День рождения

Роман Сенчин, 2016

«– Настюш, да давай я сбегаю куплю. У нас тут внизу магазин хороший. – Может, не стоит заранее все-таки. Узнаем, тогда уж… – А что такого? Сейчас – за то, чтобы роды были удачные, а потом – за маленького. Ох, хоть бы скорей. Почти сутки мучается, еще кесарева не хватало. – Я тоже тяжело рожала…»

© Сенчин Р., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

— Настюш, да давай я сбегаю куплю. У нас тут внизу магазин хороший.

— Может, не стоит заранее все-таки. Узнаем, тогда уж…

— А что такого? Сейчас — за то, чтобы роды были удачные, а потом — за маленького. Ох, хоть бы скорей. Почти сутки мучается, еще кесарева не хватало.

— Я тоже тяжело рожала.

— Да как же, помню, Насть, помню! Я ведь дежурила там, каждые пять минут к бабке в окошко лезла: «Как там Гордеева?» Она бесилась сначала, а потом стала как со старой знакомой. Всю жизнь мне рассказала, все про больницу.

— Не зна-аю, страшно, конечно. В тридцать четыре года первый раз, это опасно ведь, говорят.

— Ничего, она девка крепкая — справится. И что, мы вот родили, ты в двадцать два, я в двадцать пять, теперь сидим… А она чего-ничего, а добилась.

— Ирка всегда такой была. Все по выставкам, по спектаклям, связи все заводила. Энергия в ней настоящая, и не кончается… Что, Лер, сколько там?

— Половина третьего доходит. Позвонить?

— Не надо, наверно, пока. Димка, представляю, и так как на иголках, а тут мы еще то и дело. Давай хоть до трех подождем.

— Да давай-давай!.. Что ж, я спущусь — успокоиться надо. Если б не за Дениской ехать — помчалась бы к ней туда. Прямо не терпится…

— Мне тоже к шести надо домой. До Первой Градской на метро около часа. Туда, сюда, там еще… нет, не успею… Там, я слышала, персонал очень хороший.

— Персонал-то персоналом, зато оборудование ни к черту. Каменный век.

— Да ты что?

— Ну да, разговаривала тут с врачами — как в полевых условиях, говорят, работаем.

— Нда-а…

Уютно затарахтел холодильник.

— Настюш, ты ведь есть хочешь! Ну-ка, сейчас мы…

— Нет, не надо, не беспокойся. Не хочу, Лер, честное слово!

— Я так поставлю тогда, а то сидим за пустым столом, как эти… Один чай… Та-ак, вот масло, рыбка, сыр. Сейчас батон нарежу, сварганим с тобой бутербродиков. От нервов лучшее дело.

— Это семга, да? Хорошо живете…

— Игорек получил на рынке вчера. Им часто выдают рыбу… ну, в виде премий.

— Везе-от.

— Ай, брось ты — везет… Просто сводим тоже концы кое-как. В мастерской-то Игорь ничего не получает, копейки, заказов нет. Теперь везде ведь компьютерная графика эта, сканирование, а Игорек, кроме карандаша и красок, не признает ничего. Вот рынком и кормимся, но из-за этого три-четыре дня в неделю, считай, потеряны. Да и вообще, что за жизнь — трое суток подметает, трое суток в мастерской до ночи. Так, чтобы целый день дома все вместе — семьей — раза два в месяц получается… Боюсь, Дениска от него отвыкнет совсем… А рынок… Ну получает он в общей сложности от семнадцати до двадцати тыщ, плюс рыбные премии вот. Их рынок же по рыбе в основном. И эти еще азики-торговцы картошки когда дадут, лука, но ведь тоже не просто так. Игорек коробки за них убирает, ломает ящики, чтоб в контейнеры загрузить. Тоже — приятного мало, если задуматься.

— А мой психует все…

— А чего?

— Ну как? Насидится в своей конторе, приходит вечером туча тучей. Что ни спросишь, в ответ бур-бур сплошной. В субботу весь день лежит и телевизор смотрит, в воскресенье вроде оживет, с Дашей пойдем погуляем, посидим где-нибудь, пива по бутылочке выпьем, а назавтра — опять работа. И опять неделю эти бур-бур…

— Что ж, Настюша, что ж делать… Жизнь не совсем так складывается, как мечталось. Да и у кого так? Посмотреть по знакомым хоть… Что делать?.. Игорек тоже не слишком-то веселится, мягко говоря, тоже бурчит. Я его понимаю, конечно, — что за жизнь асфальт скрести. Сейчас вон снег валит. Так снег любила, а теперь увижу — и сразу же по мозгам, что Игорь там со скребком корячится. Потом оттепель, заморозки, значит — лед колоть… А он ведь тоже творческий человек. Картина вон на мольберте который месяц… Дениска как-то задел, уронил, она к паласу прилипла, краски тогда не засохли еще. Ну и Игорь пришел, увидел и, смотрю, чуть не плачет стоит… И понимаешь, Настюш, делать-то нечего…

— Я понимаю…

— Вот так.

— Да-а… Сколько там уже?

— Без десяти доходит. Звонить?

— Подождем еще. В три, как решили уж… Он и сам, скорее всего, должен, когда сообщат.

— Да ты что! Димке до этого будет, подумай! Еще и статья у него. Надо ж сошлось как — и жена в роддоме, и статью надо сдавать.

— Правда, не позавидуешь. Хотя… хм… хотя потом, представляю, вспоминать будет, как самые счастливые минуты.

— Ой не сглазь, Настька, ой не сгла-азь!

— Тьфу-тьфу-тьфу. — Стук по столешнице. — Но мой Андрей часто теперь вспоминает. Как с букетом бегал туда-сюда, под окном стоял, врачей всех замучил…

— Что ты мне-то рассказываешь?! Я же вместе с ним была, вместе бегали.

— Да-а… — протяжный вздох, грустный и сладкий одновременно. — И такую он мне записку прислал: «Как там наша Дашенька?» Мы ведь тогда не решили еще, как назовем, а прочитала, посмотрела на нее — и точно, кроме Даши, никакое имя не подходит.

— Вот, кстати, мне тут случай такой рассказали! Вот слушай. У одной приятельницы моей сестра рожала. А по УЗИ, по всему — девочка должна быть. Они платьишек заранее накупили, пальто розовое роскошное, французское, сапожки такие, все приданое, в общем. И тут — бац! — мальчик. Представляешь? Они прямо чуть с ума не сошли.

— Бывает…

— Ладно, все, звоню! Лопнуло мое терпение! — Палец с ярко-красным ногтем стал жать на кнопки телефона.

— Только ты, Лер, так конкретно не расспрашивай попусту. Представляю его состояние…

— Погоди! А… алло, алло, Дима? Привет! Что-то не узнала тебя, уж подумала, номер не тот набрала. Что с голосом? А-а… Как там Ириша?.. Да? Поня-атно… А ты как?

— Лер, не надо, пускай он спокойно…

— Бе-едненький! А мы тоже тут с Настюшей сидим, места себе не находим. Ага, ждем вот… К ней бы поехать, но дела — мне за Дениской в школу, Настюше тоже что-то… А?.. Да, да, конечно, Дим. Если что, сразу звони, хорошо? Ну, счастливо! Держись!

— Как, переживает?

— А ты как думаешь? Даже голос осип. Обещал сразу, когда Ирка… Нет, сбегаю я, куплю все-таки «Каберне» бутылочку. Какая-то трясучка напала прямо…

— Лер, Лер, давай так посидим. Не хочу пить. Выпьем, только раскисну. Ночью почти не спала, Дашке надо было срочно платье кружевное ее постирать. В последний момент, как всегда… Тут выступление, а кружева аж черные… Потом сушила.

Конец ознакомительного фрагмента.