Камера №11. Смерть ему к лицу

Руслан Марсович Баев

Реальная история, услышанная в одном ИК, от одного заключённого. Середина 80-х. Применение высшей меры в самом разгаре. Журналист Алексей Степанов едет в союзную республику взять интервью у смертника.

Глава 2

Меня зовут Степанов Андрей Владимирович. Родился в город-герое Москва, 20 июня, 1957 года. Являюсь сотрудником журнала «Криминал», очень известного в стране. Сейчас мне 27 лет, и за свою небольшую карьеру, уже написал несколько серьёзных статей на криминальную тему. Но эта статья должна побить все остальные. Потому что впервые, гражданский находится в самом апогее нашей карательной системы. По заданию редакции я поехал в этот город, чтобы на своей шкуре испытать всё то, что испытывает приговорённый к расстрелу. По договорённости с начальником тюрьмы, Бакраевым Муратом Умбетовичем, о том, что я журналист, будут знать только двое: он и его зам. Дмитрий Алексеевич.

В кабинете я оставил деньги, документы, часы, кольцо, что не положено иметь в камере. После, заместитель провёл меня вниз, в медчасть, где я сдал анализы, осмотрели моё тело на предмет татуировок, кожных болезней т. д. Затем на складе выдали полосатую робу, кусок мыла, полотенце, подушку, одеяло и проводили в камеру. Везде я уже передвигался в наручниках. Неприятное ощущение.

Камеру описывать не вижу смысла. Здесь ничего нет. В углу железная кровать, рядом железный стол, зацементированные в пол. И умывальник. Над железной дверью лампочка. Вот и вся обстановка.

Первое впечатление было жутковатым. Кто-то здесь сидел до меня, и ночью его расстреляли. Камера освободилась. Мне разрешили иметь тетрадь и ручку.

На ужин дали какую-то кашу, непонятно из какой крупы, чай в алюминиевой кружке, холодный и прозрачный, липкий хлеб.

Скоро отбой. Что принесёт эта ночь? Какие сны? Иногда, до меня доносились крики заключённых, сходивших потихоньку с ума. Завтра новый день подкинет новые впечатления. Послезавтра меня переведут в другую камеру, к какому-нибудь осужденному, надеюсь, не к серийному маньяку или насильнику. Всё, отбой. Мимо прошел контролёр, стуча дубинкой. До завтра.