Лишь одна Звезда. Том II

Роман Суржиков, 2017

Первая часть второго романа о мире Полари. Грядут большие перемены. Опираясь на силу Предметов, император устанавливает диктатуру. Несколько земель поднимают восстание против тирании. Мятеж возглавляет герцог Эрвин – умный, но неопытный и полный сомнений. Мира заживо похоронена в пещерном монастыре с призрачною надеждой на спасение. Джоакин поставил слишком высокую цель и пытается сорвать Звезду с неба. А Ворон Короны расследует заурядное убийство, которое грозит оглушительными последствиями…

Искра

Ноябрь 1774 г. от Сошествия

Уэймар

Храню эти листы, приколов булавкой к тыльной стенке шкафа. Горничная никогда не убирает за шкафом. Мне следовало бы сжечь их. Я ничего о тебе не спрашиваю, дорогая южанка, поскольку ты никогда не прочтешь этих слов. Сомневаюсь и в том, что мы когда-нибудь увидимся. Но не писать не могу: необходимо поделиться и разобраться во всем… и слишком одиноко, чтобы молча носить в себе.

Путаница. Хаос. Чем больше узнаю, тем меньше ясности. Теперь даже не знаю, с чего начать…

Иона. Пожалуй, с нее. После гадания случилась перемена. Иона смотрит на меня иначе: с ее лица исчез туман. Истаяла та мутная снежная паволока, что говорила: «Я не с вами, я слишком хороша для мира, я — иная». Теперь ее взгляд ясен, остер, пронзителен — когда нацелен на меня. Не думала, что она может так смотреть. Не думала, что Иона способна на такую кристальную ясность, даже во вражде. Это красиво. Теперь мне понятнее, за что Виттор Шейланд полюбил ее.

Мне стало понятно и презрение Ионы ко мне. Ведь я в ее глазах — неблагодарная тварь. Смею быть недовольной, язвительной, одобрять врагов Ионы — после того, как ее любимый муж вызволил меня из пещер, а обожаемый Эрвин обещал усадить на трон! Мятежник требует, чтобы Адриан отрекся в мою пользу. Якобы, он бьется не за власть, а за справедливость; не против всей Династии Янмэй, а лично против деспота Адриана. Для меня это — очевидная чушь. В целой Империи одна лишь Северная Принцесса верит обещанию брата. Тем не менее, могу понять ее чувство: она-то верит искренне…

В замок Уэймар приезжали бродячие актеры и разыгрывали пьеску об Адриане и Перстах. Чудовищный, мерзкий фарс! Владыка показан злобным идовым отродьем, Айден Альмера — невинным ягненком, Аланис — мученицей. Здоровенный бородатый мужлан, игравший владыку, метал огонь и хохотал так свирепо, что первые ряды шарахались в ужасе. А потом все восторженно хлопали! Боги, такое впечатление, что челядь обожает бояться! Чем больше страха, тем больше восторга… В пьесе была и, так сказать, Минерва. Меня изображала грудастая милашка, дурная и плаксивая, как олененок. Я не знала куда деться, все мечтала о кружке косухи. Добрейший Инжи Прайс успокоил меня:

— Не переживай, деточка, ты намного краше этой актриски. Поверь мужчине с опытом.

Одно порадовало: пьеса кончилась мольбою «Минервы» о свержении тирана. Мятеж Ориджина лишь подразумевался, но не был показан. Держу пари: если бы продолжение последовало, «Эрвин» въехал бы на сцену верхом на белом коне, сразил всех злодеев одним взмахом серебряного меча, а после спел серенаду. Хоть от этого зрелища боги уродства меня избавили.

После представления Иона сказала мне:

— Эту пьесу сочинил в вашу честь мой брат.

Что означало: «Минерва, ты — неблагодарная змея».

— Быть может… — Я ответила содержанию, а не форме. — Леди Сибил тоже звала меня неблагодарной.

Красота ясности.

С момента, как я начала понимать Иону, одна штука бросилась мне в глаза. Ее свадьба с Виттором состоялась в марте, а сейчас, полгода спустя, Иона все еще носит узкие платья и пьет вино. Чета Шейландов до сих пор не ждет ребенка. Возможно, боги выбирают более удачный момент, чтобы послать графу отпрыска. Война — не лучшее время… Однако не идет из головы снадобье, о коем рассказывала в столице милая служанка Элис. Девушки пьют его, чтобы не беременеть… А граф Шейланд может даже не догадываться. Когда речь об Ионе, сложно что-то угадать.

Памятно и то, как Северная Принцесса жестко осадила Мартина. Каким бы ни был Мартин Шейланд (а мне он видится похотливой дрянью), Ионе не стоило унижать его — хотя бы из уважения к мужу. При условии, конечно, если она питает к нему уважение. Мне бы стоило поговорить с кем-то, опытным в семейных делах. Мало понимаю в том, как должны вести себя муж и жена… Но не могу отделаться от чувства, что этот брак — некая фикция. Манипуляция в одну сторону, либо в другую, либо в две сразу. Возможно, Иона — страховка Виттора на случай, если Эрвин чудом победит (как я — его страховка на случай победы Адриана). Возможно и обратное: это Иона управляет Виттором. Она прибыла из Первой Зимы, чтобы обеспечить лояльность Шейланда и успех переговоров с Нортвудами. С Ионой сорок волков. Гарнизон муженька впятеро больше, но я уверена: кайрам хватит сил вывернуть Уэймар наизнанку.

Любящая пара сердец. Высокие отношения…

Какое место занимает Мартин Шейланд, брат Виттора? Как назло, он по-прежнему занимает место на фланге стола, с полной возможностью коситься в мою сторону. Я давно забыла о платьях с декольте и голых плечах, но это не помогло. Возымел действие лишь окрик Ионы. Если прежде взгляд Мартина буравил меня, то теперь трогает мельком, украдкой оглаживает. Я старалась поймать его, различить эмоцию. Заметила: почти так же Мартин мечет взгляды в Иону. Подумала: а ведь вряд ли это похоть!.. Очевидно, что он боится Иону. Здесь многие ее боятся… Но тогда выходит, он боится и меня, а это уже абсурд. Так что за чувство?.. Что он вообще за человек?..

Охотник. Часто пропадает в лесах во главе банды егерей. Болезненно любит внимание и не знает, чем его привлечь, кроме броских нарядов. Отнюдь не добряк, если верить мастеру Сайрусу: псы Мартина у него на глазах загрызли мальчишку. Может, все случилось быстро, и он не успел вмешаться. Как знать… Мартин должен был уехать вместе с братом — выехал с ним из замка, но потом вернулся. Инжи сказал: братья о чем-то поговорили в пути… Поговорили или поссорились? Как знать… Виттор оставил Мартина в замке по ссоре или с умыслом: приглядеть за Ионой, например? Снова-таки, как знать… Линдси собирала Мартину снедь на охоту — стало быть, они знакомы. Некогда я даже метила его в любовники Линдси. Но нет, его не служанки занимают, а хозяйки. Наконец, Мартин шептался с Инжи и Эфом после моего похода в темницу. Отчего встревожился Эф, я теперь знаю. А отчего Мартин?

За столом я завела беседу о темнице: хотела увидеть его эмоции. Начала с монастыря Ульяны, немного рассказала о тамошнем укладе, о пяти словах, о содержании молитв. Переключилась на архитектуру пещер. Тут сир кастелян проявил много интереса, по его просьбе я даже нарисовала на салфетке схемку. Дальше плавно свернула на то, чем отличается подземелье Уэймара, каковы особенности его устройства. Когда дошла до тупика с железной дверью, Мартин сверкнул глазом. Но я не упомянула тайный ход, и Мартин расслабился. Что ж… он знал о ходе из темницы в кабинет брата — допустим. И каков вывод?..

Я кончила рассказ, Иона спросила:

— Леди Минерва, вы не поведали главного. Каково было вам в пещерах Ульяны? Что помогает выжить, когда смерть так близка и заманчива?..

— Смерть не казалась мне заманчивой. Боль, тошнота, бессилье, отчаяние. Никакой красоты, никакой романтики… О чем я молила Печальную, так это об одном: хоть на время забыть меня. Святая Ульяна услышала.

И вот тут — что за ересь! — я поймала взгляд Мартина: не то восторженный, не то жадный. Я даже подумала было, что ошиблась, но девочки-кривляки (вечные гостьи в Уэймаре) подметили выражение и закричали:

— Я буду как ее высочество: ах, подземелье, ой, так темно-ооо…

— А я буду как лорд Мартин: ее высочество такая, такая-яяя!

И девчонка так выпучила глаза, что отец покраснел и сделал ей замечание.

Ничего не понимаю!.. Где дело касается эмоций, я — полная дура. Мартин Шейланд восхищается мною или вожделеет, или боится, а может, ненавидит. Причина — мой поход в темницу, а может, моя бытность послушницей, но возможно, и форма груди — нельзя исключать сей вариант. Хотя, Минерва, не льсти себе: ты — еще та соблазнительница… Но и Мартин Шейланд — не прекрасный принц. Вот тьма.

Чертова муть, неразбериха. И самое неприятное, все это никак не помогает Линдси. Мартин связан с нею одной беседой — об охоте. Он и сейчас собирается на новую охоту… Так почему я думаю о Мартине? Виттор Шейланд — вот кто имеет значение.

Что о нем? Он имел возможность убить Линдси — несомненно. Положим, откуда-то знал о связи Эфа с нею. Например, от часовых. Нарисовал часы в записке, как это делал Эф, и с кем-то передал Линдси. Она пришла на свидание с любимым, но встретила графа. Тот убил ее, спрятал тело, а сам ушел по тайному ходу, не попавшись на глаза стражникам. Но зачем?! Граф-землеправитель имеет множество способов избавиться от служанки, и убийство своими руками — самый сложный и грязный из них! Да и мотива нет ни малейшего! Можно даже допустить, что Линдси сама знала про тайный ход, и забрела в кабинет Виттора, как я, и нечто такое увидела… Но ведь нечего там видеть, вот в чем штука! Я изрядно порылась в его бумагах — никаких следов ужасных тайн. Виттор фрахтует корабли, получает деньги от каких-то купцов, сам закупает что-то — бакалею, текстиль… Все это — торговые дела, вроде как порочащие лорда, но ведь не тайна. Все знают, что Виттор близок с купечеством.

Занятно. У Виттора есть причины убить, например, меня. Минерва умрет — и рухнет красивая эрвинова легенда о мятеже «в пользу законной наследницы». Если Виттор хочет выслужиться перед владыкой, ему, скорее, стоит уничтожить меня, чем сохранить. Имеется и мотив убить Иону: ее растущая власть над Уэймаром… и средство от беременности. Даже смерть Эрвина пойдет на пользу Виттору: Первая Зима с ее громадным войском достанется милой женушке графа… Но зачем убивать Линдси?! Ума не приложу! И если все-таки мотив есть — то зачем своими руками?!

* * *

— Любезный Инжи, вы всегда так хорошо советуете… Расскажите мне кое-что.

Парочка расцвел, даже крутанул ус. Прежде я его ни о чем не спрашивала.

— С огромнейшим удовольствием, кроха. О чем тебе поведать?

— Как убить человека?

— Ууу… — Инжи нахмурился. — Сдается мне, ты и сама знаешь.

— Я не о том, какое бывает оружие и как им пользоваться. Я о том, как выследить человека, подобраться к нему, нанести удар и уйти безнаказанно. Как убить тайно — вот я о чем.

— И с чего же ты взяла, дорогуша, будто я должен такое знать?

Я состроила самое невинное выражение лица, на какое была способна. Представила себя в розовом платье и с леденцом во рту.

— Ах, сударь, я и не говорила, что должны… Но у вас огромный опыт, вы со всякими людьми знались, по миру странствовали, чужие рассказы слушали. Кого же и спросить, как не вас?

— Положим… — Парочка приосанился. — Но зачем оно тебе, это мрачное дельце? Вот ты бы лучше спросила, как себя с парнями вести. Это тебе скорей пригодится! Бьюсь об заклад, в мужском вопросе ты ничегошеньки не смыслишь.

— Так скучно здесь, умираю от тоски. И вздумалось мне, просто для развлечения, сочинить рассказик…

— Вот так дела! Никогда не встречал человека, пишущего книги! Признаться, я и тех, кто читает, не часто видал.

— Не смущайте меня, сударь, — я потупилась и, кажется, сумела покраснеть. Горжусь. — Это не книга, а просто новеллка, безделица. Но главный герой там — асассин. Потому я поняла, что мне нужен совет… И сразу подумала о вас, Инжи. Никто другой даже на ум не пришел.

Парочка потер лоб, уселся поудобнее.

— Ну, скажу прямо, вопрос у тебя непростой, много граней имеет. Потому налей-ка мне орджу.

Я принесла две чаши, налила ему, плеснула и себе. Инжи приложился к кубку, с удовольствием крякнул.

— Так вот, значит, про твоего асассина… Ты мне для начала скажи, он на гильдию работает али на хозяина?

Я понятия не имела, что существуют целые гильдии наемных убийц. Как будто они — обычные ремесленники!..

— Нет, не на гильдию. Он лорду служит.

— И кто его цель?

— Пытаюсь выбрать, как будет интересней читателю. Для начала, пускай целью станет другой лорд. Скажем, граф… или даже герцог.

— Ого… — Инжи хлебнул и закатил глаза. — Герцога исполнить непросто. Точней, исполнить-то можно, но вот самому живым остаться — это задачка. Тут вся штука в том, чтобы правильно подойти. Правильно — это значит, скрытно. Приблизиться к нему так, чтобы не понял, кто ты есть. И если ты вот сейчас подумала про всякие трюки — вроде там, по веревке в окно влезть, служанкой переодеться, в бочке вина спрятаться — то я совсем не об этом. Нипочем ты в замок не проберешься скрытно, а если даже и проберешься, то уж точно не выберешься. А твой герцог из рассказа — он ведь в замке живет?

— Конечно.

— И врагов имеет?

— Какой герцог их не имеет?

— И то верно. А раз враждует с кем-то, значит, осторожничает. А коль осторожничает, то — стража, телохранители, сквайры… вся эта меченосная сволочь. Сквозь нее поди пролезь. Потому нужно подходить совсем иначе. Нужно самому к этому лорду наняться в услужение.

— А он возьмет?

— Если ты хорош, то возьмет. Редко встречаются люди, что хороши в своем деле. Лорды ценят таких.

— Но герой ведь не должен показать, что он — асассин!

— Конечно. Значит, надо наняться по другому делу. А это значит, нужно владеть еще вторым ремеслом — для прикрытия. Положим, ты ловок с ножами, удавкой и ядом. Думаешь, ты — асассин? Неа, простой себе убивец, шваль мелкая. Ты должен еще другое уметь, и так уметь, что любого за пояс заткнешь. Например, коли тебе ближе яды, то строй из себя лекаря. Насобачься раны штопать да кости вправлять. Разберись в зельях и снадобьях, научись лопотать по-медицински, так, чтобы никто ни слова не понимал, а все только диву давались. Книжек несколько прочти… а если не можешь, попроси грамотного, чтобы прочел да растолковал, и все, что он скажет, старательно запомни. Асассину надо перво-наперво с головой дружить, потом уже с кинжалом. Вот ты… будь парнем, из тебя бы мастер что надо вышел.

— Благодарствую.

— Так вот, значит, тогда ты являешься ко двору энтого герцога. И ни капли не думаешь о деле — при лордах бывают умельцы, что по глазам прочтут. Думаешь лишь о том, чтобы на службу наняться. Просишься. Тебе дают испытание — ты проходишь. Герцог говорит: «Ну, вижу, ты парень ничего. А мне как раз во втором полку третьего вассала требуется четвертый полковой лекарь. Ступай туда». Тут начинается самое занятное. Перечить лордам — дело непростое, а придется. Ты ему говоришь: «Не тот случай, милорд. Я так хорош, что в какой-то там полк без труда бы нанялся. Но хочу служить лично вашей светлости, и никому другому».

— И что сделает лорд?

— Подумает он, что ты ему по душе. Лордам нравятся парни с характером — тебе ли не знать. Но взять так сразу не возьмет, а сперва проверит на прочность. Скажет, например: «Почисти мне сапоги — тогда и возьму». Ты должен ответить: «Я не чистильщиком нанимаюсь, а лекарем. Делать чужую работу не приучен». Или скажет: «В третьей башне, значит, блаженная прабабка живет-поживает. У нее, у прабабки, с чердаком беда: чирикает, как синичка, и просо клюет. Починишь — тогда возьму служить». Если только полезешь за снадобьями или пойдешь бабку осматривать — все, пиши пропало. Правильный лекарь вот что ответит на такую провокацию: «Мозги, любезный милорд, лечению не подлежат. Если боги сочли нужным изъять ум у человека, то не дело смертного возвращать его обратно». Вооот. Но это еще мягкие варианты, может быть пожестче. К примеру, прикажет лорд всыпать тебе десять плетей за дерзость. Ты стерпишь, он потом спросит: «Ну что, не расхотел?» Ляпнешь: «Расхотел», — вылетишь за ворота. Скажешь снова: «Возьмите на службу» — еще десяток хвостов получишь. Или вообще могут тебя кинуть в каменный мешок, и месяц света не увидишь, а герцогские холуи орут каждый день: «Сознавайся — кто тебя подослал?» Сознаешься — здесь и сгниешь. Вся штука таких испытаний в том, чтобы уперто на своем стоять, как осел. Мечтаю служить его светлости — и все тут.

— А дальше что будет?

— Дальше уже все просто. Герцог тебя приблизит, ты выберешь момент, сыпанешь ему медленной отравы да и улизнешь прежде, чем он окочурится. Но тут другой вопрос: а захочешь ли теперь исполнять? Ведь житье у тебя станет, как у Софьи Грудастой за пазухой. Денег полно, харчи отличные, работа непыльная, все тебя уважают, даже сам герцог уважает, хотя и задается. Захочешь ли все потерять, но дело окончить? Это уж тебе решать… в смысле, герою твоему.

Я подлила ему орджа и похвалила:

— Вы чудесно рассказываете! Одно удовольствие вас слушать. Позволите другой вопрос?

— Отчего нет?

— Если асассину велено убить простую служанку, что бы он делал?

— Странная штука, — почесал затылок Инжи. — Лорд сводит счеты со служанкой — так выходит? Ты видала подобное?

Ага, сама диву даюсь. Это, собственно, и пытаюсь выяснить.

— Положим, — ответила я, — девушка узнала некую тайну о лорде. По случаю, сама того не желая. Просто оказалась не там, где нужно.

— Ох, не по нраву мне это… — сказал Парочка, теребя усы. — Если исполнишь купчину, то в этом есть справедливость. Торгаш всю жизнь людей дурил, а сам жил припеваючи. Вот ему и воздалось. Упокоить лорда — это мастерство нужно. Коли справишься, то ты — первый умелец в цеху, можешь гордиться. А бедную девчушку из простых — жалко… Наивная, не ждет беды, не бережется… Плохое дело.

— Ты, никак, со мною споришь? — холодно процедила я. — Думай, когда тявкать, пес.

— Что?.. Да, да, понимаю: хозяин именно это и скажет. И придется-таки порешить девчонку… Ну, тогда тебе надо пойти в самый грязный кабак, хорошенько налакаться для успокоения совести и нанять пару отпетых подонков. Пусть прирежут горничную по-быстрому, а тело бросят на виду прямо среди улицы.

— Зачем же? Не лучше ли спрятать тело?

— Твой хозяин должен узнать, что ты все исполнил как надо. Ведь он же видел, как ты колебался, и может подумать: вдруг ты схитрил, денежку взял, а девчушку выпустил живой? Тогда у тебя печаль приключится, а кому нужны лишние печали?

Я согласилась:

— Своих хватает…

— Верно говоришь. Да вдобавок второе: если тело спрятать, пойдут дурные слухи, люди таинственности всякой наворотят… А секреты притягивают внимание, а нам оно надо — внимание это?.. Нам надо, чтобы все вышло просто и позабылось быстро. Ну, прирезали девицу подонки — так что теперь? Люди всплакнут разок-другой и позабудут. Так что лучше, кроха, пусть тело найдется.

Меткое рассуждение, я не думала об этом! Если бы граф руками Парочки или своими убил Линдси, он бы не прятал тело. Темницы, тайные хода — зачем эти сложности?!

— Давай-ка выпьем, чтобы печалей поменьше было, — предложил Парочка, и я не отказалась.

— А позвольте третий вопрос, Инжи.

— Как же тебе откажешь, милашка!

— Положим, лорд велел асассину убить леди-жену. Как тогда действовать?

Инжи присвистнул.

— Леди-жену самого лорда?

— Да, сударь.

— Она что же, старая и обвислая? Или сварливая, как цепная сука?

— Отнюдь. Красавица, каких мало. Благородна, обаятельна, спокойна. Все ее обожают.

— Зачем же убивать?!

— Предположим, она затмила самого лорда. Поставила себя слишком высоко, мужа не любит, а снисходит к нему.

— Зазналась, стало быть! Поганая штука. Девице к лицу скромность, а не зазнайство.

— Согласна, сударь. Так что же делать герою?

Парочка глянул уважительно — мол, интересные задачки ставишь. Прокашлялся.

— Кхе-кхе… Тут вот какой поворот надо обмозговать. Когда исполнишь миледи, поднимется скандал. У нее вассалы есть, братья и сестры, родители… любовники, наконец. Они устроят шум, милорду придется кого-то бросить им на растерзание. И вот, надо так сработать, чтобы этим «кем-то» оказалась не ты… в смысле, не твой герой. То бишь, не просто исполнить, а еще и другого подставить. Виновник должен быть сразу прозрачен, а на тебя чтобы даже тень не пала. Как это сделать? Нужно сочинять… Вот, например, поймать момент, когда слуга несет чай миледи, и незаметно для него всыпать отраву. Как поднимется шум, так лакей и влетит, а ты чистенькая.

— Не изящно… Кто поверит, что слуга решил убить хозяйку?

— Что ж… Тогда дождаться, как приедут какие-нибудь гости. Желательно из тех, с кем у хозяина нелады. И отравить миледи прямо за пиршеством, чтобы на глазах у всех схватилась за лебединую шейку, посинела прекрасным личиком и свалилась замертво. Все придут в такой ужас, что сию же секунду возьмут того, кто косо на нее глядел или просто сидел рядом. Может даже статься, прямо в трапезной его и вздернут: закинут веревку на стропила и айда. А тебе того и надо!

Инжи настолько вжился в ситуацию, что даже хохотнул в усы.

— Да, это самое забавное… для твоего героя: смотреть, как судят другого. Он еще силится вывернуться — ан нет, не выходит, увяз, как бык в болоте! И чем больше бьет копытами, тем глубже встряет. Если сильно оправдываешься, тебя только пуще подозревают от этого. Такая уж судейская натура — недоверчивая.

— Наверное, неприятно, когда тебя судят? — предположила я.

— Да что уж приятного. Судьи — скоты поганые! Можно подумать, сами без греха, — злобно процедил Инжи, но спохватился и соскочил в сторону: — Так вот, значит, о твоей миледи. Есть еще один хороший способ. Если она молодая-красивая и мужа не жалует, то, наверняка, любит кого-то другого. Имеется у нее любовник или, как это по-вашему… альтер. Подстеречь их вдвоем в теплой постельке — вот самая чудесная штука. Его уложить мгновенно, искрой, а ее задушить. Или пырнуть, но не сразу насмерть, а наделать этак с дюжину дырок. Потом ножики в ладошки мертвецам вложить. Тогда самый глупый шериф поймет: ссора вышла из-за ревности, любовник озлился и накинулся на барышню, а она, умирая, разрядила в него искру. Так оба друг друга упокоили и в обнимку на Звезду отправились. Любопытно, как им там живется на пару?..

Инжи раскраснелся, говорил живо, с видимым удовольствием. Может, причиной тому был ордж, которым он щедро запивал рассказ.

А мне сделалось как-то дурно. После близкого знакомства с Сибил Нортвуд и Айденом Альмера наивно думала, что разговоры об убийствах меня не смущают. Если бы!..

— Простите, сударь, мне слегка не по себе от этой темы…

— Мне тоже, — кивнул Инжи. — Один святоша когда-то сказал: если ты кого убил, то после смерти он тебя встретит на Звезде. Отомстить не отомстит, куда там на Звезде мстить, но станет ходить следом и глядеть все время. Ты веришь в такое?

Я подумала: а сколько людей будут ходить за тобой, Инжи?.. Десять?.. Сорок?.. Сотня?.. Плеснула орджа в чашу, сделала такой глоток, что захватило дух.

— Не знаю…

— И я не знаю, верить ли. Кажется, на Звезде есть забавы поинтересней, чем совестить кого-нибудь. Даже если он тебя убил — ну что такого? Это ведь дело житейское, все равно помирать когда-то! Верно говорю?

— Сомневаюсь.

Инжи хмуро кивнул.

— И я сомневаюсь. Разно может быть… На то и Звезда. Так что лучше, на всякий случай, помнить меру… Совсем уж детей или девчонок не трогай… без сильной нужды.

— Благодарю за совет, сударь.

* * *

А потом исчезла Джейн.

Она не появилась за завтраком, и я спросила Иону:

— Джейн нездоровится?..

— Ммм… да… — выдавила Иона. Лишь тут я заметила: она мрачна, как сухой колодец.

Какое чувство вечно тянет меня вверх, на Звезду? Жажда справедливости? Сострадание?.. Не льсти себе, Минерва. Любопытство и тщеславие: когда ты окажешься в могиле, виною будет одно из двух.

— Позвольте поговорить наедине.

— Зачем?

— Красота честности.

Мы вошли в покои Ионы, и она попросила:

— Будьте добры, говорите кратко.

Я кивнула:

— Конечно. Две недели назад бесследно пропала моя служанка, Линдси. Я уже почти не питаю надежд найти ее живой. Скажите, что с Джейн не случилось того же.

— Джейн — моя компаньонка, а не прислуга! Не ровняйте ее с Линдси.

— О, боги! Да не это важно! Вы знаете, где Джейн? Можете в том поручиться?

Иона тяжело качнула головой.

— Нет. Со вчерашнего вечера я ее не видела. В комнате ее нет. Во всем замке нет, хотя пока еще ищут.

— А в темнице?

— Часовые не видели, чтобы она входила туда. И за ворота не выходила…

Сквозь печаль Ионы мелькнуло новое — острое и холодное.

— Леди Минерва, что вам за дело до нее?

Тут следовало хорошо, тщательно подобрать слова.

— Леди Иона, я нечасто говорила с вами искренне, но сейчас очень прошу поверить. Мы обе здесь — приезжие, чужачки. Я — пленница, вы — хозяйка, но рискну предположить: вы кое-чего не знаете об Уэймаре, как и я. Линдси была хорошей девушкой и нравилась мне. Я потратила много сил на попытки найти ее и поняла, по меньшей мере, одно: в этом замке творятся странные дела. Кто-то из важных людей похитил и убил девушку. А теперь исчезла Джейн, и я не хочу, чтобы она повторила судьбу Линдси. Мною движет не симпатия к Джейн, а надежда на справедливость. И еще — та кроха доверия, которую теперь питаю к вам.

— Кто-то из важных людей?.. — с ледяной улыбкой осведомилась Иона. — Тонкий янмэйский способ назвать меня женой убийцы?

Отчего-то мне вспомнился Бледный Луг и Лейла Тальмир…

— Леди Иона, да, я подозревала графа. Я подозревала его даже в любовной связи с Линдси. Но сейчас его нет в замке, и…

— Манипуляция показной честностью — как умно! Ступайте, леди Минерва. Не унижайте себя этой дрянью.

— Нет, я же сказала: не думаю, что это Виттор! Есть аргументы против…

— Ах, вы сомневаетесь? Признательна. Но все же муж не свободен от подозрений — вы об этом? Мне не следует доверять ему? Уместнее доверять вам — ведь вы так искренни со мною!

— Миледи, положим, вы мне не верите. Не слушайте моих догадок на счет убийцы. Но сделайте хоть одно: вам это ничего не будет стоить, а Джейн, возможно, спасет от смерти! Пошлите кайров обыскать темницу. Всю, фут за футом, каждый закоулок и камеру.

— Джейн не ходила в темницу. Часовые не видели, — отрезала Иона.

— Есть тайный ход в подземелье.

— Откуда?

— Из… из кабинета вашего мужа.

Каждая черточка в ее лице затвердела. Кристальная морозная маска.

— Миледи, замолчите. Пока не поздно.

Тогда я взбесилась. Не стоило этого делать. Но…

— Тьма бы вас, леди Иона! Поверьте, наконец: мне плевать на вашего мужа! На вашу любовь к нему тоже, или не любовь, а что у вас имеется! И на Джейн плевать! Но вы, быть может, хотите ее найти — так ступайте в кабинет графа, откройте четвертую панель слева и спуститесь в темницу!

Она прищурилась: нехорошо, очень по-северному.

— Четвертая панель слева?.. Какие точные сведения.

— Да, я была там…

— Тссс!.. — леди Иона приложила пальчик к губам. — Ти-хооо…

Трижды хлопнула в ладоши. Кайр Сеймур Стил влетел в комнату.

— Миледи?..

— Нашу милую гостью верните в ее спальню. Тщательно обыщите темницу, начиная с тайного входа в нее — четвертая панель слева в кабинете графа Виттора. Когда покончите с поисками и никого не найдете, переместите леди Минерву в подземную камеру.

— Верхнего круга или нижнего, миледи?

— Что?.. Конечно, нижнего. Верхний круг не будет ей в радость — там слишком просторные комнаты.

* * *

Четыре часа миновало прежде, чем заскрипел замок моей двери. Должно быть, Сеймур. С извинениями от Ионы — один шанс из сотни. Проводить меня в могилу — остальные девяносто девять.

Однако то был не кайр, а Эф.

Вошел, запер дверь и коротко спросил:

— Кто?

— Леди Иона, кто же еще.

— Не вас. Кто похитил Джейн?

— Значит, кайры ее не нашли?

— Облазили всю темницу — безуспешно. Так кто же?

— Я не знаю. Не смогла понять.

Эф сплюнул.

— Дерьмо. Значит, Джейн умрет. И Линдси умрет. А вас зароют в нижнем круге.

— Видимо, да.

— За месяц вернется милорд и вытащит вас из ямы, как вытащил из прошлой. Но девушки не оживут.

— Да.

— Зря на вас понадеялся. Не так вы умны.

И Эф повернулся к двери, а я сказала:

— Не знаю, кто и зачем похитил Джейн, но знаю, каким путем. Через кабинет графа Виттора и тайный ход затащил в темницу.

— Ее обыскали — Джейн там нет.

— Преступник увел ее из подземелья.

— Но часовые никого не видели!..

— Не мимо часовых. Особым путем. Тем же, каким увел Линдси.

— Особым?.. Вы о чем?!

— Все дело в железной двери, Эф. Все дело в ней.

— Перестаньте говорить загадками!

— Сир Френсис, хотите найти Линдси и Джейн? Тогда помогите мне, как обещали! Через час я буду в нижнем круге. Заберите меня оттуда. Возьмите с собой оружие и фонари. Я покажу путь. А сейчас идите. Идите!

…У меня остается минут десять, потому кончаю письмо. Я адресовала его своей близкой подруге, но теперь вижу: нужно, чтобы письмо прочли вы, леди Иона София. Я спрячу его, но комнату обыщут после моего переселения, письмо найдут и доставят вам. Потребуется время, чтобы вы поняли, о каком пути из темницы я говорила. Надеюсь, мы с Эфом получим несколько часов форы. За это время, с помощью богов, мы успеем найти девушек.

Но я не знаю, сколько людей у похитителя, останемся ли мы незамечены, справится ли Эф со злодеями. На случай, если все обернется плохо, я очень надеюсь на вас. Оставляю эти листы со всеми мыслями за несколько дней. Надеюсь, прочтя, вы поверите, что я не лукавила и не манипулировала вами.

До встречи, леди Иона.

* * *

Вход в нору не замуровали наглухо, как принято здесь, а лишь перекрыли деревянным щитом и подперли снаружи. Миру не пытались убедить, что наказание протянется дольше нескольких недель. Но несколько недель в могиле — это…

Она вспомнила Адриана, отца, столицу, бал, Стагфорт, земляков, уроки, игры, северный лес, малину и медведей, Море Льдов и рыбацкие парусники, маму… По лесенке из самых светлых картинок своей памяти сошла в самую глубину детства, подолгу задерживаясь на каждой ступеньке… Затем двинулась назад, в сегодня, с тою же долгой пристальной теплотой рассматривая каждую картинку… Вернулась в земляной мешок, где лежало ее тело, и поняла, что миновали целые сутки. Эф бросил ее, и она останется здесь на месяц, а может, и несколько — до конца войны. А может, и дольше, если победят Ориджины… И Мире ничего не оставалось, как снова нырять в прошлое, без конца смотреть светлые картинки на внутренней поверхности век… Они блекли по мере того, как глаза отвыкали от света.

Опора вылетела, и щит рухнул.

— Вы здесь, миледи? — спросил Эф, поднимая фонарь.

— Вас не было так долго…

— Долго?! Всего час, как отсюда ушли кайры! Ну же, вставайте! Говорите: что за выход отсюда?

— Нам нужно в тупик, где сидел идов слуга. Найдете дорогу?

— Ага.

Спустя минуты они миновали железную дверь, и Мира заперла ее за собой. Сердце забилось быстрее. Она взяла у Эфа фонарь, открыла стеклянное окошко, чтобы огонек стал доступен. Медленно пошла вдоль стены.

— Я все думала, Френсис: зачем понадобилась эта дверь? Зачем отгораживать этот тупичок от всего подземелья? Допустим, для того, чтобы обезопасить тайный ход в покои лорда… Но, если разобраться, зачем лорду тайный ход в нижний круг подземелья? Обычно скрытые хода ведут из замка наружу — на случай осады… А ход в темницу с преступниками, вмурованными в стены, — странная штука. Если граф желал видеть этих людей, он не хоронил бы их заживо. И вдруг…

Огонек фонаря качнулся от струйки воздуха. Не в том месте, где располагался ход к покоям Виттора. В другом!

–…и вдруг меня осенило: темница — просто промежуточная станция! Один ход ведет от графа в подземелье, а второй — из подземелья за пределы замка! Так лорд может добраться до спасительной тропки и со двора замка, через верхний круг темницы, и из своих покоев, по скрытой лестнице. А железную дверь можно запереть за собой, и враги нескоро настигнут беглецов, даже если ворвутся в подземелье. Очень разумно, согласитесь.

Камень поддался нажиму и сдвинулся, открыв футовую щель.

— Тьма сожри!.. — прошептал Эф.

— Теперь вы вперед, — сказала Мира. — Надоела тьма. Хочу видеть ваш фонарь и широкую спину.

Эф почесал ягодицу, нехотя кивнул и протиснулся в щель. Мира последовала за ним. Она боялась, что здесь окажутся крысы, пауки с паутиной, старые кости… Но ничего не было. Узкая, низкая, сырая нора шла вглубь земли под небольшим наклоном. Дышалось тяжело. Потолок давил на макушку. Влажный грунт неприятно проминался под ногами.

— Поговорите со мной, — попросила Мира.

— Вам страшно? — язвительно буркнул Эф.

— Да, тьма сожри! Я — девушка! Почему все об этом забывают?..

— Ладно… — Эф помедлил, придумывая тему. — Ну и дыра, а?.. Черт возьми, зачем такое строить? Отчего не могли сделать ход пошире? В вашем монастыре Ульяны тоже было так тесно?

— Знаете, Френсис, это не очень помогает.

— Ммм… Слушайте, а вы не думали, что Джейн может быть здесь? Если ее убили, то зачем тащить до конца хода? Можно бросить труп прямо тут…

— Верите: от этой беседы мне тоже не легче!

— Ну, сами назовите тему, раз так.

Мира задумалась.

— О, есть вопрос. Похититель Линдси послал ей записку с часами от вашего имени, чтобы заманить в темницу. Но он мог это сделать, только если знал ваш код. Кому вы говорили о нем? Графу, например?

— С чего бы?! Связь с горничной — не тот подвиг, которым хвастают перед сюзереном!

— Ах, конечно… Так кому? Лорду Мартину?.. Кастеляну?

— Нет, тьма сожри! Никому из дворян я бы не стал…

— А не из дворян?

— Ну…

— Ну?..

— Однажды…

— Однажды, Френсис?..

— Черт. На корабле в Дымной Дали, когда везли вас, мы выпили с Инжи Прайсом. Ну, хорошо выпили…

— Это я могу понять. И дальше?..

— Я подначил Парочку, мол, приударяет он за вашим высочеством. Решил охмурить принцессочку — каков! А он в ответ: куда мне до тебя, Эф! Ты прям змей-искуситель: целую служанку себе отхватил! Оказалось, он заметил… Я его тогда чуть не убил сгоряча. Но потом еще выпили, разговорились, я и выболтал, как у нас с Линдси все… эээ… устроено.

Проход выровнялся и пошел горизонтально. По прикидкам Миры, они были уже далеко за стенами замка.

— То есть, о ваших записках знал только Инжи?

— Ага.

— Так почему же вы не заподозрили его?!

— Ну, миледи, во-первых, я не знал, что кто-то заманил Линдси в темницу. Не знал, пока вы не сказали. А как узнал, то все равно не заподозрил: вечером, когда Линдси пропала, мы с Инжи снова… эээ… отдыхали душевно. Милорд нас хорошо наградил…

— За что?

— Ну…

— Ну, сир Френсис? Вы же понимаете: я не отцеплюсь.

— За вас наградил. За то, что перехватили и разгадали ваши книжки.

— Ага…

Еще ярдов сто. А может, двести. Чертова нора все никак, никак не хотела кончаться.

— Думаете, Френсис, здесь можно задохнуться? Знаете, как в гробу, если заживо закопали…

— Давайте сменим тему, миледи.

— Что, боитесь?

— Еще чего! Ну, просто…

— Ладно… Так, говорите, о записках знал только Парочка, и он точно невиновен. Но, быть может, он сказал графу?

— Зачем? Граф за это дорого не заплатит, а я Парочку предупредил, чтобы милорду ни слова. Крепко предупредил.

— Однако Инжи служит графу, а не вам… Если он верен господину, то мог…

— Графу? Миледи, с чего вы взяли? Никогда Парочка не служил графу!

— Как это?!

Мира даже сбилась с шага, остановилась. Эф оглянулся на нее:

— Чего удивляетесь? Парочка — беглый каторжник. Таких красавцев граф редко берет на службу. А вот братец Мартин — другое дело. Видали его «егерей»? Там все такие… Парочки.

— Инжи — слуга Мартина?

— Ну, да.

— Почему же граф его послал за мной в монастырь?!

— Граф послал меня. Но и брата просил приглядеть. Сам-то граф был тогда в Первой Зиме, а брат здесь. Вот Мартин и отправил со мной своего надежного парня…

— Святые Праматери!

— Что, миледи?..

— Боги!.. Так ведь это Мартин Шейланд!.. Это он украл Линдси! Вот почему он так меня боялся в эти дни: я ходила в темницу! Мартин думал: не нашла ли я этот ход?..

— И Джейн — тоже он?

— Конечно! В прошлый раз он уезжал на охоту, когда исчезла Линдси. А теперь пропала Джейн — и Мартин снова охотится!

— Но зачем? Почему?!

— Понятия не имею. Джейн — быть может, в отместку Ионе. До самой Ионы не мог дотянуться… А Линдси — боги, не знаю. Но это он! Теперь нет сомнений!

Не сговариваясь, они ускорили шаг. Пучеглазый Мартин в крикливых тряпках — не зловещий неведомый преступник. Ни Эф, ни Мира не боялись его.

Спустя ярдов четыреста подземный ход изогнулся, пошел на подъем. Стало суше и легче дышать. А затем Эф уперся в деревянную заграду. Отдал Мире фонарь, подналег на доски и сдвинул. Снаружи было темно, пахло плесенью и трухой.

— Какой-то погреб… — шепнул Эф.

Мира вышла следом за ним. Правда, погреб. Бочки рядами — многие опрокинуты, некоторые прогнили насквозь. Пустые ящики, на стенах крюки для колбас и кольца для факелов. Потолок — каменный, сводчатый.

— Лавка бакалейщика или винодела… — предположила Мира. — Давно покинутая…

Эф огляделся, рассмотрел клейма на бочках.

— Я знаю, где мы! На окраине Уэймара была когда-то обитель, ее строили одновременно с замком. Потом она захирела, монахи перевелись. Здание отдали больнице, но ее сожгли западники при последней осаде. Там, наверху, — он ткнул пальцем в потолок, — все выгорело, одни камни да угли. А подвалы сохранились.

Они двинулись вдоль погреба. Мира похолодела от жуткой мысли.

— Эф, нам следует проверить бочки…

— Зачем?

— Тьма!.. Затем, что мы ищем Линдси… И не верим, что она жива.

— Боги…

Эф принялся заглядывать в бочки и ящики. На некоторых остались крышки, их пришлось срывать. Скинув очередную крышку, Эф отшатнулся, зажав нос ладонью. Мира ахнула:

— Тело?..

— Нет… кислое вино.

Эф дошел до конца погреба, уперся в дверь.

— С этой стороны все пусто. Надо посмотреть там, до подземного хода…

Он махнул в другой конец погреба.

— Смотрите вы, Френсис.

Он двинулся туда, где зияла в стене щель. Мира не смотрела ему вслед, а глядела на выход из погреба и думала: если выйду, наконец, на свет — никогда больше не спущусь под землю. И шторы не задерну, и искру не буду гасить на ночь. И полюблю, черт возьми, солнце! Все лето буду загорать, стану смуглой, как чертова западница! Никакой тени, никаких подземелий, только зной и солнечный свет!

— Здесь всюду тоже пусто, — после мучительно долгих минут сказал Эф.

— Слава Янмэй. Идемте наверх!..

Мира пошла к двери, Эф — за нею следом. А за спиной у него раздался тихий шорох. Мира вскрикнула, мгновенно обернувшись:

— А-аа! Крыса!..

— Нет, крошка, это же я… Что, в темноте не признала?

Инжи Прайс вошел в круг света от эфова фонаря.

— Парочка? Какого черта? — воскликнул Френсис, кладя руку на эфес меча.

— Нет, други, это я вас спрошу: какой тьмы вас сюда занесло? Тебе, кроха, я говорил не лезть в темницу? Говорил… А ты, Эф, ясно понял, кто в замке главный? Миледи, вот кто. Миледи велела запереть кроху… так зачем ты отпер?

При этом он сделал еще два шага к Эфу. Тот напрягся:

— Стой, где стоишь, Парочка!

— Да ладно тебе!.. Я же вас люблю, как родных. Только поэтому и пришел. Хотел вам сказать и вот говорю: ступайте назад, в замок. Ты, детка, отсидишь положенную недельку в камере, а ты, парень, немножко полижешь северную задницу миледи… и мне винца выставишь. Тогда все забудется, и граф не узнает, как ты помог пленнице бежать.

— Я тебе не парень, — процедил Эф и поставил фонарь на бочку. — И графу есть что узнать о тебе, дрянь! Вы с Мартином выкрали Линдси и Джейн!

Инжи рассмеялся — куда более умело, чем леди Сибил Нортвуд.

— Какое дерьмо собачье! Ты сказанул — что в вино насрал! Детка, закрой ушки, не слушай…

— Заткни пасть, тварь! — крикнул Эф, клинок со скрипом двинулся из ножен. — Отстегни и брось на пол ремень.

— Ладно, ладно… Вот озверел-то!

Инжи пожал плечами и расстегнул пряжку. Кинжал звякнул о каменные плиты.

— Теперь повернись спиной.

— Малютка, ты хоть не веришь в эту чушь?.. — спросил Парочка, через плечо Эфа глядя на Миру.

— Это она все и узнала, старый пень! Так что закрой пасть и повернись спиной!

— Ну, как скажешь…

Носком сапога Инжи подцепил ремень с кинжалом и швырнул в лицо Эфу. Тот уклонился и потерял секунду. Инжи метнулся вперед. Он оказался слишком близко для меча, и Эф выхватил искровый кинжал, направил в живот Парочке. В тот самый миг Инжи выбросил левую руку к лицу Эфа. Рыцарь замер. Кинжал застыл в дюйме от цели, звякнул на пол, когда разжались пальцы. Обе руки опустились, вытянулись по швам. Тело начало оседать, смялось, упало к ногам убийцы. Лицо заливала кровь.

Мира не могла ни говорить, ни дышать, ни двигаться. Смотрела, как Инжи вытер узкий стилет, торчащий из-под левой ладони, аккуратно сунул обратно в рукав, подобрал и надел пояс с кинжалом.

— Ты некогда любопытствовала: отчего меня зовут Парочкой? Так вот, это потому, что у меня их всегда парочка в запасе.

Переступив труп, он пошел к Мире.

— Помнишь, я говорил, что не люблю убивать юных девиц без крайней нужды? Так не расстраивай меня, не создавай потребность, ладушки?

Мира не могла даже ответить. Стояла восковой скульптурой. И, кажется, плавилась. Подгибались ноги.

— Развернись, деточка, и ступай к двери. Ты меня услышала?.. Вот и хорошо. Кругом и к двери.

Она повернулась. В эту минуту дверь распахнулась, полился свет. В проеме стоял Мартин Шейланд в красных штанах и лимонном камзоле. За его спиною виднелись двое «егерей».

— Что тут за чертов шум?

— Да было дело… Уже все улажено, хозяин.

— Не все улажено, не все…

Мартин приблизился к Мире, склонив голову, сверкая огромными, жадными глазами.

— Да, хозяин, осталась задачка, — признал Инжи. — Она Янмэй, с нею сложно…

— Настоящая Янмэй… — Мартин цокнул языком. — Ц-ц-ц. Подлинная, чистокровная Янмэй! Пожалуй, оно и к лучшему. М-да.

Остановился перед Мирой, вытянул руки. Положил ладони ей на бедра, повел вверх, ощупал бока, живот, грудь.

— Ц-ц-ц. Точно, к лучшему.

— Осторожно, хозяин, — предупредил Инжи.

Не издав ни звука, Мира пнула Мартина в голень.

Тот заорал, согнулся… И, резко выпрямившись, ударил девушку кулаком в подбородок. Мира упала, скорчилась, закрыв лицо руками. Мартин встал над нею.

— Настоящая, живучая Янмэй… Хорошо.

Его сапог ткнулся ей под ребра. Свет погас.