Зомби Кореи. Игра в «Сахалинский поезд»

Румрэд Хоррор

Зомби-апокалипсис под стук колес бешено мчащегося поезда. Что будет с теми, кому посчастливилось запрыгнуть в его последний вагон? Какая судьба ожидает их? Путь назад отрезан. Хорошо, что есть интернет, где каждый может поделиться своей историей выживания. Но люди глупы и думают, что всё это лишь ролевая игра. За поездом идет настоящая охота. На каждой станции его поджидают зомби на любой вкус. Лекарства от вируса нет, надежды нет, есть только уходящие вдаль рельсы и игра в «Сахалинский поезд».

Глава 2. Сеул. ТЦ «Lotte Outlets». Цой

Волчанка уверенно вела за собой Оспинку сквозь толпы людей, заполонившие привокзальный торговый центр «Lotte Outlets». В полдень здесь всегда наблюдалось столпотворение. Люди из вагонов — помятые и несчастные. Люди, спешащие сесть в вагон и укатить на какую-нибудь счастливую станцию. Среди последних была и Оспинка. Ее счастливой станцией должен стать Пусан. На сегодняшний день девушка имела грандиозные планы!

— Так, — сказала Волчанка, посмотрев на наручные часы, — у нас есть еще час. Эй, Оспинка! — позвала она подругу. — Мы можем здесь перекусить. — И стала высматривать какую-нибудь забегаловку. — Вот там, по-моему, что-то есть. Кафе инсадонской кухни.

Когда они заняли свободный столик, и заказали хотток [31] с имбирным чаем, Оспинка сказала:

— Меня все еще беспокоит то, что случилось сегодня утром…

Утром, позавтракав дошираком, Оспинка под давлением Волчанки («Хватит сидеть на попе ровно, когда у тебя целый, мать его, Веном [32] с потолка стекает») позвонила в домоуправление и пожаловалась на испорченный потолок. Через полчаса пришел старенький управдом Бум Шик со стремянкой. Забравшись повыше, он потыкал пальцем пятна на потолке, сделал какие-то измерения.

— Возможно где-то протечка. Придется осмотреть квартиру над вами, — сказал старик, задумчиво растирая в пальцах бурую известку.

— А кто там живет? — спросила Оспинка.

— Дай бог памяти припомнить… Там живет господин Цой с женой и матерью, — ответил Бум Шик спускаясь вниз. — Видал как-то его в униформе железнодорожника. Он работает сигналистом на станции Унчхон.

Оспинка вопросительно посмотрела на Волчанку.

— Это в Пхаджу, на линии Кенгуй—Юнган, возле демилитаризованной зоны [33], между станциями Мунсан и Имджинганг. — сказала Волчанка с самодовольной улыбкой. — А я думала, эту станцию закрыли пару лет назад.

— Чего-чего? — старенький управдом поднес испачканную в бурой известке руку к уху. — А, да, правильно… Господин Цой рассказывал, что ее снова открыли, но только для военных.

— Когда вы видели Цоя или его родных в последний раз? — спросила Оспинка.

— В прошлый вторник.

— А эти пятна стали проступать на потолке с прошлой среды. Может, у них что-то случилось? Например, кофемашина протекает.

— Ох, меня терзают смутные сомнения. Тут не протечка, а целая экосистема… — вздохнул Бум Шик, несколько раз сфотографировал на смартфон потолок, сложил стремянку и ушел.

— А когда мы выходили из дома, то видели, как управдом в своей дежурке ругался с двумя полицейскими. Какой то нервный он был, растрепанный. — сказала Оспинка.

— Ты обратила внимание на его пальцы на руке и ухо? Они были перебинтованы. Он ведь трогал эти разводы на потолке. — сказала наблюдательная Волчанка. — Может, они токсичные? И что случилось с Цоем? Он жив?

— Ты о нем беспокоишься потому, что он работает сигналистом, как и ты в прошлом? — усмехнулась Оспинка.

— Ну, да, — согласилась с ней подруга, — профессиональная солидарность.

Однажды Волчанка рассказала, как после школы прошла технические курсы и по протекции отца работала сигналистом и механиком на станции Иксан. Раньше, пока эти двое были живы. Вначале попала в бригаду «слабаков-разъединителей», потом — «криворуких ремонтников». Каждый день она сталкивалась с косыми взглядами и неуместными комментариями со стороны коллег-мужчин и даже пассажиров. Они думали, эта деваха просто «белая ворона» на мужской работе. Но Волчанка каждый день доказывала, что они все неправы, демонстрируя хорошие навыки работы с сигнальными системами и механизмами железнодорожного подвижного состава. И все же девушка не могла избавиться от постоянного напряжения. При виде ее некоторые пассажиры иногда начинали оглядываться в поисках скрытой камеры или близлежащего цирка. Рабочий день Волчанки проходил так, словно она была заперта в клетке, вокруг которой постоянно кружили хищники. И что самое худшее? Ее начальники-мужчины закрывали на все это глаза. Как будто это просто «часть работы». Но Волчанка не позволяла их токсичной маскулинности помешать ей заниматься любимым делом.

— А потом, когда все мои родные умерли, я попыталась вместо отца устроиться играть в «Тетрис с вагонами». — сказала Волчанка, заканчивая рассказ. — Но меня не допустили, поэтому пришлось уволиться. Ой, да пошли они! Иксан мне надоел, поэтому я переехала в Сеул, поселилась недалеко от станции метро Ихва, там, где притоны и бордели.

Когда принесли заказанный ими имбирный чай с блинчиками хотток, Оспинка достала из кармана смартфон.

— Я перевела свой телефон в «авиарежим». Чтобы меня не беспокоили во время нашей поездки.

— А если они еще раз захотят обследовать потолок в твоей квартире?

— У управдома есть дубликат ключа. Все ценные вещи я забрала с собой, — Оспинка похлопала ладонью по фиолетовому дорожному чемодану у своих ног. — Я все равно собиралась переезжать из Сондона в Каннам [34].

— Каннам? А ты потянешь? — Волчанка хитро прищурилась. — Ты же после ссоры с родителями теперь в свободном плаванье. На их денежки можешь не рассчитывать.

— Если мой сегодняшний стрим на Yeogi-Toron [35] обретет популярность, — мечтательно сказала Оспинка, откусив блинчик. — Тогда смогу.

— Ну да, ты же мне рассказывала. Блогер, блин. На завод иди работать, вместо того чтобы тупо подражать фильму «Поезд в Пусан». — поморщилась Волчанка, посвященная в планы Оспинки.

— Придется подражать — это эффективно с точки зрения вовлечения аудитории. Я уж не говорю о рекламодателях.

— Да, зомби-тематика нынче в тренде, — кивнула Волчанка, шумно отхлебывая чай. — Но скоро она всем надоест.

— Вот я и хочу запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда хайпа [36].