Ялмез. Четыре судьбы

Руслан Бортников (2024)

После открытия порталов на загадочную планету Ялмез, земляне сталкиваются с коренным населением — ялмазийцами. Обладая высокими технологиями, люди стремятся утвердиться на новой планете, но встречают яростное сопротивление местных жителей, защищающих свою культуру. Война становится неизбежной. В тени войны живут тателы — изолированная раса, избегающая внешнего мира. Их спокойствие нарушается появлением подозрительного ялмазийца, что приводит к трагическим последствиям и втягивает тателов в конфликт. На фоне всего этого выделяется история Владимира, человека, получившего мистический дар слышать голоса свыше. Этот дар наделяет его загадочной целью, которую он до конца не понимает. «Ялмез: Столкновение миров» — это эпопея о выживании, мужестве и сложных моральных выборах, раскрывающая многообразие конфликтов и личных историй на фоне глобального катаклизма.

Глава 3. Мирал

Рог прогремел совсем неожиданно. Некоторые находились за игрой, другие гуляли, третьи покупали… Некоторые даже не обратили внимание на услышанное, посчитав это чем-то невообразимым. Но вскоре прогремел сигнал, исходящий из рога. Он был более продолжительным, чем первый, а следом наступила тишина. Тем не менее, местные жители быстро поняли, что все это не шутки и стоит действовать, как их учили мудрецы.

Те, что были постарше, тут же встали со своих мест, бросили свои дела и направились к защитной стене. Женщины взяли на себя роль последней защиты, но в то же время отправились вглубь гор защищать как самых старших, не способных держать больше оружия, так и самых молодых, еще не умеющих сражаться. Практически все мужское население скопилось у ворот, только через них можно было попасть на территорию города.

Воин, стоящий на стене, смотрел вдаль, где приближалось облако пыли. Он что-то сказал рядом стоящим солдатам, а после повернулся к внутренней части ворот.

— Говосы… — в его голосе можно было услышать сожаление.

Сожаление было связано не с предстоящей битвой, а с тем, что его предки не воевали уже почти тысячелетие ни с какой другой расой. Но сегодня, безмятежное и спокойное время подходит к концу. Сегодня прольется кровь тателов впервые в этом тысячелетии.

Тателы всегда служили щитом для более слабых рас во время эпохи хаоса. Эпоха хаоса — это временной промежуток, когда все расы враждовали друг с другом по любому поводу и при этом не обладали союзниками. тателы же, были теми, кто смог спасти не только ялмазийцев от истребления, но и подземников, и даже касазов, в дальнейшем ставшими им заклятыми врагами. Если же не брать во внимание эпоху хаоса, то тателы старались найти общий язык со всеми расами. Был даже год, когда они заключили мир со всеми, но это время продлилось недолго. Васдадом это не понравилось, когда они узнали об этом, и потому атаковали их. Последние, к слову, не проиграли ни одного сражения тателам. Так уже сложилось, что никакая тактика не помогала им справиться с более сильным врагом, и потому пришлось обосноваться в горе, и только по истечению большого промежутка времени удалось разрастись так, что город теперь выходил за пределы природного замка. Конечно, не все тателы могли признать такой образ жизни, и потому разделились на несколько частей, где каждый предводитель — Великий воин, выбрал свое направление. Однако, все дали клятву Девуса, что в трудную минуту придут на помощь. Клятву Девуса нельзя было нарушить ни при каких обстоятельствах. Если один тател пообещал прийти на помощь к другому, и этот момент наступал, приходилось выполнять свое обещание, даже если понимали, что в таком случае их родственники погибнут, поэтому каждая раса пыталась заполучить от них такую клятву, и потому они все очень хорошо взвесят прежде, чем что-то пообещать.

Почему нельзя было нарушить данную клятву? Все отсылается к легендам или истории, но это не так важно. А ее суть заключалась в том, что жил Великий воин по имени Девус. Он всегда говорил, что думает, и делал все точно так же. Если ему не нравился представитель другой расы, он просто напросто сражался с ним. Был он к тому же охотником не только за животными, но и за теми, за кого больше платили. Но один заказ изменил не только его жизнь, но и жизнь других представителей его расы. Как рассказывают, ему поступил заказ от самих богов, где он должен был убить одного избранного. Детали не уточнялись, и потому он охотно согласился, ибо так делал уже не первую сотню раз. Девус только позже узнал, что его целью была девочка, которой пророчили огромную роль в битве между жизнью и смертью. Выполнять заказ он отказался, и за это боги наградили его самого и всех представителей его рас синими линиями по телу. Все линии были непохожими, некоторые обвивали все тело, другие достигали нескольких сантиметров. Одни были толстыми, другие тонкими. Но все они, у всех жителей, брали свое начало в одной точке на теле, куда вонзил бог свой кинжал. Из-за линий их бледная кожа окрасилась в светло-синий цвет. А если не выполнить клятву, то те самые линии сжимались, пока тело не начинало повреждаться. Тогда тател терял над собой контроль, и он уже ничего не мог сделать, кроме как выполнить обещание. Если же это сделать никак не получалось, то тател приносил себя в жертву мучительным и медленным способом. При этом он оставался в сознании, но не имел власти больше.

— Готовьтесь к сражению! — прокричал подошедший Великий воин по имени Нелан. — Тарил, принеси мне мое оружие.

Тател по имени Тарил тут же убежал по команде. Остальные готовились к сражению. Сам Великий воин поднялся на стену. К этому моменту говосы уже приближались к стене.

— Говосы? Как? — удивленно задал вопрос воин, оберегающий стену, когда Нелану принесли двуручный меч. В его случае удивление было больше связано с врагом, а не с тем, что мирное время закончилось. — Они живут на другом конце света!

— Отправим их обратно… — Нелан был не многословен, но каждое его слово не обжаловалось и, если он что-то уже сказал, изменить было нельзя. К сожалению, их было не так много, да и принимать участие в ближнем бою уже не могли из-за различных увечий. Например, у некоторых не было ноги или руки. Плохое зрение или слух. Только такие тателы могли держать в руках оружие дальнего поражения, остальные же в руках держали только мечи.

Тателы приготовились к сражению. Лучники натянули тетиву и, не дожидаясь команды, устремили стрелы в небо. Остальные уже держали в руках свои двуручные мечи и предполагали, как развернется их сражение.

У каждого татела был двуручный меч, которым они придумывали не только имена, но и причину, по которой им удалось вытащить его из камня.

Среди тателов ходила история, та из немногих, которая слышалась из любых уст одинаково о жизни кузнеца, который создавал им оружие, но каждый раз вкладывал в свое творение нечто особенное. После втыкал их в камень и уходил делать следующее оружие. Иначе они не могли объяснить, откуда появлялись мечи, и почему если оружие не вытаскивалось легко из камня, вело себя крайне непредсказуемо в руках хозяина. Особенность каждого меча заключалась в том, что они впитывали в себя что-то определенное. Один меч, опустив в огонь, нельзя было нагреть, ибо он впитал в себя морозы. Другой мог отражать колдовство, а третий мог быть обычным, ничем не примечательным.

— Не понимаю, зачем вообще на нас нападать? — задал вопрос своему лучшему другу в толпе Гезус.

— Я тоже. Это странно… — прокомментировал Мирал.

Два друга стояли в середине толпы. Вокруг можно было услышать волнение, даже страх, но все знали, что они не пропустят врага. Не предоставят своим женам, сестрам и матерям сражаться за них. Умрут, но отстоять свои позиции. Еще одной отличительной чертой являлось то, что нельзя было взять в плен живого татела. А если и были такие случаи, то история успешно об этом умолчала.

Мирал только хотел высказать свое недоумение лучшему другу, как его прервал крик Великого воина:

— Открыть ворота!

Ворота тут же открылись, и в них вбежало на конях породы «быскун» несколько ялмазийцев, а следом две расы вступили в бой. Ялмазийцев тут же увели с места сражения. Говосы безуспешно пытались прорвать оборону, но их встретили плотным строем, и потому пройти дальше ни у кого не получилось.

Великий воин спрыгнул с ворот на говосов, разрубив одного из ни тут же пополам. Мирал оказался рядом с ним, и даже удалось уберечь от смертельного удара, предназначенного для предводителя тателов.

— Мирал, займи свою позицию! И своего друга прихвати! — прокричал Нелан, одним махом снеся голову говосу. — Помните, они не должны подходить к храму!

Слова для говоса послужили знаком. Теперь они все пытались пробиться в противоположную сторону, ибо там от них скрывали что-то интересное. Мирал в этот момент уже подхватил Гезуса и еще несколько тателов и побежали на позицию, где им было выгоднее сражаться.

— Тут мы будем стоять до конца. — сказал Мирал, остановившись около узкого прохода между скалами.

Через некоторое время на них стали бежать говосы. Замахнувшись, Мирал нанес удар, который стал последним для несчастного говоса, следом второй погиб от его рук, потом третий, четвертый.

У многих рас возникало немало вопросов по тому, как тателы могли долго сражаться, ибо в руках они держали тяжелое орудие для убийств. При этом двигались так, будто в руках была палка.

Миралу удалось увернуться, следом нанести еще удар и снова увернуться. Говосов было намного больше, но место Мирал подобрал удачное для сражения, и потому никто, точно пока они живы, не сможет пройти.

— Это немного даже смешит меня. — сказал Гезус, оказавшись спиной в Миралу. — Нас тренировали намного сильнее!

Гезус хорошо сражался в ближнем бою. Можно сказать, был одним из лучших в городе, как и Мирал. Поэтому остальные тателы чувствовали себя в небольшой безопасности, стоя позади сражавшихся, ибо места уже для двоих было маловато. Именно поэтому был отдан приказ вступать в бой, когда кто-то из двоих погибнет.

— Слева! — послышался голос со спины, и Гезус тут же повернулся в нужную ему сторону. Там оказался говус, который хотел пройти мимо незамеченным. Тател быстро разобрался с врагом, а после решил отбросить противника.

— Еще слева! — На сей раз уже отреагировал Мирал, и ему тоже удалось расправиться с врагом быстро.

Настал момент, когда говосы перестали бездумно бежать вперед и остановились перед невидимой линией. Один из врагов даже умудрился плюнуть на землю проявляя таким образом свое неуважение защищающимся. Мирал сделал несколько шагов вперед, показывая свой настрой на то, что отступать он не собирается. Противники, превосходящие их по численности, переглянулись между собой, а следом из скопившейся толпы вышли лучники. Они быстро натянули тетиву, а после прицелились. Гезус не стал ждать и сам напал на врага со спины своего друга.

Напрыгнув на стоящий камень и отпрыгнув от него, занес свой меч за спину, а когда стал приближаться к земле, раскрутился вместе с мечом. Когда приземлился, три говоса пали на землю по без голов, еще двое лишились руки и две по одной ноги. В любом случае, те, кто получил такую травму, погибнут к закату.

Мирал отставать в таком случае не стал. Только действовать он стал иначе. Он бросил свое оружие во врага, а когда орудие пронзило тело говоса, начало нагреваться, а кровь обволакивала лезвие. В это время Мирал собственными руками, расправлялся с врагами, ломая им кости, убивая их собственным оружием. При этом постепенно приближаясь к своему мечу, и когда удалось схватить его за рукоять и вытащить из павшего противника, размеры его лезвия значительно увеличились. Проведя лезвием по воздуху, оставил следы крови, которые в последующем устремились в нужном направлении, разрезая врага пополам.

— Неплохо, — восхитился Гезус, а после решил продемонстрировать силу своего орудия.

— Смотри, только не погуби себя… — Мирал знал своего друга очень хорошо, чтобы произнести подобные слова. Гезус иногда сильно поглощался эмоциями и потому мог сделать поступки, которые впоследствии приведут его к сожалениям.

Меч Гезуса, а именно лезвие начинало пропадать, и только рукоять ему можно было увидеть. Говосы теперь полностью смогли понять, что им никак не получится пройти, но и отступить, как уже оказалось, тоже не могли. Некоторые, оказавшись в окружении, попытались найти безопасность или спасение у тателов. Некоторые посмотрели прямо в глаза Мирала, в них можно было увидеть страх и сожаление. Это не смогло остановить Гезуса от дальнейших действий. Никто из чужеземцев не смог бы догадаться в данной ситуации, что только владелец невидимого меча способен его видеть. Поэтому некоторые даже понять не смогли, как первые из них пали из-за образовавшихся ран, следом последовали и остальные.

— Как ты? — поинтересовался Гезус у Мирала, когда заметил печаль в его глазах после того, как расправился с говосами.

— Не нравится мне это… Не могу понять, почему они напали на нас, если во всем уступают нам, разве что, кроме численности. Это бред, а если брать во внимание тот факт, что они живут на другом краю света, мне становится непонятно, как им удалось подобраться к ним незамеченными. — Мирал уже и забыл, что сражение еще не окончено и нужно помочь остальным.

Другие тателы указали на это и после отправились на помощь. Мирал тоже поспешил, но услышал крик помощи среди погибших. Остановившись, прислушался, откуда именно мог идти звук. Как оказалось, это было не так далеко от него, и поэтому Гезус тоже смог расслышать мольбу о помощи.

Мирал медленно шел на зов, а когда оказался рядом, отодвинул тело одного убитого говоса. Когда того ослепила Нибира, он закрыл лицо руками, чтобы найти тень для глаз. Мирал перегородил собой звезду, а после, чтобы не стоять все время на одном месте, подставил полотно на палке.

— Пожалуйста. Убейте меня… — поверженный говос приподнял корпус, подставил под спину локти, затем приподнялся еще немного выше и лёг головой на тело убитого друга. — Будьте милосердны, не позволяйте мучиться мне.

— Не могу поверить в это… — прокомментировал Мирал, присев на корточки.

— Я тоже, но он есть говос. Они напали на нас! — в голосе Гезуса можно было почувствовать остывающий гнев. Его меч стал проявлять свой настоящий окрас, и невидимое лезвие окрасилось кровавым цветом.

— Но почему? — Мирал одарил своего друга раздражениям взглядом, а после задал точно такой же вопрос поврежденному противнику.

Медленно умирающий отвернул голову, надеясь на то, что таким образом вызовет гнев и его быстрее отправят в другой мир, но сделал для себя только хуже. Мирал достал пакет с фиолетовой травой жважей, высыпал на рану противника и тот громко закричал.

— Тише, тише. Ты будешь жить…

— Нет! Не надо. Нет. Убейте меня.

— Почему ты так жаждешь смерти? Что тебя пугает больше смерти? — Мирал увидел, как безымянный враг смотрел на Гезуса, и тогда повисла просьба в воздухе, и лучший друг отошел на некоторое расстояние, чтобы не слышать, о чем пойдет речь. — Теперь можешь поделиться со мной, и тогда я дам тебе умереть.

— Оказаться в плену у врага, это пострашнее смерти, но боюсь я не ее. — безымянный прокашлялся, как оказалось кровью, но продолжил говорить со спокойной интонацией. Он уже знал, что если тател получит желаемое, то выполнится и его просьба. — Есть тот, кого скоро будут бояться все. Тот, кто изменит мир, кто погрузит вас в войну, и выбраться из нее будет возможно только в том случае, если все остальные враги падут. К сожалению, я не знаю его имени или к какой расе он принадлежит, но он… — кашель на сей раз был сильнее и продолжительнее, но все же продолжил, когда перестал кашлять безымянный. — Он заставил нас напасть на вас. Он показал дорогу и сказал, что мы должны делать и кого должны убить.

— Почему ялмазийцы убегали от вас? — сначала Миралу показался глупый заданный вопрос и когда произнес его не изменил своего мнения, но что-то в душе говорило ему, что его нужно задать.

— Они оказались на нашем пути. Чтобы они не успели предупредить остальных, нам пришлось действовать. Как видите, нам не удалось их догнать.

— Почему вам велели напасть на нас?

— Я не знаю… просто сказали и не объяснили. Мы не могли не подчиниться ему, иначе, наши дети и жены… он убьет всех, кто будет ему мешать на своём пути. Не повторяйте нашу ошибку, попробуйте договориться с ним… — безымянный снова замолчал. Посмотрел на небо и продолжил: — Я все рассказал, теперь выполни свое обещание.

Мирал посмотрел на Гезуса, по виду которого можно было понять, как он устал ждать. После этого встал на ноги, поднял меч над противником и вонзил свое орудие в сердце врага. Безымянный говос умер с улыбкой на лице, оставив Мирала с размышлениями обо всем услышанном.

Гезус подошел, когда все завершилось, и Мирал стоял один, глядя на убитого им говоса. Подошедший принялся расспрашивать своего лучшего друга о разговоре и быстро понял, что диалог оказался тяжелым для Мирала.

— Что с тобой? — заперживал Гезус, не имея улыбки на лице.

— Этот говос рассказал мне неприятные вести. — Мирал, не дожидаясь следующего вопроса, принялся рассказывать обо всем, попутно взяв направление в сторону сражавшихся — то есть наши враги не говосы. Они просто боятся. Они бежали от кого-то пострашнее.

— Даже если ты и прав, то они могли не нападать на нас. Можно попробовать поговорить и объяснить так, чтобы никто не узнал об этом. — на войне, кроме разговора, можно было услышать, как сталкивается металл, как кто-то кричит, получив ранение. Сделав еще несколько шагов, можно было услышать, как кто-то просит о пощаде.

— Не знаю. Он так боялся его, что только перед самой смертью рассказал мне. — Мирал уже не так плотно держал свое оружие. Он хотел выслушать всю правду и на основе всего этого, обзавестись своим полноценным мнением.

Внезапно из-за угла на Мирала напали. Его схватили сбоку и попытались повалить на землю, но этого не получилось сделать из-за того, что они врезались в стену. Прежде чем начать отражать удары, ему удалось принять то, что его ударили несколько раз по лицу, по корпусу, один раз по ноге. После этого сражающиеся вцепились друг в друга и упали на землю. Вот только Мирал смог встать с земли целым, а его противника прибил к земле Гезус своим мечом.

Перед тем, как говос закрыл навечно глаза, Мирал произнес:

— Я знаю правду…

Тогда в глазах говоса можно было заметить надежду.

— Уже ничего не изменить… — это были последние слова говоса перед тем, как Гезус вытащил свое оружие и снова пронзил грудь в районе сердца.

Гезус, вытаскивая свое оружие, недовольно посмотрел на лучшего друга, фыркнул, однако ничего не сказал, а лишь развернулся спиной к нему и продолжил путь. Но остановился, когда сделал несколько шагов.

— Ты понимаешь, что сейчас произошло? Ты чуть не погиб! — Гезус не смог сдержаться. Он прокричал на своего друга, когда развернулся к нему лицом, при этом сжал свой меч посильнее. — Не заставляй меня делать это. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы противостоять мне, а я очень хочу преподать тебе урок.

Раздался звук победного рога. Это означало то, что им удалось сдержать нападение врага и обратить его в бегство. Гезус осмотрелся по сторонам, где-то даже можно было заметить, как говосы бегут к воротам, а их добивают в спины. Тателы, несмотря на все свое благородство, никогда не останавливались сражаться, если битва происходила на их территории. Обращенная армия в бегство продолжала получать мечи в спину, пока не ушла на достаточное расстояние. Таким образом, они хотели показать всему миру, что просто так от них уйти не получится.

— Всю битву пропустили… — еще раз недовольно фыркнул Гезус, но теперь опустил свой меч. — Хоть ты живой.

— Спасибо… — с огромной благодарностью сказал Мирал. Конечно, он сам мог бы справиться, но ему не дали это сделать.

— Ну раз битва окончена, то можно и отдохнуть. — с легкой улыбкой пробормотал Гезус.