Допрос

Роберт Сперанский

Не всем приходилось бывать на таком процессуальном мероприятии как допрос, что это такое из литературы и кинематографа знают почти все. Но, что иногда происходит на на них, знают лишь участники этого действа…

© Роберт Сперанский, 2023

ISBN 978-5-0059-9739-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что такое допрос, полагаю, всем известно. С учетом бурно развившейся в наше время кино и теле-индустрии детективов каждому понятно, что на допросе происходит и каковы роли сторон в этом процессуальном действе. В кино, правда, могут и перегнуть палку, показав, как несчастного допрашиваемого злые опера и следователи нещадно мутузят или по-иному понуждают подписать «нужный» им протокол. В реалиях как современной, так и еще советской криминальной юриспруденции бывали дискуссии на тему, как все же должен происходить допрос. Должен ли допрашивающий только заносить в бумажку все то, что ему говорит допрашиваемый, или же он должен применять нажим, чтобы добыть истину. И что такое этот нажим есть? Психологическая уловка, та же психологическая ловушка, угрозы посадить и прочее, прочее…

Наверное, до сих пор в юридических ВУЗах ходит задачка, по крайней мере, в мое время она в уголовном задачнике присутствовала — когда, отчаявшись «расколоть» (добиться признания — Прим. Авт.) подследственного, один смекалистый следственный работник изобразил письменный рапорт на имя высокого начальства с просьбой «разрешить применить к гражданину имярек допрос первой степени». И сам же изобразил красными чернилами косую надпись «начальства», которое, якобы, дало на это добро. При очередном допросе упорствующего в несознанке подследственного он «нечаянно» засветил эту бумажку, и пришедший в изумление от прочитанного гражданин сразу генетической памятью советского человека припомнил ужасы НКВД и ГУЛАГа и тут же дал признание. Так вот в задачке тех времен, а задачки в наших требниках были сплошь из реальных практических дел, ставился вопрос — допустил ли данный сотрудник превышение власти или же просто применил хитрость в процессе допроса. Ценность признания в советской, да и в последующей за ним современной юриспруденции всегда была высока, так как доказать, что сие признание «выбито» под давлением практически невозможно. В наши времена признание подследственного, данное в присутствии адвоката, считается напрямую доказательством его вины, ну а уж в те времена, о которых пойдет речь, цена признания была еще более высока…

Конец ознакомительного фрагмента.