Канун дня всех святых

Рэй Брэдбери, 1972

Рэй Брэдбери – великий мастер пера, классик мировой литературы и живая легенда фантастики. Его книги уже более полувека увлеченно читают миллионы людей во всем мире. Брэдбери намного больше, чем писатель-фантаст, – его творчество можно отнести к «высокой», внежанровой литературе. Такого дерева вы не видели никогда в жизни. Оно достигает вершиной небес, и растут на нем тыквы всех форм, размеров и цветов. Возле этого дерева вы встречаете странного господина по имени мистер Смерч, и он увлекает вас в чудесное путешествие, из которого вы вернетесь совсем другим человеком – если вернетесь…

Глава 6

Они увидели фигурку, бегущую вниз по тропинке посреди Оврага.

— O-о, подождите, прошу, подождите… — Голос угасал. — Мне плохо. Я не могу бежать. Не могу… не могу…

— Пипкин! — Закричали все, размахивая руками с утеса.

Его тельце уменьшалось, уменьшалось. Всюду мелькали тени. Носились летучие мыши. Кричали совы. На ветвях черной листвой сгрудились ночные во́роны.

Маленький мальчик, бегущий с освещенной тыквой, упал.

— O-о, — охнул Саван-де-Саркофаг.

Тыква погасла.

— А-а, — ахнули все.

— Засвети тыкву, Пип, засвети! — закричал Том.

Кажется, он видел, как маленькая фигура на черной траве пытается чиркнуть спичкой. Но в тот сумеречный миг опустилась ночь. Огромное крыло накрыло бездну. Совы заухали. Мыши разбежались и улизнули в тень. Где-то свершился миллион крошечных убийств.

— Засвети тыкву, Пип!

— Помогите… — стенал скорбный голос.

Тысячи крыльев разлетелись прочь. Где-то огромный зверь молотил воздух, напоминая глухое биение барабана.

Облака задернули, словно холщовые декорации, чтобы возникло чистое небо. Луна большущим глазом…

…посмотрела вниз на…

…опустевшую тропинку.

Пипкин исчез.

Вдалеке, на горизонте, болталось и плясало нечто черное, растворяясь в холодном звездном небе.

— Помогите… помогите… — завывал слабеющий голос.

И пропал.

— O-о, — огорчился мистер Саван-де-Саркофаг. — Плохо дело. Боюсь, что его утащило Нечто.

— Куда, куда? — залопотали мальчик, похолодев.

— В Неразгаданную страну, которую я собирался вам показать. А теперь…

— Вы же не хотите сказать, что Нечто из Оврага, оно или она, — это Смерть? Это она схватила Пипкина и… сбежала?!

— Скорее позаимствовала, возможно, чтобы потребовать выкуп, — сказал Саван-де-Саркофаг.

— Смерть занимается такими вещами?

— Да, иногда.

— Вот те на! — Том прослезился. — Пип сегодня побледнел, бегал медленно. Пип, зачем ты сегодня вышел из дому?! — закричал он небесам, где лишь дул ветер прозрачной рекой и плыли белые облака, словно призраки.

Их знобило от холода. Они глядели туда, где Черное Нечто похитило их товарища.

— Что ж, — сказал Саван-де-Саркофаг. — Вот вам еще одна причина отправиться в путь, парни. Если поспешим, то, может, и догоним Пипкина. Перехватим его сахарную душу. Вернем, уложим в постель, согреем под одеялами, чтобы он мог дышать. Что скажете, ребята? Раскроем две тайны зараз? Разыщем пропавшего Пипкина и разгадаем Хэллоуин одним решительным ударом?

Они подумали о ночи в канун Всех Святых и о мириадах неприкаянных душ, что бродят по пустынным переулкам на пронизывающем ветру, среди зловещих дымов.

Они подумали о Пипкине — он всего лишь мальчик с пальчик, неподдельная радость лета, вырванный, как зуб, и унесенный черным потоком паутины и сажи.

И почти в один голос они пробормотали:

— Да.

Саван-де-Саркофаг вскочил, побежал, взбеленился, разбушевался, взревел:

— Живо! По этой тропе! На холм! По этой дороге! Заброшенная ферма! Перемахнули через забор! Allez-oop!

Они с разбегу перемахнули через ограду и оказались перед сараем, заклеенным старыми цирковыми афишами, транспарантами, истрепанными на ветру за тридцать, сорок, пятьдесят лет. Странствующие цирки оставили после себя слой лоскутов и обрывков в десять дюймов толщиной.

— Воздушный змей, мальчики. Строим воздушный змей. Шевелись!

Конец ознакомительного фрагмента.