Дело детсада номер 25

Роман Левицкий

Следствие по военным преступникам, тем более по палачам и карателям, можно закрыть только в связи со смертью обвиняемого.

Глава 4

После ухода женщины капитаны устроили совещание друг с другом.

— Ну, что мы имеем на данном этапе? Закуривая папиросу, задумчиво произнёс Тихомиров.

— Она чудом выжила, ответил ему Громов и сейчас, спустя сорок лет, женщина заявляет о том, что случайно встретила в метро своего убийцу.

— Убийцу её и двадцати семи детей, добавил Тихомиров.

— У этого гада руки не по локоть в крови, а по самые уши, нервно заметил Громов.

— А что если ты прав и она действительно ошиблась? Спросил Тихомиров.

— Да, или она ошиблась, или это матёрый каратель, которому удалось ускользнуть от наказания, добавил Громов. В любом случае, проверю адрес, который сообщила нам Галина Петровна.

— А я пока пороюсь в архиве, сказал Тихомиров.

На том капитаны и разошлись.

Через несколько часов они вновь встретились в своём кабинете и стали докладывать друг другу новости, чтобы понять объём проделанной за день работы.

— Значит так, сказал деловито Громов. По адресу, который нам сообщила Федотова, проживает некто гражданин Данович Илья Степанович 1910-го года рождения. Уроженец Белоруссии. Город Гомель. В Москве проживает давно, постоянно. Пенсионер. Член союза писателей. Писал о войне. Сам тоже воевал. Имеет много наград. Заслуженный ветеран. Всё есть в личном деле. В общем, ничего подозрительного. Наверное, всё же женщина обозналась. Заслуженный человек. Столько лет прошло.

— Пока ты был по адресу, я работал в архиве, тихо произнёс Тихомиров. Перебирал дела. Волосы дыбом встают. Выхожу из архива и иду руки мыть с мылом, после тех фотографий, которые держал в своих руках. Столько лет прошло, а не отпускает меня всё это. Сны снятся. Просыпаюсь и воду пью.

— Я забыл, когда ты последний раз улыбался, сказал Громов.

После недолгой паузы Тихомиров, как ни в чём небывало сказал:

— В то время на территории Сталино, а ныне Каменске, действовали тайные немецкие отряды полиции, сокращённо ГФП. Жертв этих отрядов можно исчислять тысячами. Задача руководством из Берлина, им была поставлена простая. Уничтожать всё и всех на своём пути следования. Укомплектованы эти ГФП были в основном теми, кого буквально совсем недавно называли советскими людьми.

Тихомиров закурил и продолжил:

— Меня заинтересовала деятельность группы ГФП — 657, номер полевой почты 28715. Эта группа совершала сотни убийств партизан и простого населения. Проводя одиночные и массовые показательные казни в знак устрашения. Отряд был полностью укомплектован бывшими военнослужащими советской армии и теме кто добровольно пришёл служить нацистам.

— Дорвались! Cволочи! Убивай! Сколько хочешь! Кого хочешь! Тебе за это ничего не будет, сказал, беря спички и пачку папирос в руки, раздражённо Громов.

— ГФП-657 использовалось немцами на южном направлении, продолжил Тихомиров. Они зачищали тылы. Боролись с подпольем и партизанами. Жгли деревни. Эти мрази, были неуловимы, так как постоянно меняли дислокацию. Это мешало проникновению в их ряды шпионов Смерша и партизан. Тем не менее, в ГФП-657 всё же удалось внедрить сотрудника государственной безопасности, который передал неоценимые сведения об этом отряде. Информацию о командире и его заместителях. Численность отряда и особые приметы карателей.

Тихомиров достал листок из кармана и зачитал:

— Василь. Это не имя. Прозвище. По паспорту Васильев Василий Васильевич. Лично расстрелял порядка 400 человек. После войны пойман. Повешен. Дело засекречено. Середенко Савелий Семёнович, по кличке Сава. Расстрелял более 500 людей, в их число входили мирные жители, женщины, старики и дети, а так же, члены подполья и партизаны.

Тихомиров закурил и многозначительно добавил:

— Расстреливал собственноручно. Очень кровавый и очень опасный тип. Пойман. Расстрелян. Дело естественно засекречено. Копа, жег живьём людей. Шестернин, по прозвищу Палка, любил забивать человека насмерть палками.

— Слава, давай сделаем перерыв, попросил устало Громов, уже тошно от них.

Конец ознакомительного фрагмента.