на арене любят зрелища, и концепт Давида против Голиафа стабильно разлетается, как горячие пирожки. А для Джека в этом ничего интересного: только лишний раз потеть.

* * *

— Факбой, — скалится Рендалл, поднимаясь с продавленного стула, — давно тебя не было.

— Недели три, — пожимает плечами Джек. — Уже соскучился, милый?

— Любите вы, британцы, такие шуточки.

— Как Элтон Джон завещал. Ренди, времени не очень много. Что за боец?

— Выпьем? — Рендалл касается бутылки на своем столе.

— Я за рулем.

— Бесишь иногда, — морщится он. — Мы тут что-то типа сообщества строим, Факбой. Настоящий бойцовский клуб, как в кино. А ты у нас получаешься вроде пассажира.

Сообщество отбросов действительно собирается отменным. Такое ощущение, будто Рендалл специально ищет по Нью-Йорку мерзейших уродов для своих боев.

Тут всегда было два преимущества. Первое — никто не догадывается, что он из офиса на Манхэттене, мозгов на подумать не хватает. Второе — деньги платят нормальные, иначе рисковать совсем нет смысла. Но вливаться в коллектив Джеку не хочется, и тем более брататься с Рендаллом. У него нет никаких принципов: даже за ключами от машины приходится присматривать.

Правда, теперь и у такого вот таракана философия появляется, надо же.

— Проблемы, Ренди? — Джек берет со стола пачку дешевых сигарет и крутит ее в руках. — Ты от меня чего хочешь, чтобы я с местными на крови братался?

— Хочу видеть тебя частью сообщества, — не унимается тот, — а не просто приходящим бойцом.

— У меня всегда были проблемы с сообществами. — Может, снова закурить? — Я не вписываюсь. Считай, что я индивидуалист. Давай обсудим бой, и я поеду.

— Как скажешь, — недовольно морщится Рендалл. — Знаешь того черного, что дрался со Слепым?

— Не видел.

— Ну, здоровенный, с татухами на все тело. Хочет с тобой выйти.

Вот оно опять. Игра на контрасте мышц и навыков, до тошноты скучная история. Видимо, после Пепито это окончательно станет его амплуа. Если Джек согласится, конечно.

— Заебали здоровяки.

Нет, сигареты — пройденный этап, только мешать будут. Он кладет пачку обратно на стол.

— Лениво их бить, только и умеют, что руками махать. Ты бы мне хоть кого с кунг-фу подсунул, там и ноги работают.

— Этот дело знает, — уверенно говорит Рендалл. — Приезжай завтра, присмотришься к нему. Он как раз против Пепито выходит.

— Ладно, — кивает Джек. — Может, заеду. Но о кунг-фу подумай, а то с этими тупоголовыми громилами у тебя публика заскучает.

«И накроется все твое сообщество», — добавляет он мысленно.

Джек выходит на улицу, набирая в легкие побольше воздуха. В кабинете у Рендалла душно и воняет дешевым бухлом, но все равно приходится задерживаться поболтать, чтобы не думал, что его, лапушку, отвергают.

Пора домой. Сегодня пятница, значит, завтра можно выспаться — он опять не заметил, как пролетела неделя. От накатывающей усталости Джек еле держится на ногах, обещая себе, что однажды это закончится. Они перестроят, наконец, свою компанию, наладят все сраные процессы и смогут работать нормально.

На вечер осталось только одно дело. После можно спокойно ехать домой, упасть на диван перед телевизором и бездумно пялиться в ситком на «Нетфликсе». Звучит настолько хорошо, что Джек практически запрыгивает в «Линкольн».

Чтобы свернуть в Бушвик, не нужно делать особенный крюк. Всего-то спуститься ниже, на Миртл-авеню, а оттуда до дома Флоренс останется всего несколько кварталов. Джек не знает, что ожидает увидеть: подниматься он к ней все равно не собирается. Наверное, хочет убедиться, что «Шеви» стоит на месте и ее хозяйка не устраивает очередной пьяный дрифт по Нью-Йорку.

Уже надоело обещать себе, что оставит эту девушку в покое. Сама виновата: если бы она не была такой странной, он бы ее не преследовал. Но Флоренс, кажется, не может просто нормально и спокойно жить: ей необходимы приключения.

У ее дома тихо. Стоят припаркованные на ночь машины, горят тусклые фонари, людей нет — только одинокая парочка обнимается у входной двери. Джек притормаживает и высовывает голову наружу: кажется, окна у нее в мансарде выходят на эту сторону. Свет горит, значит, она дома. В безопасности.

Джек с облегчением вздыхает: можно и ему ехать. Откидывается на спинку, трет глаза и заставляет себя взяться за руль. Взгляд снова падает на парочку у двери. Девчонка зажата, ее тело сопротивляется всему, что с ней делают. Ой, парень, сегодня тебе ничего не перепадет. И, судя по этим плотно сдвинутым ногам, которые инстинктивно перекрывают доступ к телу, никогда не перепадет.

Мимо проезжает машина, освещая парочку. Глаза цепляются за подозрительно знакомые волосы, струящиеся у девчонки по плечам.

Черт. Это Флоренс. Она делает еще один шаг назад, окончательно упираясь спиной в стену.

Ей нужна помощь.