Куда вы ведете Россию?

Рудольф Бармин, 2017

Предлагаемый опус является сборником статей, опубликованных в течение последних 20 лет в центральных или местных газетах левой ориентации, а также статей, редакциями этих газет отклоненных. Все статьи не утратили своей актуальности и по сей день, даже их актуальность еще больше возросла, ибо проблемы, в них затронутые, не решаются, а все более усугубляются. Это проблемы пенсий, низких зарплат, роста тарифов, все возрастающей бедности, низкого жизненного уровня, демографии, коррупции, преступности, сужения демократических свобод, обороноспособности, образования, науки, здравоохранения и т. д. Это и проблемы идеологии – что строим, куда идем, до сих пор замалчиваемые властью, и вопросы гражданского противостояния либеральной дикости, «игрового бесовства», предложения по выходу из затянувшейся деградации и т. п. Для всех интересующихся современной историей России.

Найден Родины главный предатель

К длинной веренице предателей нашей родины — бывших и нынешних генсеков, обкомовских секретарей, министров, генералов — прибавилась еще одна, экзотическая для данных персонажей личность — личность учителя. Да, нам всем до боли знакомая фигура с вечно перепачканными мелом руками, с классным журналом в одной руке и тетрадками в другой, вечно спешащая, задерганная и безответная фигура Матрены Ивановны…

«И вдруг меня обожгло, что ведь катастрофа в нашей стране произошла из-за того, кого у нас всегда принято безумно хвалить. Из-за школьного педагога… Преподавание гуманитарных дисциплин в целом и в среднем у нас было поставлено на формальном уровне. И вот это позволило воспитать целое поколение холодных технических лаборантов, которые в конечном итоге и снесли советскую власть… Я глубоко уверен, что если бы наш народ, наши избиратели в каждом отдельном случае хорошо и глубоко задумывались о том, что произошло и что происходит, многого за последние годы не произошло бы. Но задумываться, анализировать, сопоставлять, искать исторические аналоги их не научили ни в институте, ни в техникуме, ни в школе».

Это — выдержка из пространного разговора между ректором Литературного института имени А. М. Горького С. Есиным и журналистом «Советской России» В. Кожемяко (5.3.1998).

Итак, литературный начальник утверждает, что в развале Союза, в бедах России сегодняшнего дня виноваты и советская школа, и советский учитель. Этот союз «и» подсказывает, что были и другие фигуранты истории, приложившие руки к нашим победам. Но о них — ни слова. А вот учителю досталось по полной программе. На него взвалили вину за то, что народ на рубеже 80–90-х годов доверился безбрежным посулам дерьмократов во главе с Ельциным; что он избрал Ельцина в президенты; не противился разгону партии; не воспротивился бегству армии из бывших стран-союзниц; не возмутился расстрелом парламента в 1993 году; вновь переизбрал Ельцина в президенты и т. д.

И за все эти беды, свалившиеся на нас, ты сегодня в ответе, Матрена Ивановна! Большой грех ты взяла на себя, не научив нас логически мыслить, не привив нам чести и совести! И поэтому все мы сегодня предаем, воруем и лжем и не можем определить, где «пирамида», а где — наш дом и где — Россия! А вот если бы ты вовремя подсунула нам «Занимательную математику» Перельмана, то учитель победил бы не только при Садовой, но и внутри Садового кольца! Теперь же, то ли из-за твоей недогадливости, то ли недоученности, плакали наши денежки в разных там «чарах», плачем и мы, и наши дети, обобранные до нитки. И все потому, что литературу, историю и русский ты доносила до нас «на формальном уровне»! Почему ты ничего не говорила о вечной борьбе Бога с Дьяволом и о вечном поле их битв — душе человека?! Почему с твоих уроков мы уходили с мыслью, что наша действительность может порождать только героев, способных сказку сделать былью?! А всякие там мишки квакины существуют лишь для того, чтобы еще более контрастно оттенить хорошее от плохого! И почему на уроках истории России до октября 1917 года преобладал черный цвет, а после — розовый?! Что же ты, Матрена Ивановна, натворила, так «формально» повествуя нам о подвигах героев войны Гражданской и войны Отечественной, героях урожайных битв?! Твоя «формальность» передалась нам, вот мы и выродились в поколение холодных лаборантов, «сентиментальных тупиц», одержимых «рассудочным прагматизмом», для которых что та власть, что эта…

Вот бремя грехов, взваленное Есиным на учителя. Оказывается, это он — главный персонаж, ответственный за разгром Союза, а теперь и продолжающийся разгром России.

Смею утверждать: большой грех берет на душу Есин, взваливая такое моральное бремя на плечи учителя. Мог ли советский педагог (школы, техникума, института), воспитывая учащихся, студентов, «анализировать, сопоставлять события, искать исторические аналогии», невзирая на идеологические ориентиры, препоны, исходящие от правящей партии?! Надолго ли задержался бы преподаватель в стенах такого учебного заведения, если бы он, допустим, в 1937 году начал искать объективные причины массовых репрессий и делиться результатами своих умствований со своей паствой? Думаю, ответ ясен. Не лучшая доля ждала бы такого «правдоискателя» и 40 лет спустя. Примеры общеизвестны.

Не открою секрета, если скажу, что было немало людей на всех общественных уровнях застойного времени, в том числе и среди учителей, прекрасно видевших «ахиллесовы пяты» существующей системы, ее противоречия, тщательно замазываемые, но не разрешаемые правящей верхушкой. Все были свидетелями господствовавшей в обществе многоуровневой моральной фальши: для себя, для семьи, для партии, для общества и так далее. И если где-то недорабатывал учитель, дорабатывала, учила сама жизнь. Как борьбе с фальшью, так и приспосабливанию ее в пособники в карьеристских целях. Обыватель был свидетелем этих массовых нравственных коллизий и в основном, по возможности, моральную фальшь отвергал. Неприятие моральной фальши исторически нарастало, пока не вылилось в неприятие КПСС, ее идеологии, а затем, в противовес всем надоевшему болтуну Горбачеву, в избрании президентом «борца с привилегиями» Ельцина. Другой вопрос, что весь этот спектакль с перестановкой властных фигур был мастерски разыгран западными режиссерами, и прошло немало времени, прежде чем вскрылась закулиса всей этой политической кухни. И при чем тут учитель?

Ну да ладно, согласимся с Есиным: в развале Союза виноват учитель. Ну а тогда почему сегодня, когда народ на собственной шкуре уже многократно убедился в лживости ельцинистов, когда уже самая жизнь должна была выработать в человеке установку на проявление стабильного недоверия к этой преступной власти, почему и после такого печального для него опыта обыватель вновь и вновь отдает свой голос этой власти: кто за бутылку, кто за обещание быть прописанным, кто — поверив обещаниям повысить пенсии, кому-то просто кандидат-краснобай из демократов понравился, и так далее? У обывателя находится масса причин вступить в аморальный сговор с этой властью, чтобы в итоге лишний раз убедиться в том, что его снова надули. Может быть, Есин объяснит тайну этого сговора, этой неистребимой доверчивости?!

Да, наш народ доверчив, как ребенок. Но это душевное свойство формировалось веками, и даже Есин согласится, что наш народ до 1917 года был еще более доверчив, чем сейчас. И приход большевиков к власти в 1917 году объясняется в основном именно этим свойством. Начнем, господин Есин, обвинять царского учителя?! Исторический потенциал закваски этого свойства народной души таков, что его, видимо, хватит еще не на одно поколение. И в ее труднорастворимости тоже виноват советский учитель? Соглашусь и с этим в определенной степени, хотя эта доля вины совершенно несоразмерна с тяжестью обвинений, выдвигаемых Есиным и приведших к краху Державы.

В причинах распада Союза виноват не учитель, а сама КПСС, ее верхушка в первую очередь; ее крепостнический принцип самоорганизации — принцип демократического (вернее, крепостнического) централизма — утверждавший абсолютное подчинение нижестоящей парторганизации вышестоящей, автоматически генерирующий иерархию бесконтрольных партийных вождей с генсеком наверху, Верховным жрецом, олицетворяющим истину в последней инстанции. И теперь функционирование всего общественного организма под названием СССР во многом стало зависеть от морального здоровья этого партийного божества.

На беду всего социалистического храма, ее последний верховный жрец оказался не жрецом, а жрицей, храмовой проституткой, продавшейся Желтому дьяволу. Технология продажи происходила на виду верховного синклита, то есть Политбюро, члены которого также несут полную моральную, уголовную и историческую ответственность за развал Союза. В силу специфики формирования высшей партийной власти восхождение на ее Олимп автоматически связано с утратой чести, совести и мужества и обрастания такими доблестями, как лесть, холуйство и моральная трусость. Будучи свидетелями эскалации предательства Горбачева, члены Политбюро предпочли интересы содержимого своих штанов буре возмущения поступками своего патрона. Кресла были спасены, но Держава предана. Предали Союз, предают и Россию.

Вроде бы, обжегшись на иуде-Горбачеве, обогатившись опытом технологии высшевельможного предательства, следовало бы ожидать бескомпромиссной борьбы с предательским режимом Ельцина, его преступной политикой по распродаже национальных богатств, разгрому армии, обворовыванию народа, преданию интересов России. Но посмотрите, стоило только Ельцину наградить спикера Думы Селезнева орденом и приехать в Думу для совершения этого обряда, как тут же начали демонстрировать исторический акт «согласия» между властью и оппозицией. О-ох, неистребимо номенклатурное холуйство бежать к ноге хозяина по первому его зову! А какой уникальный был случай публично «выпороть» президента за развал страны! Отказаться от ордена, обвинить в сговоре с Западом, потребовать прекращения развала страны и так далее! А сколько крику было прежде: президент игнорирует Думу, не хочет появляться в ней, потребовать его отчета в ней по поводу… И так далее! Но вот президент пришел. И что? А ничего! «Заяц» обомлел от страха. Вчера за глаза обзывали главарем, сегодня бросились с ним обниматься. И кто виноват в этих «диалектических кульбитах»? Учитель? Да посмел бы этот учитель во времена премьерства Косыгина или раннего Рыжкова учить учащихся задумываться, почему «слуги народа» ездят в бронированных машинах, а «его величество рабочий класс» — в общественном транспорте, или хотя бы поднять вопрос о спецпривилегиях, как такого учителя выгнали бы как «клевещущего на советскую действительность»! И ладно, если бы этим все для него и ограничилось. Так что не надо лукавить, нести наивный бред, не совсем понятный из уст маститого писателя, о великом грехе советского учителя за черный день современной России.

Преподавательский состав был подчиненной, исполнительной частью идеологической системы, направляемой и возглавляемой верхушкой КПСС, и малейшие идеологические отклонения этой части были практически нереальны. Сам-то Есин позволял себе в то время «выпадать» из этой системы? То-то и оно. Если бы выпадал, то был бы известен не менее Сахарова, Буковского, Амальрика. Это сейчас он осмелел и обрушивает столь грозные филиппики. А в то время — «сидел в обойме» и не дергался. Нет смысла гадать, что подвигло автора «Имитатора» обрушить столь тяжкие обвинения на советское учительство, в целом преподавательский состав бывшего Союза. Важно остановиться на объективной стороне этого обвинения, его временном факторе.

Сегодня месяцами бунтующее голодное учительство является форпостом, авангардом в борьбе с режимом Ельцина. Объективно бунтующее учительство выражает протест всего обворованного народа России против воровской власти, против унизительных условий существования. И бросать камень в такое время в бунтующее учительство — это бросать камень в доведенный до отчаяния народ, подставлять костыли прогнившему, опухшему от обжорства режиму. А это уже отражение общественной позиции господина Есина-писателя.

Ударить голодного учителя легко. Особенно с высот административной власти. Литературной или губернаторской — безразлично. Один бьет морально, другой, как, например, пламенный борец за Уральскую республику Россель — материально, до сих пор месяцами не выплачивая преподавателям школ, ПТУ зарплату. Одному не нравится «формальный» учитель вчерашнего дня, другому — бунтующий учитель дня сегодняшнего.

Бунтующий голодный учитель — это показатель политической, экономической и нравственной несостоятельности режима. В любом обществе учительское сословие — наиболее консервативное. И массовый бунт отчаявшегося «консерватора» — это приговор системе. Не отсюда ли стремление власть предержащих и их холуев всячески дискредитировать учителя-бунтовщика, свалить все беды сегодняшнего дня на него?

В советские времена культовой фигурой общества был писатель, чей престиж был выше любого другого представителя свободной профессии — актера, певца, композитора и так далее. Все знали Горького, Шолохова, Твардовского и других. И в тяжелые, трагические для судеб народа, страны времена логично было мысленное обращение людей к этим знаковым фигурам общества: «А где наш имярек? Что говорит? Почему молчит?» Ибо писатель, особенно известный, всегда мыслился эталоном моральной честности, заступником униженных и оскорбленных, современным Данко, трибуном, не позволявшим обществу впасть в дрему, зовущим его к активному противодействию его врагам. И вдруг это место писателя-Данко, писателя-трибуна перешло к учителю.

Почему рядовой учитель стал героем дня, трубно возвысив голос против рабских условий существования, взывая к обществу о поддержке?! Страна месяцами лицезрела голодный бунт учителей. А где писатели — общественная совесть, инженеры человеческих душ? Не они ли должны были задавать тон общественного возмущения, быть его барометром? Почему Есин как ректор Литературного института вместе со своими студентами не присоединился к бунтующему учителю? Не оказал моральную поддержку? Поддержки не оказал, но камень вместе с вотчинными наместниками президента в учителя бросил! А ведь по своему общественному положению, моральному долгу как писателя — духовного врачевателя общества — должен был о своей общественной позиции солидарности с учителями заявить. Но одно дело — поучать, другое — совершать поступки, адекватные интересам народа; организовать, например, коллективный протест руководимого им института против преступной политики кремлевской камарильи.

Публично обвинив советское учительство в тяжких бедах сегодняшнего дня, Есин совершает антинародный поступок, после которого уже не верится в серьезность его обвинений по адресу президента и министров, их профнепригодности и малокультурности. Ибо главный виновник переживаемой ныне трагедии уже назван — это учитель. А президент, министры тоже ведь когда-то были учениками, которых, согласно Есину, «чрезвычайно плохо учили», — вот и результат! И поэтому, господин Есин, договаривайте вашу мысль до конца: как учили, то и получили. И нечего, учителя, обвинять президента, правительство в развале экономики, задержках зарплаты и прочем. Ведь министры работают так, как умеют, лучше их вы, педагоги, ни в школах, ни в институтах не обучили. Поэтому не теряйте время в забастовках, в пикетах на мостовых, расходитесь по школам и постарайтесь выучить и воспитать новое поколение так, чтобы оно работало лучше нынешнего.

А может быть, причины начальственного гнева Есина в том, что рухнула его концепция «учителя-недоучки», который сегодня четко заявил о себе как о Гражданине, чем не может похвастаться массовое писательство, открыто перешедшее в услужение антинародному режиму, в положение оголтелого апологета этого режима. Пример одного Астафьева чего стоит! А демонстрация коллективного холуяжа представителей свободных профессий (среди которых были писатели, например, Битов; возможно, был и Есин) на встрече с Ельциным в июне 1997 года!

Нет сегодня среди писателей Данко (патриотов Розова и Распутина почти не видно и не слышно). Но навалом имитаторов. Бунт учителей — это восстание масс против имитаторов государственности, против имитаторов Гражданственности. Короли оказались голыми. Не отсюда ли корни брани? Ясно ли говорю?

Р. Бармин, «Советская Россия», 2.4.1998