Идущий по краю

Роман Изумрудный (2024)

Денни остался жив чудом, а его семья погибла. Банда ублюдков,которая всё это сделала гуляет безнаказанно по дикому западу, пьют, жрут, убивают и грабят. Денни решает во что бы то не стало, найти каждого из двенадцати бандитов и совершить свой собственный суд и месть.

Глава 4.Город ковбоев.

Глава 4. Город ковбоев.

Всадник на гнедом мустанге и ехавшая чуть спереди него повозка, приближалась к раскинутому на этой пустынной равнине поселению. Ветер кружил и гонял поднятую с пустыни пыль. Солнце давно нещадно давило сверху на плечи путников и заставляло их мучаться от жажды. Денни вытащил фляжку и сделал глоток. Живительная влага, проникла сквозь сухое горло, обдав его словно водопад, а тёплая и противная вода, попала внутрь, заставив всадника прибегнуть к рвотным позывам.

Но выбора не было, или подыхать, изнемогая от солнечных лучей, под этим жарящим и палящим солнцем, или пить эту мутную и тёплую воду, которой вчера поделилась хозяйка едущей впереди телеги, большие колеса которой скрипели на всю округу, создавая ощущение, что они вот-вот отпадут. Но всё это было обманчиво, и все восьмерки, что выписывали кривые обода деревянных колес, так же продолжали своё движение, смешно подпрыгивая на мелких камнях, раскиданных по дороге не понятно кем. На самом въезде в поселение, так называемым жителями городом, висела вывеска из куска материи. Её растянули через главную дорогу, что вела внутрь этого поселения, подвесив один конец и привязав к дому и перекинув поверху улицы, привязали к другому строению, находящемуся на противоположной стороне. И какой-то умник, а может обычный, но в стельку пьяный ковбой, намалевал на материи чёрной краской, причем скачущими, корявыми буквами надпись:» Cowboy town».

— Ха, ковбойский городок, — усмехнулся Денни.

— Ну блин, ничего не могли придумать получше? — меченный вздохнул тяжело и помотал головой.

Повозка с семейством, поскрипывая въехала в этот, раскинутый в пустыне город-сад и проскрипела под вытащенным на показ, куском ткани, с названием этого чудного места.

Денни держался рядом с повозкой, медленно покачиваясь в седле. Его прищуренный взгляд, коричневых глаз, с осторожностью и особым вниманием прощупывал и отмечал всю окружающую обстановку. Все его чувства были натянуты, словно гитарные струны и напряжены. Ещё немного и они начнут лопаться, загибаясь и извиваясь словно змея, пытавшаяся укусить музыканта в глаз. Меченный просто разглядывал всё окружающее пространство, отмечая даже малейшую мелочь, которая могла доставить неприятности и создать кучу проблем не подготовленному к дороге путнику. Эта земля, была началом в дикие земли, а город воротами туда. Там, где кончался закон, в его прямом понимании слова, там, где законом было то, что кто сильней, тот и прав. И всё решалось не словом закона, а силой оружия. А потому этот приграничный город был началом дороги на Дикий запад, а проще говоря просто в ад. И уже тут, прямо между домами, на его широких и многолюдный улицах, продвигающих безумный поток переселенцев с востока, туда за горизонт, начиналась дорога, которая могла привести тебя к обретению земли и процветанию. Или если тебе не повезло, и ты настолько неудачлив, то просто там тебя ждало само разочарование. Или ты вернешься обратно назад, не солоно хлебавши, так и оставшись в глубокой нищете, или тебя там и закопают, после того как ты получишь пулю, в свою упругую тушку, или с тебя снимут скальп, блуждающие по тем землям краснокожие.

Денни ехал, медленно покачиваясь в седле. Его руки крепко держали поводья, а мустанг чувствовал хладнокровие хозяина. Повозка тащилась немного впереди, сзади неё медленно плелись лошади, на которых лежали, словно мешки с имуществом, мёртвые тела, а человек со шрамом ехал сзади, и наблюдая охранял.

Из самой телеги высовывался рыжий пацан корчил рожи и кривлялся, показывая свой длинный и красный язык человеку со шрамом. Мать пацана сидела спереди и управляла быком, натягивала или ослабляла поводья. Ей не когда было присматривать за её оболтусом сыном. Улица была широкой и на ней могли спокойно разъехаться две повозки, не помешав друг другу. Иногда их обгоняли лихие ездоки, натуральные ковбои, проносились с криками и воплями.

Сестра рыжего пацана, очень пугалась от таких вот выскочек, и пряталась за спину матери, выглядывала высунув из-за спины нос и большие раскрытые глаза.

На самой улице бегали и кричали мальчишки лет 10 — 12. Похоже играли в индейцев и ковбоев. На одних в волосы были засунуты перья птиц. И они размахивали самодельными луками. Другие изображали ковбоев или охотников, не очень поймешь. Они махали палками, очень похожими на ружья. В итоге они носились, кричали, перебегали улицу, туда и обратно. И пацанов гоняли все кому не лень, потому что они путались под ногами.

Денни покачал головой.

Такие игры до добра не доведут, подумал он, смотря как промчался очередной ковбой, чуть не сбив одного из мальчишек. Тот в последний миг успел увернуться, но его лук упал и был растоптан конем, который своим копытом переломил его по пополам. С головы пацана веером рассыпались перья. Денни усмехнулся, глядя как они полетели, разлетаясь в стороны и подгоняемые сухим и жгучим ветром, помчались над землей.

Такое ощущение, что только, на этом самом месте, был бой петухов и это разнообразие пера, и есть итог того боя.

Какой-то толстый мужик, в широкой шляпе, порванной одежде и разваливающихся сапогах, что сразу бросалось окружающим его людям, выглядел он словно натуральный бомж, очень ядрено выругался, перебирая кучу некультурных слов, погрозил пацанам здоровенным кулаком и высказал им пожелания уйти с оживленного места куда-нибудь подальше. И уже там в дали, в тихом и спокойном местечке, устраивать свои детские шалости и игры.

Вспомнил попутно непутевых родителей, бегающих по улице детишек, и прибавил пару ласковых слов, о их воспитании своих оболтусов, с чем Денни был абсолютно согласен, а потому кивнул мужику в знак согласия со сказанным им матерными словами.

Город медленно открывался новичкам и раскрывал перед ними все свои достоинства и недостатки. Это был словно новый и загадочный мир, где все прелести его были спрятаны, за ширмой домов, магазинов, лавок и разных увеселительных заведений.

Этот мир сверкал красивыми красками и в воздухе летало опьянение богатством, но вот если ты сойдешь с главной улицы, то тебе сразу открывался город призрак — порока, грязи и грабежа. Там за фасадами красивых зданий царила грязь и нищета, весь холенный лоск куда-то испарялся, оставляя после себя мутную завесу тумана, из объятий которого вырывалась нищета. Тут на главной улице, сверкали огнями развлекательные заведения, звучала музыка, крики, стрельба. В салунах себя предлагали множество красивых женщин. Словно город раскрывал свои объятья путнику, предлагая тому всё, что тот хотел, и давал ему шанс на исполнение его любых заветных желаний. И очень немногие могли проехать мимо и не споткнуться. Толпа страждущих желала испытать себя, ныряя в этот азарт веселья и балагана, и завертевшись, оставались там, либо просаживая игрой всё что могли заработать, либо пропивали последнее, или погибали от выстрела или ножа. Город не терпел неудачников. А таких тут было полно. И каждый из них был готов на любую работу, лишь бы попробовать ещё раз поставить заработанный доллар в казино или спустить на выпивку и женщин. Даже на этой шикарной улице, валялись пьяные и мертвецы. Случались разборки, стрельба из револьверов. Но за этим следил шериф.

Все, кто не вписывался в это веселье, он сажал за решётку, а если буян не успокаивался, то

тот уходил, навсегда покидая этот бренный мир. Был и третий вариант, покинуть этот город и больше не возвращаться. Таких садили на коня и отправляли в дикие земли. А если он не понимал и появлялся снова в городе, то шериф и его помощники просто его убивали, выстрелом в упор из револьвера. Им не нужен был в городе бардак, им нужен был в городе порядок, точнее контролируемый ими порядок.

Денни продолжал медленно ехать, покачиваясь в седле. Он отмечал фасады красивых зданий.

Огни увеселительных заведений, в которых слышны были крики, веселье и музыка.

Множество лавок и магазинов, где местный люд и проезжающие путники, оставляли свои кровные. Но он искал глазами дом правосудия.

Многие стоявшие на дороге или крыльце салунов, с интересом глазели на привязанные к повозкам лошадей, на которых болтались привязанные тушки мертвецов, и один раненый, который всё ещё был без сознания.

Денни, там в пустыне сделал ему перевязку, использовав в качестве бинта рубаху самого трусливого из бандитов. Ну, а выживет раненый или нет, его нисколько не заботило. Сдохнет туда ему и дорога. А если нет, то пусть шериф им дальше занимается.

Самое главное сейчас найти блюстителя закона, а лучше дом правосудия. Сбагрить этих мертвецов, может денег получиться заработать. С шерифом неплохо бы поговорить насчёт продажи трофеев. Он тёртый калач, всё тут в городе знает и всех. Может и подскажет, где всё это хозяйство можно пристроить. Пару лошадей тоже неплохо кому — то продать, хотя мустанга он себе оставит, да и хозяйке повозки лошадь не помешает. Бык, это конечно, тоже неплохо, но вот запасное животное надо иметь, в дороге всякое может случиться. А у ж то, что фургон покатит дальше, Денни даже не сомневался. Не чего такой красавице, да ещё с двумя детьми, задерживаться в этом порочном месте, где разврат и веселье с утра до вечера у всехна виду. Да и мальцу надо учиться. Рано ему ковбоем становиться, надо и в голове что-то иметь. А тут в этом городе огней ничему хорошему не научат.

Проехав пару магазинов и большой салун, откуда кубарем вывалились трое, выкинутых пинками под зад ковбоев. Что-то видно не поделили с местными аборигенами, и теперь стояли на карачках на песке, и пытались подняться, а может искали выбитые свои зубы, но каждый раз заваливались на бок и падали, а потом всё начиналось по новой.

То ли пьяные в дуплет, то ли получили хорошо напоследок.

Короче, проехали они эту тройку непутевых алкашей, и взору Денни представилась возможность созерцать, так искомый им дом правосудия. На крыльце которого стояли двое, хмуро уставившись на них, а третий, усевшись на стул, наклонился на стену и закинул ноги перила, и нахлобучив шляпу на глаза, видимо дремал.

Телега, немного проехав, остановилась, как раз напротив одного. Денни подъехал тоже.

Стоявший незнакомец курил сигару, и плевал на песок, медленно стряхивая пепел.

Он был чисто выбрит, хоть и носил шикарные усы, на голове сидела большая чёрная шляпа, с полями к верху. На ногах чёрные, но уже поношенные сапоги, хотя если их почисть, прикинул Денни, то они ещё пару лет походят. Белая рубаха и сверху накинут желтый жилет, на груди которого блестела звезда. Ну и серые брюки, которые неплохо было бы выстирать и погладить.

Второй стоявший был вылитый братец близнец, только ростом выше и пошире в плечах. А одежда, словно снята с брата близнеца, только размером больше. Оба держали руку на кобуре, ласково поглаживая рукоятку револьверов.

Денни перевёл взгляд, на спящего в такой удобной позе незнакомца. Оценил тёмную шляпу, натянутую им на глаза, новые, но уже потрепанные ковбойские сапоги, засыпанную песком куртку на плечах, и заштопанные в некоторых местах, серые поношенные штаны, но неплохо сидевшие на крепких ногах. На груди у незнакомца блестела звезда шерифа, а эти двое, и он вгляделся в блестящую поверхность блях, стало быть, его помощники.

Они впились крепким взглядом в Денни, оценивая его одежду, коня, револьверы, торчавшие по бокам. И с интересом разглядывали винтовку, что была засунута в седельную кобуру. Потом их взгляд переместился на трупы, болтающиеся на конях, и видимо появились вопросы. Денни отметил, как взметнулись брови у обоих.

— Добрый вечер господа, — и человек со шрамом, прищурил глаз и посмотрел на садящееся на горизонте солнце.

— Добрый вечер незнакомец, — ответил один переведя с Денни взгляд на вылезающую из повозки Грейс, добавил.

— Добрый вечер мэм.

Грейс в ответ кивнула, промолчав.

— Господа у вас к нам я вижу куча вопросов, — начал сразу Денни.

— Я быстро в трёх словах всё вам объясню.

— Да, если вам не трудно, не взгляните на мертвецов? Вдруг кто-нибудь из них в бегах или в розыске, и за него назначена награда?

— И ещё, там один есть раненый, я тоже его вам сдам.

Оба брата близнеца удивленно переглянулись.

— Ну хорошо посмотрим, что и кто тут у вас, — произнес который был помельче. Он быстро сбежал по лестнице крыльца, и нагнув голову стал заглядывать в лица трупов.

— И когда очередь дошла до самого опытного бандита, раздался свист.

— Вот это да!

— А ты везунчик незнакомец. Угрохал самого Ульяма Кида.

— Он тут недавно появился, его в нескольких штатах ищут. Банду уничтожили, а этот к нам сбежал, я так думаю основал новую, переселенцев грабил и убивал. Ну, а остальные, не знакомы, видно так, мелочь одна, — сплюнул помощник шерифа, затянулся остатком сигары и послал её в даль, стрельнув средним пальцем руки.

Денни проследил за полетом окурка, который пролетел метров десять, и упал где-то на середине улицы, разлетевшись снопом искр.

Второй помощник покачал головой.

— Зачем ты мусоришь Билли и не стыдно тебе, ты ж представитель закона и должен пример подавать.

Извини Брайт, задумался я.

— Ну, ну, задумался он. Тебя видимо не перевоспитать.

— Что вы там опять не поделили, олухи? — раздался скрипучий голос.

— Нам тут привезли тушку самого Ульяма Кида, — сменив быстро тему, ответил кинувший окурок.

— Да ну, а ты не перепутал часом Билл? Может ты плохо разглядел? За ним уже лет восемь гоняются, и всё никак не могли поймать, а тут раз и притащили на блюдечке, — поднялся сидевший на стуле. Он уже видно выспался и накинув свою ковбойскую шляпу на затылок, зевал.

Его выцветшие от солнца глаза, отдавали последние краски голубого. Когда-то они были молоды и зорки. А сейчас Денни видел перед собой подслеповатого старика, но видно с богатым жизненным опытом. И в его угасающих глазах, он увидел то, что не каждый и заметит, только стрелок увидит такого же стрелка, если конечно внимательно посмотрит.

Старый шериф, прищурился, разглядывая стоящего невдалеке незнакомца. Окинул того с головы до ног, посмотрел на оружие, и рассматривая шрам кивнул.

— За кого воевал? За южан или за янки?

Денни потер шрам, задумался и ответил:

— Если вы об этом шериф, то это отметина от индейцев. А точнее за мою глупость. Насчет войны, то я не участвовал в боях, я в это время воевал во фронтире. Не всем же быть героями войны.

— Понятно, — кивнул шериф.

— Кому-то надо и стоять на страже приграничья.

— Ну что могу поздравить тебя. За тушку убитого тобой богатая награда 5000 долларов. Большая сумма незнакомец, — подмигнул шериф.

— Можете звать меня Денни, а мэм зовите Грейс, — показал на стоящую у повозки красавицу.

— Очень приятно мэм, — поднял шляпу здороваясь шериф.

— Меня можете просто звать шериф Далтон. Арчи Далтон.

— И надеюсь вы расскажите, как вы заарканили такую жирную рыбку, — кивнул шериф на труп бандита.

— Конечно, в трёх словах, эта банда напала на Грейс Смит и её детей, — показал на повозку Денни, откуда высунулся рыжий мальчуган и за ним торчал нос его сестрицы.

— Добрый вечер детишки, — перебил меченного шериф. Те быстро юркнули обратно и спрятались.

— Они может и сами бы справились, у них собака, одного загрызла, второй вон на лошади раненый лежит, третий просто испугался и побежал. Но этот Кид тертый калач оказался пристрелил лохматую. А тут и я подоспел, мимо проходил. Вот и весь рассказ.

Далтон задумчиво покивал головой.

— Понятно, что всё очень запутано, — пробурчал он себе под нос.

— Ну что ж идемте за голову этого мертвеца вам надо выдать денег. Я выпишу чек, а вы получите деньги завтра в банке, надеюсь вы не спешите пока никуда?

Денни глянул на Грейс, они переглянулись.

— Да нет шериф мы задержимся тут у вас в городе на несколько дней. Нам надо продать трофейное оружие и лошадей, может подскажете есть ли кто на примете, порядочный и кто не обманет?

— Ну почему, подскажу. Хорошему человеку надо помочь.

— И да шериф ещё бы информацию, куда поставить повозку и лошадей? И неплохую бы гостиницу, где не шумят, не ворую, короче, где тихо и спокойно. Есть на примете такая у вас?

— И с этим поможем. Билл давай мертвецами займись, потом повозкой и лошадьми, ну а ты Брайт, займись гостиницей. Не гоже красавице Грейс с детьми под открытым небом ночевать.