Немезида белая

Рома Ньюман, 2021

Частному детективу подбрасывают комикс, героем которого он стал. Об описываемых в журнале событиях мог знать лишь сам сыщик – да и то предпочел бы забыть. Герой отправляется на поиски автора и постепенно погружается в мистическую, полную загадок и странностей атмосферу города.

Глава 2. Падение

Я проснулся на рассвете. Выполз на пробежку. Вернувшись, принял душ, накинул любимую бордовую рубашку навыпуск, влез в черные джинсы и легкий тренчкот. Освежил лоток Синоби, насыпал побольше корма и покинул нашу с ним берлогу.

Завтракал по-китайски — в «закусочной на колесах» от «Вкусного Дракона», которая этим утром как раз обосновалась возле моего двора.

Поглощая за столиком пирожки баоцзы с красным чаем цзинь-цзюнь-мэй, я наслаждался любимой сентябрьской погодой: чистое небо, нежаркое солнце, легкий ветерок, дарящий свежесть, но не прохладу. Не то что сентябрь прошлогодний — с его дождями несколько недель кряду.

Недалеко в синеве маячили две черные фасолины «дирижаблей правительства» — своего рода достопримечательности Серпейска. Пару лет назад мэр Харыбин ввел в обиход полицейское воздушное патрулирование. Цель, как мне кажется, глава города преследовал вполне конкретную: мрачные киты с надписью «ПОЛИЦИЯ» на брюхе, круглосуточно кружащие над головами серпейцев, должны были вселять страх и лютую дезориентацию в головы потенциальных правонарушителей.

«Большой брат следит за тобой!» — и всё в таком духе.

Результаты превзошли ожидания. Воздушная полиция привнесла толику нервозности в сердца не только деклассированных элементов, но и вполне добропорядочных граждан. В медийном пространстве города прошла волна цунами общественного неодобрения, мгновенно выводящая в тренд хештеги #режимприжимает, #полицейскоегосударство, #поравалить и всё в таком духе.

Я же оставался одним из тех немногих, кто был рад подобному решению главы. Дело в том, что именно такой дирижабль спас мою шкурку в ходе «гретельской бойни», события которой Блип в своем комиксе описал по-детски легковесно и достаточно условно.

Победа над прототипами Койота и Медведя далась отнюдь не так просто, как герою «Следопыта» № 1. К моменту, когда мне всё же удалось добраться до несчастных подростков, я был неимоверно измотан и ощутимо травмирован. Саяре не пришлось прилагать больших усилий, дабы повергнуть меня наземь.

Дуло ее пистолета было направлено прямехонько мне в лоб, палец на спусковом крючке совсем не дрожал. Я мысленно распрощался с Шаданакаром, как вдруг в небе вспыхнул прожектор спасительного «дирижабля правительства». Те парни из воздушного патруля (мне так и не удалось узнать их имена, чтобы отблагодарить, ибо информация, касающаяся нового подразделения, оказалась строго засекречена) спасли мою душонку, и было бы гнилым фарисейством не испытывать чувства благодарности при виде судна над городом.

Мэр Харыбин, к слову, не преминул использовать тот случай в своих целях. Ангажированные СМИ позиционировали «гретельскую бойню» как ярчайший пример героического взаимодействия сознательных граждан в моем лице и органов правопорядка — в лице небесных патрульных.

Парк дирижаблей увеличился вдвое: Харыбину удалось выбить у Москвы дополнительное субсидирование. С тех пор над Серпейском посменно барражировали не один, а два патруля, что не могло не спровоцировать вторичную волну негодования «прогрессивной части общества»…

Разобравшись с завтраком, я на прощанье махнул рукой повару — сухому пожилому китайцу в окулярах с немыслимыми диоптриями, прыгнул в «вольво» и через пятнадцать минут подрулил к книжному магазинчику в центре города — он располагался среди отделений различных банков, на втором этаже мебельного салона.

Комикс-шоп «Гикмен» и подавно ютился в арьергарде книжных шкафов. Нужно было миновать стеллажи «Иностранные языки», «Психология» и «Эзотерика», чтобы достичь оплота индустрии графических историй площадью шестнадцать квадратных метров.

Владельцем и единственным продавцом «Гикмена» был Игорь Кислов — жизнерадостный пухляш с большими добрыми глазами, обладатель гусарских усов с лихими завитками, а также огромный любитель и энтузиаст «девятого искусства». В своем деле Игорь разбирался от и до — прекрасно знал, в каких годах зародился и потух Золотой Век комиксов, в любом состоянии ориентировался в безграничном творчестве Джека Кирби и с ходу мог ответить, кто же является первым супергероем в истории. Ум его был жаден и подвижен, а бросающееся в глаза брюшко наглядно демонстрировало, что большую часть времени он проводил в своей лавочке.

При виде меня Кислов раскинул руки в стороны, на круглой физиономии засветилась широченная улыбка.

— А вот и мой покупатель номер один!

Я прошел мимо вращающихся стендов с одиночными выпусками комиксов про Бэтмена, улыбнулся в ответ.

— Уверен: этим титулом ты готов наградить каждого, кто купит у тебя хотя бы один журнальчик.

— Но лишь ты подвергаешь сомнению мою искренность!

Мы с чувством пожали руки, Кислов заговорщически подмигнул:

— Смотри, чем я разжился! — он вытащил из-под прилавка потрепанный сингл «Людей-Икс». — «Иксмены»-96! Первый выпуск, полностью сочиненный и написанный Крисом Клэрмонтом! Да еще и — внимание! — с автографом автора! — Игорян перевернул обложку, с гордостью демонстрируя закорючки мэтра.

При других обстоятельствах я бы наверняка разделил энтузиазм товарища-гика и выкупил вещичку за любые деньги — но не сегодня, когда в голове крутилась лишь одна мысль.

— У меня тоже кое-что есть, — я бросил на прилавок два выпуска «Следопыта». — Не классика, но вопросы вызывает.

Кислов даже расстроился.

— Ну вот что ты за человек такой? Я с тобой о прекрасном, а ты… — Игорь скосил глаза вниз. — А, истории Блипа. Классно, правда? Говорят, на следующий год его пригласили в Питер, на «Русский Комик-Кон». У парня — будущее.

— Кто он такой?

— В смысле в миру?

— Ага.

— Понятия не имею.

— Ты продаешь его комиксы.

— Это не значит, что по пятницам мы вместе потягиваем пивас. Блип шифруется — понятия не имею зачем. Он, типа, затворник. Возможно, из дома не выходит.

— И ты даже в лицо его не видел?

— Не-а.

— Как же вы договаривались о сотрудничестве?

Игорян усмехнулся.

— Это сейчас-то, в век соцсетей, ломать голову, как связаться с человеком? — Он посмотрел на меня как на рудимент эпохи динозавров и пояснил: — Мы списались в конце весны. Блип скинул пару страниц первого «Следопыта» и сказал, что распечатает небольшой тиражик, если я возьмусь за дистрибуцию. Я говорю, мол, о’кей, чувак, не вопрос, охват у нас небольшой, но на летних акциях экземпляров двадцать-тридцать точно сбагрим.

— Сбагрили?

— Второй выпуск еще и допечатывать пришлось.

— А как он доставлял тебе тиражи?

Продолжая ухмыляться, Кислов облокотился мясистыми руками на казавшийся слишком для этого хрупким стеклянный прилавок.

— «Пешкарики», уважаемый. Выгляни в окно: курьеры из «Быстрого Чена» весь день снуют туда-сюда.

— Как ты с ним рассчитываешься?

Игорь осуждающе покачал головой.

— Ты как будто заснул в девяностых и только что проснулся. Всё же по удаленке делается: договор — на почту, роялти — на карту. — Кислов прищурился. — Вот скажи, уважаемый, почему твои расспросы напоминают детективную фигню?

— Потому что это она и есть. Я разыскиваю Блипа.

— Он что-то натворил?

— Вроде нет. Просто я впечатлился его работой и хотел повидаться лично.

Игорь развел руками.

— Так напиши ему — в чем проблема?! У Блипа активный аккаунт в «Инстаграме», он туда постоянно новые арты закидывает. Мы так с ним и сконнектились — через «директ».

Я цыкнул языком.

— Не хотелось бы преждевременно в мессенджерах светиться. Собираюсь, так сказать, сюрприз ему сделать. Других контактов нет? Может, номер телефона?

— Только банковские реквизиты для перевода роялти. Но их я тебе показать не могу — сам понимаешь.

— Мне бы только имя его настоящее…

Игорь сделал виноватое лицо.

— Прости, брат. Закон…

Я понимающе кивнул и спросил:

— А почему он распорядился отправить журналы мне?

Кислов нахмурил густые черные брови.

— Прости, не понял тебя.

Я помахал «Следопытом» перед его физиономией.

— Их мне стабильно подкидывали под дверь конторы.

— А, так это ж наша рекламная кампания была. Веерная доставка преданным клиентам. Кстати, акция прошла на ура — весь третий номер уже распродан. Так что если решишь следить за сюжетом — придется подождать допечатки.

— Сколько всего выпусков планируется?

Игорь задумчиво посмотрел на потолок.

— Кажется, Блип упоминал, что планирует писать макси-серию на двенадцать номеров. Сквозной сюжет, законченная история. Сейчас он взял перерыв для работы над аркой в два номера. Обещает маленький шедевр.

— Сюжетом не делился?

— Сказал только, что вдохновение черпает из «Мастера и Маргариты». Типа, Воланд в Серпейске. Возможно, антагонист всего тайтла.

Я навострил уши, чувствуя, как сердце ускоряет ход.

— Главный гад?

— Архивраг Следопыта. Его персональный Лекс Лютор. Тот, кто дергает за ниточки.

Я напрягся: было из-за чего. Если предполагаемый телепат Блип был сведущ в перипетиях моей судьбы, то, вероятно, последующие выпуски журнала могли подсказать, с чем или с кем мне придется столкнуться в будущем.

Видимо, догадка выразительно пропечаталась у меня на лице, потому что Игорь спросил участливо:

— Ты в порядке? А то побледнел…

— Нормально, — отмахнулся я. — Теперь еще сильнее хочу взять автограф у автора.

Кислов задумчиво побарабанил пальцами по прилавку, сказал:

— Попробуй спросить в типографии. Он печатается в городской, возле «Хорстона». Уж у них-то наверняка есть блиповские контакты. А еще лучше — завязывай мудрить и напиши ему в «директе». Кинуть ссыль на «Инсту»?

— Спасибо, не надо, — улыбнулся я. — Мы не ищем легких путей.

Возможно, и впрямь стоило списаться с Блипом — с фейковой странички, разумеется. Но пока мне хотелось действовать из тени и по максимуму собрать информации на таинственного комиксиста — прежде, чем начать играть в открытую.

— Ладно, Игорек, всё равно спасибо за помощь. И знаешь что… — Я наклонился чуть вперед. — Буду тебе очень благодарен, если не станешь рассказывать Блипу о нашем разговоре.

Хитро улыбнувшись, Кислов кивнул:

— Значит, это реально детективная фигня?

— Да, но без криминала. Пока, во всяком случае. — Я очень надеялся, что так оно в дальнейшем и останется.

— Блин… Надеюсь, я не сболтнул лишнего и не навредил парню.

— Расслабься. По большей части всё это — мои загоны.

— У Блипа талант, брат.

— И я верю, что он еще раскроется в лучшем из своих проявлений.

Мы обменялись рукопожатиями — уже не такими душевными, как вначале. Игорь засомневался. Главное, чтобы не отписался Блипу о моем визите. Тогда плакала моя конспирация.

Я направился к выходу, Кислов крикнул мне в спину:

— Эй, а как же клэрмонтовские «Иксы»? Для тебя же откладывал.

— Вот приду за третьим номером «Следопыта», тогда и их прихвачу! — пообещал я и ушел.

Городская типография ютилась возле одной из башен «Хорстона» — двухэтажная кирпичная постройка начала прошлого века в тени неоколосса из стекла и железобетона. Во времена моего детства, когда на месте торгово-развлекательного центра бурлил городской базар, она смотрелась не столь архаично и казалась куда как более естественно вплетенной в городскую архитектуру.

Побеседовать вызвался высокий тучный мужчина в линялых джинсах и бесцветной рубахе, перетянутой потертой армейской портупеей. Густая неухоженная борода и очки в огромной квадратной оправе искусно маскировали черты его лица и придавали образу в целом некоей благородной задумчивости и основательности.

Я так и не понял, какую должность в типографии занимал великан, но был искренне рад, когда он согласился помочь, едва я светанул лицензией частного детектива и озвучил свою просьбу.

— Вы насчет Блипа, значит? — пробубнил он, теребя бороду. — Занимательный товарищ. Крайне специфичный.

— Чем же? — спросил я, убирая карточку лицензии в карман тренча.

Мы беседовали в углу просторного зала, возле пыльного окна с металлической решеткой, в которое можно было разглядеть китайский рынок через дорогу.

— Во-первых, он отказывался встретиться лично. Категорически. Сослался на заболевание и невозможность выходить из дома.

— Вы общались по электронной почте?

— Нет, по телефону. — Мужчина обернулся и кивнул на свой рабочий стол. Среди стопок всяческих брошюр, буклетов и другой печатной продукции можно было рассмотреть телефонный аппарат непонятного цвета. — Он звонил на него в первый наш разговор и потом — всякий раз перед отправкой шаблонов.

— На электронку скидывает?

— Шаблоны?

— Да.

— Нет. И это — его специфическая черта номер два. Большинство клиентов передают нам материалы в цифровом виде — на флешке приносят или, как вы сказали, скидывают на почту. Блип рисует по старинке, на бумаге. С нее мы потом и печатаем.

— Олдскульщик, — хмыкнул я.

— Ну а почему нет… — невозмутимо пожал плечами бородач. — Рисунок у него простой, черно-белый. Проблем с цветокоррекцией не будет. Главное — сверстать по уму, а распечатать — не проблема.

— Как же он передает вам эскизы, если из дома не выходит?

— Курьеры «Быстрого Чена» — всегда они. Китайский пацаненок привозит бумаги с комиксом, и он же потом куда-то доставляет тираж — уж не знаю куда.

— В лавку «Гикмен», в старом книжном, — сказал я.

Мужчина внимательно посмотрел на меня сверху вниз: он был выше на целую голову.

— Вы уже и там побывали?

— Ну да. С владельцем комикс-шопа Блип тоже не контактировал лично. Вы, кстати, не в курсе его настоящего имени?

Собеседник медленно покачал головой.

— Он и не представлялся, кажется. Расплачивался наличкой, так что и реквизитов не остается.

Я немного подумал и уточнил:

— Деньги тоже присылал с курьером?

— Да, — под косматой бородой что-то шевельнулось: собеседник улыбнулся впервые за весь разговор. — Я же сказал — очень специфичный товарищ.

— Специфичней некуда, — согласился я. — А номерок его не подскажете?

— Так нету, — развел руками космач.

— Вы ведь созваниваетесь периодически…

— Он всегда звонит сам. Перед отправкой эскизов — я же говорил. А на моем телефоне определитель отсутствует.

— Ну да, ну да… — Я почесал бровь. — Скажите честно: вам не стремно было с ним работать? Какой-то чудак без имени, лично не приходит, деньги за печать присылает с курьером… Не опасались, что тут некий подвох?

Вот теперь великан даже почти рассмеялся.

— Молодой человек, знали бы вы, какие заказы нам только не поступают! И флаеры на БДСМ-вечеринки, и отрывные календари с моделями в стиле «ню», и кое-что пожестче… А уж какая содомия начинается в разгар депутатских выборов — вообще молчу.

Я улыбнулся, закивал в унисон собеседнику — мол, да-да, мы друг друга поняли.

— Ладно, благодарю за помощь. Пойду дальше крупицы собирать.

Мы пожали друг другу руки, и бородач, вновь ставший очень задумчивым, признался:

— Мне теперь и самому любопытно, кто такой этот Блип…

Я вышел под яркие лучи солнца, на ходу гугля точное местоположение офиса «Быстрый Чен». Кое-что о владельце главной курьерской службы Серпейска мне было известно давно.

Чен Ван Лин слыл грузным китайцем весом под сто двадцать кило, который никогда не выходил из своего кабинета. Он был одним из немногочисленных представителей китайской диаспоры нашего города, кому удалось неплохо подняться вне четко регламентированной занятости на серпейском филиале завода «Бай-Хай».

Разок мне довелось пересечься с «быстрым Ченом», и азиатский делец произвел не лучшее впечатление. Склизкий, с замазанными на манер итальянских мафиози волосами, хитрющими глазками-щелочками и двусмысленной ухмылочкой, он смотрел на мир, автоматически высчитывая, что и в каких объемах от этого мира можно поиметь.

Своих тощих курьеров он не жалел и не церемонился с ними: платил крохи, а с работы выкидывал при малейшей оплошности. И это при том, что порой ребятам приходилось выполнять довольно щекотливые заказы.

Контора «Быстрый Чен» имела неоднозначную репутацию. С одной стороны, к ее сотрудникам никогда не возникало нареканий по поводу скорости доставки или сохранности посылки. С другой же, ходил слушок, что, дескать, парни Чена перевозят не только безобидные посылочки от одних достопочтенных серпейцев к другим, но и наркотики, оружие и даже секретные документы.

Шустрые китайцы на великах и с наплечными боксами, оснащенными вторым, а то и третьим дном, сновали по Серпейску, как эритроциты по кровеносной системе, — и никогда не угадаешь, что они везут в настоящий момент. А очутиться в курьерской сумке с вышитым на корпусе леопардом могла любая распоследняя гнусность — лишь бы по габаритам подходила.

Разумеется, идти к самому Чен Ван Лину не имело никакого смысла: мне нечего было предложить хитромордому дельцу в обмен на данные об одном из клиентов. Зато был шанс найти общий язык с его ребятишками, отнюдь не купающимися ни в шелках, ни в золотишке.

Офис курьерской службы размещался в безлюдной части центрального района, неподалеку от берега реки Кары. Вся контора занимала скромную квадратуру со входом с торца старой трехэтажной постройки.

Я вошел в тихий, ничем не примечательный дворик. В глаза сразу бросилась табличка над крыльцом, выведенная желтой краской: «Быстрый Чен» — и иероглифы чуть ниже кириллицы. Через хиленькую дверь постоянно входили или выходили «пешкарики». Жизнь шла своим чередом.

Чуть в стороне, в густой тени склонившегося к земле ветвистого дерева отдыхали несколько китайцев в форменных ветровках с леопардом на спине. Кто-то сидел на скамейке с обломанными краями, кто-то стоя курил, стряхивая пепел вонючих папирос в специально вырытый ров. От компании исходил равномерный гул, перемежавшийся усталыми смешками. Рядом аккуратной кучей стояли их боксы, высотой с половину роста любого из курьеров.

Я направился к компании. Плавно, но уверенно втиснулся в узкий круг, стараясь никого особо не толкать. Разговоры сразу же умолкли, и без того редкие улыбки — погасли. Китайцы с настороженностью и любопытством уставились на меня, а я — на китайцев, честно силясь определить возраст хоть одного из них. Мне всегда это казалось сложной задачкой, но едва ли кому-либо из курьеров было свыше тридцати пяти лет: потогонная работа у Чена требовала изрядного запаса жизненных сил, присущего лишь молодости.

— Ни хао, — поздоровался я.

Естественно, ответом стало гробовое молчание. Я не пал духом, достал специально уготованную пачку «Мальборо», откинул крышку, предлагая угоститься всем желающим. Кое-кто побросал в ров недокуренные папиросы и покинул наш недружный коллектив. Кто-то остался. Некоторые приняли угощение.

Когда смельчаки слегка опустошили пачку, я тоже сунул в зубы сигаретку, знаком попросил огоньку. Китаец слева протянул дешевую зажигалку. Я закурил, с трудом удерживая кашель, вновь обвел взглядом оставшихся трудяг. Их было четверо — работать можно.

— По-русски кто-нибудь говорит? — спросил я.

Китайцы молча и с удовольствием курили американские сигареты, изготовленные в России. Я поочередно глянул в глаза каждому — и у того, что стоял через ров напротив, уловил искорку понимания.

— Ты говоришь?

Обозначенный товарищ со смаком затянулся, ласково держа сигарету кончиками большого и указательного пальцев, пробормотал в ответ:

— Сто хотеть?

— Есть художник, — говорю, — живет в Засерпье. Некоторые из вас иногда забирают у него рисунки, деньги на печать и отвозят всё в типографию. Затем готовые журналы доставляют в книжный. — Я помедлил и добавил: — Комиксы. Нужен адрес, откуда забирают деньги и рисунки. Понятно?

Китаец напротив молча курил. На хмуром, обветренном лице не мелькнуло ни облачка эмоций. Короче, хрен знает, понятно ему или нет. Я решил рискнуть. Вновь достал пачку «Мальборо» и свою визитку.

— Мой номер.

Запихнул карточку в сигареты. Затем вытащил купюру в сотню юаней.

— Будет адрес — будет больше денег.

Я засунул купюру в пачку, протянул ее через ров. Мои скромные дары китайцу придется забрать самому, и это будет означать понимание и согласие.

Колебался он недолго. Нарочито медленно, преисполненным пролетарского достоинства движением китаец забрал «Мальборо», спрятал в карман ветровки. Сделка заключена.

Я бросил сигарету в ров, кивком попрощался с курьерами и покинул дворик. Лишь за калиткой дал волю легким и изрядно прокашлялся, отмечая чуть заметное никотиновое головокружение.

Треклятые сигареты…

«Записки претенциозника» (из колонки администратора паблика «Подслушано в Серпейске»)

Некоторые события не проходят бесследно. Они вгрызаются в нашу память, оставляют рубцы на сердце. Нам становится больно, мерзко, и вдруг мы осознаем: это — не дурной сон, который забудется, как только встанешь с кровати. Такое остается с тобой навсегда — теснящей пустотой, обжигающим холодом.

Одним из подобных событий в жизни нашего с вами города, без сомнений, окажется «гретельская бойня». Ночь, когда всего один человек осмелился выступить супротив сатанинской орды.

Ровно год назад директриса частной школы «Гретель» и несколько ее приспешников задумали осуществить ужаснейшее из преступлений — насилие по отношению к несовершеннолетним. По отношению к ДЕТЯМ.

Вероломно воспользовавшись непререкаемым авторитетом, абсолютной властью над неокрепшими умами собственных учеников, эти негодяи склонили группу подростков к участию в варварском, квазиязыческом обряде.

Я благодарю Бога за то, что цели бесовского сообщества навсегда останутся неизвестными, ибо мерзавцам не удалось осуществить задуманного, а сами они были ликвидированы на месте.

Данное событие, случившееся в прошлом сентябре, всколыхнуло общественность (и продолжает волновать некоторые головы до сих пор!). Даже самые пассивные, инертные, аполитичные индивиды ввязывались в дебаты на тему актуальности получения образования в частных, а не традиционных учебных заведениях.

…

Не обошло цунами интеллектуальных изысканий и такую достаточно неисследованную в нашей стране тему, как общественный самосуд. Действительно, мы живем не в Штатах, где почти у каждого есть конституционно закрепленное право не только на ношение, но и на применение огнестрельного оружия для защиты себя и других лиц.

Поэтому ситуация, в которой гражданский человек, пусть и владеющий специальными навыками, рискуя собственной жизнью, вступил в вооруженное противоборство с группой отморозков-сектантов, была встречена неоднозначно — как со стороны населения, так и со стороны правоохранительных органов.

И это — с учетом того, что боролся он не за себя, а за мальчишек и девчонок тринадцати-шестнадцати лет — наших с вами детей…

Всецело ваш, Женя Hot-G.

Не засыхайте!

Ближе к шести вечера я, заскочив домой перекусить и покормить кота, отправился за Лёней Васьковым. Едва мой «вольво» притормозил напротив подъезда, Лео, в коричневой рубашке и любимом кожаном пиджаке, тут же появился на крыльце. Дымя сигаретой, он вприпрыжку сбежал по ступеням — совершенно бодрый и преисполненный оптимизма. Кажется, он даже пританцовывал.

— Эй, дорогой, к-как настроение? — весело спросил Васьков, плюхнувшись на пассажирское сиденье.

От сигареты избавиться он не удосужился, и мне пришлось полностью опустить окно с его стороны.

— Прекрасно, — буркнул я, кашлянув от дыма.

— Знаешь, какой сегодня вечер?

— Нет.

— Тот, который изменит всю мою жизнь! — засмеялся товарищ.

Он походил на игрока, чьи карманы набиты деньгами, мчащегося в казино, дабы выиграть еще больше. Очень странный настрой.

Мы тронулись.

— Может, после этого ты завяжешь с куревом, — намекнул я.

Лео вопросительно посмотрел на меня, смекнул, выкинул чинарик.

— П-прости, братан, я просто нервничаю. — Он поскреб лоб с обширными залысинами. — Здорово ты меня выручаешь, конечно… Я так тебе благодарен, друг.

— Забей, — отмахнулся я, отчего-то испытывая неловкость. — Лучше поведай, с кем нам предстоит свидеться.

Лео улыбнулся.

— Первое, что ты должен уяснить про Круглова: владелец «Трикси» очень похож на лоха, но он не лох. Мне не удалось выяснить, кто и как продавил возобновление строительства ТРЦ, но ежу понятно: люди это серьезные. Лох с такими сработаться не смог бы.

— Ясно.

— Твоя задача — убедить Круглова, что ты шаришь в охране объектов. Умеешь найти слабые места, слепые зоны камер и так далее.

— Понятно.

Мы ползли по вечернему городу, растекаясь в пробках.

— Моя же задача, — вещал Васьков, — п-показать Круглову, как ловко я умею подбирать нужных людей и работать с персоналом. Если мы всё сделаем правильно, если Круглов поведется на нашу авантюру, то я, — тут Лео душевно приложил пятерню к груди, — стану в его глазах благодетелем, несущим избавление от всех косяков!

— Дальше что?

— Когда мне удастся убедить Круглова в своей полезности, появится шанс попасть в его команду. А где К-Круглов — там и его покровители, — Лео с довольным видом потер ладони. — Люди, которые обошли распоряжение мэра Харыбина, — с ними лучше задружиться.

Мы притормозили на красный. Я повернулся к Васькову, хотел высказать обуревавшие меня сомнения, но в последний момент промолчал. Впрочем, Лёня с пресловутым маниакальным вниманием к переменам в мимике собеседников быстро распознал наличие у меня упаднических настроений. В этом он, похоже, был экстрасенс похлеще моего.

— Что? — не без раздражения спросил он.

— Допустим, ты убедишь Круглова в своем таланте решалы, — откуда наивная уверенность, что он возьмет тебя на борт?

Лео хмыкнул. Загорелся зеленый, мы поехали дальше.

— Во-первых, «Трикси» — второй по величине торгово-развлекательный центр в Серпейске, — со знанием дела молвил сокурсник. — Во-вторых, он расположен прямо возле железнодорожного вокзала. Т-ты представляешь, какие бабки там закрутятся после открытия? Это ж порт пяти морей! Клондайк! А должностями центр укомплектован не всеми — я пробивал. Круглову тупо не хватит рук. Поэтому надо ловить журавля, пока не улетел высоко.

— Я смотрю, у тебя всё схвачено.

— А как же иначе, братан?! — широко улыбнулся Лео. — Ты, главное, сегодня не подведи. — И тихо добавил: — Это моя последняя ставка…

Торгово-развлекательный центр «Трикси» действительно раскинулся метрах в трехстах от здания железнодорожного вокзала. В глаза сразу бросалась причудливая пирамидальная форма центрального крыла многоярусного здания. Деньги были видны здесь буквально в каждом архитектурном решении.

Мы въехали через нефункционирующий автоматический шлагбаум, прокатились по впечатляющей масштабами, но абсолютно пустынной парковке, остановились рядом с главным входом.

Лёня с нетерпением выскочил из машины, молодой ланью запрыгал по многочисленным ступеням вверх. Я нехотя покинул авто, одернул тренчкот: солнце ушло и сразу же стало прохладно.

Лео дожидался посреди округлой лестницы. Раскинув руки в стороны, он радостно поинтересовался:

— Чуешь запах денег?

— Я чую неприятности, — был мой ответ.

— Да что ты такой мрачный?! В институте, я помню, ты был поживей.

Я промолчал, а про себя подумал: если экстрасенс чует приближение чего-то не шибко хорошего — это же не к добру, верно? Почему внутри у меня всё помрачнело, я и сам не мог толком понять. Возможно, давила предстоящая необходимость врать, да еще и ради человека, в общем-то, безразличного мне.

Не лги сегодня, чтобы не оступиться завтра — принцип, которому я старался следовать всегда. Необходимость пожертвовать им ощутимо угнетала.

Раздвижные двери на фотоэлементах были, понятное дело, отключены — мы прошли через боковой вход. Огромный холл встретил нас минимальной иллюминацией. На погашенных вывесках бутиков без проблем читались названия всем известных брендов.

Возле рамки металлодетектора нас встретил плечистый охранник в костюме и без галстука.

— Толя, привет! — махнул ему рукой Лёня.

Он намеревался пройти мимо бугая, но тот, похоже, моего товарища не признал.

— Кто такие? — угрюмо проревел он.

Васьков остановился как вкопанный, его круглое лицо приобрело обиженно-удивленное выражение.

— Как так, братан? Позабыл меня, что ль? — Он приложил ладонь к груди. — Я — Лео. Консультант твоего шефа. Нам назначено на семь.

Толя перевел недобрый взгляд на меня, и Васьков добавил:

— Это специалист, которого я обещал привести.

Охранник еще немного сканировал нас взглядом исподлобья, шагнул в сторону.

— Михаил Максимыч у себя.

— Спасибо, Толян, — заулыбался Лёня. — Ты, кстати, сделал ставки по моему совету?

— Эскалатор включен, поднимайтесь на нем.

Мы двинулись через холл. Мой спутник оказался уязвлен тем фактом, что охранник его не признал.

— Вот его работу ты и должен будешь загнобить! — не оборачиваясь, прошипел Лео.

— Если в ней найдутся недостатки, — напомнил я.

Лёня промолчал. Мы ступили на гусеницу эскалатора, поползли вверх. Васьков, уперев руки в бока, восхищенным взором обводил бутики и павильоны.

— Ты только представь, как эта красота расцветет в день открытия! Это — уровень! Лас-Вегас, твою мать…

Я никак не прокомментировал сказанное. Думаю, и в более позитивном расположении духа мне бы не удалось разделить восторженных чувств товарища. «Трикси» виделся мной всего лишь торговым комплексом — одним из многих. В Серпейске подобных мест скоро будет больше, чем жилых домов. К тому же Лео вел себя так, словно уже получил и должность, и прибавку к зарплате, и личного водителя в придачу. Такой настрой мне не нравился.

Достигнув третьего этажа, мы двинулись прочь от эскалатора. Лёня шел уверенной походкой человека, знающего дорогу. Я безразлично глазел по сторонам.

Метров через пятьдесят мы увидели невысокого большеголового мужчину, вышагивающего вдоль павильонов фуд-корта к служебной лестнице. На ходу он перебирал кипу бумаг, а вид имел откровенно растрепанный: не первой свежести серый костюм, галстук, уставшей килькой болтающийся на ослабленном узле, всклокоченные жиденькие волосы.

За мгновение до того, как Лео окликнул мужичка, я успел подумать, а не наш ли это клиент, усомниться в том, что он способен на равных общаться с «серьезными людьми», а также махнуть на всё рукой и просто плыть по течению. В конце концов, я ведь уже пришел в театр абсурда, так почему бы не наслаждаться шоу, изредка подыгрывая ведущим артистам?

— Михал Максимыч! — позвал товарища Васьков и заметно прибавил шагу.

Круглов не услышал. Он шел «по приборам», уткнувшись в бумаги, то и дело поправляя спадавшие на кончик носа очки.

— Михал Максимыч, вот мы до вас и добрались!

Директор «Трикси» вздрогнул, возвращаясь из мира внутреннего в наш, поднял голову, глянул на Васькова без малейшей толики узнавания и со страхом маленького человека, зажатого в подворотне уличной шпаной.

— Как прошел день? — нахально поинтересовался Лёня, протягивая ладонь и глядя жертве прямо в глаза. — Надеюсь, продуктивно, ведь сачковать вам некогда.

Васьков смял в рукопожатии миниатюрную пятерню Круглова, притягивая к себе. Панибратски похлопал по плечу, едва не сбив с растерянного лица «клиента» неустойчивые очки.

— А вы… — подал слабенький голос директор ТРЦ.

Уже знакомым жестом Васьков приложил к груди ладонь. Заговорил очень энергично и без малейших намеков на заикание.

— Да что ж за день такой сегодня — никто меня не признает! Я здесь, поскольку обещал привести специалиста для осмотра вашей системы безопасности и возможного выявления недостатков в ней, — широким жестом Лео указал на меня. — Директор частного детективного агентства «Следопыт» и по совместительству — герой города, о котором прошлой осенью трубили все наши новостные порталы! Мой хороший друг, между прочим.

Михаил Максимович посмотрел на меня апатично и очень рассеянно — было совершенно очевидно, что мои регалии ему до фени. Он вообще предпочел бы добраться до кабинета и закрыться в нем наедине с бухгалтерскими отчетностями. Поскольку руки Круглов мне не протянул, я ограничился приветственным кивком.

— Да, точно, — бесцветно проговорил мужичок. — Безопасность… Что ж, тогда извольте пройти в кабинет.

Он махнул не пойми куда, нырнул за металлическую дверь служебного выхода. Лео заговорщически подмигнул мне и потрусил следом. Я с нарастающими сомнениями вынужден был присоединиться к дельцам.

Кабинет Михаила Круглова не мог удивить ни габаритами, ни богатством либо изощренностью обстановки — миниатюрный закуток типичного клерка, где мы втроем едва сумели разместиться.

Круглов бросил на стол стопку бумаг и связку ключей, опустился в жесткое кресло. Смотрел он на кипу документов, а не на нас. Кажется, директор относился к той категории людей, кто живому общению предпочитает увлекательные исследования накладных.

Лёня опустился на косоватый стул напротив Круглова. Я, за неимением другой посадочной площадки, остался стоять на своих двоих, плечом припав к стене.

— Итак, — подняв наконец глаза на Лёньку, забубнил Круглов. — Насколько я помню, в прошлый раз вы пытались убедить меня в несостоятельности нашей охранной системы?

— Михаил Максимович, — тут же вцепился в него Васьков, — я лишь обратил ваше внимание на особое расположение торгово-развлекательного центра. Посудите сами: рядом, буквально в паре шагов, находится железнодорожный вокзал — стратегический, кстати сказать, объект. Ежедневно через него проходят сотни людей, и кто может поручиться, что в их числе не окажется какой-нибудь маньяк, у которого выдался плохой день? Или, не дай бог, террорист? Что если он решит оставить свою треклятую бомбу не в здании вокзала, а в «Трикси», где посещаемость, я убежден, будет феноменальная?

Лео говорил с жаром, алчно выцеливая мельчайшие сокращения лицевых мышц Круглова. Он был готов сменить направление риторики моментально, молниеносно отреагировать на любые негативные реакции на свою речь.

Однако мимика директора «Трикси» прикинулась атрофированной. Он просто слушал моего сокурсника, не выказывая ни малейшей эмоциональной вовлеченности.

— Михал Максимыч, — распалялся Васьков, — я не говорю, что ваша охранная система слаба и неэффективна. Я лишь пытаюсь донести мысль о том, что если она установлена по типовому плану, то лучше не поскупиться на первоклассный апгрейд. И я уже нашел человека, готового блестяще справиться с этой задачей.

Круглов Лёньку выслушал, переварил сказанное, затем его большая голова накренилась в мою сторону, и он спросил:

— Вы специалист?

— Да, — лаконично ответил я.

— В какой области?

— Долгое время мой друг проработал в спецслужбах, — вернул инициативу Лео. — По профилю он занимался противодиверсионным укреплением государственных объектов.

Михаил Максимович поправил сползающие очки.

— Вы полагаете, на наш комплекс пожелают напасть диверсанты?

При этом он довольно снисходительно улыбнулся. Лёня смимикрировал почти точь-в-точь.

— Насчет террористов я, конечно, утрировал, но есть и куда более очевидные факторы риска: детская преступность, козни конкурентов, случайные хулиганы, заскучавшие в ожидании своей электрички. Мы с другом поможем минимизировать риски и исключить многие виды угроз.

Круглов снял очки, помассировал переносицу. Выглядел он утомленным и жутко загруженным. Два фрика с сомнительными идеями ему были до фонаря.

— Понимаете, в чем дело, ребят, — заговорил он тоном кадровика, отказывающего в приеме на работу. — Я вообще-то без понятия, какая именно охранная система тут установлена, да меня это не особенно и волнует. Камеры вроде работают, сигнализация исправна. Такие финтифлюшки — епархия шефа по безопасности.

Да, наши потуги Круглову до фени — ясно как белый день. Я собрался уходить. Лёня же, будучи торгашом со стажем, втыкать штык в землю не спешил.

— Михал Максимыч, прошу вас уделить нам всего десять минут времени!

— Для чего? — резонно спросил Круглов, водружая очки обратно на нос.

— Чтобы дать нам возможность доказать вам серьезность наших намерений.

Круглов развел руками в искреннем непонимании.

— Каких намерений? Переделать нашу охранку? Это спортивный интерес или что?

— Совершим обход. Пройдемся вокруг здания — и кто знает, возможно, мой друг даст парочку толковых советов. Я же не зря оторвал человек от неотложных дел, м-м? — Лео повернулся ко мне: — Как ты на это смотришь? Совершим обход?

Я неопределенно мотнул головой. Круглов посмотрел на наручные часы. Желанием совершать обход он не горел.

— Ладно, прогуляемся, — вздохнул мужчина. — В конце концов, я не был на улице с самого утра.

Лео широко улыбнулся, как довольный котяра, запричитал что-то восторженное. Он явно не собирался просто так выпускать Круглова из цепких вербальных лап. Однако со стороны было прекрасно видно, что его инициатива шла ко дну под весом собственной неоднозначности. Я же, испытывая удивительную для меня самого пассивность, не намеревался раскрывать сокурснику глаза и планировал продолжить отыгрывать роль стороннего наблюдателя.

Втроем мы спустились в холл, вышли через боковую дверь. На улице практически стемнело, ветер усилился. Я застегнул тренч на все пуговицы, подвязал пояс.

— Прохладненько, — заметил Лео, пряча руки в карманы кожаного пиджака.

— Извольте, — Круглов указал направление, и мы двинулись вокруг здания торгового комплекса.

Лео держался подле бизнесмена и так обильно заливал тому в уши, как будто пытался успеть выговориться перед концом света. Васьков был на целую голову выше жертвы вербального насилия, что вынуждало его периодически наклоняться.

Я шел позади, со спины наблюдая за потешной парочкой. Мои сомнения усиливались. Что-то было не так. Ну не мог этот человечек в мятом костюме и нелепых очках оказаться воротилой бизнеса. Он совершенно не привык коммуницировать, решение внезапных вопросов посредством личного общения вызывало в нем смятение.

Скорее Михаил Максимович походил на счетовода, бухгалтера, сводящего дебет с кредитом. Финансовый аналитик, нанятый распределять денежные расходы и поступления. Реальными делами заправляли совсем иные люди. Круглов не решал вопросов, выходящих за пределы страниц документов. А это означало, что Васьков попросту теряет время…

Мы остановились возле перил небольшой смотровой площадки. Под нами находилась разгрузочная зона с расставленными абы как деревянными ящиками.

— Сколько здесь камер? — щурясь в полумраке, спросил Лёня. — Две?

— Три, — ответил Круглов. — Там, там и вон там.

Лео картинно выпучил глаза.

— Но это же совершенно ни о чем! Учитывая отсутствие шлагбаума на въезде…

— Шлагбаумы есть, — вновь поправил Михаил Максимович. — Вон они, на съезде с дороги. Просто деактивированы, как и все остальные по территории. Мы включим их в день открытия.

— И тем не менее, с учетом наличия спального и, н-надо заметить, не самого благополучного района позади «Трикси», такого к-количества камер явно недостаточно. — В поиске поддержки Лео повернулся ко мне. — Ты как считаешь?

— Да, — кивнул я, — маловато камер.

— Видите — мнение профи! Мы предлагаем решить проблему элегантно и современно: «умные» датчики…

Круглов снял очки, помассировал переносицу. Теперь он выглядел не просто утомленным — мертвецки уставшим. Общение с Лео высосало из него остатки энергии.

— Остановитесь… — сказал Михаил Максимович.

–…Современные системы охраны еще и не на такое способны! — распинался Лео.

— Хватит! — громче сказал Круглов, и казалось, что это усилие его обескровило. — Послушайте, Константин…

— Леонид.

— Верно, Леонид. Прошу прощения. Я смутно помню, о чем мы беседовали в прошлую встречу…

— Ну как же, — натянул пробивную улыбку Лёня, — вы сказали, что рассмотрите мои рекомендации по обеспечению безопасности комплекса.

— Я так сказал?

— Слово в слово.

— Что ж, возможно. У меня в голове сейчас настоящая каша. Может быть, мы и обратимся к вам, но — не сейчас. Не за два дня до открытия.

Улыбка на лице сокурсника померкла.

— Но ваша охрана…

— Находится на том же уровне, что и система «Хорстона» — крупнейшего торгово-развлекательного комплекса Серпейска. И у него уже лет десять нет проблем с безопасностью.

— Н-но вы сказали…

— Что рассмотрю рекомендации, да, — с усталой терпеливостью согласился Михаил Максимович. — И сделаю это — но позже. Поверьте, сейчас хватает и других задач, более значимых. Давайте месяцев эдак через шесть-восемь.

— Полгода… — тихо вздохнул Лёня.

— Минимум. После того, как мы запустимся и более-менее войдем в рабочий ритм.

Лёня посмотрел на меня. В его глазах читалось отчаяние. Полгода — это слишком много. Лео столько не продержится. Он нуждался в работе, и неловкий отказ Круглова только что подвел черту под нескладной жизнью моего товарища. Мне стало искренне жаль Васькова. Неустроенный, без работы, без семьи, он стоял, понуро опустив голову. Лео больше не знал, что делать дальше, он уткнулся в тупик. Он сдался.

— Михаил Максимович, — я сделал шаг вперед, — уверен, есть и другие варианты.

Закончить реплику мне не позволил визг автомобильных покрышек и скрежет тормозов. Мы все обернулись на противный звук и увидели, как мимо поднятых шлагбаумов в разгрузочную зону влетела темно-зеленая «девятка» с тонированными стеклами.

Пища́, как батальон летучих мышей, автомобиль с выключенными фарами затормозил возле большого распределительного щита. Из машины выскочили двое парней: один высокий, нескладный, второй — напружиненный коренастый крепыш. Оба были одеты в спортивные костюмы и черные маски.

Поскольку смотровая площадка относительно разгрузочной зоны располагалась на уровне третьего этажа, да еще вне досягаемости света фонарей, молодчики нас не заметили. А вот мы могли полюбоваться ими во всей красе.

Я сразу заприметил в руках коротышки стеклянную бутылку с торчавшим из горлышка язычком белой ткани. Длинный вытащил из салона пожарный топор с диэлектрической рукояткой, и он же первым приступил к делу. От души размахнувшись, стропилина саданул оружием по щитку.

ШАРАХ! — на ровной поверхности крышки образовалась внушительная вмятина. Звук разрушения пронесся по закуткам торгового комплекса. Напарник дровосека, очевидно, стоявший на шухере, опасливо посмотрел по сторонам.

БАМ! — длинный вдарил повторно, проделав в щитке небольшую дыру.

— Эй! — громко и неожиданно для всех крикнул Лео.

Парни струхнули. Они резко обернулись, но нас по-прежнему не различали в полумраке смотровой.

— Какого хрена вы творите?! — добавив голосу звучности, пытался вступить с ними в диалог Лёнька.

Коротышка, стоявший ближе к нам, вопросительно обернулся к напарнику.

— Чё пялишься?! — шикнул тот. — Жги их, нах!

Крепыш заелозил по карманам спорткостюма, что-то выискивая, беспомощно развел руками.

— Ты что, жигу не взял, дебил?!

— Она у тебя, баклан, — огрызнулся парень с бутылкой.

— Может, пора звать охрану?! — вышел из ступора Круглов.

— Михал Максимыч, спокуха! — осадил его вновь воспрянувший духом Лео. — Мы здесь, чтобы беречь вас от подобных неприятностей, — и мы убережем!

Мой сокурсник смело шагнул вперед, слегка перегнулся через перила — и как заорет:

— Эй, демоны! Ну-ка завязали! Менты уже едут за вами!

Я подумал, что отваги Васькову не занимать. Или дело тут в желании показать себя с лучшей стороны и выцепить-таки работенку в «Трикси»?

Тем временем налетчик-дровосек нашел зажигалку, кинул сообщнику. Тот с первой же попытки запалил ткань, широко замахнулся и швырнул «коктейль Молотова» в нашу сторону. Горящей кометой бутыль описала небольшую дугу, спешно достигнув наивысшей точки, и неотвратимо устремилась вниз.

— Прямо на нас… — проговорил Лео, зачарованно созерцая летящий снаряд.

Я схватил тщедушного Круглова за шкирку, вместе с ним изо всех сил рванул в сторону.

Раздался звон бьющегося стекла. Там, где мы только что стояли, взметнулось пламя. Огненные языки ударили по Лёньке. Тот вскрикнул, машинально отпрянул назад, коряво перевалился через перила — и исчез из виду. Снизу донесся нехилый грохот.

— Твою медь! — Я вскочил на ноги, подбежал к краю смотровой.

Лео неподвижно валялся среди разбросанных деревянных ящиков, на которые, очевидно, и спикировал. Хорошо, что не на голый асфальт. Я перевел взгляд на налетчиков.

Злоумышленники замерли истуканами, также таращась на Лёньку. У меня за спиной послышался быстрый топот. Глянув через плечо, я увидел маячащую спину Михал Максимыча, давшего деру со всех ног. Мчался он не хуже Усэйна Болта, хотя казалось бы: откуда столько прыти в этом доходяге?

— Чё делать-то? — обратился крепыш к дровосеку.

— Валим отсюда! — нервически прикрикнул тот и рванул дверцу «девятки» со стороны пассажира.

— А как же щитовая?

— Какая, на хрен, щитовая?! Валим, валим!

Налетчики запрыгнули в тачку. Ну уж нет, ребятки!

Одним прыжком я перемахнул через перила, ступил на парапет. Пара скользящих шагов — разбросанные ящики остались в стороне. Присел на корточки, пальцами схватился за край смотровой и соскользнул вниз, вытянувшись вдоль стены. Расстояние между мной и разгрузочной площадкой сократилось до неопасного. Разжав хватку, я устремился к земле.

Падение показалось долгим, а контакт с асфальтом — внезапным и болезненным. Спружинив в коленях, я повалился на спину, тут же перекатился на живот.

Вновь заскрипели автомобильные покрышки: «девятка» улепетывала задним ходом. Расстояние между нами быстро увеличивалось. Я вскочил на ноги, не раздумывая погнался за порождением отечественного автопрома.

Разумеется, о том, чтобы догнать их, не шло и речи — я надеялся разглядеть госномер. Планы порушились в тот момент, когда я понял, что номера-то у тачки и не было. По крайней мере, спереди. «Девятка» миновала безучастные шлагбаумы, выскочила на двустороннюю дорогу, угловато развернулась на девяносто градусов.

Я продолжал бежать.

Колеса прокручивались на месте, извергая клубы трусливого дыма. Эти двое нехило испугались каши, которую сами же и заварили.

Я пронесся мимо вздернутой к небу пики шлагбаума как раз в тот момент, когда «девятка» таки сорвалась с места. Выскочив на дорогу, сумел рассмотреть, что и с заднего бампера планку с госномером тоже скрутили.

Прекращая преследование, я глядел вслед удирающему автомобилю. Он стремглав мчался в сторону спального района, пока окончательно не скрылся в лабиринтах города…

К тому моменту, как я вернулся в разгрузочную зону, на смотровой еще плясали языки пламени, а сокурсник продолжал валяться в беспамятстве.

— Гости разошлись, пора вставать, — сказал я.

Лёня не ответил. Он вообще не подавал признаков жизни. Лишь продравшись через завал из поломанных ящиков, я увидел неприятные последствия Лёнькиного падения: прямо под ним расползалась вязкая лужа крови.

Я метнулся к товарищу и быстро обнаружил, что у него пробит череп с левой стороны.

— Лео, блин…

Из кармана джинсов я достал толстый носовой платок, зажал рану и позвал на помощь — но кто мог меня услышать в этих задворках? Тогда я схватился за мобильник и поспешил вызвать «скорую».

Даже в желтом дежурном свете разгрузочной зоны было заметно, насколько побелело лицо Васькова. Я изо всех сил молился, чтобы это не оказался конец его истории.

«Следопыт». Выпуск № 2

Нестройной колонной они приближаются к северному въезду в город. Шестеро крепких, внешне очень похожих молодых людей в черных комбинезонах и их наставник — седовласый мужчина в камуфляжной куртке. Снова ночь. Вновь гремит гром. Дождь вымачивает одежду — им всё равно. От уверенной поступи взрываются лужи на шоссе.

Редкие автомобили, выхватывая фарами незаметные во тьме силуэты, дергают на встречную полосу, недовольно сигналят. Им — всё равно. Шесть генно-модифицированных воинов подступают к Серпейску. Обрывки фраз, раскованный смех. Каждый из них уверен в собственных силах. А их создатель, ученый Творец, позаботился о том, чтобы сил было много.

Сам он держится на некотором отдалении. Выпустил джинна из бутылки — можно понаблюдать со стороны. Сегодня он увидит, на что способны его творения. Этой ночью их ждет выпускной экзамен: схватка с защитником Серпейска. Они найдут и уничтожат Следопыта. А когда герой падет, город сам ляжет к их ногам.

Дорога от подпольной лаборатории до начала городских застроек составляет всего полтора километра. Им не требуется транспорт — пускай мальчики разомнутся. Их ждет та еще ночка. Творец и сам испытывает раж. Еще бы! Ведь сегодня путь к террору и власти станет открытым.

Шестерка воинов замедляется. Их необременительная болтовня умолкает. Что-то возникает там, впереди. На их пути. Из-за широких спин не видно.

Творец обходит своих созданий и не без удовольствия лицезреет причину остановки: Следопыта.

Одинокая фигура в черном камуфляже стоит посреди заезда в город. Лицо скрывает черная маска с прорезью для глаз. Из-за спины торчат две ротанговые палки — главное оружие филиппинского единоборства арнис. Огни светофора, падающие на плечи героя, придают ему вид только что материализовавшегося призрака.

Творец довольно улыбается: никого искать не придется, Следопыт явился сам. Прекрасная ночь. Он выходит чуть вперед. Поскольку их разделяет более десятка метров, говорить приходится повышенным тоном:

— Неожиданная встреча, Следопыт!

— Я слышал, ты искал меня, — отзывается герой.

— Значит, так говорят твои гнусные шпионы?

— Не шпионы, Творец, — добропорядочные граждане Серпейска, которым небезразлична судьба их города. Мы не позволим тебе бесчинствовать.

— Посмотрим, Следопыт. Посмотрим… — Безумный ученый ухмыляется, поворачивается к генно-модифицированным воинам, чьи рефлексы и физические показатели многократно усилены новейшей формулой. — Третий, твой выход.

Один из парней — тот, что покрупнее остальных, — кивает. Он делает несколько шагов вперед — величественная глыба для разрушений. Сгибает ноги в коленях, с силой отталкивается от поверхности шоссе и взмывает ввысь. Почти растворяясь в дождливом ночном небе, он пикирует на Следопыта.

Герой совершает головокружительный кульбит, уходит от атаки. Дорога взрывается во все стороны кусками асфальта. Номер Третий оказывается в центре небольшого кратера. Он вынимает руку из пробоины в земле, демонстрирует могучий кулак, лишь отчасти покрытый мелкими царапинами. Самодовольно улыбается. Кажется, такую ухмылку он перенял у своего создателя.

Следопыт же достает из-за спины ротанговые палки и говорит:

— Еще раз — но с душой.

Третий поднимается из воронки. Его улыбка становится угрожающей, хищнической. Он бросается на Следопыта. Кулак несется к цели, словно камикадзе на истребителе с полным боезапасом. Нет преграды, которую он не смог бы сломить.

Но защита Следопыта пластична и куда хитрее. Используя свои глубочайшие познания в восточных единоборствах, адепт справедливости бьет одной палкой по запястью атакующей руки, смещая вектор силы, а второй — по локтю. Противник издает болезненный рык. Его рука, получившая воздействие по нервным узлам, повисает, парализованная.

Продолжая контратакующую серию, герой ударяет в подколенный сгиб Третьего. Боец рычит куда громче. Падает на колено. И тогда Следопыт совершает элегантное сальто, перелетая через человека-глыбу, и наносит финальный удар экзотическим оружием противнику по затылку.

Приземляется герой на ноги — мягко, как ловкий кот. За его спиной Третий падает лицом на асфальт и больше не шевелится.

Морщинистая физиономия Творца искажается.

— Первый и Пятый — убить его! — кричит безумный ученый.

Еще двое парней бросаются в бой. Пятый отталкивается от дороги, но не взмывает вверх, как его предшественник, а летит прямо на Следопыта. Номер Первый решает атаковать на нижнем уровне: в подкате правой ногой взрывает большую лужу и следом выстреливает левой, целясь в голову поборника добра. Тот уклоняется от обеих атак элегантным «бедуинским» сальто.

Приземляясь на мокрый асфальт, Следопыт осознает, что ему предстоит схватка со слаженным дуэтом бойцов.

Следует динамичная кунг-фу-сцена.

Проезжающие мимо автомобилисты притормаживают, с раскрытыми ртами рассматривая, что к чему, но сразу же ускоряются, понимая: здесь всё серьезно. Странные одеяния соперников лишь усиливают ощущение, что свидетелем данного побоища лучше не становиться.

Кто-то, зазевавшись, выскакивает на обочину, едва не слетает в кювет. К счастью, водителю удается совладать с автомобилем. С огромным трудом, но он выруливает на шоссе, после чего поспешно ретируется.

Номер Первый оказывается искушенным в тэквондо — виртуозная техника ног впечатляет даже Следопыта. Враг искусно режет углы, совсем не оставляя герою пространства для маневра. Пятый же добавляет изюминки в формате тайского бокса, норовя отбить адепту света нижнюю часть тела.

Вскорости битва начинает утомлять защитника города — он уже пропустил парочку ощутимых пинков, а ведь своей очереди сразиться с ним дожидаются еще трое генно-модифицированных воинов. Пора заканчивать с этими двумя, чтобы остался запас сил на других.

Уловив переход между атакующими связками, Следопыт смещается таким образом, чтобы очутиться аккурат между напарниками, — опаснейшая позиция, если щелкать клювом. Но герой держит ухо востро. Он уже просчитал определенные закономерности в техниках бойцов и намеревается обратить их же силы против них самих.

Обоих воинов подводит привычка атаковать синхронно. Когда они набрасываются на Следопыта, герой отскакивает в головокружительном кульбите, попутно ударяя ногой в затылок Первого. Получив неслабое ускорение, тот врезается лбом в лицо Пятого. Столь же синхронно напарники валятся на дорогу в бессознательном состоянии.

Болезненно упав на бок, Следопыт поднимается с земли. Он дышит заметно тяжелее. Две схватки подряд измотали его. Творец сжимает кулаки, сотрясается от гнева. В исступлении безумный ученый кричит:

— Убить! Убить его! Все вы — убить мерзавца!

Последняя тройка бойцов срывается с места. Противники обступают нашего героя с разных сторон. Он же не торопится предпринимать каких-либо действий, выставив ротанговые палки в защитной позиции.

Следопыт понимает: теперь одних только навыков боевых искусств будет недостаточно. Требуется усиление.

Он закрывает глаза и обращается внутрь себя — туда, где дремлет его истинная суть, его природа. Радарное чутье активизируется мгновенно. В мозгу тут же выстраивается карта намерений всех противников. Более Следопыт не нуждается в зрении: он с точностью угадывает любое телодвижение бойцов еще до того, как оно будет осознанно ими самими.

Схватка длится не дольше трех секунд. Оружие Следопыта вершит свое правое дело искусней, чем катана в руках мастеровитого самурая. Просчитав динамику Второго, Четвертого и Шестого, защитник города без какого-либо сопротивления воздействует на их уязвимые участки тел.

Выверенными тычками и хлесткими ударами ротанговые палки поражают нервные центры врагов. Три секунды спустя нападающие валятся наземь, неспособные пошевелить ни единой конечностью. Переступив через их тела, Следопыт направляется к самому опасному из врагов.

Творец кричит в порыве гнева, напоминая яростного зверя. Из-под камуфляжной куртки он выхватывает пистолет и начинает палить с бедра.

Следопыт перекатывается по асфальту, делает сальто и несколько более замысловатых акробатических фигур. Пули уносятся в ночь, рикошетя от дороги, свистя возле головы. Еще немного, и одна из них точно вгрызется в плоть.

Из невообразимо неудобного положения Следопыт метает одну из своих палок. Орудие ударяет по кисти Творца, разворачивает пистолет дулом к стрелку. Тот успевает нажать на спуск в последний раз и выстреливает себе в голову.

Пуля проделывает аккуратное отверстие точно в центре лба. Это смывает гнев с лица Творца, оставив на нем лишь тень удивления. Пистолет выпадает из ослабевшей руки. Еще секунду безумный ученый стоит посреди дороги, а потом заваливается на спину. Всё кончено.

Конец ознакомительного фрагмента.