Немезида белая

Рома Ньюман, 2021

Частному детективу подбрасывают комикс, героем которого он стал. Об описываемых в журнале событиях мог знать лишь сам сыщик – да и то предпочел бы забыть. Герой отправляется на поиски автора и постепенно погружается в мистическую, полную загадок и странностей атмосферу города.

Посвящается отечественной комикс-индустрии,

которая просто обязана выжить.

Глава 1. Девятое искусство

С Лёней Васьковым мы не виделись больше десяти лет — с момента выпуска из военного института. Правда, самому Леониду — или Лео, как прозвали его на курсе, — получить лейтенантские погоны так и не довелось.

В этом неугомонном, невротичном парне томилась душонка мелкого барыги, фарцы, но никак не военного переводчика. Пока мы с ребятами постигали азы различных иностранных языков, Лео ошпаренной кошкой суетился, перепродавая краденые мобильники, древние компьютеры и ноутбуки, к середине нулевых ставшие обязательным атрибутом общажной жизни курсантов. Любую мелочь, которая хотя бы теоретически могла нам пригодиться, Лео был готов достать. Не унимался он ни на минуту.

Не знаю, когда это началось, но точно могу сказать, чем закончилось: в конце четвертого курса институтский особист взял Васькова за жабры, и в течение недели Лёньку выдворили за КПП с волчьим билетом.

Тем не менее год спустя он приперся на наш выпускной. Перед выходом курса на плац по доброй традиции выпил шампанского с без пяти минут лейтенантами, а потом еще и водочки хряпнул на банкете. Через два дня все мы разъехались по огромной стране, а Васьков так и остался в Серпейске.

Шесть лет назад, завершив недолгую службу в военной разведке, я и сам вернулся в родной город. Получил лицензию частного детектива, принялся за розыск пропавших людей и утерянных предметов. Знал, что Лео околачивается неподалеку, но желанием встретиться с сокурсником не горел совершенно.

Мы не были друзьями в институтские годы, даже не приятельствовали. Покупать что-то из его сомнительного ассортимента мне тоже не доводилось. Тем не менее от общих знакомых я ловил кое-какие слухи касательно судьбы Васькова.

Своей торгашеской натуре Лео ничуть не изменил. Он всё так же юлой носился по Серпейску, скупая подешевле, сбагривая подороже. Разве что объем рынка более-менее увеличился.

Кажется, Лёня пытался работать со всеми подряд. Он поставлял уголовному розыску уцененные компьютеры, а списанный химический инструментарий — триаде; он наводнил город бракованными айфонами, а после — точками по их ремонту. За минувшее десятилетие Васьков перебрал неисчислимое множество инициатив и, по идее, должен был зажить припеваючи, но…

Все его потуги перечеркивал один существенный недостаток: Лёне катастрофически не везло. Любой из его стартапов тотчас обращался в прах. Снова и снова штурмовал он очередную высоту, чтобы вновь сорваться и рухнуть наземь. Лео был вечным игроком на скамье запасных, мечтавшим о Высшей лиге.

И вот на днях случилось непоправимое: Васьков раздобыл мой номер. И позвонил. И попросил о встрече. Понятия не имею, какой черт дернул меня согласиться. Возможно, роль сыграло специфичное чувство неловкости, которое испытываешь по отношению к тем, кто когда-то шел с тобой плечом к плечу, но по дороге свернул не туда.

Мне хотя бы удалось получить диплом военного переводчика. Жизнь Лёньки начала катиться под откос после его двадцатилетия.

Пересечься условились в «Хорстоне» — громадном бизнес-комплексе в самом сердце Серпейска. Два его тридцатиэтажных крыла напоминают нью-йоркский Всемирный торговый центр, и их наличие всегда вызывало у меня ироничную улыбку. Дело в том, что во многих версиях Таро на старшем аркане № 18 («Луна») изображены две башни, символизирующие разделение реального мира и мира грез. Я всегда находил довольно символичным, что подобного монстра возвели в городе, где, наверное, каждый четвертый житель не чурается причаститься к оккультным дисциплинам.

Я намеренно опоздал на двадцать минут, наивно полагая, что настолько же короче станет и наша встреча.

Лео ожидал меня в развлекательной зоне. Потягивая за столиком пивко, он присматривал за шестилетним сыном, резвившимся на игровых автоматах. Как и в прежние времена, модник Васьков отдавал должное внешнему виду. Он был одет в горчичного цвета водолазку и пижонский пиджак из коричневой кожи.

С нашей последней встречи сокурсник слегка раздобрел в боках и изрядно поредел в шевелюре. Меж бровей у него навеки пропечаталась глубокая вертикальная морщина, а на меня несостоявшийся офицер смотрел с прищуром жуликоватого оценщика.

С первых минут разговора я осознал, что изменился Лёня исключительно внешне. Он по-прежнему оставался дерганым, изредка заикающимся невротиком. После недолгих приветствий Лео полюбопытствовал, как это я к нашим годам еще не обзавелся брюшком солидности, и предложил угоститься пивом. Я заказал стакан сока.

— В общем, я к тебе п-по делу, братан, — хитро глядя мне в глаза, сказал Лео.

— Излагай, — не шибко охотно отозвался я.

— Ты же частный детектив, да? Я читал про тебя в газете, про «гретельскую бойню» год назад. Ты спас кучу подростков — сильный поступок.

— Просто работа.

— Ну да… Короче, суть в чем — слыхал про новый т-торговый центр «Трикси»?

— Который в районе вокзала?

— Ага. Через три дня у них открытие.

— Поздравляю.

— Народу будет — тьма!

— Потрясающе.

— Директором там — очень крутой человечек. Очень.

Я молча кивнул.

— Есть маза с ним задружиться, — подмигнул Васьков. — Упускать такой шанс я не хочу!

— Так в чем проблема? — пожал плечами я. — Вперед, тигр.

Лео хмыкнул, отхлебнул пивка.

— Проблема в том, что человечек он — очень серьезный.

— Да, ты уже говорил.

— На кривой козе не подъедешь. Для дружбы с ним нужны либо б-бабки большие, либо услуги, каких никто другой не предоставит.

— Резонно, — поддакивал я.

Васьков развел руками.

— Бабла в моих кармашках не особо водится, как ты понимаешь.

— Ба-бах! — с шумом налетел на Лёню энергичный пацан.

Характером юный Тимоха походил на отца: такой же избыточный и болезненно инициативный.

— Я победил, пап! Уложил каждую ползучую тварь и поставил игровой рекорд. Дай еще денег, а?

Тут мальчуган заметил меня и, не растерявшись, протянул маленькую пятерню:

— Привет, я Тим.

— Здравствуй, Тим, — улыбнулся я, пожимая ладошку.

— А тебя как зовут?

— Молодец, сынок, весь в папу, — рассеянно заверил Леонид и потрепал густую шевелюру сына. — Держи еще денежку. Нам с дядей потрещать надо.

Лео сунул Тимофею пять сотен, и тот вновь окунулся в прелести виртуального геноцида.

— Такой он шустрила! — хмыкнул Лёня, с любовью глядя на Тимоху. Вернулся к беседе: — Бабок нету. Но есть толковая идейка, и вот тут мне понадобится твоя помощь.

Я напрягся.

— Короче, состыковался я с К-Кругловым…

— Кто такой Круглов?

— Директор «Трикси». Он же, как я понял, и владелец. Встретился с ним и как бы между делом дал понять, что неплохо бы накануне открытия проверить систему безопасности центра. Датчики там покрутить, камеры протереть — мало ли… — Лео вновь хлебнул пива. — Я сказал, что, дескать, есть у меня на примете человечек один, из бывших спецслужбистов, а нынче — герой Серпейска! Лютый спец по охранным системам! Круглов, конечно, сперва заартачился, но как только я напомнил ему про «гретельскую бойню» — сразу ушки навострил!

— Я понял тебя, Лёнь, — пришлось перебить мне. — Прости, не мой профиль. Я специализируюсь на розыске пропавших.

— Но ведь в охранных системах разбираешься?!

Я вздохнул и нехотя согласился:

— Разбираюсь.

Это была правда. Мне доводилось возиться с техническими средствами охраны еще во времена службы в Главном разведывательном управлении.

— Вот и отлично! Ты придешь, п-поводишь лицом, ткнешь пальцем на недостатки, насыплешь непонятных технических терминов — и отскочишь.

Я протестующе поднял руку.

— Так, погоди. Никому врать я не собираюсь.

— Тебе и не придется, брат! Если недостатков не будет — так и скажешь! Главное — убедить Круглова, что он получил консультацию от настоящего профессионала.

Размеренными глотками я выпил половину стакана, попутно обдумывая очередную инициативу неуемного приятеля.

— А тебе с этого какая выгода?

Лео приложил ладонь к груди.

— Я зарекомендую себя как человек с полезными связями, умеющий разрулить любую задачу.

Я хмыкнул.

— Это того стоит?

Лёня нахмурился — казалось, вертикальная морщина вот-вот врежется в череп, — и кивнул с очень серьезным видом.

— Хочу окопаться при Круглове, брат. За ним — реальная сила. Знаешь, как «Трикси» строился?

Я покачал головой.

— Три года назад мэр Харыбин заморозил стройку. Т-типа, нарушения условий эксплуатации, хотя и бабе лесной понятно, что его не удовлетворил размер отката. Круглов этот вопрос продавить долго не мог. А в феврале процесс возобновился, и вот, пожалуйста: сентябрь — а уже открытие! Что это, если не могучая волосатая рука с кучей ресурсов?

— Ты надеешься, и для тебя там кормушка найдется?

— Именно! Если покажу, что могу пригодиться, Круглов, может быть, и к другим делам подключать начнет — посерьезней.

— Но, может быть, и не начнет.

— Может, — согласился Лео. — Но об этом я стараюсь не думать.

Васьков понуро опустил голову, воззрившись на дно бокала. Возникло тягостное молчание, в течение которого пришлось слушать восторженный детский ор и звуки пальбы в игровых автоматах.

— Совсем у меня всё расклеилось, братан, — тихо, не поднимая головы, молвил сокурсничек. — С Викой полгода уже не живем. Развод не оформляем просто потому, что некогда: она на двух работах пашет, я вот тоже чего-то пытаюсь намутить… Сына вон раз в неделю вижу. — Он горестно вздохнул. — Я не виню ее, знаешь… Ей нужен нормальный, надежный мужик. А я что — ни постоянной работы, ни постоянного дохода. Один туман вокруг… — Он оторвался от бокала и посмотрел на меня с улыбкой человека, которому нечего терять. — Братан, у меня ничего не осталось. Эта тема с Кругловым — мой последний шанс. Если и тут не выгорит, я… я… ай, на хрен! — Он махнул рукой и продолжил пить пиво.

Мне стало тошно. Никогда особенно не любил встречи с сокурсниками, а эту и вовсе пора было сворачивать. Лео поднял на меня хмельные глаза. В них читались усталость и грусть.

— Выручи меня, а? Дело-то п-плевое! Мы же братство, боевое! По старой памяти, а?!

— Лёнь…

Я отвернулся, машинально почесывая бровь. Просьба Васькова казалась странной, а отказ в помощи — неудобным.

— Брат, если тебя напрягает потраченное время, так я всё оплачу, слышишь?! Дай только крылья расправить — я тебя озолочу!

— Пошел ты со своими деньгами, — огрызнулся я.

Васьков посмотрел на сына с непередаваемой тоской.

— Т-ты глянь на него… Такой наивный, беспечный. Лишь бы в игрушки играть, а я ему даже долбаную радиоуправляемую машинку купить не могу! — Лео остервенело влил в себя остатки пива.

Мне же в голову закралось подозрение, что, возможно, неспроста Васьков предложил встретиться в момент их с сыном совместного времяпрепровождения. Ребенок, ради которого он якобы хочет изменить свою жизнь, — мощный рычаг давления на совестливого человека. И если так, то хитрющий торгаш не прогадал.

— Ладно, хрен с ним, — вздохнул я. — Где и когда надо встретиться с Кругловым?

Лео тут же обернулся ко мне всем телом. Его заматеревшая физиономия осветилась лучами надежды, а вот глазки так и продолжали скрываться за жуликоватым прищуром.

— Ты выручишь меня, братан?!

— Когда и где?

— Завтра, в семь вечера! У него, в «Трикси». Но ты заезжай за мной раньше, часов в шесть, — надо еще обсудить, как вести себя будем!

— Но запомни: никакой лжи! Если у комплекса с охранкой все шито-крыто, я так и скажу!

Лео подался вперед, хлопнул меня по плечу.

— Спасибо тебе, брат! Т-ты реально человечище!

К нам вновь подлетел Тимофей.

— Пап, всё — денежки кончились.

— Так иногда бывает, сынок, — наклонился к чаду Васьков. — Но нам всё равно уже пора. Маме и так не понравится, что мы… ты опаздываешь к ужину. — И со своей фирменной непосредственностью обратился ко мне: — Не подвезешь нас? А то я вот пива выпил — как за руль-то теперь?

— Да-да, поехали, — безразлично махнул рукой я.

Отчего-то теперь многое виделось безразличным.

Супруга Леонида проживала в тихом спальном райончике на периферии города. Когда мы втроем подъехали к серой пятиэтажке, мне сразу стало понятно, что ожидавшая возле подъезда брюнетка в домашних тапках с недобрым взглядом — это она и есть.

— Твоя? — уточнил я, кивнув на генерирующую зло женщину.

— Мгм, — стоически промычал Лео.

— Кажется, мама недовольна, — подметил с заднего сиденья малыш Тимофей.

— Мгм. Сейчас н-начнется.

Я остановился возле подъезда. Вика опустила доселе скрещенные руки и стала похожа на буяна из бара, нарывающегося на неприятности. Приближалась буря.

Васьков выбрался из моей трехдверки, откинул сиденье, выпуская сына. Я благоразумно решил остаться в «вольво». Говорят, самая безопасная марка машин…

— Пока, — махнул мне рукой пацан.

— Счастливо, малой.

Вика пошла на сближение. До взрыва оставались считанные мгновенья.

— Ты бы еще утром… — успел расслышать я, а потом Леонид захлопнул дверцу и до меня доносились лишь обрывки фраз.

Я прибавил громкости на магнитоле, усиливая вокал Криса Корнелла, и без того звучно исполнявшего «Ты знаешь, как меня зовут». Его голос окончательно поглотил эхо семейной сцены, невольным свидетелем которой я стал.

Малой был в срочном порядке отправлен в квартиру. Его батя остался получать нагоняй в особо яростной форме. Вика размахивала руками очень выразительно. Благодаря густым черным волосам, энергичным темно-карим глазам и ураганной жестикуляции она походила на главу матриархальной испанской семьи. Лео, устало повесив нос, покорно кивал и изредка соглашался.

Экзекуция длилась около минуты, и свидетелем ее стал весь двор, уже начавший было погружаться в дрему позднего вечера.

Решив, что с моего сокурсника достаточно, Вика очень резко развернулась и скрылась в подъезде. Лёня остался стоять, побитым псом глядя на закрывшуюся металлическую дверь. Я вылез из «вольво», подошел к парню, которого не видел больше десяти лет, но в чьих жизненных неурядицах уже успел искупаться.

— Ты как, приятель? — спросил я.

— К-как же эта стерва меня в-выбешивает! — Он щелкнул пальцами. — П-прям вот так!

Трясущимися руками товарищ достал из кармана пачку курева, зажигалку. Сунул сигарету в зубы фильтром вперед.

— Другой стороной, — тихонько подсказал я.

Лео забавно скосил глаза вниз, чертыхнулся, перевернул сигарету, закурил.

— Как же она меня бесит! — после глубокой затяжки повторил Васьков. Дым угрожающе вырвался из ноздрей. — Почему… почему она т-так на меня влияет?!

— Значит, не всё еще потеряно, — ободряюще заметил я. — Коли не любили бы друг друга, она бы тебя не дергала, а ты бы не вспыхивал.

— Хех, ну ты как скажешь… Да я мечтаю придушить эту т-тварь! Выдавить из нее злобную душонку!

Я покосился по сторонам. Несколько жителей дома откровенно таращились на нас из окон. Мне всё меньше улыбалось оказаться затянутым в Лёнино болото жизни.

— Ладно, мужик, прыгай в тачку. Подкину до дома.

— Мой дом здесь! — выкрикнул Лёня, но тут же поник. — Только я пока живу не тут…

— Вот и поехали туда, где ты пока живешь.

Я подтолкнул Лео к авто, сам сел за руль. Он опустил окно, продолжая дымить как паровоз и клясть жену на чем свет стоит.

— Сорок минут! Мы задержались всего на сорок минут, а эта к-кобра закатила такую истерику, как будто я вернул сына год спустя! Моего сына, между прочим. Унизила меня перед соседями… моими соседями! Хотя плевал я на них! — Он высунул голову в окно и заорал на весь двор: — Эй! Плевать я на вас хотел, черти!

Я ухватил Лео за локоть, рывком вернул на место.

— Хватит, приятель. Не унижайся еще сильней.

Мы выкатили со двора.

— Эта дрянь даже не разрешает мне видеться с сыном по-человечески…

— Куда везти-то? — спросил я.

Лео пребывал в глубочайшей прострации, таращась в одну точку.

— Эй, отомри! — я стукнул сокурсника по плечу.

— А… — встрепенулся тот. — Чего-то я заморочился…

— Есть немного. Везти куда?

— На Корнягу.

Я с сомнением покосился на сокурсника. Корняга — улица Корнейкова — была по-настоящему гнусным местечком, где обитали сомнительные личности. Не худший район Серпейска, но точно не из тех, где хотелось бы бродить теплыми летними вечерами. Жилье там сдавалось за гроши, поэтому если вдруг кто-то начинал жить на Корнейкова, то это, как правило, означало, что человек совершил нырок на социальное дно.

Дорога заняла минут пятнадцать, и к ее завершению Лёня сделал вывод, что жену он все-таки любит.

— Истеричка она, конечно, — спокойно, философски вздыхал Васьков, откинувшись на сиденье. — Но не могу уже без нее. Т-тоскую.

— Дом какой? — равнодушно спросил я.

Семейную трагедию четы Васьковых я воспринимал сквозь призму профессии. За шесть лет работы частным детективом мне довелось перелопатить ворох семейных трагедий, и вовлекайся я эмоционально в каждую из них — давно бы выгорел и отправился искать ответы на дне бутылки. Или в буддийский монастырь.

Мы свернули к ветхому двухэтажному дому, остановились возле третьего подъезда. Лео тяжело и печально вздохнул, повернулся ко мне.

— Спасибо, братан. Не думал, что откликнешься. На одного тебя надежда. — Он вдруг схватил меня за руку и начал ее трясти. — Спасибо!

— Завтра в шесть? — уточнил я.

— Да! Приезжай к шести — обсудим детали.

Он вылез из машины и, как неприкаянный призрак, поплыл к подъезду. На ступенях обернулся, махнул рукой. Я кивнул в ответ, опустил окна с обеих сторон и помчал домой, на ходу выветривая убийственный запах кислого пива и дешевых сигарет.

По пути я решил заскочить в контору: вспомнил, что уже с месяц не могу забрать оттуда кое-какие шмотки на стирку. Дороги к тому часу опустели, я быстро добрался до автобусной остановки, в мансарде которой размещалось частное детективное агентство «Следопыт». Арендуемой площади хватило для обустройства тесной приемной и небольшого кабинета с двумя узенькими оконцами, но я не жаловался. А если учесть, что других сотрудников в «Следопыте» не числилось, можно сказать, что не жаловался никто.

Оставшуюся часть мансарды, спрятавшись от меня за тонкой стеной, занимала букмекерская контора с сомнительной репутацией.

Я заметил посылку под дверью, только когда случайно задел ее ногой, поднявшись на второй этаж. Это оказался серебристый упаковочный пакет — судя по всему, с каким-то буклетом внутри. Нечто похожее мне уже приходило неделю назад.

Щелкнув замком, я зашел в приемную, где теснились два стула, ключом открыл еще одну дверь и переместился в рабочий кабинет. Зажег свет и закинул пакет на компьютерный стол. Мне нравилась моя маленькая берлога. Скошенная крыша с окошками-бойницами создавали уникальный антураж, как если бы я был детективом со стилем. Большой шкаф с выдвижными ящиками намекал на непомерную загруженность сыскной работы, а стеклянный столик с парой креслиц давал понять, что я готов беседовать с клиентурой и в менее официальной обстановке.

Многое из этого, конечно, было мишурой, пылью в глаза, неправдой. Мой телефон не разрывался от звонков просящих о помощи. Подъем заказов действительно имел место после событий треклятой «гретельской бойни» год назад, да и то благодаря стараниям городских СМИ. В целом я не утруждал себя потогонным ритмом работы, изредка помогая страждущим, а сам себе казался скорее фрилансером, чем профессионалом, решившим посвятить жизнь одному ремеслу.

Почему так? Ну, во-первых, не больно уж часто кто-то пропадает в компактном Серпейске, а розыск, как я уже говорил Лёньке, всегда оставался основным видом моей деятельности. Временами в «Следопыт» обращались люди из других городов — даже москвичи, бывало, заглядывали. Но визиты последних вряд ли можно было считать приятной тенденцией.

Во-вторых, в своей работе я прибегал, скажем так, к не совсем типичным методам, кои ставили меня в один ряд не с детективами по найму, а, скорее, с теми, кто по линиям на ладонях обещает рассказать историю жизни.

У меня есть способность, которую сам я именую биологическим локатором. Это что-то вроде очень сильной интуиции — только в десятки раз мощнее. Биологический локатор — или сокращенно биолок — имеет несколько аспектов применения, однако в повседневности я задействую наиболее выраженный и развитый из них — психопеленгацию.

С помощью биолока я способен определить местоположение любого живого существа или предмета. Достаточно иметь под рукой фотографию для визуализации объекта поиска и карту местности, хотя в некоторых случаях можно обойтись и без снимка.

Этим фактом объяснялась и моя специализация в качестве частного детектива: розыск пропавших без вести. Сбежавший муж, дальние родственники, от которых остался лишь пожелтевший снимок, заблудший в лесу ребенок — биолок позволял определить их координаты с точностью до метра, и никогда еще, начиная с первого моего подросткового опыта в экстрасенсорике, не давал осечек.

Произошло это, когда мне было лет четырнадцать. Стояло теплое лето, мчались вожделенные каникулы. Мы с Вовкой Матюшиным слонялись по Серпейску без особых цели и надобности, постреливая друг в друга из трубок с напальчниками — грозного оружия ребятни из девяностых.

И тут случилась неприятность: Вовка свою игрушку где-то потерял. Обидно до жути: там же всё было особенное — и сама трубка, и напальчник (в те годы вообще всё казалось особенным). Вовка, ясное дело, расстроился. Я же остался непрошибаемо спокойным, ибо совершенно точно знал, где валяется оружие друга, — на стройке первого в Серпейске торгового центра, по плитам которого мы скакали получасом ранее.

Разумеется, мое «паучье чутье» казалось Вовке слабым аргументом, однако мы все-таки вернулись и, к обоюдному изумлению, нашли трубку именно в том разломе, где я ее и пеленговал. Так опция розыска стала наиболее прокачанной из сравнительно небольшого спектра возможностей биологического локатора, часто используемой, и не требовала от меня предварительной настройки, вхождения в трансовое состояние и прочей эзотерической ритуалистики.

Поисковый режим запускался сразу же, по щелчку пальцев, будь я хоть даже до неприличности пьян. А вот с иными аспектами сверхъестественной силы дела обстояли сложнее — в первую очередь по причине того, что мне элементарно лень заниматься их «дрессировкой». Время от времени биолок, например, позволял предугадывать любое человеческое действие до того, как оно осознанно самим оппонентом, что давало неоспоримое преимущество в рукопашных схватках.

Но вот незадача: для корректного функционирования дара предвидения требуется либо длительная медитативная практика, либо избыток жизненной силы вследствие правильного питания и здорового сна — то есть некие сопутствующие факторы, за соблюдением коих мне опять же лень следить.

В кабинете было свежо и прохладно. Я закрыл фрамугу и плюхнулся в кресло. Ноги гудели, глаза смыкались — уже хотелось лечь спать. Нужно было просто забрать приготовленные вещи и отправиться домой, но всегда можно выкроить еще одну минутку на промедление.

Я вскрыл пакет и вывалил содержимое на стол. Это оказался комикс. На обложке был изображен человек в маске и спецназовском камуфляже, держащий в руке большой пистолет. Черно-белая надпись гласила: «СЛЕДОПЫТ. Вып. № 2».

Хм, любопытное совпадение. Если, конечно, таковым можно считать комикс «Следопыт», подкинутый под двери агентства «Следопыт».

Я быстро пролистал журнал. Это был чистой воды самиздат: черно-белый формат, очень специфичный — «авторский» — рисунок, минимум бабблов с репликами. История умещалась на двадцати четырех страницах.

Я зажег настольную лампу, вернулся в начало журнала, принялся за более внимательное чтение. И на пятой странице меня словно током шарахнуло. Сонливость улетучилась в мгновение ока, а сердце заколотилось, как у Штирлица на грани провала. Рука сама метнулась к ящикам стола. Я выдвигал их один за другим, совершенно не помня, в который запихнул посылку, точно так же подкинутую под дверь ровно неделю назад. Разумеется, серебристый пакет отыскался в последнем из трех. Я нервозно выхватил его, ощутимо стукнувшись предплечьем о столешницу, вскрыл, перевернул.

Под свет лампы упал еще один комикс. «СЛЕДОПЫТ. Вып. № 1». На обложке первого номера раскинулся красивый, безлюдный город в ночи. Чувствуя, как на лбу проступает испарина, я уселся поудобнее и залпом прочел оба номера.

Перевернув последнюю страницу комикса, я откинулся в кресле, изо всех сил сдерживая подступающую панику. Ощущение было таким, будто я от души потроллил кого-то в Интернете, а он взял да и вычислил меня по IP.

Некто просто-напросто переложил события моей жизни в формат небезынтересного, надо признать, супергеройского комикса. В случае с первым выпуском сложностей для этого не было никаких, поскольку за основу автор взял так называемую «гретельскую бойню». В прошлом году эта тема активно муссировалась в городской прессе, а я сам на пару месяцев превратился в узнаваемое лицо. Писано-переписано о разборке в стенах школы «Гретель» было столько, что кропотливому читателю не составит труда восстановить картину произошедшего.

Ровно год назад кучка сектантов, одержимых идеей призыва в наш мир демонического создания, и в самом деле согнала в одно место двенадцать подростков. Каждый из детей был учеником частной школы, а готовить к предстоящему их начали задолго до ритуала. Колориту добавлял тот факт, что все члены сектантской группы обладали различными сверхспособностями.

Разумеется, создатель комикса «Следопыт» изменил некоторые имена и названия. Так, в его устах я из частного сыщика превратился в таролога-нумеролога-хренолога, а «Гретель» — в «Гензель» (боже, как оригинально). Сару в реальности звали Саярой, а Койот и Медведь имели вполне себе обыкновенные, человеческие имена.

Многие предшествующие схватке события — опущены, важные действующие лица — вычеркнуты из повествования. Что, в общем-то, закономерно, учитывая необходимость втиснуть историю в двадцатичетырехстраничный формат.

Да и сама «бойня» в комиксе не выглядит бойней. На деле всё было грязнее, жестче и кровавей. Такое не стоит рисовать на панельках журнала даже с рейтингом «18+». Если Следопыт из комикса разбирался с врагами невообразимо легко, даже играючи, то я в обозначенной передряге чуть не двинул кони. Врачи, впоследствии корпевшие над моей израненной тушкой, сильно удивлялись, как я вообще остался жив.

И — да, никакой воронки, разумеется, в реальности не существовало.

Второй выпуск вызывал куда больше вопросов. В отличие от первого, преисполненного наивной патетики и оптимизма в духе Золотого Века комиксов, он оказался более краток нарративно, демонстрировал исключительное умение художника работать с батальными сценами на целый разворот и при этом был не лишен метафоричности.

В нем рассказывалось о схватке супергероя с толпой генно-модифицированных бойцов. Нечто похожее мне довелось пережить в действительности. Случилось это буквально через неделю после «гретельской бойни». Вот только воин был в единственном экземпляре. Его создатель — антагонист Следопыта из комиксов — лишь планировал обзавестись личной армией суперменов. Мне удалось остановить его прежде, чем план оказался реализован.

И здесь всплывает одна деталь, побудившая меня слегка занервничать. Данное противостояние, в отличие от разборки с сектантами, не упоминалось нигде. Оно было не менее кровавым, повлекло за собой людские жертвы, но известно лишь трем людям — двое из которых к настоящему времени отправились развлекать Аида.

Возникает вопрос: откуда тогда автор комикса, пес его дери, обо всем этом разузнал? Кстати, кто там создатель «Следопыта»?

Я вернулся к обложкам журнала. И сценаристом, и художником значился человек под псевдонимом Блип. Имечко ни о чем мне не говорило, никаких ассоциаций не вызывало. Судя по выходным данным, оба выпуска были отпечатаны в городской типографии Серпейска. В уголке упаковочного пакета красовался оттиск печати «Гикмена» — небольшого магазинчика комиксов, в который я и сам захаживал время от времени.

В голове моментально выстроилась простейшая логическая цепочка: некто Блип вдохновился подвигом оперативника детективного агентства «Следопыт», сваял комикс по мотивам, распечатал сто экземпляров в типографии города и начал распространять через местный комикс-шоп.

Всё хорошо, мне вполне льстит роль творческого вдохновителя, вот только откуда он нарыл материал для выпуска № 2? И почему оба журнала отсылались лично мне? Ведь я вполне мог расценить подобный жест и как «Спасибо за вашу службу!», и как «Я знаю, что вы сделали прошлой осенью!»

К уважаемому мсье Блипу возникло несколько каверзных вопросов, и я воспылал желанием задать их ему лично.

Я освободил стол от канцелярского мусора, из верхнего ящика достал детализированную карту города, развернул на всю столешницу. Серпейск двухмерной проекцией, поделенной на квадраты, раскинулся в свете настольной лампы. Я возложил правую ладонь на верхний левый край, левую — на комикс и принялся сканировать город, неспешно продвигаясь с запада на восток, постепенно смещаясь всё ниже и ниже.

Округ раскрылся передо мной богатой палитрой эмоциональных красок. Я был там — в каждом закоулке, в герметичном мире каждого здания. Любой из районов обладал своей уникальной аурой, динамикой: замкнутый в себе «Шанхай», сонный и мистический Старый город, кипучий Центр…

Ощутимо переживая смену ментальных спектров, я выискивал человека, чью творческую работу прижимал к столу ладонью. Любое творчество — это алхимия, это акт максимального насыщения результата трудов личностной энергетикой. Созданный посредством усилий артефакт становится ментальной нитью, ведущей к его создателю.

Удача улыбнулась не то чтобы скоро: поисковая ладонь уже опустилась за «экватор» карты, но тотчас же замерла, как только нервного узла солнечного сплетения коснулась мягкая лапка экстрасенсорного восприятия. Я поднял руку — посмотреть, куда завел меня биологический локатор.

Засерпье, район частных угодий под Старым городом, к востоку от Городского парка. Сектор насчитывал более полусотни жилых домов, с десяток перекрестков, и именно там обитал таинственный господин Блип. Если усилить интенсивность биолока, мне не составит труда запеленговать комиксиста вплоть до комнаты, в которой тот находится.

Я вновь положил ладонь на карту, ментально опускаясь в двухмерный мир, как вдруг сигнал исчез!

Отдернув руку, словно бумага раскалилась, я в удивлении уставился на карту. Осечка! Пробел. Мертвая зона. Такое случилось впервые. Повторно взяв след Блипа, я почувствовал его в Засерпье, но дальше начиналась пустота. Поисковый сигнал биологического локатора словно устремлялся в бесконечное ничто, рассеивался в вакууме космоса. С подобным явлением я столкнулся впервые за почти двадцатилетнюю практику экстрасенсорики.

Ощущая усиление тревоги, обуявшей меня после прочтения комиксов, я выключил лампу, откинулся в кресле и застыл в задумчивой позе. Тут было над чем поломать голову. Объяснений неудачи с пеленгом существовало только две.

Первое: мартышка к старости слаба глазами стала… Но я сразу же самоуверенно отмел этот вариант. Поскольку к биолоку мне не приходилось прибегать несколько дней, энергии ци было вполне достаточно, чтобы засечь объект, находись тот хоть на Марсе (хотя физическая дистанция тут вообще не играет роли, если уж начистоту).

И второе: товарищ Блип сам является экстрасенсом, способным глушить любое телепатическое воздействие на себя. Ну как минимум мое — точно. Не исключено, что именно благодаря своим возможностям он и прознал о… сюжете для второго выпуска.

Осознание того, что это предположение, скорее всего, является правдой, пугало, будоражило и вызывало дьявольское любопытство одновременно. Я сразу же позабыл обо всех остальных делах. Воображением полностью завладела таинственная фигура комиксиста, осведомленного о некоторых сторонах жизни сотрудника агентства «Следопыт».

Желание найти его тут же воспарило до уровня идефикс. Вот только искать, похоже, придется олдскульными детективными методами, к которым я за шестилетнюю практику не прибегал никогда. Ни разу мне не приходилось слоняться по районам-кварталам, опрашивая друзей и знакомых очередного пропавшего: всю черновую работу за меня выполнял биологический локатор.

Клиент приносил фотографию, выплачивал гонорар, после чего я садился за карту и тыкал в то место, где в текущий момент прохлаждался (а иногда и откровенно коченел — находить мертвяков мне тоже доводилось) искомый субъект. Порой, в особо запущенных случаях, приходилось самому приезжать за ними и силком тащить к перепуганным родственникам.

Но вот я столкнулся с перспективой настоящей детективной работы! Душа воспылала неподдельным подростковым восторгом. Мне предстояло окунуться в кипучую деятельность, о которой я когда-то читал в историях Дэшила Хэммета и Микки Спиллейна. Никакой экстрасенсорики — чисто ножками, ножками.

Подвернувшееся дельце теперь виделось еще более захватывающим, но пора было и честь знать. Я подхватил кулек с бельем на стирку, оба комикса, погасил в конторе свет и отправился домой.

Обитал я в новостройках на восточной окраине города. Хороший район, приличные соседи — в основном молодые семьи с детьми, уверенный средний класс. Такие люди ценят индивидуализм и частное пространство, а потому затеряться среди них проще простого.

Самому бы мне ни за что не потянуть «двушку» в подобном комплексе, но около четырех лет назад в мой жилищный вопрос вмешался случай. Единственный, поздний и горячо любимый сын городского воротилы потерялся в лесу недалеко от Серпейска: катались с друзьями на великах, забурились в самую чащу и решили сыграть в прятки или вроде того. Естественно, что-то пошло не по плану.

Отец мальчика заявился в «Следопыт» на вторые сутки поисков. Пятнадцать минут спустя мы знали точное местоположение мальца, а еще через час я наблюдал счастливое воссоединение отца и сына. Оказалось, тринадцатилетний паренек пытался самостоятельно выйти из леса, но в темноте сорвался в глубокий овраг, сильно повредил ногу и выбраться уже не смог. Обычная, в общем-то, история.

На радостях папашка велел мне просить всё что угодно, а пока я думал, сам предложил расплатиться двухкомнатной квартирой. Возражать я не стал…

Поднявшись на этаж, я открыл дверь, шагнул в прихожую, зажег свет. Синоби был тут как тут — сидел, аккуратно подобрав черные, с белыми «башмачками» лапы и обернувшись тощим хвостом. Благородная осанка, короткая гладкая шерсть, длиннющие уши и усы, умные зелено-желтые глаза на треугольной мордочке — этот кот был прекрасен.

В моей жизни Синоби возник минувшей зимой — и сделал это чертовски вовремя, ибо на тридцать третьем году жизни я уже немного приуныл. Дела, за которые продолжал браться в качестве частного детектива, стали казаться незначительными, оказываемая помощь людям — недостаточной. Я знал, что могу куда больше, испытывал искреннее желание совершить настоящий Поступок, но вот какой именно — не имел ни малейшего понятия. А потому самозабвенно тонул в болоте серой повседневности.

К возрасту Христа я растерял любовь и не накопил друзей. Всё чаще подмечал беспричинную меланхолию и непонимание собственного места в мире. Я уходил в мир грез, пытаясь расширить границы экстрасенсорного восприятия. Закономерным образом окружающая действительность интересовала меня всё меньше и меньше.

Особенно это касалось политики, которая всё уверенней заполняла личное пространство почти каждого жителя страны. Я не соглашался с патетикой ультрапатриотов, удивлялся наивности ультралибералов, а крайность взглядов и люди, ее придерживавшиеся, вызывали настороженность.

Крайность недолговечна. На пике активности невозможно держаться долго. Бездеятельность растворит в океане Пустоты. Истина и прогресс — в умении соблюдать баланс. Вот только мне это давалось всё сложнее.

Короче говоря, к прошлому Новому году я понял, что выдохся. Приближался очередной этап жизни, но для готовности к нему у меня не оставалось сил. Я пал жертвой аскетизма, который однажды сам и выбрал.

И тогда появился кот.

Стоял конец января. Я спустился к машине, завел мотор, счистил наваливший снег, а когда нырнул за руль, кот уже был внутри. Сильно израненный то ли бродячими псами, то ли какими-то подонками, он без сил лежал на заднем сиденье, истекал кровью и уже едва мог мяукать. Мысли о том, каким макаром животное проникло в «вольво», меня донимали недолго, и вместо встречи с клиентом я отправился в ветеринарную лечебницу.

Там кота быстро залатали, а его возраст оценили в год с мелочью. Слишком взрослый, чтобы умилять полуслепым ползанием по паркету. Таким — дорога либо в приют, либо на улицу. Прекрасно помню, как смотрел в эту умную, лишенную хитрости морду и обещал себе, что всепроникающего черно-белого кота на произвол судьбы точно не брошу.

Три недели спустя я забрал животное домой, а за уникальную способность просачиваться в замкнутые пространства нарек его Синоби — в честь легендарных воинов старушки Японии.

Очень быстро Син превратился в моего лучшего друга и своего рода наставника. По квартире перемещался исключительно вслед за мной, спал рядом, его миски для корма и воды сами собой закрепились под обеденным столом, а поведение животного стало для меня во многом показательным.

Думаю, изображение кота должно стать официальным символом даосизма. Какое еще живое существо столь красноречиво воспроизводит принцип «деяния посредством недеяния»? Коты лучше других постигли суть Вселенной — этой махины, прущей по пересеченке Времени. Они вобрали в себя Дао.

Как оказалось, я получил именно то, чего так не хватало для утерянного баланса: кот меня заземлил, не дал распылиться по просторам собственной жизни. Отныне приходилось держать в голове, что домой надо вернуться хотя бы затем, чтобы подкинуть еды усатому господину.

Пока я стаскивал кроссовки, Синоби поднялся на задние лапы, а передние поставил мне на колени — поприветствовал, значит. Я потрепал кота за ухом, скинул ветровку, прошел в большую комнату, щелкнул выключателем. На стене загорелись два тусклых ночника — те немногие частички уюта, что я удосужился привнести в холостяцкую берлогу за всё время проживания.

Редчайших гостей, что заглядывали ко мне на огонек, обстановка зала повергала в недоумение. Раздвижной диван, телевизор с игровой консолью на полу да пара книжных шкафов по углам — вот и всё убранство большой комнаты. В спальне я и вовсе оборудовал домашний спортзал.

Я плюхнулся на диван, бросив комиксы рядом, включил телевизор. Даже появление Синоби не избавило меня от привычки к фоном работающему «ящику». Оно ведь как: нажал кнопку — и вроде бы уже не одинок.

Синоби подошел, хромая на переднюю лапу, уселся возле ног и выразительно посмотрел большущими зелено-желтыми глазами.

— Ох, кот, не спрашивай, — вздохнул я. — Тот еще денек. Зато я выбрался в люди. И обо мне написали комиксы.

Син запрыгнул на диван, с дотошностью криминалиста обнюхал журналы, поставил лапу на один из них и вопросительно мяукнул.

— Да-да, они самые.

Я взял «Следопыт» № 2, повертел в руках и спросил у кота:

— Что скажешь, приятель, найти мне этого Блипа или все-таки держаться подальше? Похоже, он тоже телепат. А ты уже в курсе, что произошло в прошлый раз, когда я пошел против своих.

Кот мяукнул.

— Думаешь?

Кот мяукнул снова.

— О том и речь, Син. О том и речь…

«Следопыт». Выпуск № 1

Серпейск… Сколько раз этот маленький достославный град становился героем криминальных хроник, объектом научных изысканий выпускников юридических школ, символом порока Южного Подмосковья эпохи «сытых нулевых».

Инкубатор полчищ наркоманов, последнее пристанище блудных девиц на пути по наклонной дороге в ад. Власть коррумпирована, полиция бессильна. Тромб Готэм-сити в аорте Центральной России.

Многочисленные церкви и храмы — как символ терпимости перед лицом Зла.

Вовсе не удивителен тот факт, что, помимо каждодневных гнусностей, этот пропащий островок безнадеги черным огнем приманивает существ, сотканных из незримых нитей мрака. Неописуемым мерзостям с неутомимым голодом до человеческих пороков, естественно, найдется чем занять себя тут.

Душная летняя ночь. Слепящие сполохи небесного электричества то и дело рубят черные чугунные тучи. Медленно, тягуче неспрогнозированный грозовой фронт окутывает ничего не подозревающий городок. Природный зверь вовсе не торопится орошать дождем безликие коробки, предпочитая сперва подразнить их резкими ветрами.

Запах озона уже витает в воздухе, как глашатай пожирателя миров.

С панорамы ночного Серпейска наш макрокосм сжимается до изображения старинного трехэтажного особняка. Мы видим плоскую крышу, вымощенную серой плиткой. Широкий белый круг окольцовывает смотровую площадку, и белая точка в его центре — как завершенность символа всеобъемлющего Абсолюта.

Мы видим женщину в черной сутане, подчеркивающей ее худобу. Буйный ветер терзает длинные локоны темных волос. Утробным голосом она выкликивает речитатив, демонический по своей природе.

Чуть в стороне, за пределами белого круга, женщину дожидаются двое ее приспешников: громадный, нечеловечески сильный Медведь и проворный и хищный Койот. Не смея шелохнуться, они бесстрастно наблюдают за ходом ритуала.

Наконец, с очередным разрядом молнии, женщина вскидывает к беснующимся небесам тонкие жилистые руки, в одной из которых зажат листок с аккуратной, черным по белому выведенной сигилой.

В исступлении, в опустошительном бреду женщина завершает инвольтацию, призывая демона, имени которого не сыскать даже в гримуаре «Малый ключ Соломона». Это существо не из нашей реальности, оно — порождение совсем иных миров. Про себя женщина-маг именует его просто Темной Сущностью.

Глядя на мир безумными, широко распахнутыми глазами, на мгновение — лишь скоротечный миг-откровение — она получает желаемое. Ответ, слышимый лишь ею одной. Неожиданно силы покидают оккультиста, она тяжело оседает на четвереньки.

По крыше начинает выстукивать сильный, очистительный дождь.

Медведь и Койот срываются с мест, вторгаясь в гностическое пространство белого круга. На хрупкие плечи своей госпожи они накидывают дождевой плащ, заботливо помогают подняться.

— Сара, ты в порядке? — басом спрашивает Медведь.

Выразительная волна пережитых мучений пробегает по худому лицу женщины: ритуал истощил энергетические ресурсы ее организма.

— Мне было видение, — слабо, не поднимая век, признается маг по имени Сара. — Нас ждет Успех. Огромный Успех. Мы все получим Желаемое.

Ее сподвижники переглядываются. Угловатое лицо Койота, похожее на крысиную морду, пересекает ехидная ухмылочка.

— С утра начинайте подбор детей, — повелевает Сара. — Мне понадобятся двенадцать подростков. Завтра в полночь мы призовем Темную Сущность в наш мир.

Теперь уже улыбается она сама. И открывает глаза.

И были это глаза одержимого Зверем.

А мы переносимся вперед во времени и пространстве. В середине следующего дня один хиромант, астролог, таролог и нумеролог, чьи не слишком качественно выполненные визитки пересекает слоган «Следопыт путей вашей жизни», в мансарде над автобусной остановкой принимает очередных недотеп, страждущих постичь все сюжетные твисты своих судеб.

Молодой человек искренне избегает чрезмерных вычурных псевдомагических атрибутов, встречая клиентов за самым обыкновенным столом, на котором тем не менее разложены колода карт Таро Уэйта и Кроули и несколько томов толкователей, вышедших из самиздатовского станка аж в восьмидесятые годы прошлого столетия.

Обычно к нему обращаются странные, ангажированные личности, по неизвестным причинам неспособные самостоятельно разрешить свои проблемы. Сегодня — редкое исключение. Красивая девушка Люба, чья младшая сестра получила приглашение в элитную закрытую школу «Гензель», приводит чадо, чтобы эзотерик разложил ее судьбу по полочкам и предвосхитил любые малоприятные неожиданности.

Любовь поясняет, что данная школа дополнительного образования пользуется весьма противоречивой репутацией. Однако последующие достижения ее выпускников — просто блестящи. Люба, с ее не самыми большими доходами, не желает рисковать — и если и вложится в интеллектуальное развитие сестры, то лишь при стопроцентно гарантированной отдаче. Она просит хироманта разведать, каким образом поступление в «Гензель» скажется на дальнейшей судьбе девочки.

— Без проблем, — заверяет эзотерик и обращается к девочке-подростку: — Извольте вашу ладошку, сударыня.

Юная девушка с сомнением смотрит на старшую сестру, но та решительно подталкивает ее к столу. Малявка усаживается на жесткий стул, протягивает руку. Психокинетик направляет взор на рваные, неровные, вьющиеся линии, заключающие в себе, по древнейшим поверьям, поворотные моменты человеческой судьбы.

Он раскрывает свой разум — яркую жемчужину энергии — и перемещается. Его «я» больше не здесь — не в тесной каморке изнывающего от жары города. Оно бороздит совсем иные пространства — те, где время более не зажато рамками человеческого линейного восприятия. Другими словами, он отправился в будущее.

Хиромант видит девочку на крыше старого особняка в компании еще одиннадцати подростков. И одного взгляда ему достаточно, чтобы понять: здесь не всё чисто. Крышу школы «Гензель» испещряет оккультная символика, а в воздухе витает душок чужого нетерпения, и похоти, и зла.

Эзотерик видит, что дети пред ним — лишь пустые оболочки с зияющими глазницами, а из иного, неизведанного, но ужасающего мира, накормленный невинными подростковыми душами, к нам рвется Зверь.

Предназначение древнего ритуала, свидетелем которого стал хиромант, во все времена было одинаковым — призыв демонической сущности, способной нести лишь хаос, и морок, и власть тому, кто сумеет оседлать его ценой жизней двенадцати избранных.

Мистик вынужден приложить недюжинные усилия для возврата в собственное тело. Мириады звезд проносятся пред ментальным оком прежде, чем экстрасенс вновь осознает себя в конторке средь шумной улицы.

Разумеется, Любовь замечает оторопь, отразившуюся во всем облике эзотерика.

— Вы что-то увидели? — вопрошает она. — Что же это, скажите!

Эзотерик несколько тянет с ответом, дабы взять себя в руки после пробравшего до чертогов души зрелища.

— Вам совершенно не стоит отдавать сестру в школу «Гензель», — молвит он наконец.

— Вы считаете, это ничего не даст?

— Не распыляйте энергию ребенка, позвольте ей сосредоточиться на главном. Девочку и без всяких «гензелей» ждет блестящее будущее.

Волна искреннего облегчения пробегает по миловидному личику Любы. Она всецело верит толкованиям хироманта, о котором слышала так много похвалы из уст знакомого блогера.

Сыпля благодарностями, девушка лезет в сумочку за кошельком, но экстрасенс жестом останавливает ее: не нужно лишних трат. Герой уже получил нечто большее, чем деньги, — знание о притаившемся Зле!

В ореоле благородства он отпускает сестер с миром, но, едва входная дверь за ними закрывается, чувствует ужасное по тяжести бремя, свалившееся на него. Только что эзотерик получил сигнал о подготовке самого шокирующего из деяний — преступления против детей.

Ясно как днем экстрасенс узрел, что глава школы «Гензель» намеревается использовать души двенадцати подростков для призыва в наш мир потустороннего монстра, имя которому — Темная Сущность. Ритуал свершится сегодня в полночь, увенчается успехом и приведет к катастрофическим последствиям — если только никто не осмелится его предотвратить!

Но кто же способен вмешаться в дела жрицы оккультных наук и прекратить сверхъестественное бесчинство? Полиция будет бессильна. Армейские танки и авиация тоже ничем не помогут…

Кажется, это работа для Следопыта!

Хиромант встает из-за стола, вмиг отбрасывая оковы сомнений. Он решителен и бескомпромиссен, как герои старых боевиков. Подходит к шкафу для одежды, сдвигает в сторону вереницу старых курток и пальто — и углубляется в потайное отделение. Там, за фальшстеной, надежно упрятаны черный камуфляж и обширный инструментарий городского виджиланте.

Эзотерик днем, защитник угнетенных ночью. Он использует свой дар, чтобы находить истинное зло в жителях Серпейска, а затем изничтожает его раз и навсегда. Только один человек способен схлестнуться с потусторонней тварью. Имя ему — Следопыт!

Ночь снова омывает город проливным дождем. Раскаты грома — предупреждение не высовываться из нор. Бурная, мерцающая, опасная ночь.

За десять минут до полуночи Следопыт прибывает к зданию школы «Гензель». Он облачен в камуфляж, делающий его похожим на бойца спецназа, и широкую маску-домино, скрывающую верхнюю часть лица. Талию героя опоясывает многофункциональный тактический ремень, укомплектованный всевозможными гаджетами. Герой полон решимости в неравной схватке схлестнуться с силами Зла, и первый вызов не заставил себя ждать.

Едва Следопыт оказывается в частных владениях, из тени крыльца выходит Койот. Подвижный и гибкий, он облачен в темную компрессионную кофту, подчеркивающую сухой рельеф его напряженных мускулов.

— Значит, ты и есть Следопыт? — ухмыляется злодей. — Мы слышали байки о тебе. И очень надеялись, что ты заскочишь на огонек. — В его жилистых руках появляется по ножу. — Чтобы умереть!

Более не теряя времени зря, Койот набирает сверхчеловеческую скорость. Размытый силуэт практически невидим и несет противнику лишь погибель!

К счастью, Следопыт готов к подобным фортелям. Используя дар предвидения действий, он уклоняется от первой атаки — лезвие ножа свистит над головой — парирует вторую и отскакивает в сторону, разрывая дистанцию.

Койот замирает — обескураженный и деморализованный. Как, как такое возможно?! Никто и никогда прежде не был способен отразить его сверхскоростные удары! Ведь он быстрее ветра, незримее самого воздуха, бог скорости…

Следопыт умело использует заминку оппонента, дабы вооружиться: из кобуры на ремне достает черный эргономичный тазер, напоминающий футуристического вида пистолет.

Койот берет себя в руки и вновь исчезает в вихре сверхскоростного бега, кружа вокруг героя. Изо всех сил он старается выискать уязвимое место в обороне виджиланте. Вот только для самого Следопыта уловки негодяя не представляют ни малейшей опасности, ибо всё, что только может спланировать Койот, тотчас отражается на внутреннем радаре героя.

Поэтому Следопыт просто вытягивает руку и стреляет из шокера — но вовсе не туда, где мельтешит размытое пятно, а туда, где оно вот-вот объявится. Выстрел оказывается безупречно рассчитанным и точным. Два электрода впиваются Койоту в бедро.

Противник материализуется буквально из ниоткуда и истошно кричит: мощнейший разряд тока пронизывает всё его тело.

Хорошенько «подзарядив» мерзавца, Следопыт элегантно, но мощно бьет его ногой в тяжелом берце по лицу. Хрупкая нижняя челюсть издает щелчок, обмякшее тело валится наземь.

Склонившись над ним, Следопыт достает из кармашка на ремне букет гибких пластиковых стяжек и надежно пеленает плохиша. Всё, один из негодяев повержен. На очереди еще два.

Оставив за спиной скрюченное тело, Следопыт заходит в здание. Мрак, в котором пребывает особняк, тут же окутывает героя с головы до пят. Небольшой коридор едва проглядывается — лишь благодаря тому, что из-за поворота через окна проникает слабый уличный свет.

Прикрыв глаза — ведь от зрения сейчас может быть больше вреда, чем пользы, — Следопыт осторожно движется вперед, полагаясь исключительно на свой сверхъестественный дар. Развитый многолетней борьбой с силами зла, внутренний радар сканирует каждый закуток, предвосхищает любую затаившуюся угрозу. Противникам супергероя не укрыться даже во тьме ночи!

Прямо за поворотом радар улавливает нечто большое, мощное и опасное. Медведь, догадывается Следопыт. Схватка с таким противником сулит большие неприятности, и даже экстрасенсорное восприятие вкупе с отточенными навыками боевых искусств могут оказаться бесполезными.

Из чудо-ремня поборник справедливости достает небольшой металлический конус — светошумовую гранату, воздействие которой в условиях ограниченного пространства окажется особенно эффективным. Он выдергивает предохранительное кольцо, швыряет гранату в стену напротив и зажимает глаза и уши.

Граната, ударяясь о стену, отскакивает за поворот, и через мгновение ярчайшая вспышка озаряет помещение, а звуковая волна разносится далеко за пределы особняка.

Настоящий рев следует сразу после взрыва, из-за поворота вываливается огромная глыба мышц. Полностью дезориентированный, Медведь наугад размахивает длинными ручищами. Время от времени кулаки-тараны врезаются в стены, оставляя в них глубокие дыры.

Из набедренной кобуры Следопыт достает свое главное оружие — шприц-пистолет с пятью стрелами-транквилизаторами. Количества снотворного, содержащегося в одном дарте, хватит, чтобы уложить крупного мерина. Но будет ли его достаточно в схватке с таким противником?

Повинуясь своему особому чутью, супергерой производит три выстрела. Стрелы достигают цели, вонзаясь в широкий живот. Движения Медведя замедляются, но этого отнюдь не достаточно, чтобы беспрепятственно проскользнуть мимо него.

А между тем время неумолимо движется к губительному часу.

Следопыт выпускает оставшиеся два дарта. Лишь после дополнительной дозы снотворного создание, похожее на чудовище Франкенштейна, оседает на пол и затихает, погружаясь в глубокий сон.

Второй раунд также остается за героем, но впереди главный бой — и он наверняка будет сложнее предыдущих!

Кинув ставший бесполезным шприц-пистолет на похрапывающее тело, Следопыт сворачивает в просторный зал с панорамными окнами, стремглав взбегает на второй этаж, а оттуда — на крышу, где как раз разворачивается главное действо ночи.

Поначалу увиденное выбивает героя из колеи. Под проливным дождем двенадцать подростков покорно расставлены по белой линии, образующей круг, в центре которого, на белой точке, находится Сара.

В фанатичном исступлении женщина выкрикивает текст инвольтации, а справа от крыши, в метре от парапета, кружится, ширясь и ширясь, плоская воронка. Словно миниатюрная черная дыра образовывается благодаря магическим пассажам Сары.

Завидев Следопыта, сектантка победно хохочет. В частых вспышках молний мелькает ее перекошенное безумием худое лицо.

— Ты опоздал, герой! — кричит она.

Следопыт видит, как из груди каждого подростка исходит небольшое, но яркое серебристое свечение, дымчатые пряди которого неумолимо тянутся к воронке.

Оно поглощает их души, понимает герой, и его разум начинает лихорадочно выискивать варианты спасения.

— Приход Темной Сущности уже не остановить! — снова выкрикивает Сара.

— Спорим на сотку? — отвечает Следопыт.

Из отделения в боковой части ремня он достает «кошку» с прочным нейлоновым шнуром. Повинуясь навигации ментального радара, он метает атрибут альпиниста в Сару. Небольшой крюк закручивается вокруг воздетой к небу руки, острые когти впиваются в плоть.

Женщина вскрикивает от дичайшей боли, а супергерой добавляет огоньку, дернув шнур на себя. Сара не в силах сопротивляться. Заплетаясь ногами, она ныряет по направлению к Следопыту, попутно толкнув двоих подростков и тем самым разбивая идеальный круг.

Воин добра запрыгивает на парапет и оказывается всего в метре от портала в иное измерение. Физиономия Сары прекрасно отражает ее физические мучения. Предплечье, пораженное «кошкой», обильно кровоточит.

— Что… что ты задумал? — вопрошает она, учуяв неладное.

Следопыт улыбается.

— Должок скинешь на карту, — говорит он и делает маленький шаг назад, в пустоту.

Герой соскальзывает вниз, а над головой у него раздается страдальческий вопль Сары. Нейлоновый шнур и масса тела Следопыта затягивают ее к краю веранды, и вот уже гнусная сектантка, не способная воспротивиться, перелетает через парапет.

Ее стопы касаются края воронки, и в тот же миг чудовищная сила засасывает женщину в иной мир.

Следопыт же, изо всех сил сжимающий шнур, взмывает вверх. По велению радара он вовремя отпускает трос — и, благополучно избежав плоской воронки, залетает на крышу школы «Гензель». Сделав кувырок, он вскакивает лицом к мистическому порталу.

Воронка же перестает вращаться, исходит вибрациями — и схлопывается, навсегда забирая Сару в неизведанную тьму иных миров.

Дети начинают возвращаться к реальности, отходя от транса. Следопыт снимает маску и добродушно улыбается подросткам.

— Что… что здесь произошло? — спрашивает один из них.

— Просто плохой сон, — отвечает хиромант. — А теперь пойдемте-ка отсюда. Все вместе!

Полночь минует. Наступает новый день, которому суждено стать чуточку светлее и чище дня предыдущего — благодаря защитнику города, известному как СЛЕДОПЫТ!

СЛЕДУЮЩИЙ ВЫПУСК — В АВГУСТЕ!

Не пропустите еще более захватывающие приключения нового отечественного супергероя и узнайте, справится ли Следопыт с армией генетически модифицированных солдат!