Пленница Берга

Роза Адамс (2025)

Вот что значит оказаться не в то время, не в том месте. Я отправилась за кофе в ближайшую кофейню, а оказалась в клетке, пленницей жесткого и властного Роберта Берга. Он заявил, что теперь я его игрушка. За малейшую провинность меня наказывает ремнём. Я хочу освободиться, но плен становится слишком сладким…

Глава 8

Валентина.

— Какого хрена ты голый? — рявкает Роберт, дёргает простыню, когда замечает, как мой взгляд скользит по спине Романа.

— Я проснулся таким, — усмехается Роман. — Она врач, наверняка видела голые задницы.

— Всё в порядке, — говорю я, обращаясь к Роберту. — Мне нужно два тазика, один с мыльной водой, другой с чистой водой. Он изучает меня мгновение, затем кивает, уходит в смежную ванную комнату.

— Роман. — Я наклоняюсь к нему и шепчу на ухо, пока Роберт занят. — Мне нужно, чтобы ты мне помог. Мне нужно выбраться отсюда.

Я умоляю его, сама испуганно смотрю на дверь ванной комнаты. Роман слегка приподнимается, морщась от боли, которую вызывает это движение, затем окидывает меня суровым взглядом. Не таким страшным, как у его старшего брата, более искренним и сочувствующим.

— Не пытайся убежать, Валентина. Он поймает тебя. Я не могу тебе помочь. Тебе следует подождать. Вот увидишь, всё будет хорошо.

В его тоне звучит надежда, он пытается меня ободрить, но кажется, сам не верит своим словам.

— Вот. Роберт возвращается в комнату со всем, что мне нужно. Он ставит один тазик на тумбочку, для второго двигает стул, затем берёт стакан, выпивает напиток одним глотком.

— Эй! — протестует Роман. — Это мой ликёр!

— Начинай! — приказывает мне.

Я делаю всё возможное, чтобы забыть о присутствии Берга и полностью сосредотачиваюсь на работе. Швы держатся хорошо, но рана выглядит отвратительно. Если распространится инфекция, я не смогу лечить его здесь, в домашних условиях. Очистив рану, наношу тонкий слой антисептика, прижимаю к ней чистую марлевую повязку и закрепляю.

— Теперь перевернись на спину, будет немного больно. Но скоро полегчает! — Я помогаю ему перевернуться на спину и сдерживаю улыбку, когда Роберт наклоняется вперед, чтобы схватить простыню и поспешно накрыть интимную зону брата.

— Я голоден, — жалуется Роман, когда я закрепляю повязку на его груди.

— Ему нужны антибиотики для внутривенного введения. Их в аптеке не купить. По хорошему, Рома должен быть в больнице! — Я обращаюсь к Роберту. Он держит в руках телефон и набирает сообщение. — Я не вернулась на работу. Меня потеряют. Станут искать! Заявят в полицию, — продолжаю я.

— Что тебе потребуется? — спрашивает он, игнорируя мои слова, его большие пальцы замирают над экраном смартфона.

— Ну, кроме лекарств, есть еще и принадлежности для внутривенного введения, — говорю я с тяжелым вздохом. Он просто не понимает. Не слышит. Куда проще просто отпустить меня.

— Какое лекарство?

Я перечисляю названия, он записывает, отправляет сообщение.

— Всё, что тебе нужно, будет здесь через час.

— Мне будут ставить уколы? — спрашивает потрясённый Роман, в его глазах ужас.

— В тебя стреляли из пистолета, а ты боишься уколов? — с недоумением смотрю на него.

— Я не боюсь, — защищается он, затем здоровой рукой натягивает одеяло на грудь. — С детства их не переношу.

— С ним всё будет в порядке. Пока лекарства не доставили, ты можешь подождать в своей комнате. Я принесу тебе ужин!

Роберт хватает меня за руку.

— Не нужно меня таскать, я способна ходить без поддержки! — Я резко высвобождаюсь.

Он приподнимает бровь, но больше не трогает меня.

— Твое поведение принесет тебе много неприятностей, — предупреждает он меня. Фыркнув, я направляюсь к двери.

— Мы вернемся, как только привезут лекарства, — говорит он Роману, следуя за мной к двери. Когда я оказываюсь в коридоре, то пропускаю его, чтобы он шёл впереди меня. Роберт бросает на меня любопытный взгляд, идёт по коридору в сторону комнаты, ожидая, что я последую за ним. Но он ошибается. Это мой единственный шанс.

Резко развернувшись, я мчусь в сторону лестницы.

— Валентина — слышу я его рёв позади, но мои ноги несут меня на всей скорости. Когда я спрыгиваю с последних трех ступенек на площадку, боль пронзает мою ступню. Не обращаю на нё внимания, вижу входную дверь и бегу к ней. Моё прерывистое дыхание, топот ног, паническое сердцебиение в ушах, заглушает движения Роберта, я его не слышу. Я хватаюсь за ручку двери, поворачиваю её, резко тяну на себя.

Свобода прямо здесь, в пределах моей досягаемости. Но в этот самый момент меня дёргают назад, сильная рука обхватывает меня за талию. Я кричу, когда меня отрывают от земли и заключают в медвежьи объятия. Их них не вырваться. Я истерично ору, верчусь, дрыгаю ногами и руками. Отчаянно борюсь за свою свободу.

— У тебя и так достаточно проблем, прекрати. Опасный тон Роберта Берга подпитывает мою панику. Удар ногой, резкий стук, дверь захлопывается.

— Всё, хватит! — Он швыряет меня на пол. Моя задница ударяется о мраморный пол, я отползаю назад. Может быть, я еще смогу убежать, теплится глупая надежда. Но тут он хватает мои волосы и рывком поднимает меня на ноги. Я царапаю его за руку, пытаясь освободиться от болезненной хватки, но он только крепче сжимает её. — Я сказал, ХВАТИТ.

Его глаза расширились от ярости, но именно его голос заставляет меня дрожать от страха, проходящего по моему позвоночнику.

Спокойный. Контролируемый. Опасный.

— Отпусти меня! — Я пытаюсь повысить голос, но мое горло сжимается, слова больше похожи на всхлип. Он ничего не говорит, просто смотрит на меня, как будто просчитывает следующий шаг.

Принимает решение.

И, наконец, с коротким кивком, моя судьба решена. Не отпуская моих волос, он разворачивает нас и начинает подниматься по ступенькам. Я иду за ним как барашек на цепи, согнувшись, не отстаю от него, пытаясь ослабить давление на кожу головы. Она горит, но он не сдается. Когда мы снова в коридоре, идти за ним становится легче, но он не дает мне выпрямиться. Оказавшись на втором этаже, я ожидаю, что он отведёт меня в ту комнату, которую для меня определил. Вместо этого он идет к другой двери, толкает дверь и втаскивает меня внутрь, захлопывает её ногой, как только мы проходим дверной проем. Я едва могу смотреть по сторонам, но я вижу, куда он меня ведет.

Клетка.

— Нет! — Я хватаю его за запястье и пытаюсь освободиться от его хватки. Он игнорирует меня. Раздается металлический скрип, меня ещё сильнее толкают на пол.

— Залезай! — Он отпускает мои волосы, чтобы подтолкнуть вперед. Я спотыкаюсь и падаю на колени.

— Нет. Я качаю головой, но мой голос срывается с одного слова. Я не могу туда войти.

— Валентина, залезай в свою клетку, или я сорву с тебя одежду, накажу тебя и всё равно засуну туда.

Он действует не из ярости или неконтролируемой ярости. Хуже того, как непринужденно звучит его голос. Как будто в этот момент он показывает мне, кто он на самом деле.

Этот человек, стоящий рядом с металлической клеткой, заставляющий меня ползти внутрь, — настоящий Роберт Берг. Человек, которого все боятся.

Я проглатываю еще одну мольбу и перехожу на четвереньки. Бросив быстрый взгляд вперед, я начинаю двигаться и заползаю внутрь. Дно выстилает сплошной пол, но остальное — металлические прутья. В моём детстве у родителей была собака, у неё была подобная клетка, только в несколько раз меньше.

Как только я заползаю, дверца за мной захлопывается. Я поворачиваюсь лицом к ней, хватаюсь за прутья, пока Роберт приседает передо мной, защелкивая замок.

Навесной замок. Я поднимаю свои глаза, полные слёз, чтобы встретиться взглядом с ним. С чудовищем. В его выражении лица спокойствие, которого раньше не было.

— Я знал, что ты будешь хорошо смотреться здесь, — насмехается он надо мной. — Как будто она создана для тебя. Он просовывает один палец через прутья и ловит слезу на моей щеке. Подносит её к губам, улыбается, слизывая каплю.

— Я вернусь, как только доставят лекарства. Пока меня нет, постарайся вести себя хорошо. Тебя и так ждёт чертовски суровое наказание перед сном.

— Роберт…подожди… прости! — кричу я ему, когда он идет к двери спальни. — Пожалуйста!

Дверь тихо закрывается, мгновение спустя свет в комнате гаснет, мое дыхание замирает в груди.

У меня был один шанс. И я его не использовала. Упустила.