Канарейка в клетке

Анна Вонг, 2023

Что будет, если столкнутся два мира: романтичный книжный, и суровый, жестокий – настоящий?А что, если монстры, о которых ты писала в книгах – реальны и одному из них вдруг захотелось сделать тебя своей пленницей?Я думала, что нашла свою любовь, лучшего мужчину во всей вселенной, а он оказался безжалостным боссом итальянской мафиозной семьи.Он не отпустит меня, для него я птица в клетке, и чтобы выжить, я должна доказать ему, что ледяное сердце дона все еще способно любить.Но я не могу даже взглянуть на это чудовище, потому что бессильна перед влечением к его лучшему другу.Внимание, в тексте есть:– Пленница босса итальянской мафии;– Жестокость и насилие;– Борьба за свободу и власть;– Запретные чувства.

Глава 1

— Я смогла, я сделала это. Каменное сердце мафиозного босса растаяло от тепла моей души. Для нашей любви больше нет преград, теперь мы, наконец, можем быть счастливы — я прочитала последние строчки финальной главы своего романа и закрыла книгу под бурные аплодисменты слушателей.

Мой издатель часто устраивает фан-встречи с чтением. В конце каждой из них я подписываю книги и общаюсь с читателями, впитываю их энергию, ловлю каждую улыбку, одобрительный жест и слезы. Это мой мир, их эмоции — моя страсть, ради этого и живу.

Я — Карина Шаркова, автор бестселлера «Тает лед» и пары других не менее успешных романов о любви криминальных авторитетов и мафиози.

Мои истории — выдумка, но мне хотелось, чтобы они стали реальностью. Поэтому я втайне мечтаю встретить когда-нибудь плохиша с дурным характером и воспитать из него полноценного, адекватного человека. Зачем? Да просто, ради интереса, в целях эксперимента. Хочу понять, возможно ли это.

— Простите, я не помешаю? — раздался тихий голос прямо над ухом.

Я дернулась от неожиданности, иногда грешу тем, что зависаю в самый неподходящий момент, погружаясь в собственные мысли. Так случилось и сейчас, замерла в разгар автограф-сессии.

— Ох, нет. Это вы меня простите, задумалась — пробормотала я, виновато улыбаясь.

— Что вы, я прекрасно понимаю. Генерируете очередной шедевр, не так ли?

— Возможно.

Я рассматривала собеседника, нервно постукивая каблуком о мраморный пол. Он невероятно хорош, да он боженька, черт возьми. Высокий шатен с пронзительными зелеными глазами-омутами, хорошо слаженный, со спортивной фигурой, обтянутой в дорогой деловой костюм изумрудного цвета, идеально гармонирующий с его глазами.

Мощная рука, протянутая мне для приветствия и пухлые губы, сложенные в обворожительную улыбку, которая обезоруживает, опьяняет, манит.

Ответила на рукопожатие и снова зависла. Мысли рисовали вполне себе реальные картины, в которых мужские сильные руки вытворяли с моим телом абсолютное безумие. Тряхнула головой, пытаясь освободиться от бредовой навязчивой фантазии, но тело уже пробило дрожью накатившего возбуждения.

— Возьми себя в руки, Карь! — я мысленно одернула себя, переключаясь на раскрытую книгу, и аккуратно вывела завитки подписи.

— Прошу.

— Вы не могли бы добавить кое-что?

— Конечно, для кого подписать?

— Напишите «Арману» и рядом оставьте свой номер, Карина. Если вас не затруднит.

Конечно я оставила, а потом еще несколько минут откровенно пялилась уходящему мужчине в спину, мечтая о том, как мы состаримся в обнимку, почитывая мою любимую книгу и кутаясь в теплый плед.

Возвращалась домой окрыленная мечтами о предстоящей встрече с таинственным красавчиком. Почему встрече? Ну а как иначе. Он просил мой номер с намерением продолжить наше общение, это читалось во взгляде, жестах, манере говорить. Мои книжные героини проходили тяжелый путь от ненависти до любви, а я вляпалась как первокурсница, с первого взгляда.

— Ты чего? — вопросительно уставилась на меня подруга, оценивая мою идиотскую улыбку.

Не дождавшись ответа, Марина вынесла вердикт:

— Понятно, влюбилась. Давай-ка, выкладывай.

— Что-то в нем есть, Марь. Притягательное и немного опасное, но это только подогревает мой интерес — завершила я свой рассказ.

— Знаю я, о твоем умении выбирать «тех самых» мужчин, которые потом последними подонками оказываются. Как Олег.

— Даже не напоминай! Уверена, Арман не такой, чувствуется, что из другого теста — отмахнулась я от подруги, в очередной раз, поглядывая на экран телефона.

Мужчина написал на следующее утро и назначил свидание через два дня, поскольку не мог отложить важные дела. Казалось, он ночь провел, изучая мои личные социальные сети в поисках намека на то, что мне нравится. И нашел. Хотя мог бы просто пригласить в ресторан, не заморачиваясь, но ответственность, с которой он подошел к делу, откровенно подкупала. Сразу складывалось впечатление, что меня ожидает совсем не получасовая мука в компании занудного сноба, а прекрасный день с интересным и активным человеком.

Моя страсть — высота, Арман организовал нам прыжок с парашютом в самой живописной долине, вдали от шумного города и я согласилась не раздумывая.

Все это время мы поддерживали связь, общаясь через видео-звонки и сообщения. Арман рассказал, что в наш город прибыл с деловой визитом, чтобы наладить международные связи в бизнесе, которым управлял за границей, много рассказывал о своей стране, не забывая интересоваться тем, как я провела свой день.

В назначенное время мужчина забрал меня из дома на машине. По дороге к долине он окончательно разбил стереотипы о скучных бизнесменах, которые могут говорить только на деловые темы, ежеминутно прерывая диалог ответом на телефонный звонок.

Мы говорили обо всем на свете, между нами и на секунду не возникло неловкой паузы, я словно нашла в нем родственную душу, в поисках которой уже давно сбилась с ног.

— Почему Вам так нравится высота, Карина?

— Потому что это свобода. Бескрайнее голубое небо, чувство полета, ощущение того, что ты все еще ниже, чем должен быть. Это придает мотивации двигаться вперед, забираться выше, работать усерднее. Иногда я даже завидую птицам, свободно парящим в небесах, потому что очень хочу, наконец, расправить крылья и взлететь так высоко, как не взлетал никто.

— Неплохие планы, Карина. Очень амбициозно, мне нравится такой настрой и целеустремленность.

— Благодарю. Скажите, на Ваш взгляд, какой бы птицей я могла быть?

— Думаю — прекрасной канарейкой. Утонченная и нежная, но в то же время такая яркая и необыкновенная, что, несомненно, выделяет Вас среди серости окружающего мира. Такую девушку как Вы, хочется видеть рядом каждый день. Чтобы она украшала своим присутствием серые холостяцкие стены, что бы светила ярче солнца и пела только для одного человека. Надеюсь, когда-нибудь, мои мечты станут явью — он улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, а я вжалась в сиденье, пытаясь мысленно уменьшить громкость выпрыгивающего из груди сердца.

Канарейка…ради него я готова стать даже голубем, кажется, я просто схожу с ума.

Глава 2

Арман улетел домой в конце недели, оставив на моих губах легкое послевкусие головокружительной влюбленности и тоску. Он не настаивал на физической близости, ограничился лишь скромным поцелуем, чем завел внутри меня механизм, у которого нет стоп-крана.

Нас тянуло друг к другу с невероятной силой, даже на расстоянии. Глядя на Армана через экран смартфона, я чувствовала его близость, энергию и пыталась усмирить свое желание бросить все и лететь в его объятия первым же рейсом.

Через пару дней меня отпустило, сумасшествие от влюбленности постепенно поутихло, и я взяла себя в руки. Не девочка ведь, двадцать шесть лет — осознанный возраст. Мой интерес к Арману не исчез, наоборот, значительно усилился, только вести себя как малолетняя дурочка я перестала.

Я принимала его ухаживания и внимание, теперь это были не мечты и фантазии, а моя реальность. Из его поведения в моей голове складывалась отчетливая картинка, он довольно серьезен в своих намерениях, о которых не раз намекал при разговоре по телефону. Но Арман не давил и не наседал, никакого гипер-контроля, грубостей или красных флагов замечено не было и через месяц отношений я поняла, он — тот самый.

Единственное, что меня расстраивало — отсутствие встреч, но я понимала, в данный момент наша реальность такова, и изменить ее в ближайшее время мы не в силах.

— Карина? Слушаешь меня? — уточнил редактор, постукивая карандашом по столу.

— Да-да, прости. Задумалась.

— Ты стала часто витать в облаках, не укладываешься в сроки, задерживаешь рукописи. Случилось что-то?

— Знаешь, наверное, я просто устала. Практически пять лет без отдыха. Я могу взять отпуск?

— Поговори с Андреем Сергеевичем, думаю, что он не откажет, конечно, если пообещаешь все-таки периодически писать и отчитываться об этом.

— Ты же знаешь, совсем без любимого дела зачахну, как роза без воды — я легко улыбнулась и вышла из кабинета.

Я гуляла по парку, вдыхая теплый летний воздух, и размышляла. Писательство уже давно для меня не хобби, это любимая работа, в которую я вкладываю частичку своей души. Я через многое прошла, прежде чем встать на вершине, рядом с громкими именами индустрии, я выгрызла свое положение зубами, работала на износ и очень горжусь тем, что делаю.

Сейчас же меня пугали изменения, я не готова отказаться ради любви от дела всей своей жизни, и если отношения уже вначале так влияют на мой творческий режим, стоит ли заходить еще дальше?

От беспокойных мыслей меня отвлек телефонный видео-звонок.

— Как дела у моей птички? — широко улыбнулся Арман и приветливо подмигнул.

— Все хорошо. Что с контрактом? Удалось подписать? — поспешила я переключить тему.

— Да, мы заключили успешную сделку, и сейчас я собираюсь отметить это с одним важным человеком.

— Что ж, тогда желаю отлично провести вре…

Спешивший прохожий зацепил меня своим плечом, от неожиданности я чуть не выронила телефон из рук.

— Молодой человек, будьте внимательны! — прошипела я, откровенно вскипая. День действительно был ни к черту, и казалось, закончится он так же.

— Прошу простить мне мою неловкость, леди.

Я подняла глаза на говорящего и застыла от удивления.

— Арман! Не может быть — крикнула, бросаясь в его распростертые объятия — как ты здесь оказался?

— Прилетел к своей птичке. Показалось, что сегодня ты особенно нуждаешься в моей поддержке. У меня есть несколько вариантов, где можно хорошо провести вечер, но возможно у тебя есть пожелания?

— Есть одно. Хочу поехать в твой гостиничный номер.

От парка до отеля мы ехали молча. Я наблюдала через окно автомобиля за ритмом любимого города, который готовился к наступлению ночи. Обилие ярких огней, шум улиц, на которых кипела жизнь, все это отзывалось во мне теплотой, давало ощущение того, что я ни одна в этом мире. Я ненавидела тишину, ровно, как и одиночество.

А может, просто до одури боялась снова остаться одна. Конечно, у меня есть лучшая подруга, читательская аудитория, но я все равно периодически чувствовала себя одинокой и по ночам выла в подушку, проводив Марину на очередное свидание.

Арман стал для меня глотком воздуха, человеком, которому в первую очередь интересна моя личность, а не количество заработанных на продаже новой книги денег. Я, наконец, снова чувствую себя нужной, интересной, не как генератор новых идей для реализации, а как человек, обычный, желающий любить и быть любимым.

Невольно залюбовалась его сильными руками, уверенно сложенными на руле, торсом, проглядывающим через чуть поднятую футболку, и словила свое отражение в солнцезащитных очках.

— Карина, ты смотришь на меня, как на сочный стейк — расхохотался Арман, паркуясь у входа в гостиницу.

— Все потому что я очень хочу тебя съесть — я улыбнулась, хитро прищурив глаза, и вышла из машины.

Я не могла дождаться, когда лифт, наконец, довезет нас до нужного этажа. Безумно хотела этого шикарного мужчину, и сегодня я его получу.

Мы прикоснулись к губам друг друга, едва за спинами закрылась дверь. По венам неслись реки возбуждения и страсти, и я готова отдаться им без сомнений. Мне нужна эта разрядка, я должна выпустить пар, и лучший вариант — расплавится от прикосновения сильных любимых рук, и сгорать в танце переплетенных тел.

Арман не церемонился с одеждой, моя любимая шелковая блуза была тут же разорвана на две части, целым осталось только белье, но мне не было до этого дела. Я желала поскорее ощутить прикосновения горячих пальцев на своей пылающей коже и растворится в сводящем с ума желании.

Страстные поцелуи обжигали кожу, разгоняясь от нежности до чувств, граничащих с безумием.

Наши пальцы переплелись, губы горели огнем, мы дышали воздухом друг друга, заглушая глухие стоны поцелуями. Это был лучший секс в моей жизни, без преувеличения. Умелые руки и движения доводили меня до пика наслаждения, раз за разом и не собирались прерывать эту страстную пытку.

А я не просила остановиться, хотела рассыпаться тысячами искр и просто растворится в водовороте прекрасных чувств.

— Готова поговорить? — улыбаясь, спросил Арман, выходя на балкон.

Я стояла, кутаясь в одеяло, и наслаждалась чашкой кофе. Мне так хотелось поделиться с ним, но боязнь быть непонятой, страх, что мои переживания расценят как пустяк, все это не позволяло быть с любимым до конца откровенной, плавали — знаем.

— Не бойся, Карина. Ты можешь все мне рассказать. Я готов слушать, а возможно даже смогу помочь в поиске решения — сказал Арман, обнимая меня за плечи.

Выслушав все мои переживания, которые я решилась озвучить, от неловкости путаясь в словах, он произнес:

— Я вижу, как горят твои глаза, когда ты говоришь о работе. Как человек, который занимается любимым делом, я понимаю тебя прекрасно. У меня тоже случаются «сбои», в бизнесе не бывает иначе, и я беру перерыв, ненадолго, но беру. Переключаю внимание, а затем с новыми силами иду и покоряю вершины, которые ранее мне казались недосягаемыми.

— Ты прав, думаю, в том, чтобы взять небольшую паузу, нет ничего страшного. А переключить внимание, сменить обстановку — полезно.

— Верно, птичка. А еще, у меня сложилось такое впечатление, что ты уже покорила небо. Ты взлетела на максимальную высоту и теперь просто паришь, не видя для себя новых целей или серьезных возможностей.

— Арман, ты телепат? — я удивленно уставилась в зеленые глаза, в которых плясали хитрые, озорные искры.

— Нет, милая. Иногда мне кажется, что я смотрю на тебя, а вижу себя, только гораздо симпатичную свою вариацию женского пола.

— Ха-ха, скажешь тоже!

— Но это так, канарейка. Таким я был пару лет назад, когда понял, что достиг всего, чего хотел и застрял на месте, без возможности двигаться и развиваться дальше.

— И как ты выбрался из этого периода?

— Все просто, я пошел пробивать себе дорогу на международный уровень. И именно поэтому сейчас я могу стоять здесь, рядом с тобой.

— Скажешь тоже! — фыркнула я разочарованно — у меня то не гостиницы, а книги. Чтобы твои романы переводили на иностранные языки и печатали в заграничных издательствах нужно быть как минимум Амандой Торд, но никак не Кариной Шарковой.

— Ты не права, не обязательно пытаться допрыгнуть до ее уровня, нужно начать с низов. А для того, чтобы зацепиться — нужны связи, ну и, несомненно, талант.

— Ну, если второе у меня имеется, то первым боженька обделил — грустно вздохнула я.

— Зато у меня они есть. Завтра я вернусь домой и свяжусь с Эриком Пирсом, главой издательства RE Publisher. Напиши мне, в какой день в твоем расписании есть время для онлайн-встречи. Английский у тебя прекрасный, проблем в общении быть не должно.

Остаток дня мы провели в постели, наслаждаясь друг другом, а утром Арман покинул страну. Махнув на прощание рукой и послав воздушный поцелуй, я еще долго стояла у окна в аэропорту, провожая самолет.

Внутри меня переполняли эмоции, человек, который знает меня чуть больше месяца, сумел сделать то, что мои немногочисленные бойфренды и за годы бы не сделали.

Я закрыла глаза и мысленно поблагодарила вселенную за прекрасный подарок, пообещав себе, что обязательно сделаю новый рывок и воспользуюсь возможностью, чтобы шагнуть выше.

Глава 3

Я вернулась домой к обеду и уже битый час выслушивала нотации Марины по поводу своего отсутствия дома прошлой ночью. От резкого удара по столу я чуть не подпрыгнула.

— Нет, ну такое ощущение, что со стенкой говорю. Шаркова, в себя приди, а! Нельзя же так пропадать, я волнуюсь, между прочим.

— Ну все, Марь, не злись. Я с Арманом была.

— Обалдеть. Он прилетел по работе? — удивленно хлопала глазами подруга.

— Нет, моя дорогая! Он прилетел ко мне! Представляешь? Бросил дела и преодолел тысячи километров, чтобы увидеться. Вот скажи мне, наши местные тюбики способны на такое? Очень сомневаюсь. Некоторым даже с дивана тяжело подняться.

— Вот это дааа! Погоди-ка, а что это на тебе? Не помню такого платья.

— Мой вчерашний наряд слегка порвался, пришлось выбросить, и Ар купил мне новый.

Я поднялась и покрутилась, чтобы Марина смогла оценить новую вещь. Под присвистывание и восторженные возгласы подруги подошла к зеркалу. Улыбнулась своему счастливому отражению и поправила выбившиеся из прически светлые локоны.

Предложив подруге прогуляться к ближайшему кафе, чтобы выпить чашку ароматного напитка, я достала косметичку и принялась приводить себя в порядок.

Закончила наносить макияж и довольно рассматривала результат своих стараний. Я не любила яркие акценты, использовала в макияже приглушенные оттенки и нюдовую палитру. Мои и без того выразительные, яркие голубые глаза я не выделяла стрелками или тенями. В основном только подкрашивала густые ресницы черной тушью, иногда корректировала цвет лица кремом и завершала образ матовой помадой пудрового оттенка.

После прогулки, лежа в кровати, мы еще долго болтали, обсуждая пикантные подробности нашей с Арманом встречи.

— Знаешь, возможно, это действительно подарок свыше. Ты многое пережила за эти годы, достаточно плохих людей встретила. Я верю, что, время пришло, и в конце тоннеля включился свет. Наслаждайся, Карь, но будь осторожна, яркий свет может сильно обжечь.

— Не волнуйся, осторожность мое второе имя — рассмеялась я, легонько ткнув подругу в плечо.

— Ага, как же.

Арман не обманул, встреча с Эриком Пирсом состоялась через неделю. Я подготовилась к этому важному событию основательно. Написала речь, составила презентацию своих работ и ежедневно нервно мерила шагами комнату, заучивая текст наизусть, боясь из-за волнения упустить что-нибудь важное.

Но, как оказалось — зря. Все прошло как по маслу. Эрик оказался приятным человеком средних лет, внимательно выслушал мой рассказ, а затем задал интересующие вопросы. Мы сошлись на том, что попробуем поработать друг с другом через электронную публикацию в интернет-магазинах издательства и уже завтра я получу контракт для изучения.

Я была на седьмом небе от счастья, порхала по комнате, сжимая в руках планшет, и напевала какую-то дурацкую песенку. Ощущение того, что я вот-вот шагну на новый уровень, будоражило сознание и придавало сил. Хотелось творить больше, работать усерднее, ведь первый шаг на пути к покорению новой вершины сделан. То, о чем я могла только мечтать, теперь стало для меня явью.

— Как прошла встреча? — поинтересовался Арман, потягивая сок из стакана.

— Прекрасно. Милый, я так счастлива! Спасибо тебе, это так много для меня значит! — выпалила я, расцеловав любимого через экран смартфона.

— Для меня важна не только ты, но и то, что ты делаешь, чем живешь, ради чего существуешь. Это стандарт, я бы сказал, помогать любимой женщине, раскрывать ее потенциал или поддерживать на пути к достижению целей.

— Жаль, что я не встретила тебя раньше. Не пришлось бы так часто обжигаться — вздохнула я с сожалением.

— Не стоит расстраиваться. Я здесь, и с радостью залечу все твои раны, чтобы от них не осталось и следа.

Арман, когда ты познакомишь нас со своей девушкой? Мы с отцом устали ждать!

Я застыла от неожиданности, когда на экране появилась приветливо улыбающаяся, пожилая женщина, заслоняя собой удивленного Армана.

— О мой бог, Аманиии! Ты прятал от нас такую красавицу?! — женщина всплеснула руками и осуждающе посмотрела на сына.

— Здравствуйте — едва слышно прошептала я.

Вот уж не думала, что так скоро познакомлюсь с его мамой, да я в принципе об этом не думала, а сейчас, от накатившего волнения спина покрылась потом, а руки дрожали.

— Детка, что ты! Не нужно бояться. Если ты понравилась моему сыну — понравилась и нам, никто в нашей семье не будет осуждать или обсуждать его выбор, не переживай! — поспешила утешить меня женщина и развернувшись сказала уже Арману — сходи, помоги отцу на террасе, а мы пока поболтаем.

Мы говорили долго, казалось, я знаю эту приятную, позитивную женщину всю жизнь. Саманта с упоением рассказывала о своей молодости, о городе, в котором живёт их семья и о том, что была бы безумно рада, если я приеду в гости. Мне казалось, что доброта и искренность Саманты способна растопить лед в моей душе и избавить, наконец, от болезненных воспоминаний о своей собственной матери.

— Простите, могу я кое-что уточнить? — поинтересовалась, вдоволь насмеявшись над очередной шуткой женщины.

— Конечно, Карина. Что бы ты хотела узнать?

— Надеюсь, Вы не подумаете, что я бестактна? Мне кажется, Вы с Арманом не похожи.

— О, здесь все просто. Он копия своего отца! — преодолев секундную паузу, ответила Саманта — и поверь, я тоже этому не рада. Так хотелось, чтобы сын пошел в меня, а получилось наоборот.

Женщина взбила руками пышные черные локоны и, улыбнувшись, подмигнула мне. Затем поднялась с кресла, уступая место пришедшему Арману и помахав на прощание, вышла из комнаты.

— Извини, птичка. Я не думал, что так выйдет. Обычно мама довольно сдержана в своем любопытстве.

— Все в порядке — улыбнулась я в ответ. — Было очень приятно познакомиться с ней. Она у тебя потрясающая!

— Это правда — ухмыльнулся Арман — что ж, милая, мне пора, я должен работать. Созвонимся позже.

Следующий месяц выдался напряженным, мне приходилось бегать туда-сюда с контрактами и решать возникающие вопросы и спорные моменты. Оказывается, все не так просто, и связывающие обязательства с моим издательством тому подтверждение.

Снова помогал Арман. Он нанял одного из лучших юристов в этой области, который помог мне изучить все подводные камни и найти лучший вариант для решения всех возникших сложностей.

Я, наконец, смогла выдохнуть, все получилось. Отправив подписанный контракт всем сторонам, я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

Как же я устала…

Телефон завибрировал, я смахнула экран и прочла сообщение:

Через час за тобой приедет машина. Я так соскучился.

Бабочки в животе снова подали признаки жизни и с удвоенной силой принялись порхать в животе. Арман так тонко чувствует мое настроение даже на расстоянии и появляется именно тогда, когда я так сильно в нем нуждаюсь.

Сегодня мне хотелось выглядеть по-особенному, поэтому подобрала романтичный образ. Легкое платье голубого цвета, белые туфли-лодочки и заколку в виде пышного белого пиона, которым я дополнила низкий пучок.

Выпустила несколько прядей у лица и осталась довольна. Освежив губы нежно-розовым бальзамом, я вышла из дома и направилась к ожидавшему меня автомобилю.

— Рад видеть тебя, милая — прошептал Арман, помогая мне выйти из автомобиля и поцеловал в губы.

— Я безумно соскучилась.

— Идем, я хочу показать тебе кое-что — мужчина протянул мне руку, и я с радостью вложила в нее свою ладонь.

Мы подошли к берегу озера, шумные волны разбивались о прибрежные камни и норовили дотронуться до наших ног, а я была не против, сняла туфли и с удовольствием зашла в прохладную воду.

— Давай пройдем еще немного вперед — предложил Арман.

Совсем скоро я увидела на песке огромное огненное сердце, оно было выложено из маленьких круглых зеркал, на которых стояли свечи. Это выглядело безумно красиво и завораживающе.

Я поняла. Вот он, тот самый момент, сердце трепетало как сумасшедшее, волнение нарастало, я готовилась услышать те слова, на которые уже давно знала свой ответ.

Арман взял со столика букет цветов и белую коробочку и подошел ко мне.

— Карина, я хочу прожить всю оставшуюся жизнь рядом с тобой. Ты выйдешь за меня замуж?

— Да! Да! Да! Выйду! — шептала я в его губы, отвечая на страстный поцелуй.

На моем пальце появилось изящное кольцо. Вместо камня на нем была золотая клетка, а внутри нее крошечная птичка, удивительно тонкая работа весьма талантливого ювелира.

Я таяла от нежных прикосновений любимого мужчины, растворялась в объятиях, закрывала глаза и не обращала внимания на знаки, которыми судьба отчаянно пыталась намекнуть мне, что я сделала первый шаг на пути в свой персональный ад…

Глава 4

Дату свадьбы мы решили оставить открытой, спешить не хотелось, а подготовиться мы планировали основательно. Получив статус «невесты» все оставшиеся сомнения в серьезности намерений Армана развеялись, словно пепел по ветру и я мечтательно рассматривала каталоги популярных свадебных дизайнеров, в поисках того самого платья.

Следом за предложением руки и сердца последовало приглашение приехать в дом Армана, чтобы он мог официально представить меня своей семье.

А вот это событие меня беспокоило гораздо больше предстоящей свадьбы. Я была заочно знакома с мамой любимого, но волнение от предстоящей встречи лицом к лицу бешено отстукивало внутри головы отбойным молотком, а может это не волнение?

Я уже не могла разобраться в чувствах, их стало много, слишком. Контролировать такое почти торнадо было непросто, и в центре этого безумия — он, мой мужчина, а я просто плыву навстречу, даже не пытаясь повернуть назад. Да и зачем? Наконец-то в моей жизни есть все!

Выкусите, завистники! Смотри, мам, твоя дочь добилась всего сама, без твоей помощи! Не приползла с протянутой рукой и не принесла в подоле, как ты мне пророчила.

От накативших болезненных воспоминаний кольнуло в сердце, уголки губ дрогнули, а прикрытые веки выпустили обжигающую слезу.

Я ненавидела ночь… Когда она распускала свои мрачные крылья и укрывал ими суетящийся город в моей голове начинался кошмар. Мысли жужжали надоедливыми мухами, от них не было спасения. Плохие воспоминания проявлялись снова, навязчиво пробиваясь через хрупкие стены сознания, которые я выстраивала днями, месяцами, годами.

Все было тщетно, призраки прошлого злобно скалились и настойчиво стучали в двери памяти.

Сегодня я вспоминала маму. Нет, не ту бессердечную, чужую женщину, которая в последние годы жизни отыгрывалась на своей дочери за то, что ее бросил муж.

Я вспоминала настоящую, любящую и добрую маму Юлю, которая забирала меня из детского сада, усаживала на скамейку в парке и давала в руки огромный рожок с мороженым. Вафельные крошки сыпались на землю, и вокруг нас тут же собиралась стая голубей. Я любила такие дни, любила мамин счастливый смех, радостные искры в ее глубоких, карих глазах, а потом все исчезло.

Счастливый смех заменили истошные рыдания, нежные, заботливые руки стали грубыми, вместо любимого браслета с сапфирами на маминых запястьях красовались шрамы.

Молодая красивая женщина стала живым мертвецом, топила горе в алкоголе и напрочь забыла о моем существовании.

Я любила ее, до последнего оправдывала мамино поведение, но простить не смогла.

Не забыла ее крики, словесные унижения, порезы на стопах, которые появились из-за того, что ночью мне приходилось выбираться из дому по битому стеклу…

Я поступила на бюджет и уехала, закрыла дверь некогда родного гнезда и выпорхнула во взрослую жизнь. Меня никто не провожал, не обнимал за плечи и не желал удачи. Я вымолила право на свое существование у небес. Сама проложила путь в будущее, пообещав никогда и никому не позволять больше вытирать о себя ноги, но потом появился Олег…

Про него думать совсем не хотелось, я поднялась с постели и прошла на кухню, заварила крепкий кофе и принялась за работу.

У тех, кто знал, какой была моя жизнь, никогда не возникало вопросов, почему я выбирала именно такие сюжеты. Я рисовала себя в тех серых мышках, которые жили на страницах моих книг. Мучила, ломала, а потом возрождала из пепла какой-то сумасшедшей, неправдоподобной любовью в тайне надеясь когда-то почувствовать ее на себе.

Я приписывала к романам пометку «Основано на реальных событиях» бессовестно обманывая читателей. Вела блог о том, что в сюжет моих книг легли настоящие истории бандитов и криминальных авторитетов, составляла поддельные интервью и радовалась популярности. Можете осуждать меня, если хотите, но, это мой подарок маме, последний. Я подарила ей счастливый финал, считала, что так смогу избавиться от надоевших ночных кошмаров, в которых она приходила ко мне, но не помогло…

Мой отец был из «этих», обычной «шестеркой» на службе у известного в криминальных кругах бизнесмена. Конечно, никакой власти отец не имел, после развода с мамой попался на чем-то крупном и сел в тюрьму, оттуда он уже не вышел.

Кто станет читать о таком? Никто. Людей не интересуют герои-неудачники, скучные сюжеты, и чувства не на грани, но при этом они обожают читать про «жизнь». Только она должна быть особенная. Счастливая, страстная, опасная, но никак не удручающая.

Мне пришлось максимально приукрасить реальность, переиграв сюжет полностью, чтобы подстроить его под предпочтения читателя и у меня получилось.

Это была моя тайна, секрет, который мог разрушить мое имя, многие годы труда и мою творческую жизнь.

Но об этом никто никогда не узнает, да и, в конце концов, я не сделала ничего противозаконного, всего-то приукрасила не совсем радужные реалии.

Я уснула только под утро, но отдохнуть мне сегодня, видимо, не удастся, смартфон назойливо вибрировал на тумбе у кровати.

— Доброе утро, птичка — Арман улыбнулся, обнажая белые зубы, и взъерошил слегка влажные волосы.

— Доброе — вздохнула я, не открывая глаз.

— Ты еще не выбиралась из постели?

— Нет, почти всю ночь работала.

— Я забронировал билеты, мы ждем тебя через неделю — подмигнул любимый, сверкнув глазами.

— Но мы не обсуждали дату, Арман — ответила я растерянно, хлопая глазами.

— Я позволил решить это за тебя. Милая, что-то не так? Ты передумала?

— Нет-нет, что ты! Я просто… не думала, что это будет так скоро.

— О, ты, оказывается, трусишка. Ха-ха, Карина! Все будет в порядке, Саманта каждый день спрашивает, когда же ты приедешь.

— Ты называешь маму по имени?

На секунду мне показалось, что выражение лица Армана изменилось, но я не предала этому значения. Он отвел глаза, а затем ответил:

— Мама у меня особенная, подписывается на популярных молодых блогеров и хочет быть в тренде. Сейчас у нее новое правило — никаких мам, только Саманта! — расхохотался Арман — тебе это тоже предстоит, привыкай.

— В последнее время она не врывается в наш разговор, чтобы поздороваться со мной — вздохнула я, успев, соскучится по этой милой женщине.

— Мама улетела на Сицилию к подруге, но к твоему приезду обещала быть.

Мы еще немного поболтали, и закончив разговор, я поплелась умываться. До вылета неделя, а значит — не так много времени подготовиться.

Выйдя из душа, быстро набрала сообщение подруге, пригласив составить мне компанию на шопинге, и поспешила собираться.

— Ты точно решила, Карь? На долго планируешь там остаться? — спросила Марина, листая меню в кафе.

— Решила, еду! Мне одобрили отпуск, вернусь, когда посчитаю нужным. Новый роман почти окончен, а с остальным издательство разберется без меня. Да и с иностранными читателями было бы полезно встретиться, как только работа над переводом будет завершена.

— Ты только замуж там не выходи, а уж если соберешься — про меня не забудь. Пропустить свадьбу лучшей подруги — преступление!

— Обещаю.

Через неделю мы с Мариной стояли в широком холле аэропорта и обнимались. Сердце безжалостно ныло от предстоящей разлуки, из глаз текли слезы, а душа уже начинала тосковать.

— Ну вот, чего ревешь, Шаркова? Не навсегда же прощаемся! Все, прекращай мокроту разводить — сказала подруга, вытирая мои слезы платком — или мне с тобой поехать? Может, и себе найду богатого красавчика.

— Я тебе сама подберу кандидата, а ты приезжай, на готовенькое — улыбнулась я, поглаживая Марину по щеке.

— Давай сделаем фото? На память.

— Давай!

Попросив проходящего мимо молодого человека сфотографировать нас, снова улыбнулись и обнялись. Фотография вышла прекрасной, на ней мы получились такими живыми и счастливыми.

Совсем скоро это прекрасное воспоминание будет украшать стену моей «клетки», и рвать душу на куски от одного только взгляда на эту яркую картинку, напоминая мне о том, как я была счастлива…

Глава 5

Меня встречали как королеву, прямо у трапа. Цветы и сопровождение из трех черных иномарок с тонированными стеклами, разве что красной дорожки не было.

— Я соскучилась — прошептала, падая в объятия любимого.

Арман легко коснулся моей щеки губами и открыл двери автомобиля, жестом указывая на сидение. Он был холоден. Наверное, устал, а, возможно, волнуется перед предстоящей встречей невесты с родителями. Для меня это тоже стресс, Саманту я знала, а вот отца Армана еще не видела.

— Милый, зачем столько машин? — удивленно спросила я, поглядывая в окно.

— Мне по статусу положено — тихо ответил Арман и улыбнулся.

— Ты не рад меня видеть? Или может быть, что-то случилось?

— Сегодня возникли некоторые проблемы в бизнесе, мысли только об этом. Прошу, извини меня. Я немного отдохну и приду в норму.

Арман протянул руку и взял мою ладонь в свою, поднес к губам и легко поцеловал. Волнение отступило на второй план, я прекрасно понимала, бывают такие дни, когда не то, что говорить с кем-то не хочешь, смотреть тошно. Хочется закрыть глаза, и провалятся трупом в постели пару часов. Я дам ему время, стану его опорой и поддержкой, подарю ему любовь и нежность и буду рядом, всегда.

Мы ехали по вечернему городу, я любовалась яркими огнями магазинных вывесок и огромными экранами, транслирующими рекламу.

Красиво, невероятно завораживающе. Конечно, я тоже жила в мегаполисе, но по сравнению с этим городом, мой выглядел как-то серовато, а, возможно, я просто привыкла и уже не могла разглядеть в нем красоту.

Дом Армана — крепость, каменный замок, стоящий практически на выезде из города. Выйдя из машины, восхищенно уставилась на мощное здание с резными арками и мраморными колоннами. По всей территории расстилался зеленый ковер из аккуратно стриженого газона, но глаз цепляло другое.

Туда-сюда сновали стайки людей в деловых костюмах, бросая на меня суровые, безразличные взгляды.

— Почему нас никто не встречает? — спросила я, оглядываясь вокруг.

— Саманта прилетит утром, ее рейс отменили из-за погодных условий. Сейчас доставят еду из ресторана, покушаем и пойдем спать, ты наверняка устала после длительного перелета — улыбнулся Арман, открывая входную дверь, и жестом пригласил меня войти.

— А твой отец?

— Разбирается с проблемами на работе. Помнишь? ЧП.

— Да, извини.

Ужин привезли через полчаса, я с удовольствием кушала утку в брусничном соусе, неспешно наслаждалась полусладким вином и посвящала Армана в планы на ближайшие дни.

— Скажи, а почему я не вижу твои детские фотографии? Даже семейных нет, это довольно странно — спросила я, решив сменить тему разговора.

— Мы храним фото в альбомах. Мама категорически запрещает расставлять их по дому, чтобы случайно не повредить. Идем, я покажу тебе твою комнату.

— Мы будем жить в разных? — я удивленно подняла бровь, заглядывая Арману в глаза.

— О, боги! Ха-ха, прости, птичка. Совсем заработался.

Арман притянул меня и усадил к себе на колени, а я нагнулась к любимым губам, желая, наконец, почувствовать вкус его страсти.

Насладившись друг другом, мы прошли на второй этаж по витиеватой деревянной лестнице и очутились в полупустом помещении. Комната явно была нежилая, из мебели только широкая кровать, письменный стол, стул и шкаф. Но кое-что меня смущало больше, в помещении было одно окно, и закрыто оно было наглухо, спущенными роллетами. Но в комнате не было темно, было достаточно искусственного освещения от настольной лампы и массивной люстры, находящейся в центре потолка.

— Почему окно закрыто?

— Сломался подъемный механизм, сегодня утром соскочил. Мастер приедет завтра и исправит, не волнуйся. Вижу твое смятение, но не стоит беспокоиться, милая. Я специально не расставлял здесь мебель, чтобы ты могла выбрать все сама, на свой вкус, все, что тебе понравится. Можешь заняться этим с утра. Как тебе идея?

— Как замечательно! Я только за! Дождусь приезда твоей мамы и, если она захочет составить мне компанию, обязательно вместе пройдемся по магазинам.

— Вот и отлично. А теперь распаковывай вещи и устраивайся, двери в ванную в конце комнаты, чистые полотенца в шкафу — объяснил Арман.

— Ты не присоединишься ко мне? — сделала я попытку переключить внимание любимого на себя, чтобы отвлечь его от мыслей о работе.

— Не сегодня, Карина. Я очень устал.

— Понимаю, тогда ложись и отдыхай.

От выпитого за ужином вина меня клонило в сон, но я хотела освежиться. Быстро приняла душ, смывая с себя липкую жару, перемешанную с пылью шумных городских улиц и переодевшись в уютную пижаму, заползла в кровать.

Сегодня мысли взяли отгул, в голове было тихо, я крепче прижалась к груди Армана и уснула.

Чужие приглушенные стоны настойчиво долбились в мое сознание. Что происходит? Я все еще сплю?

С трудом открыла глаза и уставилась в потолок, голова невыносимо гудела, в горле пересохло. Я присела на кровати и потянулась к стоящему на столе графину. Невольно замерла, снова услышав странные звуки, и повернула голову к их предполагаемому источнику. Рука дрогнула, случайно задетый графин упал на каменный пол и разлетелся вдребезги, так же, как и мое сердце…

Через окно я увидела другую комнату, обставленную по всем правилам вычурной аристократии. Тяжелые атласные портьеры зеленого цвета, стены, отделанные декоративной штукатуркой серого цвета с барельефами, дубовая, массивная мебель и начищенный до блеска паркет.

Но мое внимание было приковано к другому. На громоздкой кровати среди белоснежных простыней слились в страсти тела двух человек…

Сердце бешено стучало, как заколдованная я поднялась с кровати, ступая по битому стеклу, и подошла к окну почти вплотную. Я не знаю зачем, возможно пыталась понять, сон это или реальность. Если ногам больно — не сон, если ощущаю влажный пол — не сон… А если мужчина, который клялся в вечной любви, и сделал предложение руки и сердца, занимается сексом с другой женщиной прямо у тебя на глазах? Сон?

По нарастающей боли в висках поняла, что не сон. Мой Арман, король моего сердца, невероятный мужчина, сумевший сделать меня по-настоящему счастливой, так безжалостно растоптал наши чувства и размазал их остатки по смятым простыням.

Больно. Страшно. Я закрыла глаза руками, не в силах выносить эту ужасную картину, содрогалась в беззвучных рыданиях, теряя последние крохи самообладания.

— Не отводи взгляд! Я сказал, смотри, Карина! — закричал Арман.

Я молчала, неистово царапала плечи ногтями, умоляла вселенную прекратить этот кошмар, дать возможность проснуться. Но как разбудить того, кто не спит?

— Если ты не откроешь глаза, двое охраняющих твои двери людей войдут в комнату и заставят тебя смотреть! Ты поняла меня?!

Арман поднялся с постели и подошел вплотную к окну. В глазах мужчины не было и намека на прошлую нежность и доброту, даже крохотной искры любви не осталось, все исчезло, растворилось в черной тьме, которой горел его ненавидящий взгляд.

Я подбежала к двери и стала дергать за ручку, пытаясь выбраться из комнаты, но не вышло. Дверь не поддавалась, чтобы я не делала, я рыдала и колотила в нее со всей силы, но только причиняла себе боль.

— Птичка, не глупи. Сделай, как я сказал, позволь Кайли закончить свою работу, ее время стоит не дешево. Как только она уйдет, мы с тобой поговорим. Будь послушной девочкой, непослушных я не люблю и наказываю. Поверь, тебе это не понравится.

На трясущихся ногах я подошла к окну и взглянула в некогда любимые глаза, а он только ухмыльнулся и вернулся к ожидающей его девушке. Через несколько минут их страстные стоны смешались с шумом в моих ушах. Я смотрела, как по телу Армана блуждали чужие руки, и ненавидела себя. Проклинала за неумение выбирать нужных людей, за наивность и излишнюю беспечность.

За то, что посмела снова дать себе шанс на любовь. Хотела быть счастливой, а получила плевок в душу…

Глава 6

— Что ж, Карина. Давай знакомиться заново? — ухмыльнулся Арман, присаживаясь на стул в моей комнате.

Воздух пропитался ароматом чужих женских духов и моим отчаянием. От безысходности хотелось выть волком и одновременно царапать Арману лицо, но я просто сидела молча на кровати и смотрела в пустоту.

О чем он говорит? Какова моя роль во всем этом сумасшествии? Для чего я здесь? Как отсюда выбраться? Вопросы, на которые могу получить ответ только у сидящего напротив чудовища, но даже если озвучу их, где гарантия, что ответом на них будет правда?

Горло словно сковали невидимые цепи, перекрывая доступ кислорода, на спине и лбу собрались капли пота. Мокрые от напряжения ладони я сложила в замок и прижала к груди, пытаясь выстроить хрупкую, бессмысленную защиту.

Я вспомнила, как в детстве пряталась от пьяной матери в большом платяном шкафу, сидела в нем до глубокой ночи и там же засыпала. Он был моей крепостью, защитной стеной от страшной реальности.

Выйдя наутро из своего укрытия, я какое-то время ощущала себя в безопасности. Сейчас мне очень захотелось вернуться в тот шкаф, просидеть там час, два, может, и больше, а затем выйти и осознать — все, что случилось, было моим очередным ночным кошмаром.

Собралась с мыслями и ответила:

— Считаешь, что мы не знакомы? По-моему, я удостоилась чести узнать тебя слишком хорошо, о чем очень сожалею.

— О, милая, поверь, ты не права — отсмеявшись, сказал мужчина. — Итак, я все же представлюсь. Армандо Герра, можешь продолжать звать меня Арман, босс мафиозной семьи города Неаполь. Ну же, Карина, не стоит делать такой испуганный вид, ты ведь профессионал в области знаний о мафиози, верно? Столько книг создала «на реальных событиях». Что ж, птичка, попробуй проиграть написанные тобой сценарии в жизни. Как ты там говорила?

Каменное сердце мафиозного босса растаяло от тепла моей души…

Вперед, канарейка. Твой выход — зло рассмеялся Арман, хлопая в ладоши.

— Ты просто ненормальный! Абсолютный псих! Босс семьи? Да кто тебе доверил бы управление кланом?

— Хм, еще есть силы огрызаться и дерзить? Ну ничего, милая, я это исправлю. Покажу тебе реальность, ту самую, не романтическую, не украшенную розовыми соплями о любви и не ту, что ты восхваляешь в своих книгах. Проведу по настоящей жизни клана, чтобы ты почувствовала ее на себе.

Ты ведь и сама знаешь, что в твоих книгах нет и десяти процентов правды, верно? Или менеджер издательства за твоей спиной организовывал фейковые интервью с представителями криминального мира?

— О чем ты говоришь? Я не написала и слова лжи! — выкрикнула я, сжимая кулаки.

— Что ж, тогда этот эксперимент обещает быть не только увлекательным, но и успешным. Если все, что написано — правда, значит, у тебя есть шанс стать полноправной Миссис Герра, а если нет, Карина, ты умрешь или просто сойдешь с ума. Других вариантов нет.

— Зачем ты это делаешь?

— Ненавижу лгунов, которые достигают успеха с помощью вранья, строят империи на обмане и…

— Что? — я откровенно хохотала над его словами, не в силах сдержать истерический смех. Ненавидишь ложь? У тебя есть какие-то принципы? Ты что несешь вообще? Столько месяцев врал мне, стоишь у руля клана мафии и при этом терпеть не можешь ложь?

В глазах Армандо вспыхнула ярость и я поняла, что сейчас случится нечто ужасное. Он вскочил со стула и направился в мою сторону, а я не могла пошевелиться от сковавшего мое тело ужаса. Сердце истерично стучало внутри, казалось, еще пара ударов и оно просто вырвется наружу. Страх когтистыми лапами пробирался по коже, посылая импульсы в отключающееся сознание. Меня резко бросило в жар, сидела, вцепившись в спинку кровати, как утопающий за соломинку и ждала, очевидно, расправы.

Сильные руки схватили меня за горло и вжали в подушку. Я пыталась вырываться, неистово царапалась ногтями, оставляя на мужчине кровавые полосы, но он не реагировал на боль, молча сверлил меня полным ненависти взглядом и медленно наклонялся к моей шее.

— Отпусти — прошептала я, едва шевеля губами.

— Я хотел по-хорошему, но ты не понимаешь. Сейчас у тебя есть только одно право. Право на безоговорочное подчинение и больше ни-че-го, Карина. И только от тебя зависит, насколько комфортна для тебя будет жизнь в этом доме, и будет ли она долгой. Поняла меня?

— П-п-оняла.

Хватка ослабла и я, наконец, смогла вырваться. Медленно сползла на пол, жадно хватая губами воздух, и кашляла, а по щекам текли горячие слезы. Я ненавидела себя, но уже не понимала, за что именно. За то, что спровоцировала? За то, что проявила слабость? Или была чрезмерно безрассудна? Или просто за то, что когда-то не набралась смелости закончить свою никчемную жизнь…

Армандо вернулся на стул и произнес.

— Итак, Карина. Попробуем еще раз? — он вопросительно поднял брови, смотря мне прямо в глаза.

Я молча кивнула и обняла колени руками.

— Прекрасно. Твоя задача убедить меня в том, что все твои истории действительно реальны. Доказать, что любовь между отбитым жестоким бандитом и обычной девушкой может существовать. Растопи лед, канарейка и будешь жить. Причем хорошо будешь жить, станешь моей женой и напишешь очередной бестселлер.

Я не буду вести себя так, как книжные несуществующие боссы, я буду делать вещи раз в десять страшнее. Потому что они будут действительно настоящими, а не фикцией. Посмотрим, что случится, когда столкнуться две реальности, бумажная и настоящая.

Армандо протянул мне лист, на котором печатными буквами были выведены несколько строк.

— Это правила. Они не обсуждаются и обязательны для исполнения. Прочти и запомни.

Я опустила взгляд и пробежалась по тексту:

Запрещается разговаривать с посторонними.

За каждой предпринятой попыткой сбежать последует наказание.

Причинение вреда себе, мебели или хозяину дома несет за собой наказание.

— Ты не глупая девушка, Карина, и, я надеюсь, понимаешь, что не стоит выискивать лазейки в этом списке. Все, что ты вдруг решишься предпринять в обход правил тоже запрещено.

Он словно прочитал мои мысли, но неудивительно, это у него всегда получалось замечательно. Арман знает обо мне все, оставаясь при этом загадкой. Он — незнакомец, и я так не хочу изучать его заново, но либо так, либо смерть. Выбор без выбора.

Почему просто не признаться, что в моих историях нет и капли правды? А какой смысл? По его глазам вижу, он знает это и так. Понятия не имею, какие последствия вызовет мое прямое признание, а я все-таки хочу попытаться выжить.

— Вот тебе мотивация, Карина — сказал Армандо, протягивая мне еще один лист.

На этот раз это был не текст, а фото. Я задрожала от страха, рассматривая наши с Мариной счастливые лица. Та самая, последняя фотография в аэропорту. Моя милая, добрая Мариша, светловолосое солнышко теперь единственный, настоящий человек во всей вселенной, который для меня так дорог.

— Хочешь, чтобы с ней все было хорошо — делай, как я сказал. Иначе, через несколько дней, стену этой комнаты будет украшать другое фото, на котором будет уже каменное надгробие. И это будет только твоя вина.

— Я сделаю все, что ты скажешь. Не трогай ее, умоляю.

Я смотрела на мужчину глазами полными слез и молитвенно сложила руки, взывая к остаткам его адекватности.

Я не могла позволить отобрать то, что все еще держит меня на этой земле, не могла позволить этому монстру даже прикоснуться к Марине. Я просто обязана защитить ее, чего бы это ни стоило.

— Вот и славно — подмигнул Армандо и добавил, уже стоя у двери — Добро пожаловать в клетку, канарейка.

Глава 7

Я отползла в угол комнаты и обхватила голову руками. Мне казалось это все, что я могла сделать, чтобы не нарушить чертовы правила.

Мое тело вздрагивало даже от незначительного шороха за дверью, в голове беспокойными стайками носились мысли, терзая измученное сознание.

Почему он просто не убьет меня? Наверное, это не так весело, ему хочется наслаждаться моими страданиями. Боженька, помоги мне. Как я могу полюбить чудовище?

Такого не исправит ни любовь, ни ласка, даже океан нежности не растопит бездушную ледяную глыбу. Это невозможно. Меня загнали в угол как мышь, а надо мной нависла огромная когтистая лапа.

Нужно бежать! Только вот кто мне поможет? Никто…

Просить помощи у его цепных псов, равно стучаться кулаком в бетонную плиту в попытках ее расколоть. Бес-по-лез-но…

Дверь тихо открылась, молодой охранник прошел к столу в комнате и поставил поднос на него с едой. Ни сказав ни слова, мужчина развернулся и вышел.

Снова тишина. Гнетущая, разбавленная лишь жужжанием кондиционера. Она сводит меня с ума.

Я увидела, как в комнате напротив появился Арман, он, как ни в чем ни бывало, мерил шагами помещение и говорил по телефону на чистом итальянском. Ублюдок! Если во мне, хоть когда-нибудь начнут просыпаться к нему теплые чувства, я убью себя, умру, исчезну. Это мое обещание, и я сдержу его, непременно.

Бросив голову себе на колени, я закрыла глаза. Есть не стану, и плевать, какими последствиями это может для меня обернуться, я должна попытаться хоть как-то бороться. Если я смирюсь — погибну, превращусь в предмет мебели, безвольную куклу. Я умру до того, как он меня казнит, потому что это не жизнь…

Прогоняя в памяти моменты из своей жизни, я вспоминала те дни, когда действительно была счастлива и полна желания творить, любить, веселится и просто жить. За один день из меня сделали марионетку, заперли в клетке и разбили вдребезги мое сердце.

Хотя, мне кажется я теперь вся — кучка осколков, и совсем скоро меня просто сметут и избавятся, как от мусора, чтобы больше никогда не вспоминать.

С ужасом осознала, что Арман меня действительно профессионально «обрабатывал». Нашел Эрика Пирса, создал образ идеального мужчины, познакомил с мамой…

Стоп, вот оно!! Лазейка, которую Арман не предусмотрел. Как же я была рада, сердце стучало как сумасшедшее, но уже не от страха, а от тоненькой ниточки надежды, которая могла превратиться в крепкий канат.

Саманта! Она-то должна стать на мою сторону. Эта прекрасная, милая и добрая женщина не позволит сыну-тирану издеваться надо мной. Сегодня она возвращается, как только услышу знакомый голос за стеной — буду орать как ненормальная и со всей силы колотить в двери. Буду умолять ее о помощи. Каким бы ни был Арман монстром, против мамы пойти не сможет, я очень надеялась, что не сможет.

Мужчина отложил телефон и кивнул входящему в комнату человеку, жестом приглашая его сесть на диван. Я быстро переместилась на кровать и уставилась через окно на прибывшего.

Это была Саманта! Но почему она выглядит так странно? Стоит, опустив голову, не решаясь войти. Наконец, женщина сделала робкие шаги и присела на краешек дивана, не поднимая глаз.

Я решила, что медлить нельзя. Подскочила к окну и застучала по стеклу, привлекая внимание, но безуспешно. Она не слышала меня, а я отчетливо видела, как шевелятся их губы, значит, идет разговор.

Накатившая паника придавала сил, я застучала сильнее, сопровождая стук отчаянным криком, переходящим в истерику:

— Саманта!! Прошу, помогите! Умоляю Вас, спасите меня! Пожалуйста, вызовите полицию! Всеми богами заклинаю, сжальтесь!

Я прекратила бесполезные попытки только тогда, когда увидела, как по стеклу размазывается кровь от разбитых костяшек. Все бесполезно, она даже не смотрит в сторону окна…

Обессиленно опустившись на пол, я все еще отстукивала ладонью по стеклу.

От накатывающей боли кружилась голова, вставать нельзя, иначе потеряю сознание. Никто не придет мне на помощь. Неужели пора смириться и принять неизбежность? Возможно ли вообще сломать человека так быстро?

— Спасибо, Саманта, отличная работа — услышала я голос Армана и, превозмогая слабость, встала на колени, цепляясь за стол.

— Благодарю, дон Герра — ответила женщина, все еще не поднимая глаз.

Армандо достал из кармана сверток с деньгами и сунул ей в руки.

— Роль моей матери была сыграна невероятно профессионально. Такой талантливой женщине приходится управляющей работать, что за жизнь — искренне улыбнулся мужчина и похлопал Саманту по плечу.

Я не верила своим ушам, больной урод продумал все до мелочей, завоевал мое расположение, используя эту женщину. Подонок!

— Саманта, прошу, помогите мне — шептала я, прислонившись щекой к прохладному стеклу. Умоляю, не бросайте меня с ним. Я не выживу с чудовищем.

— Спасибо, господин. Вы очень щедры. Я могу идти? — спросила Армана женщина и, получив в ответ одобрительный кивок, поспешила выйти из комнаты, даже не оборачиваясь в мою сторону.

— Умоляю Вас, Саманта, не уходите! Господи, за что мне это. Арман, отпусти меня, я прошу тебя — рыдала я, теряя последние крохи самообладания.

— Не могу, Карина, не сейчас — его голос звучал совершенно спокойно, словно он ежедневно общается с пленницами, на коленях вымаливающими у него свободу.

— Ты нарушила правило, причинила себе вред, свое наказание за это получишь завтра. Опустим то, что заговорила с Самантой. Ты ведь считала ее знакомым человеком, но это не так, птичка. Скоро многое окажется «не так». Ты будешь очень удивлена, когда увидишь все то, что я приготовил.

— Скажи, а за хорошее поведение мне полагается награда, раз уж есть наказание за плохое? — я сама не понимала, зачем это ляпнула, просто выпалила то, что первым взбрело в голову.

— Отличный вопрос, Карина. Ты молодец. Давай так, раз в неделю, за хорошее поведение, я буду выполнять одно твое желание, но ты же понимаешь, что просьба подарить свободу исполнена не будет, верно?

Я кивнула, было бы глупо на это надеяться.

— Я согласна.

— Отлично. Саманта управляет этим особняком, она будет приносить тебе еду, менять постельное белье и выдавать чистую одежду. На помощь от женщины не рассчитывай, моих приказов она не ослушается. Все ясно?

— Да.

— Сейчас она придет и обработает твои раны, после ложись спать. Ах да, и еще. Звук в наших комнатах регулируются пультом — Арман помахал устройством перед моим лицом. — Камеры наблюдения пока не установлены, все зависит от твоего поведения. Будешь выделываться — повесим. Уяснила?

— Да.

— Обживайся — сказал Армандо и вышел из помещения, заглушив звук.

Через окна в комнате мужчины я смогла рассмотреть небольшой кусок сероватого неба с яркими вкраплениями звезд. На землю неспешно спускался полумрак, я взглянула на полумесяц и грустно улыбнулась.

Что ж, похоже, здесь ты мой единственный друг…

Глава 8

Арман до знакомства с Кариной

Я рассматривал огромный билборд в центре города и ухмылялся, выпуская сероватые кольца сигаретного дыма. С яркого рекламного плаката на меня смотрела симпатичная блондинка с книгой в руках. Это было превью к будущей встрече с читателями. Достав смартфон, я быстро пробежался по сети в поисках информации о девушке.

— Наглая лгунья, ну какая же дрянь — выругавшись вслух, я сплюнул на асфальт и сел в автомобиль.

Тут же набрав номер своего советника, я отдал приказ:

— Найди мне всю информацию на Карину Шаркову. Соцсети, блоги, личная жизнь. Особенно важно узнать, действительно ли ее книги написаны на реальных событиях. А если нет, во что я поверю гораздо охотнее, найди этому доказательства. Сроку даю один день.

Дождавшись утвердительного ответа собеседника, я положил трубку и снова закурил.

Я совсем недавно встал во главе одной из могущественных семей Италии, эта роль пришла ко мне после смерти предыдущего босса — моего отца и прекрасно знаю, какова жизнь мафиози.

Нет там никакой любви, для нее нет ни времени, ни места. В холодных и расчетливых сердцах закоренелых преступников живет только жестокость и злоба.

Конечно, мы заключаем браки, но чувства в них не играют никакой роли. Семьи создаются только для взаимовыгодного сотрудничества или примирения враждующих кланов через союз между их детьми. Брак — это способ достижения определенных целей, только и всего. В нашей жизни нет места сопливой нежности, она неуместна. Хладнокровие, расчетливость, сдержанность и железная хватка, вот они, составляющие человека, который вертится во всей этой системе.

Вы можете себе представить босса мафии, который несколько минут назад отсекал головы, а сейчас сидит в объятиях нежной нимфы и шепчет слова о любви? Ничего более глупого не слышал, а сейчас имею честь читать об этом в двадцать пятой главе романа Карины Шарковой, купленного в ближайшем книжном магазине.

Я ненавижу слово «любовь» в любом ее проявлении, это чувство должно исчезнуть с лица земли, потому что оно не лечит, не защищает, не дарит вселенский восторг и эйфорию, как пишут в книгах. Оно несет только разрушения и смерть. Любовь — оружие, от которого ежедневно погибают тысячи людей и моя мать была одной из них.

На следующий день, сидя за столом, я рассматривал присланную советником информацию о Карине, невольно вернулся в воспоминания о детстве, которые предпочел бы забыть навсегда.

Я до сих пор храню одну из совместных фотографий родителей, на которой прекрасная, милая женщина с горящими от любви глазами и серьезный мужчина, одетый по всем правилам моды того времени.

Мама часто рассказывала историю их с отцом знакомства во всех подробностях, я слушал ее с замиранием сердца, а позже возненавидел. В тот роковой день взгляд отцовских зеленых глаз едва скользнул по хрупкой брюнетке с грацией пантеры, но она уже забыла, как дышать.

Роман был бурным, но поскольку мама не была дочерью влиятельной семьи, их отношения были тайными. Отец появлялся один раз в несколько месяцев, но мама воспринимала эти редкие встречи как подарок судьбы и благодарила вселенную за дни, когда отец мог быть рядом. Я появился на свет вне брака, а в пять лет впервые понял, что любви нужно бояться как огня.

Никогда не забуду тот день, когда отец сообщил матери, что должен жениться на женщине из сицилийского клана. Отец холодно бросил ранящие сердце слова и ушел. Моя милая, добрая мама с тех пор превратилась в осунувшуюся полупрозрачную тень.

Часами просматривала совместные фото и пила вино, заливаясь слезами. Через полгода она покончила собой. Я нашел ее посреди огромного сердца из фотографий, из маминых рук тонкими струйками сочились кровавые ручейки перемешиваясь с разлитым на полу алкоголем.

Через месяц отец забрал меня к себе и растил, как единственного преемника, поскольку больше детей у него не было.

Я не верю, что любовь, описанная в книгах Карины — реальна, такие монстры, как мой отец, каким стал и я, никогда не смогут искренне полюбить. Для нас чувства — слабость, а это в нашем образе жизни равно смерти.

Пройдясь по собранному советником досье на девушку, я решился на эксперимент, который раз и навсегда искоренит из ее сердца желание писать выдуманный бред, выдавая его за реальность. И это притом, что собственная мать Карины была женой человека, вертевшегося в криминальных кругах. Мерзко… пропагандирует чистую и светлую любовь тех, кто живет в мире, где возвышаются руины любых человеческих эмоций и презираются слабости.

Ну ничего, птичка, я покажу тебе нашу вселенную такой, какая она есть на самом деле. Попробуй убедить меня в том, что чувства между человеком и чудовищем возможны. А я буду каждый день убеждать тебя в обратном. Добро пожаловать в ад на земле, Карина…

Карина

Я лежала в кровати и смотрела в потолок, мысли, ежеминутно скачущие в гудящей голове, подозрительно притихли и даже не пытались генерировать гениальные идеи.

За последние три дня Арман не появился в своей комнате, соответственно, не заглядывал и ко мне. Наказание, которого я так боялась, очевидно, откладывалось, страх потихоньку отступал и я осмелела. От еды больше не отказывалась, чтобы сохранить трезвость ума и хоть каплю сил, а с Самантой предпочитала не разговаривать. Понимала ее положение, но простить вряд ли смогу.

Прокручивая в голове сюжет последней книги, я пришла к выводу, что ни один из придуманных мной сценариев в жизни не сработает. Все это будет выглядеть глупо и неестественно. Чем я могу его «завоевать»? Ноги раздвинуть? Так я уже! Да и не думаю, что человек, который не так давно раскладывал девушку по вызову в неведомых мне позах, вообще может быть впечатлен моими сексуальными навыками.

По правде говоря, я боялась, что Арман снова захочет меня. От одной мысли, что придется лечь в постель с тираном, бросало в дрожь. Но я понимала, что если он войдет в эту дверь с четким желанием получить от меня секс, то он не уйдет, пока его желание не будет исполнено.

Тихонько подкравшись к двери, я наклонилась к замочной скважине и попыталась рассмотреть то, что происходит снаружи.

Напротив сидел молодой человек и откровенно скучал, периодически заглядывал в телефон, а затем снова принимался «плевать в потолок». Охранник не выглядел как озлобленный цербер, готовый разорвать меня за один лишний шаг в сторону двери. Сердце застучало как сумасшедшее, мысли, наконец, проснулись и подкидывали идеи одну за другой.

Я решила рискнуть и поговорить с парнем, искренне надеясь, что Арман сдох при какой-нибудь перестрелке или просто исчез и больше никогда не появится ни в этом доме, ни в моей жизни.

— Вы говорите по-английски? — прошептала я.

Парень бросил на двери моей комнаты испуганный взгляд, но ничего не ответил.

Сдаваться я не собиралась, поэтому задала еще один вопрос:

— Скажите хотя бы, как Вас зовут? Армандо в доме нет, о нашем разговоре никто не узнает, я ничего не скажу дону Герра, обещаю!

Парень придвинулся чуть ближе к двери, несколько раз обернулся, посмотрел по сторонам и тихо ответил на ломаном английском:

— Данте, синьорина, это мое имя.

Спасибо, вселенная. Аллилуйя! Теперь главное — не спугнуть его, не наседать и не просить сразу о невозможном. Выжди, Карина.

Следующие два дня Арман по-прежнему не появлялся дома, а я шаг за шагом завоевывала расположение Данте. Очевидно, ему на посту было скучно, и он совсем был не против появления собеседницы.

— Данте, ты можешь мне помочь? Я бы хотела позвонить подруге. Не прошу меня отпустить или помочь сбежать. Только один звонок, Данте, умоляю.

— Синьорина, я не могу ослушаться приказа босса. Вы не должны просить меня о таком — покачал головой парень.

— Об этом никто не узнает, обещаю тебе. Я знаю, что моя подруга переживает за меня, ведь я много дней не выходила на связь. А вдруг она обратится в посольство? Это создаст для Армана большие проблемы, разве не так? Я просто позвоню и сообщу, что со мной все в порядке.

— Хорошо, я дам Вам телефон, Карина.

Данте открыл двери моей комнаты и просунул заветный гаджет, трясущимися руками я набирала номер Марины и молилась всем мыслимым и немыслимым богам, чтобы она ответила.

— Я смотрю без меня, ты совсем осмелела, птичка — раздался рядом суровый голос Армана и я побледнела.

— П-просто… Это не то, о чем ты возможно подумал, Арман. Дай мне объяснить, прошу — кричала я в спину, уходящему из комнаты мужчине, но меня никто не слушал.

Через некоторое время в комнате напротив загорелся свет, двое охранников притащили рулон пленки и расстелили его на полу.

Внутри похолодело, страх сковал мое тело, черные щупальца ужаса медленно подбирались к разуму, посылая сумасшедшие сигналы, но что я могла сделать? Кажется, это мой последний день на этой земле, совсем скоро мое мертвое тело завернут в прозрачный материал и утопят в ближайшей реке. Это конец.

Раздался щелчок и теперь я могла слышать все, что происходило в комнате.

Двое охранников завели в помещение избитого до полусмерти Данте и поставили перед Армандо на колени. Раненый парень едва дышал и не мог произнести ни слова, его руки были связаны за спиной, а из рассеченного затылка сочилась кровь.

Я с ужасом осознала, что это все последствия моих необдуманных поступков, и закричала:

— Не трогай его, прошу тебя. Он ни в чем не виноват, я просто попросила телефон, чтобы сообщить Марине, что со мной все хорошо. Она будет волноваться, возможно, даже обратиться в полицию и создаст тебе проблемы! Я беспокоилась за тебя, понимаешь?

— Ты нарушила слишком много запретов, Карина. Кажется, я был слишком добр к тебе. А теперь смотри, внимательно смотри, что бывает с теми, кто посмеет нарушить мой приказ. И запомни, все то, что случится дальше — твоя вина.

Арман достал из кобуры пистолет и приставил его к голове Данте. Я тряслась в истерике, стучась в стекло, умоляла мужчину прекратить, простить, обещала сделать все, что он попросит и больше никогда и с кем не говорить, но тот лишь зло усмехнулся и нажал на курок…

Безжизненное тело Данте упало на пол, я заглянула в его стеклянные глаза и съехала по стене, теряя сознание.

Я. Только. Что. Убила. Человека.

Глава 9

Я не знаю, сколько часов, а может быть дней, провалялась в бреду, балансируя на грани сумасшествия.

Ночные кошмары, в которых я видела мертвого Данте, тянущего ко мне окровавленные руки прекращались с восходом солнца, но легче от этого не становилось. Плохие сны заканчиваются, а вот жестокая реальность никуда не исчезает.

Я хотела умереть, просто раствориться в воздухе, навсегда избавившись от терзающего душу чувства вины и безысходности.

Саманта вошла в комнату с чашкой горячего чая и лекарствами на подносе, и протянув мне таблетку, сказала:

— Выпей, Карина. Это поможет.

Я с ужасом уставилась на женщину, ведь она впервые за долгое время заговорила со мной. Вспоминая последствия от нарушения правил меня затрясло, если я позволю себе сказать, хоть одно слово, Саманту может постигнуть та же участь, что и охранника.

Еще одной смерти по моей вине я не выдержу точно, тронусь умом и навсегда поселюсь в лечебнице для душевнобольных.

Я испуганно прикрыла рот руками, вжимаясь в подушки, а тело тряслось от накатившей истерики.

Саманта тяжело вздохнула и вышла из комнаты, резко развернувшись, я порвала наволочку, остервенело царапала материал, чтобы добраться до набивки.

Вытащив кусок поролона, стала с силой запихивать себе его в рот. Я не чувствовала боли, не обращала внимание на затрудненное дыхание и рвотные рефлексы, все это было не важно. Я просто обязана обезопасить окружающих меня людей, и если для этого необходимо набить горло поролоном — сделаю это.

Сознание мутнело с каждой секундой, тело не слушалось, я задыхалась, но продолжала пытку. Я чувствовала, что умираю, но мне совсем не хотелось, чтобы меня кто-то спасал. Из последних сил мысленно сложила руки для молитвы, а в голове пронеслось:

…Умоляю, пусть меня не спасают, я хочу умереть. Я больше не вынесу этого, с меня достаточно. Пусть все закончится прямо сейчас.

Говорят, что перед смертью все яркие события жизни проносятся перед глазами, напоминая людям, что все было не так уж и плохо. Это последняя пытка судьбы, она нарочно подкидывает хорошие воспоминания, чтобы и после смерти вы жалели о том, что не сделали в этой жизни больше добра.

Сейчас, медленно опускаясь на кровать лицом в подушку, я вспоминала о Марине, о наших приключениях в студенческие годы, пикниках в парке, зажигательных танцах в клубах. Вспоминала о встречах с читателями, первой изданной книге и о своем любимом произведении, с которого началась моя любовь к хрустящим печатным страницам.

Мне было не страшно, перспектива остаться в живых пугала больше. Я закрыла глаза в надежде, что больше никогда не открою их снова.

Чьи-то руки с силой дернули меня, приподнимая над кроватью. Я словно зависла в воздухе, не понимая, реальность это или моя душа просто покидает тело, отправляясь в вечное адское пламя за сотворенные злодеяния.

Глаза заволокло туманом, до слуха донеслись едва уловимые звуки и обрывки фраз:

— Лука, доставай! Открой ей рот! Сука! Чертова идиотка… Быстрее…

Через несколько минут я снова могла дышать, пелена постепенно спадала, я могла уловить очертание двух фигур, склонившихся надо мной.

Это был Арман и… кажется ангел, только непонятно, спаситель или тот, кто сбросит мою душу прямиком в ад.

Я пыталась избавиться от пальцев, которые грубо возились у меня во рту, освобождая горло от поролона. Ослабевшими руками пыталась отбиваться, шевелила ногами, но мои попытки были настолько слабыми, что мужчины не обращали на них никакого внимания.

— Кажется, все достали. Останься с ней, я спущусь вниз и позову Саманту, пусть теперь ночует в комнате у этой дуры! — зло выплюнул Арман, покидая комнату.

— Карина. Ты слышишь меня? — спросил второй мужчина, заглядывая в мои глаза.

Я отвела взгляд в сторону, чтобы спрятать катившиеся слезы и свернулась в позу эмбриона.

…Просто оставьте меня в покое, исчезните все. Представьте, что я просто мебель и не обращайте на меня внимания…

— Ты можешь говорить со мной, Арман разрешил. Меня зовут Лука и я капо или проще сказать руководитель боевой группы в семье дона Герра. — представился мужчина и провел рукой по моим волосам, успокаивая.

Зря, очень зря. Я, в последнее время видавшая только жестокость и злобу, зашлась в новом приступе истерики от совершенно обычного прикосновения, которое было безобидным и искренним.

Таких качелей я не выдержу. Это все обман, иллюзия, очередная игра Армана, его жестокий план по моему уничтожению. Медленно но верно босс мафии идет к своей цели, не испытывая при этом ни малейшего угрызения совести.

Здесь никому нельзя верить, все не то, чем кажется…

— Хорошо, Карина. Отдохни, набирайся сил, и прошу, больше не делай так. Здесь никто не позволит тебе умереть от собственной руки, только заработаешь суровое наказание и ничего больше. И мне будет очень жаль, потому что никто в этом доме не посмеет тебе помочь — произнес Лука вздыхая.

Двери снова открылись, в комнату вошли двое охранников, и мужчина отвлекся на них. Они принесли с собой камеру видеонаблюдения и занялись установкой оборудования. Следом за мужчинами появилась Саманта. Она вздыхала и активно жестикулируя, шептала что-то на итальянском.

Наверное жалеет, какая же она странная… Бросила меня в лапы к чудовищу, а теперь смотрит полным сочувствия взглядом. Ненавижу…

Снова потянулись однообразные дни, но кое-что все-таки изменилось. Теперь я 24/7 была под наблюдением, моим охранником стал Лука, видимо Арман больше никому не мог доверить «столь ответственное задание». Капо периодически спрашивал меня о моем самочувствии и о том, чем я занимаюсь, видимо проверял, жива или нет. Этот приказ наверняка отдал Арман, наверное, боялся, что я сдохну без его помощи…

Сам дон не заходил ко мне в комнату, только изредка поглядывал на меня из окна напротив и, возможно, следил через мониторы.

Я не жила, существовала где-то на грани адекватности и сумасшествия, постоянно норовя сделать шаг в сторону последнего.

— Карина, может быть тебе что-то нужно? — спросил Лука, заглядывая в помещение.

Я отрицательно покачала головой и принялась выводить пальцем узоры на постели. Это было единственным моим занятием, кожа от частых движений постоянно краснела, трескалась и болела. Но мне не было до этого дела. Я совершенно точно поняла, что не то, что не смогу полюбить чудовище, я даже не смогу сделать и пары шагов навстречу. Хочет — пусть убивает, а если нет, то пусть позволит умереть самой.

Занятая своими мыслями не заметила подошедшего сзади. Лука взял меня за руку и сказал:

— Прекрати, Карина! Ты должна собрать силы в кулак и жить дальше. Я знаю, у вас с Арманом договоренность, если ты ведешь себя хорошо — он выполняет твое желание. Верно?

— Да — шепнула я, едва шевеля иссохшими губами.

— Пришло время первой просьбы. Есть уже варианты?

Я отрицательно качнула головой и повернулась на бок, давая понять, что не имею желания продолжать бессмысленный разговор. Все, что я хочу, это исчезнуть, либо из этого дома, либо из ненавистного мира. Больше мне ничего не нужно. Но это для меня непозволительная роскошь… Никогда бы не подумала, что умереть будет так сложно.

— Хорошо. Тогда я выберу сам, Карина — произнес мужчина, покидая комнату.

На следующий день Лука появился в дверях, держа в руках стопку бумаги и ручку.

— Держи — протянул он мне канцелярию, а затем добавил — садись и пиши.

— Что писать? — я уставилась на него в непонимании.

— Что угодно, Карина. Пиши истории, делай наброски, но без глупостей, хорошо?

Лука вышел, закрыв за собой двери, а я стала разглядывать рассыпанные по белому покрывалу листы бумаги.

…Писать говоришь? Думаешь, что я все еще способна придумывать добрые истории о чистой любви? Арман решил в очередной раз напомнить мне причину, по которой я оказалась здесь? Считает, что слишком долго я сижу без психологического прессинга?

Со всей накопившейся злостью я рвала белоснежные листы и орала, выла, заламывая руки. Жалея лишь о том, что своим криком я не могу разрушить каменные стены своей клетки.

Я сползла на пол, трясущимися руками выводила на бумаге слово «Ненавижу», тут же сминала листок и отбрасывала в сторону.

В комнату вбежал испуганный Лука, следом ворвалась Саманта, но мужчина жестом указал ей на двери.

Он тряс меня за плечи, пытаясь привести в чувства, а я с силой билась в его грудь руками. Он резко сменил тактику и притянул меня к себе, сильнее сжимая в объятиях. Шептал что-то на итальянском, покачивался, пытаясь меня успокоить.

— Прости меня, Карина. Не знаю, о чем я думал, когда просил тебя писать. Но я просто хотел помочь, поверь.

Я резко отстранилась и заглянула в зеленые глаза, пытаясь разгадать, что за игру ведет Лука, но не смогла прочесть его взгляд.

— Если хочешь мне помочь, то достань свой пистолет и пусти пулю мне в голову — прошептала я.

— Это не выход, Карина. Выживи всем на зло, перекрути ситуацию в свою пользу. Поверь, это возможно, просто попытайся.

Лука поднялся и вышел из комнаты, оставляя меня одну в водовороте собственных мыслей.

Перекрутить ситуацию? Он думает, что сломанное дерево все еще может приносить плоды?

Глава 10

Лука, день прибытия Карины в Неаполь

Я сидел в кабинете Армана и не мог поверить в то, что слышу. Обхватив голову руками, застыл на несколько секунд, переваривая информацию, затем взъерошил волосы и поднял на друга глаза.

— Скажи, тебе действительно это нужно?

— Нужно!

— Для чего?

— Лука, тебе ли не знать, все, что я задумал, произойдет в любом случае. Для моих желаний может и не быть причин, я сделаю это просто потому, что так хочу — ухмыльнулся Арман, а затем, добавил — Я ненавижу фальшь и ложь, но я солгал, отыграл влюбленного идиота, пошел на это, чтобы показать Карине обратную сторону ее вранья.

— Арман, ты теряешь рассудок. Она пишет книги, понимаешь? Это просто истории, остынь, прошу тебя.

— Ты мне друг, Лука, поэтому я прощу твою дерзость, но больше не смей мне указывать и читать нотации, понял? — зло сверкнула глазами Арман.

— Я тебя услышал. Есть ли какие-то приказы для меня и моих ребят? — уточнил я перед уходом.

— Охрана комнаты с девушкой должна быть круглосуточной, поставь адекватных парней, не падких на баб. Что там с установкой оборудования в моей комнате? Все готово?

— Да. Звук отличный, проблем не будет.

— Хорошая работа. Можешь быть свободен — махнул рукой Арман, жестом указывая на двери.

Я смотрел, как из припаркованного автомобиля выходил дон Герра, а следом за ним светловолосая девушка в очках и нервно сжимал подоконник, тяжело вздыхая.

…Попала ты, Карина.

Арман мой друг, но мальчишеская, крепкая дружба осталась где-то далеко, в беззаботном детстве, сейчас она отошла на второй план. Мы разные, я его подчиненный, а он мой босс. Конечно, доверительные отношения у нас остались, но они стали серыми, не такими явными, как раньше. За всей этой жестокостью мы потеряли последние частички человечности, а Арман теряет и остатки разума…

Пожалуй, я единственный близкий человек из окружения дона. Консильери, младший босс, эти двое поддерживают с Арманом сугубо деловые отношения, их совесть давно превратилась в камень, на лицах ледяное спокойствие, в глазах — безоговорочное подчинение любому приказу. Они не знали его улыбающимся мальчишкой, который увлекался коллекционированием морских ракушек, эти люди видели только жестокого парня, выгрызающего себе дорогу на вершину, парня, который безжалостно расправлялся с предателями и без тени сожаления разрывал крупные сделки с обнаглевшими партнерами.

Подчиненные видели в Армане пример для подражания, на него равнялись и без раздумий склоняли голову в знак уважения и преданности. И только я все еще надеялся заметить в его глазах редкие искры мальчишеской беззаботности, плотно скрываемые пеленой жестокости и злобы.

Я — не ангел, я — мразь. Мои руки по локоть в крови старых и молодых людей, это моя жизнь, я не знаю, можно ли жить как-то иначе. У меня никогда не возникало желания спорить с Арманом, я выполнял все его указания беспрекословно, а ночами меня мучили кошмары. Все эти люди, умершие по моему приказу или от моей руки, превратившись в полупрозрачные тени, приходили во снах, тянули свои иссохшие, костлявые руки и душили.

Я уже мертв, давно. Моя душа превратилась в черный мерзкий сгусток, не способный сочувствовать и сопереживать, слабые стоны совести заглушались автоматными очередями, лязгом цепей и стуком тренажеров в спортивном зале.

По моему телу, как по карте, можно было отслеживать историю. На нем нет живого места, оно исполосовано уродливыми шрамами от пулевых и ножевых ранений. Мы никогда не трогали детей и женщин, это было табу, никто не смел нарушать этот запрет, но кажется Арман переступил черту…

Я смотрел на эту хрупкую девушку, с горящими от счастья глазами и понимал, что она попала в ад, из которого никогда не сможет выбраться. Что я могу сделать? Должен ли? Я не знал…

На одной чаше весов — приказ босса, на другой — нарушенный запрет и страдания ни в чем не повинной девушки.

Тихо ступая, я прошел в свою комнату и плотно прикрыл двери, уселся на кровать и закрыл глаза, мысли беспокойным роем наяривали круги в моей голове, я устал, морально измотан. Иногда мне хочется специально подставиться под смертельную пулю, чтобы моя никчемная жизнь, наконец, закончилась.

Я не спал двое суток подряд, просто не мог закрыть глаза, обессиленный бесконечными кошмарами. Прислушался к шуму голосов и шагам на лестнице, это Арман вел Карину в комнату, которая совсем скоро станет ее тюрьмой. Усталость брала верх над спутанным сознанием, я медленно опустил голову на подушки и уснул.

Утром меня разбудил звонок от Армана:

— Лука, встреть Кайли и проводи ее в мою комнату.

— Понял, босс.

Отвел гостью друга и бросил взгляд на девушку, спящую в помещении напротив. Ее пшеничные волосы небрежно разбросались по подушке, оголенная спина и хрупкие плечи, выглядывающие из-под одеяла, едва заметно вздрагивали.

Красивая, изящная, непохожая на шлюх, которыми мы регулярно пользовались. Вспомнил ее голубые глаза, радостный смех, милое удивление и вздохнул с сожалением. Сколько ей осталось быть такой собой, настоящей? День, неделя, месяц? Арман сломает ее, всех ломал, даже самых стойких и закоренелых бандитов. От его жестокости они скулили как раненые шакалы и молили о пощаде.

— Чего застыл, Лука? Хочешь остаться и присоединится к нам с Кайли? — отвлек меня от мыслей тихий голос Герра.

— Откажусь, пожалуй — бросил я, направляясь к выходу.

Прошел в свою комнату, забрал пистолет и смартфон, пролистал последние новости, а затем решил пойти на кухню и выпить кофе. Совсем не хотелось находиться на этом этаже, но я не успел уйти. Истошный женский крик и стук в дверь застал меня на первой ступени лестницы.

С силой сжал кулаки и заставил себя спуститься, быстро заварил ароматный напиток и покинул дом. Я понимал, что если ворвусь туда, помешаю планам Армана, получу пулю в лоб, а следом лишится жизни и девушка. Если уж мне не удалось убедить друга отказаться от бредовой идеи, постараюсь сделать пребывании гостьи в этом доме более сносным. По крайней мере, попытаюсь.

Не вышло. На севере появились проблемы, мне и большей части солдат пришлось покинуть территорию, чтобы сопровождать босса. Охранять девушку оставил молодого бойца Данте, битый час читал ему лекции о том, что лучше не делать ничего, чем сотворить какую-нибудь глупость.

Но он не послушал, по возвращении Арман застал Карину с телефоном в руках, в то время как я зализывал раны в местной больнице. О смерти Данте узнал уже по возвращении в дом, от подчиненных, и понял, что босс окончательно слетел с катушек.

Я пытался поговорить с Армандо, черт возьми, я даже сорвался на крик, мне кажется, что если бы не испуганные охранники, вбежавшие в кабинет, я бы тряхнул друга за плечи, пытаясь поставить его мозг на место.

От услышанного доклада бойцов сердце шумно стучало, глухо отдавая ударами в голову. Мы бросились в комнату к Карине, и нашли ее полуживую, не дышащую. На бледном лице застыли соленые дорожки, а руки все еще отчаянно сжимали куски поролона.

…Только бы успеть, надо спасти, она не должна умереть.

Оставшись с ней один на один с девушкой, говорил первое, что пришло в голову, но она не реагировала на мои слова. Я словил на себе взгляд голубых глаз, мне показалось, что она увидела во мне свою последнюю надежду, заглянула в самую черную глубину моей никчемной души, пробудив внутри некое непонятное мне чувство.

За несколько дней Арман смог начисто стереть из ее взгляда любовь к жизни, и даже намек на радость или счастье. Теперь эти голубые океаны стали пустыми и безжизненными. Как ей помочь? Теперь уж не знаю, после такого нормальными не остаются. Хотя, что я то, могу знать о нормальности? Я сам нахожусь на грани безумия.

Тогда я решил для себя, что сам стану у двери этой комнаты, стану стеной, плотиной, мраморной плитой, потому что я должен защитить это ни в чем не виновное создание. Хочу умереть, потому что действительно устал существовать в этом кошмаре, но перед смертью я просто обязан сделать в жизни хоть что-то хорошее для другого человека.

И пусть это будет голубоглазое «sole» (исп. «солнце»), я научу ее выживать в нашем жестоком мире. Сделаю это в первую очередь для друга, теряющего самообладание и рассудок, не позволю Арману остаться по ту сторону запретной грани, костьми лягу, но не дам крови невинной запачкать его руки…

Глава 11

Карина

Я приняла то, что отсюда мне не выбраться, осознала безвыходность ситуации, но внутри меня периодически разгоралась искорка надежды, что я все еще могу спастись, если не бегством, то хотя бы разворотом всей этой ситуации в свою пользу.

Конечно, я не собиралась любить Армана и искренне привязываться к нему, я буду играть в любовь и выложусь на все сто процентов. Даже если это не возымеет успеха — я буду знать, что хотя бы попыталась, а не умерла, не сделав и пары шагов в попытках выбраться на волю, пусть даже и условно.

Слова, сказанные Лукой, постоянно прокручивались в голове, как музыка на старой заезженной пластинке.

Я не верю ему, как и никому другому в этом доме, но должна признать, что сказанное капо, возможно и неискренне, возымело для меня эффект пинка под зад.

Сейчас, сидя за столом, я подставила под голову руку и смотрела на стену, совершенно не понимая, с чего начать.

Взяла ручку и вывела на листе бумаги цифру один.

…Через что там лежит путь к сердцу мужчины? Через желудок, да. Только этот способ не сработает, никто меня не выпустит из комнаты. Тааак, а я ведь и не попыталась еще, а уже сдалась. Нужно испробовать каждый вариант, если уж нет — так нет.

Я тихо подошла к двери и присела, оперевшись на нее спиной.

— Лука? Ты здесь?

— Да, Карина. Тебе что-то нужно?

Я услышала шаги, дверь чуть скрипнула от натиска спины севшего возле нее человека, очевидно Лука занял такую же позу, как и я.

— Хочу приготовить обед — прошептала я и закусила губу.

— Хм, я должен спросить об этом у Армандо.

— Спроси. Скажи, что я буду готовить под чутким руководством Саманты, обещаю, без фокусов. Честное слово, Лука.

Интонация мужчины за дверью изменилась, сложилось впечатление, что он отвечал улыбаясь:

— Хорошо, я позвоню ему прямо сейчас.

Лука поднялся и отошел на расстояние, с которого я не могла слышать телефонный разговор. Минуты тянулись словно часы, я нервно ковыряла пальцем штукатурку на стене и ждала решение дона, мысленно умоляя вселенную о помощи.

Потерявшись в водовороте собственных мыслей, не услышала, как повернулся ключ в замке и я, упала спиной на чьи-то ноги.

— Карина, все в порядке? — спросил Лука, помогая мне подняться.

— Что он сказал? Разрешил? — с надеждой в голосе пробормотала я, игнорируя вопрос.

— Разрешил, Карина. Но Армандо вернется домой только поздней ночью, и, увы, не сможет оценить твои кулинарные таланты.

— Тогда незачем и готовить — я разочарованно сложила губы и отвела взгляд.

— Ты можешь приготовить для меня, я жутко голоден и мне редко перепадает возможность поесть нормально — улыбнулся Лука — Заодно потренируешься, изучишь итальянскую кухню. Как тебе идея?

Я закивала соглашаясь. Наконец-то я смогу выбраться из этой опостылевшей клетки и размять крылышки.

— Прошу тебя, Карина. Давай придерживаться договоренностей, уж очень не хочется наказания от дона Герра.

— Обещаю, Лука! Веди меня скорее на кухню.

Шла медленно, словно смакуя каждый шаг, впервые за долгое время я снова почувствовала себя человеком, свободным от душащих каменных стен своей клетки. Я шумно вдыхала воздух, казавшийся таким необычным и свежим, разминала руки и рассматривала дом, стараясь запечатлеть в памяти каждую мелочь. Нет, не потому что продумывала план бегства, а для того, чтобы вернувшись снова в свою тюрьму, могла вспоминать что-то новое, а не так надоевшее, избитое, старое.

— Мы на месте, Карина — сказал Лука, кивая на кухонное помещение — Саманта, я привел тебе помощницу.

— Mamma mia! — женщина удивленно округлила глаза и всплеснула руками.

— Сегодня Армандо разрешил Карине выйти из комнаты, чтобы она помогла тебе приготовить обед. Поможешь ей разобраться?

— Come no, Лука! Я покажу синьорине, где находится все необходимое. Проходи, Карина! Не бойся — улыбнувшись, засуетилась Саманта и жестом пригласила меня подойти к столу.

Я молчала и не двигалась, честно говоря, с этой женщиной мне не хотелось иметь абсолютно никаких дел, да что уж, даже слова не хотелось говорить в ответ.

Вздохнув, я посмотрела на Луку, тот увидел мое замешательство, улыбнулся и легко подтолкнул меня, мол, не бойся.

— Я буду наблюдать за процессом, синьорины, надеюсь, вы не против? — произнес Лука, усаживаясь на стул.

Да уж, размечталась я, конечно. В этом доме все имеет относительное понятие, особенно свобода. Из заточения меня выпустили, но надзирателя никто не уберет. Вроде бы и свобода, а в то же время — тюрьма. Что ж, в любом случае, это лучший вариант, чем сидеть в своей комнате и украдкой ловить через окно надменный взгляд своего пленителя.

К моему приходу готовка уже шла полным ходом, мы застали Саманту за нарезкой овощей, переступив через себя, я все-таки задала вопрос:

— Что мы будем готовить?

— Минестроне, Карина. Наши парни очень любят этот суп, особенно Лука.

— Вы снова балуете нас, синьорина! — воскликнул Лука, довольно потирая руки.

— На самом деле я люблю готовить это блюдо, потому что бойцов слишком много, а суп весьма сытный. Они наедаются одной тарелкой, а пасты могут три порции съесть и добавки попросить — шепнула мне на ухо Саманта.

Я не смогла сдержать улыбку и глянула на Луку, наши взгляды встретились. Его — холодный, изучающий и мой — забитый, уставший, но пытающийся понять, кто же он — обладатель этих невероятных зеленых глаз.

Я не пыталась разгадать натуру Луки через взгляд, судя по моему жизненному опыту, получалось у меня это просто ужасно.

Парень был хорош собой, я невольно залюбовалась его лицом. Четкие скулы и широкий подбородок, бледная кожа, пухлые губы, широкие линии черных бровей и густые черные волосы. На первый взгляд могло показаться, что они попросту небрежно разбросаны, но нет, очевидно, Лука уделял достаточно времени укладке волос, челка была зачесана на левую сторону, и чуть прикрывала один глаз.

Но такие глаза не спрятать, их взгляд пробирал до дрожи, срабатывал словно гипноз. Возможно, если бы сейчас он подошел ко мне, и задал любой вопрос, я выложила бы всю правду, даже не задумываясь.

— Карина? Что-то не так? — засмеялся Лука, заметив мой изучающий взгляд.

Я засмущалась, вот уж, дурочка. Стою и откровенно палюсь на кровожадного мафиози, чей босс совсем недавно у меня на глазах убил одного из парней.

Они все здесь такие, непредсказуемые, одинаково жестокие и безжалостные. Но внешность у них интересная, этого не отнять.

— Просто… Саманта, так чем я могу помочь? — я поспешила перевести тему.

— Помой оставшиеся овощи, Карина и передавай их мне, я буду нарезать.

Я принялась выполнять задание, тщательно промывала картофель, сельдерей и тыкву, а затем складывала их в заранее подготовленную посуду.

— А давайте я тоже вам помогу, не хочу без дела сидеть. Что думаешь, Карина, смогу я быть полезным на кухне?

Вопрос Луки заставил меня улыбнуться снова. Мне казалось, что мои губы уже забыли, что такое улыбка, а в уголках глаз так давно не появлялись мелкие морщинки от смеха, но сегодня я улыбалась, тихонько, смакуя каждое движение.

Я даже отбросила овощи, чтобы приложить к губам мокрые руки и заскользила пальцами по коже, запоминая, какими бывают губы, когда улыбаются.

— Думаю, что ты отлично справляешься с ножом, Лука. Как раз продемонстрируешь нам свое умение — ответила я как можно тише, не выдавая свою настоящую реакцию.

— Прекрасно. Итак, кого тут порезать на куски первым? — сказал я, хватаясь за нож, но уловив испуганный взгляд Карины, понял, что юмор явно не мой конек.

Глава 12

Лука

А она боец! До последнего не верил, что мои слова возымеют хоть какой-то эффект, но сработало.

После моих уговоров Армандо дал добро, при условии, что я ни на шаг не отойду от женщин.

Я смотрел на Карину с опаской, подавлял внутри себя желание дернуться к ней при любом ее движении, но она, кажется, не задумала ничего плохого, наслаждалась возможностью выбраться из четырех каменных стен и полностью погрузилась в процесс готовки.

Словно завороженный я рассматривал ее робкую улыбку в отражении зеркала, видел, как она трогала свои губы. Возможно, кто-то не поверит, что у таких людей как я, все еще есть сердце, но мое было на месте, и оно сжималось от осознания того, через какой ад пришлось пройти этой хрупкой девушке и через какие ужасы еще предстоит пройти.

Я рискнул предложить свою помощь, неудачно пошутил, но, заверив Карину, что от моего ножа пострадают только овощи, принялся за нарезку.

Через минут десять я уже пожалел, что ввязался во всю эту кулинарную историю. Выходило плохо, даже нет, получалось ужасно. Кривые кубики, неровные полоски, но я старательно резал, не хотелось показаться неумехой.

— Лука, что это? — удивленно уставилась на меня Карина, едва сдерживая улыбку.

— Это нарезка, фигурная. Тебе нравится? — выкрутился я из ситуации, подавляя нервный смешок.

— Мне нравится, но Саманта, думаю, не оценит. Бери нож, буду показывать, как надо.

Карина положила свою ладонь на мою, крепче обхватив ее пальцами, затем свободной рукой сложила мои корявые полоски моркови горкой и положила сверху вторую ладонь.

— Давай, Лука, начинай нарезать — скомандовала девушка.

— А если я задену твои пальцы?

— Не заденешь. Делай, как я говорю, и внимательно следи за моей рукой, хорошо?

Я вздохнул и медленно опустил нож. Карина направляла и корректировала мои движения одной рукой, а второй двигала лежащие полоски овощей вперед, подставляя их под нож.

Мне было плевать на эту чертову «соломку», кривая она или ровная, я завис на ее руках, чувствовал горячие пальцы на своей коже, слушал ее голос и вдыхал запах светлых волос, боясь лишний раз пошевелиться.

Если вы хотите обезоружить мафиози — пригласите его на мастер-класс по приготовлению блюда…

Я шумно сглотнул и медленно опустил вторую ладонь на руку Карины, она дернулась, но руку убирать не стала. Мы застыли, молча зависли, словно механические игрушки, у которых кончилась заводка. Не обращали внимание на Саманту, которая рассказывала очередную «забавную» историю из жизни, не слышали звуки кипящей воды, и шума стучащих в окно капель дождя.

Время, остановись… Дай мне еще пару минут, прошу. Сжалься над моим почерневшим сердцем и позволь ему погреться у костра чистой, прекрасной, души этой солнечной девушки…

— Mamma mia! Вода почти выкипела! — выкрикнула Саманта, возвращая меня в реальность.

Карина отпустила руки, а я, освободившись из жаркого плена ее пальцев, схватил чашку недопитого, остывшего кофе и выскочил на улицу, на ходу прикуривая сигарету.

Я искренне надеялся, что за время моего отсутствия ничего не случится, поскольку мне действительно нужен был глоток свежего воздуха.

Остынь, Лука, не привязывайся! Судьба этой девушки будет решена Арманом, она — его женщина, его пленница, тут уж как он решит. Никто не смеет смотреть на то, что принадлежит дону Герра с желанием завладеть.

Я давно научился выстраивать защиту вокруг своих эмоций, их невозможно прочитать по моим глазам. Я прячу все чувства так далеко, как могу, но Армандо поймет все сразу, монстр монстра видит издалека, понять, о чем я думаю, боссу не составит труда.

Конец ознакомительного фрагмента.