Мурашки

Р. Л. Стайн (2022)

Мальчик, который ненавидит насекомых, начинает видеть их повсюду… Кожа юного баскетболиста сползает с его рук и ног, но никто этого не замечает… Трое друзей находят дыру в земле, которая становится все больше, больше и больше… Это мир «МУРАШЕК» Р. Л. Стайна. Мир, где самые жуткие кошмары и причудливые фантазии становятся явью…

Наши маленькие чудовища

Когда мы с братом Биллом учились в средней школе, нас частенько приглашали приглядеть за нашими маленькими кузенами Эдди и Джоном. Они были славные пацанята, но едва за их родителями закрывалась дверь, как эти двое карабкались на нас с Биллом — и как давай лупить, тузить и колошматить!

Когда их родители возвращались и спрашивали: «Ну как мальчишки себя вели?» — мы неизменно отвечали: «Ой, замечательно». После чего в синяках и шишках плелись домой.

Я всегда считал, что сидеть с детьми — работенка не для слабаков.

Сочиняя эту историю, я вспоминал своих маленьких кузенов.

— А-ай! Не кусаться!

Я обеими руками отпихнула своего братишку Шона. Но маленький монстр снова кинулся на меня, лязгая зубами и хихикая.

Я поймала его за плечи.

— Предупреждаю: я и сама укусить могу!

Тут они с Хлоей буквально завыли от смеха. Вот что бывает, когда мама с папой куда-нибудь отлучаются, поручив мне приглядывать за двойняшками. Они дикие, бешеные, неуправляемые и любят атаковать сообща.

Для своих четырех лет они довольно мелкие. Я-то в свои двенадцать — самая высокая девчонка в нашем шестом классе. Но уж поверьте, при встрече с Шоном и Хлоей размер не имеет значения.

Издав боевой клич, Шон обхватил меня за шею и наклонил головой к подлокотнику дивана.

— Эй, не отрывай мне голову! — крикнула я.

Они оба решили, что это замечательная шутка. У них визгливый такой хохоток, будто шимпанзе смеются.

Я поймала Шона за талию и подняла в воздух. Он лягался и извивался.

— Пусти, Бекка! Пусти!

Хлоя впилась мне зубами в лодыжку, отчего я чуть не уронила Шона. Они оба страшные кусаки. Когда я пожаловалась на них маме, она только сказала: «Разбирайся сама».

Опустив Шона на пол, я подхватила Хлою.

— Будете кусаться — посажу на цепь. — Я пригладила ее каштановые кудряшки как у пуделя. Двойняшки совсем не похожи. У Шона прямые черные волосы и большие черные глаза.

— Можно мы ляжем позже и еще поборемся? — спросил Шон.

Не успела я ответить, как у меня зазвонил телефон. Хлоя попыталась его схватить, но я вовремя отдернула руку. Звонила моя подруга Иззи. Вообще-то она Изабелла, но даже родители зовут ее Иззи.

— Как дела? — поинтересовалась Иззи.

— Я не могу сейчас разговаривать, — ответила я. — За двойняшками приглядываю.

— Ты заслужила медаль, — хмыкнула она. — За отвагу.

— Не такие уж они плохие, — заметила я.

— Да ладно? — Иззи в курсе, что вытворяют двойняшки. — Не понимаю, как ты можешь с ними сидеть. По мне, так всех детей нужно держать запертыми в кладовке, пока им не стукнет десять.

— Ты ненормальная, — усмехнулась я. — По-моему… — Не договорив, я вскрикнула: — О НЕТ! Мне пора! — И оборвала связь.

Вскочив с дивана, я понеслась на кухню. Поздно! Хлоя и Шон обнаружили миску с тестом для шоколадного торта, которое мама замесила с утра. Они уже запустили свои шаловливые ручонки в миску и кидались друг в дружку комьями шоколада.

— Хватит! Перестаньте! — завопила я.

Ш-шмяк. Комок сырого теста угодил мне в лоб. Теперь оно сползало у меня с носа и щек.

Это вызвало очередной взрыв шимпанзячьего хохота. После чего в меня полетел очередной комок теста. Я пригнулась, и он разбрызгался по ковру.

— Ну хватит! Хорош! — взмолилась я.

Я метнулась к кухонному столу, запустила руку в миску, зачерпнула большую пригоршню шоколада и размазала Хлое по лбу.

Шон с хохотом увернулся, но я оказалась проворнее. Я пришлепнула здоровенный комок теста ему на нос и размазала по щекам.

Хохоча уже втроем, мы устроили самую эпичную битву тестом в истории. Будь что будет — вот мой девиз при общении с двойняшками. Благодаря которому мы всегда веселимся на славу.

К возвращению мамы и папы двойняшки уже спали в своих кроватках без задних ног. Мне пришлось собирать все комки и ошметки теста. Я слепила из них что-то похожее на торт и поставила выпекаться в духовку.

Папа взял бутылку воды и сделал большой глоток.

— Как они себя вели? — спросил он.

— Как ангелочки, — ответила я.

Папа поперхнулся, брызнув водой изо рта. Они с мамой покатились со смеху. Они знают, что за сокровище наши двойняшки.

— Раз ты управляешься с этими двумя, — заметила мама, — значит, управишься с кем угодно. Бекка, ты няня от бога.

Тут-то и пришла мне в голову одна идея. Я поняла, как поднять деньжат на карманные расходы и найти применение своим талантам.

— Мам, а не устроиться ли мне приходящей няней? — спросила я. — Я уже достаточно взрослая, и вы сами сейчас сказали, что это мой конек.

Родители переглянулись.

— Мне кажется, ты вполне могла бы найти себе работу где-нибудь поблизости, — сказала мама. — Но учти, Бекка, работенка не сахар.

— Мне так не кажется, — заявила я. — По-моему, ребятишки очень милые.

Я прямо-таки загорелась этой идеей. Ну что может пойти не так?

На следующий день я рассказала об этом Иззи в школьной столовой. Когда я изложила свою идею, Иззи уронила на стол сэндвич с арахисовой пастой.

— Тебе что, с двойняшками мало мороки? Ты так любишь пытки?

— Ну почему пытки? — спросила я. — Просто играешь с детьми. Пусть немножко побесятся. А потом переодеваешь их в пижамки и укладываешь баиньки.

Иззи содрогнулась.

— Как по мне, так эту мелюзгу нужно хранить в банках и доставать только во время еды.

Я засмеялась.

— Почему мне кажется, что ты детей как-то не перевариваешь?

— Ну почему не перевариваю? Если поджарить, да с лучком — очень даже перевариваю.

Иззи — прирожденная острячка. За словом в карман не лезет.

— Слу-ушай, а давай со мной? — предложила я. — Понянчимся вместе, а выручку поделим пополам. Будет весело.

Она откусила большой кусок сэндвича.

— Ты же шутишь, да?

— Ладно-ладно, обойдусь, — сказала я. — Но вот как бы мне работу найти? Мама с папой возить меня отказываются. Так что нужно обязательно по соседству.

— Мы могли бы разместить объявления, — отозвалась Иззи. — Например, в магазинах на Главной улице. Или развесить на почтовых ящиках и телефонных столбах.

— Как вариант, — согласилась я. — Только что написать?

— «Больная на голову ищет маленьких чудовищ, чтобы терпеть от них всякие издевательства», — предложила Иззи.

— А что, мне нравится!

Мы дружно расхохотались.

Тем вечером я набрала объявление и распечатала его. Самое незатейливое. Просто написала: «Посижу с соседскими детьми. Отлично лажу с любыми детьми. Огромный опыт». А внизу дала телефонный номер.

Я напечатала большую пачку, крупным и жирным шрифтом. По-моему, объявления выглядели очень профессионально.

В субботу Иззи помогла мне разнести их по магазинчикам на Главной улице. И еще кучу листовок мы налепили скотчем на фонарные столбы вдоль тротуара.

— В этом квартале полно детей, — заметила подруга. — Небось не успеешь домой вернуться, как тебе начнут названивать.

Однако она ошиблась.

Никто мне так и не позвонил. Я не выпускала телефон из рук ни днем, ни ночью. Постоянно пялилась на него. Наверное, мне хотелось, чтобы он зазвонил. Но ничего подобного.

Минула неделя, за ней другая. А никто мне так и не позвонил.

Я уже собиралась бросить эту затею, как вдруг наткнулась на свою первую работу.

Я возвращалась домой с уроков вместе с Иззи. День выдался пасмурный, над землей угрюмо клубились грозовые тучи.

— Сегодня, случайно, не пятница, тринадцатое? — спросила я. — А то весь день непруха какая-то.

Иззи нахмурилась.

— Пролить шоколадное молоко на новенький белый свитер — это не непруха, — сказала она. — Это значит, руки не оттуда растут.

— Ты замечательная подруга, — вздохнула я. — Как бы я жила без твоих напоминаний, какая я ущербная?

Она остановилась и схватила меня за руку.

— Смотри, Бекка, кажется, тебе скоро улыбнется удача.

Проследив за ее взглядом, я увидела высокий дом, торчащий на лужайке за потрепанной живой изгородью. Мясницкий дом. Так его все называют. Не знаю почему. Может, там жил когда-то мясник.

Дом всегда стоял пустой и заброшенный. Там уже, наверное, лет сто никто не жил. Он большой, темный, облезлый, с осыпающейся черепицей и отсутствующими ставнями, а большинство окон скалятся битыми стеклами.

А сейчас я увидела на скособоченном крыльце мужчину и женщину. Женщина возилась с ключами, пытаясь отпереть парадную дверь.

— Ну заехал кто-то в Мясницкий дом, — сказала я. — А при чем тут моя удача?

— А ты приглядись. — Иззи указала в сторону от крыльца.

Тут и я увидела трехколесный велосипедик и два маленьких серебристых самоката.

— Дети! — воскликнула я. — У них есть дети.

— И они только что сюда переехали, — добавила Иззи. — Без няни им никак. — Она толкнула меня локтем. — Иди поговори с ними. Предложи посидеть с их детьми.

Я не стронулась с места.

— Да они же только заехали. Может, им не хочется, чтобы их отвлекали.

Иззи снова пихнула меня.

— Это твой шанс, Бекка. Смелее!

— Давай со мной, — предложила я. — Мы могли бы…

— Не-а, это ведь тебе нужно, — ответила она. — А кроме того, я опаздываю на урок виолончели.

Виолончель Иззи больше ее самой, но играет она здорово.

— Ладно-ладно, — проговорила я, внезапно ощутив трепет в груди. — Давай, до завтра.

Она помахала мне на прощание, поправила рюкзачок на спине и умчалась. Я собралась с духом и пошла по заросшей сорняками лужайке к дому.

Женщина как раз сумела отпереть дверь и уже собиралась зайти, когда заметила меня. Они с мужем обернулись. Мужчина, бледный и очень худой, с серыми глазами-щелочками и серьезным лицом, был в серой толстовке с капюшоном поверх черного комбинезона. Женщина, невысокая, с короткими черными волосами и темными глазами, тоже поражала бледностью лица, отчего ее губы, накрашенные темно-лиловой помадой, казались на нем чужеродными — того гляди отвалятся. В одном ухе болталась длинная сережка, украшенная бисером.

— Привет! — окликнула я чуть громче, чем рассчитывала, и остановилась у подножия крыльца. — Вы здесь только что поселились?

(Господи, что за вопросы? Ведь это ежу понятно!)

— Да вот, обживаемся, — отозвался мужчина без тени улыбки. Голос у него был тонкий, шелестящий.

— Я Бекка Мартин. Живу в соседнем квартале. А…

— Мы район совсем не знаем, — перебила женщина. — В этом городе мы впервые.

— Симпатичный вроде городок, — добавил мужчина. — Тихо у вас тут.

— Очень тихо, — поддакнула я. — Ну, район… как район. — Неловко прозвучало. Я указала на велик и самокаты. — У вас есть дети?

Они переглянулись, словно обдумывая ответ. Женщина потянула себя за сережку.

— Двое. Им четыре и пять.

— Ну… — Я глубоко вздохнула. — Если вам понадобится няня…

Они заморгали. Мужчина вперился в меня взглядом, будто изучая.

Женщина наконец улыбнулась.

— Ты правда могла бы прийти посидеть с нашими маленькими чудовищами?

Я засмеялась.

— У меня братишка и сестренка тоже маленькие чудовища! Так что опыт имеется. И малышей я люблю.

— Давай-ка я приведу их, — сказала женщина. Отворив тяжелую дверь, она скрылась в доме.

Почесывая щеку, мужчина по-прежнему сверлил меня взглядом. Затем открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Я решила, что он, наверное, просто застенчивый.

Через несколько секунд женщина снова появилась, подталкивая перед собой двух ребятишек. Она держала их за плечи, словно хотела удержать на месте. Оба бледные, все в родителей.

На девочке был синий джемпер и черные колготки. Распущенные черные волосы волной спадали на спину. На мальчике были свободная черная футболка и черные шорты. Девочка казалась постарше, но оба выглядели маленькими для своего возраста.

— Это Горм, — представила женщина, постучав пальцем девочку по плечу. — А это Гэрг. — Она погладила мальчика.

— Ну и имена, — вырвалось у меня.

— Это старинные семейные имена, — сухо ответила женщина.

— А тебя как зовут? — осведомилась малышка.

— Бекка.

— Ну и имечко! — выпалила она. Ее братишка засмеялся.

— Хотите, чтобы Бекка как-нибудь пришла посидеть с вами? — спросила их мать.

— Нет! — в один голос заявили детишки.

— Конечно хотите, — прошелестел их отец. Он повернулся ко мне. — Они жутко робеют при незнакомцах.

— Ничего мы не робеем, — заявила Горм.

Я засмеялась.

— Знаешь, Горм, мне кажется, мы станем добрыми друзьями, — сказала я, одарив ее ласковой улыбкой.

Я не вполне уверена в том, что случилось после.

Нет, наверняка мне все померещилось. В общем, я заметила на пыльном крыльце какое-то черное пятнышко. Это оказался нехилый такой паучище. И я не уверена, но мне почудилось, что Гэрг нагнулся, схватил паука и отправил в рот.

Я заморгала. Нет, конечно, это тень от облаков на крыльцо набежала. Но малыш точно что-то жевал, причем с большим аппетитом, и я практически уверена, что это был паук.

С этими детишками хлопот не оберешься.

Но я напомнила себе, как сильно мне нужна работа.

— Бекка, ты сможешь посидеть с ними завтра вечером? — спросила женщина.

— Да, — ответила я. — Никаких проблем.

— Последнее предупреждение! Я вам не бутерброд, чтоб маслом мазать!

Это мы с Иззи на следующий уже день приглядывали за двойняшками, пока мама с папой отлучились в магазин за продуктами. Как обычно, эти двое не нашли лучше способа повеселиться, чем устроить кавардак.

Хихикая, как маньяк, Шон поднес к моему носу комок орехового масла.

— Ты бросаешь мне вызов?

— Ничего я не бросаю! — вскричала я. — Я предупрежда…

Чмяк! Он налепил масло мне на лоб. Я возмущенно завопила. Шон и Хлоя захохотали во все горло, будто большей уморы в жизни не видели.

Я сорвала липкий комок со лба и запустила им в Шона. Он уклонился, и масло шмякнулось на ковер. А на меня уже с полными пригоршнями наступала Хлоя. Я попыталась перехватить ее, но уж больно она верткая.

— Только не в волосы! Только не в волосы! — визжала я.

Взметнув руку, она вытерла ее о мои волосы. С воплем вскочив, я отпихнула ее.

Все это время Иззи жалась в углу с телефоном в руках.

— Бекка, ну как тебе в голову стукнуло работать няней? — воскликнула она. — По этим бандитам тюрьма плачет.

Я сбегала на кухню за влажными полотенцами, чтобы очистить волосы.

— Вряд ли те дети будут так безобразничать. На вид они тихони.

Иззи поцокала языком.

— Ну ты, подруга, влипла. Захвати с собой клетку для собак. Так, на всякий пожарный.

Я закатила глаза.

— Очень смешно. Знаешь что? Я рада, что ты со мной не идешь.

И тут же взвизгнула, потому как Шон со всей дури вцепился мне в руку зубами.

— Не кусаться! Не кусаться! — закричала я. — Помните, я и сама укусить могу!

Когда я добралась до Мясницкого дома, солнце уже опускалось за деревья. К моему удивлению, дом был погружен во мрак, свет нигде не горел.

Ступеньки скрипели у меня под ногами, пока я поднималась на крыльцо. Не успела я постучать, как дверь распахнулась. Женщина улыбнулась мне. Полумрак придавал ее бледному лицу сероватый оттенок. На ней были черная кофта свободного покроя и длинная черная юбка.

Она придержала мне дверь, и я протиснулась мимо нее в дом.

— Ты как раз вовремя, — промолвила женщина. — Спасибо, что пришла.

Мои глаза не сразу привыкли к тусклому освещению. Посреди комнаты я увидела груду больших картонных коробок. Не считая их, комната пустовала.

— Нам до сих пор не привезли мебель, — сказала женщина, будто угадав мои мысли. — Мы сейчас пытаемся отследить ее. Как бы не потерялась в дороге.

— Мда. Незадача, — пробормотала я.

Голые половицы заскрипели под чьими-то шагами. Из задней комнаты вышел мужчина. Он тоже был с ног до головы одет в черное, черная бейсболка была надвинута на лоб.

— Здравствуй, Бекка, — сказал он. — Дети ждут тебя в игровой. — Он указал на дверь рядом с задним коридором.

— Замечательно, — отозвалась я. — Думаю, нам будет весело.

Они ничего не ответили.

— Когда им пора в постель? — спросила я.

Они дружно пожали плечами.

— Да когда угодно, — сказал мужчина.

— Ты сама поймешь, когда придет пора их укладывать, — добавила женщина.

Я кивнула.

— Ну… ладно. Не волнуйтесь. Приятного вам вечера.

— И тебе того же. — Они направились к входной двери.

— А вы не оставите мне на всякий случай ваши номера? — удивилась я.

— У нас пока нет телефонов, — сказала женщина.

— Ничего страшного. А когда вы вернетесь?

Они переглянулись.

— Сегодня полнолуние, — наконец ответил мужчина. — Так что нас не будет дома до полуночи.

Что? Как это понимать?

Не успела я переспросить, как за ними закрылась дверь.

Ребятишек я нашла в соседней комнате — они сидели прямо на полу. Как и в предыдущей, здесь было хоть шаром покати. Вообще никакой мебели, лишь торшер в углу сиял бледно-желтым светом.

И Гэрг, и Горм были одеты в одинаковые серые футболки и шортики. Стоя на коленях, они держали за ниточку по синему воздушному шарику.

— Привет, ребятки, — сказала я, подходя к ним. — Как дела?

Они молча таращились на меня.

— Помните меня? Я Бекка.

Гэрг уперся взглядом в пол. Горм продолжала глазеть.

— Мы знаем, — сказала она тихонько.

Да уж, подумала я, разговорить эту парочку будет непросто.

— А скажите, ребятки, вы уже поужинали?

— Нет еще, — ответила Горм.

— Нет еще? Ладненько, а что у вас на ужин?

— Ты, — сказал Гэрг, и оба залились странным щебечущим смехом.

— Ну а серьезно? — допытывалась я.

— Серьезно, — ответил Гэрг, и они снова рассмеялись.

Ладно, Бекка, давай сменим тему. Я показала на их шарики:

— Вы с ними играете?

Горм откинула назад свои прямые черные волосы.

— Нет, мы не играем.

— Мы просто лупим ими друг друга, — сказал Гэрг. Взмахнув ниткой, он огрел шариком сестрицу по голове. Та не осталась в долгу, залепив ему шариком по физиономии.

— Не больно-то весело, — заметила я. — А вы умеете играть с ними в волейбол? Мы могли бы кидать их и…

— А нам не хочется, — заявил Гэрг. Он опять взмахнул ниткой, и шарик снова отскочил от головы Горм.

— Ай! — в один голос вскрикнули дети, потому что Гэрг упустил нитку. Шарик поплыл к потолку. Горм потянулась за ниткой, но не успела. Мы втроем смотрели, как шарик ударился о потолок.

Гэрг надулся и стукнул кулачком по полу.

— Ой, как жалко! — Я посмотрела на шарик, покачивающийся под потолком. — У вас найдется стремянка? Я бы слазила за ним.

— Нам не нужна стремянка, — ответил Гэрг. Вскочив, он подошел к стене. А потом сделал сальто назад, упершись туфлями в стену.

И пошел по ней!

От испуга я вскрикнула.

— Как ты это делаешь? А ну слезай! Слезай, Гэрг, кому говорят! Шею свернешь!

Горм засмеялась. Сделав боковое сальто, она тоже поднялась по стенке и присоединилась к братцу на потолке. Гэрг схватил шарик. А потом они перевернулись и повисли вниз головой, уцепившись ногами за стропила.

— Спускайтесь! — заорала я. — Спускайтесь, быстро!

— А ты поднимись и достань нас! — крикнула Горм.

— Не могу! — ответила я. — Я по стенам еще не лазила. Как вам это удается?

В ответ они дружно расхохотались.

— Спускайтесь, — повторила я. — Давайте сыграем в другое что-нибудь. Что-то повеселее.

Они немного пошептались. После чего спрыгнули со стропил и спустились по стене.

— Фух! — выдохнула я с облегчением. Вдруг бы кто-то из них сорвался?

Детишки подошли ко мне.

— Мы знаем классную игру, — сообщил Гэрг.

Горм кивнула.

— Называется «Кусь-кусь».

— Не слыхала о такой, — сказала я. — А как в нее играть?

— Я говорил, что мы еще не ужинали? — спросил Гэрг, напирая на меня.

— Так что самое время поиграть в «Кусь-кусь», — добавила его сестричка.

— Что? — вытаращилась я на них.

— Игра очень простая, — сказал Гэрг. — Мы просто тебя понадкусываем.

— Ты же шутишь, да? — Я отпихнула его. — Странные вы, ребятки, какие-то.

— Да, мы такие, — ухмыльнулась Горм.

Я закричала: они начали меняться. Глаза загорелись красным огнем и вылезли на лоб, точно мячики для пинг-понга. Лица вытянулись в длинные рыла и поросли густой бурой шерстью. А из распахнутых ртов полезли желтые кривые клыки.

Они зарычали по-звериному, грудь у них ходила ходуном. С желтых клыков сочилась слюна.

— Нет! — заверещала я. — Нет! Нет! Нееееет! Ваши родители не шутили. Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО маленькие чудовища!

Они защелкали на меня зубами. Я хотела попятиться, но они взяли меня в клещи. И грозно, утробно рычали.

— Перестаньте! — кричала я. — Прекратите! Вот вернутся ваши родители, я им расскажу, как вы себя вели!

Запрокинув косматые головы, оба маленьких монстра расхохотались.

— Ч-что смешного? — пролепетала я.

— Да не вернутся они, — проворчал Гэрг. — Никогда-никогда.

— Как это не… — начала я.

— Да они даже не наши родители, — сказала Горм. — Они дождаться не могли, чтобы навострить лыжи. Заманили к нам тебя, дурочку, а сами смылись.

— Нет! Не может быть! — выдохнула я.

— Они же тебе говорили, что мы маленькие чудовища, а ты не слушала, — прорычала Горм.

— А теперь нам жрать охота, — добавил Гэрг. — Так что извини, но «Кусь-кусь» будет без дураков!

Всхрапывая и щелкая челюстями, они надвигались. Я уперлась спиной в стену. Куда тут денешься? Гэрг подпрыгнул, лязгнув зубами — еле руку успела отдернуть.

— П… предупреждаю! — выкрикнула я. — Я и сама укусить могу!

Они расхохотались — мерзким утробным смехом. Гэрг опять подпрыгнул и цапнул меня за локоть.

— Ай! — взвизгнула я. — Ну все, сами напросились!

С бешеным ревом я взмахнула рукой над головой и почувствовала, как мои челюсти начали выдвигаться. Чтобы отрастить свою крокодилью пасть, мне понадобилось не больше секунды. Я пощелкала на пробу рядами острых зубов. Снова заревела, выпустив из стремительно растущих рук кривые острые когти, пока по лицу, рукам и ногам расползалась шерсть.

Гэрг и Горм в испуге заверещали. Они бросились наутек, но я была быстрее. Со звериным торжествующим воплем я поймала обоих своими крокодильими челюстями — да как цапнула!

Дома я познакомила Горм и Гэрга с НАШИМИ маленькими чудовищами Хлоей и Шоном. Все четверо живо накинулись друг на дружку и принялись кататься по полу, рыча и кусаясь, как маленьким чудовищам и положено.

Мама подхватила вновь прибывших своими гигантскими лапами, чтобы приголубить. А сама три глаза свои закатывает.

— Еще пара голодных ртов. Это ж сколько сырого мяса уйдет! — Она повернулась ко мне. — Бекка, сделай одолжение: завязывай с этой работой!