Темный Исток: Гончие Дзара

Роман Титов, 2020

Заключительная часть похождений Темного Истока. Все больше тайн, все больше загадок, все больше испытаний на долю героев. История Риши Динальта подходит к концу, а вместе с ней приближается и разгадка главного вопроса всей трилогии – что же собой представляют Тени?

Глава 5 Затворник

— Хозяин, ванна готова.

— Хорошо. Ты свободен. — Приказ прозвучал прохладней, чем следовало, но ни я, ни, тем более, Изма не дали понять, что ощутили это.

Мект поклонился и нацелился к выходу, не преминув перед этим стрельнуть в мою сторону многозначительным взглядом.

Я проигнорировал непрозрачный намек и не сдвинулся с места. Были еще вопросы, на которые бывший страж так и не удосужился ответить.

— Ты не возражаешь? — поинтересовался он, иронично выгнув бровь.

Желание уединиться удивило, ведь прежде Аргус не отличался особой скромностью. Запросто устраивал заплывы в странно пахнущей жидкости и ничуть не смущался собственной наготы. Теперь-то что изменилось?

Он попросил негромко, но настойчиво:

— Риши.

Усевшись на крышку большого письменного стола, я отмахнулся:

— Мы не договорили.

Долго смотреть в жуткие серебристые глаза было трудно. Ничего не выражающие, они все равно каким-то мистическим образом провоцировали дрожь во всем теле. Так змей мог гипнотизировать жертву.

— Мы поговорим, — пообещал страж. — Но не сейчас.

— Это я слышал и прежде.

Решив не тягаться понапрасну с хладнокровным хищником, я сосредоточил внимание на паре параксанских гончих, устроившихся у подножия стола. Ксант и Аста самозабвенно вылизывали друг другу лоснящиеся шкуры и о нас будто напрочь забыли. При этом я точно знал — взбреди мне в голову напасть на их драгоценного хозяина, мой труп потом нельзя будет даже опознать. Милые питомцы. Как раз подстать бывшему стражу.

Залюбовавшись ими, я невольно улыбнулся и, снова повернув голову к стражу, невинным тоном поинтересовался:

— Тебе не кажется, что кабинет — не лучшее место для принятия ванн?

Прочесть эмоции Аргуса по лицу и без того всегда было непросто, а из-за общего полумрака, разгоняемого лишь призрачным свечением бассейна, задача вообще стала невыполнимой. На какой-то миг почудилось, будто он приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но быстро передумал и отвернулся. Ксант и Аста одновременно навострили уши, но, не почуяв перемен в настроении хозяина, вернулись к прежнему занятию. Едкий запах, источаемый бассейном, настойчиво щекотал ноздри, но я упрямо старался не обращать на это внимания.

Быстро разоблачившись донага, Аргус скользнул в мутную жидкость, похожую на ту, что наполняла мою лечебную капсулу, и скрылся в ней с головой.

Прошло довольно много времени, прежде чем я начал беспокоиться.

Конечно, глупо было думать, будто Аргус мог утонуть в собственной ванне, но отсутствие пузырьков на поверхности сильно настораживало. Все это отдавало какой-то противоестественностью, отчего мне с каждым моментом все сильнее делалось не по себе.

Прежде чем слезть со стола, я досчитал до десяти, а потом, не обращая внимания на предостерегающее рычание гончих, замер у самой кромки бассейна. Я понимал, что некоторые рамки пересекать не следует, и все равно потянулся к Теням. Я рискнул.

И риск не оправдался.

Стоило только затронуть ментальное поле, окружавшее стража черным коконом, я понял, что дело неладно. Почти все в этой Галактике знали, что серые стражи далеко переступили за порог «нормальности». Они были молниеносны в скорости реакции и практически неуязвимы, но за это платили человечностью и железной преданностью своим хозяева куатам. Аргус в свое время отринул эти нормы, заработав клеймо беглеца и предателя. Он помог мне прикончить прелатов. И даже выволок из Алого озера. Но я никогда не задумывался, чего именно все это стоило ему лично. В Тенях Аргус горел факелом из тьмы. Как будто две разнополярные и непримиримые по своей природе силы отчаянно сражались за власть над его телом и разумом.

Ксант и Аста по-прежнему порыкивали в отдалении. Осторожно склонившись над пахнущей химикалиями жидкостью, я негромко позвал:

— Ди?

Резкий толчок в солнечное сплетение заставил меня отлететь на пару метров.

Грохнувшись навзничь, я ошалело вытаращился на всплывшего на поверхность бассейна стража. Мощное тело, еще исполосованное многочисленными шрамами, блестело. Длинные волосы облепили узкое лицо, в призрачном сиянии жидкости кажущееся еще более бледным. От прежнего непрошибаемого спокойствия не осталось и следа. Гримаса чудовищной ярости искажала и без того хищные черты, а глаза разбрызгивали серебристое пламя.

— Я же просил тебя уйти! — рык, что он издал, с угрожающей неспешностью выбираясь из бассейна, заставил гончих трусливо поджать хвосты.

Я бы и рад был последовать их примеру, да, загипнотизированный убийственным взглядом, не мог даже пошевелиться. Вот уж поистине змей и его жертва. Тени вопили об опасности, но при этом, казалось, сами разбегались перед каждым тяжелым шагом стража.

— Почему ты все время лезешь, куда тебя не просят? Почему везде суешь свой нос?!

Боясь даже пошевелиться, я кое-как выдавил:

— Я… я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ничего другого.

Застыв надо мной жуткой статуей, Аргус с дотошностью вглядывался в мое лицо, как будто пытался поймать на лжи. Но я-то знал, что виноват только в излишнем любопытстве, так что проверку выдержал не моргнув.

Он отвернулся и схватил со стола приготовленный Измой халат. Набросив его на плечи, чуть повернул голову и очень-очень тихо проговорил:

— Тебе лучше уйти.

Спорить в такой ситуации себе было дороже, так что я насколько мог быстро убрался вон. Что послужило причиной такого гнева, мне все еще оставалось неясно, но играть с терпением Аргуса и дальше желания я не испытал. В конце концов, сейчас страж оставался единственным человеком во всей чертовой Галактике, кто хоть с натяжкой мог считаться моим другом. Так зачем было вынуждать его заставить меня ненавидеть?

Размышляя обо всем этом, я вернулся в уже знакомую комнату, которую занимал в первый свой визит в замок. Руки и ноги все еще подрагивали, а кровь колотилась в ушах. Толкнув знакомую створку, я тяжело ввалился внутрь.

За время моего отсутствия комната почти не изменилась. Та же широкая кровать, те же кресла и столики, те же статуэтки аборигенов-махди, зловеще поблескивавшие синевой драгоценных глаз, те же картины и тот же теплый свет настенных ламп… Разве что вид из окна не поражал воображение, как прежде. День близился к закату, однако сказать об этом мог лишь настенный хронометр, поскольку все внешние окна оказались наглухо запечатаны непроницаемыми ставнями. Сделано это было не столько ради защиты, сколько для того, чтобы неустанно следившие за замком риоммцы не догадались, что внутри кто-то появился. Старинное гнездо рода Занди не зря считалось неприступной крепостью и, если ее обитатели сами того не желали, никто снаружи, какие бы усилия ни прикладывал, не мог выяснить правды. Иными словами, мы очутились в полной изоляции. И, если не считать призрачного ощущения, что стал добровольным узником в роскошной тюрьме, меня такой расклад почти устраивал.

Легкий и незатейливый ужин ждал меня на прикроватной тумбочке. Спасибо Изме. На кровати — аккуратно разложенный комплект свежей одежды, взамен выданной на яхте пиратов. Последняя, кстати говоря, привлекала куда сильней, нежели еда. Трудно назвать причины, но с тех пор, как пришел в себя в лечебной капсуле, я ни разу не испытал даже намека на голод. Зато желание смыть с себя грязь и провалиться в глубокий и очень продолжительный сон — очень даже. Шок, вызванный аргусовской вспышкой, понемногу отступал, а на смену ему пришла томная слабость. Забежав в ванную комнату и быстренько проделав там все положенные дела, я, начищенный до хрустального блеска, забрался под одеяло и мигом провалился в забытье.

Просыпаться следующим утром было мучительно. Тело казалось налитым тяжестью, руки и ноги одеревенели, а веки вообще будто намертво слиплись. Непривыкший к чрезмерному комфорту, я не отдохнул ни секунды. Да еще и солнечный свет бил в глаза…

Задумавшись на секунду о том, что никакому солнцу, сколь мощным бы оно ни было, не прорваться сквозь ставни на окнах, я резко сел и осмотрелся.

Все, вроде, было как обычно, за исключением горящих ламп, которые я совершенно точно, перед тем как утонуть в простынях и перине, обесточил.

— Доброе утро.

Повернув чугунную голову к дверям, я наткнулся на веселый взгляд Измы.

— Как спалось?

Негромко чертыхнувшись, я рухнул обратно в подушки и уже оттуда пробубнил:

— Отлично. Пока вы не явились.

Изма издал странный булькающий звук — вероятно, усмехнулся, — потом сказал:

— Что ж, прошу прощения, мастер Риши. Но я должен был убедиться, что вы ненароком не умерли. Как-никак почти сутки проспали.

Едва смысл сказанного достучался до моего сонного мозга, я снова подскочил:

— Как это сутки?!

Изма ухмылялся в усы:

— Да вот так. Вторая ночь пошла, как мы в замке. А вы, видимо, знатно притомились, раз столько времени убили на сон.

— Что ж вы не разбудили меня?

Спрятав ладони в широких рукавах, старый слуга вздохнул:

— Будто это было возможно.

Он перевел взгляд на тарелку с нетронутым ужином и в легком удивлении выгнул бровь:

— Почему вы не поели? Вам не понравилось?

— Голоден не был, — ответил я, мысленно порадовавшись, что оделяло надежно прикрывает тылы со всех сторон.

— Отчего же? С тех пор, как вы очнулись в медкапсуле, минуло немало времени, но вы ни разу так не заикнулись о еде. На вас это не очень похоже. — Заявление, что называется, из разряда сильных.

— Почему вы думаете, что достаточно хорошо меня знаете, Изма?

— Я знаю своего хозяина, а он не стал бы тратить время на бесполезных людей.

Я с трудом подавил зевок.

— Надеюсь, это комплимент?

Изма же на вопрос не ответил.

— Мастер Риши, я знаю, вы думаете, будто ваше присутствие пугает меня. Но я заверяю вас, что это абсолютно не так. Все, о чем я волнуюсь, это моральное и физическое здравие хозяина.

— Каким же образом я мог ему навредить? — растерялся я.

— Его уже из-за вас чуть не убили.

— Но та ловушка была не моя!

— Позвольте договорить! — вскинул ладонь старик. — Не мне решать, с кем хозяину общаться. И вам я ничего приказать не могу. Зато могу просить об услуге. И заключаться она будет в следующем: обещайте, что не предадите его доверия и не станете делать того, что каким-либо образом может ему повредить.

Последняя фраза натолкнула меня на совершенно дикую мысль, будто Изма мог подслушать наш с Аргусом последний разговор.

— Изма, я не…

— Обещайте! — И столько внезапной напористости было в этом слове, что я даже не задумался над тем, чтобы возразить, лишь быстро кивнул со словами:

— Хорошо. Даю слово. Только я, правда, не понимаю, к чему это все?

— А вам и не нужно. Главное — ответ. Ничего больше. — Прошагав через комнату, Изма поднял с тумбочки поднос с заветренным ужином. — Я принесу вам свежий. — Развернулся и был таков.

Я попытался переварить все услышанное, но мозг почему-то отчаянно не желал это воспринимать. Уставившись на закрытую дверь, я принялся перебирать в уме все моменты, когда бы поведение старого мекта выходило за рамки обыденного. Прежде он не позволял себе лишнего. Лебезил перед Аргусом, временами снисходило до любезности передо мной. Но чтоб вот так ставить условия? Такое случилось впервые.

Словно проверял, как я отреагирую. Очень интересно.

Задумчиво хмыкнув, я сбросил одеяло и опрометью бросился в ванную. После общение с Измой, сна и усталости как не бывало. Энергия била через край, будто кто тайный рубильник нажал. Не скажу, что настроение от этого автоматически улучшилось. Но я хотя бы уже не чувствовал себя размазанной кашицей. И продолжал думать, думать и думать о том, что во всей этой ситуации было не так?

Впрочем, не таким в ней казалось абсолютно все. От самого факта моего пробуждения на борту пиратского судна и до таинственного ментального присутствия, заставшего нас в чаще леса. Аргуса с его гневными вспышками я из уравнения пока исключил, но и то не переставал удивляться тому, что за целые сутки он ни разу меня не навестил.

Китхов к нам подослали, это очевидно. Однако непонятным оставалось, как сделавший это выяснил, что Аргус решит пойти через чащу? Предположил, потому что иного способа прокрасться в оцепленный замок не было? Пусть так. Но тогда этот кто-то должен был знать и о тайной тропе, ведшей по лесному дну. Сведущий типчик, к тому же неплохо ладивший с Тенями, раз умудрился подчинить себе целый прайд. Неужто в джунглях Боиджии завелся лейр? А если так, то почему я этому лейру покоя не давал?

Не сумев найти быстрого ответа, я освежился и надел приготовленный накануне наряд.

Практичная одежда, как раз в том стиле, какой я предпочитал, радовала. Черных и серых тонов, без лишних украшений, ярких деталей и прочей ерунды, заставлявшей пищать всех современных модников. Штаны, туника, пояс и сюртук. С капюшоном, конечно же. Еще ботинки, почти такие же, что я всегда носил на Семерке, — мягкие и на шнуровке. Помимо прочего, в комплект входил и новый компактный коммуникатор и бластер.

Коммуникатор я не преминул приторочить к поясу, а вот как быть с оружием серьезно задумался. Раньше я не испытал бы с этим проблем, но с тех пор, как стал почти во всем полагаться на Тени, перестал использовать бластеры. В атаке или защите я оказывался несравнимо полезней, когда, вместо обыкновенного плазмострела, использовал свои мозги и мощь энергии, услужливо плескавшейся под рукой. Прикинув так и эдак, я решил, что лучше, если оружие останется в комнате.

Нарисовался Изма. Без предупреждения и опять с подносом в руках.

На этот раз поднос вмещал сразу несколько тарелок, дымящееся и аппетитно пахнущее содержимое которых, спровоцировало у меня обильное слюноотделение. А ведь за стуки пора проголодаться!

Изма опустил поднос на то же место, с которого совсем недавно забрал, и, обернувшись, многозначительно произнес:

— Надеюсь, когда я вернусь, эти тарелки будут пусты.

Чувствуя, что желудку становится худо от голода, я торопливо закивал:

— Не сомневайтесь. — А после без всяческих церемоний набросился на похлебку, жареное мясо и горячий кесс. Из чего это все было приготовлено, меня особенно не волновало. Но вкус, стоит признать, был отменный! — Спасибо, Изма.

В ответ старик пожал плечами, мол, такая работа.

Я не стал делать из этого трагедию и в промежутках между поглощением пищи, как бы невзначай поинтересовался:

— Ди у себя?

— У себя, — немедленно откликнулся тот. — У себя, и просил его не беспокоить.

Взмахнув ложкой и с сомнением выгнув бровь, я уточнил:

— Прямо-таки просил?

Изма даже глазом не моргнул.

— Всячески давал это понять, — ответил он. — У хозяина сейчас забот хватает. И без назойливых гостей, которые не знают, когда следует остановиться.

Я покорно проглотил упрек.

— Думаете, он все еще злится?

— Я его об этом не спрашивал, — мотнул головой Изма. — Но на вашем месте постарался бы поставить себя на его место. Вы, мастер Риши, и без того пользуетесь чрезвычайной благосклонностью хозяина, что само по себе уже необычно. Почему бы вам не начать это ценить?

Отставив тарелку в сторону, я поднялся с кресла и прошелся по комнате из конца в конец. И все это под обвиняющим взором Измы.

— Я знаю, что пересек черту…

— Вне всяких сомнений, — согласился старик.

–…Но я не со зла. Мне и впрямь показалось, будто в этом странном омовении было нечто… нечто… — оказалось крайне тяжело подобрать верное слово, — нечто зловещее. Потустороннее.

— Зловещее?

Выдержать его взгляд оказалось непросто, но я все же упрямо продолжал попытки объясниться:

— Не могу иначе описать. С ним было что-то не так.

Но Изма не расчувствовался.

— И вы, конечно же, не смогли удержаться от того, чтобы не сунуться в это своим длинным носом. Ведь что-то зловещее и потустороннее, это ведь для вас такая редкость!

— Между прочим, не такой уж и длинный, — по-детски обиделся я.

— Мастер Риши!

— Да знаю я, Изма! Знаю. Мне, пожалуй, следует пойти к нему и извиниться.

— А вот это вряд ли. Затея, безусловно, хорошая, только хозяин четко дал понять, что в ближайшее время его беспокоить не нужно. Никому. И вам в том числе.

— И что мне прикажете делать?

— Ждать. Это единственное, что вам сейчас остается. Нам всем, если уж на то пошло.

— Стало быть, я взаперти? И надолго?

Старик даже отпираться не стал:

— До особых распоряжений хозяина. Впрочем, передвигаться по замку вам не возбраняется. Но наружу, пока соглядатаи там, соваться даже не думайте.

— И на том спасибо.

— Всегда пожалуйста, мастер Риши. Я вам еще нужен?

— Нет, Изма. Не нужны. Я доем и сам отнесу тарелку, куда следует.

— Не извольте беспокоиться. Их уберут лакеи.

Я уж было открыл рот, чтобы спросить о каких таких лакеях речь, но вовремя вспомнил о маленькой армии роботов, содержащих замок в порядке, и успокоился.

— Как скажете.

Изма удалился с поклоном, а я вернулся к… завтраку? Ужину? В общем, к еде. Пока аппетит окончательно не пропал.

Уничтожив все, что лежало на тарелках и щедро залив это кессом, я довольный и сытый откинулся на спинку кресла и невольно стрельнул взглядом в сторону хронометра. Оказалось, что уже перевалило за полночь, отчего я тихонько присвистнул — не лучший час, чтобы принаряжаться. Нормальные люди в такое время отправлялись ко сну. Но я-то, казалось, выспался на миллион лет вперед, так что ни о каком отдыхе и думать не хотел. Оставалось придумать, куда деть переполнявшую меня энергию?

Взгляд сам собою остановился на двери. Может по замку побродить?

В прошлом Аргус запрещал делать это в одиночку, но причиной тому служили его очаровательные питомцы. С тех пор мы с Ксантом и Астой успели неплохо поладить. По крайней мере, они меня знали и не стремились загрызть на месте…

Почуяв постороннее присутствие в коридоре, я бесшумно подкрался к двери и резко распахнул.

Снаружи никого не оказалось. Странно. А ведь когда имеешь дело с Тенями, трудно ошибиться. Тем не менее, полутемный коридор оставался пуст. И только подозрительное влекущее чувство, родившееся где-то в центре груди, настойчиво потянуло наружу.

Выйдя из комнаты, я заметил темный силуэт, маячивший в дальнем конце коридора. Формы он как будто не имел и в скупом красноватом свете ламп казался обычным призраком. Только черным, как пустота. И эта самая пустота манила к себе.

Ладони вспотели. Я не собирался геройствовать, но в этом видении чудилось что-то неуловимо-знакомое. Настолько, что даже навеяло запах. Прелый и тягучий. Запах паатовых джунглей. Того самого места, где мы столкнулись с китхами…

Сердце мое так и замерло. Я не двигался тоже и все те мгновения, что не дышал, пытался придумать, что делать. Темный силуэт в конце коридора исчез, а вот его ментальный след никуда не делся и, будто тонкая нить, указывал путь, которому я, очевидно, должен был следовать.

Вновь обратившись к Теням, я старался нащупать подвох.

Но такового будто бы не было. Лишь вежливое, но настойчивое приглашение.

Поразмыслив немного, я все же решил от него не отказываться.

Петлял я недолго — всего пару пролетов, а после очутился перед довольно незамысловатой вентиляционной решеткой. Честно говоря, благодаря стараниям Мекета, мне не единожды доводилось шнырять по подобным штукам, но вот отделаться от легкой клаустрофобии так и не получилось.

Глянув на решетку, автоматически убиравшуюся с помощью ближайшего переключателя, я тяжело вздохнул и дернул за рычаг. Ощущение творящегося вокруг сюрреализма не проходило, но я старался на нем не зацикливаться. Я знал, что вся ситуация буквально пропитана подозрительностью, и все равно не мог устоять. Тени манили меня, и я не хотел им противиться.

Быстро пробравшись через лаз, я очутился в тесной хорде вентиляции, по всему периметру которой тянулись трубы и линии кабелей. Благодаря датчикам, здесь было немного светлее, чем в коридоре — как раз, чтобы ни на что не натыкаться при резких поворотах.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотал я себе.

Стоило отметить, обслуживающие замок роботы свое дело знали. Сомневаюсь, что сюда забирался кто-нибудь из живых, и, тем не менее, ни на одном из проводков не было и пылинки. Все сверкало, будто только с завода доставленное, и можно было не бояться испачкать одежду и лишний раз не нервировать Изму.

Сам лабиринт, как это ни странно, оказался длиннее и куда запутанней, чем я вначале думал. Пару раз приходилось пробираться ползком, отчего нелюбовь к замкнутым пространствам достигла своего пика. В такие моменты Тени вокруг приходили в движение, как будто вынуждая само пространство немного изменяться в угоду моим скромным желаниям. Причем достигался этот эффект практически непроизвольно. Достаточно было разок другой стукнуться макушкой об очередную железку и пожалуйста — путь оказывался практически без преград. Лишь однажды мне пришлось вспомнить, что такое ловкость, когда полз вверх по вертикальной трубе, цепляясь за смотки проводов. В итоге мой поход за неизвестностью превратился в маленькое такое, но весьма забавное приключеньице.

А завершилось оно столь внезапным обрывом, что я едва с него не свалился в открывшуюся зеленую бездну.

Клянусь, я даже не прикасался к той задвижке! Она раскрылась самостоятельно и, окажись я чуть менее ловким, точно полетел бы вниз, проклиная себя на чем свет стоит. Избежать прощального полета удалось лишь потому, что я вовремя ухватился за трубу. Так и повис.

И весел бы еще, пожалуй, долго, если б не услышал над самым ухом:

— Здравствуй, непоседа.

Чудом не заголосив, я еле слышно пискнул и, прикрыв глаза, от страха уткнулся лбом в холодную шероховатую скалу. Дышал я тяжело и часто, и в тот момент искренне ненавидел весь мир. Меня уже не заботило, кто там решил поздороваться. Выводил из себя сам факт, что подобные «внезапные» столкновения начали превращаться в традицию.

— Вы все сговорились что ли? Зачем же все время выскакивать из-за угла?

Обладатель голоса, в сторону которого я так и не взглянул, ответил с легкой обидой:

— Технически, из-за угла выскочил как раз таки ты. Я же всего только ждал твоего появления. И уж точно рассчитывал на что-то более внушительное, чем обвинение в тайном сговоре.

— Слово «сарказм» вам, похоже, не знакомо, — пробормотал я, все еще болтаясь на трубе, точно гуатана.

— Отнюдь, — проговорил загадочный некто. — Однако за годы вынужденного затворничества, похоже, растерял большую часть социальных навыков. Впрочем, я с тобой поздоровался, а ты даже не соизволил ответить. Ну и кто здесь, получается, невежа?

Заставив себя, наконец, разлепить глаза, я всмотрелся в еле заметный на фоне светлой скальной породы силуэт. Я не строил догадок. Как и не делал выводов на основе ментального присутствия, замеченного в джунглях. Я догадывался, что это лейр, и подобного соображения более чем хватало. И все же, когда взгляд различил худощавого мужчину, облаченного в старую-престарую защитную оплетку и шлем, чуточку растерялся. Прям совсем чуть-чуть.

— Э-э, здрасьте.

— А ты не впечатлен, — проницательно заметил незнакомец, мигнув одним из цифровых бинокуляров — удобные штуковины для тех, кто хочет видеть в темноте. Он сидел на узком выступе чуть ниже вентиляционного отверстия, скрестив под собой ноги и подперев подбородок кулаком. Выражение лица, скрытого маской, было, конечно же, не разобрать, но меня не отпускала мысль, будто он корчит насмешливые рожи.

Я спросил:

— Так это вы заставили меня прийти сюда?

Незнакомец задумчиво склонил голову на бок, как будто оценивая мои слова.

— Заставил? — удивился он. — Разве тебя можно хоть чему-нибудь заставить?

Я решил, что вопрос риторический.

— Вы поняли, о чем я.

— Вне всяких сомнений. — Постучав пальцами по подбородку, незнакомец предложил: — Слушай, ты бы не мог перебраться на этот вот выступ? А-то мне даже смотреть немного больно, как ты корячишься. Давай, не стесняйся. Места достаточно.

Глянув, куда он указывал, я сперва засомневался в устойчивости куска скалы, напоминавшего птичий насест, но, немного поколебавшись, выпустил трубу из рук и плавно спикировал в правильную точку.

— Недурно исполнено, — тип в маске одобрительно присвистнул. — Очень недурно. Даже ток Теней не изогнулся…

Я осклабился:

— Благодарю.

Но он точно не слышал.

–…Словно у тебя какой-то особенный источник… Кто ты такой?

Вопрос, очевидно, был с подвохом и я совсем не торопился на него отвечать. Помимо всего прочего, меня и самого до ужаса интересовало, что он за персона.

— Лучше о себе расскажите. Кто вы?

Тип в маске и потертой оплетке лишь отмахнулся:

— Зови меня Затворником, если тебе так уж нужна определенность.

— А вам — нет?

— Смотря, о чем речь.

Присев рядом, я усмехнулся:

— Ага. Например, если речь идет обо мне, верно?

Затворник захихикал.

— Тебя еще удивляет, что кого-то может волновать твоя персона? И это после всех слухов?

— Каких это, например?

— Неужто не слышал? Да по всему Оку Манат и до самого Рукава Маса носятся разговоры о зловещей Темной Сущности, испепелявшей третьесортные поселения. А еще о Черной эскадре, идущей за этой Сущностью по пятам. Уже сгорело как минимум четыре орбитальные станции и пара космических портов. Что дальше-то будет?..

— Ну и бред! Я никого не испепелял! Да и вообще…

— Не кипятись. Я это знаю. Иначе даже время на разговоры с тобой не стал бы тратить. Прихлопнул бы и дело с концом. — Последнюю фразу он произнес не таким беззаботным тоном, как предыдущие, и это моментально меня насторожило.

Заметив мою реакцию, Затворник сказал:

— Расслабься. Я же сказал, что не собираюсь ничего подобного делать.

— У вас и не получилось бы, — на всякий случай предупредил я.

Тот на мгновение замер, склонив голову на бок и уставился на меня сквозь свои идиотские бинокуляры.

— Может ты и прав. Меня тоже, знаешь ли, в свое время недооценивали.

— И, видимо, поэтому вы теперь обретаетесь на задворках цивилизации и управляете дикими кошками.

Затворник рассмеялся, но без намека на какое бы то ни было веселье.

— С тобой приятно вести диалог, Тень, — сказал он и протянул мне руку.

— По совести не могу сказать того же, — ответил я, из вежливости пожав его ладонь. — Чего вы от меня хотите? Вы же, как и все, чего-то от меня хотите. Ну, так я слушаю.

— Прежде всего, нам надо бы убраться отсюда, пока твой сверхзаботливый приятель не очухался и не устроил тарарам.

Спрашивать, о ком речь, не требовалось, как не пришлось уточнять, с чего Затворник сделал такие выводы. Слишком многие, кто хоть мельком видел нас с Аргусом вместе, замечали то, что бывший страж уделяет мне подозрительно много внимания. Другое дело, что они не знали причин подобной заботы.

— Вряд ли ему сейчас есть до меня дело, — сказал я, невольно вспомнив Изму.

Затворника это, однако, позабавило.

— Ха! Ты так недальновиден. Сдается мне, твоя скромная персона куда важнее для этого куата, чем ты можешь представить.

Убогие намеки всегда вызывали во мне дискомфорт. Но вместе с тем, побуждали задаться вопросом:

— С чего это вы взяли?

— Слишком многое вижу да примечаю.

Я фыркнул:

— Так держать. И все же, я никуда с вами идти не собираюсь. Замок под наблюдением, а лезть обратно в джунгли у меня нет ни малейшего желания.

— Что ж, — слегка разочарованно протянул Затворник, — тем хуже для тебя.

Он вдруг без всякого предупреждения схватил меня за шкирку и спихнул вниз с обрыва.